Я ведь говорил тебе, что он намерен провести здесь только полгода, да?– Да, конечно, помню, – задумчиво ответила Леона.– И даже после этого, тебе не хотелось бы видеть этих молодых людей мужем и женой? – спросил герцог.Герцогиня тяжело вздохнула.– Да, хотелось, чтобы так оно и вышло. Но в облике нашего внука есть что-то дикое и непокорное. И чтобы приручить его, нам потребуется время.Хейворд подошел к жене и, склонившись над ней, сказал:– Не забывай, моя дорогая, любовь способна творить чудеса. – Он нежно погладил ее по щеке и прибавил: – Вспомни лучше, с какой легкостью ты приручила меня.– Но тебя же не воспитывали в диких условиях, – отмахнулась от мужа герцогиня.Хейворд поцеловал кончик ее носа.– Вот увидишь, дорогая. Очень скоро наш внук, будет есть с руки Элизабет.
Элизабет украдкой покосилась на Макгрегора, который, плотно сжав губы, угрюмо смотрел перед собой. Он казался таким сердитым, что она боялась поплатиться головой за одно неудачное слово. И все-таки она собиралась сейчас сказать то, что определенно не понравится Макгрегору. Но, чем быстрее, тем лучше.– Мистер Макгрегор, мы должны с вами поговорить, – начала, наконец, Элизабет и приостановилась.Эш вопросительно посмотрел на нее и с усмешкой спросил:– Вы так считаете?– Да, – решительным тоном подтвердила девушка.Она старалась казаться спокойной и холодной, хотя в душе кипел вулкан. Помолчав немного, Элизабет собрала в кулак всю свою выдержку и приготовилась произнести речь, которую продумала с утра.– Поскольку Марлоу решил оставить меня вашим учителем, – начала она, – я думаю, мы должны забыть о вчерашнем вечере и вести себя так, словно ничего не было.Свежий ветерок перебирал зеленые листья высокого вяза, под которым они стояли.– Вы хотите сказать, что мы снова будем вести себя, как две пантеры? – уточнил Эш.– Я думаю, мы могли бы сделать наши отношения более ровными и сердечными.– Как красиво вы говорите, – усмехнулся Эш.«Да как он смеет говорить со мной в подобном тоне! – возмутилась в душе Элизабет. – Ну и нахал!»– Вы можете предложить что-то другое? – спокойно спросила она.Отвернувшись, Макгрегор разглядывал лоскутный ковер из цветущих азалий, раскинувшийся среди сада.– В том-то, черт возьми, и вся беда, – с досадой произнес он. – Другого выхода у нас просто нет.«У них не будет и будущего, по крайней мере, этот человек о нем не задумывался. Ну и упрямый же он осел!»Элизабет повернулась и пошла по дорожке вдоль небольшого склона, где заманчиво пестрели цветы. Подойдя к высоким кустам, она остановилась.Белые, розовые и красные звездочки азалий покачивались на ветру, источая тонкий и волнующий аромат. Здесь, среди цветов царила безмятежность. Ей, Элизабет, как никогда, необходимо было сейчас самообладание. Всякий раз, когда Эш Макгрегор оказывался рядом, она безуспешно пыталась справиться со своими эмоциями. Сейчас она должна справиться со своими чувствами, пока не натворила глупостей.Стоя возле куста белых азалий и осторожно прикасаясь к нежным лепесткам, она почувствовала приближение Эша.Эш остановился рядом с ней.– Мне казалось, что вы не захотите продолжать наши занятия после того, что произошло вчера вечером, – с легким удивлением в голосе сказал он.«Напротив, мне безумно этого хочется», – подумала девушка, не отводя глаз от цветов.– Это очень важно для Марлоу и герцогини, – отозвалась она, стараясь казаться безразличной.– Не сомневаюсь, – согласился он. – Им ведь не хочется, чтобы какой-то дикарь, да к тому же ловец преступников, бросил тень на их имя.Хотя голос Эша и был немного грубоват, Элизабет уловила в нем нотки неуверенности.– Они просто хотят, чтобы вы чувствовали себя здесь, как дома, – ответила Элизабет.На лице Макгрегора резко заходили желваки.– Им хочется сделать из меня того, кем я не являюсь на самом деле, – коротко бросил он.Скрестив руки на груди, девушка с достоинством встретила полный презрения взгляд Эша.– Вы просто плохо знаете этих людей. В противном случае вы бы поняли, что самое главное для них, – ваше счастье, – решительно заявила она.– Может быть, – пожал плечами Эш.Элизабет чувствовала, что теряет всякое терпение: взять бы и просто задушить этого упрямого человека, – как ей этого хотелось!– Прошлой ночью произошла ошибка, как вы верно, заметили, – Элизабет старалась говорить спокойно. – Думаю, что смогу забыть этот инцидент. Надеюсь, что вы – тоже.Голубые глаза испытующе смотрели на Элизабет, пытаясь увидеть в них то, что она не договорила.– Мне кажется, вам нелегко будет забыть то, что произошло вчера, – сказал он.Да, Элизабет прекрасно знала, что ту ночь она не забудет никогда. Но ей ничего не оставалось, как заставить себя сделать это. Или, по крайней мере, хотя бы забыть на какое-то время. Пока не убедит этого упрямца, что его настоящий дом здесь, в Четсвике.– Как вы уже сказали, это будет даже к лучшему. – В душе она противилась этому.В глазах Макгрегора появилась настороженность.– Не могу не отметить ваше благоразумие, – усмехнулся он.– Вы хотите, может быть, чтобы вас учил кто-нибудь другой? –поинтересовалась Элизабет и, затаив дыхание, ждала ответа.– Я предпочел бы не забивать больше голову никакими правилами. – Замолчав, он некоторое время смотрел вдаль, а потом снова продолжил: – Выбора у меня нет. И я не хотел бы знакомиться ни с каким другим учителем.Элизабет вздохнула с облегчением.– Наши уроки помогут вам быстрее войти в наше общество, – сказала она.Макгрегор резко рассмеялся, пытаясь скрыть свое подлинное состояние.– Боюсь, это не так легко, – возразил он.– Вас просто переполняют чувства, вот и все, – постаралась подбодрить его Элизабет.– Переполняют чувства! – Эш окинул долгим взглядом раскинувшиеся вокруг сады и земли Четсвика. – Едва ли этими словами можно выразить то, что я сейчас испытываю.Элизабет понимала, что ему сейчас грустно, больно и одиноко. В саду звонко запел жаворонок, словно обещая, что все будет хорошо.– Каким бы ярым противником нашего мира вы ни были, я должна сказать, что довольно многое вы успели усвоить за короткий отрезок времени.– Да. – Эш тихо засмеялся. – Я и в самом деле доказал, что достиг многого, когда пожал руку бедняге Хедли. Его чуть не хватил удар.– Вам еще предстоит кое-что усвоить, – мягко заметила она.– Так уж и «кое-что», – усмехнулся Эш.– Не считая самого главного, что вы должны будете запомнить, – поправилась Элизабет.– Вы намекаете, что, первым делом, я не должен шокировать слуг?– Что-то вроде этого, – согласилась Элизабет.Она снова пошла по дорожке, не спеша, обходя кусты азалий. Как ни старалась Элизабет казаться спокойной, ноги ее дрожали. Кругом стояла тишина. Единственными звуками были лишь мягкое шуршание платья и тихий шепот цветов, покачиваемых на ветру.От цветочной клумбы начинался туннель из раскидистых вязов, ведущий к Лабиринту. Элизабет старалась не думать, сколько раз она проходила здесь и представляла рядом с собой Пейтона. Она понимала, что такие мысли ни к чему хорошему не приведут. Учительница и ученик. Им оставался только такой уровень отношений. Продолжаться так будет до тех пор, пока упрямый дикарь не признает Четсвик своим домом.– Пятый по счету герцог, дед Марлоу, имел страсть к садоводству. Когда ему исполнилось шестнадцать лет, он посадил этот Лабиринт.Войдя в роль учительницы, Элизабет махнула рукой в сторону Лабиринта, вырисовывавшегося в конце зеленого туннеля.– Из семейной хроники известно, что дед Марлоу взял за основу своего, Лабиринт в Хэмптон Корте, прибавив к нему несколько новых поворотов. Этот прекрасный Лабиринт считается очень сложным. Я знаю людей, которые плутали по нему часами.Идущий все это время, рядом с Элизабет Эш вдруг остановился как вкопанный. Не отрываясь, он смотрел на высокую стену из тисса, начинавшуюся в конце туннеля, словно увидел привидение.Бронзовое от загара лицо страшно побледнело. Он был потрясен! Эш стоял неподвижно, как статуя.Элизабет осторожно, боясь вспугнуть, коснулась его плеча.– Что-нибудь случилось? – встревожено спросила она.Нежное прикосновение девушки заставило Макгрегора резко вздрогнуть. Он поднял глаза и посмотрел на нее такими удивленными глазами, словно на незнакомку.– С вами все в порядке? – повторила Элизабет.Эш не ответил. Он резко сорвался с места и бросился бежать по длинному зеленому туннелю из вязов, как будто опаздывал на долгожданную встречу. ГЛАВА 18 У входа в Лабиринт Эш резко остановился, тяжело и прерывисто дыша. Так быстро бежать к стенам из высокого кустарника его заставили скупые смутные воспоминания. По обе стороны узкого входа, словно охраняя Лабиринт, на пьедестале стояли два каменных рыцаря. Они молча смотрели на Эша, опустив острие мечей на лежащий у входа камень. Казалось, они решали: впускать его или нет. Эш смотрел на суровые лица отыскивая их в своей в памяти. Она с трудом пробивалась сквозь тучи, которые закрыли в сознании годы далекого и забытого детства. Все вокруг казалось ему знакомым. Когда-то он уже стоял здесь и смотрел в безжизненные глаза рыцарей.У Эша не было времени отдаваться чувствам. Он весь сосредоточился на узкой полоске света, что вспыхнула в памяти. Ему хотелось узнать правду.Постояв немного у входа, он вошел в Лабиринт. Темно-зеленые плотные стены из тисса поднимались над головой на три фута. Через шесть футов от входа стена резко поворачивала к первому пересечению, значит, к первому для него решению.Ни на минуту не задумываясь, Эш повернул и пошел той дорогой, что подсказывала память. Она вывела его в центр Лабиринта. Здесь стоял сложенный из серых булыжников павильон, напоминавший нормандский замок, притаившийся среди вечной зелени тиссового кустарника.Не отрываясь, Эш смотрел на каменные стены с круглыми бойницами и, словно наяву, слышал голос: «Я – король , властелин всего , что вижу». Разгоряченное лицо приятно студил свежий ветерок. В пелене плотного тумана то появлялись, то исчезали какие-то лица. Эш закрыл глаза, пытаясь найти ответ на мучивший его вопрос, затерявшийся в глубине сознания.– Что-нибудь случилось?Услышав мягкий голос Элизабет, Эш вздрогнул. Она стояла недалеко от него. Одна рука лежала на стене из тиссового кустарника, другая – сжата в кулак. Огромные серые глаза смотрели с беспокойством. Она боялась, что в любой момент он сорвется с места и снова бросится бежать.– С вами все в порядке? – поинтересовалась Элизабет и нерешительно шагнула к нему.Нет, не все в порядке: он был растерян. Но этой женщине совсем не обязательно знать, что он сейчас чувствует. Об этом вообще никто не должен догадаться. Эш сделал глубокий вдох и ощутил в груди тяжесть.– Да, все хорошо, – ответил он. Удивленно подняв изогнутые брови, Элизабет смотрела на него с неодобрением.– Признаюсь честно, я никогда не встречала человека, которому бы так не терпелось увидеть Лабиринт, – заметила она.Не желая обсуждать свое поведение, Эш пожал плечами:– Просто в Денвере я никогда не видел лабиринта из тисса.Осторожно подбирая слова, Элизабет спросила:– Похоже, этот Лабиринт вы видите не в первый раз, правда?Эш отвернулся от пытливых глаз. Он чувствовал себя, пойманным в ловушку. Ему всегда казалось, что утраченные воспоминания делают душу свободней. Теперь он убедился, что они привели его не туда, куда он стремился.Эш толкнул тяжелую дубовую дверь, и она тихо, без единого скрипа открылась. Он переступил порог величественного сооружения. Узкая полоска солнечного света пробивала полумрак помещения. Он оказался в комнате, такой же большой, как гостиная в доме. Четыре узких и длинных окна, вырезанных в стенах, были закрыты ставнями. Сквозь щели в них проникали лучи солнечного света. На стенах, обшитых панелями из дуба, висели картины из жизни средневековых рыцарей. Я – король , властелин всего , что вижу. Стараясь бесшумно ступать по мозаичному полу, он пошел дальше. В следующее мгновение, резко остановился, пораженный картиной среди цветной мозаики. В падавшем через открытую дверь свете он различил фигуру рыцаря на коне, сражавшегося со сказочным драконом. Память снова подсказала: «Дракон будет охранять мои сокровища». Эш невольно содрогнулся. Он пытался потушить вспыхнувший в сознании лучик света, понимая, что еще не готов к тому, что непременно за этим последует. Но ворота, державшие память на запоре, распахнулись и через них хлынули воспоминания. Теперь скрыться от правды он уже не мог.Приближение Элизабет Эш почувствовал прежде, чем услышал ее шаги по гладкой поверхности пола. Когда она находилась где-то поблизости, даже воздух становился тяжелым и плотным, как перед грозой.Мышцы Эша напряглись, в висках стала, бешено стучать кровь. Проклятье! Он ведь не безусый мальчишка, впервые в жизни ощутивший запах женщины. Почему, черт возьми, ему тяжело даже думать о Элизабет? Что заставляет его просыпаться среди ночи и представлять, как он ее любит? Когда же, наконец, он выбросит из головы эту маленькую искусительницу? Никто в целом свете не заманит его в прекрасную золотую клетку. Это значит, что думать о Элизабет он не должен.Взгляд Эша упал на массивное кресло из дуба. На высокой резной спинке красовался фамильный герб. В этой величественной комнате стоял величайший в мире дурак. И все потому, что страстно желал Элизабет. Прямо здесь. Сейчас.– Вы ведь помните это место, правда?От мягкого голоса, Эша бросило в жар. Он смотрел на узкие полоски света, проникавшие сквозь щели в ставнях, пытаясь преодолеть вспыхнувшее в нем с огромной силой чувство. Эш с трудом сдерживался, чтобы не сжать Элизабет в своих объятиях.Что, черт побери, с ним происходит? Эта женщина совсем не нужна ему! Он не нуждается в лживых признаниях и неискренних словах. Ему вообще никто не нужен. Он долго заботился о себе сам, прекрасно справится и сейчас.Элизабет стояла на расстоянии, и ему оставалось только жалеть, что она не рядом.– Я никогда не видела, чтобы кто-нибудь так быстро нашел дорогу в этом Лабиринте, – снова заговорила она. – Вы шли так уверенно, словно знали каждый его поворот.Эш потянул носом прохладный воздух и невольно подумал, что пытается уловить в нем запах лаванды.– Может быть, у меня от природы дар разгадывать лабиринты, – стараясь казаться безразличным, ответил он.– Марлоу говорил, что вы часто играли здесь в детстве. Значит, все-таки что-то помните.В голосе Элизабет звучала уверенность. Эш обернулся. Ее лицо оставалось в тени от падавшего на спину света, но он догадывался, что оно сейчас выражает: спокойствие и желание знать правду.– Я не уверен в том, что помню, – уклонился он от ответа. – Может быть, это лишь плод моего воображения.– А если это пробуждение сознания о вашем прошлом? – прямо спросила девушка.Эшу показалось, что пол уходит из-под ног. Он не мог полагаться на свои предположения. Все было, как в тумане, – неясным, расплывчатым и нереальным.– Может быть, – нерешительно произнес он. Ступая осторожно и неуверенно, Элизабет направилась к нему. Когда она вышла из яркого солнечного света, он разглядел ее лицо. В глазах были задумчивость и волнение.Сладкий запах лаванды становился все ощутимее. Он дразнил Эша, манил к белой гладкой шее, – хотелось припасть к ней и долго-долго вдыхать удивительный волнующий аромат. Как он ни старался, картины в его воображении становились более откровенными и эротичными. Он представлял себе белеющие в полумраке груди Элизабет и нежно-розовые, отвердевшие от желания соски.– Что вы будете делать, когда узнаете, что вы – Пейтон Тревелиан? – продолжала наступление девушка.Ни в ее голосе, ни в глазах не было сомнения. Уверенность Элизабет в том, что он – Пейтон, была такой же крепкой, как окружавшие их стены.– Не знаю, – честно признался он.– Но вы должны понять, что именно это место и есть ваш дом, – настаивала Элизабет.– Если я и в самом деле Пейтон Тревелиан, то жил здесь много лет назад. Все в жизни меняется. Изменился и я. – Эш посмотрел ей в глаза. – Я не уверен, что смогу когда-нибудь назвать этот дом своим. Независимо от того, кто я такой.Губы девушки сурово сжались.– Вы испытываете такие чувства только потому, что кажетесь себе рыбой, выброшенной на берег. Вы чувствуете себя неуверенно оттого, что вам чужды законы светского общества.– Моих знаний вполне достаточно, чтобы понять, что такой человек, как я, никогда не будет чувствовать себя в этом мире свободным, – спокойно ответил он.Элизабет улыбнулась, и в глазах появился решительный блеск.– Может быть, вам следует подождать? Вы приобретете за это время больше знаний и только потом примете решение? – спросила она.Эш испытал облегчение, будто камень свалился с души. Смешно, но рядом с этой маленькой женщиной все невозможное начинало казаться возможным.– Что ж, нам еще предстоит узнать, насколько вы хороший учитель, леди Бет, – по-доброму улыбнулся он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Элизабет украдкой покосилась на Макгрегора, который, плотно сжав губы, угрюмо смотрел перед собой. Он казался таким сердитым, что она боялась поплатиться головой за одно неудачное слово. И все-таки она собиралась сейчас сказать то, что определенно не понравится Макгрегору. Но, чем быстрее, тем лучше.– Мистер Макгрегор, мы должны с вами поговорить, – начала, наконец, Элизабет и приостановилась.Эш вопросительно посмотрел на нее и с усмешкой спросил:– Вы так считаете?– Да, – решительным тоном подтвердила девушка.Она старалась казаться спокойной и холодной, хотя в душе кипел вулкан. Помолчав немного, Элизабет собрала в кулак всю свою выдержку и приготовилась произнести речь, которую продумала с утра.– Поскольку Марлоу решил оставить меня вашим учителем, – начала она, – я думаю, мы должны забыть о вчерашнем вечере и вести себя так, словно ничего не было.Свежий ветерок перебирал зеленые листья высокого вяза, под которым они стояли.– Вы хотите сказать, что мы снова будем вести себя, как две пантеры? – уточнил Эш.– Я думаю, мы могли бы сделать наши отношения более ровными и сердечными.– Как красиво вы говорите, – усмехнулся Эш.«Да как он смеет говорить со мной в подобном тоне! – возмутилась в душе Элизабет. – Ну и нахал!»– Вы можете предложить что-то другое? – спокойно спросила она.Отвернувшись, Макгрегор разглядывал лоскутный ковер из цветущих азалий, раскинувшийся среди сада.– В том-то, черт возьми, и вся беда, – с досадой произнес он. – Другого выхода у нас просто нет.«У них не будет и будущего, по крайней мере, этот человек о нем не задумывался. Ну и упрямый же он осел!»Элизабет повернулась и пошла по дорожке вдоль небольшого склона, где заманчиво пестрели цветы. Подойдя к высоким кустам, она остановилась.Белые, розовые и красные звездочки азалий покачивались на ветру, источая тонкий и волнующий аромат. Здесь, среди цветов царила безмятежность. Ей, Элизабет, как никогда, необходимо было сейчас самообладание. Всякий раз, когда Эш Макгрегор оказывался рядом, она безуспешно пыталась справиться со своими эмоциями. Сейчас она должна справиться со своими чувствами, пока не натворила глупостей.Стоя возле куста белых азалий и осторожно прикасаясь к нежным лепесткам, она почувствовала приближение Эша.Эш остановился рядом с ней.– Мне казалось, что вы не захотите продолжать наши занятия после того, что произошло вчера вечером, – с легким удивлением в голосе сказал он.«Напротив, мне безумно этого хочется», – подумала девушка, не отводя глаз от цветов.– Это очень важно для Марлоу и герцогини, – отозвалась она, стараясь казаться безразличной.– Не сомневаюсь, – согласился он. – Им ведь не хочется, чтобы какой-то дикарь, да к тому же ловец преступников, бросил тень на их имя.Хотя голос Эша и был немного грубоват, Элизабет уловила в нем нотки неуверенности.– Они просто хотят, чтобы вы чувствовали себя здесь, как дома, – ответила Элизабет.На лице Макгрегора резко заходили желваки.– Им хочется сделать из меня того, кем я не являюсь на самом деле, – коротко бросил он.Скрестив руки на груди, девушка с достоинством встретила полный презрения взгляд Эша.– Вы просто плохо знаете этих людей. В противном случае вы бы поняли, что самое главное для них, – ваше счастье, – решительно заявила она.– Может быть, – пожал плечами Эш.Элизабет чувствовала, что теряет всякое терпение: взять бы и просто задушить этого упрямого человека, – как ей этого хотелось!– Прошлой ночью произошла ошибка, как вы верно, заметили, – Элизабет старалась говорить спокойно. – Думаю, что смогу забыть этот инцидент. Надеюсь, что вы – тоже.Голубые глаза испытующе смотрели на Элизабет, пытаясь увидеть в них то, что она не договорила.– Мне кажется, вам нелегко будет забыть то, что произошло вчера, – сказал он.Да, Элизабет прекрасно знала, что ту ночь она не забудет никогда. Но ей ничего не оставалось, как заставить себя сделать это. Или, по крайней мере, хотя бы забыть на какое-то время. Пока не убедит этого упрямца, что его настоящий дом здесь, в Четсвике.– Как вы уже сказали, это будет даже к лучшему. – В душе она противилась этому.В глазах Макгрегора появилась настороженность.– Не могу не отметить ваше благоразумие, – усмехнулся он.– Вы хотите, может быть, чтобы вас учил кто-нибудь другой? –поинтересовалась Элизабет и, затаив дыхание, ждала ответа.– Я предпочел бы не забивать больше голову никакими правилами. – Замолчав, он некоторое время смотрел вдаль, а потом снова продолжил: – Выбора у меня нет. И я не хотел бы знакомиться ни с каким другим учителем.Элизабет вздохнула с облегчением.– Наши уроки помогут вам быстрее войти в наше общество, – сказала она.Макгрегор резко рассмеялся, пытаясь скрыть свое подлинное состояние.– Боюсь, это не так легко, – возразил он.– Вас просто переполняют чувства, вот и все, – постаралась подбодрить его Элизабет.– Переполняют чувства! – Эш окинул долгим взглядом раскинувшиеся вокруг сады и земли Четсвика. – Едва ли этими словами можно выразить то, что я сейчас испытываю.Элизабет понимала, что ему сейчас грустно, больно и одиноко. В саду звонко запел жаворонок, словно обещая, что все будет хорошо.– Каким бы ярым противником нашего мира вы ни были, я должна сказать, что довольно многое вы успели усвоить за короткий отрезок времени.– Да. – Эш тихо засмеялся. – Я и в самом деле доказал, что достиг многого, когда пожал руку бедняге Хедли. Его чуть не хватил удар.– Вам еще предстоит кое-что усвоить, – мягко заметила она.– Так уж и «кое-что», – усмехнулся Эш.– Не считая самого главного, что вы должны будете запомнить, – поправилась Элизабет.– Вы намекаете, что, первым делом, я не должен шокировать слуг?– Что-то вроде этого, – согласилась Элизабет.Она снова пошла по дорожке, не спеша, обходя кусты азалий. Как ни старалась Элизабет казаться спокойной, ноги ее дрожали. Кругом стояла тишина. Единственными звуками были лишь мягкое шуршание платья и тихий шепот цветов, покачиваемых на ветру.От цветочной клумбы начинался туннель из раскидистых вязов, ведущий к Лабиринту. Элизабет старалась не думать, сколько раз она проходила здесь и представляла рядом с собой Пейтона. Она понимала, что такие мысли ни к чему хорошему не приведут. Учительница и ученик. Им оставался только такой уровень отношений. Продолжаться так будет до тех пор, пока упрямый дикарь не признает Четсвик своим домом.– Пятый по счету герцог, дед Марлоу, имел страсть к садоводству. Когда ему исполнилось шестнадцать лет, он посадил этот Лабиринт.Войдя в роль учительницы, Элизабет махнула рукой в сторону Лабиринта, вырисовывавшегося в конце зеленого туннеля.– Из семейной хроники известно, что дед Марлоу взял за основу своего, Лабиринт в Хэмптон Корте, прибавив к нему несколько новых поворотов. Этот прекрасный Лабиринт считается очень сложным. Я знаю людей, которые плутали по нему часами.Идущий все это время, рядом с Элизабет Эш вдруг остановился как вкопанный. Не отрываясь, он смотрел на высокую стену из тисса, начинавшуюся в конце туннеля, словно увидел привидение.Бронзовое от загара лицо страшно побледнело. Он был потрясен! Эш стоял неподвижно, как статуя.Элизабет осторожно, боясь вспугнуть, коснулась его плеча.– Что-нибудь случилось? – встревожено спросила она.Нежное прикосновение девушки заставило Макгрегора резко вздрогнуть. Он поднял глаза и посмотрел на нее такими удивленными глазами, словно на незнакомку.– С вами все в порядке? – повторила Элизабет.Эш не ответил. Он резко сорвался с места и бросился бежать по длинному зеленому туннелю из вязов, как будто опаздывал на долгожданную встречу. ГЛАВА 18 У входа в Лабиринт Эш резко остановился, тяжело и прерывисто дыша. Так быстро бежать к стенам из высокого кустарника его заставили скупые смутные воспоминания. По обе стороны узкого входа, словно охраняя Лабиринт, на пьедестале стояли два каменных рыцаря. Они молча смотрели на Эша, опустив острие мечей на лежащий у входа камень. Казалось, они решали: впускать его или нет. Эш смотрел на суровые лица отыскивая их в своей в памяти. Она с трудом пробивалась сквозь тучи, которые закрыли в сознании годы далекого и забытого детства. Все вокруг казалось ему знакомым. Когда-то он уже стоял здесь и смотрел в безжизненные глаза рыцарей.У Эша не было времени отдаваться чувствам. Он весь сосредоточился на узкой полоске света, что вспыхнула в памяти. Ему хотелось узнать правду.Постояв немного у входа, он вошел в Лабиринт. Темно-зеленые плотные стены из тисса поднимались над головой на три фута. Через шесть футов от входа стена резко поворачивала к первому пересечению, значит, к первому для него решению.Ни на минуту не задумываясь, Эш повернул и пошел той дорогой, что подсказывала память. Она вывела его в центр Лабиринта. Здесь стоял сложенный из серых булыжников павильон, напоминавший нормандский замок, притаившийся среди вечной зелени тиссового кустарника.Не отрываясь, Эш смотрел на каменные стены с круглыми бойницами и, словно наяву, слышал голос: «Я – король , властелин всего , что вижу». Разгоряченное лицо приятно студил свежий ветерок. В пелене плотного тумана то появлялись, то исчезали какие-то лица. Эш закрыл глаза, пытаясь найти ответ на мучивший его вопрос, затерявшийся в глубине сознания.– Что-нибудь случилось?Услышав мягкий голос Элизабет, Эш вздрогнул. Она стояла недалеко от него. Одна рука лежала на стене из тиссового кустарника, другая – сжата в кулак. Огромные серые глаза смотрели с беспокойством. Она боялась, что в любой момент он сорвется с места и снова бросится бежать.– С вами все в порядке? – поинтересовалась Элизабет и нерешительно шагнула к нему.Нет, не все в порядке: он был растерян. Но этой женщине совсем не обязательно знать, что он сейчас чувствует. Об этом вообще никто не должен догадаться. Эш сделал глубокий вдох и ощутил в груди тяжесть.– Да, все хорошо, – ответил он. Удивленно подняв изогнутые брови, Элизабет смотрела на него с неодобрением.– Признаюсь честно, я никогда не встречала человека, которому бы так не терпелось увидеть Лабиринт, – заметила она.Не желая обсуждать свое поведение, Эш пожал плечами:– Просто в Денвере я никогда не видел лабиринта из тисса.Осторожно подбирая слова, Элизабет спросила:– Похоже, этот Лабиринт вы видите не в первый раз, правда?Эш отвернулся от пытливых глаз. Он чувствовал себя, пойманным в ловушку. Ему всегда казалось, что утраченные воспоминания делают душу свободней. Теперь он убедился, что они привели его не туда, куда он стремился.Эш толкнул тяжелую дубовую дверь, и она тихо, без единого скрипа открылась. Он переступил порог величественного сооружения. Узкая полоска солнечного света пробивала полумрак помещения. Он оказался в комнате, такой же большой, как гостиная в доме. Четыре узких и длинных окна, вырезанных в стенах, были закрыты ставнями. Сквозь щели в них проникали лучи солнечного света. На стенах, обшитых панелями из дуба, висели картины из жизни средневековых рыцарей. Я – король , властелин всего , что вижу. Стараясь бесшумно ступать по мозаичному полу, он пошел дальше. В следующее мгновение, резко остановился, пораженный картиной среди цветной мозаики. В падавшем через открытую дверь свете он различил фигуру рыцаря на коне, сражавшегося со сказочным драконом. Память снова подсказала: «Дракон будет охранять мои сокровища». Эш невольно содрогнулся. Он пытался потушить вспыхнувший в сознании лучик света, понимая, что еще не готов к тому, что непременно за этим последует. Но ворота, державшие память на запоре, распахнулись и через них хлынули воспоминания. Теперь скрыться от правды он уже не мог.Приближение Элизабет Эш почувствовал прежде, чем услышал ее шаги по гладкой поверхности пола. Когда она находилась где-то поблизости, даже воздух становился тяжелым и плотным, как перед грозой.Мышцы Эша напряглись, в висках стала, бешено стучать кровь. Проклятье! Он ведь не безусый мальчишка, впервые в жизни ощутивший запах женщины. Почему, черт возьми, ему тяжело даже думать о Элизабет? Что заставляет его просыпаться среди ночи и представлять, как он ее любит? Когда же, наконец, он выбросит из головы эту маленькую искусительницу? Никто в целом свете не заманит его в прекрасную золотую клетку. Это значит, что думать о Элизабет он не должен.Взгляд Эша упал на массивное кресло из дуба. На высокой резной спинке красовался фамильный герб. В этой величественной комнате стоял величайший в мире дурак. И все потому, что страстно желал Элизабет. Прямо здесь. Сейчас.– Вы ведь помните это место, правда?От мягкого голоса, Эша бросило в жар. Он смотрел на узкие полоски света, проникавшие сквозь щели в ставнях, пытаясь преодолеть вспыхнувшее в нем с огромной силой чувство. Эш с трудом сдерживался, чтобы не сжать Элизабет в своих объятиях.Что, черт побери, с ним происходит? Эта женщина совсем не нужна ему! Он не нуждается в лживых признаниях и неискренних словах. Ему вообще никто не нужен. Он долго заботился о себе сам, прекрасно справится и сейчас.Элизабет стояла на расстоянии, и ему оставалось только жалеть, что она не рядом.– Я никогда не видела, чтобы кто-нибудь так быстро нашел дорогу в этом Лабиринте, – снова заговорила она. – Вы шли так уверенно, словно знали каждый его поворот.Эш потянул носом прохладный воздух и невольно подумал, что пытается уловить в нем запах лаванды.– Может быть, у меня от природы дар разгадывать лабиринты, – стараясь казаться безразличным, ответил он.– Марлоу говорил, что вы часто играли здесь в детстве. Значит, все-таки что-то помните.В голосе Элизабет звучала уверенность. Эш обернулся. Ее лицо оставалось в тени от падавшего на спину света, но он догадывался, что оно сейчас выражает: спокойствие и желание знать правду.– Я не уверен в том, что помню, – уклонился он от ответа. – Может быть, это лишь плод моего воображения.– А если это пробуждение сознания о вашем прошлом? – прямо спросила девушка.Эшу показалось, что пол уходит из-под ног. Он не мог полагаться на свои предположения. Все было, как в тумане, – неясным, расплывчатым и нереальным.– Может быть, – нерешительно произнес он. Ступая осторожно и неуверенно, Элизабет направилась к нему. Когда она вышла из яркого солнечного света, он разглядел ее лицо. В глазах были задумчивость и волнение.Сладкий запах лаванды становился все ощутимее. Он дразнил Эша, манил к белой гладкой шее, – хотелось припасть к ней и долго-долго вдыхать удивительный волнующий аромат. Как он ни старался, картины в его воображении становились более откровенными и эротичными. Он представлял себе белеющие в полумраке груди Элизабет и нежно-розовые, отвердевшие от желания соски.– Что вы будете делать, когда узнаете, что вы – Пейтон Тревелиан? – продолжала наступление девушка.Ни в ее голосе, ни в глазах не было сомнения. Уверенность Элизабет в том, что он – Пейтон, была такой же крепкой, как окружавшие их стены.– Не знаю, – честно признался он.– Но вы должны понять, что именно это место и есть ваш дом, – настаивала Элизабет.– Если я и в самом деле Пейтон Тревелиан, то жил здесь много лет назад. Все в жизни меняется. Изменился и я. – Эш посмотрел ей в глаза. – Я не уверен, что смогу когда-нибудь назвать этот дом своим. Независимо от того, кто я такой.Губы девушки сурово сжались.– Вы испытываете такие чувства только потому, что кажетесь себе рыбой, выброшенной на берег. Вы чувствуете себя неуверенно оттого, что вам чужды законы светского общества.– Моих знаний вполне достаточно, чтобы понять, что такой человек, как я, никогда не будет чувствовать себя в этом мире свободным, – спокойно ответил он.Элизабет улыбнулась, и в глазах появился решительный блеск.– Может быть, вам следует подождать? Вы приобретете за это время больше знаний и только потом примете решение? – спросила она.Эш испытал облегчение, будто камень свалился с души. Смешно, но рядом с этой маленькой женщиной все невозможное начинало казаться возможным.– Что ж, нам еще предстоит узнать, насколько вы хороший учитель, леди Бет, – по-доброму улыбнулся он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38