А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


– Послушай, почему бы тебе вместе с Черепашкой не отнести вещи в дом. А я покажу Танзи ее комнату.
Уэльт что-то пробурчал себе под нос и пошел за багажом Танзи. Черепашка вопросительно посмотрел на Расса.
– Не обращайте внимания. Он вечно ворчит.
– Почему ты его не пристрелишь? – спросил Черепашка.
– Потому что он мой друг.
Дом представлял собой деревянный сруб внушительных размеров. В нем была одна большая комната, где готовили, ели и отдыхали у огня, небольшая кладовка и в дальнем конце крошечная спальня без окон. Танзи надеялась, что ее поселят именно в этой спальне.
– У меня не было времени построить настоящий дом.
– А где спят рабочие?
– В большой комнате.
– А я где буду спать?
– В спальне.
– Но здесь всего одна спальня.
– В ней и будешь спать. Ты единственная женщина на ранчо.
– Это не совсем справедливо.
– Зато логично.
– Что входит в мои обязанности? – спросила Танзи.
– Дважды в день готовить еду, убирать в доме, иногда стирать.
– Иногда?
– Мы меняем одежду, лишь когда от нас пахнет хуже, чем от лошадей.
– Я могу стирать чаще.
– Куда это нести? – спросил Черепашка, войдя в комнату с чемоданом в руках.
– В спальню, – сказал Расс.
– А я где буду спать?
– Ты уверен, что хочешь остаться?
– Я обещал мисс Галлант заботиться о ней.
Появился Уэльт и понес коробку в спальню. Танзи почувствовала, что атмосфера накаляется.
– Когда вы обычно ужинаете?
– Когда сготовишь, тогда и поужинаем.
– А завтракаете когда?
– Я в седле уже на рассвете.
– А кто раньше готовил завтрак?
– Уэльт.
Теперь рабочие возненавидят ее. Мало того, что она отказалась выйти замуж за Расса, так еще и лишила Уэльта работы.
– На скольких человек я должна готовить?
– Вместе с тобой нас семеро.
– Мы все отнесли в ее комнату, – сообщил Черепашка. – Покажите теперь мне мою лошадь.
– Попроси Уэльта, – сказала Танзи. – Нам с Рассом необходимо кое-что обсудить.
– Ты когда-нибудь сидел в седле? – спросил Уэльт у Черепашки. – Знаешь, как его укрепить?
– Конечно, – обиженно буркнул мальчишка. – Я умею обращаться с лошадьми.
– Скажешь, что умеешь обращаться с лошадьми, когда сможешь удержаться на спине мустанга, который так и норовит сбросить тебя на землю или укусить за ногу.
Черепашка побледнел.
– Я не боюсь никаких лошадей, – с суровым видом заявил он.
– Лучше бы боялся, – возразил Уэльт. – Иначе можешь свалиться и сломать себе шею.
– Неужели все так ужасно? – спросила Танзи, услышав слова Уэльта.
– Будет ужасно, если он сядет не на ту лошадь.
– Он этого не сделает. Спросит, на какую лошадь сесть. И будет ездить только на объезженной.
– Если Уэльт не подсунет ему не ту, что надо. С ним это бывает. Делает не то, что следует. Свихнулся на почве любви, – заметил Расс.
Танзи понимала, что теперь уже поздно менять свое решение и возвращаться в Боулдер-Гэп. Но Черепашку необходимо отправить обратно. Здесь он может попасть в беду, и виновной в этом окажется она.
– Сколько времени я должна работать на ранчо? – спросила Танзи.
– Свой долг ты отработаешь за месяц. Но тебе нужны деньги на дорогу и на обустройство в другом городе. Если останешься еще на какое-то время, за каждый день будешь получать наличными.
– Посмотрим, как все сложится. Возможно, что задержусь на месяц.
– Договорились. Еще вопросы есть?
– Вы тут как-то развлекаетесь?
– Поем песни коровам. – Расс ухмыльнулся. – Они не слишком требовательные слушатели, а мы не слишком хорошие певцы. Иногда беседуем. У Уэльта есть несколько книг, он даст тебе их почитать, если вдруг заскучаешь.
– Когда мне скучать? Я буду учить тебя читать.
Расс удивленно посмотрел на Танзи.
– На ранчо много работы, и мы почти все время заняты.
– Но находил же ты время ездить в город. Только представь, сколько времени ты сэкономишь, если я буду учить тебя здесь, на ранчо. – Танзи не могла понять, почему Расс отказывался от ее предложения. Может, он по-прежнему скрывал от своих товарищей, что не умеет читать? Видимо, только Уэльт знал эту страшную тайну.
– Не могла бы ты учить еще и Тима?
– А твой третий помощник?
– Он умеет читать. Целых два года учился в колледже.
– И после этого работает на ранчо?
– Говорит, надоело сидеть в четырех стенах, вот он и приехал на Запад.
– И ни ты, ни Тим не попросили этого парня…
– Орена.
– …не попросили Орена научить вас читать?
– Мужская гордость не позволяет. Неужели не понимаешь?
– Понимаю. Из-за этой гордости мои отец и братья лежат в могиле.
– Ну, до этого дело бы не дошло. Нам жизнь дорога.
– Надеюсь. Почему бы тебе не выручить Черепашку, пока я посмотрю, что у вас есть на кухне.
– Зачем ты привез сюда эту женщину? – с недовольным видом спросил Уэльт, когда Расс подошел к загону для коров.
– Только так она сможет со мной расплатиться.
– Кого ты хочешь обмануть? Себя? Ведь тебе наплевать на эти деньги.
– А ты что думаешь по этому поводу?
– Не знаю. Потому и спрашиваю. По-моему, ты решил наказать меня зато, что я писал эти письма.
– В этом случае я пустил бы пулю тебе в живот и наблюдал бы за тем, как ты медленно умираешь. Впрочем, это еще не поздно сделать.
– А нам всем что прикажешь думать?
– Уверен, всем будет приятнее видеть за столом ее симпатичное лицо, чем твою недовольную физиономию.
– Но им вряд ли захочется возиться с мальчишкой. – Уэльт кивнул в сторону Черепашки, который пытался подружиться с гнедым мерином.
– Думаю, через пару дней он вернется в город. Его пришлось захватить с собой, потому что с ним Танзи уверенней себя чувствует. Если бы не Черепашка, она вряд ли поехала бы сюда.
– А почему это тебя волнует?
– Черт возьми, Уэльт, она собиралась ехать в другой город без денег, родственников у нее нет никаких, помочь некому. Вряд ли ей удалось бы в чужом месте найти работу. Она здесь из-за меня, и я должен проследить, чтобы с ней ничего не случилось. А там видно будет, что делать с ней дальше.
– Я так ничего и не понял насчет этой кровной вражды.
– Все очень просто. Я не люблю Стокера. И хотел бы его убить. Вот и все.
– Еще она говорит, что ты ее не уважаешь, – заметил Уэльт. – Но это и так ясно. Всем известно, что ты не любишь женщин. Считаешь, что все они такие же, как твоя мать и сестра. И все-таки зачем ты привез ее сюда?
– Я тебе уже объяснил.
– Ничего не объяснил. Видно, она тебя чем-то зацепила. Если ты убедишься, что не все женщины такие, как твоя мать и сестра, это пойдет тебе на пользу, только не надо притворяться, будто ты совершаешь благое дело.
– С ней несправедливо обошлись, – заметил Расс. – Сначала я, потом этот школьный комитет.
– Я сразу понял, что здесь что-то не так. Ты очень изменился с тех пор, как стал ездить к ней на занятия. Она красива.
– Но я не люблю ее.
– Возможно, но заботу о ней проявляешь. Вот я и хочу понять, как далеко все это зашло.
– Хватит обо мне. Лучше займись мальчишкой. Проследи, чтобы он не сломал себе шею в ближайшие два дня.
– Это что-то новенькое, – проговорил Уэльт. – С каких это пор тебя начали интересовать сироты?
– Я тоже сирота. Ты знаешь, какое у меня было детство. Пусть живет здесь, сколько захочет. Не очень-то ему приятно, когда его тетка постоянно твердит, что он ни на что не годен. Тем более что это неправда.
Расс зашел в загон, набросил одному из жеребцов лассо на шею и оседлал его. Уэльту не обязательно было говорить, что Танзи действительно его зацепила. Сам Расс это понял уже давно. Он только не мог понять, как же это все произошло.
Разумеется, ему было наплевать на деньги, которые он истратил на нее. Тогда почему он всеми способами пытался удержать ее в городе? Он ведь не хочет жениться на Танзи. Тогда зачем привез ее сюда?
На этот вопрос у Расса не было ответа.
– Вот это да! – воскликнул Черепашка. – Ну, вы, мисс Галлант, и настряпали.
– На пятерых голодных мужчин и мальчишку, который целый день пробегал на свежем воздухе, этого едва хватит, – сказала Танзи и поставила на стол огромную металлическую миску с дымящейся картошкой.
– Позвать их?
– А где они?
– Отмываются. Уэльт велел. Говорит, все теперь должны выглядеть прилично, поскольку у нас женщина.
Ее приезд оказал на мужчин благотворное действие. По крайней мере все помылись. Приготовить еду Танзи попросил Уэльт, поскольку Расс куда-то уехал.
– Как вкусно пахнет! У тети Этель так не получалось, – радостно объявил Черепашка.
– Сбегай за остальными. Пусть идут, а то все остынет.
Танзи не хотелось оставаться с Черепашкой один на один. Он постоянно говорил ей, что Расс в нее влюблен, и это раздражало Танзи. Как можно не понимать, что она совершенно не интересует Расса! И это обиднее всего. Девушка согласилась поехать на ранчо, выбрав из двух зол меньшее. Лучше работать поварихой и домработницей на ранчо, чем снова оказаться в чужом городе совершенно без денег. И все же ее самолюбие было уязвлено.
С одной стороны, Расс проявлял к ней полное безразличие, с другой – повышенный интерес. Не хотел на ней жениться, но готов был ее защищать. Не выказывал ей какого-то особого внимания и в то же время признался, что не умеет читать. Расс был ей далеко не безразличен, и ее оскорбляло, что он не считает ее равной себе и обращается с ней как со своей собственностью.
– Пахнет чем-то очень вкусным. – Дверь с шумом распахнулась, и на пороге появился симпатичный парень с широкой улыбкой на лице. – Может, это пирожки или печенье? Я очень люблю такие штуки, но Уэльт никогда нас этим не баловал.
– Это Тим, – раздался голос Расса, и через мгновение он вошел в дом. – Тим очень скромный. Слова из него не вытянешь. И очень чувствительный. Боится кого-нибудь обидеть.
– Никакой он не чувствительный, – буркнул Уэльт. – И мозгов у него маловато.
– Благодаря Тиму все мы чувствуем себя молодыми, – сказал самый старший мужчина. Вероятно, это Орен, подумала Танзи. – Он не дает нам забыть, какими мы были в молодости.
– Во всяком случае, я никогда не был таким сумасшедшим, – пробурчал Уэльт.
– Ты был хуже, – хмыкнул Расс.
– Я никогда не попадал за решетку.
– В тюрьме ты действительно не сидел, но долгое время скрывался. А это почти одно и то же.
– В тюрьме еще хуже, – заметил Тим.
– Тебя бы давно пристрелили, если бы не Расс, – сказал Уэльт.
– До сих пор не понимаю, зачем Расс его спрятал, – проговорил Орен.
– Я понял, что из него выйдет отличный помощник, – объяснил Расс. – Тим никого не боится – ни зверей, ни людей.
– Просто он еще глупый, – вздохнул Уэльт.
– Может, хватит обо мне говорить. Давайте лучше есть, – залившись румянцем, сказал Тим и плюхнулся на лавку. Но Уэльт схватил его за воротник и поднял. Тим смутился и удивленно посмотрел на товарища. Тот кивнул на Танзи – она должна была сесть к столу первой. Танзи метнулась к печке, достала противень с пирожками и, переложив их на большую тарелку, поставила на стол.
– Черт возьми! – воскликнул Тим. – Мне это на один зуб.
– А ну-ка, закрой рот, – сказал Орен. – Это для всех. Я тоже люблю пирожки.
Танзи наконец села за стол. Мужчины не замедлили последовать ее примеру. Черепашка умудрился втиснуться рядом с Рассом.
– Кто прочитает молитву? – спросила Танзи.
– Все так плохо, что уже пора молиться? – разочарованно спросил Тим.
– Господи! – воскликнул Уэльт. – Она говорит, что надо попросить Бога благословить наш обед.
– Но мы никогда так не делали, – промямлил Тим.
– Ну и что? Не делали, а теперь сделаем, – дружелюбно произнес Орен. – Попросим у Бога благословения.
– Думаю, мистер Тибболт должен прочесть молитву, – вставил Черепашка. – Он хозяин.
Уэльт поморщился. Расс выглядел озадаченным.
– Если хочешь остаться с нами, называй меня просто Рассом, а не мистером Тибболтом. А то кусок в горло не полезет.
Тим захихикал. Расс метнул в него свирепый взгляд и сказал:
– Заткнись и наклони голову.
Сначала все принялись за картошку. Когда миска опустела, Танзи подала пирожки. Они исчезали с такой скоростью, что Танзи заволновалась. Видимо, она приготовила мало еды. Тим и Орен едва не подрались из-за последнего пирожка. Расс тут же смекнул, что список закупаемых продуктов станет теперь в два раза длинней. Пятый мужчина, живший на ранчо, Бак, должен был вернуться только к утру. Сейчас он охранял проход между горами.
Танзи вдруг подумала, что уютнее чувствует себя за столом с этими парнями, отсидевшими в тюрьме, чем со Стокером Пуллетом. С ней, должно быть, что-то не так. Возможно, на нее подействовало жаркое солнце Колорадо, и она потеряла способность отличать хорошее от плохого и вообще здраво мыслить. Танзи представила себе, что сказала бы по этому поводу Этель Питерс, и улыбнулась.
– У тебя есть секрет? – спросил Тим.
– Нет.
– Я хорошо знаю такой взгляд, – не унимался он. – Моя девушка точно так же смотрела.
– Твоя девушка в тот момент наверняка думала о том, как обрадуется, когда наконец избавится от тебя, – усмехнулся Уэльт.
– Она, между прочим, не убежала с другим, когда я был вынужден скрываться, – сказал Тим, не заметив, как напряглись остальные мужчины. – Все, теперь моя очередь заступать на дежурство на всю неделю.
– На какое дежурство? – поинтересовался Черепашка.
– Да так, ерунда, – нехотя отозвался Тим. – Надо наблюдать за территорией ранчо, чтобы никто не пробрался сюда и не поджег дом.
– Это мог бы сделать и мальчишка, – заявил Орен.
– Да? – удивился Тим. – А что, если сюда приедет банда здоровенных парней и попытается увезти мисс Галлант? Пока мальчишка будет раздумывать, в кого ему стрелять, парни угонят скот и увезут мисс Галлант. И некому будет нам готовить.
– Все сказанное можешь отнести на свой счет, – сказал Расс. – Я бы не доверил тебе и резвой кобылки, не говоря уже о красивой женщине.
– Думаешь, я не смогу ее защитить?
– Не в этом дело. Ты будешь смотреть на нее, как голодный койот, и выпрашивать кусочек пирожка. И она так замучается, что с радостью бросится в объятия первому встречному.
– Я сейчас тебя побью. – Тим нахмурился.
– Чтобы дело не кончилось дракой, – Расс озорно подмигнул, – придется мне взять на себя охрану ранчо и мисс Галлант.
– Ты слишком стар для нее, – буркнул Тим.
– А ты чересчур молод даже для девятилетней девчонки, – вставил Уэльт.
– Вместо того чтобы смотреть на мисс Галлант, как голодный койот, и выпрашивать у нее кусочек пирожка, – сказал Расс, – я стану обучать юного мистера Бентона ремеслу ковбоя.
– Это куда тяжелее, чем охранять проход в горах.
– Я не такой глупый, как вам кажется, – запротестовал Черепашка.
Мужчины принялись подшучивать над мальчиком, над его неловкостью, над физической недоразвитостью. Однако шутки были не обидными – дружескими. Черепашка сразу почувствовал себя членом команды. Хотя протянутая ему рука была грубой, она обещала поддержку. Вот бы жители Боулдер-Гэп посмотрели сейчас на Расса, подумала Танзи. Неизвестно, каким этот человек был раньше, но сейчас она видела перед собой мужчину, сумевшего из бывших заключенных создать настоящую команду, где все любили друг друга, поддерживали и дружно работали.
– Кто-нибудь хочет еще кофе? – спросила Танзи, поднимаясь с места.
– Не вставайте, – сказал Тим. – Я сам возьму.
– Не позволяйте ему делать этого, – попросил Уэльт. – Он обязательно все прольет на стол, на пол и еще на себя.
– Давай я тебе помогу, – предложила Танзи с улыбкой. – Я не хочу потом лечить твои ожоги.
– Похоже, и посуду мыть мне не доверят, – нахмурился Тим. – Ведь я такой неловкий, что могу переколотить все тарелки и разбросать еду.
– Здесь уже нечего разбрасывать, – заметил Черепашка. – Ты все съел.
– Если ничего не осталось, значит, еда была вкусной. А повару это всегда приятно. Теперь пейте свой кофе, а я начну убираться.
Танзи заметила, что Черепашка снова примостился возле Расса.
– Для мальчишки Расс настоящий герой. Черепашка преклоняется перед ним, – обратился Уэльт к Танзи.
– Просто Расс первый человек, который по-доброму отнесся к мальчику. И Черепашка стал увереннее себя чувствовать.
– О, Расс умеет подбадривать. Вы только посмотрите на Тима. Возомнил себя настоящим ковбоем.
– И вы верите в то, что говорит Расс?
– Без сомнения. Я просто немного устал от жизни, и меня не радуют счастливые лица. Вам помочь?
– Спасибо, я сама уберу.
– Вы, вероятно, захотите сделать тут все по-своему?
– Скорее всего.
К Танзи подошел Расс. Объяснив, что ей предстоит сделать завтра, он предложил:
– Прогуляемся немного.
Глава 15
Расс не собирался сообщать Танзи ничего особенного, просто ему было неловко разговаривать с ней при друзьях. Он не сомневался, что при посторонних каждое его слово прозвучит не совсем так, как если бы они были одни. И еще Расс надеялся, что Танзи правильно поймет, почему он хотел поговорить с ней один на один. В этой прогулке не было ничего романтического, хотя в их отношениях, без сомнения, намечалось потепление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28