— Постойте, дайте я посмотрю.
— О-о! — Он со стоном отдернул руку.
— О Боже! — воскликнула Грейс, чувствуя внезапную слабость. Кожа на костяшках его пальцев была содрана до крови. — Мы должны как можно скорее вернуться в пансионат, и я промою вам рану. Нужно немедленно удалить грязь.
Рейз знал, как надо пользоваться моментом, а потому, ни словом не возражая, безропотно последовал за ней. Это, однако, не утихомирило Грейс. Напротив, даже, казалось, воодушевило ее.
— Рейз, надо что-то делать с шерифом.
Он не ответил, но она как будто и не заметила его молчания.
— Это позорно! Возмутительно! Стыдно! Аллен сказал мне, что Форд один из ночных мстителей. Как может подобный человек занимать пост, который люди доверили ему, чтобы он стоял на страже наших законов и конституции? Так не должно продолжаться. Не написать ли письмо губернатору штата?
— Его избрали на этот пост, Грейс.
— Избрали! Так что ж, значит, надо его переизбрать! Или же в крайнем случае на осенних выборах его надо заставить уйти! Да! Прекрасная мысль! Мы должны подговорить всех негров, чтоб они осенью голосовали против Форда!
Рейз взглянул на нее.
— Не вздумайте вмешиваться в здешнюю политику, Грейс, — предостерег он.
— Хм-м-м. — Грейс задумалась. Минуты две они шли в полном молчании, затем она снова заговорила:
— Вы, конечно, понимаете, что корень этой проблемы в образовании? Моральные ценности, Рейз, приобретаются человеком с детства — это дело воспитания. Белых детей нужно приучать думать самостоятельно, пытливо относиться ко всему, что они видят и слышат, а не мириться слепо с несправедливостями этого мира. Что касается цветных… м-да, тут надо начинать с азов. Они должны учиться читать и писать. Это главное. Я думаю, просто стыд, что Джеффри не ходит в школу. Должен быть принят закон, чтобы все дети, независимо от их возраста, пола и расы, посещали школу до тех пор, пока не приобретут определенных знаний… Ну вот и наш пансионат. А как ваша рука, очень болит?
Они остановились на террасе. Пока девушка говорила, Рейз не отрывал глаз от ее чудесного профиля; она же смотрела прямо перед собой. Теперь Грейс взглянула на него:
— Что это с вами?
— Не понимаю, что заставляет вас быть такой, Грейс. Он произнес эти слова мягко, очень тихо. Девушка возмутилась:
— Что заставляет меня быть такой, какая я есть? Что это за вопрос?
— Это вопрос, который, по-моему, вас очень раздражает, — пробормотал он, — и это вопрос, на который я собираюсь найти ответ.
Рейз был прав: это и в самом деле раздражало ее. Она хотела сама открыть дверь, но он не позволил ей этого и пропустил ее вперед.
В кухне Харриет Голд взглянула на выпачканные в крови куртку и рубашку Рейза и заохала, забыв про обед, который она готовила для своих постояльцев.
— Боже милостивый, Рейз, что случилось?
— Так, небольшая потасовка, — объяснил он, внутренне посмеиваясь над всей этой суматохой и наблюдая, как Грейс наливает воду в тазик и ставит его на стол.
— Харриет, у вас найдутся чистые лоскутки? — обратилась она к хозяйке.
Та перевела взгляд с Рейза на Грейс и широко улыбнулась:
— Ну конечно.
Из буфетной она вернулась с чистыми льняными лоскутами.
— Сейчас приду, — бросила Харриет и поспешно вышла, намеренно оставляя их вдвоем.
Рейз этого даже не заметил. Он сидел у стола, положив обе pуки перед coбой, внимательно разглядывая Грейс, которая в этот момент опускала льняные полосы в воду. У нее прелестный, воистину совершенный профиль. Но впечатление это было обманчивым — за ангельской внешностью скрывались острый ум и пылкая душа. Он подумал, что никогда еще не встречал такой необыкновенной женщины. А еще подумал, что ее воля, ее безрассудная отвага пугают его.
— Послушайте, Грейс, — сказал он, — вы ведь так и не ответили на мой вопрос. Что вам понадобилось там, в порту? Я не верю, что вы и в самом деле так наивны, чтобы искать работу на Силвер-стрит.
— Вообще-то вы правы, — призналась она, смутившись. — Честно говоря, я изучала там жизнь.
— Изучала жизнь!
Ну так оно и есть. Его страшило ее безрассудство. Рейз понял, что он просто необходим ей во всех отношениях. Когда Грейс станет его любовницей, он сможет не только обеспечивать, но и защищать ее. Совершенно очевидно, что ей нужен кто-то, кто оберегал бы ее от опасностей.
Прошлой ночью, когда эта мысль зародилась у него впервые, он поначалу пришел в восторг; однако восторг этот быстро сменился чувством вины и неуверенности. Как ему удастся добиться ее согласия и честно ли это с его стороны — пытаться уговорить ее? Он почти не спал, совесть в нем отчаянно боролась с низменными инстинктами. Но сегодня сомнений уже не оставалось. Грейс нуждалась в нем больше, чем он в ней. Он просто обязан оберегать эту девушку от беды.
Грейс наконец закончила свое врачевание и, подняв глаза, встретила пристальный, устремленный на нее взгляд Рейза. Она ошутила в нем какую-то перемену и беспокойно выпрямилась.
— Ну вот и все. — Грейс поспешно принялась собирать запачканные лоскутки.
Рейз откинулся на спинку стула, следя за каждым ее движением. Она была восхитительна даже в мешковатом, нелепом платье. Такая высокам, гибкая! Он попробовал представить себе ее ноги. Какие они длинные, белоснежные, как они обовьют его бедра, когда он сольется с ней. От этих мыслей его плоть немедленно отвердела Рейз решил, что виноваты в этом несколько дней воздержания; такое редко с ним случалось, с тех пор как в тринадцать лет он открыл для себя это чудесное занятие. Потом вспомнил, как Грейс обвинила его в том, что он был у проститутки, и улыбка его стала шире. Он зашел лишь затем, чтобы получить деньги, которые одолжил одной из девиц.
— Так, значит, я жду вас здесь через двадцать минут, — бросил Рейз беспечно, обращаясь к ее спине. Она медленно обернулась:
— Вы ждете меня здесь?
— Чтобы отвезти пообедать. Мне хочется угостить вас,
Грейс.
Она всем нутром своим чувствовала, что это опасно. Надо дождаться Аллена и спокойно пообедать с ним. Ей ничего не хотелось принимать от этого человека. Но тут глаза ее встретились с глазами Реиза, такими удивительно синими, и Грейс снова почувствовала, как что-то тугое, горячее расцветает в ней. В конце концов, у нее ведь почти не осталось денег. С утра она ничего не ела, и хотя обеды у Харриет были дешевы, они тем не менее уменьшали ее и без того скудные сбережения. Почему бы ей не поесть за чужой счет? Если она не найдет работу, то вскоре настанет время, когда ей вообще не придется обедать. Только из-за этого она и примет его приглашение.
— Хорошо.
Рейз широко улыбнулся.
Не прошло и двадцати минут, как Грейс уже сильно сомневалась, правильно ли она поступила, согласившись.
Брэг ведь выступал против всего того, во что она верила. Женщины для него лишь источник наслаждения. Мало того, ему не хватало одной женщины, что также свидетельствовало против него.
К тому же он был коренным, напичканным предрассудками южанином. Он ведь из Техаса. Грейс ясно вспомнила разговор между ним и шерифом Фордом. Его вол-новало лишь то, что случилось с ней, белой девушкой, а не то, как поступили с продавщицей-негритянкой И хотя Грейс была благодарна Рейзу за то, что он пришел ей на помощь, она тем не менее не одобряла его поведения. Жестокость не может быть методом борьбы с насилием, но ее не удивляло, что Рейз повел себя именно так. И она не сомневалась, что он преувеличил возможные последствия этого нападения: наверняка кто-нибудь другой вмешался бы и остановил матросов, не окажись он рядом. Вдобавок ко всему он беспринципный прожигатель жизни, волокита, игрок и совершенно неисправимый тип, жаждущий одних наслаждений.
— Что-нибудь не так, Грейс? — спросил Рейз, когда они шли по дорожке к воротам.
Она отвела глаза. «Мне нужен этот обед», — напомнила она себе, а предательский внутренний голос шепнул: «Он вступился за тебя, Грейс».
— Грейс?
— Простите, — быстро сказала она, раскрасневшись от волнения. Этот мужчина был так взбешен, когда дрался, защищая ее добродетель. Боже милостивый! Как она может так думать — она ведь образованная современная женщина! Она сама могла за себя постоять! «Только не на этот раз», — ехидно подсказал внутренний голос.
— Грейс?
Она взглянула на него и только сейчас заметила, что он переоделся: вместо бриджей и куртки на нем был теперь чудесный темный костюм с серебристым парчовым жилетом и галстуком. Легкий аромат приятного мужского одеколона коснулся ее ноздрей. Рейз взял ее под руку. Солнечные блики играли в густых волосах, подчеркивая его не только изысканный и элегантный, но необыкновенно мужественный вид, его ошеломляющую красоту. Внезапно Грейс с горечью поняла, что сама выглядит далеко Не празднично, и ей впервые в жизни захотелось, чтобы на ней было красивое шелковое платье Потом она взглянула на поджидавший их экипаж.
Вряд ли когда-либо ей приходилось видеть нечто подобное. Великолепная пегая лошадь с серебристой гривой нетерпеливо потряхивала головой. Экипаж был лакированный, черный, с медными украшениями; он ослепительно сверкал на солнце. Возница в ливрее открыл перед ними дверцу. Внутри все было обтянуто дорогой красной кожей.
— Рейз, Боже мой, где вам только удалось такое достать?
Он засмеялся, довольный:
— Для вас — все самое лучшее, Грейси.
Взор ее встретился с его дерзким, прямым взглядом. Она невольно залилась краской и отвела глаза в сторону.
Он помог ей сесть. Грейс понимала, что это смешно, но она чувствовала себя королевой. Провела пальцами по мягкой коже; карета осела под тяжестью Рейза. Она искоса взглянула на него и заметила, что он наблюдает за ней, слегка улыбаясь. Она тотчас же чинно сложила руки на коленях и чопорно выпрямилась. Возница захлопнул дверцу, взобрался на козлы, и карета покатила.
— Он ваш, если пожелаете, — сказал Рейз.
— Что ?
— Если пожелаете, этот экипаж будет вашим. Она молчала, потрясенная до глубины души. Взгляд его потеплел.
— Мне было бы приятно делать вам подарки, Грейс.
Глаза ее расширились:
— Что еще взбредет вам в голову? «Эх, — подумал Рейз, — если б ты только знала!» К ее немалому удивлению, он стал развлекать ее, показывая местные достопримечательности.
— Этот особняк называется Данлайт. Его еще в сорок третьем построил Джек Фарингтон, англичанин. Во время войны дом буквально сровняли с землей. Сыновья Фарингтона отстроили его, восстановили почти в точности.
— Замечательный дом, — одобрила Грейс, вытянув шею, чтобы в последний раз взглянуть на массивный, кирпичный, окруженный колоннами особняк.
— А вот Фэрфакс. — Рейз показал ей еще на один особняк, на этот раз белый, с облупившимися от непогоды стенами. — Здесь тоже сдаются комнаты. Хозяйка его, миссис Берген, — вдова, как и Харрит. Хотя она мало похожа на миссис Голд. Грейс вопросительно посмотрела на него.
— Она уже совсем древняя старушка и немного забывчива. Ей, наверное, лет девяносто. Ее слуга, негр, бывший раб Бергенов, наверное, еще старше ее. Он тоже забывчив до крайности. Но оба они добрые, милые люди.
— Ну тогда не так уж страшно, что у них плохо с памятью. Рейз усмехнулся:
— Они не только забывают получать деньги с постояльцев, на что, я думаю, никто не стал бы жаловаться, но время от времени забывают и кормить их.
Грейс с трудом сдерживала улыбку.
— Я это прочувствовал на себе, — добавил Рейз.
Она не могла больше сдерживаться и рассмеялась.
Выглянув снова в окно экипажа, Грейс восхищенно ахнула при виде парохода. Он был красно-белый, трехпалубный, с громадным гребным колесом. На борту красовалась надпись: «Королева Миссисипи».
— Ой, какое чудо! Куда он идет?
— В Новый Орлеан, — ответил Рейз.
— В Новый Орлеан! Сколько же до него плыть? А пассажиры спят на борту?
— Да, разумеется. — Экипаж остановился. — Туда нужно плыть двое суток и еще день.
— Куда вы меня ведете? — воскликнула Грейс. Рейз широко улыбнулся и провозгласил:
— На речную прогулку!
Глаза Грейс широко распахнулись, когда Рейз повел ее к пристани, уверенно поддерживая под локоть.
— Но я ведь не могу плыть с вами до Нового Орлеана! Он рассмеялся:
— Мы только пообедаем. Экипаж будет ждать нас ниже по реке.
Он смотрел на нее весело, с любопытством.
Грейс приложила руку к сильно забившемуся вдруг сердцу.
— О! — выдохнула она. — Да, да, с удовольствием! Вид у него, когда они поднимались по сходням, был необыкновенно довольный.
— Давайте пройдемся по палубе.
— Хорошо, — согласилась Грейс, оборачиваясь, чтобы посмотреть на красивою женщину: она была ослепительна в своем белом, льняном, отделанном кружевом платье, с таким же белым кружевным зонтиком. Как и многие другие пассажиры, дама прогуливалась по палубе под руку со своим спутником.
— Идемте, — сказал Рейз и повел ее к носу парохода. Слишком поглощенная новыми впечатлениями, Грейс даже не обратила внимания на то, что он взял ее за руку. Корабельный гудок оглушительно взревел, и Грейс вздрогнула. Рейз прикрыл ей ладонями уши, когда ужасающий, бьющий по барабанным перепонкам гудок снова взорвал тишину. — Ну как, страшно?
— Для чего это?
— Чтобы предупредить об отплытии. Мы отходим через десять минут, — объяснил он, снова беря ее за руку.
На этот раз они стояли совсем близко друг к другу, и ничто больше не отвлекало ее внимания, поэтому Грейс сразу почувствовала на своей руке его ладонь, широкую, чуть влажную.
— Рейз, — с упреком произнесла она, тихонько высвобождаясь. Явно разочарованный, он тем не менее оставался джентльменом. Тронул ее за локоть, и они пошли дальше.
Остановились на носу, глядя на пристань и на грузчиков, которые, выстроившись в цепочку, разгружали какое-то судно. Легкое дыхание речного ветерка коснулось их лиц.
— Смотрите, Грейс. — Рейз обнял ее, чуть-чуть разворачивая.
Она не запротестовала, зачарованно смотрела, как матросы отвязывают причальные канаты и втаскивают на палубу сходни. Они работали быстро, слаженно.
— Закройте уши, Грейс, — быстро предупредил Рейз. Она послушалась, и вовремя: корабельная сирена взревела в третий раз. Пароход начал медленно отходить от пристани.
— Мы движемся назад! — воскликнула Грейс.
— Только для того, чтобы выйти на открытую воду. — объяснил ей Рейз. — Сейчас начнем набирать скорость.
Берег удалялся. Нос судна медленно разворачивался, пока они окончательно не повернули на юг. Пароход тяжело, лениво двинулся вниз по реке. Ветерок сразу стал прохладнее, и Грейс, улыбаясь, подставила ему лицо.
— Чудесно, — прошептала она.
Рейз не мог отвести глаз от ее запрокинутого лица. Руки ее лежали на деревянных поручнях. Девушка стояла, целиком отдавшись чудесной минуте, пока не почувствовала, что его ладонь накрыла ее руку. Это вернуло ее к действительности, и она убрала руки, сжав их перед собой. Грейс посмотрела на Рейза украдкой, а он ответил таким страстным, горячим взглядом, что у нее перехватило дыхание.
— Даже стянутые в этот пуританский узел, — тихо произнес он, — ваши волосы изумительны в лучах солнца. Рыжие с золотом, как полыхающие языки пламени.
Комплимент был такой приятный, он одновременно и обрадовал ее, и взволновал.
— Ах, я забыла надеть шляпу!
— Хотел бы я увидеть их распущенными, падающими свободной волной, — добавил Рейз.
Он смотрел на нее настойчиво, пристально, и Грейс чувствовала, что не в силах вырваться из плена его синих глаз. Нарушив очарование, он взял ее за руку и сказал:
— Думаю, пора покормить вас обедом.
— Да, — поспешно согласилась Грейс. — Да, это хорошая мысль.
Кают-компания находилась на самой верхней палубе. Она была не менее роскошной, чем какой-нибудь дорогой ресторан: толстые восточные ковры, затянутые парчой стены, шелковые занавеси. Рейз занял столик у окна и сам отодвинул стул, усаживая Грейс. Она с изумлением смотрела на него. Никто ни разу в жизни еще не был с ней так вежлив и предупредителен. Все это казалось сном: будто бы она благовоспитанная барышня из высшего общества, выросшая в богатом особняке в Нью-Йорке. Грейс дотронулась до безупречно белой — ни пятнышка — льняной скатерти. Интересно, подумала она, разглядывая столовые приборы, это настоящее серебро или нет?
— Я взял на себя смелость заказать бутылку шампанского.
Шампанское… Грейс никогда еще его не пробовала. Она смотрела на бутылку в серебряном ведерке, не в силах отвести глаз.
— Вы любите шампанское?
Грейс почувствовала, как кровь приливает к ее щекам.
— Да, конечно.
— Прекрасно, — сказал Рейз весело. — Потому что я тоже его люблю.
Он потянулся и накрыл ее руку своей. Какое-то неведомое напряжение сковало Грейс, поднимаясь изнутри, из глубин ее существа. Она заглянула в глаза Рейза — и снова в них была нежность — не желание, а жаркая нежность. Смятение, быть может, страх, множество чувств, слишком противоречивых, чтобы она могла в них разобраться, разом нахлынули на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37