Вскоре Эрнст свернул с дороги, спрыгнул с тележки и распряг пони. Эвелина, спустившись на землю, ждала, пока Эрнст сгрузит с телеги велосипед и две огромные плетеные корзины с крышками.
— Я перевезу их одну за другой к нашему идиллическому местечку, — уведомил он.
Значит, они еще не добрались до места. Тем лучше. Немного физических упражнений перед едой позволят нагулять аппетит и почувствовать прилив сил.
— Мистер Блумфилд, — обратилась к нему Эвелина.
— Прошу вас, зовите меня Эрнстом.
— Хорошо, Эрнст. Позвольте мне самой отнести вторую корзину. Я вполне способна с этим справиться.
— Не сомневаюсь, — церемонно произнес он в ответ. Она подняла одну из корзин и сразу же наклонилась вперед под ее тяжестью. Черт побери! Видимо, он засунул туда кухонную плиту! И все же она улыбнулась, переместила центр тяжести на бедро, с радостью отметив, что он не попытался отобрать у нее корзину. Судя по всему, он искренне уважал ее независимость и самостоятельность. Кто бы мог подумать?!
Чтобы добраться до места, облюбованного Эрнстом, потребовалось двадцать минут. В гору. И через ручей. Пока они брели по пологому склону к опушке леса, из травы поднимались тучи комаров. Ее туфли не были предназначены для прогулок по пересеченной местности, и она быстро натерла волдыри на пятках. Коричневое шерстяное платье, выбранное потому, что на нем будут меньше всего заметны пятна от травы, не скрывало темных полукружий, образовавшихся от пота под мышками.
Эрнст же выглядел как ни в чем не бывало. Толкая вперед свой новый велосипед, на руле которого разместилась привязанная корзинка, он весело разглагольствовал о тормозной системе. Наконец он остановился.
— Вот мы и пришли. Правда, милое местечко?
— Очаровательное, — согласилась Эвелина, хотя оно, на ее взгляд, ничем не отличалось от полудюжины других мест, мимо которых они прошли.
— Кажется, в ту корзину, которая у вас в руках, я упаковал одеяло. Не позволите ли…
— С радостью. — Она открыла крышку корзины и извлекла толстое шерстяное одеяло. Встряхнув его, она расстелила одеяло на траве под огромным дубом.
Эвелина с облегчением опустилась на одеяло, а Эрнст, прислонив велосипед к стволу дерева, принес вторую корзину. Он уселся рядом с ней и робко произнес:
— Не окажете ли мне любезность, мисс Эвелина? Я всегда любил наблюдать за тем, как наша матушка накрывала на стол. В ее движениях было столько женственности. Мне очень не хватает присутствия женщины в моей жизни.
Польщенная, хотя и несколько смущенная, Эвелина принялась вынимать вещи из корзины, раскладывать ножи и вилки, тарелки, салфетки, стаканы и несколько свертков, завернутых в пергамент, она достала термос и кружки. Взглянув вопросительно на Эрнста, она получила его согласие и налила в кружки кофе со льдом.
Эрнст блаженно вздохнул и улегся на одеяле. Эвелина мысленно пожала плечами и развернула буханку хлеба, четверть головки сыра, несколько яблок и кусок окорока. Получив одобрительный кивок Эрнста, она отрезала по ломтю мяса и хлеба и соорудила вполне приличные на вид сандвичи, один из которых протянула Эрнсту.
Эрнст, мечтательно разглядывая очертания облаков в небе, на миг отвлекся от их созерцания и принял из ее рук тарелку.
— Какой здесь покой, — промолвил он, заглядывая ей в глаза. — Какое великолепие.
Эвелина чуть было не сказала, что относительно покоя выскажет свое мнение, после того как ей удастся хотя бы в течение нескольких минут испытать его, но что-то в его глазах остановило ее. Он выглядел таким довольным. И таким юным.
— Да, здесь очень хорошо, — подтвердила она, откусывая кусочек сандвича.
Эрнст ел и говорил. Он рассказывал о матери и отце, о маленьком замке в Баварии, где он вырос. «Черт возьми, — подумала она, — неужели еще один подарочек, от которого не знали, как избавиться?» И о слабом здоровье своего брата. Он спросил о ее семье, и на него произвело должное впечатление, что ее дед был герцогом. Но его явно удивило, что такая во всех отношениях превосходная девушка до сих пор не стала обожаемой женой какого-нибудь достойного мужчины. Наверное, она предъявляет слишком высокие требования к будущему мужу, хотя так и должно быть. Но неужели все еще не нашелся мужчина, который может надеяться, что она когда-нибудь будет принадлежать ему?
Последний вопрос прервал мысли Эвелины, обеспокоенной волдырями на пятках, и вновь придал им романтическое направление. Ей еще никто не предлагал выйти замуж, тогда как Эрнст был абсолютно уверен в обратном. Неужели он и впрямь так думает?
Она доела сандвич, поставила тарелку, подперла подбородок ладонью и, глядя ему прямо в глаза, тихо ответила:
— Нет. Не нашелся. Кроме Джастина.
У нее округлились глаза от ужаса. Что за глупые мысли лезут в голову?
— Что-нибудь случилось? — озабоченно спросил Эрнст. — Вы выглядите удивленной. Неприятно удивленной. Может быть, какой-нибудь жук вас напугал?
— Ах нет, нет. — Эвелина нервно хихикнула. — Так о чем вы говорили?..
— Я говорил, как удивительно, что женщина, обладающая такими достоинствами, как вы, такая умелая, такая очаровательная, такая миниатюрная и в то же время такая… — Она так и не узнала, что еще он хотел сказать, потому что он наклонился и поцеловал ее настоящим добропорядочным поцелуем.
Он крепко прижался губами к ее губам, издав губами соответствующий звук. Губы у него оказались теплыми, усы немного щекотали. И все.
Ей было даже приятно. По крайней мере поцелуй не слюнявый. Конечно, из-за него она не лишится сна. И не будет мечтать о его повторении.
— Простите, — забеспокоился Эрнст, пытаясь по глазам прочесть ее реакцию. — Я, кажется, забылся.
Наверное, вкус поцелуя с первого раза не распробуешь. Как сыр рокфор. Но она готова попробовать еще, а судя по выражению лица Эрнста, он тоже. Она улыбнулась ободряющей улыбкой, он потянулся к ней и закрыл глаза. Может быть, ей тоже следует закрыть глаза? Он наклонялся все ближе и ближе…
В ветвях ближайшего дуба что-то громко зашуршало.
Она резко вскинула голову. Поцелуй Эрнста не состоялся, зависнув в воздухе: Джастин Пауэлл рухнул с дерева.
Глава 14
— Джастин? — Эвелина в изумлении вытаращила глаза. Хотя дерево, с которого он свалился, стояло в сорока футах от них, она заметила, что он покраснел. Ну что ж, так ему и надо.
Она поднялась, взмахнув подолом практичного шерстяного платья и простенькой хлопчатой нижней юбки, и подошла к нему. Эрнст торопливо последовал за ней. Остановившись в нескольких шагах от Джастина, она уперла в бока руки, постукивая носком туфельки о землю. Он поднял голову только тогда, когда закончил отряхивать свой костюм. Почему, интересно, он вдруг стал уделять внимание своей внешности? Выглядело довольно подозрительно.
— Ну и что вы тут делаете? — спросила она.
— Я порвал на колене брюки, — сердито выговорил он, как будто она была виновата. — А они мне очень нравились.
— С вами все в порядке, мистер Пауэлл? — встревоженно спросил Эрнст. Славный парень был способен проявить доброту, даже несмотря на такое чудовищно беспардонное вторжение в его личную жизнь. — Вы ничего себе не повредили в результате падения?
— Я не упал, — высокомерно заявил Джастин. — Я спрыгнул и потерял равновесие. Учитывая происходящее, чему я стал невольным свидетелем, мне оставалось только спрыгнуть — иного выхода у меня не было.
Она открыла рот, чтобы ответить, но лишь охнула сдавленным голосом.
Бедный Эрнст побледнел.
— Уверяю вас, я…
— Оставьте ваши уверения, Блумфилд. То, что делали вы и мисс Каммингс-Уайт, меня не касается.
— Но мы ничего не делали!
Джастину удалось выглядеть одновременно надменным, скучающим от всего увиденного и не верящим тому, что происходит. Это ли не подвиг для человека, только что упавшего с дерева?
— Гм-м. Пусть даже вы говорите правду. В любом случае ваше поведение меня не касается. Меня интересует только бубо формоза Плюримус, малая.
Эрнст удивленно вытаращил глаза.
— Прошу прощения, сэр?
— Он говорит о птице, мистер Блумфилд, — объяснила Эвелина, сверля взглядом Джастина, который с вызывающим видом приподнял бровь: дескать, хотите верьте, хотите — нет, как вам заблагорассудится.
Эвелина едва подавила возмущение. Вполне возможно, подумала она, что он действительно сидел на дереве, наблюдая за птицами.
— Женская особь находилась так близко от меня, что я мог бы прикоснуться к ней рукой, — растолковывал он. — И тут появились вы. Я пытался игнорировать ваше присутствие, надеясь, что вы насытитесь и исчезнете. Но когда стало понятно, что разворачивается сцена интимного свойства, я был вынужден заявить о своем присутствии.
— Свалившись с дерева? — осведомилась Эвелина. Взглянув на нее, он изобразил оскорбленную невинность.
— Спрыгнув с дерева. И перепугав маленькую бубо, можно было бы добавить. Видели бы вы, как взъерошились у нее перышки.
— Вы хотите сказать, что сидели на дереве еще до нашего появления? — спросила она.
— Нет, — саркастически заявил он, — я прополз на животе в траве, а потом взобрался на дерево, но вы меня не заметили.
Почувствовав, что попала в дурацкое положение, она немного смутилась.
— Боюсь, леди Эвелина и мистер Блумфилд, что вы нарушили мое уединение. А не наоборот.
— Я очень сожалею, мистер Пауэлл, — извинился Эрнст. Джастин грациозно кивнул головой.
— Но вы же не знали.
Та-ак, подумала Эвелина. Когда именно Джастин влез на дерево, не имеет значения. Но джентльмен немедленно обнаружил бы свое присутствие. И пусть даже возможность наблюдать свою птичку с такого близкого расстояния заставила его пренебречь непреложными законами общества, он все-таки не должен был так поступать.
И Эрнсту не следовало бы стоять тут в полном отчаянии, ломая руки. А следовало бы потребовать извинения. Она понимала, что к нему, как к иностранцу, надо отнестись более снисходительно, но сейчас у нее создалось не то настроение. По правде говоря, она была чертовски раздражена.
Взмокшее от пота платье прилипло к спине. Спина чесалась. Лицо у нее раскраснелось от солнца. Бедро, по которому стукала проклятая корзинка, пока она тащила ее в гору, болело. А поцелуй? Первый поцелуй, воплощение всех девичьих грез, оказался похожим… на ломтик поджаренного хлеба. Вернее, на кусочек морковки. Словом, на что-то здоровое и полезное.
Наверное, поцелуи Джастина в те времена, когда он еще слыл презренным бабником и бегал за юбками, были похожи на деликатес вроде черной икры, извлеченной из настоящей русской белуги.
И чем больше она думала о том, как, вспотевшая и раскрасневшаяся, она, словно прислуга, возилась с сандвичами, а Эрнст тем временем посапывал на одеяле, и о том, что Джастин наблюдал подобную картину, тем больше злилась.
— Ах! — вдруг воскликнула она и помчалась вниз по склону холма.
Мужчины сразу же перестали обмениваться примирительными междометиями и в тревоге посмотрели в ее сторону.
— Мисс Уайт?
— Послушайте, Блумфилд, — обратился к нему Джастин, — похоже, она сюда больше не вернется.
— Мисс Уайт! Прошу вас, вернитесь! Мне одному все не унести!
Она сбежала с холма, форсировала ручеек и наконец добралась до того места, где пони мирно пощипывал травку. Пока она отлавливала пони, появился запыхавшийся, раскрасневшийся Эрнст с велосипедом, которого было совершенно не видно под грузом одеял и корзин.
— Ну вот. Вы посидите, мисс Уайт, а я запрягу пони.
Он забросил вещи в тележку, запряг пони и взобрался на сиденье рядом с ней.
— Извините меня, леди Эвелина. Только я не понял, что произошло. Объясните мне, пожалуйста.
— Что произошло?
Она заметила, как он вздрогнул, и гнев ее заметно поубавился, а потом и вовсе прошел. Он действительно не имел ни малейшего понятия о том, что произошло.
Разве его вина, что она не экипировалась должным образом для марш-броска по пересеченной местности? Не виноват он и в том, что Джастин оказался на дереве. И уж конечно, Эрнст не виноват, что его поцелуи похожи на сырую морковку. Она ничего не имеет против сырой морковки, даже любит ее. Просто она ожидала черной икры. Она обязана перед ним извиниться.
— Меня смутило, что мистер Пауэлл стал свидетелем столь интимного момента. К сожалению, когда я смущаюсь, я иногда веду себя как ребенок.
Он вздохнул с таким облегчением, что она, не удержавшись, улыбнулась.
— Я подумал, что я виной всему.
— Нет, — заверила она. — Вы должны извинить меня за то, что я вела себя как капризная девчонка.
— Вы? Капризная девчонка? Никогда! — покачал он головой. — Вы настоящая леди. А мистер Пауэлл оказался там благодаря стечению обстоятельств.
Она взглянула на деревья, ожидая увидеть, как Пауэлл взбирается на одно из них, и очень удивилась, заметив, что он, прихрамывая, перебирается через ручей, направляясь к ним. Она бросила укоризненный взгляд на Эрнста.
— Он говорит, что его маленькая птичка теперь улетела и ему больше незачем оставаться здесь, — объяснил рнст. — И я для поддержания добрососедских отношений предложил ему поехать с нами.
Джастин, широко улыбаясь, подошел и уселся на дно телеги. Раскинув руки вдоль спинки переднего сиденья, он посмотрел на нее.
— Хороший парень Блумфилд, не так ли, Эви?
— Очень хороший.
Сам Джастин изображал из себя своего в доску рубаху-парня. Трудно поверить, что совсем недавно он демонстрировал свое превосходство и выражал негодование. Ей же все-таки не так легко было окончательно собраться с мыслями.
Всю дорогу до монастыря «Северный крест» Джастину пришлось любоваться затылком Эви. Так ему и надо.
Он понимал, что у Эви возникли кое-какие подозрения. Он умел превращаться в хамелеона. Нередко его жизнь зависела от умения незаметно перевоплотиться в один из полудюжины образов. Одним из них, которым он пользовался чаще всего, был образ безобидного дилетанта, каким он предстал сегодня, но ее трудно одурачить. Она едва ли поверила.
Однако он был уверен, что убедил и Эви, и Блумфилда в том, что сидел на дереве задолго до их приезда. Тогда как на самом деле он побывал возле коттеджа, арендованного Блумфилдом, и когда на его стук никто не ответил, решил заглянуть внутрь.
Удобно расположенная решетка для вьющихся растений позволила Джастину бесшумно подтянуться на руках, так что подоконник окна на втором этаже оказался на уровне его глаз. На кровати, повернувшись лицом к Джастину, лежал молодой человек с закрытыми глазами. На той стороне лица, которая не прижата к подушке, не было заметно никаких следов синяков или ссадин. А на другой?
Держась за подоконник рукой, Джастин покопался в кармане и выудил двухпенсовую монетку. Бросив ее в открытое окно, он услышал, как она, звякнув, покатилась по полу. Молодой человек приподнялся, глядя на монетку, и дал возможность Джастину разглядеть свою другую щеку. На ней тоже не было ни синяка, ни царапины.
Разочарованный, Джастин спустился вниз. Значит, у него в комнате побывал не Грегори Блумфилд. Но ведь еще оставался Эрнст. Воодушевленный мыслью удостовериться в своих подозрениях и не желая терять времени, Джастин решил отправиться следом за Эрнстом и Эви.
Он пересек поле и направился в ту часть леса, где раньше видел Блумфилда, распрягающего своего пони. Оглядевшись вокруг, он заметил Эви и Блумфилда, которые взбирались на холм, направляясь к вековому дубу на его вершине.
Нельзя сказать, что он прополз на животе все расстояние. Большую часть пути он просто шел, согнувшись.
Как только он оказался в лесу, сделать все остальное для него казалось сущим пустяком. Он влез на подходящее дерево, достал бинокль и принялся придирчиво рассматривать физиономию Блумфилда. Раскрасневшаяся и потная физиономия Эрнста мешала определить, имеется ли у него кровоподтек на челюсти. А уж когда гессенский проходимец вздумал положить руки на плечи Эви…
Поцелуй представлял собой жалкое зрелище. Вместо того чтобы вести себя так, словно он оскорбил ее, Эви должна бы поблагодарить его за то, что он вовремя упал, извините, спрыгнул, с дерева.
Да, он шпионил. Он и есть шпион. И занимается своим делом. Тщательный осмотр физиономии Блумфилда с близкого расстояния убедил его в том, что никаких синяков на ней нет. Хотя, возможно, следы от одной-двух затрещин могли бы добавить мужественности его внешности.
Джастин криво усмехнулся. Еще не все потеряно. Он пока не готов вычеркнуть Эрнста из списка подозреваемых. Блумфилд мог нанять кого-нибудь для налета на монастырь. Он мог притворяться, изображая беспокойство. Безнадежно влюбленный осел.
Джастин с огромным удовольствием представил себе, как он самолично помогает Блумфилду добавить мужественности его облику, подбив ему оба глаза. Наконец они остановились у монастыря «Северный крест». Эви, не промолвившая с ним ни слова, с тех пор как они пустились в дорогу, позволила Блумфилду помочь ей слезть с тележки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28