"Кто освободит этот меч из камня, тому по праву принадлежит
престол Англии". Свои силы попробовал и долговязый старший брат Артура. Но
Шиоксин, скорее всего, не предвидел подобной ситуации, а Вэлли приходил в
ужас при мысли о том, что эфес может отломиться от клинка. Но вот наконец
меч вышел, и сэр Кей - Нанджи - упал на спину, а Артур залился неудержимым
нервным смехом.
- Конечно, - сказал Вэлли, - увидев, что мальчик выходит с поклажей,
часовые должны были бы его обыскать, но вчера было так жарко... и к тому
же на веке у него знак ковровщика, так что они вполне поверили бы тому,
что он ремонтировал ковры. Джа все видела. Она говорит, что его ни о чем
не спросили.
Жрец нахмурился.
- Бесценный меч сейчас в доме ковровщика?
- Конечно же нет! - сказал Вэлли. - Это было бы слишком просто!
Он отхлебнул вина, с удовольствием глядя на Хонакуру - интересно,
доводилось ли ему слышать о том, что он сказал что-то слишком простое?
Потом Вэлли продолжал рассказ.
- Сегодня утром за завтраком... Кстати, по улыбкам я сразу понял, кто
из них на моей стороне, хотя даже этим, наверное, доверять нельзя. Так о
чем я? Да, Тарру не было, но был Трасингджи...
Вэлли и его подопечный окончили завтрак. Выходя, они прошли мимо
Трасингджи, рядом с которым сидели двое Пятых. Вэлли остановился, чтобы
поприветствовать их. О чем подумал Трасингджи, было понятно только по едва
заметному движению седых бровей, но его товарищи открыто усмехались.
- Скажите своему другу вот что, - обратился к нему Вэлли, - я не
знаю, где меч. И Нанджи не знает. И его родители - у них в доме его нет.
Его вообще нет в городе. Я клянусь в этом своим мечом. Да пребудет с вами
Богиня. - И он ушел, чрезвычайно довольный собой. Священнее этой клятвы
для воина не существует, так что ему, скорее всего, поверят.
- Понятно, - сказал Хонакура. - Надо подумать. Значит, он знает, что
меч все еще здесь, где-нибудь в храме?
Жреца раздражало, что воин загадывает ему загадки, которые он не
может отгадать. К тому же он знал, что Вэлли догадывается о его
раздражении.
Вэлли кивнул.
- Он, вполне возможно, решит, что меч у вас, священный Мне следовало
бы сказать и про вас. Вам может грозить опасность.
- Сомневаюсь! - Хонакура нахмурился. - Все же я думаю, что его здесь
нет. Но вы ведь не станете давать ложной клятвы...
- А Тарру поставил у ворот усиленную охрану. Все они могут
поклясться, что ни я, ни Нанджи не выходили. Катанджи они не знают.
Возможно, они видели, как уходила Джа, потому что на женщин они тоже
смотрят, но у нее ничего с собой не было. - Он глотнул вина и добавил как
бы между прочим: - Она только принесла одеяло.
- Одеяло?
Вэлли стало его жаль.
- Да, для своего малыша. Я дал ей немного денег, чтобы она пошла к
Кикарани и купила одеяло. Я уже видел эту покупку. Малыш, похоже, знает
его по запаху, но только мне непонятно, неужели такое может нравиться.
Теперь старик, кажется, понял и в недоумении покачал головой.
- Так значит, вы доверили свой меч рабыне и юноше, которого никогда
раньше не видели?
Вэлли торжествующе кивнул. Если его действия кажутся невероятными
даже хитрому Хонакуре, который знает, что Джа - не просто рабыня, то Тарру
никогда не разгадать эту загадку. Тарру - алчный игрок, но веры в нем нет.
На месте Вэлли он не смог бы доверить воину Нанджи даже камень.
- Катанджи вынес его в коврике, а Джа пошла за ним. Потом она
пробралась в пустой домик и спрятала его на крыше, в соломе. Но я не знаю,
в каком именно домике, поэтому я не знаю, где находится меч.
- Значит, одеяло было только предлогом, чтобы уйти из казарм, -
заключил жрец, улыбаясь и кивая головой. - А меча нет не только в храме,
но и в городе. О да! Вы очень искусный воин, светлейший! - Для Вэлли это
было наивысшей похвалой.
Хонакура налил ему еще вина, Вэлли взял пирожное. В честь праздника
можно позволить себе такое. Он еще повеселил жреца рассказом о том, как
носил вчера старый меч Нанджи.
- Как у него дела? - спросил Хонакура. - Я слышал, вы обошлись с ним
строго?
Вэлли признался, что вынужден был побить Нанджи, хотя и не так, как
это поняли воины.
- Его успехи просто изумляют. Защита у него и раньше была хорошая, а
теперь - и нападение такое же. Сегодня утром он попытался даже меня
отделать, но это скоро пройдет.
Нанджи уже вполне мог бы получить третий ранг, даже по стандартам
Шонсу. Казалось, сейчас он быстро наверстывает все то, что упустил за эти
годы. Вэлли предложил присвоить ему следующий ранг прямо сейчас. Нанджи
смутился и спросил, есть ли такое правило, которое запрещает один ранг
перескочить. Такого правила не оказалось, и Вэлли разрешил ему подождать,
а потом сразу пройти испытания на Четвертого. Теперь Нанджи стал его
секретным оружием.
Откинувшись назад в своем плетеном кресле, Хонакура подмигнул гостю.
- А как ваша рабыня?
Вэлли непроизвольно зевнул. Он не помнил, удалось ли ему поспать в
эту ночь. Жаль, что Хонакуре не знакома письменность и он не сможет
оценить шутки о Книге рекордов. И Вэлли ограничился замечанием, что
сегодня утром на полу опять было много перьев. Шонсу не знал усталости, и
Джа оказалась отзывчивым партнером. Они покорили такие высоты, достичь
которых Вэлли считал бы невозможным, если бы не побывал там сам.
- Ну и что вы будете теперь делать? - спросил жрец, подливая вина.
- Теперь у меня есть время, - ответил Вэлли. - Чтобы выздороветь,
чтобы обучить Нанджи, узнать от вас побольше о Мире... время, чтобы
подумать! Достопочтенный Тарру может здесь камня на камне не оставить, но,
я полагаю, он уже предвидит неблагоприятный исход своих поисков, так что,
возможно, постарается быть осмотрительнее.
- А этот Катанджи?
- Я еще не видел его, - сказал Вэлли, - но думаю, что он станет пятым
среди нас. Осталось найти двоих.
- Вы делаете успехи, Вэллисмит, - ответил Хонакура.

Вэлли не мог позволить себе расслабиться до конца, но теперь ему уже
не казалось, что смерть притаилась где-то рядом. Дни шли за днями, ноги
его выздоравливали быстро, несказанно удивляя Динартуру, но повязки еще не
снимали. Почти все время Вэлли проводил в своей комнате - вместе с Нанджи
они тренировались и рассказывали друг другу сутры, потом он играл с
Виксини и предавался любви со своей рабыней. Куда бы он ни шел, за ним
всегда следили, а вскоре слежку установили и за Нанджи...
Шонсу был выдающимся педагогом, Нанджи великолепным учеником. Увидев
какой-нибудь прием один раз, он никогда его не забывал. Как перед грозой с
каждой минутой увеличивается грозовая туча, так его умение с каждым днем
возрастало, и во время тренировок Вэлли все меньше и меньше приходилось
сдерживать свою силу. Неплохо было бы найти еще одного партнера, но им
обоим доставляло удовольствие хранить свою тайну.
Дни шли за днями...

Однажды вечером, когда учитель и ученик приняли ванну и чувствовали
во всем теле приятную усталость, которая приходит после долгой и
напряженной работы, Нанджи признался, что его мучают сомнения.
- Из всей охраны вы самый лучший учитель, - сказал он. - Вы
показываете мне все эти удивительные приемы, а я, кажется, с того первого
дня не сделал никаких успехов. - Он сердито отбросил полотенце.
- Нет, сделал! - Вэлли засмеялся. - Я просто даю тебе все более
сложные задачи!
- Да? - Нанджи удивился. - Правда?
- Да. Пойдем, сходим на площадку.
Они вышли на галерею и принялись наблюдать за тренировками.
В это время дня там сражались не более полдюжины пар, одни с
наставниками, другие - сами по себе. Нанджи понаблюдал за ними, а потом с
усмешкой повернулся к своему наставнику.
- Да ведь они едва шевелятся! - сказал он. - Словно черепахи!..
Вэлли кивнул.
- За один день научиться невозможно, - заметил он, - все приходит
постепенно. Но по сравнению с прошлым ты сделал огромные успехи.
- Смотрите, как он держит палец! - презрительно пробормотал Нанджи.
Вот одна пара закончила бой. Они стянули маски, и все узнали Горрамини и
Ганири. Нанджи вскрикнул, глаза его засветились восторгом.
- Теперь я с ними справлюсь, мой повелитель!
- Возможно, - ответил Вэлли, нисколько в этом не сомневаясь. - Только
давай подождем еще немного.

Каждое утро Вэлли приходил к Хонакуре, чтобы узнать о Мире что-нибудь
новое. Он задавал ему вопросы и о Шонсу, но жрец знал о нем очень мало, и
это Вэлли расстраивало. Шонсу проделал длинный путь, но это еще не значит,
что он пришел издалека. Хонакура утверждал, что его привела сюда рука
Богини, и точно так же Вэлли мог перенестись туда, куда бы Она посчитала
нужным его доставить. Значит, все, что ему необходимо сделать, - это сесть
в Ханне в лодку, и задание Богини - или же таинственный брат - будут ждать
его в следующем порту.
- Есть одна вещь, которую вам следует знать, светлейший, - сказал
старик, с трудом подбирая подходящие слова. - Демона, несомненно, наслала
Сама Богиня, поскольку изгнание плодов не дало.
Эти вопросы немного смущали Вэлли: ведь он сам и был этим демоном, и
теперь ему пришли на память намеки бога о том, что Кто-то Сделал
Неправильный Ход.
- Ну и что? - спросил он.
- Бывший владелец вашего тела, - ответил Хонакура, - то есть
настоящий светлейший Шонсу... Он думал, что демона послали колдуны.
- Колдуны! - воскликнул Вэлли в смятении. - Я не знал, что в вашем
Мире есть колдуны.
- Я тоже не знал, - ответил Хонакура, и Вэлли это очень удивило. -
Есть, конечно, старые легенды, но паломники никогда не рассказывали о
колдунах. Предполагают, что когда-то они были связаны со жрецами.
Вэлли все это очень не понравилось. Может ли воин устоять против
колдунов? Но в мире, где есть чудеса и боги, вполне могло существовать и
волшебство.
- Получается, - сказал он, обращаясь в основном к самому себе, - что
там, где есть воины, обязательно появятся и колдуны, так?
- Совсем не обязательно, - хмыкнул Хонакура. - Но я могу вам сказать
вот что. Говорят, что они поклоняются Богу Огня. Их знаки - перья.
Почему перья? Этого не знал никто, и вскоре Вэлли обнаружил, что о
колдунах вообще известно очень мало. Нанджи, например, только сдвинул
брови и сказал, что борьба с колдунами славы не принесет. Ему больше
нравились героические поединки, о которых потом слагают песни. Возможно,
он мечтает о великом эпосе: "Как Нанджи убил Голиафа".

Один из младших жрецов, которого назначил сам Хонакура, отправился с
поручением к брату Нанджи. На следующее утро мальчик стоял на коленях у
арок храма вместе с другими паломниками. Молодой человек, если только он
не собирался служить в храме, обычно не заинтересовал бы жрецов, но к
этому вскоре подошли и увели... Он вышел из храма через другие двери и
вскоре уже сидел в маленьком дворике с Хонакурой и Вэлли и поедал
пирожные.
Он совсем не похож на Нанджи: невысокий и смуглый, с темными
вьющимися волосами и беспокойным взглядом; даже общество двух Седьмых
совершенно не смутило его. Вэлли решил, что хорошего воина из него не
получится, но Хонакура заверил его, что товарищей ему подбирают боги, и
значит, раз Нанджи хочет, чтобы этот мальчик стал его первым подопечным,
то так тому и быть.
Катанджи торжественно поклялся, что о своем подвиге он никому не
сказал. Ему напомнили, насколько все это важно для Нанджи; ведь если меч
попадет в руки Тарру, то он может убить Вэлли, просто из злости или чтобы
обезопасить себя. Потом настанет очередь Нанджи.
Катанджи получил контракт на ремонт ковров в одном из помещений, где
жили жрецы. Если опять понадобится его помощь, то найти его будет легко.
Сумма денег, которую запросил парень, Хонакуру явно смутила. Он взглянул
на Вэлли с печальным удивлением, но заплатить согласился, и Катанджи
убежал, подпрыгивая на ходу.
Когда обо всем этом узнал Нанджи, он был вне себя.
- Твой отец будет рад, - сказал Вэлли.
- Если только узнает, - злобно пробормотал Нанджи.
Вэлли все еще не мог придумать, как им отсюда выбраться. Тарру
обыскал казармы, но меча так и не нашел. Обследовать храм и все окрестные
постройки ему едва ли удастся, так что придется подождать, пока Вэлли не
попытается уйти. Охрану у ворот усилили. У подножия горы он организовал
засаду и послал новую группу людей к переправе.
Обо всем этом Вэлли узнавал от рабов. Его разведывательные службы
были куда лучше, чем шпионы Хонакуры. Рабы знали все, но жили, как
правило, только своим, замкнутым обществом. Дела свободных их не
интересовали, и поэтому они не принимали в них никакого участия. Но для
светлейшего Шонсу было сделано исключение, и Джа сообщали все новости,
которые она потом и передавала своему господину.
Тарру зашел в тупик, но тем не менее он продолжал принимать у воинов
клятвы. К сожалению, рабов к этой процедуре не допускали, и Вэлли не знал,
кому еще можно доверять. Возможно, уже никому, даже младшим. Вероятно,
кое-кто оказывал сопротивление, потому что рабам три раза приходилось
смывать с пола кровь. В таком большом гарнизоне трудно было определить,
кого именно не хватает, и вслух о жертвах не говорили.
Эти бессмысленные смерти ужасали Вэлли, он чувствовал себя виновным.
Даже Нанджи помрачнел, услышав об этом, но все же признал, что все правила
были соблюдены. Такое убийство - не нарушение правил чести, любой воин
может столкнуться с необходимостью его совершить. Не остались в стороне
даже старики - те, кто обслуживал казармы. Интендант Конингу вдруг
сделался придирчивым и язвительным. Вэлли понял, что он не мог открыто
сказать о том, что на него больше полагаться нельзя.
Итак, рабы сообщали ему обо всем происходящем в храме. Для разработки
долговременной стратегии Вэлли еще раз подробно посоветовался с Хонакурой.
Что будет, если плыть все время вниз по Реке? Жрец никогда об этом не
задумывался. Он предположил, что в таком случае никуда не выплывешь и не
остановишься, ведь Река нигде не кончается. Куда течет вода? Что будет,
если отойти от Реки подальше? Все равно к ней вернешься, потому что она
везде. Но есть еще и горы, о которых Хонакура почти ничего не знает. Там,
в горах, наверное, живут другие народы. У них другие обычаи и другие боги.
Политики как таковой не существовало, каждый город жил сам по себе. О
войне здесь не имели практически никакого представления, и Вэлли с большим
трудом объяснил, что это такое. Если какой-нибудь город захочет завоевать
своего соседа, ему понадобятся воины, потому что только они вправе
применять силу. Но второй город тоже найдет воинов, а станут ли воины
убивать своих соратников ради выгоды кого-то другого? Кто-то из двух
воюющих сторон прав, а кто-то нет. А честные воины не станут сражаться за
неправое дело. Все это казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой, к
тому же Нанджи не знал полутонов: в его рассказах фигурировали или очень
хорошие, или очень плохие воины. Тем не менее этот Мир представлялся Вэлли
более спокойным местом, чем некоторые другие планеты.
Джа совершенствовала свое владение иголкой и ниткой так же, как
Нанджи - мечом, с той лишь разницей, что ей Шонсу ничем не мог помочь.
Шить ее учили в детстве, а сейчас у нее появилась возможность применить
эти знания на деле, и она впервые поняла, что сам процесс шитья может
доставлять удовольствие. Сначала она не могла представить себе, как это
женщина может иметь несколько платьев, но все же она сшила себе еще одно
белое, а потом кобальтовое, и каждое следующее оказывалось еще более
соблазнительно, чем предыдущее. На юбке Вэлли она вышила белого грифона, а
потом, к восторгу хозяина, такой же грифон появился и на юбке Нанджи.
Теперь, когда меч "утерян", как говорил Вэлли, ему можно не бояться
ни кинжала, ни яда, и иногда по вечерам он ужинал со своей рабыней в их
королевских покоях. В остальное время они демонстрировали в салоне ее
платья.
В один из таких вечеров в салон пришел бродячий сказитель; он спел
балладу о том, как трое доблестных свободных воинов расправились с семью
разбойниками. Воины слушали вежливо. Потом они поаплодировали и дали
сказителю в награду двух женщин на ночь - трое было бы наивысшей платой.
Подобные воспоминания витали у самых темных границ двойной памяти
Вэлли. Шонсу отнесся бы к такой истории с интересом, но не принял бы ее
всерьез - что-то похожее на новости спорта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37