Редж вздохнул:
– Браво, старина. И так, завтра я забираю девушку и привожу ее к тебе... куда?
Эйдриан медлил с ответом, зная, что дальше ему потребуется хитрость. Наконец он сказал:
– Мы можем обсудить это потом, а сначала я должен сообщить тебе одну маленькую деталь.
Встревоженный его тоном, Редж вопросительно поднял бровь:
– И это будет?..
Эйдриан избегал смотреть ему в глаза.
– Мне бы не хотелось говорить об этом, но мачеха Клариссы питает отвращение к... э... распутникам.
Редж поднял вторую бровь. Эйдриан неловко заерзал и добавил:
– Примерно как с леди Страммонд.
Теперь брови кузена подозрительно сошлись на переносице, так что Эйдриан решил открыть карты.
– Я подумал, что ты мог бы применить подход, который использовал, чтобы убедить леди Страммонд позволить ее дочери выйти из дома.
– О, Моубри, ты что!
Эйдриан поморщился в ответ на возмущение кузена, но сказан:
– Ну, с леди Страммонд это же сработало.
– Да, сработало, но...
– И сработает снова, – настаивал он. А потом добавил: – Я уверен. И только ты можешь справиться с этим.
– Кузен, – мрачно сказал Реджиналд, – одно дело – сыграть хлыща, чтобы добыть женщину для себя самого. И совсем другое...
– Пожалуйста, – оборвал его Эйдриан.
Глаза Реджиналда расширились от удивления. Эйдриан Монтфорт, граф Моубри никогда не говорил «пожалуйста». Никогда в жизни. Вдруг почувствовав неловкость, он обратил свой взгляд на холодные угли в камине и покорно вздохнул:
– Ну хорошо.
Глава 5
– У дверей лорд Гревилл, и он желает знать, принимают ли леди Крамбри гостей.
Кларисса, заморгав, открыла глаза и подняла голову со спинки кресла, чтобы посмотреть надверной проем и заслонившего его дворецкого. Ее мачеха сказала:
– Кто, вы сказали, у дверей, Фоулкс?
– Лорд Гревилл, – повторил дворецкий смертельно скучным голосом.
Кларисса прикусила губу и постаралась скрыть свое возбуждение, хотя сердце грохотало в ее ушах. Моубри сказал, что пришлет вместо себя кузена, и так и сделал. Она скрестила пальцы и молча взмолилась, чтобы мачеха не отослала его прочь и не испортила все, а потом напряглась, почувствовав, что взгляд Лидии обратился в ее сторону.
Голос мачехи был полон замешательства, когда она сказала:
– Мне казалось, ты уже познакомилась с лордом Гревиллом?
Кларисса поняла подтекст: если он уже познакомился с ней, то почему вообще вернулся? Однако она не позволила тому намеку расстроить ее и, нервно пожав плечами, сказала:
– Да, познакомилась. Он показался мне очень приятным человеком.
– М-м... – Лидию это, похоже, не убедило. – Я могла бы поклясться, что слышала, что он...
Она не договорила, а леди Хейвард, пившая с ними чай и оставшаяся посплетничать, сказала:
– Я тоже слышала шепотки, что он немного развратен, Лидия, но, думаю, все это чушь. Зависть, вероятнее всего. Он происходит из очень хорошей семьи и в весьма дружеских отношениях с принцем-регентом.
Теперь Кларисса понимала, почему эта женщина подталкивает Лидию принять лорда Гревилла. Нет сомнения, это имеет отношение к ее связи – и, соответственно, ревности – с лордом Прадоммом; но Клариссе было все равно. Она была благодарна леди Хейвард, каковы бы ни были ее мотивы, и, затаив дыхание, ждала, пока мачеха не сказала с сожалением:
– Ну хорошо, Фоулкс. Проведите его сюда.
– Очень хорошо, миледи, – пробормотал Фоулкс, удаляясь из комнаты.
Кларисса нетерпеливо ждала, скрестив пальцы, что уловка удастся и она скоро снова увидит лорда Моубри. В комнате воцарилась напряженная тишина, и Кларисса навострила уши. Она ясно слышала, как Фоулкс открыл парадную дверь и объявил, что леди Крамбри дома.
– Ах чтоб тебя! – донесся веселый голос. – Так впусти же меня. Тут у человека вот-вот сопрут утиралку. Я уже собирался впихнуть свою тушку и найти какого-нибудь воришку, чтобы шарахнул мне молнию.
Кларисса смущенно заморгала, услышав эти слова, когда леди Хейвард осведомленно заявила:
– Это жаргон.
– Жаргон? – переспросила Лидия в таком же замешательстве, какое ощущала Кларисса.
– Сленг, дорогая, – объяснила леди Хейвард, жалость в ее голосе ясно давала понять, что они безнадежно отстали от жизни. – Сейчас среди молодых людей это последний крик моды.
– О! – коротко ответила Лидия. Ей явно было неприятно выглядеть невежественной. – Ну, я редко следую всем этим новомодным увлечениям. Они так часто меняются. Так что он сказал?
Наступила короткая пауза, прежде чем леди Хейвард заговорила, а когда она все-таки начала, ее неуверенность была очевидна.
– Я точно не знаю. По-моему, он сказал что-то о том, что его носовой платок был украден.
– А, дамы! – Эти два слова были выдохнуты с удовлетворением, и Кларисса заморгала, выпрямляясь, когда смутное цветное пятно ворвалось в комнату. Это было очень подвижное цветное пятно, одна часть его, что, похоже, была носовым платком, раскачивалась по комнате, как будто расчищая путь. Это совершенно определенно был не лорд Гревилл – по крайней мере не тот лорд Гревилл, которого она знапа, в волнении осознала Кларисса. Она с тревогой взглянула в сторону мачехи.
Однако вместо того, чтобы удивиться этому явному самозванцу, ее мачеха, похоже, была совершенно очарована. Она встала.
– Лорд Гревилл, как мило, что вы нанесли нам визит!
– О, что вы, не стоит благодарности. Для меня это удовольствие. – Он проплыл через комнату к Лидии, где остановился и в знак приветствия поцеловал ей руку, а потом повернулся туда, где сидела Кларисса. – А, леди Кларисса, вы прекрасны, как всегда. Очарован.
Он взял ее руку и поднял ее вверх, чтобы, громко чмокнув губами, поцеловать ее. Затем тут же отпустил ее, как будто ее кожа была обжигающе горяча, и перешел к леди Хейвард.
– И леди Хейвард – действительно настоящее удовольствие! Сегодня я самый счастливый из людей. Три прекрасные женщины в одной комнате.
– Вы нам льстите! – воскликнула мачеха Клариссы. – Не хотите ли выпить чаю, милорд?
– Разумеется, разумеется. Чудесно.
– Садитесь, пожалуйста.
– Благодарю вас.
Наступила тишина, пока все возвращались на свои места – все, кроме Клариссы, которая не вставала со своего. Потом все удовлетворенно вздохнули.
– Знаете, это сюрприз, милорд. Чему же мы обязаны этим визитом? – спросила леди Крамбри, наливая ему чай.
– Обязаны? – Его голос звучал удивленно. – Что вы, вы ничем не обязаны. Я никогда не обременяю своих друзей, как бы восхитительны они ни были.
У него вырвалось почти девчоночье хихиканье, заставившее Клариссу в волнении широко раскрыть глаза. Господи! Она была почти слепа, но не глуха. Это определенно был не тот лорд Гревилл, которого она знала. У того голос был глубокий и хрипловатый, почти как у его кузена. Его слова были серьезны и корректны. Это не может быть лорд Реджиналд Гревилл, решила она, но две другие женщины любезно захихикали в ответ на его шутку.
«Но кто же он?» – спрашивала себя Кларисса. Несомненно, ее мачеха и леди Хейвард, обе обладавшие превосходным зрением, узнали бы в нем самозванца, если бы это был не настоящий лорд Гревилл. А ни одна из них, похоже, ничуть не встревожилась. Единственное, что оставалось думать Клариссе, – что это действительно был лорд Гревилл, но что он разыгрывает какую-то шараду. Хотя она не могла придумать, для чего бы ему так вести себя. Он говорил очень похоже на... ну, честно говоря, он говорил очень похоже на женщину.
Эта мысль пришла ей в голову как раз тогда, когда Кларисса вспомнила, что спрашивала лорда Моубри, не развратник ли его кузен, и предупреждала его, что с таким Лидия ни за что не отпустит ее кататься верхом. Очевидно, они решили успокоить страхи ее мачехи этим мастерским представлением.
Кларисса восторгалась его актерскими способностями, когда лорд Гревилл признался:
– Вообще-то я просто испытывал свои новые верхний Бен и калп и хотел проверить, какой они произведут эффект на самых прекрасных дам в Лондоне.
Мачеха Клариссы и леди Хейвард по-девчоночьи захихикали от такого комплимента. Кларисса спросила то, что две другие дамы явно боялись спросить и тем самым продемонстрировать свое невежество:
– Э... а что на самом деле такое эти верхний бен и калп, милорд?
– О, это мои пальто и шляпа, милая девушка, – объяснил Реджиналд высоким дребезжащим голосом. Потом он вскочил на ноги и изобразил перед ней небольшой пируэт, видимо, чтобы продемонстрировать свои пальто и шляпу, как будто бы не знал, что она слепая. – Что вы думаете? Прекрасно сидит, вам так не кажется?
Кларисса сощурилась изо всех сил, но он так и остался вертящимся мазком зеленоватого цвета. Вместо нее заговорила Лидия, защебетав:
– О, это очаровательно! Вы должны дать мне имя вашего портного, чтобы я могла передать его моему мужу.
– Просто великолепно, – согласилась леди Хейвард.
Кларисса закашлялась, пытаясь скрыть свой смех от мысли, что ее отец хотя бы задумается о том, чтобы надеть вещь такого цвета. У него бы случился припадок. Лорд Крамбри был очень консервативен.
Очевидно, удовлетворенный их похвалами, лорд Гревилл с довольным вздохом снова опустился в свое кресло.
– Я всегда стараюсь следовать моде. Мне все было интересно, стоит ли искать еще и подходящие лолли и кикси. Что вы думаете?
– Я думаю, это звучит очаровательно, – в очевидном замешательстве ответила Лидия, даже леди Хейвард пробормотала что-то точно так же потерянно. Похоже, ее познания в жаргоне были не настолько обширны, как она пыталась изобразить.
Только Кларисса спросила:
– Чем конкретно должны быть лолли и кикси, милорд?
– Рубашка и бриджи, – терпеливо объяснил Гревилл, и брови Клариссы взметнулись вверх, когда она представила, что он наденет под пальто точно такого же зеленого цвета рубашку и бриджи. Она услышала веселье в его голосе, когда он добавил: – Но я подумал, что это будет немного чересчур, поэтому я побултыхал мою лучшую белую лолли и решил обойтись ею. Нет сомнений, это к лучшему. Я ненавижу швырять на ветер башли.
– Я ужасно сожалею, – смущенно сказала Кларисса. – Что вы сделали с вашей рубашкой... то есть... лолли?
– Я побултыхал ее... Постирал, – объяснил он в ответ на тишину, которой были встречены его слова. – Я постирал мою рубашку.
– О да, конечно. Что ж это хорошо, – сказала Лидия, как если бы что-то поняла.
Не обращая на нее внимания, Кларисса спросила:
– А что такое башли?
– Господи, да деньги, конечно!
– Ну конечно же! – воскликнули обе женщины, как будто их раздражало очевидное невежество Клариссы. Но она была уверена, что они тоже понятия не имели, что такое башли.
– Чтоб меня! – воскликнул Гревилл в притворном ужасе. – Вы подумаете, что я дешевка. Это не так, знаете, но отец туго затянул завязки кошелька. Конечно, он стар и не понимает необходимости моды. Жизненно необходимо иметь соответствующий вид, вы так не считаете?
Когда он выжидательно замолчал, Лидия и леди Хейвард торопливо кивнули в знак согласия. Что еще они могли сделать, если не хотели показаться глупыми старыми курицами?
– О да, соответствующий вид жизненно необходим, – хором пробормотали они.
Гревилл притворно вздохнул:
– Да, но в наши дни все так дорого. Представляете, на прошлой неделе я заказал пару новых хокки-докки и чуть не упал в обморок, когда получил счет. А вы видели последние цены на флоггеры?
– Флоггеры? – пискнула леди Хейвард. Кларисса практически услышала, как она растерянно хлопает глазами, но дама быстро замаскировала свое смущение: – Боже мой, да... очень дорого.
Кларисса откашлялась.
– Простите, но что такое флоггеры и... э... хокки-докки?
– Флоггеры – это хлысты, а хокки-докки – туфли, – объяснил Гревилл и продолжил жаловаться: – Только дурак заплатит ту цену, которую требуют сейчас. – Он расстроенно вздохнул и скорбно покачал головой. – На хорошую одежду всегда не хватает денег. Если бы мне так не претило мошенничество, я бы занялся делом. Но мне не нравится мысль, что за мной будут гоняться сыщики и я кончу жизнь на Такемской ярмарке.
– Виселица! – триумфально воскликнула леди Хейвард.
Когда Кларисса и Лидия озадаченно повернулись к ней, леди Хейвард гордо объяснила:
– Такемская ярмарка. Это место казни. – Она вдруг нахмурилась, стараясь собрать воедино остальные его словечки. – Может быть, сыщики – это власти?
– Судейские, – согласился лорд Гревилл, и Кларисса почувствовала улыбку в его голосе.
Лидия, однако, не улыбалась. В ее словах звучал несомненный ужас, когда она с трудом выговорила:
– Вы хотите сказать, что вас преследует полиция?
– Нет! Прах меня побери, я же сын герцога Мунстрака! – Казалось, лорд Гревилл был потрясен, что они могли хоть на мгновение предположить такое.
Клариссе стало интересно, что же мог означать «герцог Мунстрак». Это тоже был жаргон? Или кличка? Хотя лорд Гревилл был герцогом, она была совершенно уверена, что нет такого титула, как герцог Мунстрак.
– Да, но вы только что сказали... – запинаясь, начала леди Крамбри.
– Я сказал, если бы я занялся разбоем, они могли бы прийти за мной.
– Разбоем? – слабо повторила Лидия, явно чувствуя себя довольно глупо.
– Вышел на большую дорогу. Стал разбойником, – объяснил он. – Чего, разумеется, я не сделаю.
– Нет, конечно, нет. Ну что же... этот жаргон довольно загадочен, не правда ли? – Мачеха Клариссы явно не была довольна.
Кларисса догадалась, что ей не нравится чувствовать себя несообразительной, и начала беспокоиться, что, если мачеха слишком разозлится, ей не позволят пойти с Гревиллом, несмотря на все его усилия. Но в этот момент он вдруг вытащил свои карманные часы и сел прямо.
– Побери меня прах, моя тикалка говорит, что пора идти, – объявил он, и Клариссе показалось, что он начал бояться, что переиграл.
– Идти? Но вы ведь только что пришли. – Вопреки ее словам в голосе Лидии звучало облегчение.
– Да. Что ж, я все равно не собирался задерживаться надолго. Я просто думал заглянуть и спросить, не составит ли леди Кларисса мне компанию на конной прогулке в парке. Я хотел продемонстрировать мои верхний бен и калп в более публичном месте, но негоже кататься в парке одному. Это сейчас не в моде, знаете ли.
– О, ну... – Лидия помедлила и взглянула на леди Хейвард.
Кларисса почти слышала мысли мачехи. Нет сомнения, она размышляла над сплетнями о лорде Гревилле и сравнивала их с человеком, сидящим в данный момент в ее гостиной.
– О, да отпустите их, – проворчала леди Хейвард. – Лорд Гревилл позаботится о ней.
Видимо, представление Реджиналда убедило Лидию, что бояться нечего, иначе не помогла бы даже поддержка леди Хейвард. Кларисса увидела, как она медленно кивает, позволяя ей идти.
– Очень хорошо, – сказала Лидия. – Но не забудь свою маску, и будь осторожна и не...
Возбужденная перспективой встречи с лордом Моубри, Кларисса взяла и надела маску, которую Лидия сунула ей. Предостережения мачехи пролетали у нее мимо ушей. Они опять были о том, чтобы не прикасаться ни к чему и не ходить, не держась за руку лорда Гревилла, и так далее и тому подобное; а Кларисса слышала эти приказы настолько часто, что выучила их наизусть. Она просто послушно кивала снова и снова, пока мачеха и леди Хейвард провожали их до дверей; потом Гревилл быстро провел ее к открытому фаэтону, стоящему на улице перед домом, и поднял на сиденье.
– Ну слава Богу, все это кончилось!
Кларисса слышала недовольное бормотание, пока лорд Гревилл разбирал вожжи и усаживался. Внезапно ставший более низким и гораздо более мужественным, его голос развеселил ее. Кларисса разразилась смехом, открытым и радостным, естественно срывавшимся с губ и заставившим ее щеки пылать румянцем. Однако когда она услышала его приглушенное «Проклятие!», ее смех затих.
– Простите, милорд, – сразу же пробормотала Кларисса, подавляя смех. – Вы, должно быть, считаете меня ужасно неблагодарной, а я не хотела быть такой. Просто у меня перед глазами так и стоит моя испуганная мачеха, изо всех сил пытающаяся понять, о чем вы говорите. Она ненавидит казаться невежественной.
– Так обычно ведут себя глупые люди, – сообщил ей Реджиналд.
Кларисса не была уверена, что правильно расслышала его, и смущенно нахмурилась:
– Милорд?
Вздохнув, Гревилл, похоже, расслабился, хотя, кажется, ему это стоило некоторых усилий.
– Я заметил, что вы не против спрашивать о значении сказанных мной слов.
Кларисса слегка пожала плечами.
– Мне кажется, мало смысла в том, чтобы изображать знания, которых у меня на самом деле нет.
– Да. А это, миледи, признак интеллекта, – заверил он ее.
Кларисса удивленно заморгала.
– Я просто действительно не понимала ваших слов.
– Умным людям нет нужды делать вид, что они знают что-то, чего на самом деле не знают. Только глупцу кажется, что нужно всегда и везде притворяться. Они боятся показаться такими глупыми, какие они есть на самом деле.
– А умные люди не боятся показаться глупыми?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31