– Полагаю, вы сейчас думаете о том, отчего родители не послали за мной шофера, – непринужденно заговорила Эббра, как только они двинулись по залитой огнями подъездной дорожке к его двухместному «эм-джи». – Шофер вполне мог бы приехать, но, видите ли, мать опасается, что, если бы он застал меня в непотребной компании, ему не хватило бы духу сообщить ей об этом. Она считает, что вы куда смелее.
– И что же? Вечеринка была непотребная?
– Нет. Наоборот. – Внезапно Эббра вспомнила о Скотте. – На вечеринке был ваш брат. Думаю, он и сейчас там.
– Присутствие Скотта вовсе не означает, что компания была приличная, – сухо отозвался Льюис, усаживая девушку в автомобиль. – Скорее, наоборот.
Эббра хихикнула, обрадованная тем, что под суровой маской все-таки теплится чувство юмора.
– А вы не хотите вернуться туда, чтобы встретиться с братом?
– Нет. – В доме резко прибавили громкость, и веки Льюиса чуть заметно дрогнули. – Подобные сборища – стихия Скотта, не моя.
Изумление Эббры все возрастало. Она видела, что Льюис говорит чистую правду. Невозможно было представить его в компании вроде той, которую они только что покинули.
– А я обожаю вечеринки, – призналась она. – И очень не люблю уходить, когда веселье только начинается.
– Мы можем вернуться, если хотите.
Льюис принадлежал к числу людей, которые редко действуют повинуясь порыву, и собственное предложение удивило его почти так же сильно, как Эббру. Гадая, зачем он это сделал, Льюис вывернул с подъездной дорожки. Ответ был прост. Как только Эббра вышла из ярко освещенной прихожей на крыльцо, Льюис почувствовал к ней непреодолимое влечение. Живость и цветущая красота девушки казались ему совершенно неотразимыми.
Эббра недоуменно смотрела на него.
– Вы ведь не любите вечеринки, – возразила она, пытаясь понять, не шутит ли Льюис. – К тому же, полагаю, вы пообещали моей матери доставить меня домой до той минуты, когда часы пробьют двенадцать и я превращусь в тыкву.
– Я обещал забрать вас, – ответил он, – но ничего не говорил о том, в котором часу мы приедем домой. Ну? Чего вам хочется больше? Вернуться на вечеринку или подкрепиться гамбургером?
– Лучше гамбургер, – сказала Эббра, понимая, что, вернись они на вечеринку, Льюис сразу станет объектом женского внимания и она потеряет возможность поближе познакомиться с ним.
Машина остановилась у кафе на набережной, и Льюис с Эбброй уселись за столик с видом на залив.
– Ваша мать упоминала, что вы учитесь в Стэнфорде, – сказал Льюис, когда официантка приняла у него заказ. – Какой у вас профилирующий предмет?
Эббра сдержала улыбку. Льюис разговаривал с ней будто заботливый дядюшка.
– Еще не решила. Может, политология, может, литература. – В ее мозгу закопошились смутные воспоминания о Льюисе в кадетском мундирчике. – А вы сами решаете, чем заняться? – с любопытством спросила она. – Вы всегда хотели пойти в армию?
– Всегда. В нашей семье все военные. Разумеется, исключая Скотта. Он всю жизнь хотел одного – гонять мячик по травке.
В его голосе прозвучало столь явное неодобрение, что Эббре пришлось сделать над собой усилие, чтобы удивленно не приподнять брови.
– Мне еще не приходилось дружить с людьми из семей военных, – сказала она. – Правда ли, что они ведут жизнь, полную тягот и ограничений?
– Ничего подобного, – твердо ответил Льюис, взглянув на нее, и Эббра заметила крохотные золотистые крапинки в его карих глазах. – Это сплошное удовольствие.
Официантка принесла гамбургеры, жареный картофель и кока-колу. Дождавшись, когда она уйдет, Льюис добавил:
– Полагаю, вы знаете, что во время Второй мировой войны мой отец командовал батальоном.
Эббра кивнула, начиная жалеть, что не прислушивалась к разговорам с участием полковника Эллиса.
– После окончания войны он остался служить в Европе, и мы объездили двенадцать или тринадцать стран. Каждое мгновение доставляло мне радость, и уже в раннем детстве я точно знал, чем буду заниматься, когда вырасту. Потом, когда мы вернулись в Штаты, я поступил в Вест-Пойнт, а Скотт – в Мичиганский университет. Моему отцу потребовалось немало времени, чтобы смириться с мыслью о том, что Скотт не пойдет по его стопам.
– Но вы-то пошли. Должно быть, ваш отец доволен. Жесткое лицо Льюиса чуть смягчилось.
– Да, так и есть. Он был на седьмом небе, когда я закончил Вест-Пойнт.
Льюис на мгновение умолк. Понимая, что миссис Дейл предназначила ему роль старшего брата Эббры, и не желая обмануть ее ожиданий, он нерешительно спросил:
– У меня отпуск на трое суток. Не могли бы мы встретиться еще раз и провести день в Саусалито или Кармеле?
– Я бы с удовольствием, – честно отозвалась Эббра. – Но это несколько неудобно.
– Хотите сказать, вы уже с кем-то встречаетесь?
– Не то чтобы встречаюсь... – Эббра сложила руки на столе и чуть подалась вперед. – Просто мы договорились с одним человеком...
– Кто он? – спросил Льюис, уверенный в том, что никакие договоренности Эббры не помешают ему добиться своего.
– Джерри – поэт. – Глаза девушки сверкнули. – Сейчас он в Нью-Йорке, но собирается вернуться в Сан-Франциско, и когда он приедет... – Эббра не могла закончить фразу так, как ей хотелось бы, поскольку Джерри ничего не обещал. Поэтому она лишь пожала плечами, как бы показывая: не стоит говорить о том, что, когда Джерри вернется, они будут вместе.
– Поэты – ветреный народ, – заметил Льюис, даже не намекнув, что уже знает о Джерри. За обедом мать Эббры поделилась с ним своими опасениями по поводу связи дочери с Литтером. Она рассказала, что Джерри вовсе не поэт, а обычный длинноволосый тунеядец-битник, который, словно пиявка, присасывается к каждому, кто достаточно глуп, чтобы его кормить. – Едва ли он уж очень обидится из-за того, что вы проведете день с другом семьи, – продолжал Льюис. Он был намерен сделать так, чтобы Литтер навсегда исчез из жизни Эббры. – Я заеду за вами завтра утром, и мы отправимся на пляж.
– Вы всегда все решаете за других? – Эббра попыталась говорить возмущенным тоном, но она была слишком польщена, чтобы сердиться.
– Всегда, – отозвался Льюис, поднимаясь из-за столика и бросая девушке улыбку, которая полностью преобразила его серьезное лицо, – В этом и состоит офицерский долг.
– Откровенно говоря, я немало удивлена тем, как все обернулось, – с сомнением в голосе произнесла мать, когда Эббра сообщила ей, что собирается на прогулку с Льюисом. – Разумеется, Льюис мне нравится, но ведь он намного старше тебя.
– Мама, это не свидание, – отозвалась Эббра. – У Льюиса отпуск, на сегодняшний день у него не было никаких планов, и мы решили вместе съездить на пляж. Просто как друзья. Ни о каких чувствах нет даже и речи, и не вздумай вести себя с Льюисом так, словно у нас роман.
– Это было бы весьма кстати, – задумчиво проговорила мать. – Когда-нибудь Льюис станет полковником, а то и генералом.
– Ну а я не собираюсь становиться офицерской женой, – отрезала Эббра. – Льюис очень старомоден, он попросту не в моем вкусе. – Это была истинная правда. Сколь бы привлекательным ни казался Льюис, он был слишком степенным и предсказуемым. Совсем не то, что Джерри.
Сегодня Льюис был без формы и выглядел совершенно иначе – куда более раскованно. Кремовые слаксы туго обтягивали бедра, рубашка с коротким рукавом была расстегнута до груди, и из-под воротника виднелись жесткие завитки волос.
– Я взял корзину с провизией для пикника, – сообщил он, включая зажигание.
Эббра уже собиралась выразить восхищение его предусмотрительностью, когда ей на глаза попался кровоподтек на правом виске Льюиса, который она не заметила вчера.
– Что случилось с вашей головой? – спросила она, пристально рассматривая болезненную на вид припухлость, уходившую за линию волос.
Льюис застенчиво усмехнулся:
– Несколько дней назад ударился на тренировке.
– Выглядит очень серьезно. – Внезапно Эббра почувствовала себя истинной дочерью своего отца. – Что сказал по этому поводу врач?
– Не стану же я бегать к доктору из-за каждого синяка или ушиба, – отозвался Льюис, удивленный и тронутый ее заботой. – Для кадрового военного нет большей неприятности, чем пухлая медицинская карточка.
– Ваш начальник должен был приказать вам отправиться к врачу, – сказала Эббра, хмурясь.
Льюис улыбнулся.
– Мой командир понятия не имеет о том, что я ушибся, – пренебрежительно ответил он и утопил в пол педаль газа, направляя машину на юг, в сторону Кармела. – Что вы собираетесь делать со своим дипломом, когда его получите? – неожиданно спросил он.
Эббра отлично знала, чем собирается заняться, но до сих пор она об этом никому не говорила. Даже Джерри. Особенно Джерри.
– Я хочу стать писательницей, – с вызовом ответила она.
– То есть журналисткой?
– Нет. – Эббра широко улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки. – Я собираюсь сочинять фантастику.
Брови Льюиса чуть приподнялись.
– По-моему, журналист – куда более серьезная профессия.
Улыбка Эббры стала еще шире. Было невозможно представить себе Льюиса, проводящего дни в праздности.
– Это верно, но я не хочу быть серьезной. Я хочу стать романистом. – Льюис засмеялся, но Эббра не обиделась и расхохоталась вместе с ним. – Я хочу стать знаменитой, выдающейся, известной на весь мир писательницей!
Они все еще смеялись, когда Льюис остановил машину на высокой скале и достал из багажника корзинку.
Они зашагали по пружинящему дерну, и налетевший с океана ветер швырнул волосы девушки ей в лицо.
– Что у вас там? – спросила она.
– Ветчина, дыня, жареные цыплята, – ответил Льюис, опуская корзину на землю и усаживаясь, скрестив ноги. – А еще груши, клубника, арбуз... – Он усадил Эббру рядом с собой. – ...французские булочки, взбитые сливки, пирожные...
Эббра опустилась на колени и присела на пятки. Льюис тут же забыл о еде. От одного взгляда на ее лицо с высокими скулами, на ее широко расставленные голубые глаза с длинными ресницами у него захватило дух. Он еще не встречал такой красивой девушки, но не смел признаться ей в этом. Еще рано. Неосторожное слово грозило погубить близость, которая только начинала возникать между ними.
– В конце месяца у меня будет еще один недельный отпуск, – беззаботно заговорил он, вынимая из корзины бутылку шабли. – Может, встретимся еще раз? Съездим в Саусалито или в зоопарк.
– Лучше в зоопарк. – Эббра отрезала ломтик дыни. – Я не была там много лет. С самого детства.
Льюис улыбнулся. Слова девушки прозвучали так, будто от детства ее отделяли столетия. Он поднял стакан.
– Давайте выпьем за зоопарк, – сказал он, вдруг почувствовав, что между ними протянулась тонкая нить взаимопонимания. Ему пришлось собраться с силами, чтобы не повалиться на спину и не завопить от восторга.
– Где находится ваша часть? – спросила Эббра три недели спустя, когда они с Льюисом проходили мимо клетки медведей коала.
– В Форт-Брэгге, Северная Каролина.
Эббра застыла на месте, ошеломленно глядя на него.
– Я думала, вы живете где-нибудь неподалеку от Сан-Франциско. Неужели вы проделали путь из Северной Каролины только для того, чтобы мы могли поехать в зоопарк?
– Я приехал сюда, чтобы хорошенько отдохнуть от школы.
– Школа? – с любопытством спросила девушка, вновь двинувшись в путь. – Если вы лейтенант, то как же вас угораздило попасть в школу? Не понимаю.
– Я служу в Форт-Брэгге и учусь в специальной военной школе, постигаю способы борьбы с восстаниями, мятежами и методику военной помощи зарубежным правительствам.
На сей раз Эббра не просто застыла в неподвижности. От ее лица отхлынула кровь.
– Значит, вы отправитесь во Вьетнам?
– Надеюсь, – с суховатой усмешкой ответил Льюис. – Иначе месяцы, которые я провел, изучая вьетнамские обычаи и язык, пропадут впустую.
– Я думала, туда отправляют только морских пехотинцев, чтобы охранять авиабазы. Что вы там будете делать? – спросила Эббра, не зная, так ли уж ей хочется услышать ответ.
– Я буду военным советником в армии Южного Вьетнама.
– То есть станете помогать вьетнамцам вести гражданскую войну?
– Я вижу, вы великая мастерица упрощать. Да, Эббра, по сути дела, я буду заниматься именно этим.
Только когда они собрались покинуть зоопарк, девушке пришло на ум, что своими расспросами она невольно шокировала Льюиса – в той же мере, как он поразил ее своим сообщением о Вьетнаме.
Внезапно Льюис остановился. В его глазах застыла пустота, словно он был чем-то ошеломлен.
Эббра вопросительно повернулась к нему.
– Что случилось? Что я такого сказала?
На мгновение ей показалось, что Льюис не ответит, но потом он довольно вяло произнес:
– Простите... минутку... – Он взмахнул рукой, словно отстраняясь.
У Эббры возникло ощущение, что он вот-вот лишится чувств. Она нахмурилась, приблизилась к нему и озабоченным тоном спросила:
– Льюис, что с вами? Вам плохо?
– Нет... – Он все еще не двигался, хотя на его лицо начал возвращаться румянец. Он потряс головой, будто стараясь избавиться от наваждения. – Чертовски неприятная штука... – В нескольких шагах впереди стояла садовая скамейка. Льюис подошел к ней и уселся, негромко рассмеявшись. – Проклятие! Я вдруг почувствовал себя так, словно только что прокатился на самых больших в мире русских горках!
– У вас закружилась голова? – Эббра присела рядом с ним, стараясь ничем не выдать своей тревоги.
– Да. То есть нет. – Казалось, Льюис вполне оправился. Он сконфуженно улыбнулся девушке. – Правильнее сказать, я почувствовал дурноту. Было такое ощущение, словно я провалился на сотню метров в лифте. – Он поднялся со скамейки. – Идемте. Если мы задержимся, нас запрут здесь с диким зверьем.
Они двинулись к машине, и Эббра с беспокойством спросила:
– С вами такое случалось прежде?
– Нет. – На этот раз его улыбка показалась девушке по-настоящему беззаботной. – Наверное, это из-за креветочного рулета, который я съел на завтрак.
Эббра помолчала несколько минут, потом нерешительно спросила:
– Не думаете ли вы, что здесь виноват удар по голове, который вы получили месяц назад?
Улыбка сбежала с его лица.
– Нет, не думаю. Мне смешно даже предположить такое.
– У моего отца есть пациенты, которые...
– Нет. Я просто съел что-то не то.
В его голосе прозвучала такая непреклонность, что Эббра не решилась закончить фразу, которую начала. Может быть, она страдает излишней мнительностью? Она не видела смысла продолжать спор с Льюисом, пока не посоветуется с отцом.
– О ком мы говорим? – спросил отец. Эббра неопределенно пожала плечами.
– Об одной знакомой. Несколько недель назад она ушибла голову, но так и не сходила к врачу.
– И что, ты говоришь, случилось с ней в аудитории? Она на мгновение потеряла сознание?
– Не совсем так. Скорее, она на секунду утратила способность ориентироваться в пространстве. Потом призналась, что почувствовала себя так, будто провалилась в лифте на сотню метров.
– Похоже, она страдает эпилепсией. Такое нередко случается после ушибов головы. В результате могут проявиться внутренние структурные аномалии, понижается сопротивляемость эпилепсии и могут возникать слабые припадки. Передай подруге, чтобы она не слишком волновалась, но ей непременно следует в самое ближайшее время показаться своему врачу.
– Но если это был слабый припадок, не может ли случиться так, что эпилепсия вновь проявится с достаточной силой, чтобы повлиять на выбор профессии?
– Если это был эпилептический припадок, вызванный травмой головы, то скорее всего он повторится. Во всем, что касается эпилепсии, нет строгих правил и законов. Ну и разумеется, это ограничивает выбор профессии.
– Она хочет служить в армии, – сказала Эббра, заложив руки за спину и скрестив пальцы.
Отец взял газету и развернул ее.
– Если она подвержена эпилептическим припадкам, ее вряд ли возьмут на работу, требующую безукоризненного здоровья, – подвел он итог. – Посоветуй своей подруге стать школьной учительницей.
В июне в газетах появились сообщения о том, что Вьет-конг едва ли не каждый день сокрушает батальоны южновьетнамской армии. В письмах Льюиса, в его телефонных разговорах с Эбброй все чаще сквозило нетерпеливое желание побыстрее получить приказ о назначении в Сайгон.
Во время одного из таких разговоров, когда Льюис рассказывал о том, что президент Джонсон направляет во Вьетнам все новые войска, и вдруг замолчал на полуслове, Эббра вдруг почувствовала, что его вновь охватил приступ головокружения.
– Льюис? – заговорила она. – Вы хорошо себя чувствуете?
– Да. Минутку...
В его голосе звучала та же растерянность, которую Эббра заметила в зоопарке.
– Льюис... – повторила она отрывистым от волнения голосом. – Льюис! Что с вами?
– Все в порядке. – На мгновение в трубке воцарилось нерешительное молчание, и Эббра поняла, что Льюис говорит неправду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35