Томас и Мария, как повелитель и повелительница фей и эльфов, просто очаровывали своей замечательной игрой. Очень хорош был и Брайан в роли шаловливого Пэка. Стивен никогда еще не видел лучшего исполнения этой пьесы. Томас Фицджералд по справедливости мог гордиться созданной им труппой. Любопытно, понимают ли здешние зрители, как им, в сущности, повезло.
Он и сам был удивлен тем, что испытывает такое удовлетворение, участвуя в спектакле. Конечно, до сих пор труппа прекрасно обходилась и без него. Но сегодня вечером он каким-то образом способствовал успеху пьесы у зрителей, с большим увлечением следящих за ее ходом. Он ощущал в себе какую-то странную власть, совершенно отличную от той власти, которой пользовался как герцог, обладающий богатством и могуществом.
Продолжая свое наблюдение, он то и дело вспоминал, с каким удовольствием обращался к Розалинде как к своей невесте. В эти блаженные мгновения, поддаваясь очарованию «Сна в летнюю ночь», он забывал о тяготеющем над ним мрачном предсказании. Ничего удивительного, что и сказители, и театры процветают испокон веков. Захватывающий убедительный рассказ приносит душе покой и радость, хотя бы на какое-то время.
Тезей и Ипполита всегда появлялись вместе, и вот настало время их нового выхода на сцену. До сих пор Розалинда металась по сцене в роли служанки Титании. Прозрачная накидка не только не скрывала, но, пожалуй, даже подчеркивала совершенство ее фигуры. Теперь она явилась в великолепном одеянии Ипполиты, величественная, как и подобает королеве — или герцогине.
Метнув быстрый взгляд на Стивена, она сказала:
— Вы отнюдь не выглядите испуганным, как до начала спектакля.
Он с презрением вздернул брови:
— Уж не думаете ли вы, что эти крестьяне могут проявить неуважение к правителю Афин?
Она расплылась в широкой улыбке.
— Из вас вышел потрясающий величественный герцог.
Если бы только она знала…
Затрубили охотничьи рожки, пора было выходить на Сцену. Раздавшиеся при их появлении рукоплескания зрителей застигли его врасплох.
— Вы им понравились, милорд, — вполголоса сказала она.
Как ни странно, такой теплый прием доставил ему большое удовольствие.
В двух последних сценах он произносил свои реплики с куда большей уверенностью. Однажды он все-таки запнулся, но Розалинда движением губ подсказала ему нужные слова. В последний раз он оставил сцену с опьяняющим чувством легкости и успеха. Итак, хвала Богу, герцог Ашбертон не посрамил своего достоинства.
После заключительных слов Пэка публика разразилась оглушительными рукоплесканиями. Актеры стали один за другим выходить и раскланиваться. Когда настала очередь Стивена и Розалинды, он взял ее за руку. Это выглядело теперь совершенно естественным.
Их появление приветствовали с большим энтузиазмом. К ногам Стивена упал скомканный комочек, оказавшийся кружевным дамским платком. Это его позабавило. Пользуясь шумом рукоплесканий, Розалинда со смехом сказала ему:
— Вы, кажется, покорили женское сердце, Стивен.
— Надеюсь, нет. — В рукоплесканиях, однако, было что-то опьяняющее. Все еще не отпуская руки Розалинды, он поклонился, тогда как молодая женщина сделала такой реверанс, как если бы находилась при королевском дворе. Затем они отошли в сторону, уступая место другим актерам, которые хотели получить свою долю славы.
Когда наконец все актеры вышли на сцену, они соединили руки и поклонились. Слева от Стивена стояла Джессика, справа — Розалинда. Стивен почему-то подумал, что, окажись в зале его друзья, они сочли бы его безумцем, но в то же время позавидовали бы, что он находится в компании таких прелестных женщин.
Спектакль закончился. Зрители встали и начали расходиться. За кулисами Томас обнял Стивена за плечи.
— Неплохо сыграли, сэр. Во всяком случае, не хуже любого другого исполнителя этой роли, какого мне доводилось видеть.
— Мне помогло мое высокомерие, — скромно ответил Стивен.
Мария — еще красная от волнения — сказала:
— Пора возвращаться в «Три короны». Там мы поужинаем, а заодно и отпразднуем ваш дебют на сцене.
Стивен охотно согласился, радуясь, что сможет провести еще вечер в обществе приятных людей. Затем он отправился в переполненную мужскую артистическую уборную. Там он скинул свою пурпурную мантию и остался, как был, в рубашке, сапогах и бриджах.
Он уже собрался уйти, когда вошел Эдмунд Честерфилд.
— Вы уже, должно быть, вообразили себя актером, Аш? — заносчиво сказал он.
Джереми Джоунз отвел глаза. Стивен понял, что Честерфилд не слишком-то популярен у своих товарищей по ремеслу.
— Ну какой я актер, — миролюбиво сказал он. — Любитель, которому группа профессионалов милостиво разрешила попытать свои силы. — Завязывая галстук, он добавил: — Ваш Деметрий, кстати, был очень хорош.
— Так вы говорите, я был очень хорош, — смягчившись, переспросил Честерфилд. — Деметрий куда более интересный персонаж, чем Лизандр.
Выходя, Стивен подавил улыбку. Оказывается, удачно подобранным комплиментом нетрудно обезоружить завистливого актера.
«А ведь я буду скучать по этим людям, — пронеслось у него в уме. — И даже очень».
Все члены труппы любили отмечать всевозможные события, и дебют Стивена Аша оказался весьма неплохим к тому поводом. Съев гостиничный ужин и провозгласив несколько тостов в честь Стивена, все пришли в хорошее настроение. Устроившись в углу, музыканты стали наигрывать какие-то свои мелодии, в то время как актеры, разбившись на разрозненные группки, углубились в разговоры.
Розалинда всегда любила подобные вечеринки. Их оплачивал се отец — по этой, в частности, причине он никогда не смог бы разбогатеть, зато позволял поддерживать теплую атмосферу, незнакомую другим труппам. Она посмотрела на Стивена, который говорил с Джейн и Уиллом Ландерс, молодой парочкой, подвизавшейся на второстепенных ролях. И спросила у сидевшей с ней рядом Джессики:
— Скажи, ты все еще воображаешь Стивена в роли аристократического героя в твоей маленькой трагедии, воображаешь, как он будет умирать от неразделенной любви к низкородной героине, говоря проще, к тебе?
Рассмеявшись, сестра откусила кусочек пирога.
— Он слишком суровый человек, чтобы я могла представить себе его тоскующим от любви.
Розалинда доела пирожок и запила его шампанским.
— Для джентльмена он достаточно хорошо чувствует себя среди нашей труппы. Похоже, он накоротке со всеми ее членами.
— Это потому, что он настоящий джентльмен, — раздумчиво сказала Джессика. — Настоящим джентльменам не приходится доказывать свое превосходство: оно самоочевидно.
Как раз в этот момент Стивен рассмеялся какому-то замечанию Джейн. На его лице не было обычной серьезности. Внимательно его оглядывая, Розалинда поняла, что всегдашняя мрачность, пусть на время, ушла куда-то. Она была рада, что хоть так они отблагодарили его за все, что он для них сделал. Но ей было больно думать, что утром он уедет. Неужели она никогда его больше не увидит?
Эта мысль придала ей смелости.
— Стивен — член нашей труппы, — сказала она. — Пусть только на один вечер. Не важно. Мы должны посвятить его в актеры.
Джессика рассмеялась, в ее голубых глазах заплясали игривые огоньки.
— Превосходная мысль. Вот только не уверена, сможет ли он сохранить свою всегдашнюю самоуверенность.
— Конечно, да, — как бы размышляя вслух, произнесла Розалинда. — У него врожденное чувство достоинства, думаю, что оно не изменит ему и на смертном одре.
Глаза Джессики сверкнули, запомнив эти слова — могут пригодиться в игре, — она быстро кивнула, подтверждая свое согласие.
— Сейчас я объявлю, что Стивен должен пройти обряд посвящения. — Джессика поставила бокал на стол, скользнула на середину комнаты и подняла обе руки, повелительно призывая к вниманию. — Так как Стивен Аш успешно выступил на одних с нами подмостках, я предлагаю посвятить его в члены труппы.
Эти слова вызвали общий смех. Один только Эдмунд Честерфилд насупился. Если в центре внимания оказывался не он, а кто-нибудь другой, это неизбежно повергало его в дурное настроение.
— Что это за обряд, прелестная Гермия? — осторожно поинтересовался Стивен. — Меня окунут в какую-нибудь лохань, откуда пьют лошади?
— Новые, члены труппы должны перецеловать всех наших актрис, — с ухмылкой объяснил Томас.
— Дело не такое уж трудное, Стивен, — усмехнулся Джереми.
— Я буду первой! — воскликнула Джессика. Подбежав к Стивену, она обвила его шею руками и, запрокинув голову назад, поцеловала театральным поцелуем, вероятно, усвоенным при исполнении одной из пьес. Пара была очень красивая. Впервые в своей жизни Розалинда позавидовала красоте сестры. Какой мужчина сможет подавить искушение держать в своих объятиях такое прелестное, полное жизни существо? К ее удовлетворению, однако, Стивен ответил на поцелуй Джессики чисто дружеским поцелуем.
Другие женщины, хихикая, как школьницы, выстроились в очередь. Среди них была даже старая Нэн, которая играла роли старух, а заодно и работала гардеробщицей. Стивен добродушно сыграл предложенную ему роль, вложив в нее элемент подчеркнутой театральности.
Розалинда продолжала сидеть на своем стуле. Теперь она сожалела, что предложила провести обряд посвящения. Она отнюдь не хотела, чтобы Стивен поцеловал ее среди многих других. Она хотела… Но лучше об этом не думать.
Мария была в очереди последней. Она наградила Стивена смачным поцелуем, которым с успехом пользовалась в «Виндзорских проказницах». Затем повернулась к Розалинде и поманила ее.
— Твоя очередь, дорогая. Последний поцелуй — и Стивен навсегда станет членом нашей труппы.
Все захлопали в ладоши. Розалинда нехотя поднялась со стула. Подойдя к Стивену, она подняла голову и заметила, что его глаза как-то странно неподвижны. Очевидно, он также ощущает неловкость. Какая она дура, что все это затеяла. Между ними и так сложились теплые отношения, зачем же было подвергать их риску?
Он протянул руку:
— Иди, моя Ипполита.
То, что он назвал ее именем героини, облегчило ее положение. Да, она царица амазонок, гордо шествующая к своему возлюбленному. Она взяла его руку, присела.
— Дражайший герцог!
Он поднял ее, и, когда нагнулся, чтобы поцеловать, она заметила в его глазах какой-то полугрустный-полунасмешливый блеск. Прикосновение его губ было легким, но от него по всему ее телу разлился жаркий огонь. Да, между ними явно существует какая-то неуловимая связь, которая при более благоприятных обстоятельствах могла бы превратиться в глубокое взаимное чувство. Но рассчитывать на это не приходится.
Он поцеловал ее. Глядя ему в глаза, она пробормотала:
— Спасибо, Стивен.
— Это я должен сказать спасибо, Розалинда, — мягко откликнулся он.
Актеры опять захлопали, и Томас подлил еще шампанского в бокал Стивена. Розалинда отошла, испытывая чувство странного удовлетворения. Она уже не сожалела, что предложила совершить этот обряд. Лучше уж поцелуй на людях, чем никакого поцелуя.
Стивен ощущал боли в животе, поэтому не стал ничего есть и поспешил к себе в комнату, чтобы принять пилюлю. Ему показалось, что шампанское хорошо действует на его пищеварение, поэтому он понемножку пил его весь вечер. Разговоры, которые он туг слышал, никак не походили на светские лондонские беседы. Бен Брейди, к примеру, объяснял, как устраивать взрывы на сцене так, чтобы не спалить театр. Его жена, Нэн, хриплым голосом рассказывала занимательные истории о том, как добродетельные девушки укрощают прожженных повес, хотя сама она утратила девственность еще до того, как Георг Третий лишился американских колонии. Во всей труппе не было ни одного зануды, кроме Эдмунда Честерфилда.
Стивен сел на дубовую кушетку вместе с Томасом и Марией, они развлекали его забавнейшими байками из своей долгой театральной жизни. Он завидовал соединявшему их чувству неразрывной близости, завидовал тому, как естественно сплетаются их руки.
При виде этой любящей пары Стивен испытывал чувство глубокого одиночества. Усилием воли он подавил его.
Жизнь его была отнюдь не такой уж несчастной, у него просто нет права жалеть себя. Посмотрев на свои карманные часы, Томас сказал Брайану:
— Уже полночь, тебе давно пора быть в постели, сынок.
Подавив зевок, мальчик с робкой улыбкой ответил:
— Я еще не перевел урок по-латыни.
— Сделаешь это утром, — сказала Мария. — Постарайся уложиться к полудню. И не забудь про арифметику.
Поцеловав мать, Брайан ушел. — Он изучает латынь? — удивился Стивен.
Томас кивнул:
— Свой греческий я сильно подзабыл, но латынь еще помню. Брайан уже давно читает Цезаря.
— Он получает совсем неплохое образование, — вскинув брови, сказал Стивен.
Польщенный Томас, весело поблескивая глазами, объяснял:
— В Дублине я ходил в колледж святой Троицы. О, я был очень многообещающим юношей. Родители мечтали видеть меня священником или, может быть, адвокатом. — Он покачал головой с притворным сожалением. — Но затем я увидел, как эта красоточка играет Джульетту и не раздумывая положил свое сердце к ее ногам. Естественно, я так и не оправдал надежд своих родителей.
— Не верьте ему, Стивен, — с насмешливостью леди заметила Мария. — Томас и в самом деле прирожденный дворянин, но он вполне мог бы кончить свои дни на виселице. — Она ласково улыбнулась мужу. — Сколько усилий мне пришлось приложить, чтобы он не попал в какую-нибудь беду. Он ужасно хотел стать актером, поэтому всячески заверял меня на своем ирландском языке в вечной любви. В своем простодушии я даже не подозревала, что ему нужна жена из потомственной театральной семьи, чтобы научить актерскому искусству.
— Она у меня женщина суровая, — печально произнес Томас. — И держит меня под каблуком. Честное слово. — Прежде чем он успел договорить, Мария самым неприличным образом положила руку ему на бедро. Усмехнувшись, он обнял ее за плечи и крепко прижал к себе.
Подплыла Джессика.
— Не обращайте внимания на родителей, Стивен, — сказала она весело. — Они не умеют вести себя прилично. Я просто краснею, когда гляжу на них.
Этот обмен ролями между поколениями рассмешил Стивена. Как жаль, что у его родителей не было и девятой доли той привязанности, которая соединяла всех Фицджералдов.
Он вдруг почувствовал сильную изжогу. Имея уже некоторый опыт, он сомневался в том, что она является предвестием приступа боли, но не хотел рисковать.
Допив бокал, он отставил его в сторону.
— День был довольно утомительный. Я иду спать. Он встал и, покачнувшись, едва не упал. Проклятие. Объяснить это выпитым шампанским невозможно: всего-то несколько бокалов. Он приложил руку к сильно разболевшейся голове. Только бы не шлепнуться прямо здесь. В один миг Розалинда оказалась около него.
— Господи, мы совсем забыли, что вчера нас ударило бревном по голове. — Она обхватила рукой его талию. — Я провожу вас. Мне тоже пора спать.
Стивен почти не помнил о своем ушибе, который оказался таким подходящим поводом для ухода. Он попрощался со всеми присутствующими и, поддерживаемый Розалиндой, оставил комнату.
Очутившись в прохладном коридоре, он сразу же испытал чувство облегчения, тем не менее не отказался от помощи Розалинды. Так приятно было чувствовать рядом с собой эту высокую девушку, ее тело. Возле Луизы он всегда ощущал себя настоящим великаном.
Обнявшись, они поднялись по лестнице в комнату Стивена. Розалинда подняла свои темные глаза, полные заботы, и спросила:
— Вы уверены, что с вами все будет в порядке? Он кивнул:
— Просто сильно закружилась голова. Как вы сказали, вчера меня ударило бревном. Но почему то кажется, будто это было давным-давно.
Откинув волосы, она обнажила его зашитую рану.
— Воспаления нет. И всё же… все же вам лучше не уезжать завтра. Подождать, пока голова перестанет кружиться.
Он не преминул воспользоваться представившимся ему поводом:
— Вы правы. Я должен отложить отъезд, хотя бы на один день.
Им пора уже было разойтись, но они продолжали стоять, глядя друг на друга. Она все еще была совсем рядом, теплая, женственная, неотразимо соблазнительная. Ему так хотелось погладить ее шелковистые волосы, поцеловать в полные губы, как он это сделал в предыдущую ночь, когда Розалинда оказалась рядом на кровати…
Не раздумывая он притянул ее к себе и поцеловал. Тихо вздохнув, она обвила руками его шею. От нее пахло шампанским и какими-то пряностями. Он провел руками по ее крутым бедрам, и в нем жарким пламенем вспыхнуло желание. Этот поцелуи никак не походил на тот, каким они обменялись прилюдно. Просто сводил с ума.
Нет, он не должен так поступать.
Стивен почувствовал, что все плывет у него перед глазами, хотя полученный им накануне ушиб был тут явно ни при чем. В моргающих глазах Розалинды он уловил то же смятение, какое испытывал и сам.
— Простите, — неуверенно проговорил он, смущенный и пристыженный своей невыдержанностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42