Наступила напряженная тишина, как будто и не было той безумной страсти, которая только что чуть не заставила их обоих потерять голову. Казалось, в этот миг между ними пролегла вечность, вместившая целую жизнь, полную незаданных вопросов, гнева и невысказанных упреков.– Зачем? – спросил Кристофер.Оба они по-прежнему тяжело дышали. Александра все еще была полна желания, ей хотелось прикоснуться к Кристоферу, сжать его в своих объятиях, но она боялась пошевелиться и продолжала сидеть, настороженно глядя ему в глаза, вцепившись в дорогой ей медальон, как будто боялась раскрыть перед Кристофером свое сердце и выдать самые сокровенные секреты. Она все еще не была готова к этому.– Ты и я – мы уже не те, что были, – прошептала Александра. – И не важно, что осталось у нас в прошлом.Кристофер отвернулся, а когда вновь взглянул на нее, в его глазах не было уже ни гнева, ни холода.– Может быть, я и изменился. – Он отвел прядь волос со лба Александры. – Наверное, сейчас я еще многого не понимаю.– Но ведь мы вместе, и это должно тебе многое объяснить.– Что именно? – Взгляд Кристофера скользнул по ее лицу. – Что я нахожу тебя чертовски привлекательной? И что мне не удается мыслить разумно, с тех пор как ты опять появилась в моей жизни? И что больше всего мне хотелось бы прижать тебя к этой стене и...– Как у тебя хватает наглости так грубо говорить обо мне, Кристофер Донелли? – Александра сердито ткнула его пальцем в грудь. – Неужели ты еще не понял: все, что было между нами, по-прежнему живо!– А ты уверена, что все это еще не превратилось в мусор, в хлам, в скопище жалких ошибок?Возможно, Кристофер и не хотел обидеть Александру, но его слова причинили ей острую боль.– Не важно, что ты ушел тогда, много лет назад, – тихо сказала она, проводя рукой по его густым темным волосам. – Я понимаю, ты сделал то, что считал нужным...Не дав ей договорить, Кристофер обхватил ее за талию и поставил на ноги, а затем и сам встал с кушетки. Теперь он смотрел на Александру так, как будто она вдруг обернулась многоголовой гидрой.Подойдя к шкафу, Александра достала домашний капот и набросила его на плечи.– Твой отец угрожал мне трибуналом. Господи, Алекс, я не ушел – я был выслан, и тебе это хорошо известно.– Ты так ни разу и не написал мне, ни разу не спросил о своем сыне. Ты бросил меня.– Я не писал? – удивленно спросил Кристофер. – Но мы ведь договаривались, что я приеду за тобой, – меня не могли держать в Индии вечно. А потом я узнал о смерти нашего сына и одновременно получил извещение о том, что ты не возражаешь против признания нашего брака недействительным. К тому времени мы уже год как не были мужем и женой.– Тогда мне было всего восемнадцать. Брак мы заключили без разрешения папы, и англиканская церковь не освятила его. Я не смогла бы ничего сделать, чтобы избежать признания его недействительным, даже если бы очень захотела.– Но ты даже не попыталась. – Голос Кристофера дрогнул.Александра прижала к себе медальон и гневно воскликнула:– Не смей указывать мне, что я должна была сделать и чего не должна! У тебя нет никакого права судить меня. – Ей хотелось выкрикнуть это ему в лицо, но она была вынуждена сдерживать себя из опасения, что ее могут услышать в усадьбе. – После рождения нашего ребенка я серьезно заболела и все же ждала целых восемь месяцев, что ты вернешься за мной. Я собиралась бежать с тобой и все время была наготове.– Куда бежать, Алекс? – В голосе Кристофера внезапно послышалась усталость. – Если бы ты была хотя бы дочерью какого-нибудь викария или деревенского сквайра. Но ведь речь шла о единственном ребенке и наследнице лорда Уэра. Я думал об этом с самого начала, когда впервые поцеловал тебя. Уже тогда мне был вынесен приговор.Глаза Александры наполнились слезами, вспышка гнева сменилась отчаянием.– Когда я оправилась настолько, что смогла двинуться в путь, то оставила отца и вернулась в Уэр. В это время как раз начался мятеж в Индии, а потом восстание превратилось в войну. Я не могла добраться до тебя. Позднее, когда, узнав, что ты ранен и тебя освободили от службы, я приехала в Карлайл, твоя семья не пустила меня к тебе. Примерно через год после этого я вернулась в Уэр, а ты так ни разу и не попытался встретиться со мной. Потом в Англию вернулся мой отец, и мы с ним заключили своего рода мирный договор, прежде чем я согласилась переехать в Лондон.– И что же он предложил тебе?Александра нервно обхватила себя руками. – Продолжить образование.– Понятно. – Губы Кристофера сурово сжались. – Ты пользуешься привилегиями, о которых другие могут только мечтать.– Своими успехами я обязана исключительно себе.– В этом я не сомневаюсь, – помолчав, ответил Кристофер.– А что, это предосудительно?– Честно говоря, – Кристофер задумчиво провел рукой по волосам, – я не знаю, что здесь правильно, а что нет.– Правильно лишь то, что мы вместе. Я не знаю никого, кто мог бы сравниться с тобой.Кристофер мягко коснулся ее щеки.– У тебя не так много знакомых, Алекс.Александра повернулась и опустилась на колени. Протянув руки, она достала из-под кровати пыльную коробку, затем, сняв крышку, выложила на кровать содержимое – брачное свидетельство, старые газетные вырезки, письма. Разноцветная мозаика жизни Кристофера за последние десять лет, заботливо собранная ее рукой и аккуратно сложенная стопкой.– Теперь скажи, что ты совсем не думал обо мне все эти годы, – бросила она с вызовом.Кристофер долго молчал. Иногда он с болью вспоминал о том, как резко вычеркнул Александру из своей жизни много лет назад; тем более ему не хотелось знать, что она тосковала о нем все эти годы и мучительно переживала их разрыв. Все, к чему он стремился, – покончить с этим навсегда, подавить свои чувства. Он боялся того, что жизнь ничему не научила его.Кристофер поднял голову, встретил взгляд Александры, и она мгновенно прочла правду в его глазах.– Так ты никогда не вспоминал обо мне? Неужели ни разу?– Какое это имеет значение. Да, я жил настоящим, не сожалея о прошлом? Разве это так важно? Я солгал бы, если бы сказал, что вспоминал о тебе. Неужели мне нужно было умирать вновь и вновь, Алекс?Александра не отвечала, ее взгляд был устремлен в пол, как будто он вдруг зашатался у нее под ногами. Глаза ее были полны слез.Внезапно она шагнула к Кристоферу и обняла его.– Но ты же пришел сюда сегодня; – прошептала она, уткнувшись ему в плечо. – Это и есть правда.Кристофер не знал, как ему быть и вправе ли он продолжать отношения с Александрой. Насколько было бы проще, если бы речь шла лишь о чувственной стороне их связи, о вожделении и ни о чем больше. Искренность, с которой она открывала перед ним свое сердце, пугала его. Все же он обнял Александру, и теперь они стояли, тесно прижавшись друг к другу.– Ты опасаешься за свою репутацию и репутацию своей семьи, в случае если кто-нибудь узнает о нас с тобой, верно? – спросила Александра.– Но ты ведь не насильно затащила меня сюда, Алекс. Она немного отстранилась и посмотрела ему в глаза:– Нет. Ты пришел сюда по собственной воле. Внезапно Кристофер рассмеялся:– Ты так думаешь? – Легким движением руки он пригладил ее спутанные кудри. Как это ей всегда удается проделать с ним этот фокус – заставить смеяться, когда ему следует сохранять серьезность? – По-моему, мы уже обсудили с тобой эту тему.– Мы с тобой многое обсудили, Кристофер. – Александра потерлась щекой о его грудь. – В нашем распоряжении еще целый час.Кристофер перевел разочарованный взгляд на стену. Его голод по-прежнему остался неутоленным и нисколько не уменьшился. Ему хотелось сорвать с Александры капот и овладеть ею. Воображение уже рисовало ему картины, в которых ее обнаженное тело извивалось под его ласками, но он тут же попытался обуздать себя.– Все может кончиться тем, что ты снова забеременеешь, Алекс. – Кристофер зарылся лицом в ее пышные волосы. – Ты подумала об этом? – Он увлек Александру за собой к кушетке и усадил к себе на колени. От нее пахло цветами и легким летним ветерком. Рубашка Кристофера распахнулась, и Александра прижалась щекой к его груди.– Мне сказали, что я никогда не смогу больше иметь детей, и я давным-давно смирилась с этим, – прошептала Александра. – Им пришлось... наложить мне швы... там, внутри.Эти слова потрясли Кристофера. Он заставил ее поднять голову и посмотреть ему в глаза.Рассказав о приговоре, который вынесли ей врачи после рождения сына, Александра затихла, уткнувшись Кристоферу в плечо.– Откуда им знать, может женщина зачать или нет? – усомнился Кристофер, с неожиданным гневом взглянув на Александру.– У меня не слишком-то много опыта в подобных вещах, но отец нашел для меня очень хорошего доктора...– Мне очень жаль...– Ты ничего не смог бы сделать, – тихо сказала Александра. – Ребенок похоронен во дворе той небольшой церкви, где мы с тобой повенчались, – добавила она, немного помолчав. Теперь ее голос доносился до Кристофера как будто издалека. – Я пыталась перевезти его тело в Уэр, хотела, чтобы он был там, но...– Ш-ш... – Кристофер приложил палец к ее губам. – Больше ни слова.Он и сам не находил слов. У него отняли право быть отцом. Кристофер не позволял себе думать о сыне все эти годы. Он всегда считал, что когда у него появятся другие дети, боль от потери первенца исчезнет навсегда, и поэтому был просто потрясен, когда понял, что рана по-прежнему свежа и чувства, скрытые глубоко внутри, все еще терзают его.– Кристофер, – прохладная ладонь Александры коснулась его щеки, – ты всегда такой холодный и благоразумный? Послушай, ты здесь, со мной, и я не хочу больше разговаривать.Она поцеловала его, и ее страстное желание разрушило все его оборонительные укрепления. Кристофер сделал попытку не отвечать на призыв Александры, считая, что их близость здесь и сейчас неуместна.И все же только это и было сейчас единственно правильным.Он обнял Александру и притянул ее к себе. Их поцелуй был нежным и страстным. Перебирая пряди шелковистых волос, Кристофер пробовал на вкус пьянящую сладость ее губ. Наконец, не в силах больше сдерживать себя, он сорвал с нее капот и уложил на кушетку. Его руки коснулись нежных округлостей ее груди, и Александра тихонько застонала. В этот момент Кристофера оставили все мысли о благоразумии и сдержанности. Он легко, словно перышко, поднял ее в воздух и поставил на ноги.– Посмотри на меня.Александра медленно перевела на его лицо затуманенный страстью взгляд и прочла в глазах Кристофера ответное желание. В этом невозможно было ошибиться. Пока он избавлялся от рубашки и брюк, Александра с восхищением наблюдала за ним. Едва сдерживая нетерпение, она провела языком по губам, и Кристофера как будто ударило электрическим разрядом.Вдруг он заметил, как взгляд Александры остановился на глубоком шраме у него на бедре, и лицо его мгновенно окаменело.Александра испуганно подняла глаза. – О, Кристофер...Он мягко приложил палец к ее губам.– Мы же договорились покончить с разговорами.– Но твоя рана, должно быть, ужасна.– Ну, приятной ее точно не назовешь. – Кристофер повернул Александру к себе спиной и нежно прижался к ней. – Вдобавок мне совершенно не хочется обсуждать эту тему сейчас, когда я собираюсь заняться с тобой любовью.Янтарно-желтый свет лампы выхватывал из темноты мягкие очертания соблазнительного тела Александры, и Кристофер вновь увидел игру лунного света, ощутил пряный запах гардении и жар от нагретого солнцем песка. На мгновение его коснулось горячее дыхание пустыни. Александра почти не изменилась с тех пор, просто ее формы приобрели завершенность, стали более округлыми... и перестали быть частицей его прошлого.Глядя в глаза Александре, он повел ее за собой. На кровати все еще лежала кипа газетных вырезок и писем, и он смахнул их рукой. Листы бумаги взлетели в воздух и рассыпались по комнате, как будто их смело внезапным порывом ветра.Кристофер нетерпеливо обнял ее. Привычное самообладание и сдержанность оставили его, уступив место неистовой страсти. Прежде, отстаивая свою независимость, он окружил себя непроницаемой стеной, и вот теперь эта стена пала.В изнеможении Александра запрокинула голову и застонала.– Нет, – хрипло прошептал Кристофер. – Я хочу видеть тебя.Ее тело было упругим, влажным и таким горячим, что Кристофер глухо застонал, проникая в ее трепещущее лоно.– Кристофер...Александра нетерпеливо обвила ногами его бедра, раскрываясь навстречу его яростному и страстному натиску. Из горла Кристофера вырвался крик, похожий на рычание. Так он признавал свое полное поражение. Черт побери, он готов был пойти на смерть, лишь бы продлить этот миг полного блаженства! Александра тихонько застонала в ответ, и Кристофера охватила волна счастливого предвкушения. Он целовал ее страстно, исступленно. Кровать жалобно заскрипела под их разгоряченными телами. Кристофер вцепился в тюфяк, чтобы невольно не сделать больно Александре. Когда по лицу ее прошла дрожь наслаждения, Кристофер ощутил, как пульсирует плоть там, в сладостной глубине. Тело ее изогнулось, и Кристофер почувствовал, как его уносит поток ошеломляющего, неимоверного блаженства. Все его мускулы вдруг напряглись, чтобы в следующий миг безвольно обмякнуть.Теперь они лежали рядом, глядя друг другу в глаза, потрясенные и растерянные, оглушенные той неистовой страстью, которая внезапно овладела ими обоими.Наконец Александра тихо пробормотала:– Если я сейчас сплю, Господи, пожалуйста, не спеши прерывать мой сон!Это было так не похоже на нее, что Кристофер невольно улыбнулся. Ах, если бы это был только сон! Как хорошо было бы проснуться утром и вдруг узнать, что последних десяти лет не существовало вовсе!Александру разбудил громкий стук в дверь. Подняв голову от подушки, она пошевелилась и застонала, потом села, натянув на себя простыню, и, сонно моргая, удивленно оглядела комнату. Кристофер давно ушел, и, судя по тому, что за окном ярко светило солнце, было уже довольно поздно.Главное – никого сюда не впускать!Огонь в очаге погас, постель была смята, одеяла и одежда валялись где попало. Вид комнаты вызывал в памяти воспоминания о древнеримских оргиях. К этому следовало добавить запах – здесь отчетливо пахло похотью. Они с Кристофером вели себя довольно свободно, без излишних церемоний.В дверь снова отчаянно заколотили. Александра подняла с пола свой капот и поспешно распахнула окна. В комнату тут же хлынул солнечный свет, и она болезненно поморщилась. У нее болело все тело, и страшно трещала голова.– Мэм, – раздался из-за двери голос камеристки. Должно быть, ключ по-прежнему оставался в замке, а Кристофер ушел через окно, которое накануне осталось открытым. – Миледи...Наскоро пригладив волосы, Александра приоткрыла дверь.– Ох, мэм, я уже начала было волноваться! Солнечные лучи ударили в лицо Александре, заставив ее прищуриться и прикрыть глаза рукой.– Что-нибудь случилось?– Его сиятельство прислал меня за вами – он ждет вас к завтраку...Неожиданно для себя Александра почувствовала, что ее задело требование отца, но из прошлого опыта ей было хорошо известно, что лорд Уэр достаточно упрям и готов отложить завтрак до полудня, если понадобится.– Передай отцу, что я присоединюсь к нему после купания.– Но, миледи...Теплый ветерок, принеся запах травы, легко коснулся щек Александры и разметал ее волосы.– Скажи ему это, Мэри. В конце концов, ты моя служанка, а не его: он не осмелится уволить тебя. Кроме того, ты всего лишь передашь ему мои слова.– Передавать чужие слова – занятие небезопасное, особенно в этом доме. – Мэри внимательно вгляделась в лицо своей хозяйки, затем бросила любопытный взгляд в глубину комнаты; и тут же Александра подалась в сторону, чтобы заслонить неприятную картину. – Хорошо, мэм. Но вам лучше не говорить его сиятельству, что вы принимали у себя кого-то сегодня ночью. – Мери укоризненно покачала головой. – Сдается мне, это тот самый сэр Донелли, о котором и так уже много болтают.Александра побледнела.– Болтают?– Вас дважды видели с ним на людях, миледи. И не думайте, что его сиятельство ни о чем не подозревает. Между этими двумя мужчинами давно идет непримиримая вражда, мэм: я ведь была там в тот день, когда они чуть не перерезали друг другу горло из-за вас. А потом лейтенанта Донелли посадили на корабль и отправили в Индию, а иначе не миновать бы ему трибунала, миледи. Такое не забывается.– Я не прошу его стать моим мужем, Мэри.– Так вы предпочитаете быть его любовницей, пока он не женится на ком-нибудь другом? – Камеристка схватила Александру за руки. Они были холодны как лед. – Вы такая ученая и прочитали столько книг, но когда речь заходит о людях, у вас не больше здравого смысла, чем у гусыни.Мэри сказала правду. Александра всю жизнь испытывала трудности в общении с людьми. Исключение составлял Ричард, который проявлял больше терпения по отношению к ней, чем другие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45