Мало того, в своей жизни он познал и угрызения совести, и поражения, так же как и она сама.– Простите меня, Артемис. – Она забыла про перчатку, валявшуюся у нее под ногами, и порывисто шагнула к столу. – Я сорвалась. Видите ли, мужья – это не самая приятная для меня тема.– Я это уже понял.– Латимер и Закари были вооружены, я тоже захватила с собой нож и пистолет. Я же не дура.Он смотрел на нее долго и внимательно.– Нет, конечно, не дура. Вы умная, находчивая женщина, привыкшая к самостоятельности. – Он резко выпрямился и отвернулся к окну. – Если кто и перегнул палку, так это я.– Артемис…– Этот спор ни к чему не приведет. – Он сцепил руки за спиной и уставился на сад за окном. – Давайте лучше обсудим более полезные вещи. Расскажите же мне наконец, что побудило вас сегодня уйти из дома.Воистину это самый упрямый человек на свете! Мэделин возвела глаза к потолку, но не нашла там никакого божественного знака.– Да, конечно, сэр, – отрывисто сказала она. – Давайте перейдем к менее волнующему вопросу. Я всегда говорила: ничто так не поднимает настроение, как легкий разговор про убийства и злодейские козни.Он взглянул на нее через плечо.– Позвольте дать вам один совет, мэм. Не искушайте судьбу. Может быть, вы и привыкли к самостоятельности, но я точно так же привык быть хозяином в собственном доме, – Артемис выдержал паузу, – а в данный момент вы находитесь у меня в гостях.Она согласилась:– Вы совершенно правы, сэр. Вы здесь полновластный хозяин. Обещаю, что больше не уйду, не поставив вас в известность.– Что ж, наверное, мне следует этим удовольствоваться. А сейчас расскажите мне о ваших похождениях.– Хорошо. Видите ли, мне пришло в голову, что в Лондоне очень мало аптекарей, торгующих ванзагарскими травами, а из них совсем немногие имеют эти травы в большом количестве. У того человека, который жег благовония в лабиринте Питни, пытаясь нас усыпить, наверняка был большой запас трав.Он несколько секунд молчал, осмысливая ее логику.– И вы решили выяснить, где были куплены эти травы?Она обрадовалась, увидев, как быстро он ухватил суть ее идеи.– Вообще-то я плохо представляла, с чего начать. Сегодня утром мы с тетей прошлись по тем аптекам, где, по нашим предположениям, могли продаваться снотворные травы.Она посмотрела на Артемиса и поняла, что наконец-то завладела его вниманием.– Продолжайте, – попросил он.– Как я уже сказала, такие травы есть в ассортименте далеко не у всех фармацевтов. Несколько месяцев назад один из них был убит в собственной аптеке.– Я слышал про это убийство. – Артемис прищурился. – Говорили, что оно было связано с «Книгой секретов».– Да. Но эти слухи сошли на нет, после того как покончил с собой Игнатий Лорринг.– Мне тогда показалось, что есть какая-то связь между самоубийством Лорринга и таинственной «Книгой секретов», – задумчиво проговорил Артемис. – Он был одним из немногих людей во всей Европе, способных расшифровать этот странный текст.Она пожала плечами.– Если верить лорду Линслейду, об этой проклятой книге опять заговорили. Как бы то ни было, мы с Бернис решили зайти в аптеку миссис Мосс и спросить насчет снотворных трав там.Артемис рассеянно почесал в затылке.– Мне знакома аптека миссис Мосс. Когда я готовил собственные свечи для медитации, я купил у нее нужные травы.– Многие ученые-ванзагарцы годами пользуются ее заведением. Как-то она говорила, что сам Лорринг покупал у нее травы. Короче, миссис Мосс сказала мне, что торгует снотворными травами, но в данный момент их у нее нет, потому что недавно она продала весь свой запас одному господину, члену Ванзагарского общества.Артемис выглядел крайне заинтересованным. Он отошел от окна, пересек комнату и встал перед Мэделин, отделенный от нее письменным столом.– Кто этот господин?– Лорд Клэй.Артемис, казалось, поразился, потом нахмурился.– Я встречался с ним пару раз. Это довольно приятный человек, но немного странноватый. Как сказали бы вы, еще один чокнутый ванзагарец. Насколько я знаю, он не питает особого интереса к древнему языку Ванзагары. Мне трудно поверить, что он может гоняться за магической «Книгой секретов».– Тем не менее на сегодняшний день именно он владеет самым большим запасом ванзагарских снотворных трав во всем Лондоне.Артемис взял нож для бумаги и рассеянно постучал им по чернильнице.– Не слишком большое подспорье в наших поисках.– Вы можете предложить что-то получше? – напрямик спросила Мэделин.Он отшвырнул нож.– Нет. Ладно, давайте ухватимся за вашу ниточку.– Каким образом? Едва ли нам удастся обыскать дом лорда Клэя. В отличие от дома Питни там полно слуг в любой час дня и ночи.Артемис растянул губы в улыбке.– Древняя ванзагарская мудрость гласит: «Крепость, переполненная людьми, так же уязвима, как и пустая».Она нахмурилась:– Никогда не слышала такой пословицы.– Наверное, это потому, что я ее только что придумал.
Мэделин не отрываясь смотрела на огонь до тех пор, пока он не заполонил все поле зрения. В спальне витал тонкий и изысканный аромат свечи.Несколько минут назад она задернула тяжелые портьеры и заперла дверь, чтобы полностью уединиться. Спальня тонула во мраке. Приглушенные голоса прислуги и уличные шумы за окном были едва слышны.Когда-то давно отец научил ее искусству ванзагарской медитации, а Бернис подобрала ароматические травы для свечей. Благовоние было нежным и успокаивающим. Как и запахи в аптеке миссис Мосс, оно всколыхнуло детские воспоминания. Перед, мысленным взором Мэделин мелькали обрывочные сценки из прошлого: вот отец наклоняется к ней, объясняя, как расшифровать особенно трудный кусок древнего текста.Маму Мэделин не помнила – она умерла через год после ее рождения, – зато хорошо помнила тетушку Бернис.Бернис переехала в дом Рида, чтобы взять на себя заботы о скорбящем старшем брате и его маленькой дочке. После смерти Элизабет Рид их семья так нуждалась в поддержке, и Бернис, живая, веселая, добрая и любящая, стала им надежным оплотом.Бернис полюбила Мэделин как родная мать. Она взяла руководство над растерянной домашней прислугой, а брата заставила стряхнуть с себя оцепенение горя, которое сковало его после смерти жены.Выходит, в кризисный момент семью спасли не многолетние ванзагарские изыскания отца. Ее спасла Бернис.Мэделин бережно отодвинула на задний план воспоминания о прошлом и вызвала в воображении адские сцены из навязчивого ночного кошмара. Ей не хотелось заново обдумывать свой сон, но у нее не было выбора. В последний раз она увидела нечто необычное и теперь должна была это осмыслить.Время шло. Она все глубже погружалась в свои видения. Вот уже послышался треск бушующего пламени, а пальцы сомкнулись на холодном железном ключе. Рядом на ковре блеснуло золото.Мэделин похолодела – точно так же, как во сне. Руки ее дрожали, но она не спешила прогнать страшные образы.Расспросы Артемиса натолкнули ее на мысль проанализировать сцены ночного кошмара во время сеанса медитации. Вчера ночью ее описание было прервано появлением Закари. Она весь день ходила сама не своя, оттого что не успела рассказать Артемису нечто важное, а именно что в последней версии сна появились новые детали.Его больше всего заинтересовала прогулочная трость Ренвика, но это-то как раз было самым обычным. Элегантная тросточка не говорила ни о чем, кроме тщеславия Девериджа.Сегодня ее беспокоило другое – ключ. За те месяцы, что прошли после пожара, она много раз видела этот кошмарный сон. Иногда в нем происходили какие-то изменения, но одно присутствовало всегда – ее растущий страх от того, что она не сумеет отпереть дверь спальни.Однако она не помнит, чтобы ей когда-нибудь снилось, как мертвый Ренвик рукой тянется к ключу, то и дело выпадающему из ее пальцев.Она не пыталась подстегивать свое воображение. Оно и без того было достаточно ярким благодаря свече и мысленной концентрации. Огонь, хохот Ренвика, запах дыма – все это было таким отчетливым, как наяву.
Ключ выпал из ее пальцев. Она нагнулась, чтобы его поднять. Ренвик душераздирающе захохотал. Она обернулась и посмотрела на него.Он протянул к ключу пальцы…
Спальню потряс пронзительный крик. Пламя свечи затрепетало и погасло. Комната внезапно погрузилась в кромешную тьму.Мэделин едва успела сообразить, что кричала она сама и сама же опрокинула свечу, как на лестнице загромыхали сапоги. В следующее мгновение в дверь забарабанили.– Мэделин! Открой дверь, немедленно?Едва дыша, вся в холодном поту, она кое-как поднялась на ноги и поспешила отпереть дверь. Тут же в комнату влетел Артемис.– Что за черт… – Он остановился у порога и окинул спальню одним быстрым взглядом.– Все в порядке, – торопливо заверила его Мэделин. – Прошу прощения за крик.Он посмотрел на нее, в три широких шага подошел к окну, рывком отдернул штору и проверил засовы, потом обернулся и взглянул на потухшую свечу.– Я медитировала, – объяснила она, – пыталась мысленно воспроизвести свой сон.В дверях появилась Бернис. Лицо ее было встревоженным.– Боже мой, что здесь происходит?– В чем дело, а? – спросил Итон Питай, появив шийся за спиной у Бернис. Рука его висела на хрустя ще свежей белой перевязи, а кустистые брови были беспокойно приподняты. – Опять «чужак»?– Нет-нет-нет! – поспешила заверить его Мэделин и застонала, увидев, что в дверях появились еще и Нелли с домработницей. – Я медитировала, и что-то меня напугало. Не волнуйтесь, ничего не случилось.– Я здесь сам разберусь, миссис Джонс, – обратился Артемис к домработнице. – Будьте добры, скажите прислуге, что все в порядке.– Хорошо, сэр. – На лице миссис Джонс проступило явное облегчение. Она и Нелли ушли.Артемис дождался, когда они спустятся по черной лестнице, потом взглянул на Мэделин:– Что произошло, черт возьми?– Мой сон. – Она посмотрела на Итона Питни. – Это долгая история, сэр. Дело в том, что мне снится один и тот же кошмарный сон, а вчера ночью в нем появилось кое-что новое. Ключ.– Ключ? – Питни склонил голову набок. – От двери, вы хотите сказать?– И что же насчет ключа? – спросил Артемис.– Он всегда присутствует в моем сне, но вчера ночью я его выронила и, вместо того чтобы поднять, как обычно… – Она не договорила и вновь обернулась к Питни. – Сэр, вчера я показала вам одну маленькую книжку, и вы сказали, что это не «Книга секретов»?– Безусловно, нет! Она даже написана не на том языке.– Но мы с вами предположили, что эта книга может являться неким шифром.– И что же?Она сделала глубокий вдох:– Лорд Линслейд разговаривал с неким субъектом, который пробрался в его дом и которого он принял за привидение моего покойного мужа. Они обсуждали «Книгу секретов». Призрак Ренвика сказал, что, даже если книгу найдут, никто не сможет ее перевести, потому что очень немногие ученые умеют читать на древнем языке.– Совершенно верно, – подтвердил Питни.– А вы сами говорили, что «чужак», который побывал в вашем доме, требовал у вас ключ.– К чему ты клонишь, Мэделин? – не выдержал Артемис.– Что, если «Книга секретов» не сгорела во время пожара? – спросила она с расстановкой. – Что, если человек, который ею завладел, теперь ищет шифр, чтобы ее прочитать? Что, если эта странная маленькая книжка, которую я сейчас изучаю, и есть «ключ» к «Книге секретов»? Глава 18 Он притаился в темноте за расписной ширмой и ждал, глядя сквозь маленькие отверстия, предусмотренные рисунком. В элегантно обставленный банкетный зал ресторана один за другим вошли двое мужчин. Они были ошеломлены, увидев друг друга, но быстро спрятали свое удивление за обычными светскими любезностями. Однако ни одному из них не удалось до конца скрыть неловкость. Стараясь не смотреть друг на друга, они оглядывали уютный маленький зал с камином.Стол был накрыт на четверых. В свете свечей сверкали хрусталь и серебро. Тяжелые бархатные портьеры скрывали увеселительный парк за высоким окном, откуда долетали далекие, приглушенные звуки – музыка и шум толпы. Мягкий ковер скрадывал шаги мужчин. Прислуга отсутствовала.Маленький зал окутывала тишина. Глентхорп первым прервал томительное молчание.– Не ожидал тебя здесь увидеть. Как я понимаю, ты тоже акционер этого предприятия?– Ты имеешь в виду проект разработки прииска? – Флад взял стоявшую на столе бутылку кларета и щедро налил себе в рюмку, однако Глентхорпу выпить не предложил.– Я с самого начала вошел в долю и собираюсь получить прибыль.– Мне сказали, что первое время круг инвесторов был сильно ограничен.– Да, знаю. Акции можно было купить только по приглашению. – Флад залпом выпил полрюмки кларета и взглянул на Глентхорпа поверх хрустального края. – Значит, ты был одним из первых инвесторов?– Ты же меня знаешь, Флад, – Глентхорп хохотнул, – я никогда не упущу своего.– Да, я тебя знаю, – быстро сказал Флад. – А ты знаешь меня. И мы оба знаем Освинна. Весьма любопытно, не правда ли?Этот вопрос заставил Глентхорпа вздрогнуть.– Слышал новость? – спросил он.– Что сегодня утром из реки выловили его труп? Слышал.– Его убил уличный бандит. – Глентхорп говорил с какой-то отчаянной горячностью. – Что ж, доигрался парень. Ты вспомни его характер – лихой и безрассудный. Освинн вечно ошнвался в самых опасных кварталах. Удивительно еще, как его не продырявили много лет назад.– Да, – сказал Флад, – удивительно. Но теперь он мертв, и из членов бывшего маленького клуба в живых остались только двое.– Ради Бога, Флад, давай не будем больше об Освинне!– Нас осталось двое, и по странному совпадению мы оба пришли сегодня сюда на встречу с владельцем нашего предприятия, чтобы узнать о нашей прибыли.Глентхорп подошел к камину, желая немного согреться.– Ты пьян. Наверное, тебе не стоит больше пить до тех пор, пока мы не обсудим наши дела.– Наши дела… – задумчиво повторил Флад. – Да, наши дела. Скажи, тебе не кажется странным, что больше никто не пришел?Глентхорп нахмурился, потом быстро достал из кармана часы и откинул на них крышку.– Еще только четверть одиннадцатого.– Приглашение было на десять.– Ну и что? – Глентхорп убрал часы в карман. – Сегодня в парке полно народу. Наверное, остальные опаздывают.Флад оглядел четыре места за столом.– Судя по всему, их будет немного.Глентхорп проследил за его взглядом. Руки его нервно забегали.– По крайней мере еще двое, – сказал он.Флад продолжал рассматривать четыре стоявших на столе столовых прибора.– Если предположить, что одно место предназначено для владельца этого предприятия, то, помимо нас, остается только один инвестор. Как видно, для участия в этом сказочно прибыльном деле пригласили только трех человек.– Не понимаю. – Глентхорп поигрывал брелками на своей часовой цепочке. – Мы пришли сюда, чтобы узнать о нашей прибыли. Кто может опаздывать на такую приятную и важную встречу?– Покойник, – тихо сказал Артемис, выходя из-за ширмы.Флад и Глентхорп резко обернулись к нему.– Хант… – пробормотал Флад.– Что за чертовщина?! – Выражение страха в округлившихся глазах Глентхорпа сменилось полной растерянностью. – Почему вы прятались за ширмой? Почему сразу к нам не вышли? Сейчас не время для шуток.– Согласен с вами, – отозвался Артемис. – Шуток больше не будет.– Что вы имели в виду, когда сказали про покойника? – резко спросил Глентхорп.– Ты дурак, Глентхорп! – Флад не спускал глаз с Артемиса. – И всегда был дураком.Глентхорп злобно ощетинился:– Черт возьми, как вы смеете обзывать меня дураком, сэр? Вы не имеете права меня оскорблять!– Хант не третий инвестор, – устало проговорил Флад. – Он владелец золотодобывающего предприятия. Верно, сэр?Артемис кивнул:– Вы правы.– Владелец? – Глентхорп взглянул на четыре столовых прибора и вновь посмотрел на Артемиса. – Тогда кто же третий инвестор?Флад скривил рот в усмешке:– Я подозреваю, что третьим был Освинн. Он, как и мы, вложил в этот проект все свое состояние. Артемис не выходил из темного утла.– Вы опять не ошиблись в своих выводах. Впрочем, вы всегда были самым умным из всей троицы, не так ли?Флад поджал губы.– А позвольте спросить, просто ради любопытства, какую часть наших инвестиций мы потеряли?Артемис подошел к столу, взял бутылку и, налив себе в рюмку кларета, посмотрел на собравшихся.– Вы оба потеряли все, – сказал он.– Мерзавец! – прошипел Флад.Глентхорп изумленно раскрыл рот:– Все? Но это невозможно! А как же наша прибыль? Мы должны были здорово разбогатеть на этом проекте.– Боюсь, что ваша прибыль, так же как и вложенные вами деньги, ухнула в рудники этого воображаемого золотого прииска в южных морях, – изрек Артемис.– Вы хотите сказать, что никакого прииска нет?– Да, Глентхорп. Именно это я и хочу сказать.– Но… но я заложил свою недвижимость, чтобы получить деньги на покупку акций этого прииска!.. – Ослабев, Глентхорп вцепился в спинку стула. – Я буду разорен.– Мы все трое поставили на кон гораздо больше, чем могли себе позволить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27