Крэддока так и не нашли, наверняка он снова запил, так что вся тяжелая работа по хозяйству свалилась на ее плечи. Досталось и Бену. Мальчишка в данный момент сгребал навоз в свинарнике, а Сузанна с помощью старого мула Кобба пыталась вспахать западное поле. За ней плелась Эмили и сажала во вспаханную борозду клубни. Предполагалось, что в очень отдаленном будущем они могли дать урожай сладкого картофеля. Мэнди готовила ужин. Сара Джейн разносила корзины с едой нуждающимся прихожанам.
– Живее, Кобб! – понукала Сузанна уже в сотый раз, хлопая вожжами по костлявой коричневой спине мула.
Как только он сделал шаг, она схватилась за рукоятки деревянного плуга. Старый Кобб был глух как пробка, говорить с ним было бесполезно. Но Сузанна привыкла разговаривать с животными, даже если они не понимали ее. К счастью, мул реагировал на встряхивание вожжами. Поводя ушами, он сделал десяток шагов и снова встал.
– Будь он проклят, этот мул! – ругалась Сузанна от души.
Старый Кобб был неуживчивым, как больной дед, но сегодня ей вовсе не хотелось потакать его капризам. Она вся пропиталась потом, надышалась пылью, замучилась, но вспахала всего две трети поля. Вожжи, надетые на шею, терли Сузанне кожу. На ладонях уже появились пузыри. Ноги подкашивались. Если бы завтра не ожидался дождь, она бы все бросила и заставила бы Бена или Крэддока закончить вспашку. Хотя Крэддок в ближайшее время вряд ли будет пребывать в состоянии, допускающем физические усилия. Но все приметы: духота, упрямство животного, желтые стрекозы, ползающие по земле, – указывали, что грядет гроза, а сладкий картофель следует посадить до дождя.
– Сузанна, я так устала.
Сузанна обернулась и увидела, что ее догоняет Эм, потягиваясь и разминая спину. На обеих девушках были старые капоры с широкими полями и старые платья. Рукава платья Эмили были закатаны выше локтя, а подол юбки заправлен за пояс, так что ее нижняя юбка, измазанная до колен, была на виду. Эм выглядела жалкой и несчастной. Сузанна улыбнулась.
– Знаю. Я тоже. Давай закончим, потом пойдем домой и отдохнем. А Мэнди и Сара Джейн будут заниматься ужином.
Хотя Эмили и не любила хлопотать на кухне, этот стимул все равно не подействовал на нее. И все же, когда Сузанна дернула вожжи и старый мул зашагал снова, она, наклонясь, пошла следом, чтобы через каждые несколько дюймов посадить клубни картофеля во взрыхленную землю.
Сестры уже почти дошли до конца ряда, когда Сузанна подняла голову и заметила Айана. Он как раз перелезал через забор и был на полпути к полю. Один его вид заставил ее сердце неровно забиться. Даже усталость, казалось, исчезла. Она не видела его с завтрака. Отец поручил Айану перевести тексты проповедей из книги на французском. Пастор собирался использовать их во время службы. Теперь, когда Айан широкими шагами направлялся к ней, Сузанну охватила болезненная робость.
Но его явно ничто подобное не беспокоило. Иначе он не шел бы к ней так решительно.
Приказав себе не краснеть, а от жары и работы она и так была красная, Сузанна остановила Кобба и подождала Айана.
– В чем?.. А… – Эм распрямилась и вопросительно посмотрела на сестру, которая устало опиралась на плуг. Потом она разглядела Айана.
Он был в ярости. Подойдя вплотную к Сузанне, Айан остановился, и она заглянула ему в глаза.
– Какого дьявола ты тут копаешься? – резко спросил Айан.
Сузанна не ждала такого приветствия и не понимала, что случилось. Он стоял, широко расставив ноги, уперев кулаки в бедра, и сердито взирал на нее. Его лицо затеняла фетровая шляпа, ворот рубашки расстегнут, рукава закатаны. Айан выглядел на удивление свежим и уверенным. Оглядев его с головы до ног, Сузанна ощутила себя мокрой, грязной курицей, и это ощущение ей не понравилось.
– Это называется вспашкой, Айан. – Она вложила в свой ответ все раздражение, которое испытывала. На место смущению пришел гнев. Внезапно Сузанна смогла спокойно посмотреть на своего любовника.
– Это мужская работа. Ты не должна этим заниматься.
– К сожалению, в данный момент в моем распоряжении нет мужчины, кому я бы могла ее поручить. Крэддок снова исчез, а Бен занят другим делом. Успокойся, мне не в первый раз приходится пахать.
– Дай мне вожжи. Я тебя заменю. Ты можешь отпустить мисс Эмили и сажать семена сама.
– Клубни, – вмешалась Эмили, которая с открытым ртом наблюдала их перепалку. Но разве они помнили о ее присутствии?
– Ты? Пахать? – презрительно фыркнула Сузанна. – Не смеши меня. – Она подняла вожжи, поморщившись от боли в спине, и снова попыталась сдвинуть Кобба с места.
Айан помешал ей, схватившись за вожжи выше того места, где она их держала.
– Черт побери, Сузанна, я не настолько бесполезен. Дай мне вожжи.
Никто не заметил расширенных глаз Эмили. Фамильярный тон Айана поверг ее в шок.
– Ты не умеешь пахать. – Сузанна не спорила. Она просто констатировала факт.
– Да что ты говоришь?
– Мы оба знаем, что не умеешь. Мне очень жаль, но я хочу тебе напомнить, что как фермер ты действительно совершенно бесполезен.
– Отдай вожжи.
– Ладно. Ладно! Если хочешь попробовать, пожалуйста. Но учти, что ты можешь при этом вымазаться.
Айан, прищурившись, посмотрел на Сузанну, затем взглянул на Эмили, слушавшую так, будто у нее выросла вторая пара ушей. Вместо ответа он протянул руку и снял вожжи с шеи Сузанны.
Сузанна тоже посмотрела на свою маленькую сестру и без дальнейших споров вручила вожжи Айану. Она отошла в сторону, сложила руки на груди и, склонив голову, скептически наблюдала, как он пристраивается за плугом.
– Давай паши, – сказала Сузанна, когда Айан взглянул на нее.
– И буду. – Он повернулся к мулу. – Пошел!
Старина Кобб остался на месте, лениво махая хвостом. Еще раз искоса взглянув на Сузанну и заметив, что она самодовольно ухмыляется, Айан властно хлопнул вожжами по широкой спине мула.
К сожалению, старому Коббу всегда было не по душе неуважительное к нему отношение. Он взбрыкнул и рванул вперед. Поскольку вожжи находились у Айана на шее, участь его была предрешена. Только что он хлопал вожжами по крупу мула, и вот уже перелетел через плуг и лежит лицом в земле. Кобб, издавая победные звуки, умчался на самый дальний конец поля.
Впечатление от разыгравшейся сцены было потрясающее, и Сузанна потихоньку хихикнула. Эмили последовала ее примеру. Когда же сестры подошли к Айану, обе хохотали так заразительно, что на глазах выступили слезы.
– Это надо же, – неуверенно промолвила Сузанна. Айан не шевелился. – Как ты думаешь, он не разбился?
– Надеюсь… нет. – Как и. Сузанну, Эмили душил смех. Между взрывами хохота Сузанна наконец присела на корточки рядом с павшим бойцом.
Когда она коснулась его плеча, Айан перекатился на бок и сел. На его лице было написано брезгливое отвращение. Как и предсказывала Сузанна, он оказался грязнее грязи. По правде говоря, он был таким чумазым, что сестры не смогли удержаться и снова рассмеялись, когда Айан попытался кое-как очиститься.
– Ты знала, что так будет, – сердито буркнул он.
– Да нет.
– Знала. Ты сделала это намеренно.
– Не будь ребенком, – она хотела говорить серьезно, но у нее плохо получалось, смех не давал ей вздохнуть.
Айан собирался что-то сказать, но передумал, красноречиво взглянув на Эмили.
Сузанна вдруг сообразила, что от него можно ожидать чего угодно и он не постесняется присутствия сестры, поэтому быстро проговорила:
– Ты можешь вернуться в дом, Эм. Боюсь, сегодня уже ничего посадить не удастся.
– Правда? Вот здорово! А то я падаю с ног. Хочешь, чтобы я помогла тебе поймать Кобба?
– Нет, иди. Он меня лучше слушается. Положи клубни в сухое место.
– Обязательно. – Эм улыбнулась Айану, который все еще сидел на пашне, подобрав колени и положив на них руки. – Большое спасибо!
– Всегда пожалуйста.
Эм не заметила сарказма в его голосе. Она схватила корзину с клубнями и радостно заторопилась к дому.
Не успела сестра скрыться из виду, как Айан схватил Сузанну за запястье. Удивившись, она склонила голову и взглянула на него. Он язвительно улыбался.
– Значит, считаешь меня смешным, так?
– Немного. Иногда.
Его глаза сузились.
– Мне надоело, что ты надо мной смеешься. Может, пришла пора и мне сделать что-нибудь забавное?
– Например? – Зря она спросила. Досадная ошибка.
Улыбка на лице Айана стала шире и хитрее.
– Сейчас увидишь.
Вдруг он резко дернул ее за руку, и Сузанна свалилась в его объятия.
– Теперь поглядим, как ты будешь смеяться, – поддразнил он ее, удерживая на своих коленях.
– Люди смотрят… сестры… отпусти меня сейчас же! – Сузанна испуганно оглянулась.
Они находились в середине поля – с одной стороны дорога, а с другой, совсем близко, сарай и дом. Любой мог пройти мимо и увидеть их.
– Отпусти меня!
– Только когда ты станешь такой же грязной. – С этими словами Коннелли толкнул ее на вспаханное поле и принялся вместе с ней кататься, не выпуская ее из рук.
Волосы Сузанны выбились из пучка, юбка запуталась в ногах. Теперь и она с головы до ног покрылась грязью.
– Айан! Ты вырвал половину клубней! – воскликнула она, когда он наконец перевернул ее на спину и рукой прижал к земле. Приподнявшись на локте, он смотрел на Сузанну. Как бы взглянув на себя и Айана со стороны, она звонко рассмеялась.
Если и существовали где-то более грязные люди, Сузанне они не встречались.
– Когда ты смеешься, ты прелестна. – Айан улыбаясь смотрел на нее, но постепенно улыбка исчезла. Глаза стали серьезными и внимательными.
– Неправда.
– Прелестна.
– Нет.
– Ну и кто теперь ведет себя как ребенок? – укорил он ее. – Если я говорю, что ты прелестна, значит, прелестна. Знаешь, я считался своего рода судьей в таких вопросах.
Сузанне почему-то не понравилось его последнее заявление.
– Уж кто бы спорил… – сухо сказала она.
Он почувствовал ее недовольство, взял ее руку и поднес к губам.
– Мне тридцать один год. У меня были женщины, глупо это отрицать. Но мне никогда не встречалась такая, как ты.
– Интересно, сколько раз в своей жизни ты это говорил?
Странно, но Айан смутился.
– Ладно. Несколько раз. Но сейчас я говорю серьезно.
Сузанна пристально посмотрела на него. Веселье покинуло ее. Лицо стало почти мрачным.
– Я знаю, тебе что-то от меня надо. Что это – свобода? Ты рассчитываешь вскружить мне голову и заставить порвать купчую?
Айан держал ее руку и ласково водил пальцем поволдырю.
– А ты поверишь, если я скажу; единственное, что мне от тебя надо, – это ты сама?
Сердце Сузанны встрепенулось, когда она осознала смысл его слов. Даже такой грязный, Айан был так ослепительно красив, что ей было больно смотреть на него. Он потерял ленточку, связывавшую волосы, и черные пряди свисали ему на лоб. На четко очерченных чувственных губах играла улыбка. Глаза под густыми бровями своим серым цветом напоминали надвигающуюся грозу. Айан ждал ответа.
Сузанна почти поверила ему.
Потом очнулась, удивляясь собственному идиотизму.
– Хочешь верь, хочешь нет, но я не такая круглая дура, – резко заявила она. Айан не успел ей помешать, она уже вскочила на ноги.
Не оглядываясь, Сузанна направилась к краю поля, где Кобб с довольным видом копытом выкапывал только что посаженные клубни и грыз их. Делая вид, что направляется совсем в другую сторону, она дождалась, когда мул отвлекся, и схватилась за упряжь. Кобб вскинул голову и недовольно заржал. Сузанна ласково похлопала его по носу и повела к сараю. Айану предоставлялась возможность тащить плуг.
Отводя мула в стойло, Сузанна решила хорошенько продумать все случившееся и пока не подходить к нему близко.
Как она сказала, не такая она круглая дурочка.
Глава 22
Несмотря на утомительный день, Сузанна спала плохо. Когда она вернулась домой, сестры были в кухне, и ей пришлось выдержать восклицания Эм и Сары Джейн по поводу испачканного платья, а также зловещее молчание Мэнди. Ясно, Эм поведала сестрам о сцене в поле, а Сара Джейн поделилась своими утренними наблюдениями. В результате девицы пришли в замешательство. Они привыкли принимать Сузанну как нечто положенное в их жизни. Они считали ее гораздо старше себя, видя в ней человека другого поколения. Само собой подразумевалось, что мужчинами она не интересуется. Теперь их мнение опровергалось, отношения грозили перевернуться с ног на голову. Мэнди исходила ревностью, а Эмили взирала на старшую сестру с неожиданным благоговением. Тихоня Сара Джейн смотрела на нее по-матерински, заставляя Сузанну ощущать себя напроказившим ребенком.
У Сузанны не было сил, чтобы ужинать. Впервые на их памяти она направилась прямо в свою комнату и плюхнулась в постель, предоставив троице возможность приготовить ужин и все потом убрать.
Взволнованные таким необычным поведением, Сара Джейн и Эмили по собственной инициативе согрели воды и отнесли цинковую ванну наверх. Надутая Мэнди все же принесла Сузанне тарелку с тостами. Сара Джейн и Мэнди выглядели чересчур обеспокоенными, Эмили испуганной, и Сузанне пришлось раз десять повторить, что с ней все в порядке, что надо лишь выспаться и отдохнуть. Наконец ее оставили одну. Сузанна не хотела расстраивать сестер, беспокоиться о ком-то, кроме себя, тоже не могла. Только одну ночь она будет думать лишь о себе. С глубоким вздохом Сузанна погрузилась в ванну, рассчитывая как следует понежиться в теплой воде. Это были редкие минуты отдыха. Но, боясь уснуть, она быстро вымыла голову, вымылась сама и вылезла из ванны. Сузанна свалилась в постель с мокрыми волосами и быстро заснула, но постоянно просыпалась. Дело в том, что она привыкла спать с открытым окном, а на этот раз она его закрыла и даже подперла палкой. Теперь его нельзя было открыть снаружи.
Когда утром запел петух, Сузанне потребовалась вся ее сила воли, чтобы подняться. Усталость не проходила. Сузанна чувствовала, что виной тому было ее эмоциональное потрясение, а не физическая нагрузка. И она решила бороться. Сара Джейн спустилась в кухню следом за ней, беспокоясь, не заболела ли сестра. Сузанна старалась вести себя привычным образом, и вскоре Сара Джейн совершенно успокоилась. Об Айане сестра не упоминала, за что Сузанна была ей очень признательна. В эту длинную беспокойную ночь она пришла к неизбежному выводу; ей нужно выбросить из головы Айана, нужно забыть об их короткой страсти. Наверное, это было помрачение ума, несчастный случай, потворство слабой плоти. Она будет молиться. Господь сможет простить такой грех, если он не повторится. И еще. Даже если бы она и хотела (а она решительно не хочет), она не может стать постоянной сожительницей Айана. Эта роль не для нее. Намеренно выбрать путь скрытности и греха – это не для нее, это противоречит всем ее моральным принципам. Кроме того, их обязательно застанут вместе, это лишь дело времени, и тогда скандал скажется не только на ней, но и на сестрах. Это убьет отца. Но если их и не поймают, последствия могут быть самыми печальными. Сузанне стало плохо при одной мысли о возможности зачать незаконного ребенка. Вот тут она и приняла окончательное решение. Любовь к Айану может обойтись ей слишком дорого.
Она могла бы продолжить их отношения при одном условии: если они поженятся. Но Сара Джейн правильно сказала, здесь тоже не избежать скандала. Вот если бы Сузанна его действительно любила, а он любил бы ее, то, наверное, она могла бы рискнуть. Но Айан не любил ее. Сузанна знала это так же точно, как то, что завтра утром петух снова закукарекает. Если бы Айан заговорил о браке, Сузанне пришлось бы усомниться в его честных намерениях. Семь лет рабства – длинный срок, и он задумал жениться в обмен на свободу. Но Сузанна не вышла бы замуж на таких условиях ни за кого, даже за Айана. Она слишком горда и к тому же понимает, что обречет себя на страдания. Нет ничего проще, чем любить Айана, но любовь без взаимности будет для Сузанны сущим адом.
Ей суждено всю оставшуюся жизнь вспоминать этот замечательный урок плотской любви, А сейчас нужно надеяться, что внутри нее не растет ребенок, который, появившись на свет, должен будет всю жизнь нести бремя ее позора.
Но ведь не может же Господь быть таким суровым.
На всякий случай Сузанна предложила Ему сделку: если Он не допустит ее беременности, она раз и навсегда прекратит всю эту историю. Оставалось только сообщить Айану о своем решении.
Стойкость Сузанны подверглась суровому испытанию во время завтрака. Айан, обсуждая с отцом различные удобные способы распределения средств среди нуждающихся, не отрывал от нее взгляда. Она старалась непринужденно подавать еду и болтать с сестрами. Сузанну раздражала Мэнди, следившая за Айаном, как кошка за мышкой, и Эм, постоянно глазевшая то на Айана, то на нее и потом на Сару Джейн. Вдобавок она никак не могла заставить себя называть его Коннелли. Хорошо еще, что умудрилась достаточно сухо поздороваться и не краснея поставить перед ним завтрак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– Живее, Кобб! – понукала Сузанна уже в сотый раз, хлопая вожжами по костлявой коричневой спине мула.
Как только он сделал шаг, она схватилась за рукоятки деревянного плуга. Старый Кобб был глух как пробка, говорить с ним было бесполезно. Но Сузанна привыкла разговаривать с животными, даже если они не понимали ее. К счастью, мул реагировал на встряхивание вожжами. Поводя ушами, он сделал десяток шагов и снова встал.
– Будь он проклят, этот мул! – ругалась Сузанна от души.
Старый Кобб был неуживчивым, как больной дед, но сегодня ей вовсе не хотелось потакать его капризам. Она вся пропиталась потом, надышалась пылью, замучилась, но вспахала всего две трети поля. Вожжи, надетые на шею, терли Сузанне кожу. На ладонях уже появились пузыри. Ноги подкашивались. Если бы завтра не ожидался дождь, она бы все бросила и заставила бы Бена или Крэддока закончить вспашку. Хотя Крэддок в ближайшее время вряд ли будет пребывать в состоянии, допускающем физические усилия. Но все приметы: духота, упрямство животного, желтые стрекозы, ползающие по земле, – указывали, что грядет гроза, а сладкий картофель следует посадить до дождя.
– Сузанна, я так устала.
Сузанна обернулась и увидела, что ее догоняет Эм, потягиваясь и разминая спину. На обеих девушках были старые капоры с широкими полями и старые платья. Рукава платья Эмили были закатаны выше локтя, а подол юбки заправлен за пояс, так что ее нижняя юбка, измазанная до колен, была на виду. Эм выглядела жалкой и несчастной. Сузанна улыбнулась.
– Знаю. Я тоже. Давай закончим, потом пойдем домой и отдохнем. А Мэнди и Сара Джейн будут заниматься ужином.
Хотя Эмили и не любила хлопотать на кухне, этот стимул все равно не подействовал на нее. И все же, когда Сузанна дернула вожжи и старый мул зашагал снова, она, наклонясь, пошла следом, чтобы через каждые несколько дюймов посадить клубни картофеля во взрыхленную землю.
Сестры уже почти дошли до конца ряда, когда Сузанна подняла голову и заметила Айана. Он как раз перелезал через забор и был на полпути к полю. Один его вид заставил ее сердце неровно забиться. Даже усталость, казалось, исчезла. Она не видела его с завтрака. Отец поручил Айану перевести тексты проповедей из книги на французском. Пастор собирался использовать их во время службы. Теперь, когда Айан широкими шагами направлялся к ней, Сузанну охватила болезненная робость.
Но его явно ничто подобное не беспокоило. Иначе он не шел бы к ней так решительно.
Приказав себе не краснеть, а от жары и работы она и так была красная, Сузанна остановила Кобба и подождала Айана.
– В чем?.. А… – Эм распрямилась и вопросительно посмотрела на сестру, которая устало опиралась на плуг. Потом она разглядела Айана.
Он был в ярости. Подойдя вплотную к Сузанне, Айан остановился, и она заглянула ему в глаза.
– Какого дьявола ты тут копаешься? – резко спросил Айан.
Сузанна не ждала такого приветствия и не понимала, что случилось. Он стоял, широко расставив ноги, уперев кулаки в бедра, и сердито взирал на нее. Его лицо затеняла фетровая шляпа, ворот рубашки расстегнут, рукава закатаны. Айан выглядел на удивление свежим и уверенным. Оглядев его с головы до ног, Сузанна ощутила себя мокрой, грязной курицей, и это ощущение ей не понравилось.
– Это называется вспашкой, Айан. – Она вложила в свой ответ все раздражение, которое испытывала. На место смущению пришел гнев. Внезапно Сузанна смогла спокойно посмотреть на своего любовника.
– Это мужская работа. Ты не должна этим заниматься.
– К сожалению, в данный момент в моем распоряжении нет мужчины, кому я бы могла ее поручить. Крэддок снова исчез, а Бен занят другим делом. Успокойся, мне не в первый раз приходится пахать.
– Дай мне вожжи. Я тебя заменю. Ты можешь отпустить мисс Эмили и сажать семена сама.
– Клубни, – вмешалась Эмили, которая с открытым ртом наблюдала их перепалку. Но разве они помнили о ее присутствии?
– Ты? Пахать? – презрительно фыркнула Сузанна. – Не смеши меня. – Она подняла вожжи, поморщившись от боли в спине, и снова попыталась сдвинуть Кобба с места.
Айан помешал ей, схватившись за вожжи выше того места, где она их держала.
– Черт побери, Сузанна, я не настолько бесполезен. Дай мне вожжи.
Никто не заметил расширенных глаз Эмили. Фамильярный тон Айана поверг ее в шок.
– Ты не умеешь пахать. – Сузанна не спорила. Она просто констатировала факт.
– Да что ты говоришь?
– Мы оба знаем, что не умеешь. Мне очень жаль, но я хочу тебе напомнить, что как фермер ты действительно совершенно бесполезен.
– Отдай вожжи.
– Ладно. Ладно! Если хочешь попробовать, пожалуйста. Но учти, что ты можешь при этом вымазаться.
Айан, прищурившись, посмотрел на Сузанну, затем взглянул на Эмили, слушавшую так, будто у нее выросла вторая пара ушей. Вместо ответа он протянул руку и снял вожжи с шеи Сузанны.
Сузанна тоже посмотрела на свою маленькую сестру и без дальнейших споров вручила вожжи Айану. Она отошла в сторону, сложила руки на груди и, склонив голову, скептически наблюдала, как он пристраивается за плугом.
– Давай паши, – сказала Сузанна, когда Айан взглянул на нее.
– И буду. – Он повернулся к мулу. – Пошел!
Старина Кобб остался на месте, лениво махая хвостом. Еще раз искоса взглянув на Сузанну и заметив, что она самодовольно ухмыляется, Айан властно хлопнул вожжами по широкой спине мула.
К сожалению, старому Коббу всегда было не по душе неуважительное к нему отношение. Он взбрыкнул и рванул вперед. Поскольку вожжи находились у Айана на шее, участь его была предрешена. Только что он хлопал вожжами по крупу мула, и вот уже перелетел через плуг и лежит лицом в земле. Кобб, издавая победные звуки, умчался на самый дальний конец поля.
Впечатление от разыгравшейся сцены было потрясающее, и Сузанна потихоньку хихикнула. Эмили последовала ее примеру. Когда же сестры подошли к Айану, обе хохотали так заразительно, что на глазах выступили слезы.
– Это надо же, – неуверенно промолвила Сузанна. Айан не шевелился. – Как ты думаешь, он не разбился?
– Надеюсь… нет. – Как и. Сузанну, Эмили душил смех. Между взрывами хохота Сузанна наконец присела на корточки рядом с павшим бойцом.
Когда она коснулась его плеча, Айан перекатился на бок и сел. На его лице было написано брезгливое отвращение. Как и предсказывала Сузанна, он оказался грязнее грязи. По правде говоря, он был таким чумазым, что сестры не смогли удержаться и снова рассмеялись, когда Айан попытался кое-как очиститься.
– Ты знала, что так будет, – сердито буркнул он.
– Да нет.
– Знала. Ты сделала это намеренно.
– Не будь ребенком, – она хотела говорить серьезно, но у нее плохо получалось, смех не давал ей вздохнуть.
Айан собирался что-то сказать, но передумал, красноречиво взглянув на Эмили.
Сузанна вдруг сообразила, что от него можно ожидать чего угодно и он не постесняется присутствия сестры, поэтому быстро проговорила:
– Ты можешь вернуться в дом, Эм. Боюсь, сегодня уже ничего посадить не удастся.
– Правда? Вот здорово! А то я падаю с ног. Хочешь, чтобы я помогла тебе поймать Кобба?
– Нет, иди. Он меня лучше слушается. Положи клубни в сухое место.
– Обязательно. – Эм улыбнулась Айану, который все еще сидел на пашне, подобрав колени и положив на них руки. – Большое спасибо!
– Всегда пожалуйста.
Эм не заметила сарказма в его голосе. Она схватила корзину с клубнями и радостно заторопилась к дому.
Не успела сестра скрыться из виду, как Айан схватил Сузанну за запястье. Удивившись, она склонила голову и взглянула на него. Он язвительно улыбался.
– Значит, считаешь меня смешным, так?
– Немного. Иногда.
Его глаза сузились.
– Мне надоело, что ты надо мной смеешься. Может, пришла пора и мне сделать что-нибудь забавное?
– Например? – Зря она спросила. Досадная ошибка.
Улыбка на лице Айана стала шире и хитрее.
– Сейчас увидишь.
Вдруг он резко дернул ее за руку, и Сузанна свалилась в его объятия.
– Теперь поглядим, как ты будешь смеяться, – поддразнил он ее, удерживая на своих коленях.
– Люди смотрят… сестры… отпусти меня сейчас же! – Сузанна испуганно оглянулась.
Они находились в середине поля – с одной стороны дорога, а с другой, совсем близко, сарай и дом. Любой мог пройти мимо и увидеть их.
– Отпусти меня!
– Только когда ты станешь такой же грязной. – С этими словами Коннелли толкнул ее на вспаханное поле и принялся вместе с ней кататься, не выпуская ее из рук.
Волосы Сузанны выбились из пучка, юбка запуталась в ногах. Теперь и она с головы до ног покрылась грязью.
– Айан! Ты вырвал половину клубней! – воскликнула она, когда он наконец перевернул ее на спину и рукой прижал к земле. Приподнявшись на локте, он смотрел на Сузанну. Как бы взглянув на себя и Айана со стороны, она звонко рассмеялась.
Если и существовали где-то более грязные люди, Сузанне они не встречались.
– Когда ты смеешься, ты прелестна. – Айан улыбаясь смотрел на нее, но постепенно улыбка исчезла. Глаза стали серьезными и внимательными.
– Неправда.
– Прелестна.
– Нет.
– Ну и кто теперь ведет себя как ребенок? – укорил он ее. – Если я говорю, что ты прелестна, значит, прелестна. Знаешь, я считался своего рода судьей в таких вопросах.
Сузанне почему-то не понравилось его последнее заявление.
– Уж кто бы спорил… – сухо сказала она.
Он почувствовал ее недовольство, взял ее руку и поднес к губам.
– Мне тридцать один год. У меня были женщины, глупо это отрицать. Но мне никогда не встречалась такая, как ты.
– Интересно, сколько раз в своей жизни ты это говорил?
Странно, но Айан смутился.
– Ладно. Несколько раз. Но сейчас я говорю серьезно.
Сузанна пристально посмотрела на него. Веселье покинуло ее. Лицо стало почти мрачным.
– Я знаю, тебе что-то от меня надо. Что это – свобода? Ты рассчитываешь вскружить мне голову и заставить порвать купчую?
Айан держал ее руку и ласково водил пальцем поволдырю.
– А ты поверишь, если я скажу; единственное, что мне от тебя надо, – это ты сама?
Сердце Сузанны встрепенулось, когда она осознала смысл его слов. Даже такой грязный, Айан был так ослепительно красив, что ей было больно смотреть на него. Он потерял ленточку, связывавшую волосы, и черные пряди свисали ему на лоб. На четко очерченных чувственных губах играла улыбка. Глаза под густыми бровями своим серым цветом напоминали надвигающуюся грозу. Айан ждал ответа.
Сузанна почти поверила ему.
Потом очнулась, удивляясь собственному идиотизму.
– Хочешь верь, хочешь нет, но я не такая круглая дура, – резко заявила она. Айан не успел ей помешать, она уже вскочила на ноги.
Не оглядываясь, Сузанна направилась к краю поля, где Кобб с довольным видом копытом выкапывал только что посаженные клубни и грыз их. Делая вид, что направляется совсем в другую сторону, она дождалась, когда мул отвлекся, и схватилась за упряжь. Кобб вскинул голову и недовольно заржал. Сузанна ласково похлопала его по носу и повела к сараю. Айану предоставлялась возможность тащить плуг.
Отводя мула в стойло, Сузанна решила хорошенько продумать все случившееся и пока не подходить к нему близко.
Как она сказала, не такая она круглая дурочка.
Глава 22
Несмотря на утомительный день, Сузанна спала плохо. Когда она вернулась домой, сестры были в кухне, и ей пришлось выдержать восклицания Эм и Сары Джейн по поводу испачканного платья, а также зловещее молчание Мэнди. Ясно, Эм поведала сестрам о сцене в поле, а Сара Джейн поделилась своими утренними наблюдениями. В результате девицы пришли в замешательство. Они привыкли принимать Сузанну как нечто положенное в их жизни. Они считали ее гораздо старше себя, видя в ней человека другого поколения. Само собой подразумевалось, что мужчинами она не интересуется. Теперь их мнение опровергалось, отношения грозили перевернуться с ног на голову. Мэнди исходила ревностью, а Эмили взирала на старшую сестру с неожиданным благоговением. Тихоня Сара Джейн смотрела на нее по-матерински, заставляя Сузанну ощущать себя напроказившим ребенком.
У Сузанны не было сил, чтобы ужинать. Впервые на их памяти она направилась прямо в свою комнату и плюхнулась в постель, предоставив троице возможность приготовить ужин и все потом убрать.
Взволнованные таким необычным поведением, Сара Джейн и Эмили по собственной инициативе согрели воды и отнесли цинковую ванну наверх. Надутая Мэнди все же принесла Сузанне тарелку с тостами. Сара Джейн и Мэнди выглядели чересчур обеспокоенными, Эмили испуганной, и Сузанне пришлось раз десять повторить, что с ней все в порядке, что надо лишь выспаться и отдохнуть. Наконец ее оставили одну. Сузанна не хотела расстраивать сестер, беспокоиться о ком-то, кроме себя, тоже не могла. Только одну ночь она будет думать лишь о себе. С глубоким вздохом Сузанна погрузилась в ванну, рассчитывая как следует понежиться в теплой воде. Это были редкие минуты отдыха. Но, боясь уснуть, она быстро вымыла голову, вымылась сама и вылезла из ванны. Сузанна свалилась в постель с мокрыми волосами и быстро заснула, но постоянно просыпалась. Дело в том, что она привыкла спать с открытым окном, а на этот раз она его закрыла и даже подперла палкой. Теперь его нельзя было открыть снаружи.
Когда утром запел петух, Сузанне потребовалась вся ее сила воли, чтобы подняться. Усталость не проходила. Сузанна чувствовала, что виной тому было ее эмоциональное потрясение, а не физическая нагрузка. И она решила бороться. Сара Джейн спустилась в кухню следом за ней, беспокоясь, не заболела ли сестра. Сузанна старалась вести себя привычным образом, и вскоре Сара Джейн совершенно успокоилась. Об Айане сестра не упоминала, за что Сузанна была ей очень признательна. В эту длинную беспокойную ночь она пришла к неизбежному выводу; ей нужно выбросить из головы Айана, нужно забыть об их короткой страсти. Наверное, это было помрачение ума, несчастный случай, потворство слабой плоти. Она будет молиться. Господь сможет простить такой грех, если он не повторится. И еще. Даже если бы она и хотела (а она решительно не хочет), она не может стать постоянной сожительницей Айана. Эта роль не для нее. Намеренно выбрать путь скрытности и греха – это не для нее, это противоречит всем ее моральным принципам. Кроме того, их обязательно застанут вместе, это лишь дело времени, и тогда скандал скажется не только на ней, но и на сестрах. Это убьет отца. Но если их и не поймают, последствия могут быть самыми печальными. Сузанне стало плохо при одной мысли о возможности зачать незаконного ребенка. Вот тут она и приняла окончательное решение. Любовь к Айану может обойтись ей слишком дорого.
Она могла бы продолжить их отношения при одном условии: если они поженятся. Но Сара Джейн правильно сказала, здесь тоже не избежать скандала. Вот если бы Сузанна его действительно любила, а он любил бы ее, то, наверное, она могла бы рискнуть. Но Айан не любил ее. Сузанна знала это так же точно, как то, что завтра утром петух снова закукарекает. Если бы Айан заговорил о браке, Сузанне пришлось бы усомниться в его честных намерениях. Семь лет рабства – длинный срок, и он задумал жениться в обмен на свободу. Но Сузанна не вышла бы замуж на таких условиях ни за кого, даже за Айана. Она слишком горда и к тому же понимает, что обречет себя на страдания. Нет ничего проще, чем любить Айана, но любовь без взаимности будет для Сузанны сущим адом.
Ей суждено всю оставшуюся жизнь вспоминать этот замечательный урок плотской любви, А сейчас нужно надеяться, что внутри нее не растет ребенок, который, появившись на свет, должен будет всю жизнь нести бремя ее позора.
Но ведь не может же Господь быть таким суровым.
На всякий случай Сузанна предложила Ему сделку: если Он не допустит ее беременности, она раз и навсегда прекратит всю эту историю. Оставалось только сообщить Айану о своем решении.
Стойкость Сузанны подверглась суровому испытанию во время завтрака. Айан, обсуждая с отцом различные удобные способы распределения средств среди нуждающихся, не отрывал от нее взгляда. Она старалась непринужденно подавать еду и болтать с сестрами. Сузанну раздражала Мэнди, следившая за Айаном, как кошка за мышкой, и Эм, постоянно глазевшая то на Айана, то на нее и потом на Сару Джейн. Вдобавок она никак не могла заставить себя называть его Коннелли. Хорошо еще, что умудрилась достаточно сухо поздороваться и не краснея поставить перед ним завтрак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32