Папа по моей просьбе прочел его вслух.
— Вы же бросили ему наживку — Эшфорд вновь помрачнел. — Вы намеренно сообщили Сардо, что отправляетесь в Маркхем.
— Да не хмурьтесь вы так. Ведь это был идеальный случай заставить Бариччи действовать. Дело не в том, что теперь он полностью уверится в существовании связи между нами, главное — он будет надеяться на получение новой информации от Андре. Не сомневаюсь, он вообразил, что я стану игрушкой в руках Андре. Мало кто из женщин не клюнул бы на такого красавца. — В ее сапфировых глазах сверкнули злые искорки — Так вот, я постараюсь удивить его. И сделаю так, что Андре станет игрушкой в моих руках. Я постараюсь навести его на ложный след и ввести Бариччи в заблуждение. — Прекратите это, Ноэль. — Эшфорд сильно сжал ее руку, — Это не игра. Вы и понятия не имеете о том, во что намерены ввязаться.
— Возможно. Но все же я прекрасно представляю, чего можно добиться, использовав этого Андре. От него я получу нужные нам сведения, а ему передам ложные. Только мы с вами должны придумать, какую именно наживку подбросить Бариччи. А что касается опасности… Она может исходить только от Бариччи, но никак не от Андре. Право же, Эшфорд, мне понятны ваши опасения. Они хоть и трогательны, но совершенно безосновательны. Не говоря уж о том, что они тускнеют при сравнении с выгодами, которые может принести наш план.
— Позвольте кое-что сказать вам по поводу вашего нового друга-художника. — Эшфорд сделал выразительную паузу. — Возможно, он безупречен как мастер, но отличается свободой взглядов в вопросах любви. И у него больше женщин…
— Чем у вас? — с готовностью подсказала Ноэль. — Я и подозревала это, поскольку очарование его, несомненно. — Она улыбнулась.
— Вы специально дразните меня? Хотите возбудить у меня ревность? Так можете больше не утруждать себя. Вы добились успеха. Я ревную!
— О, это очень приятно слышать.
— Но я не только ревную, Ноэль. Я беспокоюсь за вас. Притом очень. Я согласен, что подлинная опасность исходит от Бариччи. Но если Сардо у него на службе… О, я имею в виду не его работу в галерее… Тут другое. Он вовсе не тот бедный и честный художник, за которого вы его принимаете. Он придаток Бариччи, его продолжение, а в нашем случае его глаза и уши. А лицо, за которым ему поручено следить и за что ему платят, — вы! — Эшфорд помолчал, погруженный в свои мысли. — Что из своего плана вы открыли отцу?
— Папе? — Ноэль недоуменно вскинула брови. — Ничего. Если бы я хоть намекнула ему на свои подозрения, Андре был бы тотчас же изгнан из Фаррингтон-Мэнор. Папе известно только, что мы пытаемся помочь бедному человеку зарабатывать на жизнь.
— Меня не покидает беспокойство о вашей безопасности, как бы это ни было соблазнительно…
Ноэль поняла, что окончательного согласия у него не добьется, а потому встала на цыпочки и одарила Эшфорда нежнейшим поцелуем.
— Подумайте об этом, — прошептала она. — Вы сможете принять решение после того, как я обыграю вас. Пойдемте же в дом.
Глава 7
— Ax, это вы, Андре, входите. — Бариччи, стоя перед зеркалом, разглядывал свой галстук, пытаясь решить, стоит ли перевязывать его, чтобы избавиться от крошечной, но упрямой морщинки. В конце концов он перевязал галстук и потом еще тщательно разглаживал белый шелк до тех пор, пока он не лег безупречно.
— Вы выглядите весьма элегантно, — заметил Андре, удивленно округляя глаза при виде патрона — Я думал, что вы пригласили меня по делу, хотели обсудить мою новую работу или ваше следующее хищение. Но вместо этого нахожу вас одетым для вечернего выхода в свет. Не пригласите ли с собой? — добавил он с улыбкой.
— Вряд ли, — ответил Бариччи, криво усмехаясь. — Мой сегодняшний визит таков, что третий участник не требуется, Он рассчитан на двоих.
— Могу только позавидовать. — Андре прикрыл за собой дверь и, облокотясь на нее, наблюдал, как Бариччи натягивает белые перчатки,
— Это ты-то завидуешь? Ты, проводящий каждую ночь с новой женщиной? — Бариччи, склонив голову, разглядывал свое отражение в зеркале, — Блестяще, — удовлетворенно сказал он, ободряюще кивнув себе. — Кто она? — спросил Андре.
— Редкостная и изысканная красавица. — От Андре не укрылось, что Бариччи попытался уйти от прямого ответа. — И она богатая женщина. — Бариччи придирчиво оглядел пышный ворот рубашки, стараясь убедиться, что все складки на месте. — К тому же владелица нашего следующего шедевра — изумительной картины Рембрандта, стоящей баснословную сумму, целое состояние.
— Неужели вы способны украсть ее у своей возлюбленной? — в замешательстве пробормотал Андре. — Кажется, у вас это первый случай.
— Только потому, что до сих пор мне не представлялась такая возможность.
— Ах! — Глаза Андре были полны искреннего восхищения. — Я начинаю понимать, вы ухаживаете за дамой, пока ее мужа дома нет?
— Да, он отбыл по делам на два дня, — подтвердил Бариччи. — А ее слуги на два дня отпущены из дома. Поэтому мы с ее светлостью будем в особняке вдвоем.
— Прекрасно! Итак, вы ослепите ее своим утонченным вниманием, возбудите в ней страсть и тогда… — Он озадаченно нахмурился: — И что тогда? Неужели вы отважитесь похитить картину, пока она будет крепко спать, утомленная вашими ласками?
Бариччи окатил художника взглядом, полным презрения:
— Это ваш стиль, Андре. Bы ведь думаете сердцем и чреслами, а не головой. Первые нужны для удовольствия, а последняя для дела. Конечно, я не стану похищать картину, пока она будет спать. Это было бы верхом глупости. — В таком случае как вы думаете организовать кражу?
— Осторожно, Хитрым и тонким способом.
— Очень разумно.
— Последний раз, когда мы виделись с ее светлостью в ее городском доме, я заметил картину Рембрандта. Сегодня я получу возможность получше изучить дом, как проникнуть в него. Выберу наиболее подходящие для моих целей дверь или окно, оставлю их незапертыми до завтрашнего вечера, когда явятся мои люди. Пока мы с ее светлостью будем предаваться любви, они успеют снять картину.
— Блестяще, — похвалил Андре. — Но вы крайне возбудили мое любопытство. Кто же эта ваша пленительная возлюбленная? Клянусь, ни единой душе не открою ее имени.
Глаза Бариччи блеснули торжеством.
— Тебе, Андре, я могу сказать. Кто лучше тебя оценит радость обладания прекрасной женщиной? — Он тщательно разгладил свои манжеты. — Это, малыш, леди Мэннеринг.
Наступило долгое молчание.
— Эмили Мэннеринг?!
— Должен признаться, — Франко величественно вскинул голову, — что после Лиз я никогда и никем не был так увлечен.
— Но у Лиз Бромли было одно преимущество — девушка прямо со школьной скамьи, — заметил Андре.
— Это волновало меня, и Лиз была жадной и восприимчивой ученицей. Но она была слишком молода и слишком романтически настроена, чтобы решиться оставаться незамужней любовницей, а своих денег у нее не было. С Эмили все иначе. — Он огляделся в поисках черного шелкового цилиндра. — Но хватит пустой болтовни. Давай-ка перейдем к делу. Когда ты сможешь закончить для меня очередную картину?
Андре выпрямился и с удивлением посмотрел на него:
— Я ведь только что вручил вам ее. Ту, что должна скрыть Гейнсборо…
— Верно. Но я уже думаю о Рембрандте. Полотно много шире и длиннее. А я человек предусмотрительный. Через несколько дней, когда Ноэль будет дома, все твое время и силы ты посвятишь ее портрету и обольщению. Вряд ли у тебя останется время на что-то еще. На всякие шалости.
— У меня и теперь нет времени на шалости. Франко. Я занимаюсь живописью, — с обидой произнес Андре.
— Я прекрасно осведомлен, чем ты занимаешься, — возразил Бариччи. — На всяком случае, я полагаю, что не лишние иметь в запасе несколько законченных полотен, в том числе и подходящее по размеру для Рембрандта. — Губы Бариччи зазмеились в ухмылке. — Кто знает? Возможно, лорд Мэннеринг владеет еще несколькими ценными полотнами, которые расположены в той части дома, где я еще не был.
— Я бы не стал слишком рисковать. Ведь все это требует времени, — заметил Андре. — А если этот загадочный вор-соперник уже дышит вам в затылок?
— В этот раз у него ничего не выйдет. — Бариччи в ярости сжал кулаки. — Этот гнусный негодяй лишил меня Гейнсборо. Но с Рембрандтом номер у него не пройдет.
Андре собрался что-то возразить, но тут же осекся и заговорил о своих работах, неизвестных Бариччи.
— Одно мое полотно, поверьте, весьма неплохое, — он с вызовом посмотрел на Бариччи, — подойдет для ваших целей. Я смогу представить его через неделю — Бас это устроит?
— Да. — Бариччи все еще хмурился. — Чудесно, я жду. — Он снова повернулся к зеркалу, поправил цилиндр. — Я опаздываю, — сказал он. — К тому же тебе лучше вернуться домой и поработать над картиной.
Бросив задумчивый взгляд на спину Бариччи, Андре открыл дверь и выскользнул из кабинета.
Бальная зала в Маркхеме была превращена в некое подобие рая на земле.
Такова была первая мысль Ноэль, с обеих сторон охраняемой родителями, когда она ступила на блестящий паркет, Огромная, сверкающая огнями, хрустальными канделябрами, со множеством разодетых гостей, зала поражала великолепием и элегантностью.
Здесь было всего в избытке — красок, звуков, движения.
— Вы видели когда-нибудь что-то столь же прекрасное? — восторженно выдохнула Ноэль.
— Я, — ответил Эрик, с гордостью переводя взгляд с жены на дочь, — не видел никого прекраснее двух женщин, которых я имею честь сопровождать.
— Спасибо, папа. Моя неуверенность, кажется, требовала такого комплимента.
— Поверь, ты в них вовсе не нуждаешься, — вполголоса ответила Бриджит. — Синий цвет очень идет тебе.
— Из всех моих платьев это самое любимое, — призналась Ноэль. — Спасибо, что ты позволила мне его надеть сегодня в честь моего первого бала.
— Для него оно и было сшито.
— Не совсем так, — сухо заметил Эрик — Ты должна была надеть его на первый бал предстоящего сезона.
— Ну, это уже деталь, — возразила Бриджит. — Можно считать сегодняшний вечер дебютом, и проверим заодно, будет ли платье иметь успех, а для Ноэль это станет своеобразной пробой пера.
Ноэль, переступив порог бальной залы, остановилась, вглядываясь в группки сновавших туда и сюда гостей.
— Ты готова быть представленной? — спросила ее мать.
Ноэль была слишком поглощена созерцанием, чтобы, услышать ее и тем более ответить,
— Он занят пуншем, — пришла ей на помощь Бриджит, поняв, кого дочь ищет взглядом, — Он с сестрой, — добавила она, заметив милую смеющуюся женщину рядом. — Ноэль в смущении захлопала ресницами. — Неужели это так заметно?
— Да, — категорично заявил Эрик.
— Нет, — возразила Бриджит, бросив на мужа многозначительный взгляд. — Нет, дорогая, успокойся. Это заметно только нам с папой, потому что мы хорошо знаем тебя.
— И Хлое тоже, — призналась Ноэль. — Она говорит, что я сияю, когда заговариваю о нем. Я вовсе не намеренно это делаю, просто так получается. — Она бросила короткий смущенный взгляд на Эрика: — Теперь ведь он больше тебе нравится, да, папа? Папа? — повторила Ноэль свой вопрос, и лицо ее стало серьезным, а между бровями залегла морщинка. — Да, Ноэль, теперь он мне нравится больше, — ответил
Эрик, машинально поднимая руку и пытаясь разгладить эту складочку указательным пальцем.
Похоже, что и тебе тоже. — Он заметил, как глубоко она вздохнула. — Я только прошу тебя, — продолжал он, — чтобы ты обуздала свое увлечение графом хотя бы на какое-то время: до тех пор пока тебе не будут представлены другие джентльмены, ты не узнаешь, каковы намерения лорда Тремлетта в отношении тебя.
— Если уж речь зашла о намерениях лорда Тремлетта, то не стоит ли нам поспешить? — вмешалась Бриджит. — Граф заметил нас, и он направляется к нам.
Ноэль оглянулась и увидела Эшфорда, пробивающегося к ним сквозь толпу гостей. Он не спускал с нее глаз.
Граф остановился в нескольких шагах от них, учтиво ожидая, пока Эрик и дамы не подойдут ближе.
— Лорд и леди Фаррингтон и леди Ноэль, — объявил об их прибытии лакей.
— Как мило с вашей стороны, Тремлетт, что вы подождали нас, — суховато обратился Эрик к Эшфорду, когда они поравнялись с ним.
— Но ведь я дал вам слово, — ответил Эшфорд и учтиво поклонился Бриджит: — .Леди Фаррингтон, вы выглядите прелестно.
— Благодарю, милорд. — Бриджит приняла комплимент со свойственным ей изяществом и оглядела бальную залу. — Как элегантно убрана зала. Должно быть, ваши родители немало потрудились перед приемом.
— Рад, что вам понравилось — Да, мама каждый год очень тщательно готовится к празднику. И должен с гордостью сказать, что ее труды не бесполезны — удается собрать тысячи фунтов на благотворительные цели
— Да благословит Господь ваших родителей. Они замечательные люди. — Глаза Бриджит увлажнились.
— Лорд Фаррингтон, могу я просить у вас чести пригласить вашу дочь на танец? — спросил он, не отрывая восхищенного взгляда от Ноэль.
Наступила долгая пауза, и Эрик, наконец, проронил:
— Да, Тремлетт, можете.
Ноэль бросила благодарный взгляд на отца.
— Спасибо папа. — прошептала она. Подав руку Эшфорду, она позволила ему увлечь себя в круг гостей, кружившихся в вальсе. — Мой первый бал, — прошептала Ноэль, и в голосе ее прозвучал восторг. — А вы мой первый партнер. — Она подняла восторженный взгляд на Эшфорда.
— Я хочу быть вашим первым мужчиной во всем, — ответил он, и в его удивительных глазах заплясали знакомые ей оранжевые искорки.
— Пока все так и есть, — прошептала она в ответ.
— Знаю… Вы прекрасны сегодня.
— Вам так кажется. Ведь до сегодняшнего дня вы видели меня только издали. С тех самых пор как я обыграла вас в покер. Потом вы были постоянно заняты — то на скачках, то играли в бильярд, то…
— Предавался мечтам о вас… — закончил он фразу.
— Это правда? — Ноэль сбилась с ритма. — Постоянно. — Рука Эшфорда крепче сжала ее талию, и он закружил ее в вальсе. — Бальный сезон еще не начался, а я уже готов убить любого, кто приблизится к вам… — Пальцы Эшфорда, затянутые в перчатки, ласкали ее нежные пальчики. — Но вы учтите, ваш отец пристально наблюдает за нами.
— Откуда вы это знаете? Ведь вы все время смотрите только на меня.
— Это инстинкт и привычка быть начеку. Я всегда чувствую, когда на меня смотрят. — Он бросил быстрый взгляд поверх головы Ноэль. — О, прекрасно! Ваша мать уводит его поговорить с моими родителями. Пока они заняты беседой, самое время улизнуть.
Слова Эшфорда вызвали огненную волну, которая прокатилась по всему ее телу, на мгновение у нее перехватило дыхание.
— Для нас последняя возможность побыть наедине. Мы покидаем Маркхем завтра на рассвете.
— Не говорите, что мы больше не увидимся до тех пор, пока вас не представят ко двору, — перебил ее Эшфорд, — Я не примирюсь с этим. Ни за что на свете!
Ноэль склонила головку и бросила на него лукавый взгляд:
— Я могу подсказать вам весьма правдоподобное объяснение, почему у вас возникла необходимость посетить Фаррингтон-Мэнор. Скажите папе, что вы считаете делом чести взять у меня реванш за карточным столом. Мы с Джульеттой обыграли вас с Карстоном в вист на несколько сотен фунтов каждая, а это не шутка.
— Не напоминайте об этом. Уж. моя сестрица не даст мне забыть о вашей победе.
— Вы действительно хорошо играете в вист, — сказала Ноэль, стараясь утешить его. — И все же недостаточно хорошо для меня, — добавила она с лукавой усмешкой.
— Вы это доказали. Одно утешение — ваш выигрыш пошел на благотворительные цели. А иначе моя гордость была бы уязвлена еще больше.
С последними тактами музыки они посерьезнели.
— Наши родители все еще беседуют, — заметил Эшфорд с удовлетворенным кивком. — Идемте, Ноэль. — Не дожидаясь ответа, он повлек ее сквозь толпу гостей к одной из пустых гостиных. Дверь захлопнулась за ними с легким стуком. — Мы одни, — тихо сказал Эшфорд. — К тому же у нас есть прекрасная возможность улизнуть и отсюда. — Он указал на ряд французских окон, выходивших в сад.
— Но ведь зима. Мы замерзнем, — пробормотала Ноэль. Однако предвкушение приключения согрело ее кровь.
— Что-то я сомневаюсь в этом.
— Я тоже…
— Вы хотели бы сначала закончить наш разговор или… Руки Ноэль легли на отвороты его фрака.
— С разговором о Бариччи можно повременить. Мы не, знаем, когда нас прервут. А если уж это случится, то и в зале мы сможем найти укромный уголок для беседы. Но есть вещи, которые не принято делать на публике…
— Полностью согласен, — отозвался Эшфорд, и его руки легли на ее талию, а она обвила его шею. — Ноэль, я постоянно думаю о вас и ничего не могу с собой поделать, — пробормотал он, прижимаясь губами к ее губам.
Он не спешил, его поцелуй был медленным и долгим, и Ноэль затрепетала в его объятиях. Их снедала одна и та же жажда, один и тот же голод, сжигало равное по силе пламя.
С хриплым стоном Эшфорд поднял ее и с силой прижал к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
— Вы же бросили ему наживку — Эшфорд вновь помрачнел. — Вы намеренно сообщили Сардо, что отправляетесь в Маркхем.
— Да не хмурьтесь вы так. Ведь это был идеальный случай заставить Бариччи действовать. Дело не в том, что теперь он полностью уверится в существовании связи между нами, главное — он будет надеяться на получение новой информации от Андре. Не сомневаюсь, он вообразил, что я стану игрушкой в руках Андре. Мало кто из женщин не клюнул бы на такого красавца. — В ее сапфировых глазах сверкнули злые искорки — Так вот, я постараюсь удивить его. И сделаю так, что Андре станет игрушкой в моих руках. Я постараюсь навести его на ложный след и ввести Бариччи в заблуждение. — Прекратите это, Ноэль. — Эшфорд сильно сжал ее руку, — Это не игра. Вы и понятия не имеете о том, во что намерены ввязаться.
— Возможно. Но все же я прекрасно представляю, чего можно добиться, использовав этого Андре. От него я получу нужные нам сведения, а ему передам ложные. Только мы с вами должны придумать, какую именно наживку подбросить Бариччи. А что касается опасности… Она может исходить только от Бариччи, но никак не от Андре. Право же, Эшфорд, мне понятны ваши опасения. Они хоть и трогательны, но совершенно безосновательны. Не говоря уж о том, что они тускнеют при сравнении с выгодами, которые может принести наш план.
— Позвольте кое-что сказать вам по поводу вашего нового друга-художника. — Эшфорд сделал выразительную паузу. — Возможно, он безупречен как мастер, но отличается свободой взглядов в вопросах любви. И у него больше женщин…
— Чем у вас? — с готовностью подсказала Ноэль. — Я и подозревала это, поскольку очарование его, несомненно. — Она улыбнулась.
— Вы специально дразните меня? Хотите возбудить у меня ревность? Так можете больше не утруждать себя. Вы добились успеха. Я ревную!
— О, это очень приятно слышать.
— Но я не только ревную, Ноэль. Я беспокоюсь за вас. Притом очень. Я согласен, что подлинная опасность исходит от Бариччи. Но если Сардо у него на службе… О, я имею в виду не его работу в галерее… Тут другое. Он вовсе не тот бедный и честный художник, за которого вы его принимаете. Он придаток Бариччи, его продолжение, а в нашем случае его глаза и уши. А лицо, за которым ему поручено следить и за что ему платят, — вы! — Эшфорд помолчал, погруженный в свои мысли. — Что из своего плана вы открыли отцу?
— Папе? — Ноэль недоуменно вскинула брови. — Ничего. Если бы я хоть намекнула ему на свои подозрения, Андре был бы тотчас же изгнан из Фаррингтон-Мэнор. Папе известно только, что мы пытаемся помочь бедному человеку зарабатывать на жизнь.
— Меня не покидает беспокойство о вашей безопасности, как бы это ни было соблазнительно…
Ноэль поняла, что окончательного согласия у него не добьется, а потому встала на цыпочки и одарила Эшфорда нежнейшим поцелуем.
— Подумайте об этом, — прошептала она. — Вы сможете принять решение после того, как я обыграю вас. Пойдемте же в дом.
Глава 7
— Ax, это вы, Андре, входите. — Бариччи, стоя перед зеркалом, разглядывал свой галстук, пытаясь решить, стоит ли перевязывать его, чтобы избавиться от крошечной, но упрямой морщинки. В конце концов он перевязал галстук и потом еще тщательно разглаживал белый шелк до тех пор, пока он не лег безупречно.
— Вы выглядите весьма элегантно, — заметил Андре, удивленно округляя глаза при виде патрона — Я думал, что вы пригласили меня по делу, хотели обсудить мою новую работу или ваше следующее хищение. Но вместо этого нахожу вас одетым для вечернего выхода в свет. Не пригласите ли с собой? — добавил он с улыбкой.
— Вряд ли, — ответил Бариччи, криво усмехаясь. — Мой сегодняшний визит таков, что третий участник не требуется, Он рассчитан на двоих.
— Могу только позавидовать. — Андре прикрыл за собой дверь и, облокотясь на нее, наблюдал, как Бариччи натягивает белые перчатки,
— Это ты-то завидуешь? Ты, проводящий каждую ночь с новой женщиной? — Бариччи, склонив голову, разглядывал свое отражение в зеркале, — Блестяще, — удовлетворенно сказал он, ободряюще кивнув себе. — Кто она? — спросил Андре.
— Редкостная и изысканная красавица. — От Андре не укрылось, что Бариччи попытался уйти от прямого ответа. — И она богатая женщина. — Бариччи придирчиво оглядел пышный ворот рубашки, стараясь убедиться, что все складки на месте. — К тому же владелица нашего следующего шедевра — изумительной картины Рембрандта, стоящей баснословную сумму, целое состояние.
— Неужели вы способны украсть ее у своей возлюбленной? — в замешательстве пробормотал Андре. — Кажется, у вас это первый случай.
— Только потому, что до сих пор мне не представлялась такая возможность.
— Ах! — Глаза Андре были полны искреннего восхищения. — Я начинаю понимать, вы ухаживаете за дамой, пока ее мужа дома нет?
— Да, он отбыл по делам на два дня, — подтвердил Бариччи. — А ее слуги на два дня отпущены из дома. Поэтому мы с ее светлостью будем в особняке вдвоем.
— Прекрасно! Итак, вы ослепите ее своим утонченным вниманием, возбудите в ней страсть и тогда… — Он озадаченно нахмурился: — И что тогда? Неужели вы отважитесь похитить картину, пока она будет крепко спать, утомленная вашими ласками?
Бариччи окатил художника взглядом, полным презрения:
— Это ваш стиль, Андре. Bы ведь думаете сердцем и чреслами, а не головой. Первые нужны для удовольствия, а последняя для дела. Конечно, я не стану похищать картину, пока она будет спать. Это было бы верхом глупости. — В таком случае как вы думаете организовать кражу?
— Осторожно, Хитрым и тонким способом.
— Очень разумно.
— Последний раз, когда мы виделись с ее светлостью в ее городском доме, я заметил картину Рембрандта. Сегодня я получу возможность получше изучить дом, как проникнуть в него. Выберу наиболее подходящие для моих целей дверь или окно, оставлю их незапертыми до завтрашнего вечера, когда явятся мои люди. Пока мы с ее светлостью будем предаваться любви, они успеют снять картину.
— Блестяще, — похвалил Андре. — Но вы крайне возбудили мое любопытство. Кто же эта ваша пленительная возлюбленная? Клянусь, ни единой душе не открою ее имени.
Глаза Бариччи блеснули торжеством.
— Тебе, Андре, я могу сказать. Кто лучше тебя оценит радость обладания прекрасной женщиной? — Он тщательно разгладил свои манжеты. — Это, малыш, леди Мэннеринг.
Наступило долгое молчание.
— Эмили Мэннеринг?!
— Должен признаться, — Франко величественно вскинул голову, — что после Лиз я никогда и никем не был так увлечен.
— Но у Лиз Бромли было одно преимущество — девушка прямо со школьной скамьи, — заметил Андре.
— Это волновало меня, и Лиз была жадной и восприимчивой ученицей. Но она была слишком молода и слишком романтически настроена, чтобы решиться оставаться незамужней любовницей, а своих денег у нее не было. С Эмили все иначе. — Он огляделся в поисках черного шелкового цилиндра. — Но хватит пустой болтовни. Давай-ка перейдем к делу. Когда ты сможешь закончить для меня очередную картину?
Андре выпрямился и с удивлением посмотрел на него:
— Я ведь только что вручил вам ее. Ту, что должна скрыть Гейнсборо…
— Верно. Но я уже думаю о Рембрандте. Полотно много шире и длиннее. А я человек предусмотрительный. Через несколько дней, когда Ноэль будет дома, все твое время и силы ты посвятишь ее портрету и обольщению. Вряд ли у тебя останется время на что-то еще. На всякие шалости.
— У меня и теперь нет времени на шалости. Франко. Я занимаюсь живописью, — с обидой произнес Андре.
— Я прекрасно осведомлен, чем ты занимаешься, — возразил Бариччи. — На всяком случае, я полагаю, что не лишние иметь в запасе несколько законченных полотен, в том числе и подходящее по размеру для Рембрандта. — Губы Бариччи зазмеились в ухмылке. — Кто знает? Возможно, лорд Мэннеринг владеет еще несколькими ценными полотнами, которые расположены в той части дома, где я еще не был.
— Я бы не стал слишком рисковать. Ведь все это требует времени, — заметил Андре. — А если этот загадочный вор-соперник уже дышит вам в затылок?
— В этот раз у него ничего не выйдет. — Бариччи в ярости сжал кулаки. — Этот гнусный негодяй лишил меня Гейнсборо. Но с Рембрандтом номер у него не пройдет.
Андре собрался что-то возразить, но тут же осекся и заговорил о своих работах, неизвестных Бариччи.
— Одно мое полотно, поверьте, весьма неплохое, — он с вызовом посмотрел на Бариччи, — подойдет для ваших целей. Я смогу представить его через неделю — Бас это устроит?
— Да. — Бариччи все еще хмурился. — Чудесно, я жду. — Он снова повернулся к зеркалу, поправил цилиндр. — Я опаздываю, — сказал он. — К тому же тебе лучше вернуться домой и поработать над картиной.
Бросив задумчивый взгляд на спину Бариччи, Андре открыл дверь и выскользнул из кабинета.
Бальная зала в Маркхеме была превращена в некое подобие рая на земле.
Такова была первая мысль Ноэль, с обеих сторон охраняемой родителями, когда она ступила на блестящий паркет, Огромная, сверкающая огнями, хрустальными канделябрами, со множеством разодетых гостей, зала поражала великолепием и элегантностью.
Здесь было всего в избытке — красок, звуков, движения.
— Вы видели когда-нибудь что-то столь же прекрасное? — восторженно выдохнула Ноэль.
— Я, — ответил Эрик, с гордостью переводя взгляд с жены на дочь, — не видел никого прекраснее двух женщин, которых я имею честь сопровождать.
— Спасибо, папа. Моя неуверенность, кажется, требовала такого комплимента.
— Поверь, ты в них вовсе не нуждаешься, — вполголоса ответила Бриджит. — Синий цвет очень идет тебе.
— Из всех моих платьев это самое любимое, — призналась Ноэль. — Спасибо, что ты позволила мне его надеть сегодня в честь моего первого бала.
— Для него оно и было сшито.
— Не совсем так, — сухо заметил Эрик — Ты должна была надеть его на первый бал предстоящего сезона.
— Ну, это уже деталь, — возразила Бриджит. — Можно считать сегодняшний вечер дебютом, и проверим заодно, будет ли платье иметь успех, а для Ноэль это станет своеобразной пробой пера.
Ноэль, переступив порог бальной залы, остановилась, вглядываясь в группки сновавших туда и сюда гостей.
— Ты готова быть представленной? — спросила ее мать.
Ноэль была слишком поглощена созерцанием, чтобы, услышать ее и тем более ответить,
— Он занят пуншем, — пришла ей на помощь Бриджит, поняв, кого дочь ищет взглядом, — Он с сестрой, — добавила она, заметив милую смеющуюся женщину рядом. — Ноэль в смущении захлопала ресницами. — Неужели это так заметно?
— Да, — категорично заявил Эрик.
— Нет, — возразила Бриджит, бросив на мужа многозначительный взгляд. — Нет, дорогая, успокойся. Это заметно только нам с папой, потому что мы хорошо знаем тебя.
— И Хлое тоже, — призналась Ноэль. — Она говорит, что я сияю, когда заговариваю о нем. Я вовсе не намеренно это делаю, просто так получается. — Она бросила короткий смущенный взгляд на Эрика: — Теперь ведь он больше тебе нравится, да, папа? Папа? — повторила Ноэль свой вопрос, и лицо ее стало серьезным, а между бровями залегла морщинка. — Да, Ноэль, теперь он мне нравится больше, — ответил
Эрик, машинально поднимая руку и пытаясь разгладить эту складочку указательным пальцем.
Похоже, что и тебе тоже. — Он заметил, как глубоко она вздохнула. — Я только прошу тебя, — продолжал он, — чтобы ты обуздала свое увлечение графом хотя бы на какое-то время: до тех пор пока тебе не будут представлены другие джентльмены, ты не узнаешь, каковы намерения лорда Тремлетта в отношении тебя.
— Если уж речь зашла о намерениях лорда Тремлетта, то не стоит ли нам поспешить? — вмешалась Бриджит. — Граф заметил нас, и он направляется к нам.
Ноэль оглянулась и увидела Эшфорда, пробивающегося к ним сквозь толпу гостей. Он не спускал с нее глаз.
Граф остановился в нескольких шагах от них, учтиво ожидая, пока Эрик и дамы не подойдут ближе.
— Лорд и леди Фаррингтон и леди Ноэль, — объявил об их прибытии лакей.
— Как мило с вашей стороны, Тремлетт, что вы подождали нас, — суховато обратился Эрик к Эшфорду, когда они поравнялись с ним.
— Но ведь я дал вам слово, — ответил Эшфорд и учтиво поклонился Бриджит: — .Леди Фаррингтон, вы выглядите прелестно.
— Благодарю, милорд. — Бриджит приняла комплимент со свойственным ей изяществом и оглядела бальную залу. — Как элегантно убрана зала. Должно быть, ваши родители немало потрудились перед приемом.
— Рад, что вам понравилось — Да, мама каждый год очень тщательно готовится к празднику. И должен с гордостью сказать, что ее труды не бесполезны — удается собрать тысячи фунтов на благотворительные цели
— Да благословит Господь ваших родителей. Они замечательные люди. — Глаза Бриджит увлажнились.
— Лорд Фаррингтон, могу я просить у вас чести пригласить вашу дочь на танец? — спросил он, не отрывая восхищенного взгляда от Ноэль.
Наступила долгая пауза, и Эрик, наконец, проронил:
— Да, Тремлетт, можете.
Ноэль бросила благодарный взгляд на отца.
— Спасибо папа. — прошептала она. Подав руку Эшфорду, она позволила ему увлечь себя в круг гостей, кружившихся в вальсе. — Мой первый бал, — прошептала Ноэль, и в голосе ее прозвучал восторг. — А вы мой первый партнер. — Она подняла восторженный взгляд на Эшфорда.
— Я хочу быть вашим первым мужчиной во всем, — ответил он, и в его удивительных глазах заплясали знакомые ей оранжевые искорки.
— Пока все так и есть, — прошептала она в ответ.
— Знаю… Вы прекрасны сегодня.
— Вам так кажется. Ведь до сегодняшнего дня вы видели меня только издали. С тех самых пор как я обыграла вас в покер. Потом вы были постоянно заняты — то на скачках, то играли в бильярд, то…
— Предавался мечтам о вас… — закончил он фразу.
— Это правда? — Ноэль сбилась с ритма. — Постоянно. — Рука Эшфорда крепче сжала ее талию, и он закружил ее в вальсе. — Бальный сезон еще не начался, а я уже готов убить любого, кто приблизится к вам… — Пальцы Эшфорда, затянутые в перчатки, ласкали ее нежные пальчики. — Но вы учтите, ваш отец пристально наблюдает за нами.
— Откуда вы это знаете? Ведь вы все время смотрите только на меня.
— Это инстинкт и привычка быть начеку. Я всегда чувствую, когда на меня смотрят. — Он бросил быстрый взгляд поверх головы Ноэль. — О, прекрасно! Ваша мать уводит его поговорить с моими родителями. Пока они заняты беседой, самое время улизнуть.
Слова Эшфорда вызвали огненную волну, которая прокатилась по всему ее телу, на мгновение у нее перехватило дыхание.
— Для нас последняя возможность побыть наедине. Мы покидаем Маркхем завтра на рассвете.
— Не говорите, что мы больше не увидимся до тех пор, пока вас не представят ко двору, — перебил ее Эшфорд, — Я не примирюсь с этим. Ни за что на свете!
Ноэль склонила головку и бросила на него лукавый взгляд:
— Я могу подсказать вам весьма правдоподобное объяснение, почему у вас возникла необходимость посетить Фаррингтон-Мэнор. Скажите папе, что вы считаете делом чести взять у меня реванш за карточным столом. Мы с Джульеттой обыграли вас с Карстоном в вист на несколько сотен фунтов каждая, а это не шутка.
— Не напоминайте об этом. Уж. моя сестрица не даст мне забыть о вашей победе.
— Вы действительно хорошо играете в вист, — сказала Ноэль, стараясь утешить его. — И все же недостаточно хорошо для меня, — добавила она с лукавой усмешкой.
— Вы это доказали. Одно утешение — ваш выигрыш пошел на благотворительные цели. А иначе моя гордость была бы уязвлена еще больше.
С последними тактами музыки они посерьезнели.
— Наши родители все еще беседуют, — заметил Эшфорд с удовлетворенным кивком. — Идемте, Ноэль. — Не дожидаясь ответа, он повлек ее сквозь толпу гостей к одной из пустых гостиных. Дверь захлопнулась за ними с легким стуком. — Мы одни, — тихо сказал Эшфорд. — К тому же у нас есть прекрасная возможность улизнуть и отсюда. — Он указал на ряд французских окон, выходивших в сад.
— Но ведь зима. Мы замерзнем, — пробормотала Ноэль. Однако предвкушение приключения согрело ее кровь.
— Что-то я сомневаюсь в этом.
— Я тоже…
— Вы хотели бы сначала закончить наш разговор или… Руки Ноэль легли на отвороты его фрака.
— С разговором о Бариччи можно повременить. Мы не, знаем, когда нас прервут. А если уж это случится, то и в зале мы сможем найти укромный уголок для беседы. Но есть вещи, которые не принято делать на публике…
— Полностью согласен, — отозвался Эшфорд, и его руки легли на ее талию, а она обвила его шею. — Ноэль, я постоянно думаю о вас и ничего не могу с собой поделать, — пробормотал он, прижимаясь губами к ее губам.
Он не спешил, его поцелуй был медленным и долгим, и Ноэль затрепетала в его объятиях. Их снедала одна и та же жажда, один и тот же голод, сжигало равное по силе пламя.
С хриплым стоном Эшфорд поднял ее и с силой прижал к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33