Тяжелые древние камни все еще виднелись по временам сквозь покров грязи и сорной травы. Они служили прочным основанием при любой погоде. По дороге двигались воловьи упряжки, всадники и пешие странники. Воинов встречалось мало, в основном мелкие торговцы. Похоже, на пути не предвидится каких-либо боевых действий. Мадлен надеялась, что ее тоже принимают за торговку.
Она направилась к северу в оживленном месте, стараясь оценить и отмерить «несколько часов пути» в понимании Джона. Она хотела было спросить одного из возниц тихоходной повозки, не встречал ли он проезжавшего мимо Эмери с его людьми. Но решила не привлекать внимания ни к нему, ни к себе. Однако спустя некоторое время она остановилась и спросила одного из странников, не знает ли он места под названием Горманби. Тот покачал головой и с подозрением посмотрел на нее.
Мадлен проклинала свое южное обличье, унаследованное от матери. Ее смуглая кожа и карие глаза резко выделяли ее среди местного светлокожего населения, и она знала, что ее старательный английский звучит с иностранным акцентом. Тем не менее ей придется рискнуть и обратиться за помощью, если она не собирается тащиться до самого Линкольна. Когда она достигла небольшого монастыря, служившего гостиницей для проезжающих, она жестом отклонила предложенную пищу и спросила насчет Горманби.
– Да, дитя мое, – с готовностью сказал монах. – Но ты уже проехала это место. Немного вернись назад, и там, возле группы вишневых деревьев и дуба, увидишь тропу на запад. Это недалеко.
Мадлен снова села в седло и повернула назад. И она, и ее лошадь, обе измучены, но конец уже виден. Вскоре она нашла дуб, и вишневые деревья, и тропу рядом с ними. Мадлен с нетерпением устремилась по ней. Лес здесь был значительно гуще, чем возле Баддерсли. В любой момент на нее мог напасть человек или зверь. Высокие деревья плотно окружали узкую колею, по которой с трудом могла бы проехать повозка. Сверху сомкнутые ветви образовывали плотный зеленый шатер, полностью скрывавший солнце. Тут было темно и прохладно.
Тревога охватила Мадлен, и ей очень хотелось повернуть обратно, но она продолжала двигаться вперед. Даже если ей не грозила опасность, как она собиралась отыскать кого бы то ни было в этом лесу? Наверное, она должна дождаться, пока Гервард сам не найдет ее.
Когда из леса выбежал мужчина и ловко стащил ее с лошади, она испугалась, но не удивилась. Однако она не ожидала, что ей приставят к горлу острый нож.
– Ну и ну, леди Мадлен! Какие-то дела в окрестностях?
У Мадлен душа ушла в пятки. Тот сакс, что был с Эмери… Он усмехался, но взгляд был жестким.
– Мне нужно встретиться с Эмери, – прошептала она.
– С Эмери? Ну, леди, – сказал он с плотоядной ухмылкой, – я бы сказал, вы провели с ним достаточно времени для одного дня.
Этот человек подсматривал за ними! Лицо Мадлен вспыхнуло, и она, не обращая внимания на нож, презрительно посмотрела на него.
– Я хочу поговорить с ним. Или с Гервардом.
Ухмылка исчезла с его лица, и нож вонзился в тело. Мадлен вскрикнула и попыталась отшатнуться, но он держал ее, как в железных тисках. Она почувствовала, как кровь заструилась по коже.
– Что тебе известно о Герварде, нормандская сука?
– Он здесь. – задыхаясь, произнесла она. – Это уже всем известно. Донесение отправили королю.
– И ты явилась предупредить его? Подходящая история!
– Я приехала предостеречь Эмери.
– Что ж, это похоже на правду. Ты не хочешь, чтобы он лишился части тела, которая тебе больше всего нравится, не так ли?
Сакс поволок ее в лес. Она начала вырываться, но он поднес нож к ее лицу, и она перестала. Он дотащил ее до места, где стояла его лошадь. Разбойник вытащил из седельной сумки веревку, завязал петлю и надел ей на шею. Может, он собирается задушить ее? Но он вскочил в седло и велел ей идти за ним. Когда они вернулись к ее лошади, он приказал ей сесть в седло.
– Я отвезу тебя к Герварду, – сказал он. – Он решит, что с тобой делать. Только попробуй сбежать, и тебе конец.
Мадлен не потребовалось предупреждать лишний раз. Грубая толстая веревка, натирая кожу, сжимала ей шею. Они проехали немного по дороге, затем свернули в глубь дремучего леса. Если подобное обращение позволил слуга, что ей ждать от господина?
Она говорила себе, что Гервард – дядя Эмери и английский аристократ, но это не успокаивало. Он был мятежником, человеком вне закона, и, несомненно, ненавидел всех нормандцев. Возможно, он сочтет лучшим перерезать ей горло. Тогда Эмери получил бы во владение Баддерсли без необходимости терпеть ее присутствие и без опасений, что она кому-нибудь расскажет о Золотом Олене.
Но она не могла поверить, что Эмери позволит ее убить. Мадлен начала молиться, чтобы он оказался с Гервардом. Хотя Эмери пришел бы в ярость из-за того, что она обнаружила его предательство. Но муж бы защитил ее.
Они свернули с утоптанной дорожки на едва приметную тропу. Густой лес казался мирным и пустынным, если не считать птиц и насекомых. Но внезапно перед ними появился человек. Он ничего не сказал, только взглянул на ее сопровождающего и кивнул, затем снова растворился в кустах. Чуть позже она увидела, что ее мучитель поднял руку. Она заметила еще одного наблюдателя на дереве. Лагерь хорошо охранялся. Гервард явно был не дурак.
И вот они вступили в стан Герварда Недремлющего. Отряд располагался не на поляне, а между стволов огромных деревьев. Одо, возможно, переоценил размеры войска, но все равно оно было значительным. Здесь находились две палатки и по меньшей мере тридцать крепких вооруженных мужчин и еще много других, по-видимому, слуг. Женщин совсем не было. Не было тут и Эмери.
У Мадлен пересохло во рту, когда она очутилась в окружении красных бородатых лиц, под обстрелом тяжелых взглядов суровых глаз. Одинокая нормандская женщина среди вооруженных мужчин, ненавидящих нормандцев. Какой безумный порыв занес ее сюда?!
Только немногие воины носили кольчуги, большинство были в кожаных доспехах. У всех, однако, в руках было оружие – копье, лук, меч, топор. На всех были золотые украшения. Не в таком количестве и не столь роскошные, как у Эмери, но те же золотые дары – признаки величия дарителя, друга по кольцу.
От группы мужчин отделился человек и выступил вперед. На нем вовсе не было доспехов, только туника тонкой работы поверх штанов. На его поясе висел меч в великолепных ножнах, украшенных золотом и драгоценностями, а его браслеты и наручные ремни были прекраснее всего, что ей приходилось видеть.
Мадлен поняла, что перед ней Гервард Мерсийский. Он определенно имел сходство с Эмери. Хотя у него были борода и усы, длинные белокурые волосы серебрились на висках, а глаза сияли голубизной, но по строению костей его лица и тела было видно, каким станет Эмери через двадцать лет. Этот человек обладал огромной силой. Движения его были легки и быстры, и он излучал энергию.
– Гирт, – сказал он, глядя на пленившего ее мужчину, – ты нашел себе невесту, а она не согласна?
Гирт спрыгнул с коня и преклонил колени.
– Нет, лорд, это жена Эмери. – И с ухмылкой добавил: – Но он не желал этого брака, если верить слухам.
– И ты приволок ее сюда с петлей на шее?!
Кулак Герварда угодил прямо в челюсть Гирта, и тот растянулся на земле. Не обращая внимания на упавшего, Гервард обернулся к Мадлен и помог ей сойти с лошади. Затем осторожно снял веревку с ее шеи.
– Мои глубочайшие извинения, леди Мадлен. Племянница. Здесь к тебе будут относиться с величайшим почтением.
Он подвел ее к подножию дуба, где на земле был расстелен плащ, и усадил. Затем обернулся к своим людям:
– Это леди Мадлен, жена Эмери, моего любимого племянника. Относитесь к ней как к моей племяннице, или расстанетесь с вашими кольцами.
Все спокойно вернулись к своим делам. Гервард уселся рядом с Мадлен.
– Могу я что-нибудь предложить тебе? Меда? Чистой воды? Поесть?
Мадлен покачала головой, которая, казалось, была набита шерстью.
– Мне ничего не надо. Я… я думала, что Эмери может быть здесь.
Голубые глаза вопросительно уставились на нее. Гервард внезапно напомнил ей Вильгельма Нормандского, у которого был такой же проницательный взгляд.
– И почему бы ему быть здесь, Мадлен? Он не бывал у меня, с тех пор как Вильгельм захватил Англию.
Мадлен заставила свои мозги проясниться и обернулась к нему:
– Я ожидала его здесь увидеть, потому что вы послали за ним.
– Я регулярно посылал за ним, но он не приезжал.
Этот человек говорил, что Эмери верен Вильгельму. Возможно ли, что Эмери отправился по каким-то своим делам и она прискакала в это гнездо мятежников без всякой на то причины? Ведь здесь его не было. Это пугающее открытие наполнило ее радостью. Значит, он не был предателем!
– Даже если ты думала, что Эмери отправился ко мне, – мягко спросил Гервард, – как ты узнала, куда надо ехать?
Захваченная этими властными глазами, Мадлен старалась заставить себя не предупреждать его об опасности нападения. Раз Эмери не было тут, она должна позволить королю одержать победу, даже ценой собственной жизни. Но было трудно отказать в чем-либо Герварду Мерсийскому.
– Вы когда-нибудь встречались с Вильгельмом? – спросила она.
Он не стал требовать ответа на свой вопрос, но улыбнулся.
– И правда. Давно, в тысяча пятьдесят первом году, когда он приезжал с визитом к Эдуарду. – На его лице заиграла улыбка. – Мы были молоды и самоуверенны и находили удовольствие в компании друг друга. Хотя и знали, что этот день придет.
– Вы не могли этого знать.
– Нет? Эдуард не имел детей, и было ясно, что он обещал корону Вильгельму.
– Тогда он имеет право, – заявила Мадлен, вздернув подбородок.
Гервард покачал головой:
– Он не имеет права, Мадлен. Короля Англии выбирает народ через Совет мудрейших. А они избрали сначала Гарольда, а затем Эдгара Этелинга. Но нам было известно, что должно случиться. Вильгельм знал, чего хочет, а я предвидел будущее.
Он произнес эти слова так тихо, что она не сразу осознала их.
– Один только Бог может знать будущее. Это богохульство!
Он улыбнулся, оставаясь неподвижным.
– Не для моего божества.
Мадлен в ужасе перекрестилась.
– Вы язычник. Что вы собираетесь со мной сделать?
Он рассмеялся, показав белые, все еще крепкие зубы.
– Принести тебя в жертву на алтаре нашим диким богам? Нет, я не причиню такого горя моему племяннику.
Он подал знак, и подошел Гирт. К удивлению Мадлен, сакс уселся на плащ, не показывая никакой обиды на полученный удар.
– Как она нашла путь сюда? – спросил Гервард Гирта.
– Я не знаю. Я увидел, что она направилась к северу по старой дороге, и поехал следом. Она дважды спросила, как добраться до Горманби, и нашла тропу. Я захватил ее врасплох. Она сказала, что Бастард получил сообщение о том, что мы здесь.
Мадлен проклинала себя, что проговорилась ему. Гервард насмешливо поднял бровь.
– Что-то ты замешкался сообщить мне об этом, верно?
– Потребовалось время, чтобы прийти в себя, – ответил Гирт.
Гервард снова повернулся к Мадлен.
– Итак, Вильгельм приближается, – задумчиво сказал он. – Почему ты это сказала?
Мадлен не ответила.
– Как ты думаешь, Гирт? – как бы размышляя, произнес Гервард. – Выдернуть ей ногти? Приложить раскаленное железо к ступням?
Мадлен закрыла глаза и стала молиться, чтобы Господь дал ей сил не стать еще большей предательницей.
– А вот и человек для этой работы, – сказал Гервард.
Мадлен уверяла себя, что непременно выдержит любую взбучку, даже самую ужасную. Но раскаленное железо?
«Пресвятая Богородица, помоги мне в мой час нужды!»
– Во имя всего святого, что ты здесь делаешь?!
Перед ней стоял удивленный и разъяренный муж. Она бросилась в его объятия и услышала, как он сказал:
– Что вы с ней сделали?
Мадлен была поражена, что кто-то осмелился говорить в таком тоне с Гервардом.
– Поддразнивали ее, вот и все. Но дело нешуточное. Она сказала, Вильгельму известно, что мы тут, и он собирается напасть. Но она не хочет сообщать подробности.
Эмери усадил Мадлен на плащ и сам сел перед ней.
– Рассказывай все, – резко сказал он.
Мадлен похолодела, припомнив сразу все свои обиды и то, что его присутствие здесь доказывает, что он предатель.
– Не надо меня пытать, – напустилась она на него. – Я приехала спасти тебя, хотя сама не знаю почему, когда подумаю о том, как ты…
– Прекрати! Как было дело? – Он крепко сжал ее руку.
– Одо проезжал через Баддерсли, – сказала Мадлен. – До него дошли слухи, что Гервард здесь, и он послал сообщение королю.
Эмери посмотрел на Герварда.
– Одо де Пуисси. У него не было причин врать.
Гервард согласно кивнул.
– Значит, в Горманби есть предатель, нужно бы разузнать. – Он подал знак, и двое мужчин отправились выполнять задание. – А нам лучше убраться отсюда. Когда я решу увидеться с Вильгельмом, встреча пройдет на моих условиях.
– Ты не собираешься присоединиться к Эдвину и Госпатрику? – спросил Эмери.
– Их выступление выдохлось. Я жду, когда вся Англия объединится.
Эмери покачал головой:
– Этого никогда не случится. Англия упустила свой шанс в первые же дни. Тогда ты мог бы вышвырнуть нас отсюда, но не теперь.
– И вышвырнул бы, будь я здесь, – сказал Гервард с горькой уверенностью. – Это судьба увлекла меня в тот год в Византию.
– Тем не менее такова судьба, – сказал Эмери. – Ее нельзя изменить. Ты сам вбил мне это в голову. Я верю в это. А ты?
Гервард холодно взглянул на племянника.
– Мне открыто грядущее. Я знаю, каким оно будет. Я видел, что Гарольд умрет, но не знал когда. Я видел, что Вильгельм будет королем, но не знал, надолго ли. Я вижу будущее, в котором языком этой страны снова станет не нормандский французский, а английский, как для знати, так и для простых людей. Этот день непременно наступит, и я помогу ему прийти.
Эмери согласно кивнул.
– Если ты видел это, значит, все так и будет. Но в свое положенное время, а не из-за твоих действий.
Гервард покачал гордой головой:
– Мы добьемся своего.
– Каким образом? – спросил Эмери. – С такими, как Эдвин и Госпатрик? Эдвину нужны только пышные одежды и королевская дочь в жены, а Госпатрик одержим идеей сохранить Нортумбрию от Уолтофа. Могу поклясться, он затеял это восстание от ярости, что Уолтоф получил в жены Джудит. И эти люди способны вернуть английское правление?
Гервард устремил взгляд вдаль, мимо племянника, за пределы леса, казалось, почти за пределы этого мира.
– Династия Вильгельма не продержится в Англии дольше, чем сыновья его сыновей, – произнес он, затем обернулся и снова посмотрел на них. – Нам поможет король Дании.
– Датское правление вместо нормандского? – гневно спросил Эмери, но не стал насмехаться над пророчеством.
Мадлен была потрясена. У Вильгельма трое здоровых сыновей и, возможно, четвертый на подходе. В свое время у него появятся внуки, так что сомнительно, чтобы нормандская династия на троне могла прерваться.
– Кнут был датчанином, – сказал Гервард. – Он пришел и жил по здешним порядкам. Скажи своему царственному крестному, что Гервард тогда преклонит колена, когда Вильгельм Бастард примет английские законы и вышвырнет из страны французских разбойников, которых он приволок с собой, чтобы грабить нашу землю.
– Эти разбойники в сражении выиграли для него Англию и должны получить вознаграждение. – Эмери поднялся. – Ты обманом заманил меня сюда или я тебе действительно нужен?
Гервард тоже встал и подошел к нему. Они были одного роста, и хотя Гервард отличался дородностью, сходство было поразительным. Было очевидно, что оба имеют равно несгибаемую волю.
– Никакого обмана, – сказал Гервард. – Ты мне поможешь?
– Конечно.
Эмери посмотрел на Мадлен и отвел дядю в сторону. В гневе она вскочила и собиралась последовать за ними, но муж остановил ее:
– Если тебе дорога твоя шкура, то сядь на место и держи глаза и уши при себе.
Она подчинилась. О Пресвятая Дева, это правда! Несмотря на то что он, видимо, не разделяет безоговорочно убеждений дяди, Эмери собирается помочь ему. Должно быть, это обязательство по кольцу. Она могла это понять. Разве она сама не явилась сюда, чтобы совершить предательство ради любви и верности брачным узам?
Гирт сел рядом с ней. Он вытащил свой ужасный нож и принялся любовно точить его о камень. Мадлен огляделась и увидела, что многие мужчины разглядывали ее так, словно она была лакомым кусочком на десерт. Но встречаясь с ней взглядом, они отводили глаза. Ей нечего опасаться, решила Мадлен, она находится под защитой Герварда и мужа.
Совещание закончилось, и Эмери присоединился к ней.
– Пойдем. Нужно вывезти тебя отсюда.
Мадлен с трудом поднялась на ноги.
– А что будет с тобой?
– Это не твое дело.
Эмери направился к лошадям, и она последовала за ним. Ее остановил Гервард.
– Я счастлив, что мне представился случай познакомиться с тобой, – сказал он на превосходном нормандском.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38