– Если за этим столом будет сидеть синий мундир, я больше готовить не буду.Пруденс успокаивающе улыбнулась Моуди.– Ну-ну, Ханна, будь разумной, – произнесла она, обнимая взъерошенную повариху. – Ты готовишь полковнику уже несколько недель. Какая разница, если он будет есть за нашим столом?Ханна скрестила на груди могучие руки и вздернула подбородок.– Синие мундиры убили много человек из моего народа. Для них я не буду готовить ничего.Почувствовав, что он может стать яблоком раздора, Моуди поспешил прервать спор:– Не беспокойтесь, мисс Пруденс. Я могу вернуться в свою комнату и подождать завтрак там.– Ничего подобного! Вы не сделаете этого! – Она вновь повернулась к строптивой индианке: – Ладно, Ханна. Тогда я сама буду готовить!Ханна взглянула на нее с изумлением, потом бросилась вон из кухни и хлопнула дверью.Не ведая о происшедшем, ковбои через несколько минут привычно собрались за столом. Увидев полковника, Брок улыбнулся.– Ну, Моуди, ты уже на ногах. Давно пора. Привет, Рыжая, – бросил он стоящей у плиты Пруденс, которая ответила на это обращение лишь яростным взглядом.– А что у нас на завтрак? – протянул Шорти. – У меня так пусто в животе, что я съел бы даже живого хорька.– С завтраком придется немного подождать. Ханна решила взять выходной, – ответила ему Пруденс, нарезая ветчину.Ковбои удивленно переглянулись.– Вам помочь сесть, полковник? – спросил Брок. Однако Моуди поспешил выполнить эту задачу самостоятельно, вытянув вперед покалеченную ногу, и объяснил:– Я этому уже научился.– Вот как? – поднял брови Брок. Взяв кофейник, он наполнил чашку Моуди.– Извините меня, мисс Пруденс. Я не пришел бы сюда, если бы знал, что это создаст проблемы.– Что происходит? – удивился Брок, вдруг сообразив, что у кухонной плиты хозяйничает не Ханна. Пруденс потянулась за буханкой хлеба, и платье так заманчиво обрисовало ее формы, что Брок не смог сдержаться:– Черт побери!– Думаю, что Джо и Ханна не любят американскую кавалерию, – объяснила Пруденс. – Хотя они из племени юта, но долгое время жили рядом с чейеннами. Тетка Джо вышла замуж за человека из этого племени, и Ханна часто бывала у нее в гостях. Мне это поначалу показалось странным – юта и чейенны всегда воевали друг с другом, но тут немного другой случай – вождь юта пользовался уважением у всех соседних племен, даже у чейеннов, и этот вождь был дядей Джо. Как раз когда Джо и Ханна были в Сэнд-Крике, произошла массовая резня.В глазах Уилла появился интерес:– Настоящая резня?Ковбои опустили головы. Что произошло в Сэнд-Крике, знали все. Американские солдаты насиловали женщин, отрезали пальцы на сувениры, грудных детей подбрасывали в воздух, упражняясь в стрельбе влет.И все это творил белый человек.– Я не был тогда под командой полковника Чивингтона, – поспешил оправдаться Моуди. – Когда мы узнали про все это, мы были возмущены... Не думаю, что стоит говорить об этом за столом.– Пожалуйста, полковник, расскажите, – подал голос Уилл. – Тут никого не вырвет.Пруденс не могла за это поручиться Ей уже несколько раз довелось слышать историю истребления племени в пятьсот человек, две трети из которых были женщины и дети, и каждый раз ей становилось плохо.– Я согласна с полковником, Уилл. Здесь для этого не место, – громко сказала она и повернулась к плите, чтобы сделать яичницу.Поскольку интерес в глазах Уилла не угас, Брок решил вмешаться и переменить тему.– Как твои дела с лошадью, малыш? Ты показал ей, с кем она имеет дело?Уилл выгнул грудь от гордости.– Да, сэр! Теперь она знает, кто ее хозяин! Пруденс поставила на стол сковородку с яичницей и две тарелки с нарезанной ветчиной.– Надеюсь, что вы голодны. Я не успела приготовить ничего другого.– Что-то горит, – поднял голову Слим и уставился на духовку, из которой показался черный дымок.– О Боже! – бросилась к духовке Пруденс. Она распахнула дверцу духовки, и на волю вырвался клуб дыма. – Боюсь, что тостов вам сегодня не есть, – протянула она, в отчаянии глядя на почерневшие хлебцы.– И не только тостов, – пробурчал Шорти, обнаружив, что не может отодрать от сковороды подгоревшую яичницу.– Эй, повариха, – подал голос Барт, – ветчина холодна, как могильная плита.Брок молча согласился с ними. Видимо, придется Моуди все же завтракать у себя, иначе все они умрут с голоду.– Я не повариха, – огрызнулась Пруденс. – И никогда на нее не училась. У меня не было такой необходимости.– У вас все получается замечательно, – подбодрил полковник обескураженную женщину. – Я не припомню, когда ел такую отличную яичницу. Я будто побывал у себя дома.Брок увидел, как от этой незаслуженной похвалы просияло лицо Пруденс, и сдержал готовый сорваться с языка вопрос, умеет ли та лечить пищевое отравление.Шорти поперхнулся кофе и поспешно поставил его на стол.– Думаю, мне пора в конюшню, – произнес пожилой ковбой, вставая.За ним, бормоча благодарности, последовали и другие. Скоро Пруденс осталась одна.Теперь ей придется учиться и готовить. Что ж, это не первое испытание, которое посылает ей жизнь.
Арабелла Поттс была одной из самых состоятельных женщин Абсолюшена. Ее муж Генри был гробовщиком; три года назад он внезапно заболел корью – детской болезнью, которая, однако, быстро свела его в могилу. Унаследовав солидное состояние, Арабелла обнаружила, что стала одним из столпов городского общества. Ни одно мероприятие не обходилось без ее участия, и ни одна дама не устраивала прием, не посоветовавшись с Арабеллой, кого следует пригласить.Именно поэтому ей сегодня и нанесли визит три дамы – королевы высшего света Абсолюшена: миссис Таунсенд и сопровождавшие ее миссис Чайлуз и миссис Лауэри. С важным видом попивая чай с овсяным печеньем в роскошном зале, они смотрелись царственно на фоне викторианской мебели дома Арабеллы – к слову, единственного дома в Абсолюшене с мебелью в этом стиле.Своей пышностью этот зал был обязан тому, что Генри проводил здесь погребальные церемонии, однако ни одна из участниц чаепития вспоминать об этом, разумеется, не хотела. Дамы обсуждали приготовления к приближающемуся балу в честь праздника урожая – главной благотворительной акции после бала в честь Дня независимости.– Украшать зал яблоками – это так провинциально, – сморщила нос Арабелла в ответ на предложение Каролины Таунсенд. – А что вы думаете по этому поводу, леди? – повернулась она в другую сторону. Обе дамы поспешили закивать в знак согласия.Свой вопрос Арабелла задала лишь из вежливости. Такой почтенной леди, как она, никто бы и не подумал возразить.Порозовев, Каролина поспешила исправить свою оплошность:– Конечно, вам лучше знать. Вы – единственная из нас, кто жил на востоке. Вы знаете, как сделать лучше.Эти наивные провинциалки принимали за чистую монету то, что Арабелла и Генри прибыли к ним, на Дикий Запад, с цивилизованного востока. В действительности же Арабелла с мужем проживали в заросшем полынью маленьком местечке в Арканзасе и лишь ненадолго останавливались в Сан-Франциско и Денвере, да и то по дороге в эти края. Но и этих остановок было достаточно, чтобы стряхнуть с себя деревенскую пыль и приобрести некоторый светский лоск, совершенно ослепительный для местного провинциального общества.Арабелла по-матерински похлопала Каролину по руке.– Ну конечно же, откуда вам знать?– Тогда что вы предлагаете, Арабелла? – спросила Ливиния Чайлуз.Арабелла ответила не сразу – в дверях появилась горничная и сделала ей какой-то знак рукой. Чуть помедлив, Арабелла произнесла:– Не могу сейчас сказать. У меня ужасно болит голова. – Со страдальческим выражением лица она прижала руки к вискам. – Если бы вы зашли ко мне завтра, я бы имела время подумать.Знак, поданный горничной, означал, что прибыл Джекоб Морган и что он уже поднимается по черной лестнице. Поэтому требовалось покончить со всей этой светской жизнью как можно скорее. Дамам не следовало знать, что почтенная вдова мистера Поттса принимает у себя любовника.Произнося обычные прощальные пожелания, дамы покинули дом, и Арабелла, вздохнув с облегчением, поспешила к лестнице.По дороге она взглянула на себя в зеркало. То, что она увидела, ей понравилось – в свои тридцать восемь она была еще довольно привлекательна. Синее атласное платье весьма шло к ее голубым глазам, и вовсе недаром Джекоб был столь к ней щедр.Она слегка покусала губы, чтобы они были краснее. Затем поспешила открыть боковую дверь, откуда разом вывалились два волкодава. В их сопровождении она и появилась в спальне. Джекоб уже лежал в кровати под балдахином.– Боже праведный! – воскликнул Джекоб, поспешно отодвигаясь к изголовью. – Для чего ты, черт побери, привела этих чудовищ? Ты же знаешь, что они меня ненавидят!Улыбаясь, Арабелла начала расстегивать платье.– Мне доставляет удовольствие, если кто-то смотрит, как мы занимаемся любовью. Это приводит меня в экстаз.– А у меня при их виде начинается крапивница. Или аллергия на собачью шерсть. – Он начал чесать руки.Освободившись от одежды, Арабелла встала перед кроватью.– Может, я помогу своему маленькому мальчику почувствовать себя лучше? – томно произнесла она.Это была игра, одна из многих, от которых Арабелла просто впадала в неистовство. Она была крайне чувственна, а Джекоб был очень изобретателен в своих ласках, и они составляли прекрасный дуэт. Когда был жив Генри, о таких безумных страстях она не могла и мечтать. Он был не намного теплее своих покойников.К изумлению Джекоба, одна из собак деловито взобралась на кровать и улеглась у ног.– Вот черт! – вырвалось у Джекоба, но он тут же замолчал – Арабелла накрыла его рот губами. Глава 7 Если у вас есть подружка, заведите и лошадь такой же масти; когда жена обнаружит на вашем плече волос, у вас будет оправдание. Пруденс поднялась со стула и подошла к окну. Потерев запотевшее стекло, она вгляделась в серый пейзаж за окном. Ливень нещадно бил по стеклам, ветер гнул верхушки деревьев, из щелей несло так, что от холода ее руки покрылись гусиной кожей.– Полли и Луанн следует подождать, когда дождь стихнет, и только потом идти в хлев. Но свиньи не могут ждать пищи до утра, – сказала она Саре, растирая руки.Сара, вызвавшаяся готовить вместо так и не сдавшейся Ханны, оторвалась от приготовления тушеного мяса и повернулась к Пруденс.– Полли обещала Уиллу, что приготовит им еду, когда они вернутся из города. Уилл и Брок отправились за какими-то покупками.– Надеюсь, с ними ничего не приключится. Уже темно, и становится все холоднее. Да и дождь наверняка усилится.– С ними все будет в порядке. Мартин говорил мне, что мистер Питерс – просто воплощение здравого смысла. Если буря не утихнет, они могут остаться в городе.Пруденс подумала, что Брок может переночевать и не в одиночестве. Эта мысль почему-то больно кольнула ее сердце, и Пруденс поспешила ее отогнать.– Как себя чувствует полковник Карстерс?Как бы ни был галантен и предупредителен кавалерийский офицер, ему не следовало здесь задерживаться. Его присутствие рождало слишком много проблем: и с Ханной, которая стала свирепой, как тигр, и с Сарой, которая расцвела, как весенний пион.– По-видимому, хорошо. – Сара нахмурилась. – Особенно если судить по тому, что он перестал спать днем.– А ведь тебе нравится полковник, Сара, не так ли?Сара опустила голову и тихо ответила:– У него прекрасные манеры.– У них у всех поначалу прекрасные манеры. – Пруденс вернулась к столу, где она до того лущила горох, и возобновила свое занятие. Билли тоже показывал Клэр прекрасные манеры.Сара знала, что о мужчинах с Пруденс лучше не спорить. Мнение хозяйки дома по этому вопросу было однозначным и безапелляционным. И она переменила тему:– Я хотела бы с вами обсудить кое-что. Пруденс подняла на нее глаза, полные подозрения:– Это касается полковника Карстерса?– Бог мой, совсем нет! – энергично возразила Сара. – Это касается Полли.– Полли? А что с ней? Вы не поладили? Пруденс поселила девушку в одной комнате с Сарой. Маленькой, растерянной, оторванной от близких Полли требовалось присутствие рядом зрелого человека, и Сара, отзывчивая и добрая, вся излучающая материнство, подходила для этой роли лучше всех.Сара отрицательно покачала головой:– Да нет. Мы ладим прекрасно.– Тогда в чем дело?– Я не совсем в этом уверена, но мне кажется, что Полли вовсе не беременна.Зеленые глаза Пруденс от изумления стали круглыми:– Не беременна? Но зачем же тогда она сюда приехала? Она же так сильно переживает, что разлучена с родителями!– Думаю, Полли просто убедила себя, что у нее будет ребенок. Медицине известны такие случаи.Пруденс задумчиво кивнула:– Да, я читала об этом в журналах.Такое случалось с женщинами, которые либо очень хотели иметь ребенка, либо крайне этого боялись. При этом они испытывали такие же ощущения, что и при реальной беременности, и только при гипнозе или во сне эти симптомы пропадали.– Меня удивляет, что она выглядит так же, как и шесть недель назад, когда приехала сюда. А когда она засыпает, ее живот становится плоским, как пирог. Все это очень странно.– Думаю, мне следует осмотреть ее. Но она очень застенчива, и мне не хотелось бы ее смущать. Я знаю, что Полли сильно привязалась к ребенку Мэри, и если твоя догадка правильна, она может расстроиться.– Тогда мы должны подождать еще несколько недель, – решила Сара. – Полли здесь достаточно хорошо, да и Уиллу тоже, особенно с тех пор, как появился мистер Питерс.«Следует к тому же подумать, как к этой новости может отнестись Уилл», – подумала Пруденс.В это время дверь распахнулась, и на кухне появились промокшие и раскрасневшиеся от холода Луанн и Полли.– Пошел снег, – объявили они, стряхивая воду с плащей.«Еще и снег пошел», – мрачно отметила про себя Пруденс. Неприятности, как правило, не приходят в одиночку. Пока они еще не очень серьезные – значит, самая большая впереди.
Брок с тревогой взглянул на настенные часы магазина Миллера, а затем – в окно. Куда запропастился Уилл? Он велел парню вернуться к четырем часам, но тот не появился и в половине пятого.– Вы будете платить наличными, мистер Питерс? – поинтересовался солидный владелец магазина, укладывая в заполненный табаком, мукой и зубным порошком ящик банки с персиками. – Мы не любим продавать товар в кредит.– Не беспокойтесь, мистер Миллер, – ответил ему Брок, – я заплачу наличными.Владелец на миг замер.– Вот как? Вы – друг мисс Даниелс или как? Его улыбочка была слишком слащавой, чтобы Брок сдержался. Он взял владельца магазина за ворот рубахи.– Мне не нравятся ваши расспросы. Я уже говорил вам, что я – управляющий мисс Даниелс. Если вы будете проявлять любопытство, я надену этот ящик вам на голову. Надеюсь, теперь вы все правильно расслышали?Перепуганный Миллер поспешно кивнул. Он видел, что этот человек сделал с Фрэнком Фитцсиммонсом, к тому же владельцу магазина всегда есть что терять.– Да, сэр... мистер Питерс. Вы меня неправильно поняли. Мисс Даниелс – прекрасная женщина. Я всегда предоставлял кредит ее отцу, когда тот был жив.Оттолкнув его, Брок разжал руку.– Если это правда, то почему вы так к ней относитесь? Почему в этом городе все ее ненавидят?– Мы не любим не Пруденс, а то, что она держит на ранчо этих женщин. Это не нравится городским дамам. Они находят это безнравственным. Кроме того, священник запретил общаться с этими грешницами.Брок подумал, что ему стоит еще раз поговорить со священником.– А нравственно преследовать женщин, попавших в беду? – Тут он бросил взгляд на часы. Черт побери! Где же запропастился Уилл?Он подошел к окну и вгляделся в темнеющее небо. Сумерки опустятся совсем скоро, и им следует отбыть немедленно.Звякнул звонок. Брок обернулся и, к своему большому облегчению, увидел Уилла. Однако тут же нахмурился – под обоими глазами Уилла темнели синяки; из верхней губы сочилась кровь. Было ясно, что он с кем-то подрался. Но с кем? Как считал Брок, знакомых в городе у паренька не было.Брок достал из заднего кармана носовой платок и протянул Уиллу.– Как ты, парень?Уилл прижал платок к губам:– Знаю, что вы в это не поверите, мистер Питерс, но я победил.В его словах было столько неподдельной гордости, что Миллер рассмеялся; его брюхо при этом заколыхалось.– Могу представить, приятель, как выглядит проигравший.Уилл улыбнулся разбитыми губами, но тут же скривился и облизнул их.– Я встретил Бобби Фитцсиммонса в конюшне, куда относил пояса и перчатки, как вы просили, мистер Питерс.Брок положил руку на его плечо. Эту победу он воспринял почти как свою:– Как все произошло?– Фитцсиммонс рассказывал о Мэри, как он добился успеха. Для него это было развлечением.Называл ее дурой за то, что она решила, будто он мог в нее влюбиться – в грязную дочку пьяного фермера. Все смеялись, когда он рассказывал. – Глаза Уилла вспыхнули гневом. – Я ему вмазал как следует, мистер Питерс. Возможно, сломал ему нос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Арабелла Поттс была одной из самых состоятельных женщин Абсолюшена. Ее муж Генри был гробовщиком; три года назад он внезапно заболел корью – детской болезнью, которая, однако, быстро свела его в могилу. Унаследовав солидное состояние, Арабелла обнаружила, что стала одним из столпов городского общества. Ни одно мероприятие не обходилось без ее участия, и ни одна дама не устраивала прием, не посоветовавшись с Арабеллой, кого следует пригласить.Именно поэтому ей сегодня и нанесли визит три дамы – королевы высшего света Абсолюшена: миссис Таунсенд и сопровождавшие ее миссис Чайлуз и миссис Лауэри. С важным видом попивая чай с овсяным печеньем в роскошном зале, они смотрелись царственно на фоне викторианской мебели дома Арабеллы – к слову, единственного дома в Абсолюшене с мебелью в этом стиле.Своей пышностью этот зал был обязан тому, что Генри проводил здесь погребальные церемонии, однако ни одна из участниц чаепития вспоминать об этом, разумеется, не хотела. Дамы обсуждали приготовления к приближающемуся балу в честь праздника урожая – главной благотворительной акции после бала в честь Дня независимости.– Украшать зал яблоками – это так провинциально, – сморщила нос Арабелла в ответ на предложение Каролины Таунсенд. – А что вы думаете по этому поводу, леди? – повернулась она в другую сторону. Обе дамы поспешили закивать в знак согласия.Свой вопрос Арабелла задала лишь из вежливости. Такой почтенной леди, как она, никто бы и не подумал возразить.Порозовев, Каролина поспешила исправить свою оплошность:– Конечно, вам лучше знать. Вы – единственная из нас, кто жил на востоке. Вы знаете, как сделать лучше.Эти наивные провинциалки принимали за чистую монету то, что Арабелла и Генри прибыли к ним, на Дикий Запад, с цивилизованного востока. В действительности же Арабелла с мужем проживали в заросшем полынью маленьком местечке в Арканзасе и лишь ненадолго останавливались в Сан-Франциско и Денвере, да и то по дороге в эти края. Но и этих остановок было достаточно, чтобы стряхнуть с себя деревенскую пыль и приобрести некоторый светский лоск, совершенно ослепительный для местного провинциального общества.Арабелла по-матерински похлопала Каролину по руке.– Ну конечно же, откуда вам знать?– Тогда что вы предлагаете, Арабелла? – спросила Ливиния Чайлуз.Арабелла ответила не сразу – в дверях появилась горничная и сделала ей какой-то знак рукой. Чуть помедлив, Арабелла произнесла:– Не могу сейчас сказать. У меня ужасно болит голова. – Со страдальческим выражением лица она прижала руки к вискам. – Если бы вы зашли ко мне завтра, я бы имела время подумать.Знак, поданный горничной, означал, что прибыл Джекоб Морган и что он уже поднимается по черной лестнице. Поэтому требовалось покончить со всей этой светской жизнью как можно скорее. Дамам не следовало знать, что почтенная вдова мистера Поттса принимает у себя любовника.Произнося обычные прощальные пожелания, дамы покинули дом, и Арабелла, вздохнув с облегчением, поспешила к лестнице.По дороге она взглянула на себя в зеркало. То, что она увидела, ей понравилось – в свои тридцать восемь она была еще довольно привлекательна. Синее атласное платье весьма шло к ее голубым глазам, и вовсе недаром Джекоб был столь к ней щедр.Она слегка покусала губы, чтобы они были краснее. Затем поспешила открыть боковую дверь, откуда разом вывалились два волкодава. В их сопровождении она и появилась в спальне. Джекоб уже лежал в кровати под балдахином.– Боже праведный! – воскликнул Джекоб, поспешно отодвигаясь к изголовью. – Для чего ты, черт побери, привела этих чудовищ? Ты же знаешь, что они меня ненавидят!Улыбаясь, Арабелла начала расстегивать платье.– Мне доставляет удовольствие, если кто-то смотрит, как мы занимаемся любовью. Это приводит меня в экстаз.– А у меня при их виде начинается крапивница. Или аллергия на собачью шерсть. – Он начал чесать руки.Освободившись от одежды, Арабелла встала перед кроватью.– Может, я помогу своему маленькому мальчику почувствовать себя лучше? – томно произнесла она.Это была игра, одна из многих, от которых Арабелла просто впадала в неистовство. Она была крайне чувственна, а Джекоб был очень изобретателен в своих ласках, и они составляли прекрасный дуэт. Когда был жив Генри, о таких безумных страстях она не могла и мечтать. Он был не намного теплее своих покойников.К изумлению Джекоба, одна из собак деловито взобралась на кровать и улеглась у ног.– Вот черт! – вырвалось у Джекоба, но он тут же замолчал – Арабелла накрыла его рот губами. Глава 7 Если у вас есть подружка, заведите и лошадь такой же масти; когда жена обнаружит на вашем плече волос, у вас будет оправдание. Пруденс поднялась со стула и подошла к окну. Потерев запотевшее стекло, она вгляделась в серый пейзаж за окном. Ливень нещадно бил по стеклам, ветер гнул верхушки деревьев, из щелей несло так, что от холода ее руки покрылись гусиной кожей.– Полли и Луанн следует подождать, когда дождь стихнет, и только потом идти в хлев. Но свиньи не могут ждать пищи до утра, – сказала она Саре, растирая руки.Сара, вызвавшаяся готовить вместо так и не сдавшейся Ханны, оторвалась от приготовления тушеного мяса и повернулась к Пруденс.– Полли обещала Уиллу, что приготовит им еду, когда они вернутся из города. Уилл и Брок отправились за какими-то покупками.– Надеюсь, с ними ничего не приключится. Уже темно, и становится все холоднее. Да и дождь наверняка усилится.– С ними все будет в порядке. Мартин говорил мне, что мистер Питерс – просто воплощение здравого смысла. Если буря не утихнет, они могут остаться в городе.Пруденс подумала, что Брок может переночевать и не в одиночестве. Эта мысль почему-то больно кольнула ее сердце, и Пруденс поспешила ее отогнать.– Как себя чувствует полковник Карстерс?Как бы ни был галантен и предупредителен кавалерийский офицер, ему не следовало здесь задерживаться. Его присутствие рождало слишком много проблем: и с Ханной, которая стала свирепой, как тигр, и с Сарой, которая расцвела, как весенний пион.– По-видимому, хорошо. – Сара нахмурилась. – Особенно если судить по тому, что он перестал спать днем.– А ведь тебе нравится полковник, Сара, не так ли?Сара опустила голову и тихо ответила:– У него прекрасные манеры.– У них у всех поначалу прекрасные манеры. – Пруденс вернулась к столу, где она до того лущила горох, и возобновила свое занятие. Билли тоже показывал Клэр прекрасные манеры.Сара знала, что о мужчинах с Пруденс лучше не спорить. Мнение хозяйки дома по этому вопросу было однозначным и безапелляционным. И она переменила тему:– Я хотела бы с вами обсудить кое-что. Пруденс подняла на нее глаза, полные подозрения:– Это касается полковника Карстерса?– Бог мой, совсем нет! – энергично возразила Сара. – Это касается Полли.– Полли? А что с ней? Вы не поладили? Пруденс поселила девушку в одной комнате с Сарой. Маленькой, растерянной, оторванной от близких Полли требовалось присутствие рядом зрелого человека, и Сара, отзывчивая и добрая, вся излучающая материнство, подходила для этой роли лучше всех.Сара отрицательно покачала головой:– Да нет. Мы ладим прекрасно.– Тогда в чем дело?– Я не совсем в этом уверена, но мне кажется, что Полли вовсе не беременна.Зеленые глаза Пруденс от изумления стали круглыми:– Не беременна? Но зачем же тогда она сюда приехала? Она же так сильно переживает, что разлучена с родителями!– Думаю, Полли просто убедила себя, что у нее будет ребенок. Медицине известны такие случаи.Пруденс задумчиво кивнула:– Да, я читала об этом в журналах.Такое случалось с женщинами, которые либо очень хотели иметь ребенка, либо крайне этого боялись. При этом они испытывали такие же ощущения, что и при реальной беременности, и только при гипнозе или во сне эти симптомы пропадали.– Меня удивляет, что она выглядит так же, как и шесть недель назад, когда приехала сюда. А когда она засыпает, ее живот становится плоским, как пирог. Все это очень странно.– Думаю, мне следует осмотреть ее. Но она очень застенчива, и мне не хотелось бы ее смущать. Я знаю, что Полли сильно привязалась к ребенку Мэри, и если твоя догадка правильна, она может расстроиться.– Тогда мы должны подождать еще несколько недель, – решила Сара. – Полли здесь достаточно хорошо, да и Уиллу тоже, особенно с тех пор, как появился мистер Питерс.«Следует к тому же подумать, как к этой новости может отнестись Уилл», – подумала Пруденс.В это время дверь распахнулась, и на кухне появились промокшие и раскрасневшиеся от холода Луанн и Полли.– Пошел снег, – объявили они, стряхивая воду с плащей.«Еще и снег пошел», – мрачно отметила про себя Пруденс. Неприятности, как правило, не приходят в одиночку. Пока они еще не очень серьезные – значит, самая большая впереди.
Брок с тревогой взглянул на настенные часы магазина Миллера, а затем – в окно. Куда запропастился Уилл? Он велел парню вернуться к четырем часам, но тот не появился и в половине пятого.– Вы будете платить наличными, мистер Питерс? – поинтересовался солидный владелец магазина, укладывая в заполненный табаком, мукой и зубным порошком ящик банки с персиками. – Мы не любим продавать товар в кредит.– Не беспокойтесь, мистер Миллер, – ответил ему Брок, – я заплачу наличными.Владелец на миг замер.– Вот как? Вы – друг мисс Даниелс или как? Его улыбочка была слишком слащавой, чтобы Брок сдержался. Он взял владельца магазина за ворот рубахи.– Мне не нравятся ваши расспросы. Я уже говорил вам, что я – управляющий мисс Даниелс. Если вы будете проявлять любопытство, я надену этот ящик вам на голову. Надеюсь, теперь вы все правильно расслышали?Перепуганный Миллер поспешно кивнул. Он видел, что этот человек сделал с Фрэнком Фитцсиммонсом, к тому же владельцу магазина всегда есть что терять.– Да, сэр... мистер Питерс. Вы меня неправильно поняли. Мисс Даниелс – прекрасная женщина. Я всегда предоставлял кредит ее отцу, когда тот был жив.Оттолкнув его, Брок разжал руку.– Если это правда, то почему вы так к ней относитесь? Почему в этом городе все ее ненавидят?– Мы не любим не Пруденс, а то, что она держит на ранчо этих женщин. Это не нравится городским дамам. Они находят это безнравственным. Кроме того, священник запретил общаться с этими грешницами.Брок подумал, что ему стоит еще раз поговорить со священником.– А нравственно преследовать женщин, попавших в беду? – Тут он бросил взгляд на часы. Черт побери! Где же запропастился Уилл?Он подошел к окну и вгляделся в темнеющее небо. Сумерки опустятся совсем скоро, и им следует отбыть немедленно.Звякнул звонок. Брок обернулся и, к своему большому облегчению, увидел Уилла. Однако тут же нахмурился – под обоими глазами Уилла темнели синяки; из верхней губы сочилась кровь. Было ясно, что он с кем-то подрался. Но с кем? Как считал Брок, знакомых в городе у паренька не было.Брок достал из заднего кармана носовой платок и протянул Уиллу.– Как ты, парень?Уилл прижал платок к губам:– Знаю, что вы в это не поверите, мистер Питерс, но я победил.В его словах было столько неподдельной гордости, что Миллер рассмеялся; его брюхо при этом заколыхалось.– Могу представить, приятель, как выглядит проигравший.Уилл улыбнулся разбитыми губами, но тут же скривился и облизнул их.– Я встретил Бобби Фитцсиммонса в конюшне, куда относил пояса и перчатки, как вы просили, мистер Питерс.Брок положил руку на его плечо. Эту победу он воспринял почти как свою:– Как все произошло?– Фитцсиммонс рассказывал о Мэри, как он добился успеха. Для него это было развлечением.Называл ее дурой за то, что она решила, будто он мог в нее влюбиться – в грязную дочку пьяного фермера. Все смеялись, когда он рассказывал. – Глаза Уилла вспыхнули гневом. – Я ему вмазал как следует, мистер Питерс. Возможно, сломал ему нос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28