И кто он такой вообще? Разумеется, я не принимаю все это всерьез. «Его высочество»!.. Бред какой-то!
– Могу вас уверить, мэм, что его высочество действительно существует и, по слухам, считается сейчас одним из самых влиятельных людей Китая.
– Знатный человек водит дружбу с убийцами-пиратами?
На лице Моники появилась самоуверенная улыбка.
– Насколько я слышала, по всей Европе и даже в вашей чудесной стране есть люди, которые хотят занимать и занимают высокие правительственные посты, но при этом покровительствуют преступникам в обмен на их грязные деньги. Разве не так?
Доун помрачнела.
– К сожалению, ты совершенно права. Моему отцу приходилось иметь дело с такими бесчестными людьми.
Моника улыбнулась.
– Может быть, ваш отец сумеет повлиять на пиратов вашей страны, а они договорятся с нашими Ладронами, и вас отпустят.
Доун бросила на нее насмешливый взгляд и решила закончить разговор.
– Пожалуй, я приму ванну.
Пока она раздевалась, Моника подошла к ее койке, развернула какой-то сверток и достала оттуда аккуратно сложенный красивый халат из белого шелка с нефритовыми пуговицами.
– Это подарок мадам Чинг, – сказала она Доун и улыбнулась. – А вот еще более ценный подарок. – Служанка подошла к ванне с куском зеленого душистого мыла. – Я уже несколько месяцев не мылась с мылом.
Доун сморщила нос.
– И это заметно. Знаешь что, Моника? Когда я помоюсь, ты наполни ванну заново и помойся сама. Можешь взять ту одежду, которую я только что сняла.
Глаза девушки загорелись благодарностью.
– Большое спасибо. Вы так добры, миссис Прайс!
– Пожалуйста.
Она залезла в тесную ванну и села, поджав колени. Соленая вода вытолкнула ее груди на поверхность.
Моника разглядывала ее с восхищением.
– У вас великолепное тело! Его высочеству повезло. Он будет обладать такой женщиной!
Доун презрительно фыркнула:
– Его высочество никогда не будет мной обладать, моя милая девочка. Ни один мужчина не станет моим хозяином.
Глаза Моники расширились в испуге.
– Но у вас же есть муж. Разве он не был вашим хозяином до того, как вас похитили?
– Нет. Когда-то в западном обществе женщина была просто вещью, рабыней, обязанной исполнять любую прихоть своего господина-мужчины. Но это ушло в прошлое. На Западе, особенно в Англии и Соединенных Штатах, женщины восстают против такого допотопного варварства.
– Вас могут высечь за такие кощунственные речи! – воскликнула потрясенная Моника.
– Могут и, наверное, высекут за неповиновение его высочеству, но даже под страхом смерти я не отступлюсь от своих слов и убеждений.
– Вы такая необыкновенная женщина, миссис Прайс! Я восхищена вами. Но мне очень страшно за ваше будущее.
– Не бойся, Моника, я могу постоять за себя. Тебе никогда не приходило в голову, что ты и твои сестры в этой части света могли бы сбросить оковы рабства?
– Мы не обладаем вашим мужеством, миссис Прайс.
– Значит, нужно его в себе воспитывать. Может, я сумею в этом помочь. А пока будь так добра, потри мне спину.
Вымывшись, Доун вылезла из ванны. Полотенца не было, и ей пришлось вытереться своей хлопчатобумажной рубашкой. Моника развернула белый халат, подаренный мадам Чинг, и поднесла его новой хозяйке. Доун просунула руки в рукава, запахнула полы и подпоясалась.
– Я чувствую себя закутанной в облако, – сказала она, наслаждаясь приятным прикосновением шелка к нагому телу. – А теперь мойся ты.
Моника вычерпала ведром воду из ванны и налила свежую, потом сняла с себя грязные заношенные вещи.
– Пожалуй, мы избавимся от этого навсегда. – Доун брезгливо, кончиками пальцев, взяла одежду девушки и выбросила ее из иллюминатора в море.
Она села на койку и стала смотреть, как девушка моется. Лицо Моники сияло невыразимым блаженством. Когда она вылезла из ванны, Доун с удивлением обнаружила, что ее кожа стала намного светлее. Она представила, сколько раз грубые безжалостные пираты насиловали эту юную женщину, и в сердце ее закипела ярость.
Моника прижала к себе одежду Доун с таким счастливым видом, как будто ей подарили новое бальное платье.
– Какая красота! Мне будут завидовать все женщины на корабле.
Доун засмеялась.
– Ну-ка надень! Посмотрим, как эти вещи будут на тебе смотреться.
Моника оделась и радостно закружилась на месте.
– Что ж, гораздо лучше твоего старья, – одобрила Доун. – А теперь давай подумаем, что можно сделать с волосами. Твоя прическа похожа на швабру, но хорошо хоть, что теперь у тебя чистая голова. Наверное, на этом ужасном судне нам не найти такую вещь, как гребень?
– Сейчас схожу к мадам Чинг и попрошу для вас. Я знаю, у нее есть гребни.
– Нет, постой, мы вместе сходим к любезной предводительнице. Полагаю, я не обязана сидеть в этой каюте, как в тюремной камере.
Она подошла к двери и открыла ее. Пират, стоявший у корабельных поручней, резко обернулся.
– Вы что-то хотели?
– Да, хочу зайти к мадам Чинг.
– Подождите минутку, пожалуйста.
Он приложил ладони ко рту и что-то крикнул по-китайски группе мужчин, толпившихся у руля. Вскоре к ним вперевалку подошел Чоу. Он кивнул Доун.
– У вас посвежевший вид, миссис Прайс. Чем могу быть полезен?
– Спасибо, мне ничего не надо. Я иду в каюту мадам Чинг. Пошли, Моника.
Чоу встал перед ней, явно растерянный.
– Думаю, вам лучше подождать, пока мадам Чинг не пошлет за вами.
Доун смотрела на него в упор, и Чоу сдался.
– Простите, но я не нахожусь в подчинении у мадам Чинг и хочу видеть ее сейчас, – заявила она. – Пожалуйста, дайте пройти.
Нагнув голову и бормоча что-то себе под нос, пират пропустил Доун и Монику, правда, и сам поспешил за ними.
Моника шепнула:
– Кажется, я начинаю понимать, что значит отстаивать свои права и требовать уважения.
– Чтобы завоевать уважение других, мы должны уважать самих себя.
Доун поднялась по трапу, ведущему в каюту мадам Чинг. Моника и Чоу шли за ней.
Она отрывисто постучала в красивую резную дверь.
– Войдите, – ответил глубокий гортанный голос мадам Чинг.
Доун вошла в каюту, а пират и горничная почтительно остались в коридоре. Мадам Чинг сидела за столом и изучала разложенные перед ней морские карты. Она была явно недовольна неожиданным визитом.
– Кажется, я вас не вызывала, миссис Прайс.
– Я пытался остановить ее, – крикнул Чоу из коридора, – но она отказалась мне подчиниться!
Зеленые глаза Доун сверкнули, как полированный нефрит на ярком солнце.
– Я никому не подчиняюсь и поступаю так, как велит мне здравый смысл.
Китаянка нехотя поднялась и оперлась руками о стол. Лишь огромным усилием воли она подавила гнев.
– А я никому не позволяю своевольничать на моем корабле! Я хозяйка этого судна, и весы правосудия в моих руках. Если я прикажу, вас высекут на глазах у всей команды или закуют в кандалы и посадят на хлеб и воду до конца плавания.
Выслушав ее угрозы, Доун запрокинула голову и расхохоталась.
– Если вы говорили правду и я в самом деле являюсь дорогим товаром, то вряд ли его высочество будет доволен, получив этот самый товар подпорченным. Вам невыгодно меня наказывать.
С довольной усмешкой она наблюдала за лицом мадам Чинг, которая, видимо, вспомнила о задании.
– Ну ладно, миссис Прайс, – сказала она, смягчившись, – выкладывайте, зачем пришли. Вы должны понимать, что в ближайшие дни у меня будет очень много работы. «А-Ма» надо быть начеку. Как только объявят о вашем похищении, все военные корабли в Китайском море поднимут по тревоге. Чтобы успешно выполнить задание, нам надо перехитрить вражеские суда.
– Не волнуйтесь, я не буду вас слишком утруждать. У меня к вам всего несколько простых просьб.
Мадам Чинг пожала плечами и опять села за стол.
– Пожалуйста, говорите, только покороче.
– Сперва насчет девушки, Моники. – Она взглянула через плечо на служанку, которая кусала губы, нервно ломая руки. – Она мне нравится как горничная и как подруга, и я буду вам очень признательна, если вы оставите ее у меня на все время моего пребывания на корабле.
– Пожалуйста, – тут же согласилась мадам Чинг, – я вам ее дарю. Пусть это будет ваша личная рабыня. Когда вы покинете «А-Ма», можете забрать ее с собой. Что еще?
– Меня сильно беспокоит судьба моего друга и делового партнера мистера Макхью. Если с ним что-то случится…
Мадам Чинг вытянула руку, заставив Доун замолчать. На лице ее заиграла загадочная улыбка.
– Поберегите свое красноречие, миссис Прайс. После вашего ухода мы с мистером Макхью обстоятельно побеседовали и пришли к взаимовыгодному соглашению. На судне есть работа, в которой мистер Макхью очень хорошо разбирается. Уверяю вас, вам не стоит беспокоиться о его безопасности.
– Но что с ним будет, когда мы прибудем на место?
– Миссис Прайс, может быть, вас это шокирует, но у воров, особенно в клане Ладронов, есть свой кодекс чести. – Снисходительная улыбка мадам Чинг разозлила Доун. – Поэтому, миссис Прайс, когда мистер Макхью выполнит все свои обязанности, я высажу его в каком-нибудь нейтральном порту, чтобы он мог продолжить жизнь и карьеру. А теперь прошу прощения, мне надо вернуться к своим делам.
– Спасибо, мадам Чинг, но у меня к вам есть еще один маленький вопрос. Я пленница на вашем корабле, и бежать мне некуда. Могу ли я свободно передвигаться по судну?
– Да, конечно, – усмехнулась она, – на ваш страх и риск, разумеется. Спросите у Моники, и она вам расскажет о знаменитом распутстве Ладронов.
– Я умею поставить распутника на место, будь это джентльмен в светской гостиной или пират на борту «А-Ма». – Доун сдержанно поклонилась. – До свидания, мадам Чинг.
Она вышла из каюты и закрыла за собой дверь.
– Ну, Чоу, – обратилась она к великану-пирату, – ты слышал, что сказала мадам Чинг? Тебе больше не надо ходить за мной по пятам, как сторожевому псу.
– Я постараюсь не попадаться у вас на пути, миссис Прайс, но мне бы хотелось все-таки приглядывать за вами, если не возражаете. Я знаю, что вы необычная женщина. Вы посмели бросить вызов самой мадам Чинг. Испытывая к вам уважение и восхищаясь вами, я намерен присмотреть, чтобы не случилось ничего плохого. Ведь среди пиратов полно головорезов.
– Да, в этом я ни капли не сомневаюсь. – Доун рассмешила и немного тронула его попытка казаться в ее глазах лучше своих сотоварищей. – Ты мне тоже нравишься, Чоу, и я ценю твое стремление меня защищать. Спасибо. А теперь, Моника, вернемся в каюту, и я что-нибудь сделаю с твоими волосами, а заодно и со своими.
Девушка испуганно зажала рот рукой.
– Гребень! Мы забыли попросить у мадам Чинг гребень!
Доун показала длинный гребень из слоновой кости, выложенный нефритом.
– Я не забыла.
– Где вы его взяли?
– Подняла с пола у ее стола.
– А она видела?
– Да, но не обратила внимания. Только улыбнулась. Знаешь, улыбка мадам Чинг иногда выводит меня из себя. – Она задумчиво помолчала. – Странно, там на диване валялись еще два гребня. Что-то не похоже, чтобы такая аккуратная, пунктуальная женщина разбрасывала по всей каюте свои туалетные принадлежности.
К удивлению Доун, служанка, прикрыв рот ладошками, захихикала.
– Что с тобой? – раздраженно спросила Доун. – Моника, а ну прекрати смеяться и скажи, что тебя так развеселило.
– Простите, миссис Прайс, но мне удивительно, как вы, светская женщина, можете быть так наивны. Даже я, глупая девчонка, сразу поняла, в чем дело.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– О соглашении между мадам Чинг и вашим другом, мистером Макхью. О той работе, на которую он согласился, и о ее обещании отпустить мистера Макхью после того, как он выполнит свои обязанности. Ох, миссис Прайс, неужели вы не понимаете? Знаете, что говорят Ладроны о мадам Чинг у нее за спиной? Что у нее аппетит на мужчин, как у тигрицы. Эту женщину зовут малайской людоедкой.
Доун резко остановилась. Ужасные намеки пригвоздили ее к палубе.
– Ты хочешь сказать, что Джек Макхью и мадам Чинг… – Она не смогла договорить.
Моника засмеялась.
– Я видела вашего друга, когда его только привели на корабль. Это великолепный мужчина. Он не мог не воспламенить ненасытное желание в мадам Чинг. А иначе с какой стати она его помиловала? И, судя по ее довольному виду, мистер Макхью уже приступил к выполнению своих обязанностей.
От потрясения и злости Доун не могла говорить. Она лишь отрывисто кивнула девушке и пошла дальше по палубе.
В каюте Моника с тревогой спросила:
– Миссис Прайс, почему вы вдруг замолчали? Вы сердитесь на меня за то, что я сказала про мадам Чинг и мистера Макхью? Я вас обидела?
– Нет, нисколько, Моника. Просто меня удивляет, как мистер Макхью позволил мадам Чинг себя запугать. Я думала, у него есть сила воли.
– Мистер Макхью – здоровый молодой мужчина и наверняка обладает здоровым сексуальным аппетитом. А мадам Чинг, несомненно, очень привлекательная женщина. На мой взгляд, они идеально подошли друг другу для удовлетворения физических потребностей. А что касается силы воли Макхью, то характер мужчины имеет мало общего с его сексуальным аппетитом. Есть такая древняя китайская пословица… Как же ее перевести? «У мужчины имеется одна часть тела… Когда она твердеет, совесть умолкает». Я ясно выразилась?
– Яснее не бывает, – огрызнулась Доун, – а теперь садись на стул. Я причешу тебя.
Девушка села, и Доун грубыми, порывистыми движениями провела гребнем по ее спутанным волосам. Моника взвыла, как кошка, которой наступили на хвост:
– Оу-у! Больно!
– Прости, – извинилась Доун, – просто я задумалась. Сиди-сиди, я больше не сделаю тебе больно.
Она принялась расчесывать Монику, старательно распутывая колтуны в длинных черных волосах.
Но мысли ее по-прежнему были далеко. Доун вспоминала, как выходила из каюты мадам Чинг, оставив ее наедине с Джеком, и представляла, что случилось между ними потом. Ее воображение заработало в полную силу. Она видела, как китаянка соблазняет Джека, бормоча похотливые слова, как возбуждает ласками его сильное тело, а руки Джека исследуют экзотическое тело мадам Чинг, гладят ее медовую кожу. Потом парочка по-звериному пыхтит и барахтается на шелковом ковре, и Сильвер Джек Макхью залезает на мадам Чинг…
Доун невольно вскрикнула от гнева.
Моника вскочила с перекошенным от страха лицом.
– Что с вами, миссис Прайс? Вам плохо? У вас что-то болит? Чем я могу помочь? Позвать на помощь?
Доун обняла дрожащую девушку и прижала ее к себе.
– Нет, нет, успокойся. Со мной все в порядке. Мне так неловко, что я тебя напугала! Просто… просто… – отчаянно подбирала она слова, – это боль от того, что случилось. Меня разлучили с мужем, оторвали от друзей. Пираты хватали меня своими руками. Все это вдруг навалилось…
Моника прижалась к ее лицу мокрой от слез щекой.
– Я понимаю, миссис Прайс, – проговорила она дрожащим шепотом, – со мной было то же самое. Когда меня похитили и бросили в трюм, как суповую кость своре голодных бешеных псов, я мечтала о смерти, молила Бога о том, чтобы он сжалился надо мной и забрал в страну вечного забвения. Вам повезло куда больше, чем мне. Рядом с вами друг, он будет вас оберегать.
– Друг? Какой еще друг?
– Как какой? Мистер Макхью, конечно! Он не даст вас в обиду.
Доун закрыла глаза, гоня подступавшие слезы.
Глава 8
На третий день пребывания на борту пиратского судна Доун проснулась утром, разбуженная потоком солнечного света, струившегося в открытый иллюминатор над изголовьем ее койки. Она огляделась в поисках Моники, которой милостиво разрешили спать в каюте Доун, и увидела, что соломенный тюфяк служанки стоит, аккуратно свернутый, у стены.
– Соня! – укорила она себя, встала нагая с постели и выглянула в иллюминатор.
Невиданное тропическое великолепие ослепило девушку буйством красок. Вокруг «А-Ма» было рассыпано множество островов, покрытых густыми нефритово-зелеными лесами. Песчаные берега сверкали белизной. Дальше горные склоны, подобно палитре художника, пестрели яркими цветами. Вершины скалистых островов были окутаны сиреневой дымкой.
– Настоящий райский сад, – пробормотала Доун и взяла с кресла шелковый халатик.
Когда она завязывала пояс, дверь отворилась, и вошла Моника с подносом, на котором стояли чайник, чашки с блюдцами, блюдо с бисквитным печеньем и джем.
– Доброе утро, мэм, – весело сказала она.
– Пожалуйста, не называй меня «мэм». На этом корабле есть только одна «мадам», и мне не хочется иметь с ней ничего общего.
Моника усмехнулась.
– Хорошо, госпожа.
– Не выводи меня из себя, юная леди! – в шутку пригрозила Доун.
– Юная леди? – переспросила служанка. – Я ненамного моложе вас, а знаю о жизни гораздо больше, чем вы.
– Да, в житейских вопросах ты женщина очень искушенная. Ум-м-м… как вкусно пахнет этот чай! У него аромат корицы, апельсина и лимона. Здесь у вас, на Востоке, столько разных сортов чая! Я такие никогда и не пробовала.
Они сели на койке Доун, скрестив ноги и повернувшись лицами друг к другу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
– Могу вас уверить, мэм, что его высочество действительно существует и, по слухам, считается сейчас одним из самых влиятельных людей Китая.
– Знатный человек водит дружбу с убийцами-пиратами?
На лице Моники появилась самоуверенная улыбка.
– Насколько я слышала, по всей Европе и даже в вашей чудесной стране есть люди, которые хотят занимать и занимают высокие правительственные посты, но при этом покровительствуют преступникам в обмен на их грязные деньги. Разве не так?
Доун помрачнела.
– К сожалению, ты совершенно права. Моему отцу приходилось иметь дело с такими бесчестными людьми.
Моника улыбнулась.
– Может быть, ваш отец сумеет повлиять на пиратов вашей страны, а они договорятся с нашими Ладронами, и вас отпустят.
Доун бросила на нее насмешливый взгляд и решила закончить разговор.
– Пожалуй, я приму ванну.
Пока она раздевалась, Моника подошла к ее койке, развернула какой-то сверток и достала оттуда аккуратно сложенный красивый халат из белого шелка с нефритовыми пуговицами.
– Это подарок мадам Чинг, – сказала она Доун и улыбнулась. – А вот еще более ценный подарок. – Служанка подошла к ванне с куском зеленого душистого мыла. – Я уже несколько месяцев не мылась с мылом.
Доун сморщила нос.
– И это заметно. Знаешь что, Моника? Когда я помоюсь, ты наполни ванну заново и помойся сама. Можешь взять ту одежду, которую я только что сняла.
Глаза девушки загорелись благодарностью.
– Большое спасибо. Вы так добры, миссис Прайс!
– Пожалуйста.
Она залезла в тесную ванну и села, поджав колени. Соленая вода вытолкнула ее груди на поверхность.
Моника разглядывала ее с восхищением.
– У вас великолепное тело! Его высочеству повезло. Он будет обладать такой женщиной!
Доун презрительно фыркнула:
– Его высочество никогда не будет мной обладать, моя милая девочка. Ни один мужчина не станет моим хозяином.
Глаза Моники расширились в испуге.
– Но у вас же есть муж. Разве он не был вашим хозяином до того, как вас похитили?
– Нет. Когда-то в западном обществе женщина была просто вещью, рабыней, обязанной исполнять любую прихоть своего господина-мужчины. Но это ушло в прошлое. На Западе, особенно в Англии и Соединенных Штатах, женщины восстают против такого допотопного варварства.
– Вас могут высечь за такие кощунственные речи! – воскликнула потрясенная Моника.
– Могут и, наверное, высекут за неповиновение его высочеству, но даже под страхом смерти я не отступлюсь от своих слов и убеждений.
– Вы такая необыкновенная женщина, миссис Прайс! Я восхищена вами. Но мне очень страшно за ваше будущее.
– Не бойся, Моника, я могу постоять за себя. Тебе никогда не приходило в голову, что ты и твои сестры в этой части света могли бы сбросить оковы рабства?
– Мы не обладаем вашим мужеством, миссис Прайс.
– Значит, нужно его в себе воспитывать. Может, я сумею в этом помочь. А пока будь так добра, потри мне спину.
Вымывшись, Доун вылезла из ванны. Полотенца не было, и ей пришлось вытереться своей хлопчатобумажной рубашкой. Моника развернула белый халат, подаренный мадам Чинг, и поднесла его новой хозяйке. Доун просунула руки в рукава, запахнула полы и подпоясалась.
– Я чувствую себя закутанной в облако, – сказала она, наслаждаясь приятным прикосновением шелка к нагому телу. – А теперь мойся ты.
Моника вычерпала ведром воду из ванны и налила свежую, потом сняла с себя грязные заношенные вещи.
– Пожалуй, мы избавимся от этого навсегда. – Доун брезгливо, кончиками пальцев, взяла одежду девушки и выбросила ее из иллюминатора в море.
Она села на койку и стала смотреть, как девушка моется. Лицо Моники сияло невыразимым блаженством. Когда она вылезла из ванны, Доун с удивлением обнаружила, что ее кожа стала намного светлее. Она представила, сколько раз грубые безжалостные пираты насиловали эту юную женщину, и в сердце ее закипела ярость.
Моника прижала к себе одежду Доун с таким счастливым видом, как будто ей подарили новое бальное платье.
– Какая красота! Мне будут завидовать все женщины на корабле.
Доун засмеялась.
– Ну-ка надень! Посмотрим, как эти вещи будут на тебе смотреться.
Моника оделась и радостно закружилась на месте.
– Что ж, гораздо лучше твоего старья, – одобрила Доун. – А теперь давай подумаем, что можно сделать с волосами. Твоя прическа похожа на швабру, но хорошо хоть, что теперь у тебя чистая голова. Наверное, на этом ужасном судне нам не найти такую вещь, как гребень?
– Сейчас схожу к мадам Чинг и попрошу для вас. Я знаю, у нее есть гребни.
– Нет, постой, мы вместе сходим к любезной предводительнице. Полагаю, я не обязана сидеть в этой каюте, как в тюремной камере.
Она подошла к двери и открыла ее. Пират, стоявший у корабельных поручней, резко обернулся.
– Вы что-то хотели?
– Да, хочу зайти к мадам Чинг.
– Подождите минутку, пожалуйста.
Он приложил ладони ко рту и что-то крикнул по-китайски группе мужчин, толпившихся у руля. Вскоре к ним вперевалку подошел Чоу. Он кивнул Доун.
– У вас посвежевший вид, миссис Прайс. Чем могу быть полезен?
– Спасибо, мне ничего не надо. Я иду в каюту мадам Чинг. Пошли, Моника.
Чоу встал перед ней, явно растерянный.
– Думаю, вам лучше подождать, пока мадам Чинг не пошлет за вами.
Доун смотрела на него в упор, и Чоу сдался.
– Простите, но я не нахожусь в подчинении у мадам Чинг и хочу видеть ее сейчас, – заявила она. – Пожалуйста, дайте пройти.
Нагнув голову и бормоча что-то себе под нос, пират пропустил Доун и Монику, правда, и сам поспешил за ними.
Моника шепнула:
– Кажется, я начинаю понимать, что значит отстаивать свои права и требовать уважения.
– Чтобы завоевать уважение других, мы должны уважать самих себя.
Доун поднялась по трапу, ведущему в каюту мадам Чинг. Моника и Чоу шли за ней.
Она отрывисто постучала в красивую резную дверь.
– Войдите, – ответил глубокий гортанный голос мадам Чинг.
Доун вошла в каюту, а пират и горничная почтительно остались в коридоре. Мадам Чинг сидела за столом и изучала разложенные перед ней морские карты. Она была явно недовольна неожиданным визитом.
– Кажется, я вас не вызывала, миссис Прайс.
– Я пытался остановить ее, – крикнул Чоу из коридора, – но она отказалась мне подчиниться!
Зеленые глаза Доун сверкнули, как полированный нефрит на ярком солнце.
– Я никому не подчиняюсь и поступаю так, как велит мне здравый смысл.
Китаянка нехотя поднялась и оперлась руками о стол. Лишь огромным усилием воли она подавила гнев.
– А я никому не позволяю своевольничать на моем корабле! Я хозяйка этого судна, и весы правосудия в моих руках. Если я прикажу, вас высекут на глазах у всей команды или закуют в кандалы и посадят на хлеб и воду до конца плавания.
Выслушав ее угрозы, Доун запрокинула голову и расхохоталась.
– Если вы говорили правду и я в самом деле являюсь дорогим товаром, то вряд ли его высочество будет доволен, получив этот самый товар подпорченным. Вам невыгодно меня наказывать.
С довольной усмешкой она наблюдала за лицом мадам Чинг, которая, видимо, вспомнила о задании.
– Ну ладно, миссис Прайс, – сказала она, смягчившись, – выкладывайте, зачем пришли. Вы должны понимать, что в ближайшие дни у меня будет очень много работы. «А-Ма» надо быть начеку. Как только объявят о вашем похищении, все военные корабли в Китайском море поднимут по тревоге. Чтобы успешно выполнить задание, нам надо перехитрить вражеские суда.
– Не волнуйтесь, я не буду вас слишком утруждать. У меня к вам всего несколько простых просьб.
Мадам Чинг пожала плечами и опять села за стол.
– Пожалуйста, говорите, только покороче.
– Сперва насчет девушки, Моники. – Она взглянула через плечо на служанку, которая кусала губы, нервно ломая руки. – Она мне нравится как горничная и как подруга, и я буду вам очень признательна, если вы оставите ее у меня на все время моего пребывания на корабле.
– Пожалуйста, – тут же согласилась мадам Чинг, – я вам ее дарю. Пусть это будет ваша личная рабыня. Когда вы покинете «А-Ма», можете забрать ее с собой. Что еще?
– Меня сильно беспокоит судьба моего друга и делового партнера мистера Макхью. Если с ним что-то случится…
Мадам Чинг вытянула руку, заставив Доун замолчать. На лице ее заиграла загадочная улыбка.
– Поберегите свое красноречие, миссис Прайс. После вашего ухода мы с мистером Макхью обстоятельно побеседовали и пришли к взаимовыгодному соглашению. На судне есть работа, в которой мистер Макхью очень хорошо разбирается. Уверяю вас, вам не стоит беспокоиться о его безопасности.
– Но что с ним будет, когда мы прибудем на место?
– Миссис Прайс, может быть, вас это шокирует, но у воров, особенно в клане Ладронов, есть свой кодекс чести. – Снисходительная улыбка мадам Чинг разозлила Доун. – Поэтому, миссис Прайс, когда мистер Макхью выполнит все свои обязанности, я высажу его в каком-нибудь нейтральном порту, чтобы он мог продолжить жизнь и карьеру. А теперь прошу прощения, мне надо вернуться к своим делам.
– Спасибо, мадам Чинг, но у меня к вам есть еще один маленький вопрос. Я пленница на вашем корабле, и бежать мне некуда. Могу ли я свободно передвигаться по судну?
– Да, конечно, – усмехнулась она, – на ваш страх и риск, разумеется. Спросите у Моники, и она вам расскажет о знаменитом распутстве Ладронов.
– Я умею поставить распутника на место, будь это джентльмен в светской гостиной или пират на борту «А-Ма». – Доун сдержанно поклонилась. – До свидания, мадам Чинг.
Она вышла из каюты и закрыла за собой дверь.
– Ну, Чоу, – обратилась она к великану-пирату, – ты слышал, что сказала мадам Чинг? Тебе больше не надо ходить за мной по пятам, как сторожевому псу.
– Я постараюсь не попадаться у вас на пути, миссис Прайс, но мне бы хотелось все-таки приглядывать за вами, если не возражаете. Я знаю, что вы необычная женщина. Вы посмели бросить вызов самой мадам Чинг. Испытывая к вам уважение и восхищаясь вами, я намерен присмотреть, чтобы не случилось ничего плохого. Ведь среди пиратов полно головорезов.
– Да, в этом я ни капли не сомневаюсь. – Доун рассмешила и немного тронула его попытка казаться в ее глазах лучше своих сотоварищей. – Ты мне тоже нравишься, Чоу, и я ценю твое стремление меня защищать. Спасибо. А теперь, Моника, вернемся в каюту, и я что-нибудь сделаю с твоими волосами, а заодно и со своими.
Девушка испуганно зажала рот рукой.
– Гребень! Мы забыли попросить у мадам Чинг гребень!
Доун показала длинный гребень из слоновой кости, выложенный нефритом.
– Я не забыла.
– Где вы его взяли?
– Подняла с пола у ее стола.
– А она видела?
– Да, но не обратила внимания. Только улыбнулась. Знаешь, улыбка мадам Чинг иногда выводит меня из себя. – Она задумчиво помолчала. – Странно, там на диване валялись еще два гребня. Что-то не похоже, чтобы такая аккуратная, пунктуальная женщина разбрасывала по всей каюте свои туалетные принадлежности.
К удивлению Доун, служанка, прикрыв рот ладошками, захихикала.
– Что с тобой? – раздраженно спросила Доун. – Моника, а ну прекрати смеяться и скажи, что тебя так развеселило.
– Простите, миссис Прайс, но мне удивительно, как вы, светская женщина, можете быть так наивны. Даже я, глупая девчонка, сразу поняла, в чем дело.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– О соглашении между мадам Чинг и вашим другом, мистером Макхью. О той работе, на которую он согласился, и о ее обещании отпустить мистера Макхью после того, как он выполнит свои обязанности. Ох, миссис Прайс, неужели вы не понимаете? Знаете, что говорят Ладроны о мадам Чинг у нее за спиной? Что у нее аппетит на мужчин, как у тигрицы. Эту женщину зовут малайской людоедкой.
Доун резко остановилась. Ужасные намеки пригвоздили ее к палубе.
– Ты хочешь сказать, что Джек Макхью и мадам Чинг… – Она не смогла договорить.
Моника засмеялась.
– Я видела вашего друга, когда его только привели на корабль. Это великолепный мужчина. Он не мог не воспламенить ненасытное желание в мадам Чинг. А иначе с какой стати она его помиловала? И, судя по ее довольному виду, мистер Макхью уже приступил к выполнению своих обязанностей.
От потрясения и злости Доун не могла говорить. Она лишь отрывисто кивнула девушке и пошла дальше по палубе.
В каюте Моника с тревогой спросила:
– Миссис Прайс, почему вы вдруг замолчали? Вы сердитесь на меня за то, что я сказала про мадам Чинг и мистера Макхью? Я вас обидела?
– Нет, нисколько, Моника. Просто меня удивляет, как мистер Макхью позволил мадам Чинг себя запугать. Я думала, у него есть сила воли.
– Мистер Макхью – здоровый молодой мужчина и наверняка обладает здоровым сексуальным аппетитом. А мадам Чинг, несомненно, очень привлекательная женщина. На мой взгляд, они идеально подошли друг другу для удовлетворения физических потребностей. А что касается силы воли Макхью, то характер мужчины имеет мало общего с его сексуальным аппетитом. Есть такая древняя китайская пословица… Как же ее перевести? «У мужчины имеется одна часть тела… Когда она твердеет, совесть умолкает». Я ясно выразилась?
– Яснее не бывает, – огрызнулась Доун, – а теперь садись на стул. Я причешу тебя.
Девушка села, и Доун грубыми, порывистыми движениями провела гребнем по ее спутанным волосам. Моника взвыла, как кошка, которой наступили на хвост:
– Оу-у! Больно!
– Прости, – извинилась Доун, – просто я задумалась. Сиди-сиди, я больше не сделаю тебе больно.
Она принялась расчесывать Монику, старательно распутывая колтуны в длинных черных волосах.
Но мысли ее по-прежнему были далеко. Доун вспоминала, как выходила из каюты мадам Чинг, оставив ее наедине с Джеком, и представляла, что случилось между ними потом. Ее воображение заработало в полную силу. Она видела, как китаянка соблазняет Джека, бормоча похотливые слова, как возбуждает ласками его сильное тело, а руки Джека исследуют экзотическое тело мадам Чинг, гладят ее медовую кожу. Потом парочка по-звериному пыхтит и барахтается на шелковом ковре, и Сильвер Джек Макхью залезает на мадам Чинг…
Доун невольно вскрикнула от гнева.
Моника вскочила с перекошенным от страха лицом.
– Что с вами, миссис Прайс? Вам плохо? У вас что-то болит? Чем я могу помочь? Позвать на помощь?
Доун обняла дрожащую девушку и прижала ее к себе.
– Нет, нет, успокойся. Со мной все в порядке. Мне так неловко, что я тебя напугала! Просто… просто… – отчаянно подбирала она слова, – это боль от того, что случилось. Меня разлучили с мужем, оторвали от друзей. Пираты хватали меня своими руками. Все это вдруг навалилось…
Моника прижалась к ее лицу мокрой от слез щекой.
– Я понимаю, миссис Прайс, – проговорила она дрожащим шепотом, – со мной было то же самое. Когда меня похитили и бросили в трюм, как суповую кость своре голодных бешеных псов, я мечтала о смерти, молила Бога о том, чтобы он сжалился надо мной и забрал в страну вечного забвения. Вам повезло куда больше, чем мне. Рядом с вами друг, он будет вас оберегать.
– Друг? Какой еще друг?
– Как какой? Мистер Макхью, конечно! Он не даст вас в обиду.
Доун закрыла глаза, гоня подступавшие слезы.
Глава 8
На третий день пребывания на борту пиратского судна Доун проснулась утром, разбуженная потоком солнечного света, струившегося в открытый иллюминатор над изголовьем ее койки. Она огляделась в поисках Моники, которой милостиво разрешили спать в каюте Доун, и увидела, что соломенный тюфяк служанки стоит, аккуратно свернутый, у стены.
– Соня! – укорила она себя, встала нагая с постели и выглянула в иллюминатор.
Невиданное тропическое великолепие ослепило девушку буйством красок. Вокруг «А-Ма» было рассыпано множество островов, покрытых густыми нефритово-зелеными лесами. Песчаные берега сверкали белизной. Дальше горные склоны, подобно палитре художника, пестрели яркими цветами. Вершины скалистых островов были окутаны сиреневой дымкой.
– Настоящий райский сад, – пробормотала Доун и взяла с кресла шелковый халатик.
Когда она завязывала пояс, дверь отворилась, и вошла Моника с подносом, на котором стояли чайник, чашки с блюдцами, блюдо с бисквитным печеньем и джем.
– Доброе утро, мэм, – весело сказала она.
– Пожалуйста, не называй меня «мэм». На этом корабле есть только одна «мадам», и мне не хочется иметь с ней ничего общего.
Моника усмехнулась.
– Хорошо, госпожа.
– Не выводи меня из себя, юная леди! – в шутку пригрозила Доун.
– Юная леди? – переспросила служанка. – Я ненамного моложе вас, а знаю о жизни гораздо больше, чем вы.
– Да, в житейских вопросах ты женщина очень искушенная. Ум-м-м… как вкусно пахнет этот чай! У него аромат корицы, апельсина и лимона. Здесь у вас, на Востоке, столько разных сортов чая! Я такие никогда и не пробовала.
Они сели на койке Доун, скрестив ноги и повернувшись лицами друг к другу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29