В трактире было много людей. Они сдвигали столы поближе к стенам, чтобы освободить место для танцев. Трое пожилых мужчин держали аккордеоны, у троих были барабаны. Музыка зазвучала вскоре после того, как появились Ричмонды. Казалось, музыканты пока только разыгрываются. Хозяин продолжал обносить присутствующих элем. Линнет радостно оглядывалась вокруг, но увидев двоих мужчин, спускающихся по лестнице, схватила брата за руку.— Гарет, неужели это лорд Сидмут и лорд Клитероу? Как они могли здесь оказаться?— Да, это они! Понятия не имею. Хотя, если подумать, можно догадаться, — ответил Гарет, проницательно глядя на сестру.— Но Джеймс ничего не говорил мне.— Возможно, он хотел преподнести тебе сюрприз. Думаю, ему не хотелось надолго разлучаться с тобой.Линнет сначала бросило в жар, потом в холод. Ей было приятно, что Джеймс приехал следом за ней сюда, что ему была небезразлична она и ее научные исследования. Но что может подумать один из Отли о девушке, нарядившейся в мужское платье и явившейся поздно вечером в трактире?!Джеймс и Гарри рано легли спать. Когда их разбудила музыка, они сначала ничего не могли понять.— О Боже, наверное, именно это имел в виду хозяин, говоря, что нам не удастся поспать, — проворчал Гарри.Они попытались не обращать внимания на музыку, но это оказалось невозможно.— Давай прекратим попытки уснуть и спустимся вниз, Гарри, — сказал Джеймс. — Должно быть, — это начало празднества.Они оделись и спустились вниз, удивляясь, зачем это все столы придвинуты к стенам. Им удалось выпить по кружке эля, прежде чем хозяин закрыл бар.— Посмотри, Гарри, это не Торн? И его отец?— Да, это они. То, что здесь происходит, явно имеет отношение к ритуалу, иначе Ричмонд не был бы здесь. Держу пари, он не любитель ночных попоек.Друзья протиснулись сквозь толпу и поздоровались с Гаретом и его отцом. Они не обратили внимания на Линнет, точнее, решили, что стоящий рядом с Рич-мондами паренек не имеет к ним отношения.— Что здесь происходит, мистер Ричмонд? — спросил Гарри.— Обычно в ночь накануне праздника они устраивают танцы.— Что-то вроде танцев по мотивам баллад о «Робин Гуде»?— Не думаю. Ведь это связано с праздником Чучела коня.В эту минуту барабаны начали выбивать мерную дробь, собравшиеся затянули песню, а двое молодых мужчин вышли в круг.Этот танец не был похож ни на один из виденных ими прежде. Сначала было нечто вроде гарцующего шага, сопровождаемого волнообразными движениями рук, потом, когда темп музыки замедлился, молодые люди присели на корточки, сближаясь и «обнюхивая» друг друга, как будто действительно были лошадьми. Потом барабанная дробь ускорилась, они поднялись и стали танцевать, как вначале.Это повторялось снова и снова, барабанная дробь и льющаяся мелодия зачаровывали. Джеймс, стоявший рядом с Лин-нет, почувствовал, что перестает быть послушным представителем рода Отли и становится самим собой, просто Джеймсом. Не виконтом, не образцовым сыном, а человеком, свободным от титулов и условностей.Линнет тоже была взволнована. Поначалу ее ум исследователя пытался делать какие-то заметки, запоминать движения, анализировать слова песни. Но через несколько минут ее захватило происходящее, она стала как бы частью его. Ей казалось, что трактир куда-то пропал, что исчезли все следы цивилизации и они находятся на склоне холма вместе с первыми исполнителями танца. Повинуясь порыву, она дотронулась до Джеймса и прошептала:— Поразительно, не правда ли, Джеймс?Ее прикосновение как будто обожгло его. Он сразу узнал ее, заглянув в лицо, поднятое к нему. Ее глаза расширились от страха, когда она поняла, что неосторожно выдала себя. Джеймс заулыбался при виде «королевы фей», одетой как простой деревенский парень. Она была так естественна; впервые ему казалось, что до нее можно дотронуться, и он, не раздумывая, нагнулся и легко поцеловал ее в губы. Линнет почувствовала, как она раскрывается навстречу его ласке. Не было ни страха, ни воспоминаний, проносящихся в сознании. Только Джеймс, вглядывающийся в нее нежно и страстно. Она ощутила освобождение, словно вся энергия, которую она прятала все эти годы, вернулась к ней. Ей захотелось танцевать, захотелось выйти с Джеймсом и плясать, как те парни, которые как бы обнюхивали друг друга. Она хотела быть с ним, и это желание было настолько новым и прекрасным, что ей захотелось встряхнуть волосами, как гривой…Им повезло: их поцелуй заметили только Гарри и Гарет. Гарри испугался, когда увидел, как его друг наклоняется, чтобы поцеловать какого-то парня. Его тоже увлек танец, но не до такой степени, и он уже собирался оттащить Джеймса, когда увидел, что Гарет, наклонившись, шепчет что-то на ухо пареньку. И когда тот отступил, Гарри узнал в нем мисс Ричмонд. «Ну, конечно, — подумал он, — она не могла удержаться, чтобы не прийти сюда». Но хорошо, что Гарет прервал их поцелуй, пока никто не заметил. Хотя, кто знает, может быть, никто и не придал бы этому значения в царящей здесь атмосфере теплоты и открытости. 34 Когда часы пробили полночь, центр праздника неожиданно переместился на площадь перед «Золотым Львом», где собрался хор местных жителей.— Ночная песня, — прокричал кто-то, распахивая дверь трактира, чтобы слушать певцов. Эй, вставайте, мистер Скотт, хор по городу идет!Пройдем мы по дорожкам и вытопчем ваш садИ от пенья нашего стекла задрожат После этого вступления горожане продолжили пение: Встаньте, мистер Джонсон, в доме своем,Ведь завтра приходит к нам летоНалейте нам эля, и дружно споемВ майское утро это Исполнив несколько куплетов, обращенных к трактирщику и его жене, певцы двинулись дальше по городу.Пение продолжалось несколько часов. Когда ранним утром остальные члены семьи Ричмондов вышли на городскую площадь, Линнет и мужчины уже обошли весь городок. Хотя они совсем не спали, но были очень бодры и приветствовали родных грубоватыми веселыми возгласами, как местные жители. Кейт с удивлением смотрела на сестру. Она никогда не видела Линнет такой оживленной. Ее глаза сияли, и ее, по-видимому, совсем не стеснял мужской костюм. Кейт невольно позавидовала ей.Леди Элизабет недоуменно посмотрела на Джеймса и Гарри.— Как вы здесь оказались, милорды? Гарри рассмеялся.— Наверное, так же, как и вы. Мы совершили ужасное путешествие под проливным дождем, но. я считаю, что оно стоило всех неудобств.Джеймс счел нужным дать дополнительные объяснения.— Мы были так заинтересованы рассказами мистера Ричмонда, что решили не упустить возможностги…— …следовать з, а моей дочерью, — с иронией закончила леди Элизабет.— Да, признаюсь, , я приехал, чтобы видеться с мисс Линнет, и я нашел ее, и мы провели чудесный ве;чер…— О, мама, это» была удивительная ночь…— Я вижу, Линнеи, а ведь ритуал еще не начался.— Не понимаю, как Чучело коня может быть лучше TOiro, что мы уже видели, — сказал Гарет.Мистер Ричмонд огляделся и сделал рукой жест, как бы обводящий все вокруг. Сияло солнце. В его лучах капли дождя на первоцветах, колокольчиках и примулах, украшавших майское дерево, сверкали, как бриллианты. Флаги полоскались на свежем ветру, а серебристо-серые листья платанов, выстроившихся перед домами, создавали впечатление, будто находишься в лесу. Приближался кульминационный момент праздника. Все услышали громкий крик, похожий на «гип-гип, ура!». Конь, конь, крошка-конь!Конь, конь, крошка-конь! И появился конь.Кейт никогда не видела ничего подобного. Она наблюдала на праздниках майские деревья, шуточные народные танцы и костры в Иванов день. Но все это были — чисто английские увеселения. А это фантастическое создание выглядело так, будто оно было совсем из других краев. Кусок черной ткани, пропитанной смолой, драпировал огромный каркас, на котором крепилась до смешного маленькая голова коня. А наверху, из центра каркаса, высовывался «всадник». На нем была большая черная маска, разрисованная белой и красной красками.Молодой человек, одетый в стиле исполнителей народных танцев о Робине Гуде, держа в руке какую-то деревяшку, вывел коня на площадь. И там они начали танцевать.Те, кто был вечером в трактире, узнавали некоторые движения, в особенности дразнящие подрагивания тела молодого человека с деревяшкой. Конь танцевал, каркас его покачивался, а толпа пела: Вместе, вместе мы станем танцевать,Ведь завтра приходит к нам летоКуда б ни ушли мы, сойдемся опятьВ майское утро это. Барабаны били не переставая. Для Гарри впервые барабанная дробь не ассоциировалась ни с армией, ни с убийством, ни со смертью. Барабаны били в честь жизни, а не смерти. Как объяснил один из барабанщиков накануне вечером, они пробуждали землю.Исполнители куплетов снова пропели «Встаньте…» трактирщику и его жене. И медленно пошли по городу, останавливаясь у каждого окна, чтобы обратиться с приветствием к старикам и старушкам.— Иначе старые люди почувствуют себя забытыми, — объяснил Гарри стоящий рядом мужчина.После трех-четырех куплетов каждый раз происходило нечто странное. Барабаны замолкали, конь опускался на землю, а песни звучали тише, и в них слышалась печаль.Гарри совсем не понимал слов, которые звучали в сопровождении этой медлен-ной мелодии. Но мотив… мотив трогал его своей грустью. Казалось, он был еще грустнее оттого, что слова были непонятны.«Дразнящий» — парень с деревяшкой в руках — подсунул ее под коня; потом ее вытолкнули оттуда, он схватил ее и огрел коня так, что тот подпрыгнул, как будто воскреснув после непродолжительной смерти. Гарри захотелось подпрыгнуть вместе с конем, а когда исполнители снова запели куплет, после которого конь «уми-рал», он почувствовал, как его охватила тоска по всем погибшим товарищам. О, где же наши парни, пропавшие во мгле,Ведь завтра приходит к нам лето.И что же с ними сталось на чужой земле,В майское утро это? «От многих из них остались только белеющие груды костей под солнцем Португалии и Испании», — подумал Гарри, когда конь снова опустился на землю. Он ощутил, как бегут по щекам слезы, и непонятно было, плачет ли он от горя или от радости, так перемешались эти чувства. Было столько радости в пении, танцах, в весенней зелени вокруг. Это был прежде всего ритуал единства и сплоченности. Не имели значение ни положение в обществе, ни возраст, ни богатство, ни дружба или вражда между людьми. И все-таки каждый раз, когда исполнялся припев, у Гарри сжималось сердце: ведь не только радость, но и горе и страдания неизбежны в жизни. Напротив Гарри стояли три местные девушки, а рядом с ними он увидел раскрасневшуюся от волнения Кейт Ричмонд.— Где же те девицы, которым петь пора, — пропели горожане, обращаясь к хихикающим и закрывающим лица девушкам.— Собирать цветы ушли они в луга… Наступила короткая пауза, потом «дразнящий» схватил ближайшую девушку, взвизгнувшую от удовольствия, и втолкнул ее под попону коня.Горожане запели «Вместе, вместе…», а четыре ноги под попоной продолжили танец. Когда закончился припев, из-под коня появилась девушка с лицом, измазанным сажей. Все радостно закричали. Гарри спросил у пожилой женщины, стоявшей рядом, что это означает, и она объяснила, что если девушка выходит с измазанным лицом, то она выйдет замуж к Рождеству. Каким-то образом кто-то узнал, как зовут Кейт, потому что следующий куплет был обращен именно к ней. Встаньте, мисс Кейт, в прозрачных шелках,Ведь завтра приходит к нам летоПросвечивает тело белее молокаВ майское утро это Кейт густо покраснела и отрицательно покачала головой, когда к ней приблизился «дразнящий», но все было напрасно. Ее тоже втолкнули под коня, и Гарри видел, как ее ноги неуверенно задвигались, пытаясь исполнить незнакомый танец.Когда она появилась из-под коня, толпа закричала еще громче, потому что у Кейт были испачканы смолой, пропитывавшей конскую попону, не только лицо, но и руки, и юбка.Танцы продолжались весь день до вечера. Во второй половине дня тетя Кейт не выдержала и устроилась на скамейке перед трактиром, где вместе с местной пожилой женщиной распила пинту эля, слушая рассказы о ритуале. Но все остальные прошли с горожанами до конца, несмотря на одолевавшую их усталость.Пение куплетов продолжалось, но Гарри не мог их петь. Как только он открывал рот, ему в голову приходила только строчка «Просвечивает тело белее молока…» В какой-то момент он оказался рядом с Кейт. Она взглянула на него и рассеянно улыбнулась. А он видел только ее, представляя ее в шелковом пеньюаре, сквозь который просвечивает тело. Он весь напрягся, и на мгновение им овладело желание вытащить ее из толпы и увести в укромное место, где он мог бы любить ее. Он был потрясен накатившей волной страсти и позволил танцующей толпе разъединить их, пока он не сделал ничего неприличного. Он был опьянен праздником Чучела коня. Неудивительно, что через девять месяцев после него всегда рождалась куча ребятишек. А вот урожай бывал разным. 35 Из рассказов Линнет и отца Кейт знала о ритуале совсем немного, и сила его воздействия оказалась для нее неожиданной.Эта мощь не поражала мгновенно, как при первом же взгляде на громадные камни Стоунхеджа. Ритуал был добрым и радостным и полностью завладевал человеком. Кейт, как и лорд Сидмут, чувствовала радость и скорбь одновременно. Жители Пэдстоу жили своей обычной жизнью триста шестьдесят четыре дня в году, а потом, в этот день, верные традиции, они как будто создавали особый мир, где поминались и праздновались смерть и возвращение к жизни, свет и тьма, нежность цветов и твердость майского дерева.Кейт была захвачена зрелищем. Она видела, как одну из девушек втолкнули под коня, и представить себе не могла, что ее ожидает то же самое, пока не оказалась под попоной. Там было душно и темно. Зная, что ее никто не видит, она попробовала тоже танцевать. Испачканная смолой юбка вздымалась при движениях, задевая руки и оставляя на них следы. Выйдя наружу, она почувствовала себя такой свободной, как никогда в жизни: свободной от повседневных забот, от расходных книг, от всех пут цивилизации. Когда перед ней неожиданно появился Гарри Лифтон, она улыбнулась ему, как доброму другу. А он посмотрел на нее так, что ее бросило в жар, как будто она все еще была под попоной коня. Она невольно подумала о том, как своеобразна его цыганская внешность — черные волосы, загорелое лицо, как он красив. Он казался таким же раскованным и свободным, какой ощущала себя она. Если бы она была местной девушкой, а он — рыбаком из Пэдстоу, они, наверное, отправились бы рука об руку в какое-нибудь укромное местечко, чтобы совершить там обряд более древний, чем обряд Чучела коня. У нее перехватило дыхание при мысли, что они могли бы лежать на зеленой траве, и его стройное тело прижималось бы к ней… Когда людской поток разъединил их, она постаралась выбросить из головы неожиданно возникшую картину их сплетенных тел. Как могла она представить такое, если даже не была уверена, что лорд Сидмут нравился ей?!Когда затихла барабанная дробь и прекратилась танцы, было почти десять часов вечера. Ричмонды, не замечавшие весь день усталости, сразу же почувствовали себя разбитыми. Вдовствующая маркиза удалилась в дом миссис Каутс еще несколько часов назад, теперь за ней последовали остальные члены семьи. Джеймс, весь этот день находившийся возле Линнет, проводил их. Когда они прощались у дверей, мистер Ричмонд, видя явное нежелание Джеймса расставаться, сжалился над ним и пригласил его прийти на следующий день на поздний завтрак.— Уверен, что миссис Каутс не будет возражать против еще одного человека за столом. Нет, двух. Пожалуйста, пригласите и Сидмута присоединиться к нам.Лицо Джеймса прояснилось, и он, очень довольный, попрощался.На следующее утро все проснулись поздно. Миссис Каутс подала завтрак в полдень. Путешественники находились в дурном расположении духа.Две супружеские пары почти не разговаривали, молодежь чувствовала себя неловко. Казалось, что Джеймс утратил только что обретенную непринужденность в отношениях с Линнет и был скованным, как в начале знакомства. А Гарри, оказавшемуся за столом рядом с Кейт, вдруг изменила способность вести легкую беседу, и он ограничивался лишь короткими фразами типа «Передайте мне, пожалуйста, сливки, мисс Кейт. Благодарю вас».Все было так, словно все они вчера вознеслись в какой-то другой мир, полный значительных событий и высоких чувств, а сегодня оказались в привычном мирке. И если что-либо и пытались сказать по этому поводу, то это звучало малоубедительно.Тетя Кейт прекрасно чувствовала подтекст натянутой застольной беседы, и он ее забавлял. Возможно, потому что она сидела во время праздника, а потом рано ушла спать, она не была уставшей. От ее взгляда не ускользнуло ни сближение Джеймса и Линнет, ни то, что Гарри Лиф-тон сосредоточил свое внимание на Кейт.Она считала, что Джеймс и Линнет находятся на пути к счастливому финалу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20