Пальцы Себастьяна ласкали чувствительную бархатную кожу на внутренней поверхности бедра, неумолимо продвигаясь к тонким поношенным штанам — неотъемлемой детали одежды шотландского горца.
Ужаснувшись своим желаниям, Пруденс поняла, что хочет, чтобы он прикоснулся к ней там. Какой же распутницей она стала! Но стыд ее растворился в бодрящем тепле его поцелуя. Пруденс обхватила руками сильную шею мужчины, почувствовав, как он конвульсивно вздохнул, когда его пальцы продолжили свои жадные поиски.
Себастьян проник под тонкие покровы одежды и обхватил ладонью округлые ягодицы. Пруденс откинула голову, заглушая вскрик, когда его большой палец коснулся ее плоти в нежнейшей ласке, вызывая волну сладкой дрожи. Девушка чувствовала, как ее тело раскрывается ему навстречу, словно цветок, наполненный росой. Она переплела свое тело с телом Себастьяна и прижалась губами к бешено пульсирующей жилке на его горле.
Внезапно рука его замерла. Он поймал ее за волосы и заставил взглянуть на себя. Глаза девушки затуманились от желания, и она робко ему улыбнулась.
Взгляд мужчины был полон черной ярости. Улыбка Пруденс померкла. Что сделала она, чтобы так рассердить его? Ледяные иголки стыда покалывали тело девушки. Ее распутное поведение, должно быть, было ему отвратительно. Как она могла оказаться такой дурой? Пруденс опустила глаза, радуясь, что шелковая маска скрывает румянец, заливший щеки.
Зарычав, Себастьян сжал зубами ее распухшую от поцелуев нижнюю губу. Девушка задрожала, ожидая боли, но нашла лишь наслаждение в этой грубой ласке. Что-то в его объятии изменилось, теперь оно стало таким же жарким и неослабным, как и безумная страсть, которая вспыхнула между ними.
Себастьян опустил руку ниже по ее спине, восхищаясь округлостями ее тела. Его колено скользнуло между колен Пруденс, раздвигая ноги и одним легким движением подсаживая на балюстраду. Себастьян стиснул ее в объятиях, стремясь как можно крепче прижать девушку к своей жаждущей плоти.
Пруденс попыталась отстраниться. Страх перед запретным и неведомым, гася желание, захлестнул ее. Она отвернула лицо.
— Себастьян, пожалуйста, я не могу…
Он пальцами за подбородок приподнял голову девушки. Рассеянный свет факелов отбрасывал резкие тени на его лицо. Ресницы Себастьяна дрогнули, и она успела заметить взгляд изголодавшегося животного, дремлющего под тонким налетом учтивости. Беспричинный ужас обуял ее.
Пруденс уперлась кулачками ему в грудь, едва не теряя сознание от страха, что он может сбросить с нее одежду и овладеть прямо здесь, на террасе. Но она не осмеливалась осуждать Себастьяна за принятие того, что сама невольно предлагала, провоцируя его агрессивность. Порицание себя за свою слабость и постыдную капитуляцию еще сильнее разожгло панический страх девушки.
— Отпусти меня!
Себастьян поймал запястья ее рук в свою широкую ладонь. Его взгляд ошеломил Пруденс. В нем была боль, которая залегла во впадины его щек и углубила морщинки вокруг этого красивого рта; боль ничем не прикрытая и не сдерживаемая, настолько осязаемая, что такая же боль отозвалась где-то в глубине ее сердца.
— Ну, что ты решила? — спросил Себастьян. Его голос был поразительно холодным и сдержанным. — Ты со мной в безопасности?
Пруденс склонила голову. Черная маска впитывала первые слезы. Его теплое дыхание коснулось уха девушки.
— Не заказывай музыку, Пруденс, если не хочешь танцевать.
Свет, струящийся на террасу через открытую дверь, померк.
— Себастьян! Ты здесь? — неуверенно позвала Триция.
Он отпустил Пруденс и отступил на несколько футов. На ее запястьях, как браслеты, остались отпечатки его пальцев. Девушка соскочила с каменной балюстрады и расправила юбку дрожащими руками. Они находились в тени, но Пруденс не знала, сколь долго Триция стояла на террасе.
Себастьян уставился невидящим взглядом на темный парк. Глаза его стали черны как ночь.
— Я здесь, дорогая. Что случилось? — отозвался он.
Триция, волоча юбки по каменным плитам, направилась к нему. Ее тонкая рука легла на локоть мужчины.
— Не мог бы ты пойти в зал, милый? Гости уже начинают скучать.
— Конечно. — Его губы коснулись виска женщины, но взгляд был устремлен мимо нее к Пруденс. — Все, что пожелаешь.
Себастьян повел Трицию к дому, но остановился у двери в ярком свете факелов. Он грациозно склонился к своей невесте и запечатлел нежный поцелуй на ее губах. Руки девушки сжались на балюстраде. Когда они входили в зал, Триция оглянулась, только сейчас осознавая присутствие на террасе своей племянницы. Пруденс попыталась понять, что же сверкнуло в глазах тети — триумф или подозрение?
Девушка сунула пистолет за пояс и направилась вслед за ними, не позволяя себе всхлипывать, как ей того очень хотелось. Она закусила нижнюю губу. Рот ее был распухшим от поцелуев. Пруденс молила, чтобы свидетельства страстного натиска Себастьяна не были столь очевидны для других, как казались для нее.
Она пробралась сквозь толпу гостей и вышла из зала. Голова раскалывалась от боли. Резные позолоченные двери закрылись за ней.
Тупая боль в голове стала резче, когда Джейми высунулся из занавешенного алькова и восхищенно улыбнулся.
— Поздравляю, девочка. Все было сработано просто замечательно. Я бы сказал, что ты завладела его вниманием.
Пруденс, не оборачиваясь, бросила на ходу:
— Несомненно. Он презирает меня.
Лицо Джейми вытянулось, но через мгновение просияло.
— Не принимай близко к сердцу. Мои маманя и папаня уже много лет ненавидят друг друга. И что же? Посмотри на меня, какой получился франт.
Девушка продолжала шагать по лестнице, и он крикнул ей вслед:
— Там какой-то человек в шикарной карете спрашивает дочь Ливингстона Уолкера. Это ты?
Пруденс остановилась. Ее плечи поникли. «Не теперь, — подумала она. — Не сегодня». Гордость девушки была повергнута в прах. Она не сможет вынести обсуждения соединений серебра с селитрой с каким-нибудь безумным изобретателем. В этот момент ей было наплевать, если они все взлетят на воздух и таинственный французский виконт вместе с ними.
Девушка обернулась к Джейми и расправила плечи.
— Скажи ему, что меня здесь нет. Скажи, что иммигрировала в Померанию или что умерла.
Джейми почесал голову.
— Ты хочешь, чтобы я отослал его?
— Да, Джейми, — повторила она с нетерпением. — И как можно дальше.
Девушка не заметила его лукавой ухмылки. Рыжий проказник сунул стрелу в колчан и помчался к двери.
Пруденс сняла маску с лица, поднимаясь по ступеням. Она приложила полоску шелка к щеке, вновь вспомнив предостережение Себастьяна: «Не заказывай музыку, Пруденс, если не хочешь танцевать».
Музыка из бального зала эхом разносилась по всему дому. Пруденс смяла шелк в кулаке. Тонкие черты ее лица застыли в свою собственную маску.
Себастьян стоял в темноте у окна библиотеки, прислушиваясь к приглушенному шороху гравия под колесами карет последних гостей, покидающих «Липовую аллею». Его ноздри раздувались, вдыхая сильный аромат душистых трав, доносившийся с лужайки перед домом. Словно животное, учуявшее свободу, он хотел шагнуть в распахнутое окно и убежать от человека, которым он был прежде, и от человека, которым станет в будущем. Но не было избавления от человека, которым он был сейчас. Кровь Брендана Керра текла по его жилам, словно яд. Себастьян закрыл глаза, снова ощутив отчаянный стук кулачков Пруденс по своей груди.
Он только хотел проучить ее, показать ей, что он не любезный Арло Тагберт, с которым можно флиртовать. Какой будет вред от украденного поцелуя? Что стоят несколько ленивых ласк? Но цена оказалась много выше, чем он предполагал.
Себастьян вгляделся в темноту парка. Он вцепился пальцами в подоконник, вспомнив тепло улыбки Пруденс, нежную ласку ее рук. Болезненная честность ее любви выпустила на свободу неудержимый прилив желания обладать этим совершенным телом; поднимающуюся по спирали агонию чувственного голода, граничащую с безумием.
Он напугал Пруденс. Близко перед собой Себастьян видел темные зрачки ее глаз, расширенные от страха, и помнил руки, отталкивающие его.
И он отступил, спрятался в то спокойное тихое место, куда он однажды в детстве заполз от оглушающего рева отца и звука ударов кулаков по телу матери.
«Отпусти меня», — взмолилась Пруденс. Себастьян тряхнул головой, чтобы отогнать назойливое видение.
Его отец не отпустил мать. Он не отпускал ее, когда она отталкивала его, умоляла, даже когда кричала. И только когда отчаявшаяся женщина шагнула из окна башни Данкерка, унося в чреве их второго ребенка, Брендан Керр вынужден был отпустить ее. Но и тогда он пытался удержать жену, бросился через зал башни, хватаясь за ее юбки. Но ребенок в утробе матери придал ей смелости. Она раскинула руки и шагнула в небо, навсегда исчезнув в вересковой бездне, простирающейся вокруг Данкерка.
Себастьян до сих пор помнил спокойствие на ее лице в тот момент, когда она стояла на подоконнике и солнце просвечивало золотые волосы. Он сидел, обняв колени, в углу башни, горькие слезы катились по щекам. Тогда он ненавидел мать за то, что та вырвалась на свободу и бросила его одного.
Себастьян застонал и взъерошил волосы. Он не мог себе позволить бередить старые раны. У него были более неотложные проблемы: досрочное возвращение д'Артана из Лондона. И столь неожиданное появление его деда в «Липовой аллее» не предвещало для Себастьяна ничего хорошего.
Он не мог поверить, что хитрый старик осмелился явиться в дом Триции. Теперь он узнал о намерении Себастьяна жениться, и они оба понимали, что их следующая встреча может стать последней. Д'Артан некоторое время будет вне себя от ярости, но Себастьян надеялся, что его избрание в Палату Общин несколько смягчит удар. У деда будет свое денежное пособие, все двери высшего лондонского общества будут распахнуты перед ним. Ему больше не понадобится внук. Не будет больше ограблений, не будет больше тайн. Д'Артану одному придется трудиться над освобождением Франции и подрывом могущества Англии.
Себастьян надеялся на дружеское расставание. Он подозревал, что дед, по-своему, даже любил его.
Единственной заботой Себастьяна теперь была Пруденс. Челюсть его напряглась, когда он вспомнил хищный взгляд деда, которым тот смотрел на нее. Старик понял, что эта девушка из хижины арендатора.
Себастьян встряхнулся и напомнил себе, что через два дня он станет достаточно могущественным, чтобы защитить ее. Как нищая племянница легкомысленной графини, Пруденс была уязвима для махинаций д'Артана. Но когда Себастьян станет хозяином «Липовой аллеи», то позаботится о том, чтобы исчезновение или несчастный случай с его племянницей не остался незамеченным королем.
Вздохнув, Себастьян закрыл окно. Сознание и уверенность в том, что он сможет защитить Пруденс, не принесло ему покоя, которого он искал. Тяжелой походкой он поднялся по лестнице. С тех пор, как он живет в «Липовой аллее», ему ни разу не привиделся кошмар, но Себастьян опасался, что сегодня будет все по-другому. Задержавшись у комнаты Пруденс, он дотронулся до полированной дубовой двери, словно каким-то образом мог коснуться сквозь холодное дерево ласкового тепла ее тела. Сможет ли он выдержать, чтобы однажды не толкнуть дверь, не накрыть ее рот своим, заглушая все протесты, и не погрузиться в ее нежное молодое тело? Себастьян сжал руку в кулак и поспешил дальше по темному коридору.
Завернув за угол и оказавшись в желанном уединении западного крыла, он увидел, что дверь в его комнату приоткрыта. Мягкий свет одинокой свечи проникал в коридор. Себастьян выругался про себя, ибо был не в настроении отражать назойливые атаки Триции.
Он толкнул дверь, и челюсть его отвисла от представшей перед ним картины. Не Триция, а Пруденс сидела в его кресле, зажав хрустальный графин между ног. Девушка перехватила его рукой за горлышко и подняла, приветствуя ошарашенного Себастьяна.
— Добрый вечер, мистер Ужасный. Не желаете ли глоток бренди?
ГЛАВА 15
Себастьян выглядел настолько ошеломленным, что уже вряд ли удивился, если бы она выпустила облако сигаретного дыма ему в лицо. При других обстоятельствах Пруденс могла бы счесть эту сцену комичной. Он продолжал в изумлении таращиться на нее, а она сжимала в руке графин с бренди. Резное горлышко сосуда врезалось в нежные подушечки пальцев.
Себастьян медленно, не отрывая глаз от Пруденс, начал закрывать дверь. На мгновение, в чем-то усомнившись, оставил ее приоткрытой и, наконец, захлопнул. Он обошел вокруг кресла, на котором сидела девушка, словно она была диким зверем, требующим от него крайней осторожности в обращении.
Пруденс опустила голову. Она расчесала скрученные локоны и теперь волосы тяжелой накидкой лежали на ее плечах.
Себастьян указал на полупустой графин.
— Ты выпила все это?
Девушка смутилась и пожала плечами.
— Я нечаянно толкнула его, когда услышала твои шаги в коридоре. Подозреваю, что старик Фиш будет недоволен.
Себастьян поглядел на темное пятно возле кресла с явным облегчением. Пруденс поднесла графин к губам, чтобы сделать первый глоток, но он вырвал его у нее из рук.
— Тебе обязательно нужно подкрепляться бренди, чтобы разговаривать со мной?
— Я пришла сюда не разговаривать с тобой.
Мужчина издал странный звук, словно в горле у него внезапно пересохло. Она указала на одежду, аккуратно сложенную на комоде атласного дерева.
— Я пришла, чтобы вернуть твой плед.
Себастьян повернулся к ней спиной и сделал большой глоток бренди, прежде чем поставить графин на каминную полку.
— Ты никогда не задумывалась над тем, что может случиться, если Триция обнаружит тебя здесь?
— Она не обнаружит.
Он круто повернулся, устремив на девушку подозрительный взгляд.
— Как ты можешь быть уверена в этом?
Пруденс глянула на мужчину поверх очков.
— Триция имеет привычку подмешивать перед сном опий в свой пунш. Я позволила себе добавить несколько лишних капель.
Себастьян откинул голову и рассмеялся.
— Из тебя получилась бы прекрасная леди-разбойница.
— Лучшая, чем ты. Я бы то и дело не подставлялась под пули и не падала с лошади. Тебе всерьез следует задуматься над поисками иных средств к существованию.
— Я уже нашел. Муж богатой графини.
Пруденс опустила глаза и разгладила на коленях ночную рубашку. Себастьян вздохнул.
— Ты сидишь в чужой комнате как самый невинный из ангелов и говоришь, что отравила свою тетю. Боюсь, я не смогу помочь тебе спрятать тело. В убийстве я не силен.
Девушка бросила на него укоризненный взгляд.
— Я тоже. Ты же знаешь, что я бы никогда не смогла причинить боль Триции. — Она отвела глаза не в силах встретиться с его взглядом. — Во всяком случае, умышленно.
Себастьян опустился перед ней на колени и спрятал ее ладони в своих. Пруденс сжала колени, чтобы сдержать дрожь в них.
— Пруденс, я хочу, чтобы ты очень внимательно выслушала меня. Я — нехороший человек. Я — достойный презрения преступник и двуличный негодяй. Я продал бы собственную мать за шанс заполучить жену с титулом. Мои нетипичные всплески нравственности и самообладания там, где дело касается тебя, в любой момент могут иссякнуть, и последствия будут мрачными и трагическими. — Он приподнял ее подбородок вверх, удостаивая девушку одной из своих самых обворожительных улыбок. — Ты слышишь?
Она слабо кивнула и улыбнулась в ответ.
— Очень хорошо, — заключил Себастьян. Он поднялся и распахнул дверь так резко, что она ударилась о стену. — Тогда немедленно уходи из моей спальни.
Пруденс подскочила с кресла. Она чувствовала на себе его взгляд, ощупывающий ее тело, когда шла к двери. На ней не было ни халата, ни пеньюара, только ночная рубашка. Скромная одежда закрывала девушку от горла до щиколоток, но неяркий свет одинокой свечи, проникая сквозь тонкую ткань, рельефно высветил мягкие линии прелестного тела.
Пруденс протянула руку за спину Себастьяна и закрыла дверь. Ее пушистая макушка коснулась подбородка мужчины, и девушка услышала его судорожный вздох.
Он отошел от нее, развязывая галстук. Его смех был натянутым.
— Для умной девушки ты делаешь иногда весьма странный выбор. Ты пришла в уединенную часть дома, усыпив единственного человека в пределах слышимости крика. Тебе не приходило в голову, что даже если ты захочешь уйти, я могу не отпустить тебя?
— Я не боюсь тебя.
Себастьян развернулся на каблуках, срывая с себя сюртук.
— Значит, ты — дура. Я буду не первым распутным родственником мужского пола, воспользовавшимся зависимым положением женщины, даже среди вашей высокомерной знати.
Пруденс наклонилась, подняла его галстук и аккуратно сложила.
— Ты пытаешься убедить меня или себя?
— Я не уверен. Но тебе лучше уйти, пока мне не удалось убедить себя.
Пруденс уселась в кресло, небрежно откинулась на спинку и скрестила ноги в лодыжках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43