– Небось, удивилась, что я к тебе нагрянула? – продолжала она, снимая с себя бесчисленные жакеты и свитера.
– Что значит удивилась? Я всегда тебе рада, – Лэйси быстро наполнила еще одну чашку кофе и поставила на стол перед Энни. – Все у вас там дома в порядке?
– Спасибо, спасибо, все хорошо и все здо­ровы, – успокоила ее та, усаживаясь на стул. – Когда наступает зима, то мы, женщины, редко друг с другом видимся, пару раз в месяц от силы. И у нас есть такое правило: устраивать вечер танцев, ну, что-то вроде бала. Это прохо­дит в здании фермерской ассоциации, что на­ходится рядом с салуном. Мужчины наши любят потанцевать, да и женщины не прочь увидеться и посплетничать.
Она улыбнулась:
– Конечно, и мы, женщины тоже танцуем. В особенности молодые девушки, незамужние.
Энни сделала паузу, чтобы отхлебнуть кофе, потом продолжала:
– Первый танцевальный вечер в этом се­зоне состоится в эту субботу. Хочешь, мы с Толли заедем за тобой на фургоне? Или ты сама верхом поедешь с… ну, словом, с кем-нибудь?
Девушка поняла, почему подруга споткну­лась на имени Трэй. Ей, как и многим другим, неловко было затрагивать такую пикантную тему, как отношения супругов. В самом Марен­го, да и в его окрестностях, все знали, что она не живет на ранчо. Однако никто не мог с уверенностью сказать, живет ли Трэй с ней в коттедже старика Джасперса. Мэтт уже говорил Лэйси, что некоторые считают, будто Трэй Сондерс живет с ней в коттедже, а некоторые уверяют, что он по-прежнему обитает на ранчо вместе со старым Буллом.
Она представляла себе, какие жуткие сплет­ни расползаются по округе относительно их с Трэем отношений. Девушка хотела даже рас­спросить Мэтта о том, ходит ли Трэй к своей певичке, Сэлли Джо, но в последний момент гордость ей не позволила. Мэтт, чего доброго, подумает, что ее волнуют поступки мужа, а этого она не хотела.
Лэйси чуть было не ответила Энни, что ни на какие танцы она не собирается, но передумала: раз ее приглашают, значит, ждут и жела­ют встречи с ней. Девушка сказала, что отпра­вится туда верхом.
– Короче говоря, на чем бы ты ни поехала, настраивайся на то, что поедешь, – сказала Энни.
Через полчаса, уже собираясь домой, она вскользь заметила:
– Знаешь, а я на танцы всегда в платье хожу.
– Я тоже пойду в платье. – Лэйси очень позабавило, что подруга намекнула на то, что следует быть в платье.
Когда фургон, тяжело переваливаясь по обледенелым корневищам, увез Энни домой, Лэйси снова села за стол и взяла печенье. « До субботы еще два дня», – подумала она, надкусывая хрустящее печенье. Это будет первый в ее жизни настоящий вечер танцев. А как себя вести на таких вечерах, она знает? Если, к примеру, какой-нибудь мужчина, не ее муж, пригласит ее на танец, соглашаться ей или отказываться? Будет ли это в рамках приличия, если она согласится? А будет ли ее муж там? Пригласит ли ее на танец? Если она откажется танцевать с ним, многие наверняка сочтут это странным. Появится еще больше поводов для разговоров.
Лэйси уже почти захотелось, чтобы Трэй не пришел на этот вечер. Она всегда чувствовала себя очень неловко в его присутствии. Но, вопреки воле, ее тянуло к Трэю Сондерсу, и девушка страшно боялась, что в один прекрас­ный день она уступит ему. «Если это, не дай Бог, произойдет, я возненавижу себя!» – по­думала она.
Лэйси как раз возвращалась из сарая, когда подъехал Мэтт.
– Дни становятся короче, Лэйси, – мрачно заметил он, слезая с лошади и принимая от нее подойник с молоком. – Теперь тебе придется заканчивать свои дела пораньше.
Девушка с улыбкой многозначительно по­хлопала себя по карману куртки.
– Ничего, у меня есть защитник.
– Ха! – фыркнул Мэтт. – Чем тебе помо­жет твой револьвер, если на тебя сзади неожиданно набросится здоровенный детина и зало­мит руки?
–Вы правы, конечно, – согласилась она, входя с ним в кухню. – Обещаю, что отныне буду осторожнее.
Размотав шарф на шее, она скинула тело­грейку.
Поскольку Мэтт так и продолжал стоять в своей длинной куртке, Лэйси спросила:
–Может, посидите немного и выпьете кофе?
– Нет, мне нужно быть на ранчо. У меня вот-вот кобыла должна жеребиться – столько хлопот с ней! Кстати, а Трэй тебе не говорил, что в субботу в Маренго будет нечто похожее на бал?
Она отрицательно покачала головой:
– Нет. Зато Энни говорила.
– Хочешь пойти?
– Думаю, что хочу. Хотя и побаиваюсь. Я никогда еще не была на танцах.
– Ты умеешь танцевать?
Когда Лэйси утвердительно кивнула, объяс­нив, что отец научил ее этому, Мэтт сказал:
– Ничего страшного или трудного. Все очень доброжелательны и там можно прекрасно про­вести время. Я заеду за тобой около шести вечера, и поскачем вместе.
– Спасибо, Мэтт, если это вам не очень трудно.
Мэтт улыбнулся и отвесил ей шутливо-це­ремонный поклон.
– Разве может быть трудным сопровожде­ние самой красивой женщины во всем Вай­оминге на вечер танцев? Шутить изволите?
Девушка улыбнулась человеку, в котором она так скоро стала видеть отца.
– Я буду готова вовремя, – пообещала она, провожая его до двери.
Когда Карлтон усаживался на своего же­ребца, он был мрачнее тучи. Что за дурацкие игры затеял Трэй? Если он и вправду хочет, чтобы у него с женой все наладилось, какого черта не пригласил Лэйси на вечер?
Добравшись домой, и, ставя своего жеребца в конюшню, Мэтт с удивлением и радостью увидел стоявшего там Принца, принадлежаще­го Трэю. Поскольку хозяин его не расседлал, Карлтон предположил, что ужинать ему все равно придется в одиночестве.
Сняв седло со своего жеребца, он укрыл его теплой попоной и дал вдоволь овса. Направляясь в дальний конец сарая, Мэтт еще издали услышал ржанье кобылы и голос Трэя, ласково уговаривавшего ее, что все очень скоро закончится. Он увидел молодого друга, который засучив рукава, играл роль повивальной бабки при кобыле, которая вот-вот должна была жеребиться.
– Стараюсь перевернуть жеребенка, а то он пытается выйти ногами, – кряхтя от напряже­ния пояснил Трэй.
Мэтт присел на корточки рядом с кобылой и погладив ее, взглянул в наполненные болью и страданием глаза. Она таилась, в общем-то, не из робких, но в ней была какая-та загадоч­ная, своеобразная кротость.
Минут через пять, отирая пот со лба, Трэй объявил:
– Кажется, все в порядке – перевернул.
Он поднялся. А еще спустя несколько ми­нут показалась маленькая; изящная головка жеребенка.
Друзья с улыбкой переглянулись, когда увидели, что появляется неловкое, маленькое тельце.
– И на этот раз девочка, Мэтт. Ты разоча­рован?
– Да нет, наоборот, рад.
Он действительно был рад. В этот момент Карлтон уже знал, что, как только жеребенок чуть отвыкнет от матери, он подарит его Лэйси.
Когда Трэй, намылив руки, стал тереть их щеткой, Мэтт предложил:
– Давай отмывайся как следует и пойдем ужинать.
– Спасибо, но я обещал ребятам съездить с ними в город. Так, ничего особенного, немного развеяться хотим.
Карлтон разочарованно взглянул на своего приятеля. Ну как может женатый человек, а Трэй теперь был женат, продолжать куролесить с друзьями? Даже если у них с Лэйси пока не ладится, разве это дает ему право вести себя подобным образом? Его поведение и так уже стало притчей во языцех.
Вслух Мэтт ничего этого, конечно, не вы­сказал, но все же решил поинтересоваться:
– Ты будешь в субботу на танцевальном вечере?
Трэй довольно равнодушно пожал плечами:
– Может, забегу на минутку. Все зависит от того, как игра в покер пойдет. А ты что, соби­раешься пойти?
– Да. И Лэйси тоже идет со мной.
Руки молодого человека замерли, а щетка шлепнулась в таз. Ему и в голову не могло прийти, что его жена может узнать об этих танцах. И, хотя Мэтт был для него лучшим из друзей, а Лэйси годилась тому в дочери, Трэю очень не понравилась эта идея. К тому же, если она покажется там без своего мужа, это даст повод местным Ромео думать, что Лэйси, так сказать, дичь, на которую разрешено охотиться.
Ему удалось собрать свою волю в кулак и скрыть растерянность.
– Это действительно очень мило с твоей стороны, Мэтт. Думаешь, ей понравится? Она ведь никого не знает.
– Почему не знает? Знает. Может быть, ты не в курсе, но у Лэйси уже появились знакомые. К тому же с ее милым, общительным характером к концу вечера она со всеми пере­знакомится.
Карлтон усмехнулся про себя. В первую очередь, это будут, несомненно, холостяки, сыновья ковбоев. Ох, как же он взбеленится!
Трэй с каменным лицом молчал и с преуве­личенной тщательностью тер руки, Мэтт решил подсластить ему пилюлю.
– Спасибо огромное, что помог мне с ко­былой, Трэй. А сейчас мне нужно идти – там Лупа, небось, уже заждалась с ужином. Наде­юсь все-таки увидеть тебя на танцах.
– Ты, черт побери, не напрасно надеешь­ся, – пробормотал про себя Трэй, когда тот ушел. Надев куртку, он взял под уздцы При­нца и стал выводить его из сарая. – Я не позволю этой маленькой ведьме делать из меня дурака.
Лэйси посмотрела на часы – до приезда Мэтта оставалось еще полчаса.
Она была уже почти готова. Завершив все свои обычные дела, девушка еще утром вымыла голову и уселась перед камином расчесывать волосы. Вымытые в снеговой воде, они пыш­ными, крупными локонами падали ей на пле­чи.
Перед этим она помылась сама, налив го­рячей воды в стоявшую в кладовке большую, деревянную низкую кадку для мытья. Облача­ясь в нижнюю сорочку, девушка ощутила лег­кий аромат розового мыла. Теперь осталось лишь надеть красное шерстяное платье и красивые новые туфли. Их, как, впрочем, и платье, она еще не надевала ни разу.
Интересно, что подумает Трэй, когда уви­дит ее в красном платье с маленьким, скром­ным белым воротничком? Не напомнит ли ему этот цвет о том незабываемом красном одея­нии, в котором он увидел ее впервые? В том самом, которое он счел отличительным призна­ком шлюхи?
«Мне нет дела до того, что подумает Трэй, – с вызовом подумала Лэйси. – Свое мнение обо мне он, похоже, менять не собирается, да и я ничего не стану предпринимать, чтобы он его изменил».
Девушка прошла в спальню, достала из комода почти новую шаль и перчатки, потом сняла с крючка овчинный тулупчик и положи­ла все это на постель. Тяжелая нижняя юбка непривычно шуршала и болталась вокруг ног. Лэйси в ней едва ли не падала. Ей вдруг очень захотелось снова оказаться в привычных, доро­гих ее сердцу мужских брюках, в которых она чувствовала себя легко и свободно.
Лэйси снова бросила взгляд на часы. С минуты на минуту должен подъехать Мэтт. Пора одеваться.
Внезапно ей страшно захотелось побывать на этом вечере. С зардевшимся от волнения лицом она застегивала стеклянные пуговицы на лифе. Глаза ее возбужденно блестели. У нее было только маленькое зеркальце, в котором она могла видеть лишь свое лицо. О том, как она смотрелась в своем вечернем наряде, Лэй­си не имела возможности представить. Мягкая, нежная шерстяная ткань выгодно подчеркивала ее высокую грудь, плотно облегала талию и ши­рокими складками ниспадала на мыски туфель.
Едва она отперла дверь, как Мэтт восхи­щенно уставился на нее, не в силах отвести глаз. «Какая же Лэйси очаровательная! Если сегодня вечером я отойду от нее хоть на секун­ду, мужчины передерутся из-за нее».
– Хорошо я смотрюсь, Мэтт? – на лице девушки появилась озабоченность.
– Ты выглядишь великолепно, дорогая. Как букет полевых цветов.
Лэйси вспыхнула от удовольствия:
– Я не лицо имею в виду. Как мое платье?
– И платье прекрасное, Лэйси, – ответил Мэтт, понимая, что девушка нервничает накануне светского дебюта. – Пойду седлать Гне­дую, а ты пока укутывайся, да как следует.
Направляясь в сарай, Карлтон на чем свет стоит ругал Трэя. Почему он, а не ее муж обя­зан приглядывать за девушкой и раздавать ей комплименты?
Трэй стоял в деревянной ванне. Мыльная вода стекала с его мускулистого тела. «Жаль, что я не узнал у Мэтта, в котором часу они с Лэйси приедут на вечер», – сокрушался он, растирая себя полотенцем. Ему очень не хоте­лось, чтобы они попали туда раньше его.
Трэй придумал свой план. План, который полночи не давал ему заснуть.
На часах была половина шестого, когда молодой человек встал перед зеркалом и очень тщательно и осторожно начал сбривать трех­дневную щетину со своего красивого лица. Сегодня он должен выглядеть безукоризненно, быть чистым и аккуратным. То же самое каса­ется и его белоснежной рубашки и черных брюк, заправленных в сапоги из мягкой кожи ручной работы. Тщательно расчесав длинные, ниспа­давшие крупными локонами волосы, Трэй взял лежавший на столике у кровати кольт и при­стегнул его к поясу.
«Надо бы поторопиться», – подумал он, надевая на себя толстую, тяжелую куртку, в которой ходил очень редко. Когда Трэй прохо­дил через гостиную, Булл, скептически оглядев его с ног до головы, проворчал:
– Можно подумать, что ты на свадьбу вы­рядился. Но, поскольку ты уже женат на этой потаскушке, догадываюсь, что ты отправляешь­ся на танцульки.
Молодой человек не счел необходимым отвечать на это хамское замечание.
Приехав в Маренго и привязав лошадь под навесом у здания фермерской ассоциации, он с облегчением отметил, что ни жеребца Мэтта, ни Гнедой Лэйси пока не было. Трэй отвел своего Принца подальше от остальных лошадей и укрыл его попоной. Она могла уберечь коня от ветра, пока его владелец будет отплясывать.
Через несколько минут он вошел в салун и сел на такое место за столиком, с которого было хорошо видно всех, кто приходил на ве­чер в зал фермерской ассоциации.
Минут через двадцать Трэй уже стал по­думывать, что ни Мэтта ни Лэйси вообще не будет. Прибыли уже почти все соседи, включая музыкантов – игрока на банджо, скрипача и еще одного молодого парня, неплохо управля­ющегося с губной гармоникой. А их все не было. Но вскоре его беспокойству пришел конец.
В дальнем конце улицы показались на ло­шадях Мэтт с Лэйси. Трэй вышел на улицу и, укрывшись в тени, стал дожидаться, пока они не войдут в зал. Когда пара оказалась совсем близко, у Трэя глаза на лоб полезли – Лэйси была в нарядном вечернем платье. Оно было неповторимого ярко-алого цвета, такого же цвета, как наряд, в котором он увидел ее впервые.
– Даже здесь она продолжает намекать на свое ремесло, – процедил парень сквозь сжатые зубы.
Когда Мэтт и Лэйси, привязав своих лоша­дей под навесом, собирались пройти в зал, где уже звучали разухабистые мелодии, он догнал их и взял Лэйси за локоть.
– Все, Мэтт, теперь уж позволь мне, – бросил Трэй тоном, не терпящим возражений.
– Разумеется, Трэй, – едва сдерживая кло­кочущий в нем смех, ответил его приятель. «Этот пригожий дьявол желает, чтобы все ду­мали, что это именно он привез сюда свою жену. В особенности представители племени холостяков».
Но девушку нисколько не прельщала пер­спектива прошествовать в зал ведомой власт­ной рукой собственника. Почему он не заехал за ней? Видимо, эта его затея, подать себя пуб­лике в роли властного супруга – была заплани­рована заранее, и если это так, то она не же­лала принимать в ней участие.
Исподтишка бросая взоры по сторонам, Лэйси попыталась вырваться, однако Трэй предвидев такое развитие событий, еще крепче сжал ее локоть. Они вошли в зал, уже заполненный людьми.
– Веди себя прилично, – буркнул он, гля­дя, как к ним с сияющими лицами приближаются Энни Стамп и Нэлли Дулитл.
– Что значит «веди себя прилично»? – полушепотом возмутилась она, когда Трэй снимал с ее плеч шаль.
– Это значит не строить глазки мужчинам, не давать им повода считать, что они могут за тобой приударить. За вознаграждение, само собой.
Лэйси была настолько ошеломлена этим хамством, что даже не нашлась, что ответить. Она со слезами на глазах просто стояла и тупо глядела на то, как он расстегивает пуговицы ее тулупчика.
«Боже, до чего же она красива», – мелькну­ло у него в голове. Трэй дал бы свою руку на отсечение, если бы она действительно была такой невинной, какой казалась.
К Энни и Нэлли присоединились еще две женщины, которых девушка наглядно знала. Все вместе они принялись хвалить молодого чело­века за то, что тот, наконец, вывез свою жену на бал.
Энни пристально оглядела Лэйси.
– Детка, с тобой все хорошо? – обеспокоено спросила она. – А то ты вдруг побелела, как мел.
Затем Энни повернулась к Трэю и требова­тельно произнесла:
– Надеюсь, ты ее не обижаешь?
Заметив бледность на лице жены, молодой человек почувствовал нечто вроде укора совести. «Не следовало ей этого говорить, – подумал он. – Ляпнуть такое».
Трэй положил руку ей на плечо.
– Дело в том, дорогие женщины, что Лэйси немного простудилась. Во всем виноваты кап­ризы погоды, – объяснил он. Девушка готова была убить его за эту ложь.
– Ой, и не говори! Этой зимой все кругом болеют, – поддержала его Энни. – Ты уж присмотри за ней. Дай горячего бульона и следи, чтобы одета была потеплее.
Музыканты тем временем сделали перерыв, чтобы выпить по кружечке крепкого сидра на таких мероприятиях более крепких напитков не подавалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30