— Ага… понимаю… — мурлыкала Эбби, водя пальчиком по скатерти. — Он… он ничего не просил мне передать?Странно подействовал на Таннера этот невинный вопрос. Виллард Хоган не просил передать своей долгожданной внучке ничего. Клерки в офисе получили послание Таннера и отправили заранее заготовленный ответ. Но в ответной телеграмме Эбби не предназначалось ни слова.Таннер откашлялся:— Он просил передать, что с нетерпением ждет встречи с вами.Официант вернулся, и, пока Эбби заказывала обед, Таннер осушил второй стакан огненной жидкости, правда, чуть медленнее, чем первый. Нечего ему покрывать бездушного старика! Но заметив, как оживилось лицо девушки, Таннер решил, что поступил правильно.Эбби — простая и чистая душа. Сколько бы ни собирался Хоган выделить ей денег, он останется для нее посторонним человеком, а учитывая его сухость и деловитость, вряд ли он окажет внучке радушный прием, — такой радушный, какого достойна такая женщина.Таннер подозревал, что жить в Чикаго Эбби будет тяжело. И вдруг его осенило… Их преследовали люди, которые знали, что он должен получить вознаграждение за доставку Эбби в Чикаго, Тот, кто послал этих бандитов, находится где-то рядом. И он обязательно повторит свою попытку. Надо будет поговорить с Хоганом и убедиться, что он обеспечит надежную защиту Эбби. Но нельзя допустить, чтобы об этом узнала сама Эбби и начала опасаться за свою жизнь.Макнайт заказал бифштекс с картошкой и еще одно виски. Слегка наклонившись вперед, он нахмурился.— Сперва Чикаго покажется вам очень большим городом.— А вы там останетесь? — спросила Эбби, тоже наклоняясь вперед. От нее слегка пахло духами. Загадочно. Возбуждающе. — Я бы чувствовала себя увереннее, если бы вы ненадолго задержались в Чикаго, по крайней мере, пока я не устроюсь там.Таннер откинулся на спинку стула. Ей нужен кто-то, чтобы присматривать за ней. Ну что ж… хорошо… Но он не тот человек… Официант подоспел с третьим виски, и Таннер ухватился за стакан, будто надеялся найти в нем спасение.— Если Хоган захочет, я соглашусь. В том случае, конечно, если мы договоримся о цене.Таннер знал вернейший способ разозлить Эбби. Достаточно напомнить ей — все, что он делает для нее, он делает на деньги ее дедушки. Должна же она, наконец, понять, что они не пара. Никогда они не будут вместе.— Если бы я еще несколько недель поработал на Хогана, — продолжал Таннер, — я бы смог твердо встать на ноги.Эбби вся напряглась, но ей удалось сдержаться, и она спросила обычным тоном:— А что вы собираетесь делать со своим богатством?— Купить племенного жеребца, — ответил он, — Да, племенного жеребца и дюжину кобыл.— Вы собираетесь разводить лошадей? — спросила Эбби, бросая на собеседника недоверчивый взгляд.Таннер кивнул. Разговор пошел не так, как он предполагал.— А у вас уже есть ферма или ранчо, где можно держать животных?«Нет!» — едва не выкрикнул Таннер, поняв, куда она клонят. Ферма. Дом. Жена. Семья.Эбби подозрительно посмотрела на собеседника:— Только не говорите мне, что собираетесь таскать за собой весь табун, пока выслеживаете людей.Таннер хмыкнул и начал крутить пустой стакан между ладонями. Зачем он сказал, что собирается разводить лошадей? О чем он думал?Наконец Макнайт понял, что выпил слишком много. Три стакана на пустой желудок — и разум перестал контролировать язык.— Ну? — подзадоривала его Эбби. Она была похожа на кошку, которая готовится к прыжку. Кошечку, которая готова когтями вцепиться в свою жертву.— У меня есть небольшой клочок земли, — промямлил Таннер, думая о той долине, которая так понравилась ему. — Там еще ничего нет. Только трава и деревья. Ни дома, ни амбара, ни конюшни.— Но вы же собираетесь все это построить, — не спросила, а скорее констатировала женщина.Таннер задумался в поисках уклончивого ответа.— Сначала я сделаю землянку. Вот что мне действительно надо.Отвечая Эбби, Макнайт старался выглядеть как можно более наивным, не понимающим смысла ее вопросов. Он едва не зевал ей в лицо. Сначала на лице Эбби отразилось сомнение, потом сожаление, которое она постаралась скрыть.Некоторое время они молчали. За соседним столиком обедала пара с двумя детьми, и смешные ужимки детей отвлекали путешественников от их собственных проблем. Таннер исподволь наблюдал за семьей. На мужчине был добротный серый костюм-тройка. От кармашка к кармашку бежала золотая цепочка от часов. Его светловолосая жена была маленькой и кругленькой. Эта пара была совсем не похожа на них с Эбби. Но, когда мужчина помог дочке разложить салфетку на коленях, а женщина нарезала мальчику мясо, Таннер с легкостью провел параллели.Из Эбби получится прекрасная мать. Она умело и доброжелательно обращается с детьми. И она так многому может их научить! В отличие от нее, он, Таннер, не мог научить детей ничему, кроме как выслеживать людей и получать за это деньги.Макнайт сердито отодвинул от себя тарелку, не в силах проглотить кусок. Подав знак официанту принести счет, он сказал:— И захвати еще бутылку виски.Много времени прошло с тех пор, когда он последний раз чувствовал потребность напиться. В дороге это было слишком опасно, а ему была нужна светлая голова. Но сегодня… Напиться сегодня — единственная возможность избежать ошибки, которая может разрушить жизнь Эбби.
Эбби закрыла дверь своей комнаты, как велел Таннер. Затем, прислонившись к ней спиной, устремила взгляд на другую дверь, которая вела в комнату Таннера. Эбби слышала, как он прошел к себе, как тяжело поставил бутылку виски на тумбочку и после этого принялся снимать ботинки.Их разделяла тоненькая дверная перегородка. Все, что требовалось сделать, это толкнуть ее. Но Таннер приказал ей закрыть и эту дверь, как будто нуждался в дополнительных преградах между ними.Прохаживаясь по комнате, Эбби стащила с себя сначала одну перчатку, потом другую и бросила их на туалетный столик. За перчатками последовала шляпа. Затем, остановившись перед зеркалом, женщина окинула себя критическим взглядом. Наверное, она не красавица. Во всяком случае, не каждому мужчине она понравится. Но и не уродка. А самое главное — она понравилась Таннеру с самого начала. По крайней мере, он проявлял к ней интерес. А теперь он, кажется, был настроен держаться от нее подальше. Неужели оттого, что она отдалась ему?Эбби с горечью отвернулась от зеркала. Вряд ли причина отчуждения — в ее падении. Наверняка дело в том, что она оказалась внучкой Вилларда Хогана. В отношении Таннера к ней появилась холодность только тогда, когда он понял, что она та девушка, которую он ищет. Если верить Таннеру, то теперь она наследница большого состояния. Интересно насколько богат дедушка?Эбби расстегнула пуговки на лифе и осторожно сняла вуаль. Наступила очередь юбки и пояса. Неожиданно ей в голову пришла дерзкая мысль. Недолго думая, женщина вынула шпильки, которые удерживали волосы в прическе, и подошла к зеркалу, чтобы нарумянить щеки. Однако к косметическим уловкам ей не пришлось прибегать. Одной мысли о том, что она задумала, было достаточно, чтобы щеки ее заалели, а зрачки расширились. Трепещите, Таннер Макнайт! Подбадривая сама себя, Эбби повернула ручку двери, разделяющей их комнаты, и смело шагнула на вражескую территорию.Таннер сидел на кровати, обхватив голову обеими руками, на полу, между его босыми ступнями, стояла бутылка виски. Увидев Эбби, он, казалось, одеревенел.— Я же велел вам закрыть эту проклятую дверь! — прорычал он и, сделав изрядный глоток виски, спросил: — Что вам надо?Эбби не выдержала: колени под ней подкашивались, ладони стали влажными.— Я… мой корсет… Я не могу сама расшнуровать его.Таннер уставился на нее таким взглядом, как будто она сообщила ему, что в отеле начался пожар. Нет, если бы она сказала про огонь, он бы отнесся к этому спокойнее. Он просто не верил собственным ушам.— Сукин сын!Эбби не отступала.— Шнуровка на спине, а хозяйка магазина…— …не должна была продавать такую идиотскую вещь, платье, которое нельзя снять без посторонней помощи. О черт! — пришел в ярость Таннер.— Она полагала, что найдется кто-нибудь, кто сможет мне помочь, — прошипела Эбби. — Она думала, что вы мой муж.— Почему же вы не поправили ее?— А вы?Молодые люди едва не кричали друг на друга. Таннер в позе бойца сжимал и разжимал кулаки. Эбби, подбоченившись, вызывающе задрала подбородок. Волосы ее слегка растрепались. Таннер долго собирался с мыслями, прежде чем вымолвить слово:— Повернитесь.— Сначала надо снять накидку.Как только женщина сняла с плеч тонкую накидку, с затылка на спину водопадом заструились, переливаясь, шелковистые волосы. Зрачки Таннера потемнели, стали почти черными, и Эбби вдруг почувствовала странное смущение.— Там должны быть два ряда шнуровок, — прошептала она и отвернулась, как бы испугавшись его голодного взгляда. В душе Таннера боролись два желания: желание обладания женщиной и желание, чтобы она ушла.Какое мучение знать, что он вот-вот коснется ее, и не знать, будет ли его прикосновение холодным и безразличным или чувственным и страстным.Эбби почувствовала, что Таннер подошел к ней вплотную, ощутила тепло, исходящее от него, почувствовала его легкое дыхание.— Эбби… ну зачем вы это делаете? Зачем?Она не ответила. Что она могла сказать? Говоря по правде, он и не ждал от нее ответа.— Вы делаете наши отношения сложнее, чем им следует быть, — пробормотал молодой человек.Эбби прикрыла глаза. Ее затопила радость оттого, что он желает ее. Но она хотела, чтобы Таннер любил ее. И пока он не полюбит ее, она будет страдать от неразделенного чувства.Таннер обнял ее за плечи.— Девочка, пока не поздно, иди к себе.В ответ Эбби слегка покачала головой.— Помоги мне снять корсет, — едва слышно вымолвила она.Пальцы Макнайта надолго замерли на ее плечах, затем со вздохом Таннер разделил волосы, бегущие по ее спине, на две пряди и нащупал шнуровку.Эбби опустила голову на грудь, чтобы ему было удобнее. Сначала Таннер развязал бантики, потом принялся за саму шнуровку. Дыхание ее было частым, а удары сердца барабанной дробью отдавались в ушах.Удерживая корсет пальцами, чтобы он не упал на пол, Эбби стояла и ждала, чтобы Таннер сделал следующий шаг. Наконец он провел ладонью вдоль ее позвоночника, осторожно повторяя изящные изгибы женского тела, и рука его замерла ниже ее талии. Эбби перестала дышать, а сердце ее, казалось, перестало биться.— Таннер… — в голосе ее было столько любви и желания, что и глухой бы услышал.Таннер выругался, но, прежде чем Эбби поняла, к худу это или к добру, он уже целовал ее шею.Эбби хотелось повернуться, заключить возлюбленного в объятия и не отпускать его, но поцелуи Таннера так возбуждали, что она не смела шелохнуться. Она лишь положила свои ладони поверх его сильных рук и слегка подалась назад.Таннер издал полустон-полурычание и, наклонившись к ее уху, прошептал:— Я не хочу причинять тебе боль. — Слова, произнесенные сердитым тоном, взволновали Эбби.— Ты не можешь причинить мне боль, — Эбби склонила голову на плечо, чтобы ему было удобнее целовать ее шею.Скользнув руками вниз, Таннер крепко обхватил ее за талию и резко прижал к себе, так что она явственно почувствовала силу его желания.— Ты глупая девчонка, — пробормотал он, и пальцы его опустились ниже. Он умело возбуждал самые чувствительные точки на теле женщины. Одна его рука колдовала над ее лоном, вторая медленно поползла вверх, и, когда Таннер накрыл ладонью ее грудь, Эбби показалось, что она вот-вот потеряет сознание от блаженства.— Таннер, — простонала она, прижимаясь к нему. В ответ она услышала такой же стон. Таннер окончательно сдался, плавая в тумане вожделения. Поднявшись по шее к уху, он губами поймал мочку и принялся нежно покусывать ее.Эбби трепетала в предвосхищении радости, которую сулит близость мужчины и женщины.— Эбби, ты уверена, что все еще хочешь этого? Ты уверена? Назад дороги не будет!Женщина ответила ему, скользнув рукой вдоль его закованных в плотную материю бедер, чтобы нащупать неистовый орган, символ мужской доблести. Этого жеста было достаточно. Подхватив Эбби на руки, Таннер в один момент позабыл о початой бутылке виски и о корсете, который почему-то оказался на полу. Держа Эбби на руках, Макнайт направился к кровати и, когда он опустил женщину на постель, то оказался лежащим на ней.Эбби не могла вообразить себе ничего восхитительнее, чем блаженное ощущение тяжести тела возлюбленного. Но, когда он коленом раздвинул ей ноги и она почувствовала, как требовательно бьется его возбужденная плоть, то испытала еще больший восторг. Таннер, опершись на локти, поднял голову, и Эбби прочитала в его глазах, что их близость значит для него не меньше, чем для нее. На мгновение ей даже показалось, что глаза его сияют чувством большим, чем страсть. Когда возлюбленный опустил голову и прижался в требовательном поцелуе к ее губам, Эбби забыла обо всем. Мужчина, которого она любила, был в ее объятиях. Все остальное не имело значения.И для Таннера окружающий мир перестал существовать. Едва он завладел ее губами, все мысли о том, какой женщиной была она, и о том, каким мужчиной он не был, улетучились. Хоть на короткое время, но Эбби принадлежала ему. И не было в мире никого желаннее. Он заставил ее слегка приоткрыть губы и, скользнув языком внутрь, принялся возбужденно ласкать Эбби.Эбби отвечала ему нежным поглаживанием. Ее легкие прикосновения были требовательными, хотя Таннер сам был готов отдать все. Единственный его промах — он слишком спешил любить ее.— Успокойся, дорогая, успокойся, — усилием воли Таннер прервал поцелуй, но едва не потерял контроль над собой, заметив огонь желания в ее глазах. Вот женщина, которая подходит ему и в страсти, и в жизни, и в любви.Он слегка изменил позу, и теперь его лицо находилось прямо над ее грудью. Эбби замерла. Масляная лампа скудно освещала комнату, неяркий свет делал обстановку и людей таинственными. Все происходило как в дымке, и Венера вечерняя, вольно раскинувшаяся перед ним, была так не похожа на Венеру утреннюю, серьезную барышню, которая сочиняет сказки про мышей. Лицо Эбби горело страстью, тело трепетало в предвкушении блаженства. Несмотря на выпитое виски, Таннер ясно осознавал, что никогда больше ему не встретится женщина, подобная мисс Блисс. Безнадежность только обострила его чувства, и он решил сделать этот вечер незабываемым для нее. Он погрузит ее в такое блаженство, что Эбби перестанет понимать, где явь, где мечта. Вот тогда он будет уверен, что Эбигэйл Блисс не забудет его никогда.Таннер слегка наклонил голову. Груди ее, увенчанные двумя розовыми сосками, мягкие и теплые, вздымались двумя упругими холмами.— Таннер… — произнесла женщина слегка охрипшим шепотом.Вместо ответа он провел щетинистой щекой по ее груди. Черт! Каждую минуту он готов излиться семенем.Со стоном Таннер накрыл груди возлюбленной ладонями, затем поцеловал сначала одну, потом вторую, затем принялся посасывать их, гладить, облизывать, пока Эбби не начала извиваться под ним и вскрикивать. Тонкая сорочка не была помехой их чувственности. Но Таннеру хотелось ощущать наготу Эбби, гладить ее бархатную, влажную кожу, Нетерпеливым движением он разорвал сорочку.— Прошу прощения, — прошептал он, но никакого раскаяния не испытал, и Эбби ответила ему поощряющей улыбкой. Таннер дрожащей рукой освободил ее от нижней юбки, и теперь она — обнаженная и соблазнительная — лежала рядом с ним. Макнайт ел ее глазами. Это была особенная женщина! Но на сегодняшнюю ночь это была его женщина! Подавив желание заявить об этом обычным мужским способом, Таннер, согнувшись над Эбби, поцеловал ее живот, потом скользнул губами ниже. Он был так напряжен, что чрево его ныло от неутоленного сдерживаемого желания. Таннер заставил себя оторваться от женщины и теперь наслаждался, созерцая ее наготу. Никто из мужчин до него не видел этих изящных округлых форм. Ни один мужчина не знает, с какой силой эти прекрасные ноги обвиваются вокруг мужского торса, когда женщина переживает момент страсти. Но когда-нибудь и другой мужчина познает ее.Отогнав эту невыносимую мысль, Таннер снял с себя рубашку. Когда Эбби потянулась к его ремню, Макнайт заставил себя успокоиться, чтобы не испугать ее. Он собирался подарить ей радость, открыть для нее неизведанный мир наслаждения, но Эбби, не отрывая от него взгляда, пуговица за пуговицей расстегнула ему брюки, и они поменялись ролями. Пальчики ее медленно спускались все ниже и ниже, суля неизъяснимое блаженство. Она уже прошлась по тем местам, которые сам Таннер считал нечувствительными и нереагирующими на прикосновения, и оставила на его коже горячий след страсти. Но когда она спустилась еще ниже…— Где ты этому научилась? — простонал Макнайт, когда Эбби скользнула кончиками пальцев по его влажному паху, покрытому мягкими завитками темных волос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36