– Пожалуйста, Молли, – взмолилась она, – прогони его!
– Я сделаю все, что в моих силах.
Джейми прижался к матери. Ребекка отвела его в спальню и прикрыла дверь.
– Это опять он, мама, – сказал Джейми. – Не отдавай ему меня.
– Не отдам, не бойся.
Джейми стал ее сыном в тот момент, когда она стояла у поручней корабля, глядя, как скрылось в волнах океана тело его матери. И вот теперь у нее могут отнять мальчика. Сама мысль об этом была невыносима.
Через некоторое время Джейми уснул, и Ребекка уложила его, накрыв одеялами. Она не видела выхода из создавшегося положения, и ее охватило отчаяние.
Пришла Молли.
– На тебе лица нет, милая, – заметила подруга. – Я принесла тебе и Джейми поесть.
– О, Молли! – прохрипела Ребекка. – Что мне делать?
– Я знаю, что Джейми тебе не сын, дорогая. Ошеломленная, Ребекка уставилась на нее.
– Я догадалась об этом сразу, как только ты приехала в карете мистера Батлера из Нью-Йорка в то далекое лето. Ты держала младенца, словно фарфоровую чашу, а не собственную плоть и кровь.
– Но ты тогда ничего не сказала. И я лгала тебе все эти годы.
– С какой стати, я стала бы вмешиваться в твою жизнь? – Молли улыбнулась, убрав с лица Ребекки выбившуюся прядь, – Ты была ему хорошей матерью, поверь мне, пеклась о нем, как родная. А то и лучше.
Ребекка порывисто сжала руку Молли.
– Ты самая трудолюбивая женщина из всех, кого я знаю, Ребекка Форд, или как там твое настоящее имя. И самый верный друг, о котором можно только мечтать, Мне и моей семье повезло, что ты приехала в наш город. Мне даже пришлось раз или два стукнуть кое-кого скалкой по голове, чтобы уберечь тебя от беды.
– Скалкой?
– Да, моего мистера Батлера. Видела бы ты, как здорово эта штуковина приложилась к его тупому черепу. Он сам напросился, чертов сводник.
Ребекка выдавила из себя улыбку.
– Да, милая. Все эти годы он считал, что такая молоденькая девушка, как ты, не должна трудиться в поте лица, чтобы свести концы с концами. Он рассуждал так: раз ты вдова, его долг найти тебе подходящего мужика. Но я поставила его на место. Ты хоть и рассказывала всякие байки про своего покойного муженька, я нутром чуяла, что ты невинна. И как бы ты это объясняла в брачной постели, когда имела мальчишку, которого выдавала за своего сына?
– Знаешь, Молли, я никогда не пыталась найти себе мужа и впредь не стану этого делать.
– Именно это я и сказала мистеру Батлеру. К тому же ни один мужик здесь не стоит даже твоего мизинца. Ты умная, образованная, работящая.
Ребекка поднялась.
– Свалившаяся на меня беда куда серьезнее, чем поиски мужа. – Она бросила беспокойный взгляд на дверь спальни.
– Этот человек... адвокат... что он сказал?
– Признаться, я собиралась выбросить его трость, шляпу и прочее прямо на улицу. Но он вел себя как джентльмен. Я никогда не слышала, чтобы англичанин перед кем-нибудь извинялся, а этот парень держался так, будто я королева. Полагаю, он искренне сожалеет о том, что вынужден был обратиться к тебе с этим делом. Но при всем этом он полон решимости выполнить данное ему поручение.
– Что он собирается делать? – спросила Ребекка.
– Увезти Джейми. Сказал, что хочет сделать все так, чтобы «заинтересованные стороны», как он выражается, «пришли к взаимному соглашению». Он остановился в «Смерти лисицы» и просил, чтобы ты прислала за ним, как только почувствуешь себя лучше и будешь готова обсудить с ним ваше дело.
В глазах Ребекки защипало от подступивших слез, и она отвела взгляд.
– Неужели Джейми действительно сын графа?
– Не знаю. Я видела только его мать, – промолвила Ребекка. – Ее звали Элизабет Уэйкфилд. Она умерла на судне, вышедшем из Англии. Очень красивая женщина.
– Что она делала на этом судне? Где был ее муж?
– Этого она мне не рассказывала. Но мне показалось, что она сбежала от мужа. Когда мы поднялись на борт корабля, Джейми исполнился всего один день. Элизабет была очень слаба, но запретила мне обращаться за помощью к кому бы то ни было, пока мы не вышли в море. Она угасала прямо на глазах. На борту был врач. Он возвращался в Нью-Йорк. Я привела его, но он ничего не мог сделать. Элизабет передала мне Джейми и почти сразу скончалась.
Ребекка вспомнила тот серый рассвет. Белые барашки на темном море. Плачущий ребенок у нее на руках. Тело его матери, завернутое в саван из паруса.
Два моряка перебросили его через борт. Охваченная отчаянием, Ребекка готова была последовать за Элизабет в морскую пучину. Но в этот момент младенец у нее на руках перестал плакать, и Ребекка увидела его голубые глаза, исполненные печали. Впервые в жизни Ребекка почувствовала, что кому-то нужна. Что от нее зависит жизнь этого крохотного создания.
– Когда мы растим наших детей, то отдаем каждому из них частицу своего сердца, – произнесла Молли. – И эту частицу они уносят с собой, когда становятся взрослыми и покидают родительский дом. Больно их отпускать, но такова жизнь.
Ребекка едва сдерживала рыдания.
– Ты всегда хотела для своего Джейми лучшей доли. Выбивалась из сил, чтобы дать ему образование, чтобы он не был приказчиком в лавке или работягой, зарабатывающим хлеб насущный собственным потом. Пойми, дорогая, Господь смилостивился над тобой, пришел тебе на помощь.
Ребекка молчала.
– Этот адвокат говорит, что твой Джейми – сын графа. Не коммерсанта, не торговца, даже не священника, а пэра королевства. А ты хочешь лишить его такого будущего!
– Я не могу! – воскликнула Ребекка. – Не могу лишить его того, что принадлежит ему по праву. В то же время не могу отдать Джейми совершенно незнакомому человеку. Его жена, мать Джейми, бежала от чего-то или от кого-то. Ведь неизвестно, что собой представляет граф и как будет относиться к сыну. Не причинит ли ему зла?
– Но какой смысл лорду Стенмору причинять зло мальчишке? Ведь он потратил кучу денег, чтобы разыскать его, – сказала Молли.
– Но ты не знаешь этих людей... Я ни за что не доверю Джейми незнакомому человеку. Граф может оказаться негодяем, Молли. Я хорошо это знаю. Граф Стенмор не знает, что у его сына есть физические недостатки. Представь, что графу это не понравится. И что тогда? Как будет страдать Джейми, если сначала его отошлю я, а потом отвергнет отец, которого он даже не знает.
– Тогда поезжай с ним, – сказала Молли. – И увидишь все собственными глазами.
– Я...
Ребекка вдруг стала задыхаться, словно на шею ей накинули петлю.
– Адвокат, – продолжала Молли, – производит впечатление здравомыслящего человека. Уверена, если ты расскажешь ему о своих опасениях, он позаботится, чтобы тебе оплатили проезд. И мистер Батлер скостит вам несколько шиллингов.
Ребекка вспомнила, как убегала из дома сэра Чарльза Хартингтона. Вспомнила ощущение крови на руках и невольно вытерла их о юбку.
– Это единственный выход из положения, – продолжала Молли. – Можешь уехать на полгода, даже на год. Мы с мистером Батлером присмотрим за твоими комнатами.
Ребекка поставила локти на колени и закрыла лицо руками. У нее перед глазами стояло лицо Джейми. «Не отдавай меня, мама. Обещай, что не отдашь!»
– Это ответ на твою молитву, Ребекка. Ты сама отвезешь Джейми к его отцу.
Глава 5
Лондон
Мужчины, прохлаждавшиеся в тренировочном зале клуба на Мерилебон-стрит, быстро освободили пространство, когда замелькали шпаги. Как только по залу пронесся слух о поединке, зрители ринулись к перилам верхней галереи и стали заключать пари. Ставки доходили до тысячи фунтов. Участники поединка великолепно владели приемами боя.
– Пять судов, Натаниэль! – процедил сквозь зубы один из участников поединка.
– Я обещал только одно! – ответил Натаниэль, отбивая удар противника.
– Одно воспримут как случайность. – Натаниэль пошел в атаку, оттеснив противника на другой конец зала. – Пять будет смахивать на открытое проявление враждебных действий.
Преимущество Натаниэля оказалось временным. Ловко увернувшись от сокрушительного удара, противник ринулся в наступление под ободряющие возгласы зрителей.
– Это станет открытым проявлением враждебных действий только в том случае, если мы предадим огню весь их флот, будь он проклят. Но теперь, раз уж ты об этом заговорил...
Сэр Натаниэль Йорк, инспектор военно-морского флота, продолжал пятиться под стремительными ударами шпаги противника.
– Я удивлен, что ты, сукин сын, до сих пор не сделал такой попытки.
– Это всего лишь чертов бизнес, Натаниэль. – Противник Натаниэля сделал шаг назад и отбил удар.
– Губить человеческие жизни ради нескольких кусков золота – самое настоящее варварство.
– Все знают твое мнение на сей счет.
– В парламенте есть ряд политиков, которые придерживаются такого же мнения, и в ближайшее время будет принят соответствующий закон.
Натаниэль устремился вперед, но противник отбивал все его удары. Внезапно противники оказались лицом к лицу со скрещенными шпагами.
– И как отреагирует парламент на конфискацию пяти новеньких кораблей?
– Как бы парламент ни отреагировал, я буду бороться с этими подвизающимися на работорговле псами до тех пор, пока ни один порт в Англии не станет принимать их корабли, какую бы цену они ни сулили.
Быстрым движением Натаниэль оттолкнул шпагу противника вниз и тихо произнес:
– И ты не боишься последствий? Что, если правда выйдет наружу? Что и говорить, работорговля – бесчестный бизнес. Но если твое имя свяжут с кампанией террора, которая уже и так нанесла работорговцам убытки, тебе есть что терять!
– Терять мне нечего.
В этот момент шпага Натаниэля взлетела вверх и покатилась по полу, а шпага противника уткнулось ему в грудь. Галерея взорвалась криками.
– Пять судов, Натаниэль! Конфискованные моими людьми, они будут стоять на якоре в проливе неподалеку от Грейвсенда. Будут ждать тебя на рассвете в следующую пятницу.
– Это противоречит моим принципам – уничтожить столько новых британских кораблей. – Затянутой в перчатку рукой он оттолкнул шпагу от груди и тыльной стороной запястья вытер пот с лица.
– Но, Боже правый, ведь это во имя благородного дела. К тому же наш военно-морской флот и впрямь нуждается в тренировке стрельбы по мишеням!
– Ты отличный человек, Натаниэль, хотя и имеешь слабость к низкому парированию удара.
– А у тебя, Стенмор, есть сердце! – Криво усмехнувшись, он принял шпагу из рук слуги. – Не станет ли это шоком для множества дам, которые постоянно твердят, что у тебя его нет?
Филадельфия
Стоя в темноте на Земляничной аллее, Ребекка поежилась и плотнее закуталась в шаль. Вечер выдался холодным.
Из открытых дверей гостиницы доносились звуки скрипки и пение. Сделав глубокий вдох, Ребекка подошла к двери.
– Миссис Форд! – Навстречу ей устремилась жена владельца гостиницы. – Что-нибудь случилось? У Молли начались роды?
В молодости Нелли Фокс была повитухой, и по старой памяти ее и сейчас приглашали к роженицам.
– Еще не время, – тихо ответила Ребекка. – Я пришла повидаться с джентльменом из Англии. Сэр Оливер... Сэр Оливер Берч. Мне сказали, что он остановился в вашей гостинице.
– Да, это верно. И исправно платит за постой. Он только что удалился в свою комнату. Я не знала, что он ваш родственник, миссис Форд.
– Нет, мы не родственники. Просто у меня к нему дело. Не будете ли вы столь любезны, миссис Фокс, сообщить джентльмену о моем приходе. Разумеется, если это вас не очень затруднит.
– Нисколько, миссис Форд. Один из слуг сейчас же отправится за адвокатом.
Подобные заведения Ребекка не посещала, если не считать тех редких случаев, когда в гостинице проходили собрания местной общины. Однако, живя по соседству с гостиницей длительное время, Ребекка хорошо знала ее владельца, его жену, а также многих посетителей, поэтому чувствовала себя здесь в полной безопасности.
Вскоре появился англичанин в сопровождении слуги, и все, что Ребекка собиралась ему сказать, вылетело у нее из головы.
– Миссис Форд, премного вам обязан за то, что пришли со мной повидаться.
Сэр Оливер оказался моложе, чем она себе представляла, когда увидела его в первый раз на лестничной площадке возле своей комнаты.
– Для начала, мадам, примите мои извинения за то, что я столь бесцеремонно обратился к вам сегодня днем. Мне следовало сначала прислать вам ознакомительное письмо. – Адвокат сделал паузу и продолжил, когда Ребекка кивнула: – Видите ли, миссис Форд, я уполномочен действовать от имени лорда Стенмора и довести до конца дело, порученное мне его сиятельством. Я также уполномочен выразить вам от имени графа благодарность за то, что вы заботились о его сыне. Вознаграждение, которое вам причитается за ваше...
– Позвольте мне кое-что вам объяснить, сэр Оливер, – перебила его Ребекка. – Я люблю Джейми как родного сына, другой матери он не знал. Он – смысл моей жизни. Ни за какие сокровища я его никому не отдам.
Адвокат не сводил с Ребекки глаз, лицо его приняло задумчивое выражение.
– Что касается намерений вашего клиента, то до сих пор вы не предъявили мне ни единого доказательства, что Джейми действительно является сыном графа Стенмора.
– Буду счастлив представить вам соответствующие документы, – сказал адвокат.
– Позже, если не возражаете, – кивнула Ребекка. К столику подошла Анни, предложила горячительные напитки, Ребекка, однако, отказалась.
– Пожалуйста, продолжайте, – попросил ее сэр Оливер, явно довольный оборотом, который приняла беседа.
– Мне не дает покоя мысль о том, сэр Оливер, почему граф Стенмор вдруг воспылал желанием вернуть сына. Ведь с момента его рождения уже прошло десять лет.
– Его милость не знал о смерти супруги, миссис Форд, иначе давным-давно послал бы за сыном.
Эти слова привели Ребекку в замешательство.
– Позвольте, мадам, задать вам встречный вопрос. Если вы знали, что скончавшаяся путешественница была супругой графа Стенмора, то почему не удосужились вернуть ему сына?
Кровь бросилась Ребекке в лицо.
– Я понятия не имела о существовании графа Стенмора. Мать Джейми ни словом о нем не обмолвилась.
– Тогда расскажите, при каких обстоятельствах ее ребенок оказался у вас.
– Насколько мне известно, мать Джейми отправилась в путь одна. Откуда мне было знать, что она супруга графа? Когда она умерла, забрать ребенка было некому.
– Понятно. Могу ли я полюбопытствовать, вы были замужем, когда взяли к себе Джейми?
– Меня уже сосватали, и скоро должна была состояться свадьба.
– И это вас не остановило?
– Конечно, нет! Мистер Форд ничего не имел против. К несчастью, мой дорогой супруг умер вскоре после свадьбы.
– Растить ребенка одной! Неужели не пришло в голову хотя бы попытаться найти родню мальчика? Послать, к примеру, сообщение через владельца корабля.
– Как я уже сказала, дама путешествовала в полном одиночестве. Владелец корабля знал лишь, что младенец родился в тот день, когда его мать взошла на борт корабля. Поставьте себя на мое место, сэр Оливер, и скажите, какой муж мог допустить, чтобы жена сбежала от него с ребенком, только произведенным на свет?
– Значит, вы решили, что она сбежала?
– Разумеется. Но если это не так, почему муж целых десять лет не интересовался судьбой жены и сына?
Вопрос явно озадачил адвоката.
– Должен вам сказать, – произнес он после паузы, – что не уполномочен отвечать на ваши вопросы.
– В таком случае, мистер Оливер, я не позволю совершенно незнакомому человеку увезти моего сына к отцу, о котором не имею ни малейшего понятия, какие бы радужные перспективы это ни сулило мальчику.
Ребекка поднялась.
– Пожалуйста, сядьте, миссис Форд. Меньше всего мне хотелось бы волновать вас. Я постараюсь прояснить ситуацию, насколько это возможно. И прошу принять мои извинения за то, что позволил себе задать вам некоторые бестактные вопросы и вынудил доказывать свою правоту. – Взгляд сэра Оливера вновь потеплел. – Я видел Джеймса. Знаю о его физических недостатках. Ваши способности опекуна, мадам, вызывают восхищение.
Ребекка снова опустилась на краешек скамейки. Лицо у нее все еще горело. Тело было напряжено, как натянутая струна.
– Поиски по всему свету жены и сына – занятие не из легких, миссис Форд. Граф Стенмор только недавно узнал, куда сбежала его супруга. А в момент рождения Джеймса он находился в отлучке.
– Вы сказали, что знаете о физических недостатках моего сына. Его сиятельству они тоже известны?
– Известны. Я имею в виду руку ребенка. Ему сообщили об этом слуги, помогавшие при родах, когда он вернулся домой.
– А граф знает, что у Джейми проблемы со слухом? На лице адвоката отразилось удивление.
– Но сейчас он как будто вполне...
– Джейми слышит слова, если смотрит говорящему в лицо. Но только левым ухом. А правым вообще не слышит. Теперь вы можете поклясться, что ваш клиент примет мальчика как своего сына, несмотря на его физические недостатки?
– Должен вас заверить, миссис Форд, что граф Стенмор – человек в высшей степени достойный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24