А это, в свою очередь, означало, что ей необходимо выйти в холл еще до того, как Джек войдет в галерею. К счастью, комната ее находилась в непосредственной близости от двери на чердак, где она и намеревалась укрыться.
Мэгги подождала, пока Джек не оказался на полпути к галерее, увидела, как он быстро оглянулся, и решила, что сейчас или никогда.
Она шагнула в холл, тихо прикрыла за собой дверь и на цыпочках ринулась в противоположную галерее сторону. Она не оглядывалась, пока не проскользнула в чердачную дверь, и лишь затем выглянула наружу, медленно ее прикрывая. Сквозь щель она увидела, как Джек оглянулся еще раз, подойдя ко входу в галерею. Мэгги подождала, пока он туда войдет, затем прикрыла дверь окончательно и направилась вверх по чердачной лестнице.
Когда в прошлый раз, отправляясь на встречу с Мейси, Мэгги искала себе одежду, ей на глаза попалось много разных вещей, которые теперь могли сослужить хорошую службу. Софи и Джеймс были не единственными, кто складывал ненужную одежду на чердаке; очевидно, прислуга делала то же самое — оставляла здесь свои старые вещи, некоторые вполне могли сгодиться Мэгги.
Оказавшись на чердаке, Мэгги тут же отругала себя за собственную недальновидность — ей следовало захватить канделябр. Открыв окошко в углу, она частично решила эту проблему, позволив сумрачному предвечернему свету проникнуть в помещение. Окошко было небольшим, и света в него проникало немного, но все же достаточно, чтобы отыскать требуемое и выбрать наиболее подходящее.
Подыскав себе видавшую виды корзину, Мэгги наполнила ее старым тряпьем и накрыла рубашкой, чтобы казалось, будто она полна. Затем она стала тихо спускаться обратно в холл.
Еще одна хитрость, придуманная ею: выйти с чердака и тут же свернуть на лестницу для прислуги так, чтобы Джек этого не заметил. Остановившись, Мэгги осторожно приоткрыла дверь и через щелку выглянула в холл. Стражник вернулся на свой пост с креслом, и теперь, , сидя у ее двери, скучая поигрывал пальцами. Выглядело это не очень многообещающе. Собственно говоря, по истечении нескольких минут, которые Джек провел ire сходя с места, Мэгги начала уже думать, что она застряла здесь навеки.
В конце концов Джек все же встал, потянулся и двинулся в сторону лестницы. Набравшись смелости и глубоко вздохнув, Мэгги метнулась в холл и, пробежав пару шагов по лестнице для прислуги, юркнула в дверь. Осторожно закрывая ее, Мэгги увидела, как Джек смотрит вниз с главной лестницы, а затем вновь оборачивается, оглядывая холл. Переведя дух, Мэгги повернулась и стала спускаться па первый этаж. Прислушиваясь к малейшему шороху, она добралась до кухни незамеченной. Остановившись, перед дверью, она подняла капюшон, лежавший на ее плечах, и накинула его на голову так, чтобы он затенял се лицо, после чего осторожно открыла дверь и заглянула в помещение.
Мэгги поверить не могла своей удаче, обнаружив, как тихо было в кухне. Повар и еще один слуга леди Барлоу стояли неподалеку, в примыкающей к кухне кладовке, и что-то обсуждали, глядя на запасы продовольствия, однако сама кухня была в этот миг совершенно пуста. «Сейчас или никогда», — решила про себя Мэгги, получше прикрыла капюшоном лицо и, поудобнее взявшись за корзинку, переступила порог. Она уже пересекла кухню и достигла двери черного хода, когда услышала, как за ее спиной открывается дверь. Но она не стала оглядываться. Полагаясь на свою простую одежду, как на вполне удачную маскировку, Мэгги выскользнула из дома и уверенно пошла через сад. Она торопливо дошла до задней калитки и мгновение спустя очутилась на свободе.
Глава 17
— Леди Маргарет!
— Добрый вечер, Агата.
Поприветствовав пожилую женщину улыбкой, Мэгги испытала некоторое облегчение. Ей с трудом удалось уговорить швейцара позвать хозяйку заведения, когда тот наотрез отказался впустить ее в помещение. Мэгги пришлось проявить максимум высокомерия, на которое она только была способна, и с величественной надменностью потребовать, чтобы мадам Дюбарри вызвали к ней.
«По крайней мере, — довольно подумала она, — маскировка оказалась удачной. Совершенно очевидно, что человек этот принял меня за простолюдинку».
— Так проходите же… Боже мой! Проходите! — воскликнула Агата, в то же время окидывая сердитым взглядом изумленного швейцара. — В будущем не смейте оставлять эту женщину на лестнице, Ральф. Здесь ей всегда рады.
— Да, мадам, — пробормотал мужчина и, окончательно сбитый с толку, перевел взгляд на Мэгги, словно пытаясь вспомнить ее. Она же тем временем вошла, виновато ему улыбнувшись, ибо понимала, что все дело было в ее одежде. Слуг вообще не удостаивали особым вниманием. Тот факт, что она дошла сюда невредимой, являлся лишним тому доказательством.
— Какой невероятный сюрприз! — ликовала мадам Дюбарри, взяв Мэгги под руку и направляясь с ней по коридору к своей личной гостиной. — Я о вас и не слышала с тех пор, как вы беседовали с моими девочками.
— Ах, видите ли…
— Кстати говоря, — перебила ее Агата, не дослушав невнятных объяснений Маргарет. — Простите мне то недоразумение с Френсисом. Когда вы без особого почтения отозвались о нем в нашей беседе, мне показалось, это не затронет вас так глубоко. Иначе я ни за что не совершила бы столь непозволительной ошибки. Я не беспокоилась до того момента, пока вы не исчезли не попрощавшись, а потом решила, что вы, видимо, все же испытываете к нему определенную привязанность, и то, что вы увидели, причинило вам боль.
Мэгги хотела было возразить своей приятельнице и заверить ее, что дело вовсе не в этом, однако мадам Дюбарри продолжала:
— На следующий день я пошла к вашему дому — разумеется, переодетой, — но ваш слуга сообщил мне, что вас нет. А потом от вас не было ни слуху ни духу, и тогда я уже начала думать, что вы на меня обиделись.
Женщина замолчала и, вопросительно глядя на Мэгги, усадила ее в одно из кресел у камина, а сама заняла соседнее.
Усевшись, Мэгги поспешила заверить Агату, что вовсе не держит на нее обиды, а уж тем более нисколько не уязвлена или расстроена чем-то увиденным. Она рассказала о том, как лорд Рэмзи похитил ее, приняв за леди Икс, и отвез в свое поместье с благородной целью перевоспитать. Рассказала и о своем возвращении в Лондон и о том, что ей с тех пор пришлось пережить.
Прекрасно зная, что владелицу публичного дома мало чем можно удивить или шокировать, Мэгги, иногда смущаясь и краснея, но не упустив ни единой подробности, рассказала ей все без утайки.
Агата слушала ее с живым интересом, то и дело разражаясь хохотом, а иногда закатывала глаза и что-то снисходительно бормотала.
Когда же Мэгги наконец закончила, поначалу воцарилась тишина, а затем Агата бурно вздохнула и сказала:
— Так, значит, вы влюблены. Не можете представить, как я за вас рада. Мне непременно надо поведать леди Икс о том, как вас приняли за нее — ей будет над чем посмеяться.
— Вы уверены? — встревоженно спросила Мэгги. Дюбарри с улыбкой кивнула:
— Ну разумеется. Невероятная история. Такую невинную девушку, как вы, принять за…
— Нет, я не об этом, — перебила Мэгги. — Я говорю о любви. Вы уверены, что я влюблена?
Удивленно приподняв брови, Агата чуть подалась назад и спросила:
— А разве нет?
Мэгги закусила губу, а Агата всплеснула руками:
— Так вот что вас терзает?! Увидев вас, я сразу поняла, что с вами что-то не так. Но я думала, дело во Френсисе или…
— Я никогда прежде не была влюблена, — вновь прервала ее Мэгги. — Я не уверена, что испытываемое мною чувство — любовь. А если это все же она, то что мне делать?
— Давайте попробуем ответить на эти вопросы по очереди, — сочувственно предложила мадам Дюбарри. — Для начала разберемся, любовь ли это. Что вы почувствовали, впервые повстречав лорда Рэмзи?
— Страх, — честно ответила Мэгги. — Ведь он же похитил меня.
Мадам Дюбарри усмехнулась:
— Судя по тому, что вы рассказали, страх этот вы преодолели в себе довольно скоро.
Мэгги пожала плечами:
— Я узнала, что он был другом моего брата. Он объяснил…
— И вы поверили ему? — с улыбкой спросила женщина.
Мэгги растерянно замолчала.
— Дорогая, я знаю вас со времени смерти вашего брата и имела счастье добиться вашего доверия. Во всех ваших приключениях в качестве Г.В. Кларка вы выказывали хорошее чутье. Вы редко принимали чьи-то слова за чистую монету. У вас была масса источников получения различного рода сведений, однако вы не писали просто так обо всех слухах и сплетнях, а всегда проводили собственное расследование, прежде чем о чем-либо поведать.
— Ну разумеется. А как же иначе? Люди ведь постоянно лгут.
— Итак?.. Вы пытались проверить утверждения лорда Рэмзи о том, что он якобы друг вашего покойного брата? Пытались убедиться в том, что он и правда действует из лучших побуждений?
— Нет. Я попыталась сбежать, — ответила Мэгги.
— Да, попытались, — терпеливо кивнула Агата, — но хотя бы потом вы пробовали навести справки об истинности его объяснений?
Внезапно Мэгги обнаружила, что вопрос этот вызывает в ней протест. В конце-то концов, она и без того достаточно знает о Джеймсе.
— Мне не пришлось этого делать. Джеральд часто писал о них обоих. Писал и о Джеймсе, и о лорде Маллине.
— Ах, так вы слышали их имена еще прежде, чем повстречали?
— Да.
— И что же вы слышали? Что говорил о них Джеральд?
Мэгги улыбнулась:
— О, много всего. Упоминал о том, что Джеймс всегда обожал чтение и вечно сидел, уткнувшись носом в книгу, из-за чего над ним постоянно подшучивали остальные. В письмах Джеральд также говорил о том, что Джеймс очень умен и, несомненно, человек чести. А еще Джеральд рассказывал, как они проходили через разграбленные деревни и Джеймс постоянно раздавал голодным людям свои запасы съестного.
— Поэтому-то вам и понравился лорд Рэмзи, что вы прониклись к нему уважением еще до того, как встретились с ним?
— Да, наверное, вы правы, — подумав, согласилась с ней Мэгги.
— А потом он вас похитил, и вы на него рассердились, — усмехнулась хозяйка заведения. — И в то же время общение с ним и даже возникавшие между вами словесные перепалки доставляли вам удовольствие.
— Да.
— Ну а во время поцелуя? В тот, первый раз?
Мэгги поерзала в кресле и покраснела:
— Я… я почувствовала… Откровенно говоря, если бы вы спросили у меня мое имя после поцелуя Джеймса, я отнюдь не уверена, что смогла бы вам ответить. В одном его прикосновении столько страсти… не говоря уж о его поцелуях.
— Понимаю. Он вам нравится, вы испытываете к нему уважение и даже физическое влечение, так почему же вы несчастливы, выходя за него?
Несколько секунд Мэгги задумчиво молчала, затем вздохнула:
— Я не хочу, чтобы он женился на мне только для того, чтобы сохранить лицо. Он может потом пожалеть об этом, а я не хочу, чтобы он был несчастлив.
— Это любовь, дорогая моя, — мягко произнесла Агата. — Вы больше печетесь о его благе, нежели о своем собственном.
Мэгги коротко поразмыслила над ее словами, затем возразила:
— Я вовсе не столь бескорыстна, Агата. Я хочу, чтобы вы поняли, — я пекусь о его благе, но и мне тоже было бы в тягость жить с человеком, любя его, но зная, что он не питает ко мне взаимных чувств.
— А почему вы решили, что он не питает их? Мне, например, кажется, что он любит вас.
Мадам Дюбарри казалась слегка рассерженной. Глаза Мэгги расширились:
— Что заставляет вас так думать?
— Ну, милочка, если мужчина, конечно, не полный идиот, он должен понимать, что, занявшись с вами любовью в библиотеке своей тетки, он пошел на серьезный риск. А если в этот момент в соседней комнате находилось с полдюжины гостей, то скорее всего он просто хотел, чтобы вас застукали, или вы со мной не согласны? Ведь в этом случае венчание стало бы неминуемым…
Мэгги не испытала особого облегчения. Скорее наоборот — разочарование:
— Да, но во всем виновата я. Это ведь я соблазнила его. Сначала Агата так и прыснула, затем, увидев обиду на лице Мэгги, взяла ее за руку:
— Простите, дорогая. Мне не стоило смеяться, однако уверяю вас, простой поцелуй и обольщение — это немного разные вещи.
— Но…
— Нет, послушайте меня. В этих вопросах у меня огромный жизненный опыт, — сказала женщина. — Второй раз, в библиотеке леди Барлоу, это, возможно, и было обольщение. Но просто поцеловать — вовсе не означает соблазнить. Полагаю, в тот, самый первый раз лорд Рэмзи прекрасно знал, что он делает. И, вполне возможно, в глубине души он надеялся, что вас застанут.
— Надеялся, что нас застанут?! — воскликнула Мэгги, не веря своим ушам. — Но почему?!
— Возможно, он надеялся именно на то, что и происходит сейчас — что вы вынуждены будете пожениться. — Было видно, что Мэгги сомневается н услышанном, и мадам Дюбарри спросила:
— Сделай он вам сразу предложение, как бы мы ему ответили?
— Отказом.
— Почему?
— Потому что я бы не хотела, чтобы он женился на мне лишь для того, чтобы выполнить данную моему брату клятву.
— Разумеется, вы бы этого не хотели. И только недалекий мужчина не уловил бы хода ваших мыслей. Теперь вы поняли?
— Нет.
— Вы были лишены возможности отказать ему, — пояснила Агата. — И ему не пришлось ни выворачивать душу наизнанку, ни тем более подвергаться риску получить отказ.
— Вы хотите сказать, — пыталась понять Мэгги, — что лорд Рэмзи любит меня, но не готов в этом признаться?
— Я хочу сказать, что он мужчина. Возможно, он даже не понимает, что влюблен. Доведя дело до свадьбы подобным образом, он лишний раз продемонстрировал свою растерянность. Очень часто мужчинам кажется, что любовь делает их слабыми, что женщины, небезразличные им, имеют над ними некую власть.
— Но я не имею власти над ним, — вздохнула Мэгги. Агата лишь загадочно улыбнулась:
— Вот как? А как же прошлый вечер, когда ваши прикосновения напрочь заставили его забыть о сестре, которая приехала, чтобы познакомиться с вами?! — Румянец, выступивший на щеках Мэгги, похоже, сильно позабавил женщину. — Вы обладаете нешуточной властью над лордом Рэмзи. Как, впрочем, и он над вами.
— Но если он любит меня… Я хочу сказать, что любовь к нему вызывает во мне беспокойство. Я боюсь выходить за него. Боюсь, что все это ошибка. Моя неуверенность вызвана лишь тем, что я желаю ему счастья. Почему же не волнуется он? Он полон решимости жениться на мне.
Агата лишь отмахнулась:
— Ах, не беспокойтесь об этом, дитя мое. Ни одна женщина в мире по-настоящему не способна разгадать ход мыслей мужчины. Они просто реагируют на все не так, как мы.
Похоже, последний ответ дамы не до конца удовлетворил Мэгги, и Агата вздохнула:
— Ну да ладно. Если хотите моей полной откровенности, то мне кажется, вопрос еще и в уверенности.
— Уверенности? — растерянно повторила Мэгги.
— Именно. Женщина может быть влюблена, но если она боится, что тот, кого она любит, не отвечает ей взаимностью, а возможно, даже считает, что взаимности этой она не заслуживает, то может позволить ему уйти к другой. Мужчины же обладают куда большей уверенностью в себе, нежели женщины. Если мужчина влюбляется и ему кажется, что взаимности нет, он самого себя начинает уверять, что в силах вызвать в избраннице ответные чувства. Со временем. В этом вопросе мужчины сильнее нас. Все дело в том, насколько человек уверен в себе. Вы никогда не замечали, какими сильными всегда воображают себя мужчины, независимо от того, насколько они развиты физически, и от того, сколько денег у них в кошельке? В то же время зачастую прекраснейшие женщины считают себя некрасивыми.
Почувствовав, что и этот аргумент не убедил гостью, Агата покачала головой:
— Не ломайте себе голову. Просто поверьте мне. Лорд Рэмзи, возможно, еще слишком молод, чтобы отдавать себе отчет в подобных вещах, и все же он не из тех, кто бездумно кидается на первую очаровавшую его девушку. У него репутация человека достойного и порядочного. Вы же единственная, кто заставил его пойти против правил. Похоже, он будет невероятно счастлив жениться на вас, Мэгги. Я верю, что он любит вас. И настанет время, когда он скажет вам об этом.
Мэгги вздохнула и откинулась в кресле. Она не была уверена, что понимает некоторые мысли Агаты в отношении любви и, в частности, поведения лорда Рэмзи, она не была даже уверена, что согласна с ними, однако почувствовала, что некоторые из ее прежних сомнений уступили место надежде.
Она перевела разговор на другую тему.
Женщины с удовольствием еще немного побеседовали, и наконец Мэгги решила, что ей пора возвращаться в дом леди Барлоу. Они обе уже направлялись к парадному, когда Мэгги вспомнила о Мейси и о том, что случилось тем вечером в мужском клубе. Остановившись, Мэгги спросила, здесь ли девушка.
Агата хоть и казалась слегка озадаченной, тем не менее ответила незамедлительно и с готовностью:
— Да. Скорее всего она наверху, в своей комнате.
Мэгги кивнула, хотела спросить, нельзя ли позвать девушку вниз, но затем передумала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Мэгги подождала, пока Джек не оказался на полпути к галерее, увидела, как он быстро оглянулся, и решила, что сейчас или никогда.
Она шагнула в холл, тихо прикрыла за собой дверь и на цыпочках ринулась в противоположную галерее сторону. Она не оглядывалась, пока не проскользнула в чердачную дверь, и лишь затем выглянула наружу, медленно ее прикрывая. Сквозь щель она увидела, как Джек оглянулся еще раз, подойдя ко входу в галерею. Мэгги подождала, пока он туда войдет, затем прикрыла дверь окончательно и направилась вверх по чердачной лестнице.
Когда в прошлый раз, отправляясь на встречу с Мейси, Мэгги искала себе одежду, ей на глаза попалось много разных вещей, которые теперь могли сослужить хорошую службу. Софи и Джеймс были не единственными, кто складывал ненужную одежду на чердаке; очевидно, прислуга делала то же самое — оставляла здесь свои старые вещи, некоторые вполне могли сгодиться Мэгги.
Оказавшись на чердаке, Мэгги тут же отругала себя за собственную недальновидность — ей следовало захватить канделябр. Открыв окошко в углу, она частично решила эту проблему, позволив сумрачному предвечернему свету проникнуть в помещение. Окошко было небольшим, и света в него проникало немного, но все же достаточно, чтобы отыскать требуемое и выбрать наиболее подходящее.
Подыскав себе видавшую виды корзину, Мэгги наполнила ее старым тряпьем и накрыла рубашкой, чтобы казалось, будто она полна. Затем она стала тихо спускаться обратно в холл.
Еще одна хитрость, придуманная ею: выйти с чердака и тут же свернуть на лестницу для прислуги так, чтобы Джек этого не заметил. Остановившись, Мэгги осторожно приоткрыла дверь и через щелку выглянула в холл. Стражник вернулся на свой пост с креслом, и теперь, , сидя у ее двери, скучая поигрывал пальцами. Выглядело это не очень многообещающе. Собственно говоря, по истечении нескольких минут, которые Джек провел ire сходя с места, Мэгги начала уже думать, что она застряла здесь навеки.
В конце концов Джек все же встал, потянулся и двинулся в сторону лестницы. Набравшись смелости и глубоко вздохнув, Мэгги метнулась в холл и, пробежав пару шагов по лестнице для прислуги, юркнула в дверь. Осторожно закрывая ее, Мэгги увидела, как Джек смотрит вниз с главной лестницы, а затем вновь оборачивается, оглядывая холл. Переведя дух, Мэгги повернулась и стала спускаться па первый этаж. Прислушиваясь к малейшему шороху, она добралась до кухни незамеченной. Остановившись, перед дверью, она подняла капюшон, лежавший на ее плечах, и накинула его на голову так, чтобы он затенял се лицо, после чего осторожно открыла дверь и заглянула в помещение.
Мэгги поверить не могла своей удаче, обнаружив, как тихо было в кухне. Повар и еще один слуга леди Барлоу стояли неподалеку, в примыкающей к кухне кладовке, и что-то обсуждали, глядя на запасы продовольствия, однако сама кухня была в этот миг совершенно пуста. «Сейчас или никогда», — решила про себя Мэгги, получше прикрыла капюшоном лицо и, поудобнее взявшись за корзинку, переступила порог. Она уже пересекла кухню и достигла двери черного хода, когда услышала, как за ее спиной открывается дверь. Но она не стала оглядываться. Полагаясь на свою простую одежду, как на вполне удачную маскировку, Мэгги выскользнула из дома и уверенно пошла через сад. Она торопливо дошла до задней калитки и мгновение спустя очутилась на свободе.
Глава 17
— Леди Маргарет!
— Добрый вечер, Агата.
Поприветствовав пожилую женщину улыбкой, Мэгги испытала некоторое облегчение. Ей с трудом удалось уговорить швейцара позвать хозяйку заведения, когда тот наотрез отказался впустить ее в помещение. Мэгги пришлось проявить максимум высокомерия, на которое она только была способна, и с величественной надменностью потребовать, чтобы мадам Дюбарри вызвали к ней.
«По крайней мере, — довольно подумала она, — маскировка оказалась удачной. Совершенно очевидно, что человек этот принял меня за простолюдинку».
— Так проходите же… Боже мой! Проходите! — воскликнула Агата, в то же время окидывая сердитым взглядом изумленного швейцара. — В будущем не смейте оставлять эту женщину на лестнице, Ральф. Здесь ей всегда рады.
— Да, мадам, — пробормотал мужчина и, окончательно сбитый с толку, перевел взгляд на Мэгги, словно пытаясь вспомнить ее. Она же тем временем вошла, виновато ему улыбнувшись, ибо понимала, что все дело было в ее одежде. Слуг вообще не удостаивали особым вниманием. Тот факт, что она дошла сюда невредимой, являлся лишним тому доказательством.
— Какой невероятный сюрприз! — ликовала мадам Дюбарри, взяв Мэгги под руку и направляясь с ней по коридору к своей личной гостиной. — Я о вас и не слышала с тех пор, как вы беседовали с моими девочками.
— Ах, видите ли…
— Кстати говоря, — перебила ее Агата, не дослушав невнятных объяснений Маргарет. — Простите мне то недоразумение с Френсисом. Когда вы без особого почтения отозвались о нем в нашей беседе, мне показалось, это не затронет вас так глубоко. Иначе я ни за что не совершила бы столь непозволительной ошибки. Я не беспокоилась до того момента, пока вы не исчезли не попрощавшись, а потом решила, что вы, видимо, все же испытываете к нему определенную привязанность, и то, что вы увидели, причинило вам боль.
Мэгги хотела было возразить своей приятельнице и заверить ее, что дело вовсе не в этом, однако мадам Дюбарри продолжала:
— На следующий день я пошла к вашему дому — разумеется, переодетой, — но ваш слуга сообщил мне, что вас нет. А потом от вас не было ни слуху ни духу, и тогда я уже начала думать, что вы на меня обиделись.
Женщина замолчала и, вопросительно глядя на Мэгги, усадила ее в одно из кресел у камина, а сама заняла соседнее.
Усевшись, Мэгги поспешила заверить Агату, что вовсе не держит на нее обиды, а уж тем более нисколько не уязвлена или расстроена чем-то увиденным. Она рассказала о том, как лорд Рэмзи похитил ее, приняв за леди Икс, и отвез в свое поместье с благородной целью перевоспитать. Рассказала и о своем возвращении в Лондон и о том, что ей с тех пор пришлось пережить.
Прекрасно зная, что владелицу публичного дома мало чем можно удивить или шокировать, Мэгги, иногда смущаясь и краснея, но не упустив ни единой подробности, рассказала ей все без утайки.
Агата слушала ее с живым интересом, то и дело разражаясь хохотом, а иногда закатывала глаза и что-то снисходительно бормотала.
Когда же Мэгги наконец закончила, поначалу воцарилась тишина, а затем Агата бурно вздохнула и сказала:
— Так, значит, вы влюблены. Не можете представить, как я за вас рада. Мне непременно надо поведать леди Икс о том, как вас приняли за нее — ей будет над чем посмеяться.
— Вы уверены? — встревоженно спросила Мэгги. Дюбарри с улыбкой кивнула:
— Ну разумеется. Невероятная история. Такую невинную девушку, как вы, принять за…
— Нет, я не об этом, — перебила Мэгги. — Я говорю о любви. Вы уверены, что я влюблена?
Удивленно приподняв брови, Агата чуть подалась назад и спросила:
— А разве нет?
Мэгги закусила губу, а Агата всплеснула руками:
— Так вот что вас терзает?! Увидев вас, я сразу поняла, что с вами что-то не так. Но я думала, дело во Френсисе или…
— Я никогда прежде не была влюблена, — вновь прервала ее Мэгги. — Я не уверена, что испытываемое мною чувство — любовь. А если это все же она, то что мне делать?
— Давайте попробуем ответить на эти вопросы по очереди, — сочувственно предложила мадам Дюбарри. — Для начала разберемся, любовь ли это. Что вы почувствовали, впервые повстречав лорда Рэмзи?
— Страх, — честно ответила Мэгги. — Ведь он же похитил меня.
Мадам Дюбарри усмехнулась:
— Судя по тому, что вы рассказали, страх этот вы преодолели в себе довольно скоро.
Мэгги пожала плечами:
— Я узнала, что он был другом моего брата. Он объяснил…
— И вы поверили ему? — с улыбкой спросила женщина.
Мэгги растерянно замолчала.
— Дорогая, я знаю вас со времени смерти вашего брата и имела счастье добиться вашего доверия. Во всех ваших приключениях в качестве Г.В. Кларка вы выказывали хорошее чутье. Вы редко принимали чьи-то слова за чистую монету. У вас была масса источников получения различного рода сведений, однако вы не писали просто так обо всех слухах и сплетнях, а всегда проводили собственное расследование, прежде чем о чем-либо поведать.
— Ну разумеется. А как же иначе? Люди ведь постоянно лгут.
— Итак?.. Вы пытались проверить утверждения лорда Рэмзи о том, что он якобы друг вашего покойного брата? Пытались убедиться в том, что он и правда действует из лучших побуждений?
— Нет. Я попыталась сбежать, — ответила Мэгги.
— Да, попытались, — терпеливо кивнула Агата, — но хотя бы потом вы пробовали навести справки об истинности его объяснений?
Внезапно Мэгги обнаружила, что вопрос этот вызывает в ней протест. В конце-то концов, она и без того достаточно знает о Джеймсе.
— Мне не пришлось этого делать. Джеральд часто писал о них обоих. Писал и о Джеймсе, и о лорде Маллине.
— Ах, так вы слышали их имена еще прежде, чем повстречали?
— Да.
— И что же вы слышали? Что говорил о них Джеральд?
Мэгги улыбнулась:
— О, много всего. Упоминал о том, что Джеймс всегда обожал чтение и вечно сидел, уткнувшись носом в книгу, из-за чего над ним постоянно подшучивали остальные. В письмах Джеральд также говорил о том, что Джеймс очень умен и, несомненно, человек чести. А еще Джеральд рассказывал, как они проходили через разграбленные деревни и Джеймс постоянно раздавал голодным людям свои запасы съестного.
— Поэтому-то вам и понравился лорд Рэмзи, что вы прониклись к нему уважением еще до того, как встретились с ним?
— Да, наверное, вы правы, — подумав, согласилась с ней Мэгги.
— А потом он вас похитил, и вы на него рассердились, — усмехнулась хозяйка заведения. — И в то же время общение с ним и даже возникавшие между вами словесные перепалки доставляли вам удовольствие.
— Да.
— Ну а во время поцелуя? В тот, первый раз?
Мэгги поерзала в кресле и покраснела:
— Я… я почувствовала… Откровенно говоря, если бы вы спросили у меня мое имя после поцелуя Джеймса, я отнюдь не уверена, что смогла бы вам ответить. В одном его прикосновении столько страсти… не говоря уж о его поцелуях.
— Понимаю. Он вам нравится, вы испытываете к нему уважение и даже физическое влечение, так почему же вы несчастливы, выходя за него?
Несколько секунд Мэгги задумчиво молчала, затем вздохнула:
— Я не хочу, чтобы он женился на мне только для того, чтобы сохранить лицо. Он может потом пожалеть об этом, а я не хочу, чтобы он был несчастлив.
— Это любовь, дорогая моя, — мягко произнесла Агата. — Вы больше печетесь о его благе, нежели о своем собственном.
Мэгги коротко поразмыслила над ее словами, затем возразила:
— Я вовсе не столь бескорыстна, Агата. Я хочу, чтобы вы поняли, — я пекусь о его благе, но и мне тоже было бы в тягость жить с человеком, любя его, но зная, что он не питает ко мне взаимных чувств.
— А почему вы решили, что он не питает их? Мне, например, кажется, что он любит вас.
Мадам Дюбарри казалась слегка рассерженной. Глаза Мэгги расширились:
— Что заставляет вас так думать?
— Ну, милочка, если мужчина, конечно, не полный идиот, он должен понимать, что, занявшись с вами любовью в библиотеке своей тетки, он пошел на серьезный риск. А если в этот момент в соседней комнате находилось с полдюжины гостей, то скорее всего он просто хотел, чтобы вас застукали, или вы со мной не согласны? Ведь в этом случае венчание стало бы неминуемым…
Мэгги не испытала особого облегчения. Скорее наоборот — разочарование:
— Да, но во всем виновата я. Это ведь я соблазнила его. Сначала Агата так и прыснула, затем, увидев обиду на лице Мэгги, взяла ее за руку:
— Простите, дорогая. Мне не стоило смеяться, однако уверяю вас, простой поцелуй и обольщение — это немного разные вещи.
— Но…
— Нет, послушайте меня. В этих вопросах у меня огромный жизненный опыт, — сказала женщина. — Второй раз, в библиотеке леди Барлоу, это, возможно, и было обольщение. Но просто поцеловать — вовсе не означает соблазнить. Полагаю, в тот, самый первый раз лорд Рэмзи прекрасно знал, что он делает. И, вполне возможно, в глубине души он надеялся, что вас застанут.
— Надеялся, что нас застанут?! — воскликнула Мэгги, не веря своим ушам. — Но почему?!
— Возможно, он надеялся именно на то, что и происходит сейчас — что вы вынуждены будете пожениться. — Было видно, что Мэгги сомневается н услышанном, и мадам Дюбарри спросила:
— Сделай он вам сразу предложение, как бы мы ему ответили?
— Отказом.
— Почему?
— Потому что я бы не хотела, чтобы он женился на мне лишь для того, чтобы выполнить данную моему брату клятву.
— Разумеется, вы бы этого не хотели. И только недалекий мужчина не уловил бы хода ваших мыслей. Теперь вы поняли?
— Нет.
— Вы были лишены возможности отказать ему, — пояснила Агата. — И ему не пришлось ни выворачивать душу наизнанку, ни тем более подвергаться риску получить отказ.
— Вы хотите сказать, — пыталась понять Мэгги, — что лорд Рэмзи любит меня, но не готов в этом признаться?
— Я хочу сказать, что он мужчина. Возможно, он даже не понимает, что влюблен. Доведя дело до свадьбы подобным образом, он лишний раз продемонстрировал свою растерянность. Очень часто мужчинам кажется, что любовь делает их слабыми, что женщины, небезразличные им, имеют над ними некую власть.
— Но я не имею власти над ним, — вздохнула Мэгги. Агата лишь загадочно улыбнулась:
— Вот как? А как же прошлый вечер, когда ваши прикосновения напрочь заставили его забыть о сестре, которая приехала, чтобы познакомиться с вами?! — Румянец, выступивший на щеках Мэгги, похоже, сильно позабавил женщину. — Вы обладаете нешуточной властью над лордом Рэмзи. Как, впрочем, и он над вами.
— Но если он любит меня… Я хочу сказать, что любовь к нему вызывает во мне беспокойство. Я боюсь выходить за него. Боюсь, что все это ошибка. Моя неуверенность вызвана лишь тем, что я желаю ему счастья. Почему же не волнуется он? Он полон решимости жениться на мне.
Агата лишь отмахнулась:
— Ах, не беспокойтесь об этом, дитя мое. Ни одна женщина в мире по-настоящему не способна разгадать ход мыслей мужчины. Они просто реагируют на все не так, как мы.
Похоже, последний ответ дамы не до конца удовлетворил Мэгги, и Агата вздохнула:
— Ну да ладно. Если хотите моей полной откровенности, то мне кажется, вопрос еще и в уверенности.
— Уверенности? — растерянно повторила Мэгги.
— Именно. Женщина может быть влюблена, но если она боится, что тот, кого она любит, не отвечает ей взаимностью, а возможно, даже считает, что взаимности этой она не заслуживает, то может позволить ему уйти к другой. Мужчины же обладают куда большей уверенностью в себе, нежели женщины. Если мужчина влюбляется и ему кажется, что взаимности нет, он самого себя начинает уверять, что в силах вызвать в избраннице ответные чувства. Со временем. В этом вопросе мужчины сильнее нас. Все дело в том, насколько человек уверен в себе. Вы никогда не замечали, какими сильными всегда воображают себя мужчины, независимо от того, насколько они развиты физически, и от того, сколько денег у них в кошельке? В то же время зачастую прекраснейшие женщины считают себя некрасивыми.
Почувствовав, что и этот аргумент не убедил гостью, Агата покачала головой:
— Не ломайте себе голову. Просто поверьте мне. Лорд Рэмзи, возможно, еще слишком молод, чтобы отдавать себе отчет в подобных вещах, и все же он не из тех, кто бездумно кидается на первую очаровавшую его девушку. У него репутация человека достойного и порядочного. Вы же единственная, кто заставил его пойти против правил. Похоже, он будет невероятно счастлив жениться на вас, Мэгги. Я верю, что он любит вас. И настанет время, когда он скажет вам об этом.
Мэгги вздохнула и откинулась в кресле. Она не была уверена, что понимает некоторые мысли Агаты в отношении любви и, в частности, поведения лорда Рэмзи, она не была даже уверена, что согласна с ними, однако почувствовала, что некоторые из ее прежних сомнений уступили место надежде.
Она перевела разговор на другую тему.
Женщины с удовольствием еще немного побеседовали, и наконец Мэгги решила, что ей пора возвращаться в дом леди Барлоу. Они обе уже направлялись к парадному, когда Мэгги вспомнила о Мейси и о том, что случилось тем вечером в мужском клубе. Остановившись, Мэгги спросила, здесь ли девушка.
Агата хоть и казалась слегка озадаченной, тем не менее ответила незамедлительно и с готовностью:
— Да. Скорее всего она наверху, в своей комнате.
Мэгги кивнула, хотела спросить, нельзя ли позвать девушку вниз, но затем передумала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34