С плачем и стонами она кинулась к Джону.
– Надеюсь, ты доволен! – в слезах набросилась она на сына. – Зачем ты устроил это представление, чтобы обидеть Чарльза или пристыдить всех нас? – Она стиснула челюсти, чтобы не стучали зубы. – Послушай, Джон, я знаю, тебе было туго. Но и всем нам тоже!
Элен рухнула на стул рядом с оглушенной Тришей. Джон опустился перед ней на колени и, взяв ее за руки, заглянул в глаза.
– Не просто туго, мама! – крикнул он. – Папа был убит, и убил его Чарльз! Я выяснил, что Чарльз во вред компании влез в долги, разорил ее. Его последней надеждой было продать ферму, с помощью Бена замести следы, пока суматоха не уляжется, и улизнуть чистеньким.
– Нет, нет, – всхлипывала Элен. – Не может быть, Чарльз на это не способен!
Джон поднялся, сгорая от гнева.
– Бога ради, мама, повзрослей наконец, усвой эту мысль! Да, это Чарльз! Да, дорогой наш дядя, брат и возлюбленный Чарльз! Знаешь, я еще только не понял, он убил Элли или нет!
Внезапная мысль пронзила его, как удар молнии.
– Я тут стою и спорю, а он удрал! Мчится, наверно, сейчас к аэродрому, чтобы сесть в вертолет и смыться, пока полицейские с Алексом ищут Бена! Надо его остановить!
Он исчез в ночи прежде, чем тишину разорвал невнятный голос Триши:
– Нет, он не убивал служанку, как там ее… Это не Чарльз. Надо и Алексу сказать.
Миссис Мацуда скользнула взглядом по пьяной Трише, потом указала на обмякшую рядом с ней рыдающую Элен.
– Давайте отведем их в дом. Джина и Роза с неохотой повиновались. Миссис Мацуда взяла Бакли под руку.
– Для мальчика, который не знает ничего, кроме скота, Джон на удивление прозорлив, не так ли? – тихо произнесла она. – Но какая жалость, что мы не можем сообщить ему, чего он не знает и в чем ошибается. Боюсь, ему предстоит узнать, что за всем этим стоит человек, которого он очень уважает.
Управляющий тихо прошептал, чтобы не слышала Элен:
– Но если главный злодей не кто иной, как его отец…
В бесстрастной улыбке миссис Мацуда таились тысячелетия.
– Как мальчику быть?
Оказывается, на нецивилизованном Западе совсем не умеют вести дела! Неудивительно, что в последнее время Япония вышла в мировые экономические лидеры, ведь состязаться-то не с кем. А теперь, когда спящий гигант Китай наконец проснулся от коммунистического забытья, пусть варвары будут начеку! Они и не поймут, что их погубило!
Да нет, они даже не варвары, они просто дети, вздохнула миссис Мацуда. Этому дому сейчас нужен сильный мужчина, чтобы повелевать, и еще более сильная женщина, чтобы вернуть всем рассудок. Но где же они? Мужчины умчались в пустыню искать неудачника и слабака, которого в Японии оставили бы в покое, чтобы он покончил с собой и не доставлял хлопот ни единой душе. А женщины ударились в истерический плач!
Впрочем, не все. Миссис Мацуда оглядела стайку последних из могикан, сгрудившихся вокруг кухонного стола. Нужно отдать должное Джине – она все еще в красном саронге, лицо и тело, как у призрака, пепельно-белые, но крепка, как дерево; и Розе – неизменной, как скала из песчаника, стоящая в дозоре над источником.
И все-таки они не могли справиться с горюющей Элен и неуравновешенной истеричкой Тришей. У Розы, кроме карт Таро, было в запасе всего одно средство.
– Выпей-ка еще. – Она потянулась за бутылкой. Миссис Мацуда вздохнула.
– Нет-нет, – слабо откликнулась Элен, смахивая с глаз прядь волос и отодвигая стакан. – Нет, мне не надо, это не поможет! – Она взглянула на Тришу, которая навалилась на кухонный стол и пьяно сопела от жалости к себе. – Послушай, Роза, Трише тоже больше не надо – нам нужно прийти в себя…
Вот именно, тебе тоже! – сердито сказала себе Элен. Ей было стыдно за яростную вспышку, буря эмоций опустошила ее.
Господи, дай силы прожить еще двадцать четыре часа, заклинала она. Пусть только миссис Мацуда купит это треклятое поместье, и мы все станем свободны. Тогда я смогу сделать для Джона то, что должна сделать.
Элен поднялась, обогнула стол, подошла к Трише и положила руку ей на плечо.
– Давайте я помогу вам лечь в постель. – Она подняла глаза на Джину, в тревоге стоявшую рядом. – Если ты возьмешь ее за руку…
Но едва они коснулись Триши, как та ожила и попыталась усесться прямо.
– Не трожьте меня, я в порядке! Тщательно нанесенный грим размазался, и лицо красавицы покрылось кляксами и красными пятнами. Глаза в потеках туши и опухшие губы опровергали ее браваду. Она откинулась в кресле, словно давая понять, что в состоянии сама о себе позаботиться.
– Я не хочу ложиться! – вызывающе заявила она. – Я собираюсь остаться, пока не придет Алекс, и рассказать… рассказать ему, что знаю.
– Знаете? – вежливо спросила миссис Мацуда. – Что вы знаете?
В кухне наступила тишина, собравшиеся ловили каждое слово Триши. Хоть время было неподходящим для театральных эффектов, она не могла устоять перед соблазном показать себя.
– Я видела Элли в ночь, когда она умерла, – победно заявила Триша. – Алекс думает, что в последний раз ее видели, когда она утром заявилась ко мне в комнату и я ее уволила. Так он и сказал полиции. Но я видела ее вечером, когда шла из дома для гостей на ужин. Я пришла последняя, значит, и видела ее последняя. И я хочу сказать это Алексу!
Крэйг Бакли недоверчиво засмеялся.
– Вы что, еще ему не сказали?
– Мне поначалу и в голову не пришло! – резко возразила Триша. – Когда девчонка исчезла, я и не подумала волноваться, и только потом поняла, что это была последняя ночь, когда ее видели живой! – Триша принялась копаться в сумочке, ища сигарету. – А когда поняла, то пыталась ему сказать! Но он не пожелал слушать, был слишком занят.
Слишком занят, развлекаясь с тобой, подумала миссис Мацуда. Вслух же она дружелюбно спросила:
– Так что вы видели? Триша выпрямилась.
– Я видела девчонку, когда шла по лужайке, – она обходила дом сзади. Я думала, она идет помочь с ужином. В темноте у кухонной двери ее ждал мужчина. Он схватил ее, они подрались.
– Какой мужчина? – нетерпеливо спросил Бакли.
Триша надула губы.
– Не разглядела, темно было. А я шла к парадной двери, какое мне дело до бранящихся черных на заднем дворе!
Миссис Мацуда наклонилась вперед.
– Это был абориген?
– Да! – сварливо ответила Триша.
– Плотный, крепко сбитый? – вставила Элен. – Похож на мужа Элли, Марка. – Она вздохнула. – Ох, бедняжка Элли! К этому шло!
Миссис Мацуда подняла руку и снова повернулась к Трише.
– Вы уверены, что видели аборигена?
– Конечно уверена! – огрызнулась Триша. – Кого же еще? Я…
– Она его не видела! – громогласно объявил Крэйг Бакли. – Было темно, и если парочка ссорилась у черного хода, а мисс Триша шла к парадной двери, расстояние было слишком велико. – Он устремил на Тришу взгляд, достойный доктора Геббельса: – Вы просто догадываетесь, что, раз они дрались, это был черный!
– Да, но я…
– Так что это мог быть какой угодно мужчина, белый или черный, – настаивал Бакли. – Любой мужчина из Кенигсхауса или откуда-то еще!
Воцарилось молчание. Вдруг из угла раздался голос, который меньше всего ожидали услышать.
– Это был Марки.
Все глаза устремились на Розу, которая, сжав бутылку, сгорбилась в углу у двери.
– Она видела Марка, – хрипло повторила Роза. – Я их слышала. Прямо перед ужином. Его и негодницу Элли.
Домоправительница явно не разделяла мнения о том, что о мертвых нельзя говорить дурно.
– Девка притащилась, как раз когда я накрывала ужин, – злобно выкрикнула она. – А этот негодник, ее пьяница муж, поджидал ее, не хотел, чтобы она шла, мол, хватит с него ее шашней. «Ты говорила, тебя уволили, – заорал он. – Так что ты тут делаешь?» А она в ответ: «Чего ты меня держишь? Я тебе утром говорила, что вернусь, когда вздумаю!» Они подрались, я слышала, как он ее треплет и молотит, а она визжит как свинья.
Повисло тяжелое молчание. Элен подняла голову.
– Значит, ее убил Марк, как и говорит полиция.
– Должно быть, он, кто же еще? – вмешался Бакли. – В девяноста процентах случаев обвиняют в убийстве человека, которого последний раз видели с жертвой.
Миссис Мацуда кивнула.
– Как и мистер Мацуда, мистер Бакли знает о таких вещах очень много. Если муж был последним, кого видели с женщиной, для него это очень плохо.
– Разве что он не был последним.
В голосе домоправительницы нельзя было не расслышать удовлетворения тем, что она одержала победу над иностранцами и самозваным экспертом Бакли.
– Что ты имеешь в виду, Роза? – осведомилась Элен.
На темном лице застыла горделивая маска.
– Той ночью приходил дух миз Труди, – нараспев объявила Роза. – Она приходила за мистером Филиппом, пришла и за негодницей Элли.
– Роза… – Элен глубоко вздохнула. – Зачем мисс Труди приходить за Элли?
– Потому что она шлюха! Я слышала, как она говорила Марки: «Я со всеми спала, все меня трахали, и мистер Филипп, и мистер Алекс, и мистер Джон – все они, все!»
Господи Боже, подумала Элен, когда же это кончится?
Миссис Мацуда насторожилась.
– И это правда? Или она так сказала, чтобы подразнить мужа?
– О мистере Джоне – неправда, – рассудительно объяснила Роза. – Но о тех двоих – правда, о близких миз Труди, о ее муже и сыне. А Марки этого не знал, ничего не знал, не знал наверняка, пока она не сказала и не посмеялась над ним! Вот он и колошматил ее, а она визжала, и я слышала смех миз Труди. По-моему, у Марки Хендса хватило бы дурости прикончить ее. Но он колотил ее, а она визжала, визжала и твердила одно и то же старику Марки, а потом убежала от него в буш. Она кричала, мол, отстань, а то когда-нибудь найдут тебя под кустом со свернутой шеей, она это хоть сегодня может устроить, как встретится…
Напряжение в комнате стало невыносимым.
– Так у нее еще было свидание? – резко спросил Бакли. – Она собиралась встретиться с кем-то еще? С кем?
Роза покачала головой.
– Встречусь с «ним», говорила она. Только с «ним», больше ничего.
Он наверняка там, больше ему некуда деться.
Ликующий, радостный Джон мчался сквозь буш на мотоцикле – мотоцикл подвернулся под руку, когда он выскочил из дома. Наконец, наконец-то он поймает Чарльза, дядюшке не уйти. Слишком много народу присутствовало, когда он бросил ему вызов, ему не удастся дальше плести паутину лжи. Неудивительно, что он удрал! И бежать он мог только в одну сторону. В аэропорт. Чарльз умел управлять вертолетом, все в доме умели, без этого на огромной далекой ферме не прожить.
Чарльзу нужно побыстрее убраться. Для этого есть только один путь. Он слишком умен, чтобы уехать на машине – полиция с воздуха обнаружит его по следам быстрее, чем орел – медлительного жука. А прожив много лет в городе, он растерял навыки сельской жизни и не догадался сесть на лошадь, чтобы скрыться в буше. Нет, путь к спасению для него лежит только через аэропорт.
Джон мчался через непроглядную черную ночь, отчаянно сражаясь с брыкающимся мотоциклом, чтобы удержать его на разбитой грунтовой дороге, едва освещенной бледным мерцанием луны, как вдруг ему подумалось: а не пришла ли та же мысль в голову Бену? Но он сразу отверг ее. Старина Бен очертя голову бежал в ночь, направляясь в никуда. Он не выработал хладнокровного плана побега, не имел продуманной цели, просто ударился в панику, его можно искать где угодно.
И наверняка, где бы он ни был, ему нужна помощь. Но с этим можно подождать! Сначала – очередь Чарльза! Джон нажал на газ, мотоцикл рванулся вперед. Сначала нужно найти Чарльза. И тогда мерзкому убийце негде будет спрятаться!
Впереди, в конце длинного прямого отрезка дороги, лежал безмолвный аэропорт. Они оказались в пучке света мотоциклетных фар раньше, чем Джон сообразил, кого увидел. Несколько фигур – он не смог их сразу узнать – в непонятных позах. Подъехав ближе, он заметил человека, во весь рост вытянувшегося на земле лицом вниз, возле которого, держа его за руки, стоял на коленях другой человек. Еще один увалень удерживал ноги, третий согнулся над распростертым телом.
Они его поймали!
В свете фар Джон разглядел сначала Алекса, потом Джона и Роско. От радости его сердце подскочило, у него словно гора свалилась с плеч. Они, наверно, добрались сюда первыми. Они ушли искать Бена и к прибытию Чарльза уже были здесь! Они арестовали его, схватили негодяя при попытке к бегству, что само по себе равноценно признанию вины!
В порыве безумного веселья Джон вдавил акселератор, ему не терпелось присоединиться к ним, хотелось свернуть Чарльзу шею, сплясать на его физиономии! Он громко рассмеялся. Вот что они оставили от Чарльза: негодяй наверняка устроил драку, вон сколько крови у него на голове! Да пусть даже… пусть даже они убили бы его, ему-то что!
Потому что они его поймали, пришпилили к земле, связывают руки и ноги. Все кончено, все кончено, он свободен и может начать жизнь заново, может снова жить…
Джон резко затормозил, мотоцикл забуксовал.
– Привет, ребята! – задыхаясь от радости, крикнул он сквозь рев мотора, перегнувшись через руль. – Вы его взяли? Здорово!
– Джон?!
Алекс оторвался от распростертого тела и поднял к свету бледное лицо. И вдруг Джон понял.
32
И вдруг Джон понял. Понял и уже не сомневался, что до сих пор, до этой самой секунды непростительно, ужасающе заблуждался. Не успел мотоцикл затормозить в клубящихся вихрях песка, как он в одно мгновение ощутил бренность бытия: торжество от мысли, что он узнал правду, комком застыло в горле, обернувшись неумолимостью поражения. Ибо он нашел ответ, который так давно и мучительно искал, но ценой находки станет его жизнь.
Потому что теперь он знал, как умер Филипп. Увидев порочную троицу мужчин, которые, на мгновение потеряв бдительность, оказались захваченными врасплох и оцепенели в свете фар, как кролики, он увидел словно собственными глазами смерть отца.
Человек на земле, одинокий, распростертый, беззащитный против негодяев, бродящих в ночи с убийством в душах.
Двое его удерживают, крупные, плотные, погрязшие в жестокости.
А тот, который все задумал – тот, кто совершает убийство, наклонился над жертвой со связанными руками и заткнутым ртом, чтобы отправить его на тот свет.
Два головореза-тяжеловеса – это Джордж и Роско.
А подносит яд Алекс – брат Алекс. В этот миг Джон понял, что видит убийство отца так отчетливо, будто сам был там.
И от него до убийц меньше двух метров.
– Джон? – Алекс поднял голову и заслонил глаза от света фар. – Пришел нам помочь?
– Конечно! – Надо не показывать вида, что он что-то заподозрил. Но он сам слышал, что его охрипший голос звучит донельзя неубедительно. На секунду наступило молчание – троица обдумывала его слова. Потом он заметил, как Алекс насторожился, а Джордж и Роско обменялись взглядами.
Настал его черед чувствовать себя, словно кролик перед удавом. Джон смотрел на происходящее, паникуя в душе, мускулы на руках и ногах начали подергиваться, мозг словно парализовало, в то время как двое мужчин продолжали неторопливо связывать бесчувственное тело Чарльза, лежащее на земле лицом вниз. Когда дело было сделано, мужчины не спеша поднялись с колен и Алекс вышел вперед.
– Здорово, что ты проезжал мимо, – беспечно бросил он.
– Да уж, чем больше народу, тем веселее, – добавил Роско.
Его напарник прищурился.
– Для малыша всегда место найдется.
– Эй, братишка! – Алекс погасил улыбку. – Что тебя сюда принесло?
Отвечай им, держись как обычно, подыгрывай, пока не подвернется случай улизнуть. У Джона перехватило дыхание.
– Я… я искал Чарльза.
– Чарльза?
Алекс смотрел на него, не мигая, холодными, как камень, глазами.
– С чего тебе вздумалось искать Чарльза здесь?
– Потому что я… потому что он…
Алекс искоса метнул взгляд на Джорджа, и великан, не переставая улыбаться, подошел ближе и встал рядом с ним. Роско без напоминаний в долю секунды повторил маневр напарника и встал по другую сторону от Алекса.
– Ну-ка, скажи еще раз, – не отставал Алекс. – Ты искал Чарльза – зачем?
Он шагнул вперед, оба головореза двинулись за ним.
Теперь их разделяло чуть больше метра. Отчаянный ужас сжал сердце Джона, и вместе с ним ожило его германское мужество.
– Я искал его, потому что думал, будто он убил отца! Но теперь я уже не ищу убийцу! Я вижу его перед собой! Я знаю, это ты! Ты его убил! – Джон, задыхаясь, бросил вызов в перекосившееся лицо Алекса. Лишь полицейские хранили полную невозмутимость.
– Правда, интересно, Роско? – высказался Джордж.
Роско медленно кивнул.
– Несимпатично, но интересно.
– Вряд ли можно отпустить этого малого бегать по Территории…
– …И повторять свои голословные обвинения…
– …Злостные и клеветнические…
– …Против уважаемого владельца расположенной на нашем участке крупной скотоводческой фермы…
– …Не правда ли, мистер Кениг?
На застывшем бледном лице Алекса сверкали жесткие, безжалостные глаза.
– Естественно, нельзя, ребята. Что вы предлагаете?
Не переставая тараторить, они медленно приближались к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
– Надеюсь, ты доволен! – в слезах набросилась она на сына. – Зачем ты устроил это представление, чтобы обидеть Чарльза или пристыдить всех нас? – Она стиснула челюсти, чтобы не стучали зубы. – Послушай, Джон, я знаю, тебе было туго. Но и всем нам тоже!
Элен рухнула на стул рядом с оглушенной Тришей. Джон опустился перед ней на колени и, взяв ее за руки, заглянул в глаза.
– Не просто туго, мама! – крикнул он. – Папа был убит, и убил его Чарльз! Я выяснил, что Чарльз во вред компании влез в долги, разорил ее. Его последней надеждой было продать ферму, с помощью Бена замести следы, пока суматоха не уляжется, и улизнуть чистеньким.
– Нет, нет, – всхлипывала Элен. – Не может быть, Чарльз на это не способен!
Джон поднялся, сгорая от гнева.
– Бога ради, мама, повзрослей наконец, усвой эту мысль! Да, это Чарльз! Да, дорогой наш дядя, брат и возлюбленный Чарльз! Знаешь, я еще только не понял, он убил Элли или нет!
Внезапная мысль пронзила его, как удар молнии.
– Я тут стою и спорю, а он удрал! Мчится, наверно, сейчас к аэродрому, чтобы сесть в вертолет и смыться, пока полицейские с Алексом ищут Бена! Надо его остановить!
Он исчез в ночи прежде, чем тишину разорвал невнятный голос Триши:
– Нет, он не убивал служанку, как там ее… Это не Чарльз. Надо и Алексу сказать.
Миссис Мацуда скользнула взглядом по пьяной Трише, потом указала на обмякшую рядом с ней рыдающую Элен.
– Давайте отведем их в дом. Джина и Роза с неохотой повиновались. Миссис Мацуда взяла Бакли под руку.
– Для мальчика, который не знает ничего, кроме скота, Джон на удивление прозорлив, не так ли? – тихо произнесла она. – Но какая жалость, что мы не можем сообщить ему, чего он не знает и в чем ошибается. Боюсь, ему предстоит узнать, что за всем этим стоит человек, которого он очень уважает.
Управляющий тихо прошептал, чтобы не слышала Элен:
– Но если главный злодей не кто иной, как его отец…
В бесстрастной улыбке миссис Мацуда таились тысячелетия.
– Как мальчику быть?
Оказывается, на нецивилизованном Западе совсем не умеют вести дела! Неудивительно, что в последнее время Япония вышла в мировые экономические лидеры, ведь состязаться-то не с кем. А теперь, когда спящий гигант Китай наконец проснулся от коммунистического забытья, пусть варвары будут начеку! Они и не поймут, что их погубило!
Да нет, они даже не варвары, они просто дети, вздохнула миссис Мацуда. Этому дому сейчас нужен сильный мужчина, чтобы повелевать, и еще более сильная женщина, чтобы вернуть всем рассудок. Но где же они? Мужчины умчались в пустыню искать неудачника и слабака, которого в Японии оставили бы в покое, чтобы он покончил с собой и не доставлял хлопот ни единой душе. А женщины ударились в истерический плач!
Впрочем, не все. Миссис Мацуда оглядела стайку последних из могикан, сгрудившихся вокруг кухонного стола. Нужно отдать должное Джине – она все еще в красном саронге, лицо и тело, как у призрака, пепельно-белые, но крепка, как дерево; и Розе – неизменной, как скала из песчаника, стоящая в дозоре над источником.
И все-таки они не могли справиться с горюющей Элен и неуравновешенной истеричкой Тришей. У Розы, кроме карт Таро, было в запасе всего одно средство.
– Выпей-ка еще. – Она потянулась за бутылкой. Миссис Мацуда вздохнула.
– Нет-нет, – слабо откликнулась Элен, смахивая с глаз прядь волос и отодвигая стакан. – Нет, мне не надо, это не поможет! – Она взглянула на Тришу, которая навалилась на кухонный стол и пьяно сопела от жалости к себе. – Послушай, Роза, Трише тоже больше не надо – нам нужно прийти в себя…
Вот именно, тебе тоже! – сердито сказала себе Элен. Ей было стыдно за яростную вспышку, буря эмоций опустошила ее.
Господи, дай силы прожить еще двадцать четыре часа, заклинала она. Пусть только миссис Мацуда купит это треклятое поместье, и мы все станем свободны. Тогда я смогу сделать для Джона то, что должна сделать.
Элен поднялась, обогнула стол, подошла к Трише и положила руку ей на плечо.
– Давайте я помогу вам лечь в постель. – Она подняла глаза на Джину, в тревоге стоявшую рядом. – Если ты возьмешь ее за руку…
Но едва они коснулись Триши, как та ожила и попыталась усесться прямо.
– Не трожьте меня, я в порядке! Тщательно нанесенный грим размазался, и лицо красавицы покрылось кляксами и красными пятнами. Глаза в потеках туши и опухшие губы опровергали ее браваду. Она откинулась в кресле, словно давая понять, что в состоянии сама о себе позаботиться.
– Я не хочу ложиться! – вызывающе заявила она. – Я собираюсь остаться, пока не придет Алекс, и рассказать… рассказать ему, что знаю.
– Знаете? – вежливо спросила миссис Мацуда. – Что вы знаете?
В кухне наступила тишина, собравшиеся ловили каждое слово Триши. Хоть время было неподходящим для театральных эффектов, она не могла устоять перед соблазном показать себя.
– Я видела Элли в ночь, когда она умерла, – победно заявила Триша. – Алекс думает, что в последний раз ее видели, когда она утром заявилась ко мне в комнату и я ее уволила. Так он и сказал полиции. Но я видела ее вечером, когда шла из дома для гостей на ужин. Я пришла последняя, значит, и видела ее последняя. И я хочу сказать это Алексу!
Крэйг Бакли недоверчиво засмеялся.
– Вы что, еще ему не сказали?
– Мне поначалу и в голову не пришло! – резко возразила Триша. – Когда девчонка исчезла, я и не подумала волноваться, и только потом поняла, что это была последняя ночь, когда ее видели живой! – Триша принялась копаться в сумочке, ища сигарету. – А когда поняла, то пыталась ему сказать! Но он не пожелал слушать, был слишком занят.
Слишком занят, развлекаясь с тобой, подумала миссис Мацуда. Вслух же она дружелюбно спросила:
– Так что вы видели? Триша выпрямилась.
– Я видела девчонку, когда шла по лужайке, – она обходила дом сзади. Я думала, она идет помочь с ужином. В темноте у кухонной двери ее ждал мужчина. Он схватил ее, они подрались.
– Какой мужчина? – нетерпеливо спросил Бакли.
Триша надула губы.
– Не разглядела, темно было. А я шла к парадной двери, какое мне дело до бранящихся черных на заднем дворе!
Миссис Мацуда наклонилась вперед.
– Это был абориген?
– Да! – сварливо ответила Триша.
– Плотный, крепко сбитый? – вставила Элен. – Похож на мужа Элли, Марка. – Она вздохнула. – Ох, бедняжка Элли! К этому шло!
Миссис Мацуда подняла руку и снова повернулась к Трише.
– Вы уверены, что видели аборигена?
– Конечно уверена! – огрызнулась Триша. – Кого же еще? Я…
– Она его не видела! – громогласно объявил Крэйг Бакли. – Было темно, и если парочка ссорилась у черного хода, а мисс Триша шла к парадной двери, расстояние было слишком велико. – Он устремил на Тришу взгляд, достойный доктора Геббельса: – Вы просто догадываетесь, что, раз они дрались, это был черный!
– Да, но я…
– Так что это мог быть какой угодно мужчина, белый или черный, – настаивал Бакли. – Любой мужчина из Кенигсхауса или откуда-то еще!
Воцарилось молчание. Вдруг из угла раздался голос, который меньше всего ожидали услышать.
– Это был Марки.
Все глаза устремились на Розу, которая, сжав бутылку, сгорбилась в углу у двери.
– Она видела Марка, – хрипло повторила Роза. – Я их слышала. Прямо перед ужином. Его и негодницу Элли.
Домоправительница явно не разделяла мнения о том, что о мертвых нельзя говорить дурно.
– Девка притащилась, как раз когда я накрывала ужин, – злобно выкрикнула она. – А этот негодник, ее пьяница муж, поджидал ее, не хотел, чтобы она шла, мол, хватит с него ее шашней. «Ты говорила, тебя уволили, – заорал он. – Так что ты тут делаешь?» А она в ответ: «Чего ты меня держишь? Я тебе утром говорила, что вернусь, когда вздумаю!» Они подрались, я слышала, как он ее треплет и молотит, а она визжит как свинья.
Повисло тяжелое молчание. Элен подняла голову.
– Значит, ее убил Марк, как и говорит полиция.
– Должно быть, он, кто же еще? – вмешался Бакли. – В девяноста процентах случаев обвиняют в убийстве человека, которого последний раз видели с жертвой.
Миссис Мацуда кивнула.
– Как и мистер Мацуда, мистер Бакли знает о таких вещах очень много. Если муж был последним, кого видели с женщиной, для него это очень плохо.
– Разве что он не был последним.
В голосе домоправительницы нельзя было не расслышать удовлетворения тем, что она одержала победу над иностранцами и самозваным экспертом Бакли.
– Что ты имеешь в виду, Роза? – осведомилась Элен.
На темном лице застыла горделивая маска.
– Той ночью приходил дух миз Труди, – нараспев объявила Роза. – Она приходила за мистером Филиппом, пришла и за негодницей Элли.
– Роза… – Элен глубоко вздохнула. – Зачем мисс Труди приходить за Элли?
– Потому что она шлюха! Я слышала, как она говорила Марки: «Я со всеми спала, все меня трахали, и мистер Филипп, и мистер Алекс, и мистер Джон – все они, все!»
Господи Боже, подумала Элен, когда же это кончится?
Миссис Мацуда насторожилась.
– И это правда? Или она так сказала, чтобы подразнить мужа?
– О мистере Джоне – неправда, – рассудительно объяснила Роза. – Но о тех двоих – правда, о близких миз Труди, о ее муже и сыне. А Марки этого не знал, ничего не знал, не знал наверняка, пока она не сказала и не посмеялась над ним! Вот он и колошматил ее, а она визжала, и я слышала смех миз Труди. По-моему, у Марки Хендса хватило бы дурости прикончить ее. Но он колотил ее, а она визжала, визжала и твердила одно и то же старику Марки, а потом убежала от него в буш. Она кричала, мол, отстань, а то когда-нибудь найдут тебя под кустом со свернутой шеей, она это хоть сегодня может устроить, как встретится…
Напряжение в комнате стало невыносимым.
– Так у нее еще было свидание? – резко спросил Бакли. – Она собиралась встретиться с кем-то еще? С кем?
Роза покачала головой.
– Встречусь с «ним», говорила она. Только с «ним», больше ничего.
Он наверняка там, больше ему некуда деться.
Ликующий, радостный Джон мчался сквозь буш на мотоцикле – мотоцикл подвернулся под руку, когда он выскочил из дома. Наконец, наконец-то он поймает Чарльза, дядюшке не уйти. Слишком много народу присутствовало, когда он бросил ему вызов, ему не удастся дальше плести паутину лжи. Неудивительно, что он удрал! И бежать он мог только в одну сторону. В аэропорт. Чарльз умел управлять вертолетом, все в доме умели, без этого на огромной далекой ферме не прожить.
Чарльзу нужно побыстрее убраться. Для этого есть только один путь. Он слишком умен, чтобы уехать на машине – полиция с воздуха обнаружит его по следам быстрее, чем орел – медлительного жука. А прожив много лет в городе, он растерял навыки сельской жизни и не догадался сесть на лошадь, чтобы скрыться в буше. Нет, путь к спасению для него лежит только через аэропорт.
Джон мчался через непроглядную черную ночь, отчаянно сражаясь с брыкающимся мотоциклом, чтобы удержать его на разбитой грунтовой дороге, едва освещенной бледным мерцанием луны, как вдруг ему подумалось: а не пришла ли та же мысль в голову Бену? Но он сразу отверг ее. Старина Бен очертя голову бежал в ночь, направляясь в никуда. Он не выработал хладнокровного плана побега, не имел продуманной цели, просто ударился в панику, его можно искать где угодно.
И наверняка, где бы он ни был, ему нужна помощь. Но с этим можно подождать! Сначала – очередь Чарльза! Джон нажал на газ, мотоцикл рванулся вперед. Сначала нужно найти Чарльза. И тогда мерзкому убийце негде будет спрятаться!
Впереди, в конце длинного прямого отрезка дороги, лежал безмолвный аэропорт. Они оказались в пучке света мотоциклетных фар раньше, чем Джон сообразил, кого увидел. Несколько фигур – он не смог их сразу узнать – в непонятных позах. Подъехав ближе, он заметил человека, во весь рост вытянувшегося на земле лицом вниз, возле которого, держа его за руки, стоял на коленях другой человек. Еще один увалень удерживал ноги, третий согнулся над распростертым телом.
Они его поймали!
В свете фар Джон разглядел сначала Алекса, потом Джона и Роско. От радости его сердце подскочило, у него словно гора свалилась с плеч. Они, наверно, добрались сюда первыми. Они ушли искать Бена и к прибытию Чарльза уже были здесь! Они арестовали его, схватили негодяя при попытке к бегству, что само по себе равноценно признанию вины!
В порыве безумного веселья Джон вдавил акселератор, ему не терпелось присоединиться к ним, хотелось свернуть Чарльзу шею, сплясать на его физиономии! Он громко рассмеялся. Вот что они оставили от Чарльза: негодяй наверняка устроил драку, вон сколько крови у него на голове! Да пусть даже… пусть даже они убили бы его, ему-то что!
Потому что они его поймали, пришпилили к земле, связывают руки и ноги. Все кончено, все кончено, он свободен и может начать жизнь заново, может снова жить…
Джон резко затормозил, мотоцикл забуксовал.
– Привет, ребята! – задыхаясь от радости, крикнул он сквозь рев мотора, перегнувшись через руль. – Вы его взяли? Здорово!
– Джон?!
Алекс оторвался от распростертого тела и поднял к свету бледное лицо. И вдруг Джон понял.
32
И вдруг Джон понял. Понял и уже не сомневался, что до сих пор, до этой самой секунды непростительно, ужасающе заблуждался. Не успел мотоцикл затормозить в клубящихся вихрях песка, как он в одно мгновение ощутил бренность бытия: торжество от мысли, что он узнал правду, комком застыло в горле, обернувшись неумолимостью поражения. Ибо он нашел ответ, который так давно и мучительно искал, но ценой находки станет его жизнь.
Потому что теперь он знал, как умер Филипп. Увидев порочную троицу мужчин, которые, на мгновение потеряв бдительность, оказались захваченными врасплох и оцепенели в свете фар, как кролики, он увидел словно собственными глазами смерть отца.
Человек на земле, одинокий, распростертый, беззащитный против негодяев, бродящих в ночи с убийством в душах.
Двое его удерживают, крупные, плотные, погрязшие в жестокости.
А тот, который все задумал – тот, кто совершает убийство, наклонился над жертвой со связанными руками и заткнутым ртом, чтобы отправить его на тот свет.
Два головореза-тяжеловеса – это Джордж и Роско.
А подносит яд Алекс – брат Алекс. В этот миг Джон понял, что видит убийство отца так отчетливо, будто сам был там.
И от него до убийц меньше двух метров.
– Джон? – Алекс поднял голову и заслонил глаза от света фар. – Пришел нам помочь?
– Конечно! – Надо не показывать вида, что он что-то заподозрил. Но он сам слышал, что его охрипший голос звучит донельзя неубедительно. На секунду наступило молчание – троица обдумывала его слова. Потом он заметил, как Алекс насторожился, а Джордж и Роско обменялись взглядами.
Настал его черед чувствовать себя, словно кролик перед удавом. Джон смотрел на происходящее, паникуя в душе, мускулы на руках и ногах начали подергиваться, мозг словно парализовало, в то время как двое мужчин продолжали неторопливо связывать бесчувственное тело Чарльза, лежащее на земле лицом вниз. Когда дело было сделано, мужчины не спеша поднялись с колен и Алекс вышел вперед.
– Здорово, что ты проезжал мимо, – беспечно бросил он.
– Да уж, чем больше народу, тем веселее, – добавил Роско.
Его напарник прищурился.
– Для малыша всегда место найдется.
– Эй, братишка! – Алекс погасил улыбку. – Что тебя сюда принесло?
Отвечай им, держись как обычно, подыгрывай, пока не подвернется случай улизнуть. У Джона перехватило дыхание.
– Я… я искал Чарльза.
– Чарльза?
Алекс смотрел на него, не мигая, холодными, как камень, глазами.
– С чего тебе вздумалось искать Чарльза здесь?
– Потому что я… потому что он…
Алекс искоса метнул взгляд на Джорджа, и великан, не переставая улыбаться, подошел ближе и встал рядом с ним. Роско без напоминаний в долю секунды повторил маневр напарника и встал по другую сторону от Алекса.
– Ну-ка, скажи еще раз, – не отставал Алекс. – Ты искал Чарльза – зачем?
Он шагнул вперед, оба головореза двинулись за ним.
Теперь их разделяло чуть больше метра. Отчаянный ужас сжал сердце Джона, и вместе с ним ожило его германское мужество.
– Я искал его, потому что думал, будто он убил отца! Но теперь я уже не ищу убийцу! Я вижу его перед собой! Я знаю, это ты! Ты его убил! – Джон, задыхаясь, бросил вызов в перекосившееся лицо Алекса. Лишь полицейские хранили полную невозмутимость.
– Правда, интересно, Роско? – высказался Джордж.
Роско медленно кивнул.
– Несимпатично, но интересно.
– Вряд ли можно отпустить этого малого бегать по Территории…
– …И повторять свои голословные обвинения…
– …Злостные и клеветнические…
– …Против уважаемого владельца расположенной на нашем участке крупной скотоводческой фермы…
– …Не правда ли, мистер Кениг?
На застывшем бледном лице Алекса сверкали жесткие, безжалостные глаза.
– Естественно, нельзя, ребята. Что вы предлагаете?
Не переставая тараторить, они медленно приближались к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33