– Флад злобно уставился на Артемиса. – Мы поверили в иллюзию, а Хант выступил в роли фокусника. Что и говорить, ловко он нас надул!Глентхорп зашатался. Лицо его исказила гримаса страдания. Он приложил руку к груди и сделал несколько слабых вздохов, потом медленно выпрямился.– Ничего не понимаю… Зачем? Ради чего он заварил всю эту кашу?Артемис посмотрел на него в упор:– Ради Кэтрин Джексон.Побледнев, Глентхорп кое-как добрался до кресла и рухнул в него как подкошенный.– Черт возьми! Так это вы прислали мне брелок несколько месяцев назад?– Я хотел дать вам время на размышления о прошлом, прежде чем сделать следующий шаг, – объяснил Артемис.– Вы жестокий дьявол, Хант, – почти небрежно сказал Флад. – И как же я раньше об этом не догадался?– Нет, – Глентхорп потер нос тыльной стороной ладони, – нет, этого не может быть! Каким образом? Все закончилось пять лет назад.Артемис удостоил его лишь мимолетным взглядом. Самым опасным противником был Флад.– Отомстить никогда не поздно.– Но это был несчастный случай! – Глентхорп повысил голос. – Мы здесь ни при чем. Кто бы мог подумать, что эта маленькая вертихвостка будет так сопротивляться? Ей удалось вырваться. Мы хотели ее поймать, но она убежала. А ночь была темной, безлунной. Без фонаря ни зги не видно. Мы не виноваты, что она упала с той скалы.– А я считаю, что виноваты именно вы, Глентхорп, – мягко проговорил Артемис. – Вы, Освинн и Флад.– Ну хорошо, – спокойно сказал Флад. – Вы что же, собираетесь нас убить, так же как и Освинна?Глентхорп от неожиданного обвинения не нашелся что ответить.– Освинна убили вы? – Он судорожно скривился и вцепился в край стола, чтобы не упасть. – Значит, это был не уличный бандит?– Конечно, Освинна убил Хант. – сказал Флад. – Кто же еще?– На самом деле, – произнес Артемис, – я не убивал Освинна.– Я вам не верю, – заявил Флад.– Верить мне или не верить – это дело ваше. Но если вы будете все время оглядываться через плечо, опасаясь нападения с моей стороны, вы можете не заметить настоящего убийцу, который подойдет к вам спереди.– Точно так же, как мы не заметили, что нас заманили в ловушку и разорили? – мрачно усмехнулся Флад.Артемис улыбнулся:– Совершенно верно. Советую вам быть поосторожнее с новыми знакомыми.– Нет, – Глентхорп дышал слабо и прерывисто, – нет, этого не может быть!Флад вновь поджал губы.– Если Освинна убили не вы, Хант, тогда кто же?– Отличный вопрос. – Артемис рассеянно попивал свой кларет. – Надеюсь, что скоро я получу на него ответ. А пока вполне вероятно, что убийца займется кем-то из вас. Вы оба можете стать его следующей жертвой. Вот почему я позвал вас сюда сегодня. Прежде чем вы умрете, я хочу, чтобы вы знали: Кэтрин Дженсон отомщена.Глентхорп беспомощно потряс головой:– Но зачем этот злодей будет нас убивать?– Затем же, зачем он убил Освинна. Он пытается отвлечь меня от другого дела, которым я сейчас всерьез занимаюсь, – объяснил Артемис. – Должен признать, что пока ему это удается. Я не могу допустить, чтобы так продолжалось и дальше.Флад взглянул на негр:– От какого другого дела?– Это вас не касается, – отрезал Артемис. – Достаточно будет сказать, что с настоящего момента я оставлю вас с Глентхорпом в покое. Обстоятельства вынудили меня вступить в игру раньше, чем я планировал. Мне придется удовлетвориться тем, что завтра утром вас прижмут кредиторы.– Я разорен! – взвыл Глентхорп. – Окончательно разорен!– Да. – Артемис пошел к двери. – Конечно, это ни в коей мере не может искупить вашу вину за злодейство, совершенное пять лет назад, но у вас по крайней мере будет о чем подумать долгими холодными ночами. Разумеется, при условии, что убийца Освинна не доберется до вас первого.– Черт бы тебя побрал, негодяй! – прорычал Флад. – Не думай, что тебе это сойдет с рук.– Если вам кажется, что я каким-то образом задел вашу честь, – очень вкрадчиво проговорил Артемис, – пожалуйста, можете прислать ке мне секундантов.Флад побагровел от гнева, но смолчал.Артемис вышел в коридор и закрыл за собой дверь. Он слышал, как что-то ударилось в деревянную панель стены – наверное, бутылка с кларетом.Спустившись по черной лестнице, он шагнул в туманную ночь. Сырая погода не влияла на энтузиазм толпы, но сегодня вечером большая часть посетителей парка выбирала аттракционы в крытых помещениях. Напротив ресторана сияли огни Хрустального павильона. Артемис пошел по гравийной дорожке, которая петляла среди деревьев в освещенной фонарями роще.Вот все и кончилось… Сегодня он осуществил свой план, который вынашивал и отшлифовывал долгих пять лет. Освинн мертв, Флад и Глентхорп разорены и могут в любую минуту пасть от руки таинственного злодея, маскирующегося под призрак Ренвика Девериджа. Что ж, этого более чем достаточно.Он прислушивался к себе, ожидая каких-то особых эмоций, но ничего не было – ни удовлетворения, ни чувства свершившегося правосудия, ни маломальского успокоения.Из Серебряного павильона донеслись аплодисменты: только что закончился сеанс гипноза.Ему пришло в голову, что последние пять лет он жил в состоянии транса. Наверное, Мэделин права: он свихнувшийся чудак. В самом деле, какой нормальный человек в здравом рассудке потратит целых пять лет на подготовку мести?Он знал ответ на этот вопрос: человек, у которого в жизни нет ничего более важного, чем хладнокровная месть.Эта удручающая мысль была такой же серой и аморфной, как туман, но она ложилась на сердце куда большей тяжестью. Артемис вышел из западных ворот и направился к наемному экипажу, стоящему на темной улице.Вдруг он заметил неподалеку маленькую черную карету и резко остановился. Салон кареты тонул во мраке.– Проклятие!Пустота в его душе внезапно сменилась злостью. Ей нельзя было сюда приезжать!Когда он подошел ближе, Латимер, высившийся на козлах большой черной грудой, поздоровался.– Простите, мистер Хант. Я пытался отговорить ее от этой ночной поездки, но она не стала меня слушать.– Ладно, Латимер, мы потом обсудим, чьи приказы ты должен выполнять.Он рывком распахнул дверцу кареты и запрыгнул в темный салон.– Артемис! – Голос Мэделин был сдавленным от волнения. – Вы только что встречались с теми двумя мужчинами: Фладом к Глентхорпом. Не пытайтесь отрицать!Он сел напротив нее. Она была в густой вуали, как в ночь их первой встречи, и сидела, сцепив на коленях руки в перчатках. Он не видел ее лица, но чувствовал исходившее от нее напряжение.– Я и не собирался это отрицать, – сказал Артемис.– Как вы посмели, сэр?Ее гневный тон привел его в замешательство.– Вы о чем, черт возьми?– Вы даже не потрудились поставить меня в известность о своих планах на вечер. Если бы Закари случайно не обмолвился, что вы послали записки двум господам, с которыми у вас были деловые контакты, я бы и не узнала, что вы затеяли. Как вы могли уехать, не сказав мне ни слова?Артемис не мог понять причину ее возмущения.– Моя сегодняшняя встреча с Фладом и Глентхорпом вас совершенно не касалась.– Вы сказали им про их скорое разорение, да?– Да.– Черт возьми, сэр! Ведь они могли вас убить!– Это маловероятно. Я полностью контролировал ситуацию.– Боже мой, Артемис! Вы отправились на опасную встречу со своими злейшими врагами и даже не взяли с собой Закари, чтобы он вас прикрыл!– Уверяю вас, ему там нечего было делать.– Вы не имели права так рисковать. Могло случиться все, что угодно! – Она повысила голос:– А если бы Флад или Глентхорп вызвал вас на дуэль?Ее гнев раздражал и вместе с тем приятно удивлял. Артемис видел, что она не на шутку за него испугалась, хотя и совершенно напрасно.– Флад и Глентхорп – не из тех, кто рискует жизнью на дуэлях. Если бы это было так, я бы уже давно вызвал их на поединок. Успокойтесь, пожалуйста, Мэделин.– Успокоиться? Да как вы можете мне это советовать? А если бы кто-то из них схватился за пистолет и всадил в вас пулю?– Ну, я не такая уж легкая мишень, – мягко сказал он. – Не хотелось бы напоминать вам о моих недостатках, однако я как-никак магистр ванза и убить меня совсем не просто.– Ваша пресловутая ванзагарская выучка – не броня от свинца, сэр. Ренвик Деверидж тоже был ванзагарцем, но я взяла пистолет и застрелила его в коридоре второго этажа его собственного дома.
Карета уже тронулась, но пронзительная тишина в салоне заглушала и грохот колес, и топот копыт. Вспоминая свое безрассудное признание в убийстве, Мэделин спрашивала себя, не сошла ли она с ума. Столько месяцев хранить свою самую главную тайну – тайну, за которую ее могли повесить или сослать на каторгу, – и вдруг выболтать ее в пылу спора!Артемис сидел задумчивый.– Значит, слухи и домыслы верны: вы действительно его застрелили?Она крепче стиснула сцепленные на коленях руки.– Да.– И ваш навязчивый ночной кошмар не что иное, как точное воспроизведение подлинных событий той ночи?– Да. Я не рассказала вам его первую часть.– Ту, в которой вы убиваете Девериджа.– Именно.Он смотрел на нее в упор:– Кроме того, вы не рассказали мне, почему вы так упорно стремились открыть дверь спальни, несмотря на бушующий в доме пожар.– В спальне была Бернис.Наступила короткая пауза.– Проклятие! – Артемис на мгновение задумался. – Как она туда попала и почему оказалась взаперти? – наконец спросил он.– Ренвик похитил ее в тот вечер, когда отравил моего отца. – Мэделин расцепила пальцы и сжала их в один кулак. – Он привез ее к себе домой, связал, сунул в рот кляп и оставил умирать в огне.– Как вы ее нашли?– Я застала папу еще живым. От него я узнала, что Ренвик похитил Бернис и хочет добраться до меня. Папа сказал, что быстрые, решительные действия – моя единственная надежда на спасение. Он велел мне вспомнить все приемы ванза, которым меня учил.– И что вы сделали?– Я отправилась к Ренвику домой. Ко времени моего прихода он уже поджег лабораторию и собирался устроить еще один очаг огня внизу, на кухне. Я вошла в сад, взглянула наверх и увидела в окне спальни лицо Бернис. Ей удалось добраться до окна, но она не смогла его открыть – у нее были связаны руки. А я не имела возможности подняться к ней по стене.– Поэтому вы вошли в дом?– Да. Мне не оставалось ничего другого. – Мэделин закрыла глаза под наплывом страшных воспоминаний. – Ренвик был еще на кухне. Он не слышал, как я вошла. Я поднялась наверх и двинулась по коридору к спальне. Было довольно темно, если не считать всполохов огня на черной лестнице.– Вы обнаружили, что спальня заперта.Она кивнула.– Я пыталась открыть замок шпилькой для волос. Я слышала, как трещит пламя, и понимала, что у меня мало времени. Неожиданно в коридоре появился Ренвик. Наверное, он увидел меня на лестнице.– Что он вам сказал?– Он засмеялся, увидев меня сидящей на корточках перед дверным замком, и показал мне ключ. «Это то, что тебе нужно, не так ли?» – спросил он.– И что вы ему ответили?– Ничего. – Она смотрела на Артемиса скво-вуаль. – На полу рядом со мной, под складками моего плаща, лежал пистолет. Ренвик его не видел. Папа велел мне действовать без колебаний, потому что Ренвик – ванзагарец. Я не стала тратить время на слова – просто нашарила на полу пистолет и застрелила его. Он был всего в двух ярдах от меня – шел ко мне размашистым шагом и хохотал как дьявол, которым и был на самом деле. Я не могла промахнуться. Я не имела права промахнуться.Артемис смотрел на нее, и глаза его восхищенно блестели.– А потом вы взяли ключ, открыли дверь и спасли свою тетю?– Да.– Вы удивительная женщина, Мэделин!Она пристально посмотрела на него:– Мне еще никогда в жизни не было так страшно.– Разумеется, – согласился он. – Это и есть самое удивительное. Мне не хотелось бы заставлять вас думать о тех страшных событиях дольше, чем это необходимо, но я должен выяснить один момент. Вы и ваша тетя были последними, кто видел Ренвика живым. Вы совершенно уверены, что он умер в ту ночь?Мэделин передернулась.– Да. Бернис отказывалась уходить до тех пор, пока мы окончательно в этом не удостоверимся. Она сказала, что здесь не должно быть ошибки, потому что этот человек – опасный маньяк.– К тому же очень хитрый.Она собралась с духом и решительно взглянула ему в глаза:– Почти такой же умный и хитрый, как вы, сэр. Однако его хитрость не спасла его от пули.– Я вас понял. Спасибо за заботу.– Черт возьми, Артемис, не надо разговаривать со мной как с кретинкой! Я знаю, что такое стрелять с близкого расстояния в грудь.– Конечно. Почему вы решили именно сейчас рассказать мне всю правду о событиях той ночи? Она застыла.– Уверяю вас, это получилось случайно. Я вовсе не собиралась признаваться в убийстве.– Это было убийство в целях самообороны.– Да. Но не каждый в это поверит, Артемис.– Я верю.– Простите меня, сэр, но вы восприняли новость о том, что я убийца, мягко говоря, несколько равнодушно.Он слабо улыбнулся:– Наверное, все дело в том, что для меня эта новость не была неожиданной. Я уже давно догадывался, что Девериджа убили либо вы, либо ваша тетушка. Однако из вас двоих я поставил бы именно на вас, Мэделин. Бернис сильна в ядах, а не в пистолетах.– Понятно. – Она опустила глаза и посмотрела на свои стиснутые руки. – Даже не знаю, что и сказать.– Не надо ничего говорить. – Он помолчал. – Но, учитывая ту горячность, с какой вы выпалили правду…– Не представляю, что на меня нашло. Должно быть, я лишилась рассудка. – Мэделин нахмурилась. – Но вы… Как вы посмели рисковать своей жизнью, отправляясь на сегодняшнюю встречу?– А почему, собственно, вы так на меня взъелись? – спокойно спросил Артемис. – Даже если бы меня убил Глентхорп или Флад, вам-то что за дело? Или вы боитесь остаться без помощника?Она вся взметнулась на волне праведной ярости.– Черт возьми, Артемис, вы прекрасно знаете, что дело не в этом! Я злюсь, потому что мне невыносима мысль о том, что с вами что-то случится.– Вы хотите сказать, что начали испытывать ко мне симпатию, несмотря на мое ванзагарское прошлое? Значит, вы готовы закрыть глаза даже на то, что я торгаш?Глаза ее сверкнули огнем.– Я не настроена шутить, сэр.– Я тоже. – Неожиданно он протянул руки и взял ее за плечи. – Скажите, почему вам так невыносима мысль о том, что меня могут убить?– Не стройте из себя идиота, сэр, – процедила Мэделин сквозь зубы. – Вы прекрасно знаете, почему я волнуюсь за вас.– Первое, что приходит на ум, – это то, что вам не улыбается перспектива подыскивать себе нового знатока-ванзагарца. Но если дело не в этом, значит, вы не хотите утяжелять бремя своей вины – вот почему вы так за меня переживаете.– Черт возьми, Артемис!– Если со мной что-то случится за то время, пока я на вас работаю, вы будете винить в этом себя – точно так же, как было после смерти вашего отца, верно?Она вдруг поняла, что он тоже на взводе.– Да, отчасти вы правы. Я не хочу взваливать на плечи такой тяжкий груз.– Вам не надо брать на себя ответственность за мою жизнь, мэм. – Он говорил холодно и резко, как будто рассекал ножом. – Это понятно?– Не указывайте мне, пожалуйста. Я сама как-нибудь разберусь, что мне надо, а что не надо.– Нет, – он убрал правую руку с плеча Мэделин и откинул вуаль с ее лица, – мы с вами вдвоем взялись за это дело и будем вместе до конца.– Артемис, если с вами что-то случится, я, наверное, и впрямь сойду с ума, – прошептала она.Он взял ее лицо в ладони.– Слушай меня внимательно. Я сам принимаю решения. И ты не можешь винить себя в том, что случится в результате этих решений. Я не твой подопечный, Мэделин.– А кто же вы тогда, сэр?– Я твой любовник. И прошу тебя никогда об этом не забывать.Он припал к ее губам в страстном поцелуе, потом отклонил ее назад и уложил на подушки сиденья, навалившись сверху и примяв ногами пышные складки юбки.– Артемис!– Несколько минут назад, когда я выходил из «Павильонов мечты», у меня было такое чувство, будто я только что очнулся от гипнотического сна, – он бережно обхватил ладонями ее лицо, – сна, который длился целых пять лет. Все эти годы я готовил свой план мести, но сегодня вечером впервые понял, что в моей жизни есть нечто более важное.– Чего же это, Артемис?– Ты.Он нагнул голову и опалил ее губы пылким, требовательным поцелуем. Подхваченная бурным вихрем ощущений, она всем телом прильнула к Артемису и стала целовать его с ответной горячностью.Его губы проложили влажную теплую дорожку по ее горлу.– Я твой любовник, – повторил он.– Да… да.Он поднял ее юбку, откинув подол к самой талии, и она ощутила его руки на своем нагом теле выше подвязок.Его пальцы нашли сердцевину ее желания и всего несколькими быстрыми поглаживаниями распалили в ней огонь.– Ты реагируешь на меня так, как будто создана для меня. – В его хриплом голосе слышалось благоговение.Она почувствовала между ногами его возбужденную плоть и поняла, что ему каким-то образом удалось расстегнуть брюки. Он схватил ее ноги и забросил себе на плечи. Она знала, что он не видит ее тела, скрытого темнотой, пышными складками платья и плащом, и все же чувствовала себя как никогда уязвимой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Карета уже тронулась, но пронзительная тишина в салоне заглушала и грохот колес, и топот копыт. Вспоминая свое безрассудное признание в убийстве, Мэделин спрашивала себя, не сошла ли она с ума. Столько месяцев хранить свою самую главную тайну – тайну, за которую ее могли повесить или сослать на каторгу, – и вдруг выболтать ее в пылу спора!Артемис сидел задумчивый.– Значит, слухи и домыслы верны: вы действительно его застрелили?Она крепче стиснула сцепленные на коленях руки.– Да.– И ваш навязчивый ночной кошмар не что иное, как точное воспроизведение подлинных событий той ночи?– Да. Я не рассказала вам его первую часть.– Ту, в которой вы убиваете Девериджа.– Именно.Он смотрел на нее в упор:– Кроме того, вы не рассказали мне, почему вы так упорно стремились открыть дверь спальни, несмотря на бушующий в доме пожар.– В спальне была Бернис.Наступила короткая пауза.– Проклятие! – Артемис на мгновение задумался. – Как она туда попала и почему оказалась взаперти? – наконец спросил он.– Ренвик похитил ее в тот вечер, когда отравил моего отца. – Мэделин расцепила пальцы и сжала их в один кулак. – Он привез ее к себе домой, связал, сунул в рот кляп и оставил умирать в огне.– Как вы ее нашли?– Я застала папу еще живым. От него я узнала, что Ренвик похитил Бернис и хочет добраться до меня. Папа сказал, что быстрые, решительные действия – моя единственная надежда на спасение. Он велел мне вспомнить все приемы ванза, которым меня учил.– И что вы сделали?– Я отправилась к Ренвику домой. Ко времени моего прихода он уже поджег лабораторию и собирался устроить еще один очаг огня внизу, на кухне. Я вошла в сад, взглянула наверх и увидела в окне спальни лицо Бернис. Ей удалось добраться до окна, но она не смогла его открыть – у нее были связаны руки. А я не имела возможности подняться к ней по стене.– Поэтому вы вошли в дом?– Да. Мне не оставалось ничего другого. – Мэделин закрыла глаза под наплывом страшных воспоминаний. – Ренвик был еще на кухне. Он не слышал, как я вошла. Я поднялась наверх и двинулась по коридору к спальне. Было довольно темно, если не считать всполохов огня на черной лестнице.– Вы обнаружили, что спальня заперта.Она кивнула.– Я пыталась открыть замок шпилькой для волос. Я слышала, как трещит пламя, и понимала, что у меня мало времени. Неожиданно в коридоре появился Ренвик. Наверное, он увидел меня на лестнице.– Что он вам сказал?– Он засмеялся, увидев меня сидящей на корточках перед дверным замком, и показал мне ключ. «Это то, что тебе нужно, не так ли?» – спросил он.– И что вы ему ответили?– Ничего. – Она смотрела на Артемиса скво-вуаль. – На полу рядом со мной, под складками моего плаща, лежал пистолет. Ренвик его не видел. Папа велел мне действовать без колебаний, потому что Ренвик – ванзагарец. Я не стала тратить время на слова – просто нашарила на полу пистолет и застрелила его. Он был всего в двух ярдах от меня – шел ко мне размашистым шагом и хохотал как дьявол, которым и был на самом деле. Я не могла промахнуться. Я не имела права промахнуться.Артемис смотрел на нее, и глаза его восхищенно блестели.– А потом вы взяли ключ, открыли дверь и спасли свою тетю?– Да.– Вы удивительная женщина, Мэделин!Она пристально посмотрела на него:– Мне еще никогда в жизни не было так страшно.– Разумеется, – согласился он. – Это и есть самое удивительное. Мне не хотелось бы заставлять вас думать о тех страшных событиях дольше, чем это необходимо, но я должен выяснить один момент. Вы и ваша тетя были последними, кто видел Ренвика живым. Вы совершенно уверены, что он умер в ту ночь?Мэделин передернулась.– Да. Бернис отказывалась уходить до тех пор, пока мы окончательно в этом не удостоверимся. Она сказала, что здесь не должно быть ошибки, потому что этот человек – опасный маньяк.– К тому же очень хитрый.Она собралась с духом и решительно взглянула ему в глаза:– Почти такой же умный и хитрый, как вы, сэр. Однако его хитрость не спасла его от пули.– Я вас понял. Спасибо за заботу.– Черт возьми, Артемис, не надо разговаривать со мной как с кретинкой! Я знаю, что такое стрелять с близкого расстояния в грудь.– Конечно. Почему вы решили именно сейчас рассказать мне всю правду о событиях той ночи? Она застыла.– Уверяю вас, это получилось случайно. Я вовсе не собиралась признаваться в убийстве.– Это было убийство в целях самообороны.– Да. Но не каждый в это поверит, Артемис.– Я верю.– Простите меня, сэр, но вы восприняли новость о том, что я убийца, мягко говоря, несколько равнодушно.Он слабо улыбнулся:– Наверное, все дело в том, что для меня эта новость не была неожиданной. Я уже давно догадывался, что Девериджа убили либо вы, либо ваша тетушка. Однако из вас двоих я поставил бы именно на вас, Мэделин. Бернис сильна в ядах, а не в пистолетах.– Понятно. – Она опустила глаза и посмотрела на свои стиснутые руки. – Даже не знаю, что и сказать.– Не надо ничего говорить. – Он помолчал. – Но, учитывая ту горячность, с какой вы выпалили правду…– Не представляю, что на меня нашло. Должно быть, я лишилась рассудка. – Мэделин нахмурилась. – Но вы… Как вы посмели рисковать своей жизнью, отправляясь на сегодняшнюю встречу?– А почему, собственно, вы так на меня взъелись? – спокойно спросил Артемис. – Даже если бы меня убил Глентхорп или Флад, вам-то что за дело? Или вы боитесь остаться без помощника?Она вся взметнулась на волне праведной ярости.– Черт возьми, Артемис, вы прекрасно знаете, что дело не в этом! Я злюсь, потому что мне невыносима мысль о том, что с вами что-то случится.– Вы хотите сказать, что начали испытывать ко мне симпатию, несмотря на мое ванзагарское прошлое? Значит, вы готовы закрыть глаза даже на то, что я торгаш?Глаза ее сверкнули огнем.– Я не настроена шутить, сэр.– Я тоже. – Неожиданно он протянул руки и взял ее за плечи. – Скажите, почему вам так невыносима мысль о том, что меня могут убить?– Не стройте из себя идиота, сэр, – процедила Мэделин сквозь зубы. – Вы прекрасно знаете, почему я волнуюсь за вас.– Первое, что приходит на ум, – это то, что вам не улыбается перспектива подыскивать себе нового знатока-ванзагарца. Но если дело не в этом, значит, вы не хотите утяжелять бремя своей вины – вот почему вы так за меня переживаете.– Черт возьми, Артемис!– Если со мной что-то случится за то время, пока я на вас работаю, вы будете винить в этом себя – точно так же, как было после смерти вашего отца, верно?Она вдруг поняла, что он тоже на взводе.– Да, отчасти вы правы. Я не хочу взваливать на плечи такой тяжкий груз.– Вам не надо брать на себя ответственность за мою жизнь, мэм. – Он говорил холодно и резко, как будто рассекал ножом. – Это понятно?– Не указывайте мне, пожалуйста. Я сама как-нибудь разберусь, что мне надо, а что не надо.– Нет, – он убрал правую руку с плеча Мэделин и откинул вуаль с ее лица, – мы с вами вдвоем взялись за это дело и будем вместе до конца.– Артемис, если с вами что-то случится, я, наверное, и впрямь сойду с ума, – прошептала она.Он взял ее лицо в ладони.– Слушай меня внимательно. Я сам принимаю решения. И ты не можешь винить себя в том, что случится в результате этих решений. Я не твой подопечный, Мэделин.– А кто же вы тогда, сэр?– Я твой любовник. И прошу тебя никогда об этом не забывать.Он припал к ее губам в страстном поцелуе, потом отклонил ее назад и уложил на подушки сиденья, навалившись сверху и примяв ногами пышные складки юбки.– Артемис!– Несколько минут назад, когда я выходил из «Павильонов мечты», у меня было такое чувство, будто я только что очнулся от гипнотического сна, – он бережно обхватил ладонями ее лицо, – сна, который длился целых пять лет. Все эти годы я готовил свой план мести, но сегодня вечером впервые понял, что в моей жизни есть нечто более важное.– Чего же это, Артемис?– Ты.Он нагнул голову и опалил ее губы пылким, требовательным поцелуем. Подхваченная бурным вихрем ощущений, она всем телом прильнула к Артемису и стала целовать его с ответной горячностью.Его губы проложили влажную теплую дорожку по ее горлу.– Я твой любовник, – повторил он.– Да… да.Он поднял ее юбку, откинув подол к самой талии, и она ощутила его руки на своем нагом теле выше подвязок.Его пальцы нашли сердцевину ее желания и всего несколькими быстрыми поглаживаниями распалили в ней огонь.– Ты реагируешь на меня так, как будто создана для меня. – В его хриплом голосе слышалось благоговение.Она почувствовала между ногами его возбужденную плоть и поняла, что ему каким-то образом удалось расстегнуть брюки. Он схватил ее ноги и забросил себе на плечи. Она знала, что он не видит ее тела, скрытого темнотой, пышными складками платья и плащом, и все же чувствовала себя как никогда уязвимой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27