Вы можете выглядеть и так, и этак, как захотите.
Клер с сомнением покачала головой:
— Я не уверена, хватит ли у меня духу появиться в таком виде на людях.
— На балу у лорда Кандоувера будет множество леди с куда более низкими декольте.
— Весь вопрос в том, действительно ли они леди, — мрачно ответствовала Клер.
— Это вам поможет. Это прислал его милость — Полли взяла со столика обитую бархатом коробочку и открыла ее.
У Клер округлились глаза, когда она увидела содержимое футляра — тройную нитку жемчуга. Никлас подарил ей драгоценности, словно она и вправду была его любовницей, и это несмотря на то, что он по-прежнему ничего не получал за свои деньги.
Полли вынула ожерелье и застегнула его на шее Клер. Прохладные жемчужины ласкали кожу, а их мягкая белизна перекликалась с белизной шелковых цветов, которые были вплетены в ее волосы. В дополнение ко всему прочему, три ряда жемчужин помогали ей чувствовать себя не такой оголенной.
— Спасибо, Полли, ты постаралась на славу и умудрилась точно по поговорке из свиного уха сшить шелковый кошелек. Горничная фыркнула:
— Я только подала в выгодном свете то, что у вас уже есть, мисс. Я знаю немало дам, которые многое бы отдали, лишь бы иметь такой цвет лица, как у вас, — а он ведь у вас природный, без единой крошки пудры или румян.
Показав рукою на свое отражение Клер сказала:
— Но я не узнаю себя в этой женщине. Я не знаю кто она такая.
— Это вы мисс, хотя может, и не та вы, которая вам хорошо знакома — Полли сдвинула брови — Должно быть, можно сказать это по-другому, как-нибудь получше, да только я не знаю, как.
Часы пробили девять. Пора было идти к Никласу. Клер накинула на плечи богатую кашемировую шаль и направилась по коридору к парадной лестнице.
Он ждал ее внизу в вестибюле, такой же дьявольски красивый, как всегда. Нет, еще красивее. По своему обыкновению он был одет в черный фрак, оттененный белой рубашкой и белым жилетом с белой же вышивкой. Услышав ее шаги, он посмотрел вверх и улыбнулся.
— Разве вам никто не объяснял, что светские дамы никогда не бывают пунктуальными?
— Я и не светская, и не дама.
Никлас хотел было что-то ответить, но тут Клер вошла в круг света под лампой, и у него перехватило дыхание.
— Никто, увидев вас такой, какая вы сейчас, ни за что бы не поверил, что перед ним прежняя Клер Морган.
Откровенное желание в его глазах смутило ее. А еще оно заставило ее почувствовать себя глубоко, восхитительно женственной, однако у Клер все равно вырвалось:
— Но вы же не станете произносить заведомую ложь, говоря, что я прекрасна.
Когда она сошла с последней ступеньки лестницы, он ответил:
— Прекрасна? Пожалуй, нет.
Ее сердце сжалось: как видно, она все-таки хотела, чтобы он солгал.
— Лучше всего здесь подойдет другое слово — «обворожительная». — Никлас взялся за край кашемировой шали и обошел кругом, так что шаль соскользнула с плеч на пол и легла вокруг туфелек Клер. — Неотразимая.
Никлас наклонился, и его теплые твердые губы коснулись того места, где кончалась ее шея и начинался подбородок.
— Сильнодействующая смесь невинности и чувственности.
Странное, опьяняющее чувство пронзило Клер, чувство, порожденное как восхищением Никласа, так и его поцелуем. Внезапно Клер ощутила, что она в самом деле та незнакомка в зеркале, притягательная, обольстительная, способная играть в любовные игры так же искусно, как и Никлас. Это было похоже на то, как если бы его овладел дух другой женщины — притом женщины далеко не респектабельной.
— Я рада, что вы остались довольны. — Она подняла руку и провела кончиками пальцев по его лбу, щекам, подбородку, постаравшись, однако, не потревожить складок крахмального галстука.
— Говорила ли я вам в последнее время, что вы, вне всякого сомнения, самый красивый мужчина в Великобритании, если не во всей Европе?
Он фыркнул от смеха и попытался обнять ее.
— Может быть, продолжим этот обмен комплиментами наверху, в спальне?
Она грациозно ускользнула от него, зная, что от этого движения его обдаст запахом ее духов, западающим в память ароматом дикой розы, который порекомендовала ей Полли.
— Нам пора ехать. Нельзя упустить случай разыскать лорда Майкла, — с улыбкой промолвила Клер.
— Вы, как я вижу, учитесь быть опасной, Клариссима, — тихо сказал он; лицо его выражало разом удивление и желание.
Никлас рассмеялся, затем поднял с пола шаль и вновь обвил ею плечи Клер. От легкого прикосновения его рук по ее жилам пробежал огонь. Ничего не говоря, она взяла его под руку; они вышли из дома и сели в поджидающую у крыльца карету.
— А почему лорд Стрэтмор сказал, что этот бал неподходящее для меня развлечение? Герцог что, закатывает оргии? — спросила Клер, она положила свою руку на его и погладила ладонь большим пальцем.
— Нет, ничего подобного там не бывает, хотя что правда, то правда: немногие семьи разрешили бы своим незамужним дочерям посещать его балы. Увеселения, которые дает Рэйф, считаются фривольными — мужчина может явиться туда с любовницей и, возможно, встретит там собственную жену, которая тоже пришла в сопровождении любовника. — Никлас сплел пальцы с пальцами Клер и положил их руки себе на колено. — Большинство женщин, приглашенных на этот бал, — из высшего света, однако среди них будут попадаться и дорогие куртизанки.
— А как их можно различить?
— Светские дамы поведут себя более вызывающе, — объяснил он, — а куртизанки — чуть скромнее.
Она улыбнулась. В уютной темноте кареты было легко флиртовать. Полли оказалась права: соблазнительная, кокетливая женщина в зеркале — абсолютная реальность, это была та опасная часть ее самой, в существовании которой Клер доселе никогда себе не сознавалась. Однако, как бы случайно касаясь колена Никласа своим, она ничуть не сожалела о происшедшем с ней превращении. Это она сделает позже.
В темноте губы Никласа нашли ее рот, и они слились в долгом, неспешном поцелуе, который стал более пылким, когда его рука проникла под шаль и начала ласкать обнаженную спину Клер. Еще тридцать секунд таких ласк — и она растает, как воск, и позволит ему делать с собою все, что он захочет.
Вспомнив, что лучшим способом обороны является нападение, Клер положила руку на колено Никласа и стиснула его. По его телу пробежала дрожь.
— Вы действительно опасны, — произнес он нетвердым голосом. Его рука скользнула к ее груди. — Хотите узнать, как далеко можно продвинуться, едучи в карете?
Клер залилась смехом.
— Вы же сказали, что дом герцога совсем близко.
— Я совсем не это имел в виду, и вы меня отлично поняли, беспутная вы кокетка.
Ее сосок отвердел, когда он начал поглаживать его сквозь шелк большим пальцем. Если они и дальше будут продолжать в таком же духе, то она действительно узнает, как далеко можно продвинуться, едучи в карете.
— Думаю, нам пора остановиться, — сделав глубокий вдох, сказала Клер.
Его рука переместилась с ее груди на более безопасную территорию — талию.
— Этот запрет распространяется на весь остаток вечера? Она на мгновение задумалась.
— Нет, не на весь, а только на то время, пока мы едем. Еще слишком рано, чтобы наложить табу на прикосновения на весь остаток вечера.
Переводя дыхание. Клер с особой ясностью поняла, что эта безумная игра стала возможной лишь потому, что она доверяет Никласу. Всякий раз, когда она требовала остановиться, он немедля подчинялся, и именно его выдержка позволяла ей безнаказанно играть роль сирены. Она улыбнулась в темноте и подумала: «Интересно, какой будет следующая фаза игры?»
Глава 16
Стоя вместе с Никласом в короткой цепочке почетных гостей, которых хозяин дома приветствовал первыми. Клер спросила:
— Вы уже виделись с герцогом после приезда в Лондон?
— Я нанес ему визит, но его не было дома, и я оставил свою карточку. — Никлас улыбнулся. — После этого Рэйф послал мне записку с приглашением на этот бал и угрозой притащить меня сюда за шкирку, если я не явлюсь добровольно.
— Очень может быть, что здесь вы успеете только поздороваться, а побеседовать будет уже невозможно, — заметила Клер. — Все говорят, что по-настоящему модный лондонский бал должен быть очень многолюдным.
— Рэйф не следует моде, он ее устанавливает. Поскольку он не любит шумных толп, на его приемах не бывает чересчур больших сборищ. Так оно удобнее, к тому же можно чувство-рать себя одним из избранных.
Клер бросила на пего лукавый взгляд.
— Раз незамужних девиц не пускают на его балы, он, наверное, даже не даст себе труда рассылать им приглашения?
— Благовоспитанные девственницы Рэйфа не интересуют, — сухо ответил Никлас и, показав рукой на женщину, стоящую рядом с хозяином дома, добавил: — Это леди Уэлкот, его нынешняя любовница, во всяком случае, так утверждает Люсьен.
— Замужняя женщина?
Никлас кивнул.
— Рэйфа интересуют только те женщины, которые замужем. Они знают правила и не влюбляются в него, а стало быть, и не доставляют неприятностей.
— Значит, в светском обществе прелюбодеяние является чем-то само собой разумеющимся, так сказать, образом жизни? — тоном истой дочери проповедника спросила Клер. Никлас пожал плечами.
— Поскольку многие аристократические браки заключаются ради увеличения состояний и приобретения выгодных родственных связей, едва ли следует удивляться, что супруги ищут утех в чужих постелях.
Значит, вот почему Никлас изменял своей жене? Но даже ее сегодняшнее великолепное платье не смогло придать Клер достаточно храбрости, чтобы задать ему такой вопрос. Вместо этого она сказала:
— Но ведь герцог занимает такое положение, что вполне мог бы жениться на той, кого выбрал бы он сам.
— Однажды он чуть было это не сделал — только-только закончив Оксфорд, по уши влюбился в какую-то девицу. Я ее никогда не видел, поскольку в ту пору еще учился в университете, но он писал мне о ней всякий бессвязный вздор: что она, дескать, богиня, сошедшая на землю, и они официально объявят о своей помолвке, когда закончится светский сезон. На моей памяти это был единственный раз, когда Рэйф проявил неуравновешенность.
— И что же случилось? Эта девушка умерла, и потом он так и не встретил никого, кто мог бы с ней сравниться? — с сочувствием спросила Клер.
— Нет, она предала его. Разве не к этому сводится любовь? — с жестким блеском в глазах ответил Никлас.
Клер почувствовала себя так, словно ее внезапно ударили в солнечное сплетение, вышибив из легких весь воздух. Овладев собой, она возмущенно воскликнула:
— Это самое циничное суждение, которое я когда-либо слышала в жизни!
— Да? А меня опыт научил, что оно содержит чистую правду. Каждый, кто уверял, что любит меня… — тут он осекся.
Поняв, что Никлас только что случайно посвятил ее в одну из тех горестных тайн, которые сделали его тем, чем он стал, она взяла его напряженную руку в свою.
— Я думаю, некоторые говорят, что любят, когда на самом деле ими движет вовсе не любовь, а нужда или желание управлять другим человеком, или какой-либо иной столь же эгоистический мотив, — сказала она задумчиво. — Однако есть и такие люди, как Оуэн и Маргед Моррис или Эмили и Роберт Холкрофт. Разве вы считаете, что их любовь сводится к предательству?
Его рука медленно сжала ее пальцы.
— Пожалуй, нет. Возможно, честная любовь — это талант или же попросту везение, удача, которая у одних есть, а у других нет.
— Иногда и мне так кажется, — с сожалением согласилась Клер. — Но если вы не верите в любовь, то во что же вы верите?
Немного помолчав, он ответил:
— Наверное, в дружбу.
— Однако глубокая дружба — это тоже род любви.
— Возможно, что и так. — Он иронично улыбнулся. — Но поскольку в этом случае ставки намного ниже, предательство становится менее вероятным, что делает дружбу намного безопаснее.
Достигнув головы вереницы почетных гостей, Клер наконец смогла разглядеть герцога Кандоувера, пока он разговаривал с парой, которая стояла впереди. Герцог оказался высоким, красивым и почти таким же смуглым, как Никлас; его аристократические манеры показались Клер столь же естественными для него, как дыхание. Вежливый, любезный, сдержанный — олицетворение истинного английского джентльмена.
Гости, стоявшие впереди, прошли дальше, и герцог повернулся к Никласу и Клер. Его лицо вмиг озарилось улыбкой.
— Никлас! Рад, что ты смог прийти. — Его рукопожатие было исполнено неподдельного энтузиазма. — Возможно, сегодня у нас не будет времени поговорить, так что надеюсь, ты согласишься позавтракать со мною завтра в «Уайтс-клубе».
Как и Люсьен, герцог понравился Клер сразу же. Первый завоевал ее симпатию тем, что, не раздумывая, вступился за незнакомого мальчика в неравной школьной драке, а второй — тем, что был нескрываемо рад встрече со старым другом. Хотя Никлас имел низкое мнение о любви, он явно обладал даром заводить друзей.
— Рейф, это мой друг мисс Морган, — сказал он. Последний разговор с Никласом дал ей повое представление о том, что это значит для него — представить ее как друга.
— Очень рада с вами познакомиться, ваша светлость, — улыбнувшись, проговорила Клер.
Он ответил ей изящным поклоном.
— И я тоже, мисс Морган.
В отличие от Никласа у него были типично английские серые глаза, и в их спокойной глубине Клер увидела одновременно любопытство и мужское одобрение. Завершая церемонию представления, он сказал:
— Леди Уэлкот, позвольте представить вам графа Эбердэра и мисс Морган.
Любовница герцога была несколько старше его и выглядела лет на сорок. То была импозантная белокурая дама; лицо ее говорило о практическом складе ума. Такая не воспылает безумной любовью, тем более к мужчине, который не имеет охоты до чувствований, нарушающих его покойную, упорядоченную жизнь. Клер подумала о «богине, сошедшей на землю», которая сделала Рэйфа таким, и подавила вздох. Так много людей жаждут любви, но ее, похоже, никогда на всех не хватает…
Леди Уэлкот небрежно кивнула Клер, но, увидев Никласа, просияла.
— Лорд Эбердэр, — сердечно сказала она, протягивая ему руку для поцелуя, — возможно, вы меня не помните, однако мы с вами встречались… По-моему, это было в Блекхеймс.
Он склонился к ее руке.
— Разумеется, я вас помню. Я никогда не забываю привлекательных женщин.
Леди Уэлкот имела слишком большой опыт в светских беседах, чтобы тут же расплыться в самодовольной улыбке, однако, по мнению Клер, — правда, наверняка предвзятому — была весьма к этому близка. Грациозно помахивая веером, се милость сказала:
— Теперь, когда вы вновь в Британии, я надеюсь, мы будем часто видеть вас в Лондоне.
— Весьма вероятно. — Его улыбка была полна очарования; впрочем, таковы были все его улыбки.
Герцога этот разговор, похоже, слегка забавлял, Клер же с трудом подавляла желание хорошенько лягнуть в щиколотку одного из собеседников: то ли Никласа, то ли леди Уэлкот. Никлас искоса бросил на нее насмешливый взгляд, и Клер подумала, что он наверняка прочитал ее мысли. Обращаясь к герцогу, он невозмутимо сказал:
— Мы непременно поговорим с тобою, Рэйф. Если нам те удастся сделать это сегодня, мы встретимся завтра в «Уайтс-клубе».
Взяв Клер под руку, он провел ее в огромных размеров коридор, потом повернул налево, к бальной зале.
— Чтобы иметь успех в обществе, Клер, вам надо научиться контролировать выражение своего лица. Я боялся, что вы вот-вот укусите леди Уэлкот.
— Я не стремлюсь к успеху в обществе, — едко ответила Клер. — А что до этой стареющей дамы, леди Уэлкот, то с ее стороны было весьма невежливо столь откровенно выражать свой горячий интерес к вам в моем присутствии.
Он ухмыльнулся.
— Что это? Кажется, я улавливаю признаки ревности? А я-то думал, что это один из семи смертных грехов.
— Ревности среди смертных грехов нет, но есть зависть, а также жадность, похоть, гнев, обжорство, гордыня и лень.
— Я знаю этот перечень назубок. — В его глазах плясали веселые огоньки. — Ведь каждому нужны какие-то идеалы, чтобы было к чему стремиться.
Клер не могла не рассмеяться.
— Вы просто невозможны!
— Я стараюсь, — скромно ответил Никлас. Они прошли под аркой из алых цветов и очутились в большой бальной зале, полной великолепно одетых мужчин и женщин, которые неторопливо прохаживались, поскольку один танец кончился, а следующий еще не начался. Однако хотя для Клер этот бал был первым выходом в свет, се привлекли не люди, а убранство залы, поистине достойное удивления. И стены, и высокий потолок были выкрашены в черный цвет; они поглощали значительную часть света люстр и создавали таинственную призрачную атмосферу, а кроме того, служили весьма эффектным фоном для хорошо освещенных мраморных статуй, которые стояли на пьедесталах по краям залы. Все скульптуры были выполнены в натуральную величину и изображали женщин в легких классических одеяниях, оставляющих открытыми обширные участки тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50