Вены на висках вздулись, кадык судорожно дергался.
– Па, дорогой! – окликнула отца Летиция.
– Слушаю тебя, детка! – Доктор обернулся, и взгляд его, только что источавший решимость, мгновенно смягчился.
– Па, я поеду с мистером Робертсом!
По одному взгляду на нее доктор понял: Летиция не откажется от задуманного, как бы он ее ни отговаривал.
– Ох, Летти, что ты делаешь? Будь очень осторожной, детка! Возьми с собой Юнь Чана.
– Хорошо, папочка, как скажешь! – весело пропела Летиция и вприпрыжку помчалась в свою летнюю комнату.
Летиция приняла душ, вошла в свою гардеробную, чтобы переменить запыленную в дороге одежду, и замерла перед раскрытыми шкафами. Разноцветные платья не годились для предстоящей поездки. Мэри терпеливо стояла рядом, ожидая распоряжений.
– Что же мне выбрать, Мэри? – девушка вопросительно взглянула на свою горничную.
– Вы поедете на Лавли, или на другой лошадке, или в коляске? – поинтересовалась мулатка. – Если отправитесь верхом, значит, лучше всего одеться в бежевую атласную амазонку и брюки. Возьмите коричневые атласные штаны! И, конечно, наденьте шляпку с узкими полями и густой вуалью, которая убережет кожу лица от безжалостного солнца. – Мэри доставала из шкафа предметы, которые называла.
– Ты права, Мэри. Откуда только у тебя такой замечательный вкус, будто ты училась много лет у хорошей портнихи!
– Так и есть, мисс Летиция! Моя мамочка училась у замечательной парижской модистки, которая много лет прожила в Бостоне. А потом мама влюбилась в чернокожего парня. И вот она я! – выпуклые черные глаза Мэри блеснули слезами. – Она отдала меня в воспитательный дом к монашкам, где меня с малолетства приучали к шитью и рукоделию… Посмотрите в зеркало, вы так замечательно выглядите в этом наряде! – Мэри расправила на голове Летиции вуальку цвета кофе с молоком и заколола большой булавкой с жемчужной застежкой.
Летти осторожно взглянула на свое отражение и даже задохнулась от удивления:
– Ох! Это я, Мэри?! Неужели я?! – На нее смотрела очаровательная девушка с вьющимися волосами огненного цвета, собранными на затылке в пышный узел. Зеленоватые глаза отсвечивали огненным блеском, словно у дикой кошки.
– Это вы, мисс! – Мэри горделиво рассматривала Летицию, словно та была творением ее рук. – В таком виде не стыдно показаться и на самом важном в жизни свидании! – Горничная еще раз обошла Летицию вокруг.
Если бы Мэри знала, что она недалека от истины! Летиция почувствовала жар, приливающий к сердцу. Ее Гарольд находится где-то рядом, возможно, они увидятся спустя час или два. В конце концов, пусть все катится к черту! Законы правительства, королевский двор и дворцовый этикет со всеми своими приличиями! И даже если сейчас рухнет дом в Аплби, провалится в ад, пусть его смоет гигантской волной – Летиция не изменит своего решения, поплывет через океан, силой своей любви преодолевая гигантские волны. Гарольд должен понять, что она готовилась к встрече с ним, с ее любимым, идеальным мужчиной!
– Ну, Мэри, проводи меня и молись за мою удачу.
Эдвард Райт встретил ее появление восторженным взглядом:
– Мисс Летиция, может, вам стоило бы не рисковать?! Или вы не доверяете моим парламентерским способностям?!
– Доверяю, Эдвард, – Летиция вопросительно смотрела на молодого человека, ожидая от него словесного поощрения, – но уверена, что речь женщины подействует на них более успокаивающе. Не правда ли, мистер Робертс?
Генри Роберте растерянно уставился на внезапно преобразившуюся дочь доктора и не удержался от замечания:
– Вы, мисс Летиция, прекрасны, точно… – Он замолчал, не находя слов. – Вы прекрасно выглядели сегодня утром.
– Достаточно комплиментов, мистер Генри Робертс. Я верю, что беглецы ожидают от нас первого шага.
Она выехала с территории поселка, пристраиваясь вслед за проводником, похожим на испанца наездником с длинными волосами и аккуратными усиками. Нагнав проводника, Летиция окликнула того, подстраивая кобылку Розу под неспешный галоп его жеребчика:
– Молодой человек! Молодой человек! Скажите, как ваше имя?
– Проводник обернулся к ней и, встретив открытый взгляд, немного смягчил суровое выражение лица.
– Меня зовут Игнасио Ленес, мисс Летиция. Вы смелая сеньорита! Мисс Летиция Картер! – Он громко выкрикнул ее имя несколько раз, сдержанно улыбнулся и пришпорил своего рысака.
Летиция понукала свою кобылку, стараясь не отставать.
– Сеньор Игнасио, вы, наверное, единственный испанец на всем Австралийском континенте? Говорят, что вы лучше всех знаете местность вокруг Джилонга. Были в экспедициях? – Ее доброжелательный тон настраивал собеседника на мирный лад.
– Я люблю путешествовать, сеньорита Летиция. И только женщин толкает на приключения самое сильное чувство – любовь! Неужели ваше сердце отдано одному из этих беглецов?!
Он внезапно осадил рысака. Затопталась на месте и Роза. Под пристальным взглядом испанца Летиция почувствовала, как кровь прилила к лицу.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Летти пришпорила Розу, но кобылка не желала обгонять скакуна испанца. Игнасио торжествующе рассмеялся:
– Вашей лошадке, похоже, понравился мой красавец Хуанито, сеньорита Летиция! – глаза Игнасио хищно сверкнули двумя дикими огнями.
Игнасио Ленес словно бросал ей вызов, с наслаждением следя за ее ответной реакцией. Насмешек над собой Летиция не любила. В ней внезапно проснулась злость, она недовольно раздула ноздри и гневно стиснула зубы. Угрожающе занесла хлыст над головой.
Испанец уловил перемену ее настроения, стремительно извернулся и отскочил в сторону. Продолжая веселиться и испытывать наслаждение от ярости девушки, проводник довольно скалил ослепительно белые зубы:
– Да, с вами надо всегда держаться настороже. Я не предполагал, что холодная и расчетливая английская мисс может вспыхнуть с такой неистовой страстью! В гневе вы просто великолепны, сеньорита Летиция!
Летиция отвернулась, сердито кусая губы. Игнасио расхохотался. Сейчас он был очень привлекателен. Трепетала каждая мышца его складной стройной фигуры, движения были вкрадчивы и стремительны.
– Я не флегматичный английский джентльмен, рассудительный и уравновешенный. В таком противостоянии не каждый мужчина поведет себя, как испанский кабальеро! Я же обязан держаться с вами корректно. У нас в Испании не принято поднимать руку на женщину, даже если она того заслуживает. Хотя бы потому, что сеньора или сеньорита нежнее и слабее.
– О чем вы, сеньор? – Ноздри тонкого носа Летиции все еще раздувались, но истинно женское любопытство пересиливало. – Я вас не понимаю.
– Только кабальеро знает точно, как усмирить разгневанную женщину, мисс Летиция! Значит, в моем мимолетном замечании есть неслучайная доля правды. Вы не моя сеньорита! – Повернув жеребца и покрасовавшись перед девушкой, которая от досады закусила губу, Игнасио Ленес помчался вперед.
Роза тут же рванулась за ним.
– Стоять! – Летиция натянула поводья, но кобылка упрямо выгибала шею и, словно призывая на помощь, коротко заржала. – Что такое, Роза?!
Летиция так сильно дернула поводья, что кобылка выпустила удила. Изгибы стальной скобы впились бедному животному в нежную складку губ. Роза снова заржала – тоненько и жалобно. От боли прижала уши. Комочки пены в уголках рта порозовели.
Цвет крови отрезвил девушку. Она любила Розу так же, как любила Лавли и Малышку, оставшуюся в Консетте. Девушка ослабила поводья и спешилась. Роза испуганно шарахнулась. И растерянно затопталась на месте, задирая голову вверх и еще больше разрывая податливые губы, покрытые редкими волосками.
Летиции стало невыносимо стыдно, она вдруг подумала о том, что, наверное, и у лошадей существует чувство любви. Возможно, более сильное, чем чувство преданности к своему хозяину или хозяйке. Вероятно, они так же любят одних своих сородичей и ненавидят других, испытывают ослепление влюбленностью, радость общения, горечь разочарования, тоску потерь и холод презрения.
– Господь мой! – виновато забормотала девушка. – Прости меня, Роза! Тебе нравится Хуанито? – Пытливо заглянула в лиловые, словно влажная ночь, выкаченные болью глаза кобылы, погладила коротко остриженную челку. Белки глаз лошади от напряжения покрылись сеточкой сосудов.
Роза немного отстранила голову, когда хозяйка протянула к ней руку. Постепенно кобылка успокоилась и доверчиво потерлась о ладонь девушки гладкой горячей щекой. Затем весело закивала и поскребла песок гладким копытом, грациозно вытянув ногу вперед. Летиция засмеялась, поощряя лошадку.
– Молодец, Роза. Ты простила меня, умница моя?
Эдвард Райт поравнялся с Петицией. Молодой человек казался разгневанным, глубоко дышал.
– Мисс Картер, этот испанец Игнасио Ленес, кажется, чем-то вас обидел? Что он вам наговорил? Я сейчас догоню этого наглого кабальеро и накажу! – Вопросительно глядя на Летицию, Эдвард все же удерживал запыхавшегося коня на месте.
– Нет, Эдвард! – Летиция вздохнула, прежде чем справилась с охватившим ее чувством стыда. – Игнасио Ленес гордый и сильный, но слишком самолюбивый мужчина. Не сердитесь на него, Эдвард. Давайте лучше подождем мистера Генри Робертса и Юнь Чана. – Летиция обернулась в сторону Аплби.
Заметив двух всадников, сняла шляпу и замахала.
– Ваша Роза стоит против солнца, мисс Картер. Мистер Робертс и Юнь Чан вряд ли различают ваши сигналы. Они далеко, солнце ослепляет их. А дерзкий Игнасио Ленес получит выговор: он не должен отрываться от основной группы переговорщиков! На этих условиях его и нанял доктор Картер. И никакой фамильярности в обращении!
Летиция с тяжелым вздохом, полным досады и запоздалого раскаяния, взглянула на парня, но промолчала. Он стал ей неприятен. Она понимала, что Эдвард Райт ни в чем не виноват перед ней, что он хочет ей добра, просто она ведет себя не всегда по-светски сдержанно, как должно молодой леди. Все это следствие более свободных отношений в обществе Австралии. Здесь ей практически на равных приходилось общаться с людьми из низших сословий – лавочниками и лавочницами, рыночными торговцами и торговками, прачками и служанками. Впрочем, Летиция никогда не вела себя высокомерно даже со слугами из каторжников, но вместе с тем старалась держаться в разумных границах, не заискивать.
– Игнасио Ленес ничего не наговорил, Эдвард. Испанец должен быть дерзким, горячим, страстным, наконец! Иначе это не испанец! – Летиция тут же принужденно засмеялась.
Молодой человек мило и доверчиво улыбнулся. Летиция тут же забыла о возникшей к Эдварду неприязни и заговорила с подъехавшим управляющим:
– Мистер Робертс, поторопите своего славного, но ленивого Нарцисса. Ночь застанет экспедицию в буше под открытым небом. Вам, наверное, нравится ночевать возле костра? Слушать заунывные песни шакалов и визгливые вопли диких собак? А казуары кричат так мерзко и отвратительно, что от этих душераздирающих криков кровь стынет в жилах. Так что надо спешить!
– Слушаюсь, мисс Картер! – выдавил из себя Генри Робертс, погоняя своего жеребца. – И все-таки ваш проводник слишком торопится. Мисс Картер, вам опасно находиться в подобном обществе.
– Об этом поздно говорить, мистер Робертс. О каком таком обществе вы предупреждаете? Вы имеете в виду ваше общество? Но я считала, что отправилась в буш под присмотром настоящих джентльменов! – Летиция намеренно апеллировала к Эдварду.
– Я постараюсь оправдать ваше доверие, мисс Картер! – Эдвард Райт приподнял край запыленной шляпы, чтобы обещание выглядело более убедительным.
У Летиции мгновенно улучшилось настроение. Она восторженно гикнула, поощряя свою Розу. Мистер Робертс, метнув взгляд на молодых людей, криво усмехнулся. Юнь Чан внимательно и настороженно наблюдал за всеми. Заметив интерес Юнь Чана, Летиция успокоилась и вздохнула свободно. Уж кому-кому, а Юнь Чану она могла доверять на все сто процентов! Она твердо была уверена в преданности китайца.
– Юнь Чан, скажи, почему ты всегда выбираешь себе самого невзрачного коня? Считаешь, что такие лошади более выносливы или терпеливы?
– Вы сами дали ответ на свой вопрос, мисс Летти! – Китаец был по-прежнему бесстрастен, к чему Летиция никак не могла привыкнуть.
– Юнь Чан, почему ты всегда так спокоен? Ну что бы ни случилось.
Девушка мчалась на своей Розе рядом, веселясь и радуясь без причины. Она и не понимала, как хороша сейчас. В такие минуты мужчины с изумлением делают открытия в изменившихся женщинах, ставших обаятельными и прелестными. Юнь Чан все так же бесстрастно смотрел на молодую хозяйку. За эти короткие секунды выражение его лица не изменилось, но в лукавых прищуренных глазах убавилось сонливости и равнодушия.
– Вы однажды станете самой очаровательной леди, мисс Летиция! – Китаец выразительно зацокал языком. Летиция радостно засмущалась.
– Ты говоришь правду, Юнь Чан? – спросила она, отводя глаза в сторону, на возвышающиеся пологие холмы у горизонта. – Теперь так будет всегда, Юнь Чан. Вперед, вперед, лошадка моя! – поторопила она Розу и помчалась дальше.
Неужели судьба снова обманет ее? Неужели Гарольд снова бесследно исчезнет из ее жизни, чтобы возникнуть спустя лет пять-шесть, когда она совершенно подурнеет от надвигающегося одиночества?
Солнце давно перевалило за полдень. Тени постепенно удлинялись, становясь косыми, изломанными. Заросли акаций, покрытые молодой листвой, были еще по-весеннему прозрачными, насквозь пронизанными лучами предзакатного солнца. Они казались подожженными и ровно пылали бездымным пламенем.
Картина, окружающая путников, потрясала великолепием красок и открывшихся пространств. Золотые от закатного солнца заросли скрэба взбирались на пологие склоны гор, стволы эвкалиптов стали красными от весеннего сока. Дальние вершины медленно затягивало голубоватой дымкой.
Игнасио Ленес терпеливо дожидался на одной из развилок звериных троп. Спешившись, он что-то рассматривал на земле.
– Сеньорита Летиция! Вероятно, беглецы направились к Баларатским пещерам. Там множество пересыхающих водопадов, маленьких, но холодных и очень глубоких озер. Так что питье у беглецов имеется. А рядом с водой, имея запас патронов, можно вполне сносно прожить несколько месяцев, занимаясь охотой. – Испанец каблуком сапога затер следы, оставшиеся на песке.
– И далеко эти пещеры, сеньор Игнасио? Ведь Баларат, насколько мне известно, расположен ближе к Большому заливу и Шарк-Бей.
Испанец явно по достоинству оценил ее познания.
– Часа два конного пути, сеньорита Летиция. Это даже не пещеры, а заброшенные шахты и штольни. Около века назад в Баларате добывали золото и серебро. Золото и серебро давно закончились, а шахты остались и постепенно осыпаются. – Он с уважением взглянул на девушку. – А вы кое в чем разбираетесь, сеньорита Летиция, словно у вас мужской ум! До заката успеем неспешным шагом добраться до стана беглецов. За ночь лошади отдохнут, а мы будем дежурить по очереди возле костра.
– Значит, нам придется проводить ночь возле костра, сеньор Игнасио? – Летиция почувствовала под ложечкой легкий холодок.
Испанец с распутными глазами и чувственной ухмылкой не внушал девушке никакого доверия. Наедине с Игнасио Ленесом она не рискнула бы отправиться в такое путешествие, опасаясь испортить свою репутацию. Игнасио Ленес уловил ее беспокойство.
– Не волнуйтесь, сеньорита Летиция, надеюсь, что вас никто не заставит бодрствовать у огонька. И чего вам не сиделось в Джилонге? – Игнасио с сожалением взглянул на девушку, вскочил в седло, и жеребец резво заплясал под горячим наездником. Испанец решительно скомандовал: – Вперед, Хуанито!
Верховые помчались дальше, выстраиваясь вереницей. Летиции ничего не оставалось, как присоединиться, однако ее Роза все время норовила пристроиться вслед за Хуанито. Постепенно Игнасио и Летиция снова и снова отрывались от остальных, уходя вперед.
Китаец не упускал юную хозяйку из виду, он заставил своего невзрачного мерина бежать неспешным галопом, опередив Эдварда Райта и Генри Робертса. Казалось, белый и несколько неуклюжий мерин Юнь Чана особо не утруждался, но и не давал себя обгонять лошадям Эдварда и мистера Робертса.
Прошел еще час. Летиция снова спешилась на перекрестке. Проверила у Розы подковы. Игнасио подогнал к ней поближе Хуанито. Конь испанца раздувал ноздри и горделиво вскидывал голову, его мускулы рельефно играли под блестящей шкурой.
– Откуда у вас этот красавец? – Летиция с удивлением рассматривала животное, поражающее своей привлекательностью не только ее саму, но и, судя по всему, ее лошадку. Шкура Хуанито блестела, словно облитая маслом. Золотистый цвет короткой шерсти сменялся в подпашье снежной белизной. Черные, словно лаковые, копыта – ровные, округлые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
– Па, дорогой! – окликнула отца Летиция.
– Слушаю тебя, детка! – Доктор обернулся, и взгляд его, только что источавший решимость, мгновенно смягчился.
– Па, я поеду с мистером Робертсом!
По одному взгляду на нее доктор понял: Летиция не откажется от задуманного, как бы он ее ни отговаривал.
– Ох, Летти, что ты делаешь? Будь очень осторожной, детка! Возьми с собой Юнь Чана.
– Хорошо, папочка, как скажешь! – весело пропела Летиция и вприпрыжку помчалась в свою летнюю комнату.
Летиция приняла душ, вошла в свою гардеробную, чтобы переменить запыленную в дороге одежду, и замерла перед раскрытыми шкафами. Разноцветные платья не годились для предстоящей поездки. Мэри терпеливо стояла рядом, ожидая распоряжений.
– Что же мне выбрать, Мэри? – девушка вопросительно взглянула на свою горничную.
– Вы поедете на Лавли, или на другой лошадке, или в коляске? – поинтересовалась мулатка. – Если отправитесь верхом, значит, лучше всего одеться в бежевую атласную амазонку и брюки. Возьмите коричневые атласные штаны! И, конечно, наденьте шляпку с узкими полями и густой вуалью, которая убережет кожу лица от безжалостного солнца. – Мэри доставала из шкафа предметы, которые называла.
– Ты права, Мэри. Откуда только у тебя такой замечательный вкус, будто ты училась много лет у хорошей портнихи!
– Так и есть, мисс Летиция! Моя мамочка училась у замечательной парижской модистки, которая много лет прожила в Бостоне. А потом мама влюбилась в чернокожего парня. И вот она я! – выпуклые черные глаза Мэри блеснули слезами. – Она отдала меня в воспитательный дом к монашкам, где меня с малолетства приучали к шитью и рукоделию… Посмотрите в зеркало, вы так замечательно выглядите в этом наряде! – Мэри расправила на голове Летиции вуальку цвета кофе с молоком и заколола большой булавкой с жемчужной застежкой.
Летти осторожно взглянула на свое отражение и даже задохнулась от удивления:
– Ох! Это я, Мэри?! Неужели я?! – На нее смотрела очаровательная девушка с вьющимися волосами огненного цвета, собранными на затылке в пышный узел. Зеленоватые глаза отсвечивали огненным блеском, словно у дикой кошки.
– Это вы, мисс! – Мэри горделиво рассматривала Летицию, словно та была творением ее рук. – В таком виде не стыдно показаться и на самом важном в жизни свидании! – Горничная еще раз обошла Летицию вокруг.
Если бы Мэри знала, что она недалека от истины! Летиция почувствовала жар, приливающий к сердцу. Ее Гарольд находится где-то рядом, возможно, они увидятся спустя час или два. В конце концов, пусть все катится к черту! Законы правительства, королевский двор и дворцовый этикет со всеми своими приличиями! И даже если сейчас рухнет дом в Аплби, провалится в ад, пусть его смоет гигантской волной – Летиция не изменит своего решения, поплывет через океан, силой своей любви преодолевая гигантские волны. Гарольд должен понять, что она готовилась к встрече с ним, с ее любимым, идеальным мужчиной!
– Ну, Мэри, проводи меня и молись за мою удачу.
Эдвард Райт встретил ее появление восторженным взглядом:
– Мисс Летиция, может, вам стоило бы не рисковать?! Или вы не доверяете моим парламентерским способностям?!
– Доверяю, Эдвард, – Летиция вопросительно смотрела на молодого человека, ожидая от него словесного поощрения, – но уверена, что речь женщины подействует на них более успокаивающе. Не правда ли, мистер Робертс?
Генри Роберте растерянно уставился на внезапно преобразившуюся дочь доктора и не удержался от замечания:
– Вы, мисс Летиция, прекрасны, точно… – Он замолчал, не находя слов. – Вы прекрасно выглядели сегодня утром.
– Достаточно комплиментов, мистер Генри Робертс. Я верю, что беглецы ожидают от нас первого шага.
Она выехала с территории поселка, пристраиваясь вслед за проводником, похожим на испанца наездником с длинными волосами и аккуратными усиками. Нагнав проводника, Летиция окликнула того, подстраивая кобылку Розу под неспешный галоп его жеребчика:
– Молодой человек! Молодой человек! Скажите, как ваше имя?
– Проводник обернулся к ней и, встретив открытый взгляд, немного смягчил суровое выражение лица.
– Меня зовут Игнасио Ленес, мисс Летиция. Вы смелая сеньорита! Мисс Летиция Картер! – Он громко выкрикнул ее имя несколько раз, сдержанно улыбнулся и пришпорил своего рысака.
Летиция понукала свою кобылку, стараясь не отставать.
– Сеньор Игнасио, вы, наверное, единственный испанец на всем Австралийском континенте? Говорят, что вы лучше всех знаете местность вокруг Джилонга. Были в экспедициях? – Ее доброжелательный тон настраивал собеседника на мирный лад.
– Я люблю путешествовать, сеньорита Летиция. И только женщин толкает на приключения самое сильное чувство – любовь! Неужели ваше сердце отдано одному из этих беглецов?!
Он внезапно осадил рысака. Затопталась на месте и Роза. Под пристальным взглядом испанца Летиция почувствовала, как кровь прилила к лицу.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Летти пришпорила Розу, но кобылка не желала обгонять скакуна испанца. Игнасио торжествующе рассмеялся:
– Вашей лошадке, похоже, понравился мой красавец Хуанито, сеньорита Летиция! – глаза Игнасио хищно сверкнули двумя дикими огнями.
Игнасио Ленес словно бросал ей вызов, с наслаждением следя за ее ответной реакцией. Насмешек над собой Летиция не любила. В ней внезапно проснулась злость, она недовольно раздула ноздри и гневно стиснула зубы. Угрожающе занесла хлыст над головой.
Испанец уловил перемену ее настроения, стремительно извернулся и отскочил в сторону. Продолжая веселиться и испытывать наслаждение от ярости девушки, проводник довольно скалил ослепительно белые зубы:
– Да, с вами надо всегда держаться настороже. Я не предполагал, что холодная и расчетливая английская мисс может вспыхнуть с такой неистовой страстью! В гневе вы просто великолепны, сеньорита Летиция!
Летиция отвернулась, сердито кусая губы. Игнасио расхохотался. Сейчас он был очень привлекателен. Трепетала каждая мышца его складной стройной фигуры, движения были вкрадчивы и стремительны.
– Я не флегматичный английский джентльмен, рассудительный и уравновешенный. В таком противостоянии не каждый мужчина поведет себя, как испанский кабальеро! Я же обязан держаться с вами корректно. У нас в Испании не принято поднимать руку на женщину, даже если она того заслуживает. Хотя бы потому, что сеньора или сеньорита нежнее и слабее.
– О чем вы, сеньор? – Ноздри тонкого носа Летиции все еще раздувались, но истинно женское любопытство пересиливало. – Я вас не понимаю.
– Только кабальеро знает точно, как усмирить разгневанную женщину, мисс Летиция! Значит, в моем мимолетном замечании есть неслучайная доля правды. Вы не моя сеньорита! – Повернув жеребца и покрасовавшись перед девушкой, которая от досады закусила губу, Игнасио Ленес помчался вперед.
Роза тут же рванулась за ним.
– Стоять! – Летиция натянула поводья, но кобылка упрямо выгибала шею и, словно призывая на помощь, коротко заржала. – Что такое, Роза?!
Летиция так сильно дернула поводья, что кобылка выпустила удила. Изгибы стальной скобы впились бедному животному в нежную складку губ. Роза снова заржала – тоненько и жалобно. От боли прижала уши. Комочки пены в уголках рта порозовели.
Цвет крови отрезвил девушку. Она любила Розу так же, как любила Лавли и Малышку, оставшуюся в Консетте. Девушка ослабила поводья и спешилась. Роза испуганно шарахнулась. И растерянно затопталась на месте, задирая голову вверх и еще больше разрывая податливые губы, покрытые редкими волосками.
Летиции стало невыносимо стыдно, она вдруг подумала о том, что, наверное, и у лошадей существует чувство любви. Возможно, более сильное, чем чувство преданности к своему хозяину или хозяйке. Вероятно, они так же любят одних своих сородичей и ненавидят других, испытывают ослепление влюбленностью, радость общения, горечь разочарования, тоску потерь и холод презрения.
– Господь мой! – виновато забормотала девушка. – Прости меня, Роза! Тебе нравится Хуанито? – Пытливо заглянула в лиловые, словно влажная ночь, выкаченные болью глаза кобылы, погладила коротко остриженную челку. Белки глаз лошади от напряжения покрылись сеточкой сосудов.
Роза немного отстранила голову, когда хозяйка протянула к ней руку. Постепенно кобылка успокоилась и доверчиво потерлась о ладонь девушки гладкой горячей щекой. Затем весело закивала и поскребла песок гладким копытом, грациозно вытянув ногу вперед. Летиция засмеялась, поощряя лошадку.
– Молодец, Роза. Ты простила меня, умница моя?
Эдвард Райт поравнялся с Петицией. Молодой человек казался разгневанным, глубоко дышал.
– Мисс Картер, этот испанец Игнасио Ленес, кажется, чем-то вас обидел? Что он вам наговорил? Я сейчас догоню этого наглого кабальеро и накажу! – Вопросительно глядя на Летицию, Эдвард все же удерживал запыхавшегося коня на месте.
– Нет, Эдвард! – Летиция вздохнула, прежде чем справилась с охватившим ее чувством стыда. – Игнасио Ленес гордый и сильный, но слишком самолюбивый мужчина. Не сердитесь на него, Эдвард. Давайте лучше подождем мистера Генри Робертса и Юнь Чана. – Летиция обернулась в сторону Аплби.
Заметив двух всадников, сняла шляпу и замахала.
– Ваша Роза стоит против солнца, мисс Картер. Мистер Робертс и Юнь Чан вряд ли различают ваши сигналы. Они далеко, солнце ослепляет их. А дерзкий Игнасио Ленес получит выговор: он не должен отрываться от основной группы переговорщиков! На этих условиях его и нанял доктор Картер. И никакой фамильярности в обращении!
Летиция с тяжелым вздохом, полным досады и запоздалого раскаяния, взглянула на парня, но промолчала. Он стал ей неприятен. Она понимала, что Эдвард Райт ни в чем не виноват перед ней, что он хочет ей добра, просто она ведет себя не всегда по-светски сдержанно, как должно молодой леди. Все это следствие более свободных отношений в обществе Австралии. Здесь ей практически на равных приходилось общаться с людьми из низших сословий – лавочниками и лавочницами, рыночными торговцами и торговками, прачками и служанками. Впрочем, Летиция никогда не вела себя высокомерно даже со слугами из каторжников, но вместе с тем старалась держаться в разумных границах, не заискивать.
– Игнасио Ленес ничего не наговорил, Эдвард. Испанец должен быть дерзким, горячим, страстным, наконец! Иначе это не испанец! – Летиция тут же принужденно засмеялась.
Молодой человек мило и доверчиво улыбнулся. Летиция тут же забыла о возникшей к Эдварду неприязни и заговорила с подъехавшим управляющим:
– Мистер Робертс, поторопите своего славного, но ленивого Нарцисса. Ночь застанет экспедицию в буше под открытым небом. Вам, наверное, нравится ночевать возле костра? Слушать заунывные песни шакалов и визгливые вопли диких собак? А казуары кричат так мерзко и отвратительно, что от этих душераздирающих криков кровь стынет в жилах. Так что надо спешить!
– Слушаюсь, мисс Картер! – выдавил из себя Генри Робертс, погоняя своего жеребца. – И все-таки ваш проводник слишком торопится. Мисс Картер, вам опасно находиться в подобном обществе.
– Об этом поздно говорить, мистер Робертс. О каком таком обществе вы предупреждаете? Вы имеете в виду ваше общество? Но я считала, что отправилась в буш под присмотром настоящих джентльменов! – Летиция намеренно апеллировала к Эдварду.
– Я постараюсь оправдать ваше доверие, мисс Картер! – Эдвард Райт приподнял край запыленной шляпы, чтобы обещание выглядело более убедительным.
У Летиции мгновенно улучшилось настроение. Она восторженно гикнула, поощряя свою Розу. Мистер Робертс, метнув взгляд на молодых людей, криво усмехнулся. Юнь Чан внимательно и настороженно наблюдал за всеми. Заметив интерес Юнь Чана, Летиция успокоилась и вздохнула свободно. Уж кому-кому, а Юнь Чану она могла доверять на все сто процентов! Она твердо была уверена в преданности китайца.
– Юнь Чан, скажи, почему ты всегда выбираешь себе самого невзрачного коня? Считаешь, что такие лошади более выносливы или терпеливы?
– Вы сами дали ответ на свой вопрос, мисс Летти! – Китаец был по-прежнему бесстрастен, к чему Летиция никак не могла привыкнуть.
– Юнь Чан, почему ты всегда так спокоен? Ну что бы ни случилось.
Девушка мчалась на своей Розе рядом, веселясь и радуясь без причины. Она и не понимала, как хороша сейчас. В такие минуты мужчины с изумлением делают открытия в изменившихся женщинах, ставших обаятельными и прелестными. Юнь Чан все так же бесстрастно смотрел на молодую хозяйку. За эти короткие секунды выражение его лица не изменилось, но в лукавых прищуренных глазах убавилось сонливости и равнодушия.
– Вы однажды станете самой очаровательной леди, мисс Летиция! – Китаец выразительно зацокал языком. Летиция радостно засмущалась.
– Ты говоришь правду, Юнь Чан? – спросила она, отводя глаза в сторону, на возвышающиеся пологие холмы у горизонта. – Теперь так будет всегда, Юнь Чан. Вперед, вперед, лошадка моя! – поторопила она Розу и помчалась дальше.
Неужели судьба снова обманет ее? Неужели Гарольд снова бесследно исчезнет из ее жизни, чтобы возникнуть спустя лет пять-шесть, когда она совершенно подурнеет от надвигающегося одиночества?
Солнце давно перевалило за полдень. Тени постепенно удлинялись, становясь косыми, изломанными. Заросли акаций, покрытые молодой листвой, были еще по-весеннему прозрачными, насквозь пронизанными лучами предзакатного солнца. Они казались подожженными и ровно пылали бездымным пламенем.
Картина, окружающая путников, потрясала великолепием красок и открывшихся пространств. Золотые от закатного солнца заросли скрэба взбирались на пологие склоны гор, стволы эвкалиптов стали красными от весеннего сока. Дальние вершины медленно затягивало голубоватой дымкой.
Игнасио Ленес терпеливо дожидался на одной из развилок звериных троп. Спешившись, он что-то рассматривал на земле.
– Сеньорита Летиция! Вероятно, беглецы направились к Баларатским пещерам. Там множество пересыхающих водопадов, маленьких, но холодных и очень глубоких озер. Так что питье у беглецов имеется. А рядом с водой, имея запас патронов, можно вполне сносно прожить несколько месяцев, занимаясь охотой. – Испанец каблуком сапога затер следы, оставшиеся на песке.
– И далеко эти пещеры, сеньор Игнасио? Ведь Баларат, насколько мне известно, расположен ближе к Большому заливу и Шарк-Бей.
Испанец явно по достоинству оценил ее познания.
– Часа два конного пути, сеньорита Летиция. Это даже не пещеры, а заброшенные шахты и штольни. Около века назад в Баларате добывали золото и серебро. Золото и серебро давно закончились, а шахты остались и постепенно осыпаются. – Он с уважением взглянул на девушку. – А вы кое в чем разбираетесь, сеньорита Летиция, словно у вас мужской ум! До заката успеем неспешным шагом добраться до стана беглецов. За ночь лошади отдохнут, а мы будем дежурить по очереди возле костра.
– Значит, нам придется проводить ночь возле костра, сеньор Игнасио? – Летиция почувствовала под ложечкой легкий холодок.
Испанец с распутными глазами и чувственной ухмылкой не внушал девушке никакого доверия. Наедине с Игнасио Ленесом она не рискнула бы отправиться в такое путешествие, опасаясь испортить свою репутацию. Игнасио Ленес уловил ее беспокойство.
– Не волнуйтесь, сеньорита Летиция, надеюсь, что вас никто не заставит бодрствовать у огонька. И чего вам не сиделось в Джилонге? – Игнасио с сожалением взглянул на девушку, вскочил в седло, и жеребец резво заплясал под горячим наездником. Испанец решительно скомандовал: – Вперед, Хуанито!
Верховые помчались дальше, выстраиваясь вереницей. Летиции ничего не оставалось, как присоединиться, однако ее Роза все время норовила пристроиться вслед за Хуанито. Постепенно Игнасио и Летиция снова и снова отрывались от остальных, уходя вперед.
Китаец не упускал юную хозяйку из виду, он заставил своего невзрачного мерина бежать неспешным галопом, опередив Эдварда Райта и Генри Робертса. Казалось, белый и несколько неуклюжий мерин Юнь Чана особо не утруждался, но и не давал себя обгонять лошадям Эдварда и мистера Робертса.
Прошел еще час. Летиция снова спешилась на перекрестке. Проверила у Розы подковы. Игнасио подогнал к ней поближе Хуанито. Конь испанца раздувал ноздри и горделиво вскидывал голову, его мускулы рельефно играли под блестящей шкурой.
– Откуда у вас этот красавец? – Летиция с удивлением рассматривала животное, поражающее своей привлекательностью не только ее саму, но и, судя по всему, ее лошадку. Шкура Хуанито блестела, словно облитая маслом. Золотистый цвет короткой шерсти сменялся в подпашье снежной белизной. Черные, словно лаковые, копыта – ровные, округлые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22