Ибо с каждым днем он впадал во все более глубокую форму депрессии.
Первое, в чем ему нужно разобраться, — это надругательство над Рени. Мог ли Магвир солгать ему об изнасиловании? И с какой целью? Несомненно, чтобы окончательно добить его морально. Луч надежды блеснул в его сознании, но тут же исчез. Сейчас не время поддаваться чувствам. Рени изменилась. Нельзя отрицать, что их долгожданная встреча была страстной, но постепенно Рени становилась все более отчужденной. Может быть, из-за физической близости с ним? Не могла же она после надругательства Маг-вира испытывать прежние чувства к мужу, предаваясь любви с ним. Но как она должна была поступить? Неужели ей следовало сжиматься от страха при каждом его прикосновении? Ответа не было. Одно не выходило из головы: ее оскорбили.
Второй вопрос, который еще труднее будет решить, — это то, что Рени носит ребенка, который появится на свет в конце года. Если первое было правдой, в чем он все меньше и меньше сомневался, то скорее всего он не настоящий отец этого ребенка. Маршалл сделал передышку. Логика, какой бы она ни была верной, иногда невыносимо болезненна. Но если это ребенок Магвира, что мешало Рени избавиться от него, как это сделала Элизабет? Что, если с ней что-нибудь случилось… Маршалл на мгновение закрыл глаза, и в этот момент вся его озлобленность исчезла под натиском одной-единственной истины, которая возвышалась над всеми остальными. Он любит Рени. Она для него все. Он вновь обрел жизнь и любовь. Рени — его жена, а он — ее муж. Это будет их ребенок. Он будет воспитывать и любить его, потому что он часть Рени. От этой мысли ему стало так легко и покойно. Если она сочтет невозможным рассказывать о всех ужасах, которые с ней происходили, он поймет ее и не будет настаивать. Сейчас ей нужны его любовь и забота, так же как и ему ее любовь. И он не станет посвящать ее в гнусные подробности своего пребывания в плену у Маг-вира. Этот рассказ не для женского уха. Каждый останется со своими ранами, они будут заживать сами собой.
Маршалл улыбнулся и посмотрел вокруг. Летний сад Рени был изумителен. Сочная зелень буйно разрослась, яркие цветы источали нежный аромат. Маршалл посмотрел на дом со стороны и по достоинству оценил его классическую красоту. Мечта Роджера Фонтейна — Леман — осуществилась. Когда-нибудь Маршалл передаст в наследство своим детям то, что передал Рени се отец. С этой мыслью он покинул сад и медленно пошел по направлению к реке.
Когда Рени поднималась в свою спальню, Джордж кивком головы подозвал ее к себе. Она беспокоилась, куда ушел Маршалл. Джим выехал недавно, а Маршалл и Джордж оставались дома. Может быть, они разговаривают в кабинете?
— Что случилось, Джордж? Где Маршалл?
— Точно не знаю.
— Может быть, он пошел наверх отдохнуть?
— Нет, он вышел на улицу, — спокойно объяснил Джордж.
— Хорошо, — вздохнула Рени с облегчением. — Я думала, что-нибудь случилось.
— Что-то действительно случилось, но не знаю, что именно.
— Что вы имеете в виду?
— Его мучает что-то. Если б не это, уверен, он быстро пришел бы в себя.
— Надеюсь. Сделаю все возможное, чтобы он был счастлив. Хочется верить, что с рождением ребенка все встанет на свои места. — Рени положила руку на живот.
— Как он воспринял эту новость?
— Он был в восторге — сначала…
— Сначала?
— Он спросил, когда это произошло. По словам доктора, роды придутся на конец года, значит, это случилось в Сидархилле. Когда я упомянула о Сидархилле, он сразу же отстранился от меня, стал чужим. Это очень меня огорчило. Как он может любить меня и одновременно быть таким холодным?
— Я думаю, он немного отдохнет и привыкнет к нам. Мы должны потерпеть. Ему многое пришлось пережить. Он рассказывал тебе?
— Нет, нет еще.
— Он, конечно, постарается избегать стрессовых ситуаций.
— Вы думаете, напоминание о Сидархилле или о ребенке расстроило его?
— Я думаю, его беспокоит твоя беременность. Ты знаешь, что Элизабет Энн умерла из-за выкидыша?
— Да, Дорри рассказывала мне об этом.
— Возможно, он боится, что то же самое может случиться и с тобой.
Теперь Рени стало понятно поведение Маршалла. Он заботится о ней. Он боится, что она может умереть — так же, как и Элизабет Энн. Теперь все встало на свои места, наивно подумала Рени. Постепенно она будет убеждать его в том, что хорошо себя чувствует и ребенок у них будет крепким и здоровым. Как только его страхи улягутся, он станет прежним Маршаллом.
— Вы заметили, в каком направлении он пошел?
— По-моему, в сад.
— Спасибо, Джордж. Пойду поищу его.
Рени вышла навстречу утренней жаре. Солнце палило нещадно, и приятно было укрыться в тенистых аллеях среди декоративных деревьев и кустарников. Она безуспешно обследовала беседку, несколько скамеек вокруг сада и устремилась к причалу.
Маршалл сидел на зеленом склоне над обрывом. Он выглядел усталым, и Рени понимала, что все это последствия злоключений, которые ему пришлось пережить; об этом, кстати, говорил Джордж.
— Марш! — позвала она издалека, чтобы не потревожить его. — Если хочешь побыть один, я уйду, но, мне кажется, ты устал от одиночества.
— Если это ты, я вряд ли откажусь от такой компании.
Радостная, она подошла к нему.
Маршалл поднялся и обнял ее.
— Здесь замечательно! — Он показал на чудесную панораму, открывшуюся перед ними.
— Тебе лучше пройтись, — сказала Рени, пытаясь увести его отсюда.
— Прекрасно. Пойдем.
Они взялись за руки и направились к небольшому утесу. Добравшись до вершины, расположились под ивой. Широкая река степенно несла свои воды. «Элизабет Энн» все еще стояла у причала. Джим разговаривал с лоцманом и Олли в штурманской рубке.
— Это то самое место, о котором ты рассказывала Дорри в Сидархилле?
— Да, я часто приходила сюда.
— Такой же залив, как тот… — молвил он, но тут же переменил тему. — Подойди ко мне.
Маршалл облокотился о ствол, прижал Рени к груди, поглаживая руками округлившийся животик. Она ласково улыбнулась ему и молча положила свои руки сверху, на его крепкие ладони. Закрыла глаза и вздохнула с облегчением.
Глава 33
— Что он рассказал тебе? — спросила Марта, когда они с Джорджем тоже вышли на прогулку.
— Много чего.
— Что именно?
— Магвир скрывался в пещере недалеко от Мерамека. Там он и держал Маршалла.
— А он не мог как-нибудь убежать?
— Однажды он попытался совершить побег, но его заковали в кандалы и посадили в крошечную комнату в конце пещеры.
— В кандалах?
— Магвир, по всей видимости, хотел, чтобы он вкусил прелестей тюремной жизни.
Марта ничего не ответила, ее захлестнуло чувство ненависти.
— Это счастье, что он мертв, Джордж. Он заслуживает смерти.
— Ты права. Но это еще не все.
Марта вопросительно взглянула на мужа, ожидая самого ужасного.
— Он бил его плетью, а затем оставил взаперти в той комнате. Негодяи держали его все это время в темноте.
Она почти физически ощутила то отчаяние, которое должен был испытывать ее сын, запертый в темноте и закованный в кандалы. Время ему, вероятно, казалось вечностью.
— Магвир сказал ему, что Рени погибла.
— Этого одного было достаточно, чтобы сломить его.
— Ему больно. Как ему больно! Нужно время, чтобы научить его снова радоваться жизни.
Марта подошла к мужу и обняла его.
Маршалл и Рени вернулись домой только в полдень. Они улыбались.
Вся семья была в сборе, и легкий обед прошел спокойно. Марта не могла оторвать глаз от сына, пока он жадно ел. Дорри развлекала его монологом о поездке в Леман и чудесном пребывании здесь. Маршалл одобрительно кивнул, взглянув на жену. После обеда Рени решила немного отдохнуть, и они с Маршаллом уединились в спальне наверху.
Комната раскалилась от июльского солнца, поэтому пришлось задернуть занавески. Маршалл повернулся к туалетному столику.
— Хочешь отдохнуть со мной? — спросила Рени.
— Полежу рядом немного, хотя вряд ли удастся заснуть. Мне все еще не по себе после сегодняшнего.
— Понимаю, дорогой. — Рени встала перед ним, чтобы он помог ей снять платье.
Она легла на прохладные, манящие простыни, а он, сняв рубашку и ботинки, растянулся подле нее. Рени положила голову ему на плечо, а он обнял ее, словно хотел защитить. Она знала, что у него нет желания говорить, поэтому лежала молча, просто наслаждалась его присутствием. Через несколько минут Маршалл услышал ее ровное дыхание. За обедом он узнал, что Рени плохо ела и почти не спала последние дни. Может быть, она предчувствовала перемены. Напряжение тем не менее не спадало. Потрясающая новость о том, что его жена жива, поездка в Леман… Если б хоть на время избавиться от навязчивых мыслей, возможно, ему тоже удалось бы расслабиться. Он уткнулся лицом в ее пышные волосы, вдохнул аромат шелковых прядей и закрыл глаза.
— Одну минутку, — ответила она тихо и встала с постели.
Набросив пеньюар, Рени быстро подошла к двери и открыла ее. На пороге стояла Элиз.
— Извини, что помешала. Уже семь часов, и приехал Элан. Тебе удалось немного отдохнуть?
— Да, Элиз. А Маршалл все еще спит. Ужин готов?
— У вас в распоряжении около получаса.
— Хорошо. Пришлите кого-нибудь с водой, чтобы мы могли помыться.
— Конечно. У тебя есть время. Думаю, Элан подождет, и ты покажешь ему своего мужа во всей красе.
Рени вернулась в комнату тихо-тихо. Маршалл все еще крепко спал. Сбросив пеньюар, она забралась снова в кровать и прижалась к нему, осыпая поцелуями скуластое лицо. Он вздрогнул, протянул вперед руку и прижал ее к себе.
— Ужин почти готов. Элан ждет внизу, хочет посмотреть на тебя.
— Да, — пробурчал он сонным голосом. Губы потянулись к ее шее.
— Я попросила принести воды, чтобы принять ванну. Думаю, это не помешает. Как ты считаешь?
— Зачем? Мне тоже нужно? — усмехнулся Маршалл.
— Пока нет, — озорно сказала она. — Но как только принесут воду, ты уже созреешь.
— Не понимаю зачем. — Он искал губами ее губы.
В этот раз никакого безрассудства не было. Он был нежен. Не спешил, ждал, пока Рени получит удовольствие. Руки и губы ласкали ее тело. Когда они добрались до ее груди, облизывая напряженные соски и нежную, мягкую кожу вокруг них, Рени задвигалась быстрее, плотнее прижимаясь к нему бедрами. Она со всей страстью отдавалась ему, но он отстранился. Он получал удовольствие от ее нарастающего возбуждения.
— Я так скучала по тебе, пожалуйста, люби меня, — прошептала она на одном дыхании.
— Я люблю тебя, люблю, — ответил он, нежно целуя ее.
Они превратились в единое целое, познав неописуемый восторг и блаженство, и безустанно твердили слова любви.
Прошло гораздо больше получаса, прежде чем Маршалл и Рени вошли в гостиную с сияющими глазами.
— Марш! — воскликнул Элан, радостно пожимая руку и обнимая Маршалла. — Как хорошо, что ты вернулся!
— Спасибо, Элан.
— Пора садиться за стол, — объявила Элиз. — Все уже наверняка проголодались.
— Ты нагулял аппетит? — спросила Рени шепотом, когда они входили в столовую.
Маршалл ласково улыбнулся.
— Голодный как волк. Все соки из меня выпила.
Рени покраснела и шагнула вперед, но его сильная рука потянула ее назад.
— Я люблю, когда ты рядом, мне нравится, как ты пахнешь, — прошептал он и поцеловал ее в щеку.
Она вмиг повернулась к нему и хотела обнять, но вовремя вспомнила, где находится.
— Прекрати, — попросила она.
— Прекратить что? — не унимался он, нащупав рукой ее бедро.
— Пойдем есть, все ждут.
Маршалл пропустил Рени вперед и последовал за ней. К сожалению, теперь он глава семейства и должен сидеть в торце длинного стола, напротив жены. Рени печально улыбнулась, когда Маршалл нехотя занял свое место.
— Какие планы, Маршалл? — спросил Элан после молитвы. — Чем думаешь заниматься, когда родится ребенок?
— Пока еще не решил. Как только узнал от Олли, что Рени жива, время пролетело как одна минута.
— Ты не знал?
— Нет. Они сказали, что убили ее… Невозможно передать словами, что я почувствовал, узнав, что она цела и невредима и живет здесь.
— Могу себе представить, — сказал Элан. — Если ты вдруг надумаешь заняться фермерством, дай мне знать. Я смогу найти тебе применение здесь, в Аемане.
— Спасибо. Я буду иметь в виду.
Подали ужин. Это были в основном сочные креольские блюда. Всем Уэстлейкам они очень понравились. Говорили понемногу обо всем, но, когда речь зашла о свадьбе, решили определить точную дату. Маршалл вернулся, и тянуть не было никакой необходимости. Теперь Элан и Элиз поженятся и будут всегда рядом. Договорились сыграть свадьбу через месяц и выпили за здоровье молодых.
Только поздно ночью Рени и Маршалл вернулись в спальню. Хорошо еще, что им удалось немного вздремнуть перед ужином. Когда дверь была плотно закрыта, они, уже никого не опасаясь, бросились в объятия друг к другу.
— Нужно будет перепланировать комнаты.
— Зачем? Мне вполне подходит вот эта, — зашептал Маршалл ей на ухо.
— Мы можем перебраться в комнаты моих родителей, если хочешь. Там еще спокойнее, мы будем совсем одни.
— Всегда был рад уединению.
— Я тоже, — молвила Рени.
Они стояли посреди комнаты и целовались.
— Пойдем спать? — спросила Рени.
— Нет, еще рано. Мы ведь только что встали, ты забыла?
— Я помню.
Его губы нежно прижались к ее губам.
— Ты счастлива, что у тебя будет ребенок?
Этот вопрос вертелся у него на языке весь вечер.
Оттолкнув его, Рени посмотрела вопросительно.
— А ты разве нет?
— Конечно, да! — поспешил ответить Маршалл.
Рени была удивлена.
— Мы еще даже не поговорили. — Она расстегнула рубашку и погладила его грудь.
— Знаю. — Он вообще боялся этой темы. — Ты ведь хочешь услышать от меня связный рассказ?
— А мне очень понравились слова, которые ты говорил мне утром и днем. — Она улыбнулась и положила голову ему на грудь, как будто прислушивалась к глухим ударам сердца.
Маршалл подхватил ее, и они упали на белоснежную кровать. Он скинул рубашку, затем все остальное.
— Надо будет попросить Сару помочь мне раздеться в следующий раз.
— Зачем? Я же здесь. Мне нравится самому раздевать тебя.
При тусклом свете лампы ее тело было восхитительным. Беременность пошла ей на пользу. Она придавала ей какую-то особую женскую прелесть. Маршалл долго лежал молча и смотрел на нее как завороженный.
— Я как будто во сне, — сказал наконец он. — Мне трудно поверить, что все происходит наяву. Снова обнимать тебя… Чудо… Я не поверил, когда услышал, что ты жива. Так долго я считал, что ты… — Голос его задрожал, глаза помутнели.
Он наклонился и нежно поцеловал ее. Губы скользнули к шее, к груди. Рени слишком долго ждала, когда он снова будет принадлежать ей. Теперь этот миг настал. Он рядом, и душа его открывается для нее.
Рени страстно желала, чтобы вернулась былая легкость в их отношениях, когда они так хорошо понимали друг друга. Она придет, нужно только время. Время и терпение, как говорил Джордж. Сейчас у нее есть и то, и другое. Ведь чувствовала же она, что Марш вернется. Не в фантазиях, а живой, настоящий Марш. Так оно и случилось, и она сделает все, чтобы блаженство, которое они испытывали раньше, повторилось.
— Сейчас мы начнем все сначала, — как бы подслушав ее мысли, сказал Маршалл. — Нам есть, что сказать друг другу.
— Верно. Вместе мы можем горы свернуть.
— Вместе. Как мне нравится это слово.
— Мне тоже. Когда мне сказали, что ты погиб, единственное, чего я хотела, — это родить ребенка и вырастить его похожим на тебя.
Рени проснулась среди ночи. Маршалл крепко спал. Лампа все еще горела на столе. Она выключила свет и, свернувшись калачиком подле мужа, снова заснула. Она испытывала необыкновенное чувство защищенности рядом с его огромным телом.
Через какое-то время Рени вновь пробудилась ото сна. На мгновение ее охватила паника. Она не понимала, что случилось. Маршалла не было в постели… Но из комнаты он не выходил. Она отчетливо слышала рядом его тяжелые шаги. Привстав на постели, она наклонилась к столу и зажгла небольшую лампу. Перед ней возникло чужое лицо. Безумные глаза, рука, скользнувшая по этим глазам. Не поднимая головы, Маршалл быстро надел брюки и вышел из комнаты. Она слышала, как он спустился с лестницы, прошел по ковру в гостиной, заглушавшему его шаги.
Рени не на шутку встревожилась. Она встала, наспех накинула пеньюар и выбежала за ним следом. Дверь в гостиную была открыта, она ринулась туда и увидела его на балконе. Если он и заметил ее появление, то не подал виду. Он был подобен безжизненной статуе: так же неподвижно стоял и смотрел в черную бездну ночи. Рени остановилась в недоумении, затем шагнула к нему.
— Марш! — позвала она тихо и взволнованно.
Он оглянулся. Глаза неестественно блестели, пронизывая ее насквозь. Рени невольно содрогнулась от этого безумного взгляда. Что-то произошло с ним, о чем ни он, ни Джордж не говорили ей, и теперь настало время выяснить все до конца. Что бы ни случилось, она справится. Неизвестность погубит их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34