Прижав к груди лицо дочери, Сабрина подняла голову, и се взгляд остановился на лице мужа. Никакие слова не могли бы передать, что испытывали эти двое. Их Рея вернулась, все остальное было совершенно не важно. Бесчисленные вопросы подождут, их время придет позже, а теперь родитедям было вполне достаточно чувствовать рядом свое дитя.
Правда, гармония очень скоро была нарушена: в дверь настойчиво постучали, и герцог отрывисто позволил стучавшему войти. Двери распахнулись, и на пороге появилась крепкая, грубовато сложенная женщина с кислым выражением лица. Увидев на подоконнике обнимавших друг друга мать и дочь, она остановилась как вкопанная.
– Ну вот, наконец-то я вижу собственными глазами, что вы вернулись, леди Рея. Недаром я всем им говорила, что это случится непременно и очень скоро, – торжественно произнесла женщина, похоже, ничуть не удивившись. – Бьюсь об заклад, самое время выпить особое лекарство миссис Тейлор, – провозгласила она непререкаемым тоном, и Рея впервые увидела, как губы седовласой служанки раздвинулись в широкой улыбке. Такого она не помнила за все свое детство и недоверчиво уставилась на Роули. Та еще шире улыбнулась и стала почти красивой.
– Вот увидите, миледи, теперь, когда вы вернулись, на щеках ее светлости снова расцветут розы. И должна сказать, миледи, – протарахтела служанка, с возрастающим удивлением вглядываясь в фигуру стоявшей на коленях Реи – накидка сползла с ее плеч, открыв сверкающее великолепие ее наряда, – никогда еще я не видела вас такой красивой! Но все равно, мне кажется, будет лучше, если старая верная Роули возьмет вас за руку, отведет в постель и даст большую ложку особого…
– …лекарства миссис Тейлор, – со смехом закончила Рея. – Здравствуй же, Роули!
– Миледи! – Сморщенное лицо служанки расплылось в улыбке. – Ну и переполох же вы устроили, ваша светлость, весь дом гудит как пчелиный улей! – Она повернулась к герцогу, как будто возлагала на него персональную ответственность за весь этот шум. – Глупые горничные суетятся, словно это Майклмас. Бедняжка миссис Пичем, вряд ли от глупых девчонок будет какой-то толк сегодня на кухне, придется ей готовить самой! Да, кстати, ваша светлость! Принести вам что-нибудь поесть, или вы предпочитаете вначале немного вздремнуть? Должно быть, вы с ног валитесь от усталости после такого долгого путешествия, бедненькая вы моя! Ну, надеюсь, вы хорошо провели время, – светским тоном продолжала Роули. Слова лились из нее могучим потоком, казалось, старушку уже не остановить.
– Я сейчас вряд ли усну, отец, – улыбнулась Рея, по-прежнему сжимая руку матери. – Мне хочется увидеть остальных.
– А я, если честно, в первый раз за много дней чувствую волчий голод, – со смехом призналась герцогиня.
Рея Клер бросила на мать встревоженный взгляд, впервые заметив, как сильно она исхудала. Герцогиня сидела, перекинув на грудь темные густые волосы, и выглядела такой хрупкой и беззащитной, что у Реи защипало глаза. Она поняла, что минувший год дорого обошелся родителям.
– Ох, ну что может быть приятнее! Мое старое сердце того и гляди разорвется от радости! – воскликнула Роули, и Рея заметила, как та тайком перекрестилась от радости.
– Передайте миссис Пичем и Мейсону, что мы будем завтракать здесь, – сказал герцог. – А я пойду предупредить Робина и Френсиса, что их сестра вернулась. Был бы вам весьма признателен, Роули, если бы вы проследили, чтобы нам никто не мешал по крайней мере полчаса.
– Слушаюсь, ваша светлость, – кивнула Роули, поклявшись в душе, что не позволит никому даже близко подойти к двери. – Страшно сказать, ваша светлость, но, похоже, Мей-сон уже не тот, раз уж вам удалось войти в дом, а он не караулил возле дверей. Вот что бывает, когда у человека разбито сердце. А ведь он свято верит, что хранит семейные традиции герцогов Камейр. Да и слух у него теперь совсем не тот, с вашего позволения, – продолжала брюзжать Роули, направляясь к двери.
– А теперь сядь возле меня, Рея, чтобы я могла насмотреться на тебя, девочка, – сказала герцогиня. Сколько же времени она мечтала о том, что этот миг наконец настанет! – Старушка Роули права, моя дорогая! Я никогда не видела, чтобы ты выглядела такой прелестной! А ты как считаешь, Люсьен? А слушая Элис, я ожидала, что ты вернешься больше похожей на скелет! – с печальной улыбкой сказала герцогиня. Боль в сердце напомнила ей обо всем том ужасе, что мог выпасть на долю обожаемой дочери во время плавания.
– Отец сказал мне, что вы оставили Элис жить здесь, в Камейре. Спасибо, мама, – от души поблагодарила Рея. Она снова вспомнила те ужасные дни, когда они с Элис во время плавания стали подругами по несчастью.
– Я была рада сделать все, что угодно, для несчастного ребенка. Если бы не она, мы бы даже и не подозревали, что ты осталась в живых, и не узнали об этом жутком путешествии в колонии. Даже услышать обо всех этих несчастьях было благом для нас, ведь по крайней мере мы знали, что ты жива. Бедная девочка рассказала мне, как вы подружились и как ты часами рассказывала ей о нашем замке и всех нас. Когда ее привезли сюда, вначале она была напугана, но потом так привязалась к Камейру и всем нам, что у меня не хватило решимости отослать ее в Лондон. У нее ведь нет никого на свете, а у нас здесь сколько хочешь свободных комнат, – бормотала герцогиня, стесняясь того, что она считала слабостью и что на самом деле было добротой и великодушием.
– Знаешь, мама, я иногда просто из себя выходила, когда она засыпала меня бесконечными вопросами о замке и обо всех вас, а потом поняла, что беседы с ней помогли мне выжить.
– Элис у нас хорошо, Рея. У девочки с детства талант ухаживать за больными, так что она прямиком попала под крылышко Роули. И ей хорошо известно, что теперь это ее дом.
– Когда-то я пообещала, что помогу ей достать какие-нибудь документы, если мне удастся вернуться домой и рассказать вам о ней, – пробормотала Рея, до глубины души растроганная тем, что родители приютили у себя сироту.
– А теперь, – сказала герцогиня, пытливым материнским взглядом изучая каждую черточку дочери, – расскажи обо всем, дорогая. Я сгораю от желания узнать… – Внезапная мысль заставила ее замолчать на полуслове, и Сабрина Доминик с негодующим видом повернулась к мужу, который по-прежнему безмолвно стоял у изголовья постели: – Люсьен? Как тебе удалось узнать, что Рея вернулась в Англию? Ты ведь и не думал ездить в Бат, не правда ли? Ты солгал мне!
Люсьен Доминик тяжело вздохнул. Он ни минуты не сомневался, что ему еще придется ответить за это.
– Конечно, дорогая моя, я и не собирался в Бат. Я ездил в Лондон. Ну а теперь, прежде чем ты окончательно рассердишься на меня, радость моя, – успел вставить герцог, заметив, что жена вот-вот обрушится на него с упреками, – послушай, я и сам не был уверен в этом! Просто получил весточку, что корабль, на котором могла, по моим сведениям, находиться Рея, прибыл в лондонский порт. Ты же помнишь, у меня в Лондоне были люди, которым было приказано глаз не спускать с доков и немедленно дать мне знать, как только это судно бросит якорь. Ты ведь была больна, милая, а я даже не знал точно, была ли на борту Рея. Мне не хотелось пробуждать в тебе надежды, которые могли обернуться разочарованием.
Он был поражен до глубины души, когда вместо ожидаемых упреков. Сабрина ответила ему улыбкой.
– Ну как можно сердиться на тебя?! Ты всегда в первую очередь думаешь обо мне, любовь моя! И кроме того, ты сдержал слово, ведь ты обещал привезти домой нашу дочь!
Люсьен Доминик был глубоко тронут словами жены, но на сердце у него скребли кошки, ведь Сабрина еще далеко не все знала о приключениях Реи.
– А теперь расскажи мне, как случилось, что ты вернулась в Англию на борту того самого корабля, что увез тебя из Чарлстауна. И почему плавание было таким долгим? Один из наших людей прислал письмо о том, что в городе ходили странные слухи, будто бы ты взошла на борт корабля по доброй воле. Наглая ложь, вне всякого сомнения! А что же капитан? Как его имя, Люсьен? – требовательно спросила герцогиня у мужа, тот невольно поежился.
– Данте Лейтон, мама, – вмешалась Рея.
– Да, да, я слышала о нем. Пират, не так ли? Надеюсь, его уже бросили в Ньюгейт!
– Мама, послушай, этот человек не имел ничего общего с теми, кто увез меня из Камейра.
– Это нам хорошо известно. Не сомневаюсь, что отец уже рассказал тебе об этом, – кивнула герцогиня, повернувшись к Люсьену и обратив на него вопросительный взгляд.
Рея опустила голову. Ей до сих пор не верилось, что ее похищение было всего лишь частью злодейского плана мести их семье, который придумала и привела в исполнение кузина ее отца. Леди Кэтрин Андерс, покинувшая Англию двадцать лет назад вместе с братом-близнецом Перси, вернулась для того, чтобы страшно отомстить тому, кого все эти долгие годы считала своим злейшим врагом, – Люсьену Доминику. Безумная женщина обвиняла герцога во всех несчастьях и бедах, что когда-то постигли ее, и даже в смерти Перси в Венеции много лет назад.
Рея с содроганием в душе вспомнила незнакомку, которая вежливо предложила подвезти ее в своем экипаже в то дождливое утро, когда они с Френсисом и их кузиной отыскали наконец пропавших щенков. Эта дама, лица которой ей так и не суждено было увидеть, уже тогда лелеяла в душе жажду мести. Похищение Реи было лишь частью зловещего плана. Она была намерена до основания разрушить жизнь и счастье Доминика и насладиться его отчаянием, прежде чем окончательно уничтожить его.
В конце концов ее затея потерпела крах, но горе успело прийти в замок Камейр. Оборвалась жизнь ни в чем не повинного старого человека, единственное преступление которого заключалось в том, что он имел несчастье вспомнить лицо леди Кэт. Оно сохранилось в его памяти с тех пор, когда она и ее брат Перси много лет назад жили в Камейре.
– Должно быть, это было ужасно, когда она забрасывала вас письмами, мучая рассказами о кошмаре, который мне предстоит. Вспомнить страшно – безумная додумалась послать прядь моих волос и кольцо, которое вы хорошо знали, чтобы убедить вас, что я у нее в руках! До сих пор холодею, когда представляю себе ту ночь, когда она пыталась убить тебя, отец! – сказала Рея.
– Но слава Богу, теперь все позади, – твердо объявила герцогиня, – Кэт больше никогда не сможет причинить нам вред. А уж сейчас, когда ты благополучно возвратилась домой, можно сказать, что она потерпела полное поражение. Давайте постараемся просто забыть обо всем. Ну, раз уж твой отец успел рассказать, почему тебя похитили, давай вернемся к твоим приключениям, – добавила герцогиня. – Ты мне так ничего и не рассказала об этом человеке, Данте Лейтоне, – вспомнила Сабрина, бросив внимательный взгляд на мужа и дочь. Они молчали, не зная, с чего начать. – И еще мне совершенно непонятно, почему власти после всего, что случилось, не потрудились поинтересоваться у нас подробностями этого дела. Неужели же этому человеку не придется ответить за то, что он нагло похитил из Чарлстауна нашу дочь?!
– Боюсь, моя дорогая, что дело обстоит несколько сложнее, чем нам казалось. Есть кое-какие обстоятельства, которые нам с тобой придется принять во внимание, – поежился герцог, чувствуя себя на редкость глупо, ибо все это звучало так, словно он защищал ненавистного Данте Лейтона.
– О чем ты, Люсьен? Что такое мне еще необходимо знать о Данте Лейтоне?! – нетерпеливо спросила герцогиня.
– С него были сняты все обвинения.
– Что?!
– Да уж, я и сам не поверил своим ушам, когда услышал это, – подтвердил Доминик, не в силах скрыть горечи.
– Мама, – твердо перебила Рея, на одно короткое мгновение встретившись взглядом с отцом, – только благодаря моим показаниям Данте сейчас на свободе. Там, на борту «Морского дракона», я была очень больна, именно он и бросил якорь в Чарлстауне. Поэтому, несмотря на то что я с удовольствием покинула бы в то время его корабль, мне не оставили выбора, и когда «Морской дракон» поднял якорь, мне тоже пришлось отправиться в путь.
– Но тогда я просто отказываюсь понимать, почему этот мерзавец разгуливает на свободе, если он силой заставил тебя плыть на его корабле! – раздраженно воскликнула герцогиня.
– Просто к тому моменту, когда мы приплыли в Антигуа, я уже и в мыслях не держала покинуть «Морского дракона», – тихо сказала Рея, и кровь бросилась ей в лицо, когда она решительно заявила: – Видишь ли, мама, дело в том, что я безумно люблю этого человека!
Она с болью в сердце поняла, что такое признание ее мать ожидала услышать меньше всего. Окаменев от изумления, герцогиня не могла вымолвить ни слова и наконец повернулась к мужу. Тот, похоже, в эту минуту не мог оторвать глаз от складок на рукаве.
– Да что же такое ты говоришь? – прошептала она, подсознательно чувствуя, что это еще далеко не все и что вряд ли ей так уж придется по душе то, что дочь собирается рассказать ей.
– Мама, прошу тебя, постарайся понять! Я люблю Данте, и ты тоже полюбишь его, когда хорошенько узнаешь, что это за человек.
– Он здесь?! – испуганно воскликнула герцогиня. Вздрогнув, она обернулась, словно ожидая, что страшный пират притаился у дверей в ее спальню.
– Нет, он остался в Лондоне уладить кое-какие дела. Команда «Морского дракона» будет распущена, ему нужно разделить золото между своими матросами, – очень спокойно, словно что-то само собой разумеющееся, объяснила Рея. – Он приедет позже.
Герцогиня Камейр на мгновение прикрыла глаза.
– В твоем рассказе, дорогая моя, много такого, чего я не в силах понять, – жалобно простонала она и перевела взгляд на мужа. – Но ведь это еще не все, я правильно поняла? Никогда не поверю, что ты смог бы одобрить подобный выбор, Люсьен, если бы на это не было серьезной причины. Так что это за причина, хотела бы я знать?
– Поверь мне, Рина, меньше всего я думал о том, чтобы одобрить подобное знакомство! – воскликнул герцог. – Просто я был вынужден временно уступить желанию нашей дочери!
– Мама, Данте Лейтон – мой муж, – с обезоруживающей прямотой заявила Рея.
В комнате воцарилась гробовая тишина.
– Люсьен, – наконец прошептала герцогиня.
– Боюсь, что это правда, дорогая, – коротко ответил он.
– Н-но ведь это же незаконно?!
– Они обвенчались в Вест-Индии. По-видимому, все было сделано совершенно законно, и теперь ни к чему не придерешься. Твой дорогой зять, Данте Лейтон, позаботился об этом. – В тихом голосе герцога чувствовалась бешеная злоба.
– И ты смирился с этим. Почему? – потребовала герцогиня, не в силах поверить, что ее дочь уже замужем, а ее муж по какой-то неизвестной причине смирился с подобным мезальянсом. – Рея?! Почему, девочка моя?! Я ничего не понимаю!
– Мама, прости, мне очень жаль. Мне совсем не хотелось огорчать тебя, но ты должна постараться понять. Тебе будет достаточно взглянуть на Данте, и ты сразу поймешь, почему я с первого взгляда полюбила его. Отец почему-то считает, что он просто соблазнил меня, но на самом деле это не так. Нет, совсем не так. Я полюбила его в первую же минуту, как только увидела. Он ни разу в жизни не обидел меня. И если хотите знать, если бы он не настоял, чтобы я вернулась на корабль, то скорее всего меня бы просто не было в живых. Его слуга ухаживал за мной как за ребенком, я выжила чудом.
– То, что ты вышла замуж за подлеца, дочь моя, плохо уже само по себе. Скоро ты убедишься, что он обычный искатель приключений, жадный и беспринципный. Ну что ж, скоро он будет очень разочарован, когда узнает, что не получит от нас ни пенса! – торжественно произнесла герцогиня.
– Мама, он долго не верил, когда я говорила, что мои родители – герцог и герцогиня Камейр. И поверь мне, Данте не охотник за богатым приданым. Он очень богат. Ему не нужны ваши деньги, и, если честно, я совершенно уверена, что он и не возьмет их, – гордо заявила Рея.
– Что мне абсолютно ясно, так это то, что этот человек каким-то возмутительным способом завладел нашей дочерью! Ты видел его, Люсьен? Так почему же он еще жив? – спросила герцогиня и пришла в ярость, когда муж молча кивнул.
– Да, я познакомился с этим самым Лейтоном и с большинством его матросов тоже. Если ты опасаешься, что он не принадлежит к нашему кругу, можешь не волноваться на этот счет. Полное имя этого человека – Данте Лейтон, маркиз Джейкоби. Нет никакого сомнения, что это произвело впечатление на судей во время разбирательства. Как ни странно, я был хорошо знаком с его дедом.
– В самом деле?! Знаешь, я ведь тоже хорошо знала твою бабку и тем не менее не могу сказать, что мне есть за что любить твою кузину Кэт!
– Ах, прости, пожалуйста, я совершенно забыл! – с тонко обдуманным намерением перебил ее герцог. – Там, на «Морском драконе», был один шотландец, он просил передать тебе привет.
По лицу герцогини было ясно, что она потрясена.
– Мне?!
– Да. Похоже, этот старикашка дрался бок о бок с твоим дедом при Каллодине и очень хорошо помнит и тебя, и Мэри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66