В этот вечер я решилась поговорить с Роландом.
Мы были в комнате вдвоем. Филлида принесла нам традиционный напиток и пожелала спокойной ночи.
Когда она вышла, меня неожиданно прорвало:
— Роланд, я должна поговорить с тобой. Мне нужно объясниться.
— Да? Расскажи мне, в чем дело. Я знаю, тебя что-то тревожит. И дело не только в этом…
Он заколебался, так как знал, что я терпеть не могу, когда мне напоминают об этом привидении.
— Дело в Джоэле Гринхэме.
Роланд изумленно взглянул на меня, и я быстро продолжила:
— Мы с Джоэлем были помолвлены. Неофициально, но между нами существовала договоренность. Потом он уехал, и пришло сообщение о его гибели. Ты понимаешь, именно поэтому все казалось мне безнадежным. Сначала погиб отец, а потом — Джоэль. Мне не следовало делать этого, Роланд. Мне не следовало выходить за тебя замуж.
— Люси!
— Подожди! Выслушай меня до конца. Видишь ли, Роланд, я люблю Джоэля. Я всегда любила его, с самого детства. Мы не поженились только потому, что я была слишком молода. Но после его возвращения мы собирались объявить о нашей помолвке.
— И теперь он вернулся, — печально сказал Роланд. — Мне кажется, я понимаю тебя. Ты была убеждена в том, что никогда больше не увидишь его, и чувствовала себя несчастной. Мы тебе понравились, понравилась Филлида… и я. Мы так хорошо ладили.
Мы были счастливы вместе, разве не так?
Я кивнула.
— И если бы он не вернулся, тебе с каждым днем становилось бы все лучше со мной, — закончил он.
Наверное, это было правдой, ведь я уже начинала привыкать. Я рисовала себе картины счастливой жизни с Роландом. Я думала, что мы обзаведемся детьми и это очень сблизит нас. Филлида стала мне доброй подругой.
— Возможно, — сказала я. — Но он вернулся.
— Ты видела его?
— Да. Когда была в Лондоне.
— И он говорил с тобой… о нас?
— Да.
— Чего Он хочет?
Я не отвечала, и Роланд продолжал:
— Я знаю, чего он хочет. Он хочет, чтобы ты оставила меня и ушла к нему.
Наступило молчание. Я грустно смотрела на него, сознавая, что никогда не смогу быть счастлива, как бы ни сложились мои дела.
— А ты?
— Я… мне… — Я замялась.
Роланд принужденно улыбнулся:
— Чего хочешь ты, Люси? Не бойся, скажи мне.
Я не решалась ответить.
— Я очень люблю тебя, — сказал он.
— Да, я знаю.
— Я не представляю жизни без тебя.
— Ты всегда был очень добр ко мне. Я никогда не забуду этого.
— Но ты любишь его.
— Ты очень милый, Роланд… и мне не хочется оскорблять твои чувства.
— То время, что мы прожили вместе, — самое счастливое в моей жизни. Не знаю, смогу ли я отпустить тебя. Но тебе нужно именно это. Именно об этом ты просишь меня.
Некоторое время мы молчали, а потом он сказал:
— Я понимал, что что-то происходит. С тех пор как ты вернулась из Лондона, а впрочем, и до этого, я чувствовал: что-то не в порядке.
Он встал, подошел к окну и стал смотреть в него.
Наверное, ему было невыносимо видеть меня.
Я подошла и встала рядом с ним. Я глядела вниз, почти ожидая, что появится страшная фигура. Но там не было никого… лишь вересковая пустошь. Поднялся ветер, и послышались звуки, похожие на стон. Роланд повернулся и схватил меня за руку:
— Люси, прошу тебя, не принимай поспешных решений.
— Поспешных? — повторила я.
— Подожди немножко, подумай-Обещай мне не предпринимать ничего, не предупредив меня. Уж этого-то я, по крайней мере, заслуживаю?
— Ах, Роланд, ты заслуживаешь большего, гораздо большего. Хотелось бы мне…
— Тебе хотелось бы, чтобы все получилось по-иному.
О, мне тоже, Люси. Мне тоже. Мне кажется, ты могла бы быть счастлива со мной. Ты не можешь просто уйти и бросить меня.
— Конечно, нет, Роланд, — сказала я. — Я всегда буду помнить тебя, что бы ни случилось.
— Возможно, это еще хуже для тебя, Люси. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Более всего я желаю этого.
Но ты должна быть уверена в том, что принимаешь правильное решение.
— Значит, если ты будешь уверен, что это мне во благо, то ты отпустишь меня?
— Не знаю. Я сейчас плохо соображаю. Для меня это сильный удар. Здесь, конечно, нет твоей вины. Так уж сложились обстоятельства. Мне нужно время, чтобы подумать. Вот именно, Люси, нам обоим нужно время. Давай подумаем об этом, поговорим. Не знаю, смогу ли я отпустить тебя. Я понимаю, что это было бы достойным и благородным поступком, поскольку ты хочешь этого. Но я не уверен, хватит ли у меня на это сил. Наверное, если я буду уверен, что это хорошо для тебя, я соглашусь. Но я пока не уверен, Люси, совсем не уверен.
— Понимаю, понимаю.
— И ты, Люси, наверное, до конца не уверена.
Он нежно охватил мое лицо ладонями и поцеловал меня в лоб.
— Давай подумаем об этом, — сказал он. — Давай не будем принимать поспешных решений.
Я кивнула.
— Ах, Роланд! — воскликнула я. — Как я рада, что открылась тебе!
— Да, я тоже, — ответил он. — Даже в таких вопросах всегда лучше знать правду.
Наутро Роланд уехал до того, как я встала. Выговорившись накануне, я ощущала облегчение. Он сам сказал, что лучше знать правду. Интересно, что он собирался делать? Он был очень бескорыстным человеком и, думаю, искренне говорил, что отпустит меня, если будет уверен в целесообразности этого. Он даст мне развод, как Генри Фаррелл — Белинде, и тогда Я буду свободна и смогу выйти замуж за Джоэля.
Мысль об этом не наполняла меня безмятежной радостью, ибо уход к Джоэлю означал тяжелый удар для Роланда. Я очень привыкла к нему, а он любил меня. Наверное, в свое время он найдет кого-нибудь, женится и обзаведется детьми. Из Филлиды получится великолепная тетушка. Возможно, она и сама выйдет замуж. Я вдруг удивилась, почему она до сих пор не замужем. У нее были приятные черты лица, а живость натуры делала ее особенно привлекательной; она всегда была изящной и элегантной. Другой я ее не видела.
Она была года на два моложе Роланда, то есть еще. достаточно молода.
Я спустилась к завтраку. Филлида взглянула на меня с некоторой озабоченностью:
— Как ты себя чувствуешь?
— Все в порядке, спасибо. А ты?
— Прекрасно, — ответила она. — Роланд утром выглядел не особенно хорошо. Пришлось сварить для него овсянку. Он не хотел есть, но я заставила его.
Если бы я не знала, что мой брат здоров как бык, я бы решила, что он заболел. Он сказал, что плохо спал.
— А он не говорил, когда вернется?
— Нет, он сам не знал этого. Но день у него будет трудный. В последние месяцы он подзапустил дела.
После ленча я отправилась верхом в деревушку Брейкен. Я вновь заметила заведение, объединявшее лавку и почтовое отделение, и напомнила себе о том, что должна написать Ребекке. Оказавшись с нею с глазу на глаз, я рассказала бы ей очень многое, но писать об этом было нелегко. Как мне хотелось, чтобы она была рядом и могла мне что-то посоветовать!
Вернулась я во второй половине дня. Филлида что-то читала в гостиной. Она поинтересовалась, как удалась прогулка.
— Неплохо, — сказала я. — Я съездила в Брейкен и видела почту, о которой рассказывала мне миссис Хелман. Нам нужно самим забирать свои письма.
— Но ведь наш адрес никто не знает?
— Нет. А следовало бы знать. Я собираюсь написать Селесте и своей сестре. Но пока я это отложила.
— Времени у нас достаточно. Так ты подумала о покупке этого дома?
Про дом я совершенно забыла. Разве меня могли интересовать какие-то приобретения, когда решался гораздо более важный вопрос? Наверное, то же можно было отнести и к Роланду.
— Нам нужно поскорее принять решение, — сказала Филлида. — Судя по всему, там есть и другие претенденты.
— Хозяева могли это сказать, чтобы поторопить нас, — заметила я. , — Может быть. Но дом прекрасен. Я в него влюбилась.
Я сказала, что мне нужно переодеться, и поднялась к себе.
Переодевшись, я уселась писать письмо Ребекке.
«Дорогая Ребекка!
Я ужасно несчастна. Как бы мне хотелось повидаться с тобой и рассказать обо всем! Джоэль вернулся. Мне не следовало выходить за Роланда. Джоэль хочет, чтобы я оставила Роланда и ушла к нему.
Я тоже хочу этого, Ребекка. Я поняла, что мне не нужен никто, кроме Джоэля. Но что же мне делать?
Я замужем за Роландом. Получается, что я воспользовалась им, когда мне нужна была опора… и это, в общем-то, правда. В то время это казалось мне правильным решением. Он очень добр ко мне. Я рассказала ему о Джоэле. Он опечалился, но собирается поступить так, как посчитает лучше для меня. Не знаю, значит ли это, что он отпустит меня. Ему нужно время подумать. Но, предположим, он меня отпустит и даст мне развод. Это единственный выход.
Наверное, разведенная женщина — не самая подходящая жена для растущего политика. Что мне делать, Ребекка? Похоже, как бы ни сложились дела, все к худшему…»
Я порвала письмо.
Нельзя было писать так бессвязно. Если бы только я могла поговорить с ней! А что если съездить в Корнуолл? Я объясню Роланду, как мы всегда были близки с сестрой, как она помогала мне выбраться из трудностей.
Мысли кружили и кружили у меня в голове. Нет, нужно все-таки написать ей.
«Дорогая Ребекка!
Я живу по вышеупомянутому адресу. Это дом, который мы сняли здесь на время. Роланд собирается что-нибудь купить по соседству. Мне так много нужно рассказать тебе. Как я хочу поговорить с тобой!
Возможно, я сумею выбраться к тебе. Это будет скоро.
У Белинды тоже были небольшие затруднения, но ее дела улаживаются. При встрече я расскажу тебе об этом. Может быть, к тому времени у нее уже все окончательно утрясется.
Дорогая Ребекка, я обязательно должна увидеть тебя. Трудно объяснить все это в письме. Скоро я надеюсь появиться в Хай-Торе. Ты говорила, что я могу приезжать в любое время.
Так что жди меня. Мне нужно поговорить с тобой.
С любовью к Патрику, к детишкам и к тебе, дорогая сестра,
Люси.»
Я перечитала написанное. Странное это было письмо. Звучало оно довольно загадочно, но Ребекка должна была понять, что со мной творится что-то неладное.
Нужно было сказать Роланду, что я хочу как можно быстрее уехать. Ребекка уравновешенная и разумная женщина. Более того, она всегда близко к сердцу принимает мои заботы. Я должна отправиться к ней.
Я заклеила письмо и положила его в ящик стола.
Завтра я поеду в Брейкен и отправлю его.
Роланд вернулся перед самым ужином, и я не смогла начать разговор, пока мы не оказались в спальне.
Выглядел он бледным и очень несчастным и печально взглянул на меня, когда я сказала:
— Роланд, я хочу съездить к Ребекке..
— В Корнуолл! — воскликнул он.
— Да. Ты знаешь, как мы с ней близки, ведь мы сестры. Я хочу поговорить с ней.
Он кивнул.
— Ты должен понять меня, — продолжала я. — Я чувствую, что, если поговорю с ней, получу ее сочувствие, понимание, это во многом поможет мне.
— А со мной ты не можешь поговорить? Разве мы не способны сами разобраться в своих делах?
— Мы стали излишне… эмоциональны. Я чувствую себя несчастной. Мне не хочется обижать тебя, но я не могу причинять боль и Джоэлю. Ребекка всегда понимает меня и умеет здраво рассуждать.
— Если ты уедешь, то никогда не вернешься, — сказал он. — Подожди немного, Люси. Не принимай поспешных решений.
Раздался стук в дверь. На пороге, сияя улыбкой, появилась Филлида с подносом.
— Это даст вам возможность хорошенько выспаться, — сказала она. — Кажется, тебе это особенно нужно, Роланд.
Она поставила поднос на стол, и в это время я услышала какой-то звук, как будто кто-то прохаживался под окном. Я подошла к окну, посмотрела вниз и вскрикнула от ужаса. Этот человек был там. Он снял шляпу и поднял ко мне лицо, улыбаясь своей зловещей улыбкой.
Я вновь вскрикнула, и рядом со мной оказался Роланд. С другой стороны подбежала Филлида. Мужчина внизу стоял со шляпой в руке, демонстрируя свою прическу, затем опять отвесил дурашливый поклон.
Я следила за ним, охваченная знакомым чувством ужаса.
Роланд обнял меня. Я воскликнула:
— Вот он! Там, внизу! Вы видите его. Теперь вы оба его видите…
Роланд сокрушенно покачал головой.
— Дорогая Люси, — сказала Филлида, — там никого нет.
— Что?! — закричала , я. — Глядите! Глядите! Как вы можете говорить?..
Роланд силой оттащил меня от окна. Он прижал мою голову к груди. Я вырвалась из его рук.
— Я спущусь вниз и встречусь с ним, — сказала я.
— Люси, Люси, — пытался успокоить меня Роланд, — внизу никого нет.
— Я спущусь и посмотрю. Трудно поверить, что вы не видели его. Я-то его видела. И вы тоже должны были видеть.
— О, дорогая, — сказала Филлида и посмотрела на Роланда. — Что мы будем делать с ней?
Я почувствовала вспышку гнева.
— Внизу кто-то есть. И я собираюсь посмотреть на это своими глазами, — сказала я.
— Там никого нет.
Роланд вновь подвел меня к окну. Эта фигура исчезла.
— Кто это был? — воскликнула я.
— Никто, Люси. Это существует лишь в твоем сознании.
— Но я вовсе о нем не думала.
— Однако о твоем сознании он существовал! — воскликнула Филлида. — В этом нет ничего необычного.
У людей бывают галлюцинации. Ты пережила ужасное потрясение.
Я отмахнулась от нее. Все это я уже слышала.
— Вы видели его, — настаивала я. — Я сама все ясно видела. Вы должны были видеть. Вы оба смотрели прямо на него.
— Там никого не было, — твердо повторила Филлида. — Если бы там хоть что-то было, мы бы это увидели. Поверь нам, Люси.
Я беспомощно уселась на кровать. Роланд сел возле и, приобняв меня, начал ласково гладить мои волосы.
— Я думаю, лучшая вещь — это хороший ночной сон, — сказал он.
— Вот именно, — подхватила Филлида. — Ну-ка, пейте, пока не остыло.
Мы послушно выпили.
— Вам обоим нужно хорошенько выспаться, — сказала Филлида. — После этого вам станет гораздо лучше, — Она положила руку мне на плечо. — Не тревожься, Люси. Такое иногда случается. Главное — постараться позабыть об этом. У нас будет множество радостных забот, когда мы въедем в новый дом. Тогда тебе станет легче. Именно в этом ты нуждаешься.
Сейчас ты продолжаешь переживать. Ничего необычного в этом нет. Такое случается с людьми после потрясений. Порой требуется много времени, чтобы прийти в себя. Теперь я вас оставлю. Спокойной ночи.
Она поцеловала меня и Роланда.
— Увидимся утром.
Когда она вышла, Роланд сказал:
— Давай сегодня больше не будем разговаривать.
Ложись в постель и спи. Филлида права: сон — отличное лекарство. Утром тебе станет лучше.
Спать? Отдыхать? Настой Филлиды не подействовал на меня. Я пролежала всю ночь без сна. Что все это значило? Почему меня преследовал этот человек?
Роланд и Филлида не видели его. Если бы это был реально существующий человек, они заметили бы его.
Значит, это привидение… привидение Фергюса О'Нила, человека, которого я послала на виселицу.
Только на рассвете я уснула.
Разбудил меня стук колес. Взглянув на часы, я удивилась. Было уже почти десять. Роланд уехал, и Филлида, видимо, велела Китти не беспокоить меня.
Интересно, кто там был внизу? Я подошла к окну.
Теперь я не могла подходить к нему без содрогания, предчувствуя, что могу увидеть нечто ужасное.
Внизу стояла повозка, которой управляла миссис Хелман. С ней была маленькая Дейзи. Я услышала пронзительный голос миссис Хелман:
— Доброе утро, мисс Фицджеральд. Ваша невестка на той неделе наказывала привезти яиц.
Филлида, как обычно, очаровательная и грациозная, вышла ей навстречу.
— Как мило с вашей стороны! Яйца были просто превосходные. Конечно, мы возьмем еще. А молодая миссис Фицджеральд здесь?
— Она спит. Ей нездоровится.
— Ах, бедняжка! Надеюсь, ничего серьезного?
— Знаете, мы с братом обеспокоены ее состоянием.
Да, всерьез обеспокоены.
— О, Господи!
— Видите ли, у нее… некоторые странности, — сказала Филлида.
— Неужели?
— Она что-то видит. Какие-то видения. Это тревожный симптом, но мы надеемся, что она поправится.
Мне стало дурно. Как она смела рассказывать об этом женщине, с которой была совершенно незнакома!
Миссис Хелман подошла поближе к Филлиде.
— Ну, я-то сказала бы, что она милая нормальная молодая женщина, ничуть не хуже других.
— Это бывает лишь временами, — сказала Филлида.
— Маленько… — миссис Хелман покрутила пальцем, возле виска.
— Ни хотите ли зайти? — спросила Филлида.
— А что ж, буду рада. Дейзи, пойдем. Я как раз собиралась в Брейкен, — говорила миссис Хелман, поднимаясь на крыльцо. — Завезу, думаю, им яйца по пути.
Я уселась на кровати. Значит, вот что они думают обо мне! К тому же Филлида рассказывала об этом миссис Хелман так, будто предупреждала ее. Я ужаснулась.
Следует быть разумной, подумала я. Вчера я вела себя как истеричка. Я видела этого мужчину так отчетливо, а они стояли рядом со мной и не видели…
Я оставалась в своей комнате все утро.
В полдень ко мне зашла Филлида. Она нежно улыбнулась мне.
— Вот и правильно, — сказала она. — Мы с Роландом согласны в том, что тебе нужен отдых. Как ты себя чувствуешь?
— Спасибо, лучше.
— Это хорошо. Я пришлю Китти, и она принесет легкий ленч. Тебя это устраивает?
— Спасибо. Потом, наверное, я встану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38