Поэтому скажи, как продвигается твой труд о часах.
Такой поворот застал Пертуи врасплох, он смог лишь пробормотать проклятия в ответ. Наконец, он встал и сказал:
– А тебе зачем? Ты ведь не интересуешься часами. На верное, леди Элизабет рассказала тебе о моем исследовании? Она все еще с тобой встречается, да? Она, оказывается, еще глупее!
– Это вы обо мне? – услышали они. Бетс вернулась из банка.
Роб, улыбнувшись, поспешил ей навстречу. Он нежно взял ее руку и поднес к своим губам.
– Я так рад вас видеть, – начал он, но слова его потонули в потоке, извергнутом Джорджем Пертуи.
– Леди Элизабет! Леди Элизабет! И мне приходится делить ваше общество с этим прохвостом! Уверяю вас, он ворвался менее десяти минут назад, а вашей деликатной матери ничего не оставалось, как принять его. Я надеюсь, вы помните, что вы согласились поехать со мной к… к… моей тете? Я жду вас уже целую вечность, но я вас не виню. Так мы едем? – Пертуи встал и предложил ей руку, осторожно отталкивая Роба, который продолжал держать Бетс за руку.
– Джентльмены! – воскликнула Бетс. – Мистер Пертуи. Мы с вами ни о чем подобном не договаривались, и вы об этом знаете. Ваша тетя? Ах! Вы никогда не говорили мне ни о какой тете. Лорд Берлингем, рада вас видеть. Отдайте, пожалуйста, мою руку, будьте любезны. – По правде говоря, ей совсем не хотелось отнимать у него руку. Его пальцы были холодными, но от их прикосновения по ее телу бежала теплая дрожь. Он неохотно отпустил ее руку.
Бетс почувствовала, что к ее радостному возбуждению добавился страх. Вот стоят перед ней, в ее гостиной два кузена, два злейших врага. Благоприятнейшая ситуация для ссоры! Она заметила небрежно брошенную на стул шаль леди Стенбурн.
Значит, мама недалеко. Неужели эти двое собираются сцепиться в присутствии ее матери?
Пертуи неохотно опустил протянутую руку и вернулся к своему креслу. Он уже собирался сесть, но замешкался, ожидая, пока леди Элизабет сядет в свое кресло. Тем временем Роб вернулся к камину и принялся водить рукой по декоративным колоннам, украшавшим корпус часов. На его лице ликование, подумала Бетс. Наверное, он одержал верх над Пертуи. Отлично!
Бетс переводила взгляд с одного на другого. Она не должна допустить насилия. Пусть выясняют отношения в другом месте.
– Такой ненастный день сегодня, не так ли? – проговорила она. – Мне кажется, что чашка чая никому не помешает. Признаюсь, я бы и сама не отказалась. Я почти час провела на улице: ходила по делам. Ветер холодный. – Она смогла улыбнуться. О, если бы ей удалось поддержать мирную обстановку, пока эти двое не уйдут!
– Если не ошибаюсь, леди Стенбурн пошла распорядиться насчет чая, – сказал Роб, стараясь казаться спокойным. Пертуи поерзал в кресле и уставился на свои туфли.
– А вот и мы! – торжественно произнесла леди Стенбурн, входя в комнату в сопровождении Молли, которая несла поднос с чаем.
Следующие двадцать минут они вчетвером пили чай и говорили о пустяках, обстановка оставалась напряженной. Чай никого не успокоил. Он, правда, был горячим, но очень слабым, словно слегка подкрашенная вода. Стряпуха или, скорее всего, Молли забыла добавить к оставшейся после завтрака заварке свежего чая. Бетс была смущена и расстроена. Если джентльмены и заметили, то виду не подали.
– Это что, другой сорт? – сказала леди Стенбурн, разглядывая свой чай. – Признаюсь, он мне совсем не нравится. Придется дать понять «Фотнум энд Мейсон», что я о них думаю.
– Да, мама, – кивнула Бетс и стиснула зубы.
– Мне кажется, твои полчаса прошли, – обратился Роб к Пертуи. – Не смею тебя больше задерживать. Может быть, мы сейчас договоримся, когда встретимся и обсудим наши дела? Не стоит утомлять скучными разговорами прекрасных дам. – Роб широко улыбнулся кузену.
Пертуи раздражало, что нужно сохранять спокойствие, в то время как Бёрлингем откровенно над ним издевался. Намерение Берлингема выпроводить его и при этом самому остаться было для него невыносимо.
Пертуи вскочил и закричал на Берлингема:
– Черт бы тебя побрал, Бёрлингем! Ты говоришь мне, что мне делать, ты, ничтожество! Да у тебя ни гроша за душой! Скажи им, дорогой кузен. Расскажи им, как ты продал лондонский дом, испокон веков принадлежавший маркизам Флитам, чтобы не умереть с голоду. Расскажи им, что твоим родителям приходится влачить жалкое существование в Дорсете, потому что им просто некуда податься. Что в твоем доме нет места, чтобы повернуться, что это не дом, а ящик. Расскажи, что у тебя всего двое слуг, причем один – опустившийся бродяга из Ньюгейта, а другой – мальчишка, которого ты нашел в работном доме. Расскажи, как ты водишь за нос весь Лондон, чтобы жениться на несчастной, ничего не подозревающей девушке и заполучить ее приданое. Расскажи им, как ты напиваешься каждый день и потом не помнишь, что творишь. Расскажи им, как ты бросил свою любовницу, потому что больше не можешь ее содержать! Какой мужчина! Давай, Берлингем, расскажи им!
Роб побелел, видя, как все вокруг него рушится. Почему, ну почему ему так не везет. И надо же было ему столкнуться с Пертуи именно в присутствии Бетс и ее матери! Он приказал себе успокоиться и глубоко вздохнул.
– Ты забыл миссис Бекет, – сказал он, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие.
– Кто, черт побери, такая эта миссис Бекет? – спросил Пертуи.
– Это – моя всеми уважаемая стряпуха и экономка. Я удивлен, почему ты, все обо мне знающий, ничего не слышал о миссис Бекет.
Роб все-таки решился посмотреть на Бетс. Она тоже побледнела, в глазах у нее стояли слезы. Она вынула из сумочки носовой платок и промокнула глаза, затем провела им по лицу, пытаясь скрыть истинную причину, по которой ей понадобился платок.
Пертуи был слишком возбужден, чтобы остановиться. Он теперь стоял перед Робом и с ненавистью смотрел на него.
Правда, ему не удавалось достичь желаемого эффекта, потому что Роб был выше. Казалось, каждый мускул на теле Пертуи был напряжен. Он почти дрожал от ярости.
Роб, напротив, казался спокойным, хотя это было далеко не так. Он смотрел на Пертуи сверху вниз как на насекомое, которое собирался раздавить.
– Расскажи им, – снова закричал Пертуи. – Давай, расскажи. У тебя нет ни гроша. Я считаю своим христианским долгом предостеречь леди Элизабет, но она, должно быть, мне не поверила, иначе она бы не стала иметь с тобой никаких дел. Ведь я вас предупреждал, разве не так, леди Элизабет?
– Вам не удалось меня убедить, – тихо ответила Бетс.
– Пусть попробует отрицать! – прокричал Пертуи. – Вы видите, он ничего не отрицает!
Бетс посмотрела на Роба, и тот увидел сомнение в ее глазах.
– Нет, – спокойно сказал Роб. – Нет, я не могу все отрицать, хотя Джордж для верности все слишком преувеличивает. Но, тем не менее, недавно у меня появились деньги. У меня есть деньги, уверяю вас. У меня есть деньги.
– Деньги? Ха! Ты теперь воруешь? Откуда у тебя могут быть деньги? – требовательно спросил Пертуи.
Роб собирался ответить, но тут вмешалась леди Стенбурн.
– Мне не нравится, что в моем доме разговаривают подобным образом! – заявила она. – Мистер Пертуи, я считала вас джентльменом. Я с таким удовольствием слушала ваши рассуждения о часах! Вы – такой умный человек, с вашим знанием часов и вашей книгой. Я и представить себе не могла, что вы можете быть таким мстительным и безжалостным по отношению к вашему кузену, да еще и в моем доме! Я допускаю, что у лорда Берлингема могут быть недостатки, но мой дом – не место для того, чтобы кричать о них.
– Благодарю вас, мадам, – поклонился ей Роб. Он сел в кресло, ближе всех стоящее у камина, и потер руки. – Огонь как нельзя кстати.
Но Джорджа нельзя было остановить. Он довел себя до такого состояния, когда отступать некуда.
– Будь ты проклят, Берлингем! – закричал он, повернувшись к креслу, в котором сидел Роб, и увидел, что Бетс смотрит на него с ужасом. С заметным усилием он заставил себя успокоиться и поправил свою безупречную бледно-желтую жилетку.
– П… прошу меня простить, – обратился он к ней. – Не знаю, что на меня нашло. Но это правда. Мой кузен – прожигатель жизни.
Медленно и задумчиво Пертуи сделал несколько шагов к Бетс и осторожно, словно боялся испачкать свои панталоны, опустился перед ней на колени. Он посмотрел на нее со значением и взял ее за руку. Она вырвала ее. Несколько стушевавшись, он все же начал говорить, словно репетировал роль:
– Леди Элизабет. Окажите мне честь стать моей женой. Мне хочется увести вас от всего этого и дать вам то, чего вы заслуживаете. Я хочу, чтобы у вас было все самое лучшее. Какой это может быть счастливый брак! Вы сможете даже принять посильное участие в моем исследовании, которое я посвятил часам, если захотите. Предлагаю вам руку и сердце и все, чем владею. Пожалуйста, скажите «да»!
Бетс была словно громом поражена. Получить предложение в такое неподходящее время! Конечно, она ни за что не примет его предложение, потому что лучше жить в нищете, чем стать женой такого человека.
Пока Бетс старалась придумать вежливый отказ, Берлингем встал. Внутри у него все кипело, но он изо всех сил старался этого не показывать. Глядя Бетс в глаза, он подошел к Пертуи, стоящему на коленях. Он легонько толкнул своего кузена рукой.
Ничего не ожидавший Пертуи упал на бок и неуклюже растянулся на аксминстерском ковре. Берлингем наклонился, взял кузена за талию обеими руками и отшвырнул его от кресла, в котором сидела Бетс. Онемевшие дамы услышали зловещий треск: плотно сидящие панталоны Пертуи разошлись по шву.
– Я понял, что мне пора сказать свое слово, – Роб встал на колени перед Бетс, там, где только что стоял Пертуи. – Леди Элизабет, вы выйдете за меня замуж? Я предлагаю вам свое сердце. Возможно, у меня нет всех тех несметных богатств, но мы справимся, и вы когда-нибудь станете маркизой Флит. Что скажете, моя дорогая? – Он потянулся за ее рукой, и она с радостью протянула ему ее. Он с благоговением поцеловал ее и улыбнулся своей потрясающей улыбкой.
– Да! – воскликнула Бетс. – О да, да! – Она, счастливая, улыбнулась ему и схватила его руку. Наконец! О, наконец!
– Нет! – прогремел голос леди Стенбурн.
Они изумленно уставились на нее. Даже Пертуи, который пытался подняться и восстановить свое достоинство, замер от изумления. Никто никогда не слышал, чтобы леди Стенбурн, изящная, тонкая леди Стенбурн так грозно говорила.
– Нет, – повторила она.
Глава четырнадцатая
– Ни один из вас не достоин моей дочери! Ее отец – граф Стенбурн! С ее именем не был связан ни один скандал! Она заслуживает не меньше, чем наследного принца. Как вам обоим не стыдно! Я больше не желаю видеть никого из вас в моем доме. – Леди Стенбурн старалась изо всех сил выглядеть грозной, но ее нижняя губа предательски дрожала.
Бетс, в голове которой был полный сумбур (так мною всего произошло за последние несколько минут, что ей трудно было все сразу переварить), отпустила руку Роба, стоящего перед ней на коленях, и кинулась к матери. Она обняла мать плечи.
– Ну, не надо, мама, – тихо сказала она. – Успокой и Наследный принц, в самом деле! Да он мне в отцы годится и, и у него уже есть жена и… и… ну, ты знаешь.
Лицо леди Стенбурн сморщилось, и она заплакала. Леди Стенбурн тихо рыдала и очень часто сморкалась. Бетс поспешно пыталась ее успокоить, гладя по спине, и смотрела на своих поклонников, пребывавших в разных позах на полу.
– Не подняться ли нам, кузен? – сказал Роб, которому первым удалось обрести самообладание. Он стремительно встал и протянул руку Пертуи, с хмурым видом сидевшему на полу. – Ты, подвезешь меня в своем красивом кабриолете, и мы сможем обсудить наши разногласия по дороге. Вставай, дружище, вставай.
Пертуи оттолкнул руку Роба и осторожно встал, держась за кресло, на котором сидела Бетс. Ущерб, нанесенный его панталонам, был значительный. Это стало всем ясно, когда он наконец поднялся. Шов на правой ноге у колена распоролся примерно на шесть дюймов. Пертуи посмотрел на дыру и побагровел.
– Черт бы тебя побрал, Берлингем! – проревел он. – Все из-за тебя! Никуда ты со мной не поедешь.
– Не припомню, чтобы распарывал твои «невыразимые» штаны, – спокойно проговорил Роб. – Хорошо. Когда мы можем встретиться?
– Никогда!
– Придется взять все в свои руки, – решил Роб. – Леди Элизабет, не могли бы вы оказать нам любезность и попросить Молли принести наши шляпы? Мои руки будут заняты, может, она смогла бы отнести наши шляпы в прекрасный кабриолет мистера Пертуи.
Роб схватил кузена за шиворот, нанося невосполнимый ущерб его галстуку, чтобы вышвырнуть его за дверь. Пертуи вертелся, стараясь добраться до Роба, но Роб был очень ловок. Ему удавалось одновременно избежать попыток Пертуи добраться до него и толкать его к двери. Дамы лишь изумленно наблюдали за происходящим, пока Бетс не очнулась и не вспомнила про шляпы.
– Молли! – крикнула она. – Открой дверь! Быстро!
Молли, подслушивавшая у двери гостиной, быстро распахнула дверь, и Бетс бросилась за шляпами. Она видела, как Роб промаршировал со своим кузеном по ступенькам и направился к экипажу. Сердце ее переполняла гордость. Бетс шла за ним следом со шляпами в руках.
Грум Пертуи в изумлении смотрел на приближавшуюся к нему процессию.
– Послушайте, сэр! Что это вы делаете с хозяином? – с угрозой в голосе спросил он.
– Думаю, у него припадок, – сказал Роб, нахмурившись. – С ним случалось такое раньше?
– Будь ты проклят, Берлингем! Отпусти меня! – закричал Пертуи. Он снова попытался освободиться.
– Он просто голову потерял, – обратился Роб к груму. – Я боюсь за него. Я не уверен, сможете ли вы с ним справиться. Я – его кузен и считаю своим долгом доставить его в сохранности домой. – Он еще крепче схватил Пертуи за воротник и похлопал того по щекам. – Ничего не помогает, – вздохнул он.
Грум внимательно посмотрел на своего хозяина и покачал головой.
– Никогда его таким не видел. Что я должен сделать, сэр?
– Выпусти меня! Чтоб тебя, выпусти меня! – Пертуи был в бешенстве.
– Не обращайте внимания, – сказал Роб. – Боюсь, у него пена изо рта пойдет, но я за ним присмотрю. Его нужно как можно быстрее увезти. Может быть, вы возьмете экипаж и поедете вперед, чтобы подготовить его семью, а мы поедем за вами в кабриолете.
– О сэр, он в таком состоянии, что вы не сможете сами править, – предупредил встревоженный грум.
– Доверьтесь мне, – угрюмо ответил Роб. – Леди Элизабет, наши шляпы, пожалуйста. А вы, – опять обратился он к груму, – поднимите, пожалуйста, верх. Мне не хочется, чтобы мистера Пертуи видели в таком состоянии, и не хотелось бы смущать его самого, если он хоть что-нибудь соображает. – Роб встряхнул Пертуи и снова похлопал его по щекам.
Сейчас Пертуи действительно выглядел невменяемым. Одежда его была в полном беспорядке, дыра на панталонах стала еще больше. Волосы стояли дыбом, и глаза бешено вращались, он брызгал слюной и пытался вырваться. Роб взял из рук Бетс шляпу и нахлобучил ее на голову кузена, надел свою, втолкнул Пертуи в кабриолет и забрался туда следом за кузеном.
– Поводья, – приказал он груму.
Тот повиновался, и они тронулись в путь.
Когда они были уже достаточно далеко от Найтсбридж-Терес, Роб отпустил Пертуи и удивленно посмотрел на свою руку.
– Ты чуть руку мне не оторвал. Я и не знал, что у тебя железная хватка, Джордж.
– Ты – ублюдок! – крикнул Пертуи.
– Перестань, Джордж! Моя мать с тобой не согласится. Как насчет небольшой прогулки? Мне бы хотелось выяснить парочку вопросов.
– Мне нечего тебе сказать! – Пертуи с ненавистью смотрел на кузена.
– Ах, так? Может быть, сразу отвезти тебя в Бедлам? Твой грум и Фортескью, не говоря уже обо мне, с готовностью подтвердят, что ты подвержен приступам буйства. И что тебя нужно изолировать. Ты понимаешь, о чем я. Возможно, твой бедный мозг не выдержал той нагрузки, которая обрушилась на него в результате интенсивного изучения часов. Наверное, так оно и есть. – Роб с жалостью смотрел на своего кузена.
– Никто тебе не поверит. Мой отец этого не подтвердит. Он знает, что я – нормальный.
– Но твой отец – всего лишь барон. А я – граф, будущий маркиз. Что его слово против моего? Не говоря уже о вдове графа Стенбурна? Леди Стенбурн с радостью будет свидетельствовать против тебя, если такая необходимость возникнет, я в этом уверен.
– Будь ты проклят! Кичиться этим передо мной! Думаешь, я не знаю, что ты будущий маркиз? Я всю жизнь помню об этом. И все из-за случайности, обычной случайности. Я должен был стать маркизом, а не ты!
– Что? О чем ты говоришь? Ты никогда не смог бы получить титул. Ты можешь сегодня убить меня и еще, возможно, бессчетное количество родственников, но ты все равно никогда не сможешь стать маркизом. – Роб смотрел с удивлением на кузена, который сидел сейчас, обхватив голову руками.
Может быть, у него действительно с головой не все в порядке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Такой поворот застал Пертуи врасплох, он смог лишь пробормотать проклятия в ответ. Наконец, он встал и сказал:
– А тебе зачем? Ты ведь не интересуешься часами. На верное, леди Элизабет рассказала тебе о моем исследовании? Она все еще с тобой встречается, да? Она, оказывается, еще глупее!
– Это вы обо мне? – услышали они. Бетс вернулась из банка.
Роб, улыбнувшись, поспешил ей навстречу. Он нежно взял ее руку и поднес к своим губам.
– Я так рад вас видеть, – начал он, но слова его потонули в потоке, извергнутом Джорджем Пертуи.
– Леди Элизабет! Леди Элизабет! И мне приходится делить ваше общество с этим прохвостом! Уверяю вас, он ворвался менее десяти минут назад, а вашей деликатной матери ничего не оставалось, как принять его. Я надеюсь, вы помните, что вы согласились поехать со мной к… к… моей тете? Я жду вас уже целую вечность, но я вас не виню. Так мы едем? – Пертуи встал и предложил ей руку, осторожно отталкивая Роба, который продолжал держать Бетс за руку.
– Джентльмены! – воскликнула Бетс. – Мистер Пертуи. Мы с вами ни о чем подобном не договаривались, и вы об этом знаете. Ваша тетя? Ах! Вы никогда не говорили мне ни о какой тете. Лорд Берлингем, рада вас видеть. Отдайте, пожалуйста, мою руку, будьте любезны. – По правде говоря, ей совсем не хотелось отнимать у него руку. Его пальцы были холодными, но от их прикосновения по ее телу бежала теплая дрожь. Он неохотно отпустил ее руку.
Бетс почувствовала, что к ее радостному возбуждению добавился страх. Вот стоят перед ней, в ее гостиной два кузена, два злейших врага. Благоприятнейшая ситуация для ссоры! Она заметила небрежно брошенную на стул шаль леди Стенбурн.
Значит, мама недалеко. Неужели эти двое собираются сцепиться в присутствии ее матери?
Пертуи неохотно опустил протянутую руку и вернулся к своему креслу. Он уже собирался сесть, но замешкался, ожидая, пока леди Элизабет сядет в свое кресло. Тем временем Роб вернулся к камину и принялся водить рукой по декоративным колоннам, украшавшим корпус часов. На его лице ликование, подумала Бетс. Наверное, он одержал верх над Пертуи. Отлично!
Бетс переводила взгляд с одного на другого. Она не должна допустить насилия. Пусть выясняют отношения в другом месте.
– Такой ненастный день сегодня, не так ли? – проговорила она. – Мне кажется, что чашка чая никому не помешает. Признаюсь, я бы и сама не отказалась. Я почти час провела на улице: ходила по делам. Ветер холодный. – Она смогла улыбнуться. О, если бы ей удалось поддержать мирную обстановку, пока эти двое не уйдут!
– Если не ошибаюсь, леди Стенбурн пошла распорядиться насчет чая, – сказал Роб, стараясь казаться спокойным. Пертуи поерзал в кресле и уставился на свои туфли.
– А вот и мы! – торжественно произнесла леди Стенбурн, входя в комнату в сопровождении Молли, которая несла поднос с чаем.
Следующие двадцать минут они вчетвером пили чай и говорили о пустяках, обстановка оставалась напряженной. Чай никого не успокоил. Он, правда, был горячим, но очень слабым, словно слегка подкрашенная вода. Стряпуха или, скорее всего, Молли забыла добавить к оставшейся после завтрака заварке свежего чая. Бетс была смущена и расстроена. Если джентльмены и заметили, то виду не подали.
– Это что, другой сорт? – сказала леди Стенбурн, разглядывая свой чай. – Признаюсь, он мне совсем не нравится. Придется дать понять «Фотнум энд Мейсон», что я о них думаю.
– Да, мама, – кивнула Бетс и стиснула зубы.
– Мне кажется, твои полчаса прошли, – обратился Роб к Пертуи. – Не смею тебя больше задерживать. Может быть, мы сейчас договоримся, когда встретимся и обсудим наши дела? Не стоит утомлять скучными разговорами прекрасных дам. – Роб широко улыбнулся кузену.
Пертуи раздражало, что нужно сохранять спокойствие, в то время как Бёрлингем откровенно над ним издевался. Намерение Берлингема выпроводить его и при этом самому остаться было для него невыносимо.
Пертуи вскочил и закричал на Берлингема:
– Черт бы тебя побрал, Бёрлингем! Ты говоришь мне, что мне делать, ты, ничтожество! Да у тебя ни гроша за душой! Скажи им, дорогой кузен. Расскажи им, как ты продал лондонский дом, испокон веков принадлежавший маркизам Флитам, чтобы не умереть с голоду. Расскажи им, что твоим родителям приходится влачить жалкое существование в Дорсете, потому что им просто некуда податься. Что в твоем доме нет места, чтобы повернуться, что это не дом, а ящик. Расскажи, что у тебя всего двое слуг, причем один – опустившийся бродяга из Ньюгейта, а другой – мальчишка, которого ты нашел в работном доме. Расскажи, как ты водишь за нос весь Лондон, чтобы жениться на несчастной, ничего не подозревающей девушке и заполучить ее приданое. Расскажи им, как ты напиваешься каждый день и потом не помнишь, что творишь. Расскажи им, как ты бросил свою любовницу, потому что больше не можешь ее содержать! Какой мужчина! Давай, Берлингем, расскажи им!
Роб побелел, видя, как все вокруг него рушится. Почему, ну почему ему так не везет. И надо же было ему столкнуться с Пертуи именно в присутствии Бетс и ее матери! Он приказал себе успокоиться и глубоко вздохнул.
– Ты забыл миссис Бекет, – сказал он, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие.
– Кто, черт побери, такая эта миссис Бекет? – спросил Пертуи.
– Это – моя всеми уважаемая стряпуха и экономка. Я удивлен, почему ты, все обо мне знающий, ничего не слышал о миссис Бекет.
Роб все-таки решился посмотреть на Бетс. Она тоже побледнела, в глазах у нее стояли слезы. Она вынула из сумочки носовой платок и промокнула глаза, затем провела им по лицу, пытаясь скрыть истинную причину, по которой ей понадобился платок.
Пертуи был слишком возбужден, чтобы остановиться. Он теперь стоял перед Робом и с ненавистью смотрел на него.
Правда, ему не удавалось достичь желаемого эффекта, потому что Роб был выше. Казалось, каждый мускул на теле Пертуи был напряжен. Он почти дрожал от ярости.
Роб, напротив, казался спокойным, хотя это было далеко не так. Он смотрел на Пертуи сверху вниз как на насекомое, которое собирался раздавить.
– Расскажи им, – снова закричал Пертуи. – Давай, расскажи. У тебя нет ни гроша. Я считаю своим христианским долгом предостеречь леди Элизабет, но она, должно быть, мне не поверила, иначе она бы не стала иметь с тобой никаких дел. Ведь я вас предупреждал, разве не так, леди Элизабет?
– Вам не удалось меня убедить, – тихо ответила Бетс.
– Пусть попробует отрицать! – прокричал Пертуи. – Вы видите, он ничего не отрицает!
Бетс посмотрела на Роба, и тот увидел сомнение в ее глазах.
– Нет, – спокойно сказал Роб. – Нет, я не могу все отрицать, хотя Джордж для верности все слишком преувеличивает. Но, тем не менее, недавно у меня появились деньги. У меня есть деньги, уверяю вас. У меня есть деньги.
– Деньги? Ха! Ты теперь воруешь? Откуда у тебя могут быть деньги? – требовательно спросил Пертуи.
Роб собирался ответить, но тут вмешалась леди Стенбурн.
– Мне не нравится, что в моем доме разговаривают подобным образом! – заявила она. – Мистер Пертуи, я считала вас джентльменом. Я с таким удовольствием слушала ваши рассуждения о часах! Вы – такой умный человек, с вашим знанием часов и вашей книгой. Я и представить себе не могла, что вы можете быть таким мстительным и безжалостным по отношению к вашему кузену, да еще и в моем доме! Я допускаю, что у лорда Берлингема могут быть недостатки, но мой дом – не место для того, чтобы кричать о них.
– Благодарю вас, мадам, – поклонился ей Роб. Он сел в кресло, ближе всех стоящее у камина, и потер руки. – Огонь как нельзя кстати.
Но Джорджа нельзя было остановить. Он довел себя до такого состояния, когда отступать некуда.
– Будь ты проклят, Берлингем! – закричал он, повернувшись к креслу, в котором сидел Роб, и увидел, что Бетс смотрит на него с ужасом. С заметным усилием он заставил себя успокоиться и поправил свою безупречную бледно-желтую жилетку.
– П… прошу меня простить, – обратился он к ней. – Не знаю, что на меня нашло. Но это правда. Мой кузен – прожигатель жизни.
Медленно и задумчиво Пертуи сделал несколько шагов к Бетс и осторожно, словно боялся испачкать свои панталоны, опустился перед ней на колени. Он посмотрел на нее со значением и взял ее за руку. Она вырвала ее. Несколько стушевавшись, он все же начал говорить, словно репетировал роль:
– Леди Элизабет. Окажите мне честь стать моей женой. Мне хочется увести вас от всего этого и дать вам то, чего вы заслуживаете. Я хочу, чтобы у вас было все самое лучшее. Какой это может быть счастливый брак! Вы сможете даже принять посильное участие в моем исследовании, которое я посвятил часам, если захотите. Предлагаю вам руку и сердце и все, чем владею. Пожалуйста, скажите «да»!
Бетс была словно громом поражена. Получить предложение в такое неподходящее время! Конечно, она ни за что не примет его предложение, потому что лучше жить в нищете, чем стать женой такого человека.
Пока Бетс старалась придумать вежливый отказ, Берлингем встал. Внутри у него все кипело, но он изо всех сил старался этого не показывать. Глядя Бетс в глаза, он подошел к Пертуи, стоящему на коленях. Он легонько толкнул своего кузена рукой.
Ничего не ожидавший Пертуи упал на бок и неуклюже растянулся на аксминстерском ковре. Берлингем наклонился, взял кузена за талию обеими руками и отшвырнул его от кресла, в котором сидела Бетс. Онемевшие дамы услышали зловещий треск: плотно сидящие панталоны Пертуи разошлись по шву.
– Я понял, что мне пора сказать свое слово, – Роб встал на колени перед Бетс, там, где только что стоял Пертуи. – Леди Элизабет, вы выйдете за меня замуж? Я предлагаю вам свое сердце. Возможно, у меня нет всех тех несметных богатств, но мы справимся, и вы когда-нибудь станете маркизой Флит. Что скажете, моя дорогая? – Он потянулся за ее рукой, и она с радостью протянула ему ее. Он с благоговением поцеловал ее и улыбнулся своей потрясающей улыбкой.
– Да! – воскликнула Бетс. – О да, да! – Она, счастливая, улыбнулась ему и схватила его руку. Наконец! О, наконец!
– Нет! – прогремел голос леди Стенбурн.
Они изумленно уставились на нее. Даже Пертуи, который пытался подняться и восстановить свое достоинство, замер от изумления. Никто никогда не слышал, чтобы леди Стенбурн, изящная, тонкая леди Стенбурн так грозно говорила.
– Нет, – повторила она.
Глава четырнадцатая
– Ни один из вас не достоин моей дочери! Ее отец – граф Стенбурн! С ее именем не был связан ни один скандал! Она заслуживает не меньше, чем наследного принца. Как вам обоим не стыдно! Я больше не желаю видеть никого из вас в моем доме. – Леди Стенбурн старалась изо всех сил выглядеть грозной, но ее нижняя губа предательски дрожала.
Бетс, в голове которой был полный сумбур (так мною всего произошло за последние несколько минут, что ей трудно было все сразу переварить), отпустила руку Роба, стоящего перед ней на коленях, и кинулась к матери. Она обняла мать плечи.
– Ну, не надо, мама, – тихо сказала она. – Успокой и Наследный принц, в самом деле! Да он мне в отцы годится и, и у него уже есть жена и… и… ну, ты знаешь.
Лицо леди Стенбурн сморщилось, и она заплакала. Леди Стенбурн тихо рыдала и очень часто сморкалась. Бетс поспешно пыталась ее успокоить, гладя по спине, и смотрела на своих поклонников, пребывавших в разных позах на полу.
– Не подняться ли нам, кузен? – сказал Роб, которому первым удалось обрести самообладание. Он стремительно встал и протянул руку Пертуи, с хмурым видом сидевшему на полу. – Ты, подвезешь меня в своем красивом кабриолете, и мы сможем обсудить наши разногласия по дороге. Вставай, дружище, вставай.
Пертуи оттолкнул руку Роба и осторожно встал, держась за кресло, на котором сидела Бетс. Ущерб, нанесенный его панталонам, был значительный. Это стало всем ясно, когда он наконец поднялся. Шов на правой ноге у колена распоролся примерно на шесть дюймов. Пертуи посмотрел на дыру и побагровел.
– Черт бы тебя побрал, Берлингем! – проревел он. – Все из-за тебя! Никуда ты со мной не поедешь.
– Не припомню, чтобы распарывал твои «невыразимые» штаны, – спокойно проговорил Роб. – Хорошо. Когда мы можем встретиться?
– Никогда!
– Придется взять все в свои руки, – решил Роб. – Леди Элизабет, не могли бы вы оказать нам любезность и попросить Молли принести наши шляпы? Мои руки будут заняты, может, она смогла бы отнести наши шляпы в прекрасный кабриолет мистера Пертуи.
Роб схватил кузена за шиворот, нанося невосполнимый ущерб его галстуку, чтобы вышвырнуть его за дверь. Пертуи вертелся, стараясь добраться до Роба, но Роб был очень ловок. Ему удавалось одновременно избежать попыток Пертуи добраться до него и толкать его к двери. Дамы лишь изумленно наблюдали за происходящим, пока Бетс не очнулась и не вспомнила про шляпы.
– Молли! – крикнула она. – Открой дверь! Быстро!
Молли, подслушивавшая у двери гостиной, быстро распахнула дверь, и Бетс бросилась за шляпами. Она видела, как Роб промаршировал со своим кузеном по ступенькам и направился к экипажу. Сердце ее переполняла гордость. Бетс шла за ним следом со шляпами в руках.
Грум Пертуи в изумлении смотрел на приближавшуюся к нему процессию.
– Послушайте, сэр! Что это вы делаете с хозяином? – с угрозой в голосе спросил он.
– Думаю, у него припадок, – сказал Роб, нахмурившись. – С ним случалось такое раньше?
– Будь ты проклят, Берлингем! Отпусти меня! – закричал Пертуи. Он снова попытался освободиться.
– Он просто голову потерял, – обратился Роб к груму. – Я боюсь за него. Я не уверен, сможете ли вы с ним справиться. Я – его кузен и считаю своим долгом доставить его в сохранности домой. – Он еще крепче схватил Пертуи за воротник и похлопал того по щекам. – Ничего не помогает, – вздохнул он.
Грум внимательно посмотрел на своего хозяина и покачал головой.
– Никогда его таким не видел. Что я должен сделать, сэр?
– Выпусти меня! Чтоб тебя, выпусти меня! – Пертуи был в бешенстве.
– Не обращайте внимания, – сказал Роб. – Боюсь, у него пена изо рта пойдет, но я за ним присмотрю. Его нужно как можно быстрее увезти. Может быть, вы возьмете экипаж и поедете вперед, чтобы подготовить его семью, а мы поедем за вами в кабриолете.
– О сэр, он в таком состоянии, что вы не сможете сами править, – предупредил встревоженный грум.
– Доверьтесь мне, – угрюмо ответил Роб. – Леди Элизабет, наши шляпы, пожалуйста. А вы, – опять обратился он к груму, – поднимите, пожалуйста, верх. Мне не хочется, чтобы мистера Пертуи видели в таком состоянии, и не хотелось бы смущать его самого, если он хоть что-нибудь соображает. – Роб встряхнул Пертуи и снова похлопал его по щекам.
Сейчас Пертуи действительно выглядел невменяемым. Одежда его была в полном беспорядке, дыра на панталонах стала еще больше. Волосы стояли дыбом, и глаза бешено вращались, он брызгал слюной и пытался вырваться. Роб взял из рук Бетс шляпу и нахлобучил ее на голову кузена, надел свою, втолкнул Пертуи в кабриолет и забрался туда следом за кузеном.
– Поводья, – приказал он груму.
Тот повиновался, и они тронулись в путь.
Когда они были уже достаточно далеко от Найтсбридж-Терес, Роб отпустил Пертуи и удивленно посмотрел на свою руку.
– Ты чуть руку мне не оторвал. Я и не знал, что у тебя железная хватка, Джордж.
– Ты – ублюдок! – крикнул Пертуи.
– Перестань, Джордж! Моя мать с тобой не согласится. Как насчет небольшой прогулки? Мне бы хотелось выяснить парочку вопросов.
– Мне нечего тебе сказать! – Пертуи с ненавистью смотрел на кузена.
– Ах, так? Может быть, сразу отвезти тебя в Бедлам? Твой грум и Фортескью, не говоря уже обо мне, с готовностью подтвердят, что ты подвержен приступам буйства. И что тебя нужно изолировать. Ты понимаешь, о чем я. Возможно, твой бедный мозг не выдержал той нагрузки, которая обрушилась на него в результате интенсивного изучения часов. Наверное, так оно и есть. – Роб с жалостью смотрел на своего кузена.
– Никто тебе не поверит. Мой отец этого не подтвердит. Он знает, что я – нормальный.
– Но твой отец – всего лишь барон. А я – граф, будущий маркиз. Что его слово против моего? Не говоря уже о вдове графа Стенбурна? Леди Стенбурн с радостью будет свидетельствовать против тебя, если такая необходимость возникнет, я в этом уверен.
– Будь ты проклят! Кичиться этим передо мной! Думаешь, я не знаю, что ты будущий маркиз? Я всю жизнь помню об этом. И все из-за случайности, обычной случайности. Я должен был стать маркизом, а не ты!
– Что? О чем ты говоришь? Ты никогда не смог бы получить титул. Ты можешь сегодня убить меня и еще, возможно, бессчетное количество родственников, но ты все равно никогда не сможешь стать маркизом. – Роб смотрел с удивлением на кузена, который сидел сейчас, обхватив голову руками.
Может быть, у него действительно с головой не все в порядке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24