– Он не смог покорить Хайленд! – возразил Хэмиш.
– Так ли? – буркнул со стула хранитель.
Рори хмуро уставился в огонь, не отвечая.
– Признайтесь! – продолжал хранитель. – Ведь он сделал это! Он задушил вас. Шотландии никогда не удавалось изгнать англичан без поддержки Франции или Фландрии. Теперь Невил правит ими обеими и половиной Европы в придачу. У вас, милорд, нет ни денег, ни ружей, ни надежды.
– Это правда, – отозвался Рори, не сводя глаз с пляшущих языков огня. – По крайней мере на данный момент это правда.
Хэмиш погрузился в мрачное молчание.
– Но, – вступил в разговор отец Лахлан, – если бы я был королем Ферганом – чего мне не дано, – я бы подумал о других союзниках, таких, как сами татары. – Он озорно ухмыльнулся огонь блеснул в его очках.
– Опасные речи! – буркнул Рори.
– О, бросьте! Если мирный старый человек вроде меня способен до этого додуматься, уж не надеетесь ли вы на то, что на это не способны англичане? Должен признать, я никогда не слышал, чтобы хан интересовался какой-то там Шотландией, но он должен быть серьезно озабочен поведением Невила.
Мятежнику не хотелось говорить об этом.
– Какое все это имеет отношение ко мне? – спросил Тоби. – Кто такая Сюзи?
Рори обратил на него свои серебристые глаза.
– Ты имеешь представление о том, как Золотая Орда правит Европой, как осуществляется это правление?
– Короли являются вассалами хана.
– Теоретически да. Но на практике? Тебе известно, что англичанам приходится заново завоевывать Шотландию каждые несколько лет. За последние двести лет татары ни разу не перешли Вислу, и тем не менее вся Европа продолжает платить дань хану. Уж не считаешь ли ты, что колдуны Золотой Орды настолько сильнее наших, чтобы добиваться этого с помощью демонов?
– Я как-то об этом не думал, – признался Тоби, усевшись поудобнее. Он вообще терпеть не мог выслушивать уроки, а уж тем более в столь позднее время.
Хэмиш хихикнул:
– Нет смысла расспрашивать Тоби сэр. Мой па так и не смог вколотить в него историю.
– Правда? – Рори снова с минуту разглядывал Тоби. – Или он не смог выбить ее из него?
Мальчик нахмурился:
– Что вы хотите сказать?
– Готов поспорить, это происходило как-нибудь так – учитель говорит: «Стрейнджерсон, татары захватили Англию в тысяча двести сорок четвертом. Когда татары захватили Англию?» Ужасное дитя отвечает: «Не помню, сэр!» На самом-то деле он очень даже помнит, но ни за что не признается в этом. Так что твой па берется за розги и пытается выколотить из него ответ. Боюсь, что в таком случае он, как правило, проигрывал, а Ужасное дитя выигрывало. Правильно я угадал, Лонгдирк?
– Нет. Я никогда не обращался к нему «Сэр».
Рори усмехнулся:
– И ты до сих пор ни за что не признаешься, что знаешь что-то, верно? Ханство правит континентом согласно простейшему принципу «разделяй и властвуй». Любой из монархов, став сюзереном, богатеет, ибо это он занят сбором и передачей дани. Он всегда может призвать остальных под свои знамена, развязывая войну против своих личных недругов, ибо делает это от имени хана. Каждый из них мечтает стать следующим сюзереном, и это заставляет их лизать ханский сапог. Они прекрасно знают, что, если нынешний сюзерен выкинет что-то неположенное, хан сместит его и назначит другого. Но теперь Невил перевернул всю эту систему вверх тормашками. Он сверг трех сюзеренов и, похоже, готов взяться за четвертого.
Отец Лахлан поправил очки.
– Одного не понимаю – почему татары до сих пор не выступили против него.
Рори пожал плечами:
– Возможно, потому, что ханство слишком одряхлело. Когда они нападают, это неодолимо, как прилив. Или, возможно, они ждут, чтобы Невил пересек Вислу, чтобы разделаться с ним на своей земле. Вот тогда мы… – Он зевнул. – Не обращайте внимания. Час уже поздний, и место довольно странное, чтобы обсуждать здесь мировую политику.
– Мне казалось, вы хотели рассказать нам про Сюзи, – напомнил Тоби.
– Собирался, Лонгдирк, собирался. Ты и представить себе Не можешь, что такое королевский двор. Это вроде школы, в которой на сотню детей один учитель. Придворные – пустые, никчемные глупцы. Они бесятся от безделья. Они пасутся в кругах, образовавшихся вокруг правителя, и все, что их заботит, – это в каком круге они находятся и как бы им переместиться поближе к центру. Вся их жизнь – бесконечная игра.
Он подвинулся, облокотившись на левую руку, и широко расставил ноги. Его взгляд вдруг намертво прилип к Тоби.
– У них имеются детские привычки.
Тоби решил, что взгляд этот ему не нравится.
– Ну, например?
– Например, прозвища, – тихо ответил Рори. – Каждый круг, каждый маленький кружок имеет сдои пароли, свои условные знаки. Считается великой честью иметь возможность обратиться к кому-то из более высокого круга по его прозвищу, и, разумеется, все так и живут слухами. Тайные прозвища известны всем, хотя простое знание того, что приближенного к монарху министра друзья зовут Вуки, еще не дает тебе права фамильярничать с ним. Как сказал отец Лахлан, имена могут служить словами власти. Имена могут быть опасны – это я тебе говорил.
– Вы не слишком много рассказали мне. Так кто такая была эта Сюзи?
Хэмиш поперхнулся.
Рори и глазом не повел. Он не сводил взгляда с Тоби и свободной рукой подобрался поближе к кинжалу.
– Дошло?
– Сюзерен? – прошептал Хэмиш.
– Верно, парень. Сокращенно «Сюзи». «Сюзи» было самым известным прозвищем короля Невила. Возможно, так Вальда обращалась к нему в постели. Твой друг-переросток был некогда Тоби Стрейнджерсоном. Он утверждает, что он им и остается, но леди Вальда называла его «Сюзи».
6
Наступил рассвет – хмурый, холодный, голодный и дождливый. Преподобный Мюррей Кэмпбелл разбудил мужчин барабанным стуком но стене и, должно быть, набрался храбрости разбудить и эту ужасную Мег, поскольку они услышали, как он колотит в стену другого дома.
Тоби пошевелился и громко охнул. Все суставы закоченели, все до одной мышцы затекли. Огонь прогорел и погас. Но он выспался, причем спал как полено. Колдунья не смогла проникнуть в его сны – впрочем, он слишком вымотался, чтобы видеть сны.
– Сначала завтрак, будьте добры, – послышался сдавленный шепот со стороны Хэмиша. – Горячий завтрак, жаркий огонь и сухую одежду…
– «Завтрак» – от слова «завтра», – отозвался отец Лахлан с другой стороны от Тоби. – Все равно мы не выберемся отсюда раньше, чем посетим святилище. – Он сменил топ. – Нас стало на одного меньше.
Тоби резко сел. Рори исчез.
Снова неприятности? Но что может быть хуже их теперешнего положения?
– Я не слышал, как он уходил. Возможно, он отправился на рынок.
– Надеюсь только, что он не отправился в святилище один! – Священник нашел очки и нацепил их на нос, вид у него был не на шутку встревоженный.
– Это опасно?
– Э… как правило, нет. Но это будет смертельным оскорблением для хранителя.
Чувства хранителя волновали Тоби меньше всего, и он считал, что из всех известных ему людей Рори более других мог позаботиться о себе. Дрожа, он выбрался из-под сырого пледа и принялся превращать его в дневное одеяние.
Через десять минут он уже поднимался по тропе к святилищу. При том, что излагать свое дело духу на пустой желудок казалось вполне естественным, идти к нему небритым представлялось Тоби неуважением, однако когда он заикнулся об этом, отец Лахлан махнул рукой, посоветовав ему не брать в голову.
Дождь хлестал по деревьям еще сильнее прежнего. Хранитель ковылял первым, опираясь на палку. За ним шли отец Лахлан и Хэмиш. Тоби с Мег замыкали шествие. Закутанная в плащ, она почти так же утомляла его болтовней, как накануне, но теперь она больше беспокоилась за Рори.
– Он не мог уйти далеко, – сказала она.
– Скорее всего он будет ждать нас у святилища.
Может, он хотел задать духу несколько личных вопросов?
– Боюсь я этого святилища, – призналась Мег. – Это ты вырос чуть ли не вместе с хобом, а я не привыкла.
– Брось бояться! Ничего не будет. Мы просто поблагодарим духа за спасение от леди Вальды и зададим ему несколько вопросов.
Тоби подумал и решил, что, пожалуй, был бы не прочь услышать и ответы.
Дальше они шли молча. Он и не знал, о чем говорить. Что принято говорить девушкам? Привязанность Мег льстила ему, но и тревожила. Он был не слишком искушен в дружбе, не говоря уж о любви.
Мег подняла голову, чтобы посмотреть на него, щурясь от попадающих в глаза капель дождя.
– Ты спросишь у него, в самом ли деле ты – это король Невил?
– А я-то думал, ты спала.
– Слышала немного. Так ты спросишь?
– Нет.
– Жаль. Мне хотелось бы дружить с королем. – Она быстро опустила взгляд.
– Но уж наверняка не с этим? – Возможно, странствия по миру сделали Тоби смелее, ибо он уже не мог остановиться. – А сам по себе я тебе не нравлюсь?
– Ох! Да… конечно.
Отлично. Что там положено говорить дальше? Рядом с Мег он чувствовал себя неуклюжим, неповоротливым быком, но если ее не смущает то, что ее могут увидеть с человеком, весящим в два – если не в три – раза больше ее самой, то чего бояться ему? Она была как драгоценный камень: маленький, искристый, полный огня. Если бы он попытался сказать это Мэг, она бы надорвала живот со смеху. Мужчины не говорят таких вещей.
– Когда я верну себе трон, ты станешь первой красавицей при дворе.
Трус! Шутки были трусостью. Он взял ее за руку. Рука была ледяная. Мэг не отняла ее. Он сомкнул свою здоровую лапу, чтобы согреть ее.
– Как думаешь, мастер Гленко правда считает, что ты Невил?
– Нет, не думаю. Он просто говорил чепуху. Это несерьезно.
Но… Имелись и кое-какие «но».
Мег шагала молча.
– Нет, все это чепуха, – возмутился Тоби. Однако имя, Сюзи… Не он сказал это Рори, а Рори ему. – Никто не может объяснить, что произошло между Невилом и Вальдой. Если она вселила в него демона, зачем ей было тогда исчезать? И за что он изгнал ее?
– Что-то пошло не так в ее колдовстве. Или демон вселился в Невила и обернулся против нее. – Дочь коптильщика или подслушала-таки большую часть вчерашнего разговора, или очень долго размышляла над этим сама.
– Возможно, – согласился Тоби. – Но почему тогда она вернулась только теперь? Почему ждала десять лет?
– Может, потеряла всех своих рабов-демонов и ей пришлось набирать новых? Или изучала все это время магию, чтобы вернуть его. Я имею в виду, она до сих пор хранила душу Невила, заключенную в камень, и выбрала тебя для… для… Удачный выбор, конечно.
– Спасибо. – Он вспомнил слова из своего сна: «Посмотри, какое замечательное, молодое тело нашла я тебе, любовь моя». Его снова пробрала дрожь – не только от протекавшего под плед дождя. – Но отец Лахлан говорит, он никогда не слышал, чтобы в кого-то вселили душу смертного.
– Он не говорил, что такое невозможно, разве не так? – Да, мисс Кэмпбелл слушала все, и еще как внимательно!
– И еще он говорил, что человек, в которого вселился демон, обладает сверхчеловеческими способностями, которых не может быть у души смертного.
– А у тебя они есть? – тихо спросила Мег.
– У меня… Нет, конечно, нет. – Но нашел же он выход из болота. Но согнул же он железные прутья, когда бежал из темницы. – Даже Рори признавал, что Невил был первоклассным наездником, а я сижу верхом, как мешок угля. – Но тогда, в первый раз, верхом на Соколе, когда он несся через поля под луной… Слишком много «но». Или на нем лежит заклятие, или в него вселился демон. Он чувствовал себя каким-то грязным, нечистым.
– Но ты же слышала Хэмиша? – запротестовал он. – Он назадавал мне уйму вопросов про глен – как звать детей Дугала Горшечника, как выглядит лавка Рея Мясника… Я ответил верно. Я Тоби Стрейнджерсон, не король Невил!
Но он может быть обоими.
– Ты что, думаешь, я – это не я? – с жалким видом спросил он.
– Ты никогда не брал меня за руку до того, как это случилось.
– Это что, признак зла?
– Нет. Это заметное улучшение! – Она улыбнулась, и Тоби обнаружил, что улыбается в ответ.
– Извини.
– За то, что ты делаешь это сейчас, или за то, что не делал этого раньше?
– Гм… за то, что не могу взять обе руки.
Это подарило ему новую улыбку. Улыбалась она просто замечательно.
Кажется, он делал все как надо.
В копне концов, разговаривать с девочками труднее, чем с мальчишками.
7
Вблизи утес оказался изъеденным бесчисленными расселинами и пещерами. Тропа вела к самому большому гроту – к святилищу.
Рори сидел на камне у самого входа и жевал яблоко. Не объясняя, откуда оно взялось, он отшвырнул огрызок и бесстыже улыбнулся, начисто игнорируя свирепые взгляды хранителя. Он выглядел хорошо отдохнувшим, и что удивительно – ухитрился выкроить момент и побриться. Еще он успел промокнуть до нитки, чего уж никак не сделаешь в пещере.
– Доброе утро всем! Славный был бы денек для битвы – у сассенахов подмок бы порох. Эй, Долговяз, зачем ты снова притащил этот дурацкий меч?
– Сражаться, ясное дело. – Тоби снова обругал себя за неуместные шуточки – мятежник запросто мог бы догадаться, как он нервничает.
Впрочем, вовсе не дух заставлял его нервничать. Он и не собирался брать меч с собой. Он и не осознавал, что вешает его за спину, пока тот не стукнул его по свежей ссадине. Он хотел было снять его – и не решился. Когда он думал о мече, он мог поверить в то, что в него вселился демон, или в то, что это меч демона, очаровавший его.
Рори оглядел собравшихся:
– Обычай требует делать духу приношение. Если у вас нет ничего подходящего, я могу ссудить вас деньгами. Деньги вполне приемлемы – верно, отец?
Он обращался к хранителю Мюррею, но за того поспешно ответил отец Лахлан:
– Разумеется. Что до меня, я принес сборник стихов Уилкина Маккроба.
Мег извлекла небольшую брошь. Хэмиш поколебался и достал маленький перочинный ножик в кожаном футляре. Тоби готов был поспорить на серебряную монету, что это подарок на дорогу от его матери – намек, чтобы тот писал чаще. Что касалось самого Тоби, он знал, что предложить духу. Он спокойно встретил вопросительный взгляд Рори и пожал плечами.
Рори встал:
– Я предлагаю вам, отец Лахлан, говорить от всех нас. Все остальные стойте молча, если только к вам не обратятся прямо.
Выходит, в отличие от хобов духи могут говорить?
Маленький священник, то и дело сражаясь со своими очками, казался изрядно встревоженным.
– Мы с отцом Мюрреем поспорили немного… Мы не собирались… Даже если дух определит, что Тобиас одержим демоном… вы ведь знаете, я так не считаю… в общем, мы не собираемся просить об экзорцизме, если только сам дух не предложит этого. – Он улыбнулся Тоби, возможно, чтобы ободрить, но безуспешно.
Намек на то, что сельский коновал, может, и поставит диагноз недугу Тоби, но лечение потребует вмешательства опытного городского хирурга. А если духу вздумается попробовать самому? Может, дух-подросток спит и видит сделаться настоящим, взрослым покровителем?
Рори махнул хранителю:
– Ну что ж, ведите.
– Подождите! – всплеснул руками отец Лахлан. – Тобиас, я должен предупредить тебя: тебе может грозить опасность. Дух – это не какой-нибудь висп. Висп может быть озорным или проказливым его не интересует ничего, кроме собственных капризов. Дух понимает разницу между добром и злом. Он благосклонен. Он хочет добра. Он присматривает за гленом и заботится о его людях. Вот в этом и заключается проблема! Если он обнаружит в тебе зло, он может… Он может действовать слишком решительно.
Тоби почувствовал, как все тело его напряглось. Его опасения оказались не такими уж беспочвенными. Он как бы со стороны услышал свой почему-то охрипший голос.
– Он может защитить вас, убив меня, вы хотите сказать? – «Нечистый!»
Пухлый коротышка печально кивнул:
– Я не ожидаю этого, сын мой, но тебе стоит знать, что такая возможность не исключается. Если ты не захочешь заходить в святилище, мы поймем тебя.
Как-то утром, много лет назад, маленького ублюдка-сироту послали в лавку Коптильщика в Тиндруме купить что-то для старой Мары Форд. Кеннет Кэмпбелл был пьянее пьяного. Он заманил мальчишку к себе и несколько часов бубнил ему одно и то же – про Литхол, Битву Столетия, как ему прострелили ногу мушкетной пулей и как он едва не истек кровью, прежде чем его принесли к лекарям. Через несколько дней нога его почернела и начала гнить. Перепуганному, полному брезгливости и любопытства мальчишке ничего не оставалось, как слушать.
– Они заставили меня самого выбирать! – всхлипывал Коптильщик. – Они сказали, что, если оставят ее так, она может отравить меня и тогда я умру. Они сказали, что я уже потерял столько крови, что, если они ее отрежут, я тоже могу все равно помереть. Потом они спросили меня, что я хочу, чтобы они сделали. У них там была большая мясницкая пила, а вокруг меня стояли дюжие мужики, готовые держать меня. С тех пор мочи нет ходить мимо лавки Рея, чтоб не видеть этих его пил и не вспоминать этот день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40