– Что? – воскликнула Лидия. – Что ты такое несешь?
– Я говорю, что едва не натолкнулась на него и леди Ачард в саду, но спряталась в кусты. – Не было необходимости упоминать сейчас Эйдриана. – Я слышала их разговор. Похоже, они только что занимались любовью. Он заявлял о своей вечной преданности, проклинал хорошее здоровье лорда Ачарда, не позволяющее ему объявить всем об их любви; потом их прервала леди Хейвард, сообщившая, что лорд Ачард прибыл на бал. Леди Ачард поспешила назад в зал, а Прадомм продолжил клясться в своей вечной страсти и любви к леди Хейвард, проклиная хорошее здоровье лорда Хейварда точно такими же словами, что и здоровье лорда Ачарда. А после этого он исчез под юбками леди Хейвард.
Ее слова встретила тишина. Хотя Кларисса не могла видеть выражение лица Лидии, она была уверена, что ее мачеха побледнела.
– Ты лжешь, – дрожащим голосом сказала Лидия.
– Нет. Я не лгу, – ответила Кларисса и добавила: – Я была не одна. Я была не единственная, кто видел это.
– Кто еще?
Кларисса колебалась. У нее и так уже были неприятности из-за Моубри, и ей не хотелось упоминать его. С другой стороны, возможно, Лидия перестанет навязывать ей Прадомма, если убедится, что это правда.
– Моубри, – наконец произнесла она. – Вы можете спросить его, если не верите мне.
Кларисса не видела занесенной для пощечины руки, но определенно почувствовала ее. Боль была резкой и внезапной, а ее голова от удара мотнулась в сторону. Она схватилась за щеку и, прищурившись, повернулась к мачехе.
– Мы больше не будем говорить об этом, – сказала Лидия. – Но ты не будешь видеться с Моубри... никогда.
Кларисса сидела напряженно и неподвижно, кипя в душе. За все годы, что Лидия была ее мачехой, она никогда не поднимала руку на Клариссу.
Дверца кареты отворилась. Она даже не заметила, как они приехали домой. Кларисса едва не споткнулась о подол юбки, спеша выбраться из экипажа. Лакей подхватил ее за руку, помогая удержать равновесие. Она пробормотала слова благодарности, высвободила руку и поспешила по дорожке к парадной двери.
Фоулкс, по крайней мере Кларисса решила, что это Фоулкс, открыл дверь, когда она приблизилась. Она вплыла внутрь и поспешила вверх по лестнице, и уже почти достигла покоя и уединения своей комнаты, когда Лидия нагнала ее.
– Кларисса, – прошипела мачеха, больно хватая ее за руку и открывая дверь.
Медленно выдохнув, Кларисса повернулась к мачехе и молча ждала, боясь разгневать ее еще сильнее.
– Я никогда больше не хочу говорить об этом вечере, – твердо повторила Лидия. – Но я хочу, чтобы ты ясно поняла, что больше не увидишь лорда Моубри. Как ты могла позволить ему прикоснуться к тебе... – Мачеха все еще кипела от ярости, ее дыхание было затрудненным, когда она умолкла и – вне всяких сомнений – зло уставилась на Клариссу. – Твой отец никогда не простит меня, если я позволю этому человеку опозорить тебя. И Прадомм тоже больше никогда не будет приглашен в наш дом. Ухаживать за тобой, в то время как... – Голос изменил ей, и Кларисса убедилась, что Лидия была как-то связана с этим человеком. Если у него и не было романа с ней, он наверняка усиленно старался завязать его. Лидия явно боролась с глубоким разочарованием.
Через мгновение Лидия оставила борьбу, резко повернулась и поспешила к себе. Когда дверь ее комнаты захлопнулась, Кларисса позволила накопившемуся напряжению излиться вместе с глубоким вздохом. Потом она вошла в свою спальню и вздрогнула, когда из-за двери появилась какая-то фигура.
– Простите, миледи, – сказала ее горничная, Джоан. – Я не хотела напугать вас. Я ждала вашего возвращения, чтобы помочь вам раздеться.
– Конечно, ты ждала, – тихо сказала Кларисса и закрыла за собой дверь. Она все еще не привыкла к молчаливости девушки. Ее старая горничная была чуть более откровенна, видимо, в силу своего возраста.
Джоан принялась за работу, но, пока она помогала ей раздеться, в девушке чувствовалось странное напряжение. Через несколько минут Кларисса не выдержала и спросила:
– В чем дело, Джоан? Я вижу, что ты хочешь что-то сказать, но...
– Простите, миледи, – пробормотала горничная, а потом выпалила: – Ваше платье помято, у вас след на щеке, как будто вам дали пощечину, ваши губы припухли, как будто вы целовались, и я случайно слышала, что леди Крамбри говорила о лорде Моубри. Кажется очевидным, что между вами что-то произошло. Миледи, он... говорят, его сердце такое же уродливое, как его лицо, и что он... – Она умолкла, когда Кларисса обратила на нее суровый взгляд. – Я просто беспокоюсь о вас, миледи. Вы такая милая, и добрая, и хорошая, и – я думаю – немножко наивная. Мне бы не хотелось, чтобы он воспользовался вами.
Кларисса отвернулась, внутри ее кипел гнев. Она не видела от Эйдриана ничего, кроме доброты и заботы. Он слушал то, что она говорила, о чем она скучала и чего хотела, и старался дать ей это. И он ни разу не попытался воспользоваться ею. На мгновение Кларисса подумала, не приказать ли Джоан не лезть в чужие дела, но потом она решила, что Эйдриан заслуживает большего, – он заслуживает, чтобы она встала на его защиту. Кроме того, она хотела, чтобы на ее стороне был хотя бы один человек, даже если это всего лишь ее горничная.
Усевшись на стул перед туалетным столиком, Кларисса откашлялась и поведала о вечере, когда она в первый раз встретила Эйдриана, потом о втором разе, и так далее, не утаив ни одной детали. Когда она закончила, рассказав все вплоть до разговора между ней и мачехой, который подслушала Джоан, Кларисса замолчала и стала ждать.
– Это звучит прекрасно, – тихим голосом сказала Джоан. – Ничего общего с теми рассказами, которые люди шепчут за его спиной.
– Это он прекрасен, – сказала Кларисса и сморгнула слезы, вдруг собравшиеся в глазах. Смешно, конечно, но она была ужасно благодарна, что горничная считает Эйдриана хорошим человеком. Его семья, конечно, тоже так считала; но это семья. Было приятно, что кто-то еще поддержал ее собственные чувства к лорду Моубри.
– Что ж, – сказала Джоан, заканчивая расчесывать волосы Клариссы, – думаю, вам нужно продолжать встречаться с ним. Если он устроит еще один пикник, насладитесь им.
– Правда? – спросила Кларисса.
– Разумеется, – твердо сказала служанка и добавила: – Миледи, я не видела вас такой счастливой за все время, что я работаю здесь. Ваши глаза светятся, когда вы говорите о нем, и на губах у вас появляется нежная улыбка. Это же очевидно, что если вы еще и не влюблены в него, то очень скоро будете.
Кларисса удивленно заморгала, услышав слова девушки, и молчала все время, пока та заканчивала готовить ее ко сну. Потом Джоан отвернула одеяло, подождала, когда она уляжется в кровать, пожелала ей доброй ночи и вышла из комнаты. Джоан уже закрыла за собой дверь, а слова горничной все еще звучали в голове Клариссы.
«Миледи, я не видела вас такой счастливой за все время, что я работаю здесь. Ваши глаза светятся, когда вы говорите о нем, и на губах у вас появляется нежная улыбка. Это же очевидно, что если вы еще и не влюблены в него, то очень скоро будете».
Неужели это правда? – гадала она. Неужели она влюбляется в него? Или, может быть, она действительно уже влюбилась в него?
Кларисса не знала. Все, что она знала, – это что ей нравится Эйдриан, что ей скучно и тоскливо, когда его нет рядом, и что она как будто оживает, когда он появляется. Она смеялась с ним и наслаждалась разговорами с ним, а теперь, когда он поцеловал ее... казалось, это было все, о чем она могла думать, – об этом и о следующей встрече, когда она вновь испробует его поцелуи. Все это, похоже, свидетельствовало о том, что она влюбляется в него. А если так... это было самое чудесное чувство в мире. Кларисса не могла дождаться, когда снова увидится с ним.
Она просто не знала, как это может случиться.
Глава 7
– Ваша шаль, миледи.
Кларисса растерянно заморгала, когда Джоан вдруг возникла рядом с ней с шалью в руке.
– Моя шаль?
– Да. Вы сказали, что продрогли, и попросили меня принести вам шаль, – твердо повторила Джоан, наклоняясь и смахивая крошку с юбки Клариссы. – Боюсь, мы плохо отчистили ваше платье после того вечера, когда вы пролили на него пунш на балу у Брудманов. Наверное, вам нужно подняться со мной наверх, чтобы переодеться.
– Что? – Кларисса прищурилась и посмотрела на свою юбку. Не то чтобы она могла что-то разглядеть, но она была уверена, что это не то платье, на которое она пролила пунш. То платье было темно-зеленым.
– Да, да, отведи ее наверх переодеться, Джоан, – с явным раздражением сказала Лидия. – Она не может быть в испачканном платье на моем первом балу. Надеюсь, никто еще ничего не заметил.
–Я уверена, ничего не заметили, – успокаивающе сказала Джоан, твердой рукой поднимая Клариссу на ноги.
– Но... – начала Кларисса, однако Джоан заставила ее замолчать и быстро повела прочь из бального зала. Горничная не дала ей и слова сказать, пока они не оказались в коридоре, и Клариссе было позволено прошептать: – Но это не то платье, которое было на мне, когда я пролила пунш на балу у Брудманов.
– Я знаю, миледи, – согласилась горничная, – но у леди Крамбри плохая память, а мне нужно было вывести вас оттуда.
– Зачем? – удивленно спросила Кларисса.
– Потому что у дверей ждет мальчишка с запиской для вас, и он не отдаст ее никому, кроме вас лично.
– О! – воскликнула Кларисса. – Интересно, что это такое?
– Не знаю, миледи. Но очень удачно получилось, что в тот момент я проходила мимо двери по пути наверх, иначе Фоулкс мог открыть дверь, и тогда ваша мачеха узнала бы все.
Кларисса поморщилась. Фоулкс – человек строгих правил и наверняка проинформировал бы Лидию. Это вполне могло быть послание от Эйдриана, и она никогда бы не узнала, что в нем, потому что Лидия отобрала бы письмо и сожгла его прямо у нее на глазах.
– Думаешь, это от Эйдриана? – с надеждой спросила она Джоан. Кларисса не видела его уже неделю, и ей оставалось только вспоминать, как он обращался с ней на пикнике и потом поцеловал ее. Ей ужасно его не хватало.
– Не знаю, миледи, но если так, вы должны попросить его больше не присылать писем таким способом. Скажите, чтобы в будущем посылал мальчика ко мне. Ни у кого не вызовет удивления, если уличный мальчишка принесет записку мне. Я всегда могу сказать, что это мой младший брат.
– У тебя есть младший брат? – с интересом спросила Кларисса, когда они подходили к парадной двери.
– Нет, – призналась Джоан. – У меня больше нет родственников.
– Мне очень жаль, – пробормотала Кларисса, но они уже подошли к двери, и Джоан просто пожала плечами и открыла ее. На крыльце стоял мальчик лет шести.
– Вот она, – сказала Джоан, показывая на Клариссу. – Ну, теперь давай нам записку.
Мальчик внимательно посмотрел на Клариссу, его глаза казались огромными на грязном личике. Он вытащил что-то из-за пазухи и протянул ей.
– Мне сказали, что я получу монетку за труды.
– О! – Кларисса стояла, не зная, что делать, и обратилась к Джоан: – Мой кошелек наверху, в моей комнате.
– Вот. – Джоан выудила маленький мешочек из складок юбки и дала мальчику деньги. – Теперь убирайся.
– Спасибо, Джоан, – сказала Кларисса, когда горничная закрыла дверь. – Возьми монету из моего кошелька, чтобы возместить это.
– Я бы не осмелилась лезть в ваш кошелек, миледи, – пробормотала Джоан, потом взглянула в холл, где как раз появился Фоулкс и направился к ним.
Забрав записку у Клариссы, горничная спрятала ее, взяв хозяйку под руку, чтобы вести к лестнице, и громко произнесла:
– Идемте, вам надо переодеться, миледи.
Кларисса дождалась, пока они поднимутся в ее комнату, и только там распечатала письмо и попыталась прочитать его. Разумеется, без очков она не смогла разобрать ни слова, поэтому Джоан взяла записку и прочла вслух:
– Тут говорится: «Ждите меня у фонтана». И подписано «Э.М.».
– Э.М.? Это Эйдриан! – радостно воскликнула Кларисса.
– Вы должны сказать ему с этого момента посылать записки мне, – с беспокойством напомнила ей Джоан. – Если бы Фоулкс получил это письмо и показал его вашей мачехе...
– Да, – согласилась Кларисса, потом удивленно обернулась, когда горничная подтолкнула ее к двери. – Разве я не должна сначала переодеться?
– Потом, – твердо сказала Джоан. – Если я переодену вас сейчас, а он помнет ваше платье, как в прошлый раз, мне придется снова переодевать вас.
– О да, конечно, – сказала Кларисса и тут же покраснела, вспомнив, каким образом ее платье оказалось помятым в прошлый раз. Он может поцеловать ее снова, осознала Кларисса, чувствуя, как ее пальцы на ногах поджимаются от одной этой мысли.
Джоан провела ее вниз по лестнице для слуг, убедившись сперва, что там никого нет, и вывела ее наружу через стеклянные двери столовой. Остановившись у двери, горничная повернулась к ней:
– Отсюда вы сможете дойти сами?
– Да, – кивнула Кларисса.
Одним из преимуществ городского дома было то, что она очень хорошо знала его и изнутри, и снаружи. Она была уверена, что сможет дойти до фонтана без чьей-либо помощи.
– Хорошо, тогда я подожду здесь, чтобы тайно провести вас обратно. Так вы двое сможете побыть наедине, – сказала Джоан. В последний момент она добавила: – Будьте осторожны.
– Буду, – заверила ее Кларисса, но она услышата тревогу в голосе Джоан, когда служанка ответила:
– Может быть, мне лучше пойти с вами. Вдруг вы...
– Нет, нет, – быстро сказала Кларисса. – Со мной все будет в порядке. И я постараюсь не спешить.
– Да, не торопитесь. Я не хочу, чтобы вы побежали и поранились, – настаивала Джоан, открывая дверь и подталкивая ее наружу.
Кларисса проскользнула в двери и направилась быстро, но осторожно туда, где, как она знала, была дорожка, ведущая к лужайке с фонтаном. Она достаточно легко нашла тропинку и поспешила по ней, возбужденная перспективой встречи с Эйдрианом. Ей казалось, что прошла вечность. На прошедшей неделе Лидия отменила все их выезды и отказывала абсолютно всем визитерам. Кто бы ни приходил, Фоулкс открывал дверь и объявлял, что леди Крамбри сегодня не принимает. Кларисса не знала, означает ли это наказание или ее намеренно скрывают от Эйдриана, но, в конце концов, результат был тем же: она не видела его целую неделю.
Кларисса удивилась, узнав, что Лидия не пожелала видеть даже леди Хейвард и леди Ачард. Раньше эти трое были неразлучны. Это было лишним подтверждением, что Лидия сама состояла в связи с Прадоммом, как и подозревала Кларисса, и что теперь ей унизительно встречаться с ними.
Впереди у фонтана Кларисса заметила смутный силуэт и пошла быстрее, чтобы поскорее встретиться с Эйдрианом. А потом... бумс. Она не видела ветку, на которую налетела. В ее голове словно что-то взорвалось, Кларисса, шатаясь, сделала несколько шагов вперед и почувствовала, что падает.
Когда она в следующий раз открыла глаза, встревоженный голос снова и снова звал ее по имени. Ей понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, что это Эйдриан. Моргая, Кларисса поморщилась, когда боль заявила о себе. Но это была не обычная легкая головная боль, а сильная, пульсирующая, как будто раскалывающая лоб пополам. Кларисса быстро закрыла глаза.
– О, слава Богу, – пробормотал Эйдриан около ее уха, и ей показалось, что он поцеловал ее в лоб.
– Эйдриан? – Она заставила себя снова открыть глаза. Его лицо было в тени, но на этот раз она видела его почти четко.
– Вы в порядке? – спросил он. – Когда я нашел вас в фонтане, я думал, вы умерли.
– В фонтане? – растерянно переспросила Кларисса и, нахмурившись, поднесла руку к лицу. С ее руки закапала вода. – Почему я мокрая?
– Вы были в фонтане, – медленно повторил Эйдриан, как будто специально растягивая слова, чтобы ей было легче понять его. Он поднял ее почти вертикально, не выпуская из своих объятий. – Как вы себя чувствуете? У вас двоится в глазах или что-нибудь еще?
– Кажется, нет. – Она заставила себя сесть и огляделась в окружающей их темноте. Она видела достаточно, чтобы понять, что они находятся прямо рядом с фонтаном. Эйдриан тоже заметно вымок, и она предположила, что это случилось, когда он выуживал ее из воды.
Она повернулась, чтобы взглянуть на фонтан, точно зная, как он выглядит, несмотря на свою слепоту. Фонтан стоял здесь все время, сколько она себя помнила, и в детстве был ее самым любимым местом. Он был огромным у основания, но на самом деле достаточно мелким, не более полутора или двух футов глубиной. Достаточно, чтобы утонуть, подумала она.
– Я была в самом фонтане? – переспросила она.
– Да.
– Что я там делала? – растерянно спросила она.
– Плавали, – ответил Эйдриан. – Я подумал, что вы свалились туда и утонули.
– Свалилась. – Она вспомнила, как торопилась встретиться с ним, наткнулась на ветку и потом упала вперед... Должно быть, она натолкнулась на фонтан, поняла Кларисса и нахмурилась. Потом она подумала, что хорошо, что она все-таки не переоделась в чистое платье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31