Пруденс повернула к вошедшим свою растрепанную голову, глядя на них расширенными от ужаса глазами. Несколько прядей выбились из косы. Она открыла рот, но не смогла произнести ни звука. Сдержанное признание Себастьяна все еще звучало у нее в голове: «Я — человек, который сожалеет, что не овладел тобой в ту ночь в хижине арендатора. Человек, который жалеет, что не сделал тебе ребенка…» Пруденс прикрыла руками живот. Ну почему она не принадлежит к тому типу девушек, которые запросто падают в обморок?
Это показалось ей невозможным, но когда она перепуганно смотрела на тетю и старика Фиша, вытаращенные глаза дворецкого буквально полезли на лоб. Еще каких-нибудь полдюйма, и они, наверняка, выскочили бы и покатились по сену. Пруденс слишком поздно поняла причину его шокового состояния.
Джейми спрыгнул с лестницы, приземлившись рядом с девушкой.
— Куда же ты ушла, детка? Забава только начинается. Он положил свою жилистую руку ей на плечи. Старик Фиш сдавленно охнул. Джейми вскинул голову, словно только что заметил их.
— Ай-ай-ай, киска, как не стыдно. Ты не сказала мне, что у нас гости.
Его медная шевелюра была всклокочена, из нее торчали запутавшиеся сухие травинки. Грудь была обнажена, первые три пуговицы бриджей расстегнуты.
От унижения и стыда кожа на шее Пруденс покрылась красными пятнами, и она всерьез задумалась над тем, а не упасть ли ей в обморок?
Джейми, покачиваясь, сделал несколько шагов вперед, то и дело поднося графин с виски ко рту. Он окинул нахальным взглядом желтовато-зеленый пеньюар Триции. Женщина застенчиво запахнула его на шее, привлекательно покраснев. Пруденс открыла рот от изумления, настолько пораженная перевоплощением Джейми, что забыла о своем собственном смущении. Уродлив или нет, он излучал сексуальность, почти осязаемую.
Триция не сводила глаз с Джейми. Пруденс ощущала себя невидимой. Девушка гадала, заметил бы кто-нибудь, если бы она сейчас упала на живот и зарылась в сено?
— Ты, надеюсь, понимаешь, — сказала Триция, обретая дар речи, — что я вынуждена буду разговаривать с твоим хозяином об этом небольшом… проступке?
К изумлению Пруденс, Джейми упал на одно колено у ног Триции и поднес ее руку к своим губам.
— Я скверный парень, миледи. Я не получу другого места. Неужели вы скажете милорду, чтобы он оставил меня без гроша умирать с голоду? Мне ужасно жаль.
Пруденс едва не рассмеялась над комичностью этой сцены.
Джейми склонил голову и стал похож на этакого кающегося веснушчатого Люцифера. Она могла бы поклясться, что его язык лизнул руку Триции.
Триция справилась с волнением и быстро заговорила. Банты ее высокого атласного чепца затрепетали. Пруденс всегда подозревала, что тетя даже спала в парике.
— Мы подумаем над этим, хорошо? Возможно, мне удастся убедить лорда Керра быть снисходительнее, когда он будет решать твою судьбу.
По приглушенному фырканью с сеновала Пруденс догадалась, что лорд Керр уже решил судьбу Джейми. Она снова покраснела.
Триция проплыла по конюшне, словно царствующая королева, и остановилась перед Пруденс. Девушка уставилась на кружевные оборки на груди своей тети, не в силах встретиться с ней глазами. Она готова была провалиться от стыда сквозь землю, когда впервые осознала, что виновата в преступлении куда более серьезном, чем развлечение с Джейми. Она была влюблена в жениха своей тети. Через месяц даже у Бога найдется имя для такой женщины, как она — прелюбодейка.
Девушка ждала, что Триция закричит на нее, надерет ей уши, выгонит из дома. Краем глаза она видела Джейми, прислонившегося к перегородке стойла со скрещенными на груди руками и наглой ухмылкой на лице. Он наслаждался ее позором почти так же, как и старик Фиш. Сеновал на верху хранил выжидающее молчание.
Триция мягко обхватила Пруденс за подбородок и, приподняв ее лицо вверх, нежно засмеялась.
— Ах, ты маленькое хитрое создание! Кто бы мог подумать? Моя Пруденс и кучер!
Глаза Триции лучились радостью. Она заключила Пруденс в свои объятия. Девушка безвольно повисла на руках у тети, округлив от изумления глаза. Сбитый с толку Джейми поднял руки, признавая поражение. Старик Фиш ловил ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба.
В голосе Триции, когда она вела Пруденс к выходу, явно слышалась гордость и одобрение поведения племянницы.
— Идем, капризная девочка. Нам многое нужно обсудить. Тебе следовало раньше прийти к своей тете. Я считала, что тебя интересуют только твои пыльные старые книги.
Они вышли на свет пробуждающегося утра. Триция бросила Джейми кокетливый взгляд через плечо.
— Мужчины могут научить тебя, моя девочка, как доставить удовольствие им. Но только женщина научит тебя, как доставить удовольствие себе.
Пруденс украдкой оглянулась. Себастьян выглядывал с сеновала, с интересом прислушиваясь к происходящему.
— Не думай, что я осуждаю тебя, дорогая, — продолжала Триция. — Большинство известных мне женщин приобрели свой первый опыт с грумами или лакеями. Но ты должна научиться защищать себя от неудач. Было бы крайне неловко объяснять…
Щеки Пруденс вспыхнули ярко-красным румянцем, и Триция наконец увидела, что старик Фиш следует за ними по пятам, чутко прислушиваясь к их разговору.
Она жестом отослала дворецкого.
— Принеси поднос с шоколадом в мою комнату, Фиш.
Пруденс съежилась, когда Триция по-матерински прижала ее к себе.
— Как хорошо, что мой Себастьян сейчас в Эдинбурге. У меня будет время, чтобы подготовить его к этому. Ты знаешь, он так беспокоится о тебе. Полагаю, он думает о тебе больше, чем как о племяннице.
Холодная дрожь сотрясла Пруденс. «Триция знает, — испуганно подумала она. — О, Боже милостивый, она знает!»
Морщинка пересекла лоб тети.
— Я просто уверена, что он думает о тебе как о дочери.
Позади них болезненное взвизгивание было заглушено сдавленным кашлем. Триция обернулась в тот момент, когда дверь в конюшню захлопнулась за ними с громким стуком.
Два дня спустя Пруденс читала в своей комнате, когда раздался стук в дверь. За ним последовало презрительное фырканье.
— Лорд Керр ожидает вас в кабинете.
— Прекрасно, Фиш.
Пруденс разгладила юбку своего бледно-зеленого шелкового платья и надела очки. Она внимательно оглядела свое отражение в зеркале, затем сунула очки в карман. Высвободив две пряди волос из своего тугого узла, она распушила их вокруг лица. Но все равно нос был слишком тонким, а глаза слишком большими.
— Суета сует — все суета, — буркнула она своему отражению.
Девушка подождала у двери, пока удалились шаркающие шаги старика Фиша, прежде чем выскользнуть в коридор. Она уже подходила к кабинету, когда дверь отворилась и появилась тетя. Триция торопливо прикрыла за собой дверь. Она схватила Пруденс и прижала ее к своей груди.
— Мужайся, дитя мое, — прошептала тетя. — Я умоляла его быть с тобой помягче.
Триция удалилась, шурша шелками, и Пруденс осталась одна перед тяжелой дверью. Мягкость Себастьяна едва ли была тем, в чем она нуждалась. Девушка открыла дверь и вошла.
Самого Себастьяна не было видно из-за высокой спинки кресла, за исключением копны песочного цвета волос, облака дыма и носков начищенных сапог, лежащих на табурете. Пруденс хмыкнула, привлекая внимание.
Мужчина развернул кресло и выдернул сигару изо рта.
— Добрый вечер, мисс Уолкер.
Девушка присела в реверансе.
— Добрый вечер, дядя Себастьян.
Его губы изогнулись в улыбке. Он сделал глубокую затяжку, и кольцо голубоватого дыма выплыло через окно. Себастьян указал на кожаное кресло перед конторкой. Пруденс села.
Себастьян перебирал стопку бумаг, сдвинув густые брови в суровую линию.
— Мисс Уолкер. Ваша тетя просила меня поговорить с вами об определенном нарушении приличий, которое имело место в «Липовой аллее» во время моего отсутствия.
— Что бы это могло быть, сэр?
Его взгляд был прикован к бумагам.
— Я имею в виду кражу графина с виски. В будущем, если вам понадобится спиртное для себя или ваших приятелей, вы должны будете подойти ко мне, и я дам вам его.
Себастьян поднял на нее взгляд, его глаза искрились весельем. Казалось, ему трудно было перевести дыхание.
— Ваша тетя озабочена моральным падением, которое привело вас к воровству в собственном доме.
Попытка Себастьяна быть суровым с племянницей Триции потерпела крах. Он выпустил облако сигаретного дыма и зашелся в беззвучном смехе, сотрясаясь всем телом. Он откинул голову назад, вытирая выступившие на глазах слезы, в то время как Пруденс в ярости взвилась из своего кресла.
— Ну не похоже ли это на нее! Триция отчитывает меня за кражу виски, но не за флирт с кучером!
Девушка в волнении размашисто зашагала по кабинету.
— Впервые за все эти годы Триция взглянула на меня чуть ли не с гордостью.
Себастьян икнул. Пруденс повернулась к нему, положив обе руки на стол.
— Давай, смейся. Ведь это не твоя репутация повергнута в прах. Не на тебя старик Фиш смотрит так, словно ты — шлюха Вавилона.
Себастьян, ужаснувшись, прижал руку ко рту.
— Мисс Уолкер, ваша речь! Вы шокируете меня!
— После утренних наставлений Триции я могла бы шокировать тебя еще больше.
Он выпрямился в кресле и с интересом взглянул на нее.
— Это было так плохо?
— Ужасно. Даже папины «Основы анатомии» не подготовили меня к такому. — Пруденс снизила голос до хриплого шепота. — Она учила меня таким вещам, от которых у тебя волосы встали бы дыбом.
Себастьян обмахивался бумагами.
— Что ты говоришь? Продолжай. Ты знаешь, тебе почаще надо сердиться. Это очаровательно. Твои глаза мечут молнии, щеки розовеют. Довольно поразительное преображение моей послушной маленькой племянницы.
Пруденс осмелилась присесть на край стола.
— Племянницы? Ты обижаешь меня. Триция клянется, что ты думаешь обо мне…
Они прокричали в унисон:
— Больше как о дочери!
Пруденс выхватила бумаги Себастьяна и ударила его ими по голове, когда ее ярость растворилась в смехе.
— Эй, осторожнее, — смеясь, сказал он. — Пожалей раненого мужчину, хорошо? — Себастьян, защищаясь, поднял руку в шутливом испуге.
Девушка уронила бумаги.
— Я забыла спросить. Как твое плечо?
— Немного лучше. Масло и яйца свершили чудо. Я бы был в полном порядке, если бы Борис не принимал меня за лепешку. Он все время обнюхивает меня и облизывается в предвкушении удовольствия. Конечно, после трех дней в компании с Джейми, даже общество Бориса покажется очаровательным.
Одна из бумаг соскользнула с конторки. Пруденс присела, чтобы поднять ее. Улыбка девушки сникла, когда она прочла содержание.
— Костюмированный бал накануне вашей свадьбы. — Она подала приглашение Себастьяну. — Как мило.
Он разгладил кремовый пергамент.
— И оригинально. Как Триция додумалась до этого? Возможно, десять костюмированных балов, которые мы посетили в прошлом месяце, вдохновили ее?
Пруденс достала очки из кармана и надела их.
— Вам бы следовало радоваться, милорд, — сказала она холодно. — Вы ведь так любите носить маски.
Девушка повернулась, чтобы уйти.
— Как и вы, мисс Уолкер.
Пруденс остановилась, не оборачиваясь. Она знала, что Себастьян больше не улыбался. Ей удалось сохранить ровную осанку и не показать, как ей больно, пока она с достоинством не покинула кабинет и не закрыла за собой дверь.
Девушка бессильно прислонилась к двери. Из кабинета не доносилось ни звука. Слезы жгли глаза, и она поразилась, что это были не слезы обиды, а слезы гнева. Ярость была праведной, разгоняющей тоску и меланхолию, которые грозились поглотить ее.
Пруденс сорвала с себя очки. Черт бы побрал эту Трицию! Триция. Всегда Триция. Блистательная, восхитительная, веселая Триция. Пруденс с детства должна была понять, что Триции деньги нужны были больше, чем им с папой. Триция — сирота. У Триции никого нет. Пруденс и папа должны были довольствоваться своими книгами и друг другом. Пруденс должна понять. Пруденс такая хорошая девочка…
Девушка вытерла злые слезы сжатым кулачком. Она устала понимать. Она устала быть хорошей девочкой. Быть хорошей означало отказаться от Себастьяна навсегда.
Платон ухмылялся ей с задрапированного бархатом пьедестала. Пруденс надела очки на мраморный нос и направилась в свою комнату, на ходу выдергивая шпильки из прически.
Пруденс отыскала Джейми на следующий день. Она приближалась к загону, издалека наблюдая, как его аморфная оболочка трансформировалась в угловатые формы и мускулатуру. Солнце позолотило его волосы до морковно-оранжевого оттенка, и девушка прикрыла глаза, ослепленная их ярким сиянием.
Джейми стоял рядом с рыжей кобылой, которую Триция преподнесла Себастьяну в качестве свадебного подарка. Раннего и преждевременного, как осмеливалась надеяться Пруденс.
Воздух был влажным и знойным. Пот струился по спине и бокам Пруденс, и тяжелое платье дамасского шелка прилипло к телу, словно вторая кожа.
Пруденс положила руки на ограду. Джейми за поводок выводил однолетку на скаковый круг.
— Привет, крошка, — сухо поприветствовал он девушку. — Как ты могла не приходить так долго? Или ты хочешь разбить мое гордое сердце?
Пруденс с упреком взглянула на него.
— Оно не выглядело таким уж гордым, когда ты нес чепуху у ног моей тети два дня назад.
— Ревнуешь, милая?
Джейми пощелкал языком, призывая к себе лошадь, и тонконогая красавица подбежала к нему, дрожа и пританцовывая. Он успокоил ее умелыми прикосновениями и сомкнул кольцо своих рук на ее гибкой шее. Затем надел недоуздок ей через голову.
— У тебя это здорово получается, — одобрительно заметила Пруденс.
— Никто не скажет, что Джейми Грэхем не знает, как угодить леди. А чего ты ожидала? Кнутов? Хлыстов?
Девушка пожала плечами.
— Некоторые мужчины стараются сломить волю животного.
— Некоторые мужчины просто дураки.
Джейми повернулся к ней спиной и провел щеткой по крупу кобылы. Хотя он тихо напевал что-то себе под нос, Пруденс чувствовала его напряженность.
Девушка уселась на ограду, порвав чулки о грубое дерево.
— Я вам не очень нравлюсь, не так ли, мистер Грэхем?
Джейми не прервал своих плавных движений. Пруденс глубоко вздохнула.
— Мне нужна твоя помощь. Я хочу Себастьяна.
— Для этого я тебе не нужен. Пойди, найди его. Он никогда не откажется выполнить желание леди.
Пруденс вспыхнула и опустила взгляд, играя складками пыльных юбок.
— Я не об этом. — Она пыталась отыскать слова, любые слова, которые помогли бы ей сохранить хоть каплю достоинства и полнее высказать свое желание. — Я хочу, чтобы он принадлежал мне.
— О, черт побери!
Джейми отшвырнул щетку и она со стуком ударилась об забор. Пруденс вздрогнула, а кобыла отскочила назад, воспользовавшись своей внезапной и неожиданной свободой.
Джейми повернулся к ней, его глаза гневно сверкали.
— А вам никогда не приходило в голову, леди Уолкер, или как там вас называют ваши светские люди, что рядом со мной вам небезопасно находиться?
Пруденс огляделась вокруг. Луг был безлюден. Даже кирпичные трубы каминов дома скрывались из вида небольшой возвышенностью.
Мускулы на руке Джейми взбугрились.
— Я не большой, но сильный. Я мог бы сломать твою тонкую шейку между большим и указательным пальцами.
Он прищелкнул, демонстрируя Пруденс с какой легкостью сможет выполнить свою угрозу.
— Если Себастьян слишком околдован тобой, чтобы убить, то я именно тот, кто может это сделать.
— Убить меня? — Ее голос прозвучал словно откуда-то издалека. — Почему Себастьян должен хотеть убить меня?
— Да потому, что одного твоего слова будет достаточно, чтобы послать нас всех на виселицу. Не слишком ли высокая цена за твою голову? А Себастьян должен исполнять приказы, которые ему отдаются.
Солнечный свет померк перед глазами Пруденс.
— Я не верю тебе. Ты не должен был так говорить. Это жестоко.
— Жестоко? — Он усмехнулся. — Я наблюдал за тобой последние несколько недель. Ты не требуешь многого, девушка. И самое малое, что я могу тебе дать, — это правда. — Джейми сунул кулаки в карманы. — Не волнуйся. Себастьян — добрый человек. Он сделает все быстро и безболезненно.
«Может быть, и быстро, — подумала Пруденс, — но уже слишком поздно, чтобы это было безболезненным».
Девушка спустилась с ограды, моля, чтобы ноги держали ее.
— Такая ложь очень неприлична, мистер Грэхем. Если вы не хотели мне помочь, простого «нет» было бы достаточно.
— Верь чему хочешь, девушка, но будь осторожна.
Джейми мягко пощелкал языком, и кобыла затрусила к нему. Пруденс, пошатываясь, как пьяная, шла к дому, а он угрюмо наблюдал за ней, прижавшись щекой к шелковистой гриве грациозного животного.
Солнце жгло шею Пруденс. Под ее шагами шелестела пожухлая от жары трава. Она не могла вспомнить, когда в последний раз шел дождь. Или могла?
«Джейми лжет», — убеждала себя Пруденс. Она произнесла эти слова вслух и от этого почувствовала себя немного легче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43