Летом-то можно, но сейчас! Вы можете отморозить себе все.., пальцы ног.Они вымыли посуду и собрались на прогулку.— Только не на пляж, — сказала Элизабет.— Нет, пляж здесь покрыт валунами и галькой. Видите вон тот лодочный сарай?Он указал на строение на сваях в каких-нибудь пятнадцати футах от воды.— Там, под сараем, лодка. В прежние времена наверху жил сторож. Попозже мы можем взять моторку и, если пожелаете, поехать в Ньюкасл, как туристы. Солнце светит ярко — мы выживем.— Я с удовольствием, — сказала Элизабет. — Никогда не каталась на моторке.— Я говорил вам, как мне нравятся ваши джинсы? В них вы выглядите на восемнадцать, и от этого я чувствую себя похотливым стариком с грязными мыслями.Он нежно потянул ее за болтавшиеся на спине волосы.Она с улыбкой подняла на него глаза:— Мне тоже нравятся ваши джинсы. Выглядят очень сексуально.Они стояли под сосной, единственным звуком, доносившимся до них, были крики чаек.— Вы так думаете? — спросил он, наклонился и поцеловал ее.Поцелуй длился очень долго, но дело было не только в этом: внезапно Элизабет почувствовала себя защищенной, как будто попала домой. Все ее тело пронизала волна тепла, никогда прежде ничего подобного она не испытывала.— Пора остановиться, Лиззи, — сказал он, поднимая голову. — Я не хочу в первый же раз, когда мы будем заниматься любовью, делать это на подстилке из сосновых игл. Это повредит и нашему настроению, и вашему заду.Осознав его правоту, она смолчала, только подняла на него глаза, пытаясь понять, что у него на уме. Они так долго были врагами. Внезапно она спросила:— У вас все в порядке? Я имею в виду вашу компанию и все остальное. Заем? Сможете его выплатить? Теперь вы можете увеличить срок ссуды?— Да. Как только вы отпустили меня на волю, все вошло в свою колею. Собственно говоря, если вы хотите приобрести одну из компаний, которую я предлагал вам на выбор, скажите только, какую вы предпочитаете, чтобы я мог купить другую.Она бросила на него серьезный и деловой взгляд:— Это звучит благородно.— Давайте-ка возьмем лодку, и вы получите боевое крещение — попробуете вкус соленой воды, пусть она попадет вам в рот и обрызгает лицо и, что особенно важно, омоет ваши глаза.— Не думаю, чтобы где-нибудь поблизости был мексиканский ресторан.Он рассмеялся, услышав ее задумчивый голос.— Нет, насколько мне известно, но мы можем купить ингредиенты.— Тогда нам придется купить заодно и поваренную книгу.Они так и поступили.Тако оказались не такими уж скверными, но в кухне был учинен подлинный погром, и последствия своего кулинарного эксперимента они ликвидировали только к десяти часам вечера.— А теперь разожжем огонь в камине, — сказал Джонатан. — Свернитесь калачиком, Лиззи, почувствуйте себя дома и настройтесь на романтический лад.Она протянула ему бокал шабли, и они пододвинули софу поближе к огню.— Хотите послушать меня? — спросил он, вглядываясь в огонь.— Что-нибудь из ряда вон выходящее?— Думаю, да.Он взял ее бокал и поставил рядом со своим на кофейный столик.Потом повернулся к ней и взял ее лицо в руки:— Я люблю вас и прошу выйти за меня замуж. Не хочу заниматься с вами любовью, пока мы с этим не покончим. Я говорю о всей нашей будущей жизни, Лиззи.Она посмотрела вниз, на его руки — большие, ловкие, теплые.— Я как раз собиралась попросить вас об этом, — сказала она почти шепотом.— Неужели? — Он рассмеялся и притянул ее к себе на колени.— Но я боялась. Я боялась сказать, что чувствую. Собственно, даже боялась понять, что чувствую. Все так запуталось.Он заставил ее положить голову себе на плечо.— Я опасалась, что вы оттолкнете меня и получите от этого удовольствие.— Но я ведь уже знал, что вы любите меня, и мне оставалось только объясниться до конца. Его слова заставили ее поднять голову.— Если ты находишь женщину, свернувшуюся калачиком у своей двери, у тебя могут возникнут! только две мысли: или она бродяжка, или любят тебя больше всех на свете.— Я была бродяжкой.— Так ты выйдешь за меня замуж, бродяжка?— Да.— И мы вместе справимся с твоими проблемами.Она вздрогнула.— Ты о Хантере?— Нет. Я не думал о нем, по крайней мере два часа. Я об этих чертовых деньгах, и власти, и связанной с ней ответственности.— Ты из-за этого не захотел бы на мне жениться?— Нет, — ответил он. — Я же уже согласился. Теперь, по правде говоря, это не важно. Я надеялся встретить бедную девушку, которая полюбит меня за то, что я бегаю трусцой, а не за то, что у меня есть деньги. Но так как мы оба не бедны, думаю, разумно предположить, что речь идет о старомодном движении сердца, да?— Да, — ответила она, — да, я думаю так же. Она взяла его лицо в ладони и поцеловала.— Ты удивительный человек, Джонатан.— Да, мэм, и впредь не отказывайтесь от своих слов. И, кроме того, Элизабет, проблемы у нас будут, не заблуждайся на сей счет, но мы с ними справимся.— Надеюсь, — ответила она, и в голосе ее он услышал удивление.— Смею ли я предположить, что ты не носишь бюстгалтера под этой твоей чудовищной рубашкой?Она бросила на него такой взгляд, что он затрепетал:— Почему бы тебе самому не выяснить? Стащить джинсы оказалось трудно, и они оба смеялись над своими телодвижениями, и до тех пор, пока они не оказались рядом и вместе, Элизабет слышала хриплые крики чаек и ощущала тепло огня на своей обнаженной коже. Потом она почувствовала его руки и рот, и эти прикосновения были вопрошающими и изучающими. А когда его губы прикоснулись к ее груди, она изогнулась, чтобы Притянуть его ближе.— Как хорошо, — сказал он.Его рука прошлась по ее телу, провела, лаская, по выступающим ребрам, потом спустилась ниже и погладила живот. Задержалась на животе — потом он привстал, опираясь на локти.— Ты прекрасна, Элизабет, и натуральная блондинка.— А чего ты ожидал?Ее голос звучал непривычно и неестественно — он самой ей показался слишком высоким и тонким.— Я надеюсь, — сказал он, — что ты будешь моей последней любовницей и что тебе нравится то, что, я надеюсь, будет происходить между нами каждую ночь в ближайшие сорок лет или около того.— А как насчет меня? — Ее рука двинулась вдоль его груди к животу. — Как насчет того, что я собираюсь делать с тобой?— Просто не перестарайся, — ответил он, — хотя бы для начала.Чуть позже она почувствовала его глубоко в себе, и он не сводил с нее глаз, не переставая двигаться. Она почувствовала прикосновение его пальцев где-то между их повлажневшими телами.— Джонатан, — прошептала она, чувствуя, что в ней происходит нечто, подобное взрыву. И в эти секунды она знала, что он следит за выражением ее лица, подстегивая ее нежными словами.— Мне так повезло, — сказала она, прежде чем уснуть в его постели.— И не только тебе, — сказал Джонатан, продолжая изучать ее лицо. — Я буду охранять тебя, любовь моя.Он уснул не так скоро, как Элизабет. Он представлял Кристиана Хантера со всеми его повадками записного щеголя. Что делать с этим хитрым, как черт, подонком? Он строил планы, пока не уснул, свернувшись и прикрывая Элизабет своим телом.На следующее утро они отправились в Дамарискотту.— Мне надо позвонить Адриану и Милли. “И Кэтрин”, — добавила она про себя.— Ладно, а потом поедем в Ньюкасл к ювелиру. Там мы купим обручальное кольцо, детка.Подростки околачивались перед лавочкой Джека, как и всегда. Джонатан узнал одного их них и махнул ему рукой.Парень махнул рукой в ответ. Потом, чтобы покрасоваться перед привлекательной леди, разогнался на своем мотоцикле и исчез в облаке пыли. Джонатан подождал, пока Элизабет не скрылась в телефонной будке. Потом вошел в магазинчик и купил пули для своего автоматического пистолета двадцать второго калибра.
— Кэтрин?— Бог мой, Элизабет! Я просто с ума сходила!Где ты?— Со мной все в порядке. Я с Джонатаном Харли. Что происходит?Кэтрин шумно втянула воздух.— Вчера я заходила в полицейский участок побраниться с лейтенантом Дрейпером и совершенно случайно услышала разговор… Знаешь, что случилось с той женщиной, которую содержал Кристиан Хантер? Ну той, что звонила тебе?— А что с ней? — Элизабет почувствовала, как в тело ее заползает холод. Она знала… О да, уже знала.— Погибла. Ее переехала машина.Элизабет закрыла глаза. Кристиан убил Сьюзен, потому что боялся, что она заговорит. Господи, она не заслужила такого конца.— Он сумасшедший, Кэтрин, и может еще очень много натворить.— Именно так я и сказала Дрейперу, но этот идиот только рассмеялся. Он сказал, что улик нет, ведь никто не видел, как он это сделал, видели только седан темного цвета. И, судя по всему, у Хантера есть алиби. Его медицинская сестра говорит, что он занимался корреспонденцией в своем офисе как раз в то время, когда эта женщина погибла. Дрейпер заявил, что разговаривал с Кристианом Хантером и тот сказал ему, что она оставила его ради другого мужчины. Теперь они ищут этого неизвестного.Элизабет закрыла глаза.— Ее звали Сьюзен. Но фамилии не знаю.— Лински.— Бедняжка, бедная женщина. Она ведь никому не причинила зла.— Хочешь знать, что сделала я, Элизабет? Позвонила губернатору и мэру. Сказала им, что происходит. Сообщила, что моя бабушка, Лоретта Карл-тон, очень обеспокоена тем, что полиция относится ко всему этому как к шутке. В конце концов убиты двое людей — Дрейк и Сьюзен Лински. Посмотрим, что будет дальше.— Спасибо, Кэтрин. Как бабушка?— Держится. Она уже наорала на меня за то, что я позвонила большим шишкам. Но я велела не вмешиваться, Элизабет, где тебя искать на случай, если ты мне понадобишься?— В штате Мэн, Крисмас-Коув. У Джонатана здесь домик.Кэтрин улыбнулась в микрофон.— Я так и думала, что в этом замешан мужчина. Кто он, Элизабет?— По правде говоря, человек, которого я пыталась уничтожить. А сейчас собираюсь за него замуж.— Замуж!— Да, звучит, как будто я сошла с ума, верно? Порадуйся за меня, Кэтрин. Я вполне уверена в своих чувствах. И впервые уверена в чувствах мужчины ко мне.— Для меня это такая неожиданность. Я прямо в шоке. Но ты не единственная… Ладно, скажу позже. Забавно, как быстро все меняется! Будь осторожна, Элизабет. Думаю, твой Джонатан все знает?— Да, он тебе понравится, Кэтрин. Он очень хороший человек.— Если ты ему доверяешь, вероятно, так и есть. Они поговорили еще несколько минут, потом Элизабет повесила трубку и набрала номер Адриана и Милли, но не сказала, где находится.— Готова ехать в Ньюкасл? — спросил Джонатан, когда она повесила трубку. — Что-то ты бледна, дорогая. Все обойдется. Поедем, ты мне все расскажешь по пути в Ньюкасл.Единственное, что он спросил, когда она закончила:— Можно ли доверять Кэтрин Карлтон?— Да, иначе я бы не стала с ней говорить.— Ну и хорошо. А сейчас мы заедем к ювелиру. А потом я хочу заниматься с тобой любовью, пока не замолчат чайки.— Ну, это невозможно.— Верно. Глава 25 Ему нравилось прикасаться к ней, чувствовать гладкую кожу под пальцами, чувствовать, как сокращаются мускулы, когда его пальцы поглаживали ее живот. Он поднял руку над ее головой и сказал:— Я хочу наполнить тебя всю. Элизабет рассмеялась, хотя его голос звучал серьезно.— Хочешь, чтобы я стала толстухой, вроде тех, что выступают в цирке, моряк?— Нет, хочу, чтобы ты была беременна и паслась на моем заднем дворе.Она опустила голову, чувствуя себя дурой.— Я не пользуюсь противозачаточными средствами.Джонатан опустил руку и оставил ее покоиться на ее бедре.— Тогда давай завтра поженимся в Ньюкасле.— Мне нравится твоя манера разрешать проблемы, — сказала Элизабет. Она посмотрела на свое кольцо с алмазами и сапфирами на левой руке.— Джонатан, к вопросу о детях и обо всем остальном…— Гм?Его зубы слегка прикусили кожу у нее на животе, язык провел по животу в направлении пупка.— Вот почему вышла замуж за Тимоти. Его рука рванулась вверх, а голос недоверчиво спросил:— Потому что ты от него забеременела? Элизабет так долго хранила это глубоко, глубоко внутри. А теперь все всколыхнулось, и она снова испытала ту прежнюю боль, и унижение, и безнадежность, которую отчасти компенсировало чувство благодарности.— Я знаю, что люди делятся на два лагеря. Большинство считает, что я вышла за Тимоти из-за денег. Мнение меньшинства заключается в том, что я вышла за него, потому, что хотела обрести в нем отца, — на этот раз нежного и любящего. На самом деле ни те, ни другие не знали правды.— Так что же случилось, Элизабет? Он оторвался от нее и лежал теперь на боку, опираясь на локоть. Затем нежно отвел волосы от ее лица за ухо.— Я встречалась с одним человеком, тоже пианистом — итальянцем из Милана, очень талантливым. Однажды ночью он меня изнасиловал. Ему льстило, что я была девственницей и слыла недоступной. Я сказала ему, что пойду в полицию. А он просто расхохотался. Он сказал, что всем известно, что я к нему неравнодушна, и что все будут смеяться надо мной, и моя карьера будет погублена. По-видимому, он всюду хвастал, что одержал верх над ледяной Элизабет Ксавье и затащил ее в постель. Я была в ярости, но поняла, что он прав, поэтому в конце концов уползла, поджав хвост и сказав ему, что никогда больше не захочу его видеть. К этому времени я познакомилась с Тимоти и, сказать по правде, привязалась к нему. Он и в самом деле походил на благожелательного отца, но в то же время был очень умным, очаровательным и всегда точно знал, чего хочет. Никогда до этого не встречала никого, похожего на него. Как-то раз он пришел ко мне на квартиру, а я все время плакала, даже хотела умереть, потому что выяснилось, что я беременна и не знала, что делать. Меня вырастили в уважении к жизни, поэтому аборт для меня был немыслим. Я рассказала Тимоти все.Джонатан увидел боль в ее глазах и потряс за плечи.— Поэтому ты вышла за него замуж?— Да, но прежде Тимоти избил его чуть не до смерти — сделал из него отбивную котлету. Он вернулся в Италию, как только вышел из больницы. Потом Тимоти попросил моей руки. Я вышла за него замуж. Двумя месяцами позже потеряла ребенка — случился выкидыш. Конечно, все считали, что беременна от Тимоти. До того, как я потеряла ребенка, Тимоти только улыбался, когда мы говорили об этом, и сказал, что хотел его. Он сказал, что ребенок должен унаследовать мой талант. В то время Тимоти увлекся музыкой и покровительствовал ей.Джонатан сжал ее в объятиях:— Мне жаль, Элизабет. Мне так жаль."Чертов подонок! Я бы его кастрировал. Лично, собственными руками. И женился бы на ней, как это сделал Тимоти Карлтон. Старик повел себя благородно”.— Это случилось так давно. Столько времени прошло с тех пор. Тимоти буквально спас меня. Хотя я его не любила, но чувствовала себя рядом с ним в безопасности и готова была сделать что угодно для него, все, что он пожелает.Он держал ее в объятиях и не говорил ничего, ибо опасался, что ярость прорвется, если он только откроет рот, а это ни к чему.Через некоторое время она произнесла:— Видишь ли, жизнь продолжается, и так шло до тех пор, пока Тимоти не стал скучать со мной. Я привлекала его к себе своим талантом, но существовали и другие талантливые женщины, необязательно в музыкальной сфере. Последняя в его жизни привязанность, которую Род Сэмюэлс ухитрился утаить во время процесса, художница, которой в то время было примерно столько же лет, сколько мне, когда мы с ним познакомились. Тимоти был неплохим человеком, Джонатан, пойми. Он никак не хотел смириться с тем, что старел, что смертей. И я решила устраниться. Мне не нужны были его деньги, ведь я могла сама заработать на жизнь. В ночь, когда его убили, у меня не оказалось алиби, потому что я бродила целый вечер, вместо того чтобы пойти на благотворительное собрание. Кристиан, должно быть, каким-то образом узнал об этом собрании и о том, что я должна быть там в обществе еще пятисот людей, которые могли бы клятвенно подтвердить, что я находилась далеко от дома в ту роковую минуту. И тогда он вонзил этот изысканный серебряный нож для колки льда в грудь Тимоти.— Из-за тебя, — сказал Джонатан медленно, — он убил Тимоти из-за тебя.— Не совсем из-за меня, — ответила Элизабет, хмурясь. — Не из-за меня, а из-за той, которую придумал в своем воображении.— Интересно. Почему он просто не предпочел просто познакомиться с тобой, узнать тебя ближе. В конце концов мог быть и развод, ради всего святого, почему он предпочел убийство? Конечно, не для того, чтобы жениться на богатой вдове. У него самого денег куры не клюют.— Его образ мыслей.., я его не понимаю. И порой начинаю думать, что его чувства не вполне нормальны.— Я бы скорее назвал это манией. А теперь ты представляешь для него угрозу.Она обняла его и уткнулась лицом в шею.— Ты первый мужчина, который пожелал меня ради меня самой, а не ради той, рожденной фантазией и совсем непохожей на других.— Да ты и в самом деле не похожа на других, — сказал он, улыбаясь, — неужели ты воображаешь, что я мог влюбиться в обычную, ординарную женщину? Я люблю твой талант, Лиззи. Возможно, когда-нибудь я выпущу тебя из постели и заставлю поиграть мне на фортепьяно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37