Блейкер уже занял пост. Вы одобряете мои действия, милорд?
— Саксон, — просияв, ответил Дастин, — вы бесценный человек, и я увеличиваю ваше вознаграждение.
— Благодарю вас, сэр, я не забуду вашего обещания, — усмехнулся Саксон. — У меня есть просьба, милорд.
— Говорите?
— Я хотел бы порасспросить Стоддарда.
Трентон решительно постучал в дверь коттеджа. Он подождал ровно минуту, как велел Дастин, еще раз постучал и тихо произнес:
— Это Броддингтон. Мне нужно с вами поговорить. — И снова молчание: из коттеджа не донеслось ни звука.
— Стоддард, откройте дверь, — сказал Трентон. — Меня прислал Тайрхем.
В замке щелкнул ключ, дверь приоткрылась.
— Входите, милорд, — сказала Николь, открыв дверь ровно настолько, чтобы в нее мог протиснуться Трентон.
— Я понимаю, вы меня не ждали, но… — начал было герцог, но тут же изумленно замолчал, увидев Николь Олдридж с распущенными волосами, волнами спускавшимися на плечи. — Вот это да! — пробормотал он.
На губах Николь промелькнула едва заметная улыбка.
— Могу ли я считать ваше восклицание комплиментом?
— Можете считать, что я полный глупец.
— О, не будьте к себе слишком строги. Ведь что-то от Стоддарда во мне осталось. — Николь указала на рубашку и бриджи.
— Да, но… — пробормотал Трентон. — Неудивительно, что Ариана до сих пор смеется, вспоминая выражение моего лица, когда Дастин объявил, кто вы. И я ее не осуждаю. До сих пор я считал себя проницательным человеком.
— Проницательность здесь ни при чем, — мягко заметила Николь. — Дело в том, что единственная женщина, на которую вы действительно обращаете внимание, — ваша жена. Так оно и должно быть.
Трентон внимательно посмотрел на Николь.
— Ариана была права. Теперь и я понимаю, почему Дастин испытывает к вам такие чувства. Когда этот кошмар останется позади, я надеюсь, вы дадите нам шанс узнать вас получше.
— С удовольствием, Трентон, — отозвалась Николь. — И в тот же момент я позволю Александру стянуть с меня кепку.
— Он будет в восторге, уверяю вас, — ответил герцог. — Это будет его реванш за усы Дастина, которые Александру так и не удалось оборвать.
— С Дастином все в порядке?
Трентон энергично кивнул.
— О да. Он чувствует себя лучше, но по-прежнему проявляет упрямство. Он предпринял три безуспешные попытки прийти сюда, но добрался только до вестибюля. Поэтому вместо него явился я.
— Слушаю вас, милорд.
— Саксон просит разрешения поговорить с вами, вернее, со Стоддардом. Дастин хочет, чтобы вы сами выбрали время, если, конечно, вообще согласитесь.
Николь задумчиво покусывала губы.
— Почему он не сделал этого раньше? Ведь Саксон знал, что я протеже Ника Олдриджа. — Николь помрачнела. — Вопрос не в том, буду я с ним говорить или нет, а в том, должна ли я рассказать ему все? С другой стороны, я могу оказать вам плохую услугу, если о чем-то умолчу. К тому же я вряд ли смогу убедить Саксона в том, что я парень. Ведь речь идет об опытном детективе. Как же мне быть?
— Ты расскажешь ему правду, Ники, — раздался голос Ника Олдриджа. — Мы зашли слишком далеко, чтобы отступать. Утаивать что-либо от Саксона — значит тормозить расследование, а стало быть, сын герцога по-прежнему будет в опасности. — Повернувшись к Трентону, Ник поклонился: — Милорд, мне нет нужды спрашивать, брат ли вы маркиза Тайрхема. Вы очень похожи. А я — Ник Олдридж.
Трентон крепко пожал жокею руку.
— Я видел вас на скачках, Олдридж, — сказал герцог. — Что же до фамильного сходства, то еще сегодня утром и я сказал бы то же самое о вас с дочерью. Но не сейчас.
— Ах, просто вы видите Николь, а не Стоддарда, — отозвался Ник. — Но, если не считать любви к лошадям, она больше похожа на свою мать, чем на меня.
— Саксон узнал что-нибудь новое? — спросила Николь.
— Ничего существенного, — ответил герцог, отводя взгляд.
— Другими словами, Дастин запретил вам что-либо мне говорить.
— Другими словами, Дастин сказал мне, что обсудит это с вами позже. А сейчас он хочет, чтобы вы снова надели жокейский костюм и прошли со мной в замок.
— Вы, кажется, сказали, что он позволил мне самой решать, говорить с Саксоном или нет.
— Так и есть, — отозвался Трентон. — Но вас зовет маркиз, а не Саксон. Очевидно, вы с ним договорились на сегодняшний вечер. Он также настаивал на том, чтобы кто-то сопровождал вас до замка. Выбор пал на меня.
— Ступай, Ники, — вмешался Олдридж. — Поговори с Саксоном, ответь на все его вопросы. Потом переговори с маркизом. И последнее, Проказница. Если Саксон вдруг пожелает поговорить со мной, скажи ему, я к его услугам.
— Папа, ты…
— Пусть приходит сюда, и я отвечу на все вопросы, которые он посчитает нужным задать.
— Ну хорошо. — Оглядев себя, Николь обнаружила, что у нее под рубашкой нет перевязи. — Простите меня, — сказала она и направилась к лестнице. — Через минуту Олден Стоддард спустится к вам.
— Не знаю, как благодарить вас, милорд, — сказал Ник, оставшись вдвоем с Трентоном. — Ники и не подозревает, как она беззащитна именно сейчас.
— Можете спать спокойно, — ответил Трентон. — Я знаю своего брата. Он не допустит, чтобы с Николь что-то случилось. Более того, это мне следует вас благодарить. Доверяя нам, вы подвергаете себя риску. Но вам не придется раскаиваться.
— Полагаюсь на ваше слово, милорд.
— И последнее. Вам что-нибудь говорит имя Куп?
— Куп? — задумчиво протянул Ник. — Нет. А кто это?
— Это человек со шрамом на руке. Дастин подумал, что, может быть, его имя вам что-нибудь напомнит.
Ник потер подбородок.
— Этот тип не идет у меня из головы с того момента, как маркиз впервые упомянул его. Клянусь жизнью, не могу вспомнить, где я его видел. Но я обязательно вспомню.
— Не сомневаюсь. — Трентон взглянул на Николь, спускавшуюся по лестнице. На ее голове прочно сидела жокейская кепочка. — Приветствуем лучшего жокея Тайрхема. Вы готовы?
— Да, — вздохнула Николь. — Идемте, милорд, пока я не потеряла самообладания.
— Что вы так нервничаете, Стоддард? — спросил Саксон, постукивая пальцами по папке. — Я просто собираюсь задать вам несколько обычных вопросов.
— Я это понимаю. — Николь резко остановилась. — Но мои ответы вряд ли будут обычными.
На лбу Саксона пролегла глубокая складка.
— О чем это вы?
Николь подошла к двери и, приоткрыв ее, увидела в коридоре Трентона. Герцог ободряюще кивнул ей, и девушка вернулась в библиотеку, плотно закрыв за собой дверь.
— Вам, наверное, сказали, — начала Николь, — что в Тайрхеме есть предатель. А наш разговор никто не должен слышать. О том, что я намерен сказать, знают только маркиз и его родные.
— Меня уже посвятили во все детали этого…
— Нет, не во все, — перебила Николь, присаживаясь рядом с Саксоном на кожаный диванчик. — И не потому, что лорд Тайрхем не доверяет вам, но он защищал меня.
— Вы ведь протеже Ника Олдриджа.
— Я дочь Ника Олдриджа!
Саксон с грохотом уронил папку.
— Простите, я, кажется, плохо понял…
Сделав это признание, Николь теперь уже спокойно рассказала Саксону все.
— Лорд Тайрхем предоставил нам убежище, дал мне работу и заверил, что сохранит нашу тайну. Теперь вы в курсе дела, и я надеюсь, что это вам поможет.
— Что ж, — сказал Саксон, — в таком случае все мои вопросы отпадают.
— Папа дал согласие побеседовать с вами. В коттедже.
— Отлично. Завтра утром я к нему явлюсь.
— Только прошу вас, приходите пораньше. Я не разрешаю отцу открывать дверь.
— Хорошо. Я буду у вас завтра в половине шестого.
— Благодарю вас, — сказала Николь, украдкой вытирая вспотевшие ладони о бриджи. — Еще одно…
— Да?
— Не знаю, как на это посмотрит маркиз, но, думаю, вам следует знать. Дело в том, что с этой недели в Тайрхеме работает новый тренер.
— Раггерт?
— Да. У него хорошие рекомендации, и он очень опытный тренер…
— Но? — подсказал Саксон.
— Но, честно говоря, я ему не доверяю. Раггерт все время следит за мной, постоянно расспрашивает о личной жизни, о прошлом, о моих отношениях с Ником Олдриджем. Он гораздо больше времени уделяет мне, чем лошадям.
— Хотите, чтобы я к нему присмотрелся?
— Хочу убедиться, что я не права.
— Считайте, что сделано, — сказал Саксон. — Спасибо за откровенность, мистер Стоддард. Эти сведения, несомненно, помогут мне обеспечить безопасность обитателей Тайрхема и ускорить расследование.
— Удачи, сэр!
Дверь в спальню Дастина распахнулась.
— Как ты себя чувствуешь? — первым делом спросила Николь.
— Наконец-то! — Дастин впустил Николь в комнату и закрыл за ней дверь. — Я распорядился, чтобы нас не беспокоили.
— Что? — Николь растерянно посмотрела на Дастина — его шелковый халат чуть распахнулся, и стала видна повязка на груди. — Пул сказал, ты еще слишком слаб, чтобы спуститься вниз, и попросил, чтобы я поднялась к тебе.
Вместо ответа Дастин привлек Николь к себе и принялся гладить ее плечи.
— Дастин, мне кажется…
— Да, дорогая, — ответил маркиз, самодовольно ухмыляясь. — Мне пришлось слегка приврать насчет своей слабости. Я хотел, чтобы ты пришла сюда. — И он потерся губами о щеку Николь, от чего по ее телу пробежала сладкая дрожь.
— Не хочешь узнать, о чем я говорила с Саксоном? — спросила Николь. — И рассказать мне, что он обнаружил, проследив за Арчером и Перришем?
— Потом. — Указательным пальцем Дастин приподнял подбородок Николь. — Поцелуй меня.
— Дастин…
— Поцелуй меня!
— Ты разбередишь свои раны, — сказала Николь, нежно погладив Дастина по щеке. — Нам нужно поговорить.
— Да, но не о Саксоне. — Дастин обнял Николь и увлек ее к мягкому креслу, в которое и опустился, усадив Николь на колени. — Вот так.
— Что — так? — удивилась Николь.
— Ты не встанешь с моих колен, пока мы не закончим разговор. А речь пойдет о нашем будущем, — сказал Дастин, заглядывая в глаза Николь. — Я задремал после твоего ухода, и знаешь, что мне приснилось? Что ты беременна.
— О Господи! — Плечи Николь бессильно опустились. — Я даже не предполагала… — Она запнулась. — Я никогда и мысли не допускала, что могу…
— Такая возможность тебя расстраивает?
— Нет, — прошептала Николь, но глаза ее увлажнились.
— Не могу передать, какое счастье я ощутил. Скажи мне, чего ты желаешь. Я все исполню.
«Хочу, чтобы мы были вечно вместе!» — хотелось крикнуть Николь. Ее охватил восторженный трепет при мысли, что она может носить в себе ребенка Дастина. И это только укрепило Николь в принятом решении: она принадлежит Дастину, какие бы условия он ни выдвинул. Николь крепче сжала руки.
— Прежде чем я расскажу тебе о своих мечтах, желаниях, ты должен кое-что узнать. Возможно, это упростит для тебя принятие решений.
— Продолжай, — сказал Дастин, приподняв бровь.
— Помнишь, я говорила, что никогда не буду твоей любовницей? Что никогда не соглашусь с такой ролью?
— Помню.
— Так вот, я передумала. — Николь без тени смущения посмотрела на Дастина. — Гордость, идеалы, мечты — все это ушло, когда я поняла, что люблю тебя. Я не могу жить без тебя. И потому я буду для тебя кем ты пожелаешь. Буду также молить Бога, чтобы твоя любовь ко мне длилась как можно дольше.
— Спасибо, Дерби, — дрогнувшим от волнения голосом произнес Дастин. — Это драгоценный подарок, но мне этого мало.
Николь в недоумении замерла.
— Я, может быть, чересчур самонадеян, — продолжал Дастин, — но меня, как и тебя, не устраивают полумеры. Я хочу надеть на твой палец обручальное кольцо и возвестить всему миру, что ты моя! Я хочу спать с тобой в одной постели, хочу детей и внуков. Хочу жить и состариться с тобой. Короче говоря, я хочу, чтобы ты стала моей женой. Выходи за меня замуж.
— Брак — это очень серьезно, Дастин, — судорожно выдохнула Николь.
— Я вполне серьезен, дорогая.
— Брак — это надолго, Дастин.
— Нет, Николь, это навсегда.
— Учти, я не собираюсь тебя ни с кем делить, — прошептала она.
— Я не дам тебе повода даже думать об этом. Так было с той минуты, когда мы встретились, и так будет всю жизнь.
— А что, если я не смогу приспособиться к жизни в замках? Вот ты говоришь, что титул для тебя ничего не значит, и я верю тебе. Но, Дастин, я — и вдруг маркиза…
— Прекрасно. Я откажусь от титула.
— Что?
— Хотя, по-моему, из тебя выйдет бесподобная маркиза. Но… если тебя мучает эта проблема, считай, что она решена.
— Вот так просто?
— Да просто! Надеюсь, ее величество благосклонно отнесется к моему поступку. Так какие еще преграды тебя смущают? Балы? Высший свет? Николь, мы купим ферму и будем разводить лошадей. Мы будем только вдвоем. Ты сможешь днем ходить в бриджах, а ночью спать обнаженной в моих объятиях…
— Прекрати. — Николь приложила пальцы к губам Дастина. Да, он любит ее. Он готов полностью изменить свою жизнь, лишь бы быть с нею. У Николь голова пошла кругом. Господи, да она счастливейшая из женщин!
— Я не приму от тебя таких жертв, — сказала она. — Я ведь полюбила тебя таким, какой ты есть.
В глазах Дастина вспыхнули озорные огоньки:
— А как насчет того, что ты каждую ночь будешь спать обнаженной в моих объятиях?
— Ну-у, этот пункт мы, пожалуй, включим в договор, — покраснев, ответила Николь.
— Николь, — Дастин поцеловал ее руку, — скажи «Да», и в конце месяца ты станешь миссис Кингсли.
— В конце месяца? — обомлела Николь. — Дастин, это же всего через пять дней после дерби!
— Ну хорошо, — неохотно уступил Дастин. — Буду благоразумен. Даю тебе две недели, чтобы прийти в себя после дерби или же после того, как мы поймаем преступников… в зависимости от того, что случится раньше.
— И это ты называешь благоразумием? — рассмеялась Николь.
— Но ведь ты уже знаешь, что мужчины в нашем роду, когда чего-то очень хотят, становятся одержимыми, а я хочу тебя больше всего на свете. Я намерен жениться на тебе, пока ты не изменила своего решения или не возвела между нами новых преград, способных помешать нашему счастью.
— Нет, я не стану этого делать, — заверила его Николь, размышляя, может ли человек умереть от счастья. — Ты уничтожил все препятствия, как и обещал.
— Вот видишь! — самодовольно усмехнулся Дастин. — Но продолжим. На рассвете я приду к твоему отцу просить твоей руки, а ты продумай тем временем, как тебе хотелось бы отпраздновать наше бракосочетание: пир на весь мир, официальный прием, маленькое торжество в семейном кругу. Как ты решишь, так я и поступлю. Главное, что после всего этого ты станешь моей.
— Мне хотелось бы, — тихо промолвила Николь, приникая к груди Дастина, — отпраздновать свадьбу здесь, в Тайрхеме. Но не в замке.
— В конюшнях? — предположил Дастин.
— Нет, в саду. Со всеми, кого мы любим: родными и друзьями. И со звездами, что свели нас с тобой.
Улыбнувшись, Дастин так крепко обнял Николь, точно намеревался больше никогда не выпускать ее из своих объятий.
— Значит, сюда явится дюжина грозных жокеев, любящих тебя так же, как Салливан?
— Они увидят, что я счастлива, и примут тебя в свою семью с распростертыми объятиями.
— Почту за честь. — Дастин положил подбородок на макушку Николь. — Кого еще ты хотела бы видеть на свадьбе?
— Маму, — срывающимся голосом произнесла Николь. — Она будет с нами, как и твои родители, — добавила она, поворачивая голову и заглядывая Дастину в глаза.
— Я люблю тебя, — выдохнул Дастин, ловя губы Николь. — Я всегда буду исполнять твои желания.
— Я тоже тебя люблю. — Николь обняла Дастина за шею. — И это — навек. Так что после дерби Олден Стоддард намерен подать в отставку. — Ей вдруг неожиданно страшно захотелось стать маркизой Тайрхемской.
Глава 16
Граф Ленстон, войдя в конюшню, поморщился от запаха, ударившего ему в нос. Графа привело сюда неотложное дело.
— Купер, где вы? — позвал Ленстон.
— Я здесь. Подождите минуту. — Вытирая мокрые руки о штаны, Куп вышел из загона и смерил своего посетителя недобрым взглядом холодных голубых глаз. — А я-то думал, когда это вы наконец заявитесь. До дерби осталось три дня. Раггерта я не видел с тех пор, как он ночью ломился в мою дверь. Что, черт возьми, происходит?
— Раггерт был недоволен вашим приемом и явился с докладом ко мне.
— Моим приемом? Надо же, Ленстон, он ведь поднял меня с постели! Чего он еще ожидал?
— Он выполнял свою работу, Купер. Он работает на меня, так же как и вы.
Глаза Купера злобно сверкнули.
— Ну и что же Раггерт вам рассказал?
— То, что Тайрхем зализывает свои раны и готовит своего претендента к дерби. Больше, я надеюсь, он не будет интересоваться положением дел на ипподроме, — сказал граф, пытаясь вытащить из грязи правый сапог. — Вы что, никогда не убираете здесь?
— Это конюшня, Ленстон, а не танцевальный зал, — ответил Купер, потирая руку. — Итак, мы на время избавились от Тайрхема. А как насчет его жокея?
— Очевидно, этот Стоддард действительно хороший наездник, хотя Раггерт его ненавидит.
— Раггерт ненавидит всякого, кто управляется с лошадьми лучше, чем он.
— Как бы то ни было, — сказал Ленстон, — Раггерт пристально наблюдал за Стоддардом, пытаясь выявить слабые стороны в его технике, но чертов юнец ни в чем не дал промашки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
— Саксон, — просияв, ответил Дастин, — вы бесценный человек, и я увеличиваю ваше вознаграждение.
— Благодарю вас, сэр, я не забуду вашего обещания, — усмехнулся Саксон. — У меня есть просьба, милорд.
— Говорите?
— Я хотел бы порасспросить Стоддарда.
Трентон решительно постучал в дверь коттеджа. Он подождал ровно минуту, как велел Дастин, еще раз постучал и тихо произнес:
— Это Броддингтон. Мне нужно с вами поговорить. — И снова молчание: из коттеджа не донеслось ни звука.
— Стоддард, откройте дверь, — сказал Трентон. — Меня прислал Тайрхем.
В замке щелкнул ключ, дверь приоткрылась.
— Входите, милорд, — сказала Николь, открыв дверь ровно настолько, чтобы в нее мог протиснуться Трентон.
— Я понимаю, вы меня не ждали, но… — начал было герцог, но тут же изумленно замолчал, увидев Николь Олдридж с распущенными волосами, волнами спускавшимися на плечи. — Вот это да! — пробормотал он.
На губах Николь промелькнула едва заметная улыбка.
— Могу ли я считать ваше восклицание комплиментом?
— Можете считать, что я полный глупец.
— О, не будьте к себе слишком строги. Ведь что-то от Стоддарда во мне осталось. — Николь указала на рубашку и бриджи.
— Да, но… — пробормотал Трентон. — Неудивительно, что Ариана до сих пор смеется, вспоминая выражение моего лица, когда Дастин объявил, кто вы. И я ее не осуждаю. До сих пор я считал себя проницательным человеком.
— Проницательность здесь ни при чем, — мягко заметила Николь. — Дело в том, что единственная женщина, на которую вы действительно обращаете внимание, — ваша жена. Так оно и должно быть.
Трентон внимательно посмотрел на Николь.
— Ариана была права. Теперь и я понимаю, почему Дастин испытывает к вам такие чувства. Когда этот кошмар останется позади, я надеюсь, вы дадите нам шанс узнать вас получше.
— С удовольствием, Трентон, — отозвалась Николь. — И в тот же момент я позволю Александру стянуть с меня кепку.
— Он будет в восторге, уверяю вас, — ответил герцог. — Это будет его реванш за усы Дастина, которые Александру так и не удалось оборвать.
— С Дастином все в порядке?
Трентон энергично кивнул.
— О да. Он чувствует себя лучше, но по-прежнему проявляет упрямство. Он предпринял три безуспешные попытки прийти сюда, но добрался только до вестибюля. Поэтому вместо него явился я.
— Слушаю вас, милорд.
— Саксон просит разрешения поговорить с вами, вернее, со Стоддардом. Дастин хочет, чтобы вы сами выбрали время, если, конечно, вообще согласитесь.
Николь задумчиво покусывала губы.
— Почему он не сделал этого раньше? Ведь Саксон знал, что я протеже Ника Олдриджа. — Николь помрачнела. — Вопрос не в том, буду я с ним говорить или нет, а в том, должна ли я рассказать ему все? С другой стороны, я могу оказать вам плохую услугу, если о чем-то умолчу. К тому же я вряд ли смогу убедить Саксона в том, что я парень. Ведь речь идет об опытном детективе. Как же мне быть?
— Ты расскажешь ему правду, Ники, — раздался голос Ника Олдриджа. — Мы зашли слишком далеко, чтобы отступать. Утаивать что-либо от Саксона — значит тормозить расследование, а стало быть, сын герцога по-прежнему будет в опасности. — Повернувшись к Трентону, Ник поклонился: — Милорд, мне нет нужды спрашивать, брат ли вы маркиза Тайрхема. Вы очень похожи. А я — Ник Олдридж.
Трентон крепко пожал жокею руку.
— Я видел вас на скачках, Олдридж, — сказал герцог. — Что же до фамильного сходства, то еще сегодня утром и я сказал бы то же самое о вас с дочерью. Но не сейчас.
— Ах, просто вы видите Николь, а не Стоддарда, — отозвался Ник. — Но, если не считать любви к лошадям, она больше похожа на свою мать, чем на меня.
— Саксон узнал что-нибудь новое? — спросила Николь.
— Ничего существенного, — ответил герцог, отводя взгляд.
— Другими словами, Дастин запретил вам что-либо мне говорить.
— Другими словами, Дастин сказал мне, что обсудит это с вами позже. А сейчас он хочет, чтобы вы снова надели жокейский костюм и прошли со мной в замок.
— Вы, кажется, сказали, что он позволил мне самой решать, говорить с Саксоном или нет.
— Так и есть, — отозвался Трентон. — Но вас зовет маркиз, а не Саксон. Очевидно, вы с ним договорились на сегодняшний вечер. Он также настаивал на том, чтобы кто-то сопровождал вас до замка. Выбор пал на меня.
— Ступай, Ники, — вмешался Олдридж. — Поговори с Саксоном, ответь на все его вопросы. Потом переговори с маркизом. И последнее, Проказница. Если Саксон вдруг пожелает поговорить со мной, скажи ему, я к его услугам.
— Папа, ты…
— Пусть приходит сюда, и я отвечу на все вопросы, которые он посчитает нужным задать.
— Ну хорошо. — Оглядев себя, Николь обнаружила, что у нее под рубашкой нет перевязи. — Простите меня, — сказала она и направилась к лестнице. — Через минуту Олден Стоддард спустится к вам.
— Не знаю, как благодарить вас, милорд, — сказал Ник, оставшись вдвоем с Трентоном. — Ники и не подозревает, как она беззащитна именно сейчас.
— Можете спать спокойно, — ответил Трентон. — Я знаю своего брата. Он не допустит, чтобы с Николь что-то случилось. Более того, это мне следует вас благодарить. Доверяя нам, вы подвергаете себя риску. Но вам не придется раскаиваться.
— Полагаюсь на ваше слово, милорд.
— И последнее. Вам что-нибудь говорит имя Куп?
— Куп? — задумчиво протянул Ник. — Нет. А кто это?
— Это человек со шрамом на руке. Дастин подумал, что, может быть, его имя вам что-нибудь напомнит.
Ник потер подбородок.
— Этот тип не идет у меня из головы с того момента, как маркиз впервые упомянул его. Клянусь жизнью, не могу вспомнить, где я его видел. Но я обязательно вспомню.
— Не сомневаюсь. — Трентон взглянул на Николь, спускавшуюся по лестнице. На ее голове прочно сидела жокейская кепочка. — Приветствуем лучшего жокея Тайрхема. Вы готовы?
— Да, — вздохнула Николь. — Идемте, милорд, пока я не потеряла самообладания.
— Что вы так нервничаете, Стоддард? — спросил Саксон, постукивая пальцами по папке. — Я просто собираюсь задать вам несколько обычных вопросов.
— Я это понимаю. — Николь резко остановилась. — Но мои ответы вряд ли будут обычными.
На лбу Саксона пролегла глубокая складка.
— О чем это вы?
Николь подошла к двери и, приоткрыв ее, увидела в коридоре Трентона. Герцог ободряюще кивнул ей, и девушка вернулась в библиотеку, плотно закрыв за собой дверь.
— Вам, наверное, сказали, — начала Николь, — что в Тайрхеме есть предатель. А наш разговор никто не должен слышать. О том, что я намерен сказать, знают только маркиз и его родные.
— Меня уже посвятили во все детали этого…
— Нет, не во все, — перебила Николь, присаживаясь рядом с Саксоном на кожаный диванчик. — И не потому, что лорд Тайрхем не доверяет вам, но он защищал меня.
— Вы ведь протеже Ника Олдриджа.
— Я дочь Ника Олдриджа!
Саксон с грохотом уронил папку.
— Простите, я, кажется, плохо понял…
Сделав это признание, Николь теперь уже спокойно рассказала Саксону все.
— Лорд Тайрхем предоставил нам убежище, дал мне работу и заверил, что сохранит нашу тайну. Теперь вы в курсе дела, и я надеюсь, что это вам поможет.
— Что ж, — сказал Саксон, — в таком случае все мои вопросы отпадают.
— Папа дал согласие побеседовать с вами. В коттедже.
— Отлично. Завтра утром я к нему явлюсь.
— Только прошу вас, приходите пораньше. Я не разрешаю отцу открывать дверь.
— Хорошо. Я буду у вас завтра в половине шестого.
— Благодарю вас, — сказала Николь, украдкой вытирая вспотевшие ладони о бриджи. — Еще одно…
— Да?
— Не знаю, как на это посмотрит маркиз, но, думаю, вам следует знать. Дело в том, что с этой недели в Тайрхеме работает новый тренер.
— Раггерт?
— Да. У него хорошие рекомендации, и он очень опытный тренер…
— Но? — подсказал Саксон.
— Но, честно говоря, я ему не доверяю. Раггерт все время следит за мной, постоянно расспрашивает о личной жизни, о прошлом, о моих отношениях с Ником Олдриджем. Он гораздо больше времени уделяет мне, чем лошадям.
— Хотите, чтобы я к нему присмотрелся?
— Хочу убедиться, что я не права.
— Считайте, что сделано, — сказал Саксон. — Спасибо за откровенность, мистер Стоддард. Эти сведения, несомненно, помогут мне обеспечить безопасность обитателей Тайрхема и ускорить расследование.
— Удачи, сэр!
Дверь в спальню Дастина распахнулась.
— Как ты себя чувствуешь? — первым делом спросила Николь.
— Наконец-то! — Дастин впустил Николь в комнату и закрыл за ней дверь. — Я распорядился, чтобы нас не беспокоили.
— Что? — Николь растерянно посмотрела на Дастина — его шелковый халат чуть распахнулся, и стала видна повязка на груди. — Пул сказал, ты еще слишком слаб, чтобы спуститься вниз, и попросил, чтобы я поднялась к тебе.
Вместо ответа Дастин привлек Николь к себе и принялся гладить ее плечи.
— Дастин, мне кажется…
— Да, дорогая, — ответил маркиз, самодовольно ухмыляясь. — Мне пришлось слегка приврать насчет своей слабости. Я хотел, чтобы ты пришла сюда. — И он потерся губами о щеку Николь, от чего по ее телу пробежала сладкая дрожь.
— Не хочешь узнать, о чем я говорила с Саксоном? — спросила Николь. — И рассказать мне, что он обнаружил, проследив за Арчером и Перришем?
— Потом. — Указательным пальцем Дастин приподнял подбородок Николь. — Поцелуй меня.
— Дастин…
— Поцелуй меня!
— Ты разбередишь свои раны, — сказала Николь, нежно погладив Дастина по щеке. — Нам нужно поговорить.
— Да, но не о Саксоне. — Дастин обнял Николь и увлек ее к мягкому креслу, в которое и опустился, усадив Николь на колени. — Вот так.
— Что — так? — удивилась Николь.
— Ты не встанешь с моих колен, пока мы не закончим разговор. А речь пойдет о нашем будущем, — сказал Дастин, заглядывая в глаза Николь. — Я задремал после твоего ухода, и знаешь, что мне приснилось? Что ты беременна.
— О Господи! — Плечи Николь бессильно опустились. — Я даже не предполагала… — Она запнулась. — Я никогда и мысли не допускала, что могу…
— Такая возможность тебя расстраивает?
— Нет, — прошептала Николь, но глаза ее увлажнились.
— Не могу передать, какое счастье я ощутил. Скажи мне, чего ты желаешь. Я все исполню.
«Хочу, чтобы мы были вечно вместе!» — хотелось крикнуть Николь. Ее охватил восторженный трепет при мысли, что она может носить в себе ребенка Дастина. И это только укрепило Николь в принятом решении: она принадлежит Дастину, какие бы условия он ни выдвинул. Николь крепче сжала руки.
— Прежде чем я расскажу тебе о своих мечтах, желаниях, ты должен кое-что узнать. Возможно, это упростит для тебя принятие решений.
— Продолжай, — сказал Дастин, приподняв бровь.
— Помнишь, я говорила, что никогда не буду твоей любовницей? Что никогда не соглашусь с такой ролью?
— Помню.
— Так вот, я передумала. — Николь без тени смущения посмотрела на Дастина. — Гордость, идеалы, мечты — все это ушло, когда я поняла, что люблю тебя. Я не могу жить без тебя. И потому я буду для тебя кем ты пожелаешь. Буду также молить Бога, чтобы твоя любовь ко мне длилась как можно дольше.
— Спасибо, Дерби, — дрогнувшим от волнения голосом произнес Дастин. — Это драгоценный подарок, но мне этого мало.
Николь в недоумении замерла.
— Я, может быть, чересчур самонадеян, — продолжал Дастин, — но меня, как и тебя, не устраивают полумеры. Я хочу надеть на твой палец обручальное кольцо и возвестить всему миру, что ты моя! Я хочу спать с тобой в одной постели, хочу детей и внуков. Хочу жить и состариться с тобой. Короче говоря, я хочу, чтобы ты стала моей женой. Выходи за меня замуж.
— Брак — это очень серьезно, Дастин, — судорожно выдохнула Николь.
— Я вполне серьезен, дорогая.
— Брак — это надолго, Дастин.
— Нет, Николь, это навсегда.
— Учти, я не собираюсь тебя ни с кем делить, — прошептала она.
— Я не дам тебе повода даже думать об этом. Так было с той минуты, когда мы встретились, и так будет всю жизнь.
— А что, если я не смогу приспособиться к жизни в замках? Вот ты говоришь, что титул для тебя ничего не значит, и я верю тебе. Но, Дастин, я — и вдруг маркиза…
— Прекрасно. Я откажусь от титула.
— Что?
— Хотя, по-моему, из тебя выйдет бесподобная маркиза. Но… если тебя мучает эта проблема, считай, что она решена.
— Вот так просто?
— Да просто! Надеюсь, ее величество благосклонно отнесется к моему поступку. Так какие еще преграды тебя смущают? Балы? Высший свет? Николь, мы купим ферму и будем разводить лошадей. Мы будем только вдвоем. Ты сможешь днем ходить в бриджах, а ночью спать обнаженной в моих объятиях…
— Прекрати. — Николь приложила пальцы к губам Дастина. Да, он любит ее. Он готов полностью изменить свою жизнь, лишь бы быть с нею. У Николь голова пошла кругом. Господи, да она счастливейшая из женщин!
— Я не приму от тебя таких жертв, — сказала она. — Я ведь полюбила тебя таким, какой ты есть.
В глазах Дастина вспыхнули озорные огоньки:
— А как насчет того, что ты каждую ночь будешь спать обнаженной в моих объятиях?
— Ну-у, этот пункт мы, пожалуй, включим в договор, — покраснев, ответила Николь.
— Николь, — Дастин поцеловал ее руку, — скажи «Да», и в конце месяца ты станешь миссис Кингсли.
— В конце месяца? — обомлела Николь. — Дастин, это же всего через пять дней после дерби!
— Ну хорошо, — неохотно уступил Дастин. — Буду благоразумен. Даю тебе две недели, чтобы прийти в себя после дерби или же после того, как мы поймаем преступников… в зависимости от того, что случится раньше.
— И это ты называешь благоразумием? — рассмеялась Николь.
— Но ведь ты уже знаешь, что мужчины в нашем роду, когда чего-то очень хотят, становятся одержимыми, а я хочу тебя больше всего на свете. Я намерен жениться на тебе, пока ты не изменила своего решения или не возвела между нами новых преград, способных помешать нашему счастью.
— Нет, я не стану этого делать, — заверила его Николь, размышляя, может ли человек умереть от счастья. — Ты уничтожил все препятствия, как и обещал.
— Вот видишь! — самодовольно усмехнулся Дастин. — Но продолжим. На рассвете я приду к твоему отцу просить твоей руки, а ты продумай тем временем, как тебе хотелось бы отпраздновать наше бракосочетание: пир на весь мир, официальный прием, маленькое торжество в семейном кругу. Как ты решишь, так я и поступлю. Главное, что после всего этого ты станешь моей.
— Мне хотелось бы, — тихо промолвила Николь, приникая к груди Дастина, — отпраздновать свадьбу здесь, в Тайрхеме. Но не в замке.
— В конюшнях? — предположил Дастин.
— Нет, в саду. Со всеми, кого мы любим: родными и друзьями. И со звездами, что свели нас с тобой.
Улыбнувшись, Дастин так крепко обнял Николь, точно намеревался больше никогда не выпускать ее из своих объятий.
— Значит, сюда явится дюжина грозных жокеев, любящих тебя так же, как Салливан?
— Они увидят, что я счастлива, и примут тебя в свою семью с распростертыми объятиями.
— Почту за честь. — Дастин положил подбородок на макушку Николь. — Кого еще ты хотела бы видеть на свадьбе?
— Маму, — срывающимся голосом произнесла Николь. — Она будет с нами, как и твои родители, — добавила она, поворачивая голову и заглядывая Дастину в глаза.
— Я люблю тебя, — выдохнул Дастин, ловя губы Николь. — Я всегда буду исполнять твои желания.
— Я тоже тебя люблю. — Николь обняла Дастина за шею. — И это — навек. Так что после дерби Олден Стоддард намерен подать в отставку. — Ей вдруг неожиданно страшно захотелось стать маркизой Тайрхемской.
Глава 16
Граф Ленстон, войдя в конюшню, поморщился от запаха, ударившего ему в нос. Графа привело сюда неотложное дело.
— Купер, где вы? — позвал Ленстон.
— Я здесь. Подождите минуту. — Вытирая мокрые руки о штаны, Куп вышел из загона и смерил своего посетителя недобрым взглядом холодных голубых глаз. — А я-то думал, когда это вы наконец заявитесь. До дерби осталось три дня. Раггерта я не видел с тех пор, как он ночью ломился в мою дверь. Что, черт возьми, происходит?
— Раггерт был недоволен вашим приемом и явился с докладом ко мне.
— Моим приемом? Надо же, Ленстон, он ведь поднял меня с постели! Чего он еще ожидал?
— Он выполнял свою работу, Купер. Он работает на меня, так же как и вы.
Глаза Купера злобно сверкнули.
— Ну и что же Раггерт вам рассказал?
— То, что Тайрхем зализывает свои раны и готовит своего претендента к дерби. Больше, я надеюсь, он не будет интересоваться положением дел на ипподроме, — сказал граф, пытаясь вытащить из грязи правый сапог. — Вы что, никогда не убираете здесь?
— Это конюшня, Ленстон, а не танцевальный зал, — ответил Купер, потирая руку. — Итак, мы на время избавились от Тайрхема. А как насчет его жокея?
— Очевидно, этот Стоддард действительно хороший наездник, хотя Раггерт его ненавидит.
— Раггерт ненавидит всякого, кто управляется с лошадьми лучше, чем он.
— Как бы то ни было, — сказал Ленстон, — Раггерт пристально наблюдал за Стоддардом, пытаясь выявить слабые стороны в его технике, но чертов юнец ни в чем не дал промашки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34