Я хочу, чтобы ты отвез меня в дом Тесс. У меня ужасная головная боль...
– Сочувствую. – Мейн открыл дверцу экипажа.
Забравшись внутрь, Джози свернулась клубочком на сиденье и закрыла глаза. За два часа езды до Лондона ей предстояло решить, что теперь делать.
Глава 44
Упав к ее ногам, я сказал:
– Моя душа погибает без вас. Если вы отвергнете меня, я брошусь в ледяные воды Темзы и умру, вспоминая вас. Для меня вы олицетворяете чистоту облака, прозрачность льда и белизну снега. Будьте моей женой!
Из мемуаров графа Хеллгейта
– Не спорь со мной: я знаю, план сложный, но это единственное, что я сумела придумать.
– Сложный? – Тесс нервно засмеялась. – Да он просто совершенно безумный!
– Нет, не безумный, и он отлично разработан, – упрямо твердила Джози.
– Должно быть, ты шутишь!
Глаза Джози сузились.
– Если ты не хочешь мне помочь, я найду тех, кто согласится.
Тесс покачала головой:
– Ты не можешь усыпить Мейна.
Джози пожала плечами:
– Насколько мне известно, это самое мягкое снотворное на свете: мы даем его лошадям, чтобы их успокоить, а Питеркин давал его мальчикам-грумам каждый раз, когда приходилось рвать им зубы. Я сделаю так, что он станет более податливым, и только.
– Не забывай, ты говоришь о своем муже, – возмущенно сказала Тесс. – Как вообще ты могла такое придумать?
– Это абсолютно необходимо, – упрямо заявила Джози. – Мейн воображает, будто влюблен в Сильви, а меня это, разумеется, не устраивает.
– Послушай, со временем он поймет...
– Нет, не поймет. Я тоже так думала, пока не увидела, как он целует ее письмо. Как я могу жить с ним, зная, что он любит другую?
– Но я не верю, что он любит Сильви, – сказала Тесс серьезно.
– Я тоже не верю.
– Но тогда что же?
– Сильви отплывает в Бельгию. Когда Мейн окажется на корабле вместе с ней, то поймет, что не любит ее. Он, конечно, не выбросит ее за борт...
– Надеюсь, что не выбросит!
– Но перестанет целовать ее письма и думать о ней.
– Откуда тебе известно, что он думает?
– А что ты бы почувствовала, если бы Лусиус думал о другой женщине?
Тесс нахмурилась:
– Пожалуй, это стало бы отравлять нам жизнь, но у тебя ничего такого не происходит – просто ты слишком все драматизируешь. Боюсь, ты начиталась романов, иначе тебе никогда в жизни не пришел бы в голову этот безумный план.
– Спланированное действие – лучший способ решить проблему.
– Это верно, – неохотно согласилась Тесс, – но я не вижу в этом плане смысла. Усыпить Мейна – надо же до такого додуматься!
– На самом деле все очень просто. Я дам Мейну выпить надежное средство, а потом отправлю на пристань.
– Ты его отправишь? Как посылку?
Джози на минуту задумалась.
– Ну, я скажу лакеям, что мой муж хочет отплыть на «Эксельсиоре». Так называется корабль Сильви.
– Не понимаю, для чего его усыплять.
– Иначе он не сядет на корабль. Поверь, твоя помощь мне тут не понадобится, можешь не беспокоиться.
– Позволь напомнить, что твои лакеи – это лакеи Мейна, и они не потащат сонного хозяина на корабль и уж тем более не оставят там.
Джози нахмурилась, и тогда Тесс неохотно предложила:
– Это могут сделать мои лакеи.
– Твои?
– Да, хотя я этого не одобряю!
– Пусть. Но ведь ты поможешь мне? – В глазах Джози заблестели слезы. – Я не смогу жить, зная, что Мейн любит Сильви или хотя бы думает, что любит...
Гризелда ждала брата в гостиной.
– Наконец-то ты приехал! – воскликнула она, поднимаясь со стула.
Мейн выглядел таким же элегантным и беспечным, как всегда: это означало, что пока никто ее не опередил.
– Дарлингтон... Хеллгейт... – сбивчиво начала Гризелда.
Выслушав все, граф опустился в кресло и нахмурился. И Гризелда заволновалась. Что, если ее брат вызовет Дарлингтона на дуэль и убьет?
– Ты не можешь это сделать! – выкрикнула она.
– Не могу что?
– Вызвать его!
– Какого черта я стал бы это делать?
Гризелда в недоумении уставилась на брата:
– Разве ты не возмущен? У тебя такой вид...
– С Джози творится что-то странное, – расстроенно сообщил он, – а тут еще этот Дарлингтон. У тебя что, роман с ним? Кстати, разве не Дарлингтон обозвал мою жену Шотландской Колбаской?
– Да, это он, – шепотом ответила Гризелда.
– Ты хоть знаешь, что я собирался его за это убить? – Эта фраза прозвучала почти равнодушно.
– Нет! Ты не должен...
– Ясно, что не должен, но неужели ты не могла выбрать кого-нибудь получше?
– Я... Он мне очень нравится. И он никогда больше не скажет ничего такого... Чарлз ужасно сожалеет о том, что причинил Джози неприятности.
– Учитывая его омерзительные писания, мне претит думать о том, что он нашептывает тебе на ухо. Откровенно сказать, я был лучшего мнения о твоем вкусе.
Гризелда поморщилась:
– Может быть, ты наконец перестанешь зубоскалить и хоть на минуту дашь себе труд задуматься?
– Задуматься о чем? – Мейн помолчал. – Похоже, ты собираешься за него замуж, так?
– А что, если он это делает только для того, чтобы позже изобразить наши отношения в книге? – выкрикнула Гризелда. – Об этом ты подумал?
– Тогда я его убью, – все также спокойно сказал Мейн и, подойдя к сестре, провел ладонью по ее щеке. – Если твой Чарлз не умеет писать, это еще нe значит, что он склонен к самоубийству, тем более что, как я понимаю, он уже сделал тебе предложение.
Гризелда порывисто кивнула.
– Это еще одна причина, почему стоит сохранить ему жизнь. – Граф повернулся и взял перчатки.
– Неужели тебя не трогает, что он... написал эту книгу? – Гризелда замерла в ожидании ответа.
– Отвечу одним словом: нет. И вообще, эти мемуары – редкостная глупость. Куда важнее, что ты хочешь выйти за него, а ты ведь этого хочешь, верно?
Гризелда улыбнулась сквозь слезы:
– Думаю, да.
– Ну вот и славно. – Мейн поцеловал сестру в щеку. – Он этого не заслуживает, но я скажу ему это не раньше, чем улажу дело с Джози.
Глава 45
Я понял, что она любит меня, когда увидел, как глаза ее наполнились слезами. Любезный читатель, знайте: нет ничего сладостнее, чем желание изменить жизнь мужчины, повлиять на его характер. Она моя, она моя. Теперь я переродился.
Или...
Из мемуаров графа Хеллгейта
Все оказалось намного проще, чем ожидала Джози: Мейн приехал за ней, и она подала ему чашку чаю, сказав, что Тесс придет через минуту.
Потом Мейн начал рассказывать ей что-то о Дарлингтоне и Хеллгейте. Могло ли быть так, что Дарлингтон написал мемуары Хеллгейта? Впрочем, Джози не могла сосредоточиться на его рассказе и только молча смотрела, как он пьет чай. Прежде чем она успела остановить его, он уснул, привалившись к углу дивана, и тень от ресниц упала на его щеки.
– Я люблю тебя, – прошептала Джози. – Я очень сильно тебя люблю...
Неожиданно Мейн вздохнул и улыбнулся; тогда Джози, несколько успокоившись, вышла из комнаты и осторожно притворила за собой дверь.
– Надеюсь, письмо готово? – спросила Тесс, встретив ее в коридоре.
– Мне еще надо его написать. – Джози с трудом проглотила слезы.
– Ты уверена?
– Конечно, уверена! Просто, лежа на диване, Мейн выглядит таким беззащитным. Он даже не понял, что я его усыпила...
Тесс покачала головой:
– Не зря я считала этот план глупостью. Ну ладно, пиши свое письмо. – Она подтолкнула сестру к письменному столу, и Джози взяла чистый лист бумаги.
«Дорогой Гаррет. Знаю, что ты удивишься, оказавшись на борту корабля. Выходя за тебя замуж, я еще не понимала, что важнее всего не сам брак, а любовь. Раз ты любишь Сильви, то и должен быть с ней.
Джози».
Дописав письмо, Джози громко зарыдала и рухнула на постель.
– Не волнуйся, дорогая. – Тесс помогла ей встать и закутала в плащ. – Я отвезу тебя домой, пока Лусиус занимается всем остальным.
– Ты рассказала ему?
– Конечно, рассказала: а как бы иначе я могла доставить Мейна на пристань? Лусиус – вполне подходящий для этого человек; не сомневаюсь, он сделает все правильно.
– Я не хотела, чтобы кто-нибудь знал. – Джози вытерла слезы. – Мейн проспит всего четыре часа, самое большее. Он должен быть на пристани ровно в пять, когда начнется прилив. Что, если «Эксельсиор» отплывет без него?
– Не отплывет, – успокоила ее Тесс. – Ты же знаешь, Лусиус никогда не совершает ошибок.
Пока карета громыхала по улицам Лондона, Джози продолжала думать о том, что ей предстоит.
– Что он сказал? – неожиданно спросила она.
– Кто?
– Лусиус. Что он сказал о моем плане?
Тесс усмехнулась:
– Он решил, что это полная чушь, тогда я напомнила ему, что сама была обручена с Мейном.
– Нам обеим очень повезло. – Джози постаралась, чтобы ее голос звучал уверенно.
– Верно.
Больше они не разговаривали, пока не оказались в доме.
– Тебе надо принять ванну, – решила Тесс и позвонила в колокольчик. – Потом ты ляжешь в постель. Ты измучена, у тебя даже лицо осунулось.
Джози вздохнула. Сейчас Мейн уже на корабле и понял, что она отказалась от него, уступила его Сильви.
От этой мысли Джози чуть не затошнило, и она поскорее погрузилась в ванну.
– Мне пора домой, – сказала Тесс несколькими минутами позже. – Я велела отнести ужин к тебе в спальню, а завтра утром снова буду здесь.
Послав сестре воздушный поцелуй, Тесс исчезла.
Но Джози не захотелось есть в спальне, и, выйдя из ванной, она надела халат Мейна из гладкого шелка, который он одолжил ей после того, как сорвал с нее корсет. Дав краткие указания Рибблу, она поднялась в башню Сесили. Здесь все было так же затенено, таинственно и казалось таким же волшебным, как в первую ночь, когда Мейн привел ее сюда. Единорог приплясывал на своей виноградной лозе, а маленький мальчик, похожий на Мейна, висел, держась за нее одной рукой.
Джози съежилась в огромном кресле, из которого тогда смотрела, как Мейн танцевал в ее платье, но не заплакала. Она знала, что права. Мейн не любил Сильви, и здесь, в этой башне, она однажды шепотом сказала ему об этом.
– Он любит меня, – прошептала Джози. Но кому она это говорила? Должно быть, духу тети Сесили. – Он любит меня и только меня.
Когда вошел Риббл с бокалом вина и ужином, Джози сидела в трепетном свете ламп, перечитывая описания страстных приключений человека, которого любила больше жизни. Вино было глубокого красного цвета и казалось таким же волшебным, как и стены. Чтение создавало странное впечатление, будто она была всеми женщинами, которых любил Мейн...
Но любил ли он их?
Теперь эти истории казались Джози не слишком правдоподобными, хотя по-прежнему волнующими и полными желания.
За дверью послышался какой-то шум, и Джози, перевернув страницу, посмотрела на дверь.
На пороге стоял Мейн: вода струилась с его волос, глаза были окружены темными тенями.
– Джо-о-ози! – произнес он хрипло. – Они выбросили меня из лодки... Я был связан и не мог плыть. Но я должен был прийти сказать тебе «прощай».
Джози ничего не ответила. Воздух вокруг потемнел и сгустился. Она не могла произнести ни слова, не могла дышать.
И тут силы ее оставили и она потеряла сознание.
Мейн вошел в комнату, отряхиваясь, как собака после обильного дождя, и, посмотрев на жену, взял ее стакан и сделал глоток. Потом, не сводя с нее глаз, сел на скамеечку возле стула.
Слишком много романов – в этом, по его мнению, была вся беда.
– Джози! – окликнул он жену. – Джози!
Она не шевелилась, и он провел рукой по ее щеке. Джози была так прекрасна, что его сердце разрывалось от нежности, но на этот раз он решил проявить твердость.
– Джозефина, очнись!
Она открыла глаза и удивленно взглянула на него:
– Гаррет...
– Его призрак.
Джози схватила Мейна за руку, затем быстро вскочила с кресла и стала трясти за плечи:
– Как ты мог?! Как ты мог сделать это?! Я подумала, что ты умер!
Ему следовало бы защищаться, но он не мог сдержать смеха.
– Ты... ты... Я сама сделаю тебя призраком! – Удары ее маленьких кулачков сыпались градом.
Наконец Мейну удалось схватить ее за руки.
– Между прочим, ты это заслужила. – Он с трудом подавил новый приступ смеха.
В этот момент он увидел в глазах Джози все: любовь, которой суждено было продлиться до конца их жизни, уязвимость и бескорыстие, – и это делало ее самой замечательной, забавной и умной женщиной в его жизни.
Брови Джози сошлись над переносицей.
– Негодяй! – выкрикнула она.
– Ты это заслужила.
– Мне не следовало доверять Тесс!
– Ну, по крайней мере Фелтон передал мне твое письмо, – признался Мейн.
– О!
– Будь я проклят, если меня не окружают бездарные писаки! – Он вздохнул. – Сначала Дарлингтон – кстати, этот негодяй собирается стать моим зятем, – а потом и собственная жена: «Любовь важнее брака». Потрясающая напыщенность! Пух и перья! Я и сам мог бы написать мемуары Хеллгейта.
– Сожалею, что мои писания не соответствуют твоим высоким запросам, – парировала Джози с достоинством.
– Ты не только написала напыщенное письмо, но и попыталась избавиться от меня, – продолжал Мейн без малейших признаков угрызения совести.
– Вовсе нет, я никогда не хотела избавиться от тебя!
– Ты хотела, чтобы меня бросили на корабль, и я оказался вместе с француженкой, которую едва знаю.
– Это была Сильви! Если припоминаешь, ты собирался жениться на ней.
– О Боже! Да, это была Сильви, но как ты могла подумать, что я хочу провести несколько дней на одном корабле с ней?
– Потому что... Потому что...
Больше не слушая ее, Мейн усадил Джози себе на колени и заглянул ей в глаза:
– Ты никогда не избавишься от меня, Джозефина, можешь даже не пытаться.
– Никогда? – переспросила она шепотом.
– Никогда, клянусь.
Неожиданно Джози всхлипнула.
– Я люблю тебя, – печально сказала она. – Я так сильно тебя люблю.
– Откуда тебе известно, что я ее любил?
– Ты сам постоянно твердил мне об этом; и потом, ты целовал ее письмо.
– Боже, какой бред! И если ты меня любишь, как ты могла позволить мне уехать?
– Я должна была уступить тебя ей: ведь ты этого хотел, разве нет?
Мейн заключил ее лицо в ладони.
– Я никогда не позволю тебе покинуть меня, Джозефина, жена моя, даже если ты увлечешься самим Хеллгейтом.
Джози засмеялась.
– Но, Гаррет, я ведь влюблена в Хеллгейта, и ты это отлично знаешь. – Она запустила пальцы в его волосы. Его губы прикоснулись ее груди, и Джози чуть не зарыдала от восторга. Потом он снова стал целовать ее губы, в промежутках объясняя:
– С тобой я совсем другой, и мне никогда не бывает скучно. А самое главное, с тобой я вовсе не Хеллгейт, не тот развращенный негодяй, совершивший так много непотребных глупостей. Прежде я и не знал, что такое любовь, и поэтому думал, что люблю Сильви. Разумеется, я был ослом, когда воображал это.
– Я так и думала, что, возможно, ты любишь меня, а не ее. – Джози шумно вздохнула.
– Да, и теперь ты моя графиня, единственная женщина, которую я люблю и буду любить всю оставшуюся жизнь.
Глава 46
Пора сказать вам, любезный читатель, «Прощайте!» В заключение могу только пожелать от всего сердца, чтобы вы, пустившись в плавание по волнам небесного блаженства, в конце концов, как и я, достигли его вершины. Прощайте! Прощайте!
Из мемуаров графа Хеллгейта
Вечер по случаю празднования дебюта книги, которая, по словам многих, стала вехой столетия, продолжался уже в течение двух часов, когда принц-регент вышел на середину зала, держа в руках экземпляр в алой сафьяновой обложке, отделанной жемчужинами, и от души поздравил автора. После этого сэр Чарлз Дарлингтон поблагодарил принца-регента в самых искренних выражениях и затем вернулся к своей супруге леди Гризелде.
Джози, графиня Мейн, все время непристойно хихикала, пока Дарлингтон держал речь, потому что муж обнимал ее за талию и что-то непрестанно шептал на ухо.
– Тише ты, болтушка, – шептал Мейн.
– Но ведь это претенциозная чушь, – не сдавалась она.
– Да, но знаешь, сколько экземпляров этой чуши в кожаных переплетах уже напечатал Фелтон? Чушь Дарлингтона имеет грандиозный успех у тысяч читателей.
Джози пожала плечами и положила голову мужу на плечо, подставив губы. Графу Мейну ничего не оставалось, как только принять приглашение.
Он принялся целовать Джози так, будто они были одни в этом зале, полном народу, потому что ничто не имело значения, когда рядом с ним она, его очаровательная жена, радостно улыбавшаяся в его объятиях.
Эпилог
Три года спустя
– Черт возьми! – выругалась Джози. – Это ужасно. Хуже и быть не может. Говорю вам, со мной покончено!
Тесс обняла ее за плечи:
– Все будет хорошо, дорогая, обещаю; ты только успокойся.
Джози резко обернулась:
– А вы перестаньте смеяться!
– Мы и не смеемся. – Лицо Гризелды приняло постное выражение. – Я только говорила Имоджин...
– Сейчас не время для обмена впечатлениями, потому что я...
Тут послышался стук в дверь, и Аннабел пошла открывать.
– Привет, Мейн!
– Я слышал здесь какой-то крик. Ей очень больно? Могу я ее увидеть? – Было заметно, что лицо его побледнело и осунулось.
– Почему бы и нет? Пока что еще ничего особенного не происходит, но ты же знаешь Джози – она уже нафантазировала себе миллион страхов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
– Сочувствую. – Мейн открыл дверцу экипажа.
Забравшись внутрь, Джози свернулась клубочком на сиденье и закрыла глаза. За два часа езды до Лондона ей предстояло решить, что теперь делать.
Глава 44
Упав к ее ногам, я сказал:
– Моя душа погибает без вас. Если вы отвергнете меня, я брошусь в ледяные воды Темзы и умру, вспоминая вас. Для меня вы олицетворяете чистоту облака, прозрачность льда и белизну снега. Будьте моей женой!
Из мемуаров графа Хеллгейта
– Не спорь со мной: я знаю, план сложный, но это единственное, что я сумела придумать.
– Сложный? – Тесс нервно засмеялась. – Да он просто совершенно безумный!
– Нет, не безумный, и он отлично разработан, – упрямо твердила Джози.
– Должно быть, ты шутишь!
Глаза Джози сузились.
– Если ты не хочешь мне помочь, я найду тех, кто согласится.
Тесс покачала головой:
– Ты не можешь усыпить Мейна.
Джози пожала плечами:
– Насколько мне известно, это самое мягкое снотворное на свете: мы даем его лошадям, чтобы их успокоить, а Питеркин давал его мальчикам-грумам каждый раз, когда приходилось рвать им зубы. Я сделаю так, что он станет более податливым, и только.
– Не забывай, ты говоришь о своем муже, – возмущенно сказала Тесс. – Как вообще ты могла такое придумать?
– Это абсолютно необходимо, – упрямо заявила Джози. – Мейн воображает, будто влюблен в Сильви, а меня это, разумеется, не устраивает.
– Послушай, со временем он поймет...
– Нет, не поймет. Я тоже так думала, пока не увидела, как он целует ее письмо. Как я могу жить с ним, зная, что он любит другую?
– Но я не верю, что он любит Сильви, – сказала Тесс серьезно.
– Я тоже не верю.
– Но тогда что же?
– Сильви отплывает в Бельгию. Когда Мейн окажется на корабле вместе с ней, то поймет, что не любит ее. Он, конечно, не выбросит ее за борт...
– Надеюсь, что не выбросит!
– Но перестанет целовать ее письма и думать о ней.
– Откуда тебе известно, что он думает?
– А что ты бы почувствовала, если бы Лусиус думал о другой женщине?
Тесс нахмурилась:
– Пожалуй, это стало бы отравлять нам жизнь, но у тебя ничего такого не происходит – просто ты слишком все драматизируешь. Боюсь, ты начиталась романов, иначе тебе никогда в жизни не пришел бы в голову этот безумный план.
– Спланированное действие – лучший способ решить проблему.
– Это верно, – неохотно согласилась Тесс, – но я не вижу в этом плане смысла. Усыпить Мейна – надо же до такого додуматься!
– На самом деле все очень просто. Я дам Мейну выпить надежное средство, а потом отправлю на пристань.
– Ты его отправишь? Как посылку?
Джози на минуту задумалась.
– Ну, я скажу лакеям, что мой муж хочет отплыть на «Эксельсиоре». Так называется корабль Сильви.
– Не понимаю, для чего его усыплять.
– Иначе он не сядет на корабль. Поверь, твоя помощь мне тут не понадобится, можешь не беспокоиться.
– Позволь напомнить, что твои лакеи – это лакеи Мейна, и они не потащат сонного хозяина на корабль и уж тем более не оставят там.
Джози нахмурилась, и тогда Тесс неохотно предложила:
– Это могут сделать мои лакеи.
– Твои?
– Да, хотя я этого не одобряю!
– Пусть. Но ведь ты поможешь мне? – В глазах Джози заблестели слезы. – Я не смогу жить, зная, что Мейн любит Сильви или хотя бы думает, что любит...
Гризелда ждала брата в гостиной.
– Наконец-то ты приехал! – воскликнула она, поднимаясь со стула.
Мейн выглядел таким же элегантным и беспечным, как всегда: это означало, что пока никто ее не опередил.
– Дарлингтон... Хеллгейт... – сбивчиво начала Гризелда.
Выслушав все, граф опустился в кресло и нахмурился. И Гризелда заволновалась. Что, если ее брат вызовет Дарлингтона на дуэль и убьет?
– Ты не можешь это сделать! – выкрикнула она.
– Не могу что?
– Вызвать его!
– Какого черта я стал бы это делать?
Гризелда в недоумении уставилась на брата:
– Разве ты не возмущен? У тебя такой вид...
– С Джози творится что-то странное, – расстроенно сообщил он, – а тут еще этот Дарлингтон. У тебя что, роман с ним? Кстати, разве не Дарлингтон обозвал мою жену Шотландской Колбаской?
– Да, это он, – шепотом ответила Гризелда.
– Ты хоть знаешь, что я собирался его за это убить? – Эта фраза прозвучала почти равнодушно.
– Нет! Ты не должен...
– Ясно, что не должен, но неужели ты не могла выбрать кого-нибудь получше?
– Я... Он мне очень нравится. И он никогда больше не скажет ничего такого... Чарлз ужасно сожалеет о том, что причинил Джози неприятности.
– Учитывая его омерзительные писания, мне претит думать о том, что он нашептывает тебе на ухо. Откровенно сказать, я был лучшего мнения о твоем вкусе.
Гризелда поморщилась:
– Может быть, ты наконец перестанешь зубоскалить и хоть на минуту дашь себе труд задуматься?
– Задуматься о чем? – Мейн помолчал. – Похоже, ты собираешься за него замуж, так?
– А что, если он это делает только для того, чтобы позже изобразить наши отношения в книге? – выкрикнула Гризелда. – Об этом ты подумал?
– Тогда я его убью, – все также спокойно сказал Мейн и, подойдя к сестре, провел ладонью по ее щеке. – Если твой Чарлз не умеет писать, это еще нe значит, что он склонен к самоубийству, тем более что, как я понимаю, он уже сделал тебе предложение.
Гризелда порывисто кивнула.
– Это еще одна причина, почему стоит сохранить ему жизнь. – Граф повернулся и взял перчатки.
– Неужели тебя не трогает, что он... написал эту книгу? – Гризелда замерла в ожидании ответа.
– Отвечу одним словом: нет. И вообще, эти мемуары – редкостная глупость. Куда важнее, что ты хочешь выйти за него, а ты ведь этого хочешь, верно?
Гризелда улыбнулась сквозь слезы:
– Думаю, да.
– Ну вот и славно. – Мейн поцеловал сестру в щеку. – Он этого не заслуживает, но я скажу ему это не раньше, чем улажу дело с Джози.
Глава 45
Я понял, что она любит меня, когда увидел, как глаза ее наполнились слезами. Любезный читатель, знайте: нет ничего сладостнее, чем желание изменить жизнь мужчины, повлиять на его характер. Она моя, она моя. Теперь я переродился.
Или...
Из мемуаров графа Хеллгейта
Все оказалось намного проще, чем ожидала Джози: Мейн приехал за ней, и она подала ему чашку чаю, сказав, что Тесс придет через минуту.
Потом Мейн начал рассказывать ей что-то о Дарлингтоне и Хеллгейте. Могло ли быть так, что Дарлингтон написал мемуары Хеллгейта? Впрочем, Джози не могла сосредоточиться на его рассказе и только молча смотрела, как он пьет чай. Прежде чем она успела остановить его, он уснул, привалившись к углу дивана, и тень от ресниц упала на его щеки.
– Я люблю тебя, – прошептала Джози. – Я очень сильно тебя люблю...
Неожиданно Мейн вздохнул и улыбнулся; тогда Джози, несколько успокоившись, вышла из комнаты и осторожно притворила за собой дверь.
– Надеюсь, письмо готово? – спросила Тесс, встретив ее в коридоре.
– Мне еще надо его написать. – Джози с трудом проглотила слезы.
– Ты уверена?
– Конечно, уверена! Просто, лежа на диване, Мейн выглядит таким беззащитным. Он даже не понял, что я его усыпила...
Тесс покачала головой:
– Не зря я считала этот план глупостью. Ну ладно, пиши свое письмо. – Она подтолкнула сестру к письменному столу, и Джози взяла чистый лист бумаги.
«Дорогой Гаррет. Знаю, что ты удивишься, оказавшись на борту корабля. Выходя за тебя замуж, я еще не понимала, что важнее всего не сам брак, а любовь. Раз ты любишь Сильви, то и должен быть с ней.
Джози».
Дописав письмо, Джози громко зарыдала и рухнула на постель.
– Не волнуйся, дорогая. – Тесс помогла ей встать и закутала в плащ. – Я отвезу тебя домой, пока Лусиус занимается всем остальным.
– Ты рассказала ему?
– Конечно, рассказала: а как бы иначе я могла доставить Мейна на пристань? Лусиус – вполне подходящий для этого человек; не сомневаюсь, он сделает все правильно.
– Я не хотела, чтобы кто-нибудь знал. – Джози вытерла слезы. – Мейн проспит всего четыре часа, самое большее. Он должен быть на пристани ровно в пять, когда начнется прилив. Что, если «Эксельсиор» отплывет без него?
– Не отплывет, – успокоила ее Тесс. – Ты же знаешь, Лусиус никогда не совершает ошибок.
Пока карета громыхала по улицам Лондона, Джози продолжала думать о том, что ей предстоит.
– Что он сказал? – неожиданно спросила она.
– Кто?
– Лусиус. Что он сказал о моем плане?
Тесс усмехнулась:
– Он решил, что это полная чушь, тогда я напомнила ему, что сама была обручена с Мейном.
– Нам обеим очень повезло. – Джози постаралась, чтобы ее голос звучал уверенно.
– Верно.
Больше они не разговаривали, пока не оказались в доме.
– Тебе надо принять ванну, – решила Тесс и позвонила в колокольчик. – Потом ты ляжешь в постель. Ты измучена, у тебя даже лицо осунулось.
Джози вздохнула. Сейчас Мейн уже на корабле и понял, что она отказалась от него, уступила его Сильви.
От этой мысли Джози чуть не затошнило, и она поскорее погрузилась в ванну.
– Мне пора домой, – сказала Тесс несколькими минутами позже. – Я велела отнести ужин к тебе в спальню, а завтра утром снова буду здесь.
Послав сестре воздушный поцелуй, Тесс исчезла.
Но Джози не захотелось есть в спальне, и, выйдя из ванной, она надела халат Мейна из гладкого шелка, который он одолжил ей после того, как сорвал с нее корсет. Дав краткие указания Рибблу, она поднялась в башню Сесили. Здесь все было так же затенено, таинственно и казалось таким же волшебным, как в первую ночь, когда Мейн привел ее сюда. Единорог приплясывал на своей виноградной лозе, а маленький мальчик, похожий на Мейна, висел, держась за нее одной рукой.
Джози съежилась в огромном кресле, из которого тогда смотрела, как Мейн танцевал в ее платье, но не заплакала. Она знала, что права. Мейн не любил Сильви, и здесь, в этой башне, она однажды шепотом сказала ему об этом.
– Он любит меня, – прошептала Джози. Но кому она это говорила? Должно быть, духу тети Сесили. – Он любит меня и только меня.
Когда вошел Риббл с бокалом вина и ужином, Джози сидела в трепетном свете ламп, перечитывая описания страстных приключений человека, которого любила больше жизни. Вино было глубокого красного цвета и казалось таким же волшебным, как и стены. Чтение создавало странное впечатление, будто она была всеми женщинами, которых любил Мейн...
Но любил ли он их?
Теперь эти истории казались Джози не слишком правдоподобными, хотя по-прежнему волнующими и полными желания.
За дверью послышался какой-то шум, и Джози, перевернув страницу, посмотрела на дверь.
На пороге стоял Мейн: вода струилась с его волос, глаза были окружены темными тенями.
– Джо-о-ози! – произнес он хрипло. – Они выбросили меня из лодки... Я был связан и не мог плыть. Но я должен был прийти сказать тебе «прощай».
Джози ничего не ответила. Воздух вокруг потемнел и сгустился. Она не могла произнести ни слова, не могла дышать.
И тут силы ее оставили и она потеряла сознание.
Мейн вошел в комнату, отряхиваясь, как собака после обильного дождя, и, посмотрев на жену, взял ее стакан и сделал глоток. Потом, не сводя с нее глаз, сел на скамеечку возле стула.
Слишком много романов – в этом, по его мнению, была вся беда.
– Джози! – окликнул он жену. – Джози!
Она не шевелилась, и он провел рукой по ее щеке. Джози была так прекрасна, что его сердце разрывалось от нежности, но на этот раз он решил проявить твердость.
– Джозефина, очнись!
Она открыла глаза и удивленно взглянула на него:
– Гаррет...
– Его призрак.
Джози схватила Мейна за руку, затем быстро вскочила с кресла и стала трясти за плечи:
– Как ты мог?! Как ты мог сделать это?! Я подумала, что ты умер!
Ему следовало бы защищаться, но он не мог сдержать смеха.
– Ты... ты... Я сама сделаю тебя призраком! – Удары ее маленьких кулачков сыпались градом.
Наконец Мейну удалось схватить ее за руки.
– Между прочим, ты это заслужила. – Он с трудом подавил новый приступ смеха.
В этот момент он увидел в глазах Джози все: любовь, которой суждено было продлиться до конца их жизни, уязвимость и бескорыстие, – и это делало ее самой замечательной, забавной и умной женщиной в его жизни.
Брови Джози сошлись над переносицей.
– Негодяй! – выкрикнула она.
– Ты это заслужила.
– Мне не следовало доверять Тесс!
– Ну, по крайней мере Фелтон передал мне твое письмо, – признался Мейн.
– О!
– Будь я проклят, если меня не окружают бездарные писаки! – Он вздохнул. – Сначала Дарлингтон – кстати, этот негодяй собирается стать моим зятем, – а потом и собственная жена: «Любовь важнее брака». Потрясающая напыщенность! Пух и перья! Я и сам мог бы написать мемуары Хеллгейта.
– Сожалею, что мои писания не соответствуют твоим высоким запросам, – парировала Джози с достоинством.
– Ты не только написала напыщенное письмо, но и попыталась избавиться от меня, – продолжал Мейн без малейших признаков угрызения совести.
– Вовсе нет, я никогда не хотела избавиться от тебя!
– Ты хотела, чтобы меня бросили на корабль, и я оказался вместе с француженкой, которую едва знаю.
– Это была Сильви! Если припоминаешь, ты собирался жениться на ней.
– О Боже! Да, это была Сильви, но как ты могла подумать, что я хочу провести несколько дней на одном корабле с ней?
– Потому что... Потому что...
Больше не слушая ее, Мейн усадил Джози себе на колени и заглянул ей в глаза:
– Ты никогда не избавишься от меня, Джозефина, можешь даже не пытаться.
– Никогда? – переспросила она шепотом.
– Никогда, клянусь.
Неожиданно Джози всхлипнула.
– Я люблю тебя, – печально сказала она. – Я так сильно тебя люблю.
– Откуда тебе известно, что я ее любил?
– Ты сам постоянно твердил мне об этом; и потом, ты целовал ее письмо.
– Боже, какой бред! И если ты меня любишь, как ты могла позволить мне уехать?
– Я должна была уступить тебя ей: ведь ты этого хотел, разве нет?
Мейн заключил ее лицо в ладони.
– Я никогда не позволю тебе покинуть меня, Джозефина, жена моя, даже если ты увлечешься самим Хеллгейтом.
Джози засмеялась.
– Но, Гаррет, я ведь влюблена в Хеллгейта, и ты это отлично знаешь. – Она запустила пальцы в его волосы. Его губы прикоснулись ее груди, и Джози чуть не зарыдала от восторга. Потом он снова стал целовать ее губы, в промежутках объясняя:
– С тобой я совсем другой, и мне никогда не бывает скучно. А самое главное, с тобой я вовсе не Хеллгейт, не тот развращенный негодяй, совершивший так много непотребных глупостей. Прежде я и не знал, что такое любовь, и поэтому думал, что люблю Сильви. Разумеется, я был ослом, когда воображал это.
– Я так и думала, что, возможно, ты любишь меня, а не ее. – Джози шумно вздохнула.
– Да, и теперь ты моя графиня, единственная женщина, которую я люблю и буду любить всю оставшуюся жизнь.
Глава 46
Пора сказать вам, любезный читатель, «Прощайте!» В заключение могу только пожелать от всего сердца, чтобы вы, пустившись в плавание по волнам небесного блаженства, в конце концов, как и я, достигли его вершины. Прощайте! Прощайте!
Из мемуаров графа Хеллгейта
Вечер по случаю празднования дебюта книги, которая, по словам многих, стала вехой столетия, продолжался уже в течение двух часов, когда принц-регент вышел на середину зала, держа в руках экземпляр в алой сафьяновой обложке, отделанной жемчужинами, и от души поздравил автора. После этого сэр Чарлз Дарлингтон поблагодарил принца-регента в самых искренних выражениях и затем вернулся к своей супруге леди Гризелде.
Джози, графиня Мейн, все время непристойно хихикала, пока Дарлингтон держал речь, потому что муж обнимал ее за талию и что-то непрестанно шептал на ухо.
– Тише ты, болтушка, – шептал Мейн.
– Но ведь это претенциозная чушь, – не сдавалась она.
– Да, но знаешь, сколько экземпляров этой чуши в кожаных переплетах уже напечатал Фелтон? Чушь Дарлингтона имеет грандиозный успех у тысяч читателей.
Джози пожала плечами и положила голову мужу на плечо, подставив губы. Графу Мейну ничего не оставалось, как только принять приглашение.
Он принялся целовать Джози так, будто они были одни в этом зале, полном народу, потому что ничто не имело значения, когда рядом с ним она, его очаровательная жена, радостно улыбавшаяся в его объятиях.
Эпилог
Три года спустя
– Черт возьми! – выругалась Джози. – Это ужасно. Хуже и быть не может. Говорю вам, со мной покончено!
Тесс обняла ее за плечи:
– Все будет хорошо, дорогая, обещаю; ты только успокойся.
Джози резко обернулась:
– А вы перестаньте смеяться!
– Мы и не смеемся. – Лицо Гризелды приняло постное выражение. – Я только говорила Имоджин...
– Сейчас не время для обмена впечатлениями, потому что я...
Тут послышался стук в дверь, и Аннабел пошла открывать.
– Привет, Мейн!
– Я слышал здесь какой-то крик. Ей очень больно? Могу я ее увидеть? – Было заметно, что лицо его побледнело и осунулось.
– Почему бы и нет? Пока что еще ничего особенного не происходит, но ты же знаешь Джози – она уже нафантазировала себе миллион страхов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28