Сука! Ему нужно приложить больше усилий, чтобы снова войти к ней в доверие, если он хочет увидеть ее у себя дома под предлогом осмотра «домашней коллекции».
Потребность пригласить Хеллер к себе стала для Мейджера даже еще более срочной после утренней встречи с Ким Ли. На прошлой неделе седой старик отлично понимал его финансовые затруднения, но теперь поднял цену столь высоко, что о прибыли не могло быть и речи. Кроме того, он хотел, чтобы все товары оплачивались вперед, да еще потребовал оплатить уже сделанные закупки.
Теперь Мейджер проклинал себя за оплошность при заключении соглашения с Ким Ли — он должен был потребовать письменный контракт, оговаривающий сроки и условия.
— Утром, — он повернулся к Хеллер и посмотрел ей в глаза, пытаясь удостовериться, что завладел ее вниманием, — я был в палате и узнал об изменении в расписании: в него внесено еще одно посещение театра сегодня вечером. Выступление сеньориты Вальдес произвело такой фурор, что было решено дать возможность гостям из Бостона увидеть ее новый спектакль. По правде говоря, для меня и одного спектакля было достаточно, и вы, кажется, тоже не выказывали чрезмерного восторга по поводу первого выступления. Что, если я осмелюсь предложить вам воздержаться от поездки в театр и вместо этого осмотреть мою коллекцию?
— Благодарю, но вечером я собираюсь остаться в гостинице и спокойно поужинать, так как завтра мне придется встать очень рано, чтобы присоединиться к поездке в лес. Там нам придется много ходить, и я хочу накануне хорошенько отдохнуть.
— Что ж, тогда в следующий раз. — Чтобы скрыть недовольство, Мейджер изобразил на лице одну из своих дежурных улыбок. — Ну, вот мы и приехали, — объявил он, останавливая экипаж около узкого трехэтажного кирпичного здания.
Едва переступив порог музея, Хеллер чихнула. Порывшись в сумочке, она быстро достала носовой платок и прижала его к носу, затем осмотрела мрачный интерьер и сразу поняла, что на этот раз виной ее состояния явились не цветы, а пыль и плесень. Тут же ей вспомнилась надпись на табличке перед входом: «Тихоокеанский музей анатомии и науки доктора Джордана».
Однако Гордон, казалось, ничего не замечал, и это еще больше укрепило уверенность в том, что он не был джентльменом: джентльмен не мог не знать различия между музеем искусства и анатомическим музеем.
После того как она чихнула в третий раз, Гордон внимательно посмотрел на нее.
— Надеюсь, с вами все в порядке?
— О да, я прекрасно себя чувствую, — пробубнила Хеллер сквозь носовой платок. — Все дело в пыли. — В подтверждение своих слов она начертила круг на давно не протиравшейся поверхности ближайшего стеклянного сосуда, мало чем отличавшегося от других, стоявших на полке в одном ряду с ним. Надпись на крышке сосуда гласила: «Череп, ребра, таз Ричарда Хардинга, англичанина, который отравил семейство из восьми человек и после этого застрелился».
Хеллер вытерла большую часть сосуда, надеясь получше разглядеть экспонат, и тут же резко отпрянула, поняв, что объектом ее изучения был давно умерший человек. Отвернувшись, она пошла вдоль ряда витрин, бросая быстрый взгляд на каждый экспонат, надеясь встретить что-нибудь более интересное, чем разрушенные болезнью уродливые органы. Дойдя до конца второго ряда, она взглянула вверх и увидела восковую фигуру человека в натуральную величину.
Фигура была полностью обнажена, но Хеллер, хотя и покраснела, однако не отвела взгляда. Она не слишком хорошо разбиралась в мужской анатомии, тем более интригующим представлялось ей открывшееся перед ней зрелище.
Она быстро огляделась, желая удостовериться, что Гордон ничего не заметил, затем поспешила перейти к следующему экспонату.
Хоакин не спускал глаз с Хеллер. Накануне вечером, наблюдая за домом Мейджера, он подслушал, как Чань Сун объяснял своему хозяину, где находился музей, в котором выставлена голова Хоакина Мурьеты. Он также видел, как к задней части дома подъехала темно-зеленая телега. «Мусоровоз Дрейка» — гласила надпись, сделанная на ней тиснеными золотыми буквами.
Когда появился Лино и сменил его, Хоакин отправился в музей: ему не терпелось увидеть «свою» голову в заспиртованном виде; но не меньше его интересовало и то, как отреагирует на встречу с головой Мейджер.
Едва Хоакин в сопровождении Хоу Фана вошел внутрь, как мимо них промчался человек, громко звавший доктора Джордана. Очевидно, с кем-то произошло несчастье.
— Чувствуйте себя как дома! — Выйдя им навстречу, доктор быстро взял саквояж, снял с вешалки пальто и кивнул Хоакину. — Я вернусь и тогда с удовольствием отвечу на все ваши вопросы.
Хоакин проводил его глазами до двери, затем повернулся к Хоу Фану и улыбнулся: мальчишке, несомненно, будет интересно в музее в окружении всех этих необычных экспонатов.
Он уже с полчаса бродил по музею, но так и не обнаружил «своей» головы: внутри музей оказался гораздо больше, чем выглядел снаружи, его залы были переполнены экспонатами.
Часы уже показывали половину первого, а тот, кого он ждал, все еще не появлялся. Хоакин начинал нервничать. Он рассчитывал, что Мейджер посетит музей именно сегодня, сразу после открытия. А вдруг он ошибся, и Мейджер вообще не придет? Нет, такого не может быть! После того, что произошло на балу, этот негодяй непременно захочет удостовериться в смерти Хоакина Мурьеты…
Дверь снова открылась, и в музей вошли двое — он и она. Узнав в женщине Хеллер, Хоакин был крайне удивлен: вряд ли анатомический музей являлся тем местом, куда можно приглашать уважаемую леди на экскурсию. Это только еще раз доказывало, что, кроме одежды, сшитой у дорогого портного, в характере Мейджера ничто не изменилось.
Неожиданно в голову Хоакина пришла блестящая идея. Он наклонился и что-то прошептал на ухо Хоу Фану.
— Осторожнее, могут возникнуть проблемы, это очень опасный человек.
— Не беспокойтесь, мой справится, — прошептал мальчик и, блеснув улыбкой, растворился среди экспонатов.
С другого конца зала Хоакин видел, как Мейджер, двигаясь между рядами, внимательно разглядывает витрины с экспонатами, в то время как Хеллер направляется в противоположную сторону. Со своего места он наблюдал за ее замешательством у мужской фигуры и даже в какой-то момент подумал, что ей нужна помощь, но она в конце концов прекрасно справилась сама. Это было редкое развлечение.
— Итак, вот мы и снова встретились, — сказал Хоакин, когда Хеллер подошла к нему почти вплотную. — Как тесен мир.
Она остановилась и подняла на него глаза.
— Действительно. И он, кажется, становится все теснее с каждым днем.
Ее пальцы нервно теребили носовой платок, и Хоакин догадался, что сейчас она судорожно пытается понять, с каким из двух его обличий имеет дело на этот раз.
— Вы одна? — небрежно спросил он, стараясь скрыть акцент.
— Нет, со мной мистер Пирс. — Она повернулась и указала в другой конец музея, туда, где, осматривая большую стеклянную флягу, стоял Мейджер. — А вы? — Хеллер огляделась.
— Увы, мисс Вальдес занята на репетиции. — Ее вопрос сказал ему больше, чем она предполагала. Она ревновала. Странно, что он не почувствовал досады, ведь именно эта реакция так сильно раздражала его в Елене. Возможно, это потому, что для него Хеллер Пейтон была слишком богата, образованна и благовоспитанна.
Хоакин увидел, как Хоу Фан на цыпочках пробирается между витринами к Лютеру Мейджеру. Способный мальчуган! После сегодняшнего импровизированного представления, если все пройдет хорошо, Хоу Фан получит приличное вознаграждение.
Неожиданно в зале возникло легкое замешательство. Хоакин увидел, как Мейджер обернулся — и как раз вовремя, чтобы поймать большой скелет животного, который падал прямо на него.
— Что за черт? — завопил Мейджер. — Эй! Эй, ты! Вернись! Держите вора!
Быстрый, как лисица, китайский мальчуган проскользнул между витринами к выходу.
Гневно сверкнув глазами, Мейджер отпихнул скелет, затем резко распахнул пальто и вытащил пистолет.
— Стой, или я буду стрелять!
Хеллер бросилась к нему.
— Гордон, нет! Он всего лишь мальчик! Вы не можете стрелять в ребенка!
Неожиданно выстрел прогремел прямо у ее уха, и Хеллер громко вскрикнула.
В тот же миг, Мейджер выпустил пистолет и тупо посмотрел на кровь, сочившуюся по его пальцам.
Зажав рот рукой, Хеллер поискала глазами мальчика, но тот уже был недосягаем. На какое-то мгновение, перед тем как за ним захлопнулась дверь, звуки улицы ворвались в могильную тишину музея, и тут же она почувствовала движение позади себя, а когда обернулась, ее плечо упиралось в грудь дона Рикардо.
В руке он сжимал револьвер, из ствола которого поднимался легкий дымок.
— Вы пожалеете об этом, Монтаньос, — угрожающе произнес Мейджер.
— Я о многом готов пожалеть, сеньор Пирс, но только не о том, что предотвратил убийство ребенка.
Хеллер с облегчением вздохнула и посмотрела на Гордона, который, нагнувшись, поднял «дерринджер» с пола и, пряча его, бросил на девушку обозленный взгляд:
— Пойдемте со мной, я отвезу вас в гостиницу.
Она гордо подняла подбородок.
— Нет уж, спасибо, я доберусь сама.
Внезапно на его лице появилось пристыженное выражение.
— Хеллер, я…
Она протянула руку, желая остановить его.
— Что бы вы ни сказали, ничто вас не извинит, ничто! — Ее глаза пылали ненавистью. — Никогда больше не приближайтесь ни ко мне, ни к моей тете, или я всем расскажу, что произошло здесь.
— Маленький ублюдок украл деньги! Я был вправе застрелить его и защитить свою собственность!
Когда Хеллер отвернулась, он попытался подойти к ней, но был остановлен на полпути щелчком затвора. Ненавидящим взглядом он впился в направленный на него «кольт», затем развернулся и направился к выходу. Хлопнувшая дверь возвестила о его уходе.
Хеллер обернулась к дону Рикардо.
— Мы должны пойти за ним и убедиться, что он не отправился на поиски мальчика. Если найдет его, то непременно убьет.
Ее собеседник не спеша засунул пистолет в пристегнутую к поясу кожаную кобуру.
— Вор давно уже убежал, мисс, и теперь его вряд ли можно так просто отыскать.
— Откуда у вас такая уверенность? — с сомнением спросила Хеллер.
— Этот мальчик — весьма известный карманник, он часто проделывает подобное. В Сан-Франциско он знает каждый уголок. Так что не беспокойтесь — с ним все будет хорошо.
Она уставилась на него сквозь слезы.
— Каким же негодяем должен быть человек, способный убить ребенка! — Порывисто прижавшись к его груди, Хеллер и сама почувствовала себя ребенком. — Тетушка не раз говорила что в Гордоне есть что-то подозрительное, но я… я… — Она зарыдала, уткнувшись ему в плечо.
У Хоакина было немного опыта относительно поведения в подобных ситуациях, но он полагал, что успокоить женщину уж никак не труднее, чем управиться с испуганной лошадью: мягкое прикосновение, пара нежных слов, и она ваша.
Наконец Хеллер высвободилась из его объятий.
— Извините, я очень нервничала — оружие всегда пугает меня.
— Я посвящу вас в небольшую тайну, — произнес Хоа-кин тихим голосом, — меня оно тоже пугает.
Она нахмурилась.
— Тогда почему вы носите это?
— Мужчина должен уметь защитить себя.
Фыркнув, Хеллер прижала платок к носу.
— Я не знаю ни одного джентльмена в Бостоне, который бы носил оружие.
— А я и не говорил, что являюсь джентльменом. — Хоа-кин рассмеялся. — Вас это удивляет? Если мне не изменяет память, вы решили, что я не джентльмен, как только открыли глаза в комнате Елены.
Если бы Хоакин окатил ее ледяной водой, это вряд ли вызвало бы большее возмущение с ее стороны.
— Спасибо за напоминание, и ручаюсь вам, что впредь ничего подобного не повторится! — Ее подбородок взлетел вверх, губы напряглись. Даже в гневе она была прекрасна. Слишком прекрасна, подумал Хоакин, наблюдая за тем, как вздымается от волнения ее грудь под чопорным зеленым платьем. От одного только взгляда на нее у него засосало под ложечкой. Теперь он уже не сомневался, что, с тех пор как встретил ее, с ним происходит что-то особенное.
Не говоря ни слова, он подошел к одной из витрин и начал рассматривать стеклянные сосуды.
— Что вы делаете?
— Изучаю.
— Что именно?
— Просто смотрю на экспонаты — за этим я и пришел сюда.
— Но здесь ничего нет, кроме заспиртованных органов…
— Разумеется; и это не сравнимо ни с одним из бостонских музеев. Однако вам не кажется, что все это… завораживает? — Он на мгновение обернулся, а затем снова обратил взгляд на экспонаты.
Хеллер насторожилась.
— Вы бывали здесь раньше?
— Раз или два, когда учился в Гарварде.
— Гарвард? Вы окончили Гарвард?
Он снова взглянул на нее, и в его взгляде она заметила скрытую усмешку.
— Неужели в это так трудно поверить?
Хеллер попыталась улыбнуться.
— Нет. Конечно, нет. — Однако ее взгляд говорил обратное.
— Возможно, вы хотите, чтобы я процитировал Шекспира. Какое произведение вам нравится? «Венецианский купец»? «Ромео и Джульетта»?
Она отрицательно покачала головой:
— Я верю вам. Просто не думала, что у стрелков бывает гарвардское образование.
— Я не стрелок.
Хеллер опустила глаза, давая понять, что разговор на эту тему ее больше не интересует.
— Мне крайне не хотелось бы обязывать вас, но, как видите, мой сопровождающий оставил меня. Не могли бы вы стать джентльменом хотя бы ненадолго, чтобы проводить меня в гостиницу?
Как раз в это время Хоакин добрался до большой стеклянной банки, которую еще недавно осматривал Мейджер: в ней покоилась человеческая голова, залитая прозрачной жидкостью. «О Боже!» — прошептал он, нагибаясь, чтобы лучше рассмотреть. Глаза головы были открыты и черны, как два кусочка угля, прямые, густые волосы свисали вдоль странно вздутого лица, которое, несмотря на его неприятные особенности, показалось ему чрезвычайно знакомым.
Из любопытства Хоакин прочитал табличку, описывающую экспонат номер 563. «Голова бандита Хоакина Мурьеты; убит калифорнийскими рейнджерами в Канта-Крик, 25 июля 1853. Капитан Гарри Лав, отрезавший голову в доказательство смерти Мурьеты, получил в награду от государства пять тысяч долларов».
Воздух резанул легкие, как нож, когда его губы вслух повторили имя: «Хоакин… Карильо». Теперь он понял, почему все думали, будто это его голова. Семнадцать лет назад, Карильо был так же близок к нему, как сейчас Лино; они даже внешне были похожи.
У Хоакина все свело внутри, его тошнило, но он не мог отвести глаз от банки и ее содержимого.
«Карильо. Друг. Боже!» Все эти годы ему казалось, что тогда Карильо сумел оторваться от преследователей. Как он ошибся!
А знают ли они — Елена, Лино? Кто-то должен был знать, знать и сказать ему!
Хоакин снял шляпу и провел рукой по волосам. «Это мог быть я!» Его горло сжалось…
— Сеньор Монтаньос, пожалуйста… — услышал он голос Хеллер.
Дверь музея, приоткрывшись, впустила запоздавшего хозяина.
— Надеюсь, вы простите мое отсутствие и то, что никто не мог ответить на ваши вопросы, — вежливо извинился доктор Джордан, седоволосый полный человек небольшого роста. — Женщину сбило телегой, и я должен был помогать ей, пока ее не забрали в больницу. Впрочем, надеюсь, вы прекрасно обошлись без меня.
Хеллер рассеянно кивнула, и он перевел взгляд на ее спутника.
— Ах да, вижу, вы нашли мой главный экспонат, которым я больше всего горжусь. Хоакин Мурьета.
— Мурьета? — Хеллер встрепенулась. — Бандит? — Она торопливо проследовала за Джорданом туда, где стоял дон Рикардо.
— Это как сказать. — Доктор Джордан выразительно хмыкнул.
— Что вы имеете в виду? — Хеллер взглянула на то, что было во банке, и отпрянула как от удара. — Господи!
Джордан внимательно посмотрел на нее.
— Полагаю, это зависит от того, с кем вы говорите. Мексиканцы уважали его, белые ненавидели, называли бичом Калифорнии. Китайцы до смерти боялись. Ходил даже слух, что он и его друзья любили отрезать у них уши и делать из ушей ожерелья.
Хеллер поежилась.
— Значит, он был убийцей?
— Разумеется, Мурьета убивал, чтобы получать от этого удовольствие.
Дольше Хоакин не мог выдержать.
— Простите, сеньор, но, как я полагаю, вас бессовестно обманули. Мурьета вовсе не был убийцей, и он не отрезал уши у китайцев.
Доктор Джордан пожал плечами.
— Все слышат по-разному, мой друг. Единственный, кто знает обо всем этом наверняка, — сам Мурьета, а он, как вы догадываетесь, теперь уже вряд ли что расскажет. Если вы действительно интересуетесь данным вопросом, вас, возможно, заинтересует вот эта книга. — Джордан достал с полки небольшой томик, смахнул рукавом пыль с его обложки.
Хоакин взял книгу и медленно прочитал название: «Жизнь и приключения Хоакина Мурьеты, знаменитого калифорнийского бандита».
Ему пришлось отступить на шаг, так как у него закружилась голова.
— Кто написал это? — Ему с трудом удавалось сдерживать себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31