– Очень мило, – одобрила Дороти и затем удивила Мадлен весьма необычной речью: – Говорят, лорд Поль и мадам Селия уезжают, а вы должны выбрать одного из этих мужчин себе в мужья.
– Верно.
– Нехорошо такой девочке, как вы, самой выбирать себе мужа.
– Мне разрешили выбрать только из трех, – уточнила Мадлен. – Все они одобрены королем.
– Вы обязательно ошибетесь.
Мадлен обернулась, но увидела, что Дороти не так сомневается в ее рассудительности, сколько обеспокоена и встревожена.
– Что такое, Дороти? – спросила Мадлен. – Ты волнуешься?
– Конечно, волнуюсь, – выпалила служанка, роняя гребень.
Дороти складывала и перекладывала голубую тунику хозяйки.
– Мне не слишком нравится Одо де Пуисси, – наконец пробормотала она.
– Мне тоже, – сказала Мадлен, слегка взволнованная неожиданной поддержкой обычно неразговорчивой женщины.
– Хорошо. – Дороти отбросила измятую тунику. – Наденете покрывало, миледи?
– Нет, оно будет только мешать, а мне предстоит много дел. – Мадлен встала. – А что ты думаешь об остальных?
– Не знаю. – Дороти выплеснула в окно воду для умывания. – Этот сакс… здешнему народу он нравится.
– Но ведь они знают его не лучше, чем я.
Дороти принялась убирать постель.
– Он бывал здесь прежде. При старом лорде, Герварде.
В этом вся проблема? Его возмущает, что теперь она владеет имением? Мадлен взглянула на женщину с удивлением.
– Как тебе удалось выяснить это, Дороти? Кто-то из местных выучил французский?
– Ну уж нет. – Служанка презрительно фыркнула. – Не больше того, чтобы понимать простейшие приказы. Я выучила достаточно, чтобы разбирать их разговоры. Пришлось.
– И они отдают предпочтение Эмери де Гайяру?
– Они предпочитают одного из своих. – Дороти обернулась и сердито посмотрела на Мадлен. – Ну, идите сделайте выбор. Только помните: если вы готовите себе постель, вам придется в нее лечь.
Это не слишком обнадеживало, ведь речь шла о брачном ложе.
Значит, Дороти тоже считает, что лучше всего выбрать Эмери де Гайяра. Мадлен вспомнила, какие чувства испытывала она вчера ночью, в полутьме, как бы ощущая рядом с собой его теплое сильное тело. То, что он имел неоспоримое сходство с тем лесным бродягой, не означало, что его воздействие на нее будет таким же. Если не считать, что так оно, судя по всему, и есть…
Мадлен вошла в огромный зал и застыла, ошеломленная. Эмери был там и разговаривал с братом. Он был великолепен.
Эмери взглянул на нее. Она ему улыбнулась. Он улыбнулся в ответ, но глаза оставались холодными. В них пылало явное неодобрение. Спустя короткое время, когда казалось, будто они остались один на один в безжалостном мире, он отвесил ей поклон.
– Доброе утро, леди Мадлен. Надеюсь, вы хорошо спали.
Это прозвучало как предостережение.
Глава 9
День начался с отъезда Поля и Селии де Пуисси. Мадлен собиралась попрощаться с ними, но король ей запретил и послал графа Гая присмотреть за ними в пути. Хоть она и осталась вовсе без компаньонки, Мадлен воспрянула духом. Баддерсли было в полном ее распоряжении, по крайней мере на один день. Но затем ей предстояло выйти замуж за Стивена де Фе.
Все, что касалось Эмери де Гайяра, свидетельствовало о его глубокой неприязни к ней. Уже вчера ночью он дал ясно понять, что не хочет на ней жениться, а сегодня его враждебное отношение чувствовалось еще сильнее. Она просто не могла выбрать его.
И тем не менее ее взгляд постоянно возвращался туда, где он стоял в компании мужчин вместе со своим огромным братом. Наверное, кто-то из них отпустил шутку, потому что он вдруг весело, по-мальчишески рассмеялся, белые зубы сверкнули на золотистом лице, глаза сощурились от удовольствия. Слезы подступили к ее глазам, потому что вместе с ней он никогда не станет так смеяться… Мадлен отвела взгляд.
Она увидела хмурого Одо, стоявшего в одиночестве. Он, должно быть, только что вернулся после прощания с отцом и мачехой. Девушка понимала, в каком трудном и неловком положении он оказался, и искренне ему сочувствовала. Но несмотря на это и на попытки Одо добиться ее расположения, как я на воспоминания о счастливых временах их юности, его она тоже не могла выбрать. После того нападения она вряд ли была в силах вынести его прикосновения.
Значит, оставался только Стивен. Но где же он?
Стивен поспешно влетел в зал. Его рыжеватые волосы были слегка растрепаны, глаза горели, губы изогнуты в улыбке. Он стал бы приятным спутником жизни. Но в выражении его лица было что-то, что вызывало беспокойство. Он был похож на кота. Самодовольный. Пресыщенный.
Ее глаза снова с отчаянием и безнадежностью пробежались по всем трем претендентам. Один ее ненавидел. Другого ненавидела она. Третьего она вынуждена была выбрать, хотя каждая клеточка ее существа кричала, что это непростительная ошибка.
Подошел слуга с очередным вопросом, и Мадлен поспешила прочь, проверить, что распоряжения относительно пребывания короля выполняются должным образом. Дела обстояли на удивление хорошо. Она обнаружила, что слуги в замке вполне компетентны, когда им отдают ясные приказы и не запугивают до беспамятства.
Более того, обитатели Баддерсли больше не смотрели на нее со злобой. По временам они даже обращались к ней как к своей хозяйке и защитнице от внезапно нагрянувшей шайки нормандских оккупантов во главе с этим кошмаром, Вильгельмом Бастардом. Некоторые были готовы на все, чтобы угодить ей. Даже Альдреда вела себя учтиво. Очевидно, она боялась, что Мадлен будет ей мстить. Женщина обращалась к Мадлен со смиренным уважением, опустив глаза.
Когда Мадлен снова заглянула в зал, она увидела, что Альдреда застилает тканью столы. Покидая зал, эта женщина нарочно свернула в сторону, чтобы пройти мимо Эмери де Гайяра, и что-то сказала ему. Взглянув на нее с улыбкой, он ответил. Альдреда засмеялась и пошла дальше, покачивая полными бедрами. Мадлен прикусила губу. Возможно ли, что эти двое были любовниками? Альдреда была на несколько лет старше Эмери, но довольно миловидна. Девушка сказала себе, что ей это безразлично.
Мадлен вернулась на кухню. Там уже лежали груды теплого хлеба, приготовленного к завтраку, вместе с сыром и элем. Три упитанных барашка вращались над огнем на вертелах для следующей трапезы, одновременно готовили цыплят. Пироги и пудинги были на подходе, а сладкий крем уже готов.
Мадлен старалась подбодрить и похвалить слуг, которых встречала, помочь советом при случайных затруднениях. Она посочувствовала кухаркам, которым не хватило приправ, и добавила немного из своих истощенных запасов. Девушка обнаружила, что серьезнейшей проблемой является отсутствие денег.
Когда Мадлен шла через двор, направляясь из кухни в замок, она испытывала приятное чувство удовлетворения от успеха, но при этом осознавала и все тяготы, которые влечет за собой власть. Если дела пойдут плохо, у нее есть еще драгоценности, подаренные королевой. Она могла бы продать их, чтобы сохранить Бадцерсли. Мадлен задумалась: есть ли у Стивена де Фе деньги, чтобы вложить их в имение? И тут она вспомнила о золотых украшениях Эмери де Гайяра. С их помощью можно было бы легко решить все проблемы…
Неожиданно девушка заметила, как впереди блеснуло на солнце золото, и поняла, что это был он. Эмери разговаривал с Альдредой! Женщина прижималась к нему, положив руки ему на грудь. Он привычным жестом обхватил рукой ее бедро и, приподняв пальцами подбородок, быстро поцеловал в губы.
«Ну вот, – горько подумала Мадлен, – ясно, чем был озабочен Эмери де Гайяр прошлой ночью. Неудивительно, что он не проявил интереса к невинной наследнице. Ох уж эти мужчины! Все они относятся к низшей форме жизни».
Она вошла в зал, готовая отравить большинство из них.
Король работал со своими советниками и писарями. Гонцы прибывали всю ночь. Никто не мог приступить к трапезе, пока Вильгельм не спустился к столу. Поэтому девушка потихоньку ускользнула в часовню к мессе. Сегодня она нуждалась в поддержке Господа.
На службе было мало народу. Священники, прибывшие с королем, и все слуги замка были заняты. Большинство дворян из свиты, ясное дело, не отличались набожностью. Стивен де Фе проскользнул внутрь и встал на колени на каменный пол рядом с Мадлен. Его присутствие было частью ухаживаний, но показывало, что ему не безразличны ее интересы. Если муж будет стараться угодить ей, это уже кое-что.
Когда они после мессы возвращались в зал, он легко распространялся на разные темы, умудряясь через каждое слово сыпать комплиментами. Это выглядело глупо, но у Мадлен улучшилось настроение и стало значительно легче на душе. Когда они вошли в зал, будущее уже не казалось ей таким безрадостным.
Король как раз покидал свои покои. При виде Мадлен он слегка нахмурился, но затем улыбнулся.
– Доброе утро, мадемуазель. Я вижу, что вдобавок к своим многочисленным достоинствам ты еще и набожна.
Мадлен присела в реверансе, приветствуя короля, затем прошла на свое место рядом с ним, и тут начали подавать на стол. Король заговорил с Мадлен о ее имении, о землях и людях, но она чувствовала, что его беспокоило другое. Возможно ли, что один из гонцов принес плохие вести?
– Какая досада, что работа следует за вами повсюду, сир, – сказала она. – Каждый человек заслуживает передышку.
Он рассмеялся:
– Я сам выбрал этот путь. Тот, кто ищет легкой жизни, не смог бы достичь короны. Но вести, принесенные одним из моих гонцов, должны успокоить тебя насчет Золотого Оленя, леди Мадлен. Он больше не рыскает по твоим лесам. Он подбивает на бунт крестьян Уорикшира.
Значит, он не был Эмери де Гайяром. До этого момента девушка даже не представляла себе, как глубоко таились в ней эти смутные подозрения. Мадлен внутренне посмеялась над собственной глупостью. Как ей только могла прийти в голову такая чушь!
– Предстоит новое сражение, сир? – спросила она.
– Нет, нет, – уверил он ее. – Это незначительное событие, и им займется мой шериф. Надеюсь, нам все же удастся схватить негодяя.
– Как вы поступите с ним, сир? – спросила она.
Несмотря ни на что, ей не хотелось, чтобы Эдвальда покарали.
– Там будет видно. Я ценю талантливых людей, леди Мадлен. Ты же не станешь перерезать горло горячей непокорной лошади. Ты ее приручишь. Конечно, если она позволит надеть на себя уздечку. Но, – весело сказал Вильгельм, – раз твои леса свободны от оленя в человеческом обличье, ты можешь нам предложить несколько этих животных для охоты?
– Разумеется, сир. И кабанов, и множество мелкого зверя. Мои люди уже несколько дней обследуют леса, помечая оленьи тропы, запоминая места обитания дичи.
Слова «мои люди» легко слетели с ее языка. Мадлен оглядела зал с чувством заслуженной гордости.
– Превосходно!
Король тут же объявил всем о предстоящем развлечении. Его слова встретили одобрительными возгласами.
Мадлен вздохнула с облегчением. Дневная охота поможет накормить мужчин. А она тем временем будет спокойно, без помех наводить в замке порядок.
Но оказалось, что она тоже должна участвовать в охоте.
– Но, сир, мне лучше остаться здесь и позаботиться о ваших удобствах.
– Твои слуги, кажется, достаточно умелы, мадемуазель, – непреклонно заявил он, – а чтобы разобраться с тремя претендентами, у тебя осталось очень немного времени.
Ей следовало бы сказать королю, что она уже сделала выбор, но Мадлен трусила при одной мысли об этом. Король хотел, чтобы она вышла замуж за Эмери де Гайяра, а люди гораздо более храбрые, чем она, не решились бы сообщить Вильгельму то, чего он не желал слышать.
«Может быть, – думала она в отчаянии, – произойдет что-нибудь неожиданное, что позволит отложить решение, например, восстание в Уорикшире, чума, вторжение викингов…» Все, что угодно.
Но ничто не могло отменить приказ короля отправиться на охоту. Когда Мадлен шла к себе в комнату переодеться для верховой езды – в полусапожки и штаны под голубым льняным платьем, она кляла про себя всех королей, королев, зеленоглазых дьяволов и вообще все на свете. Она велела Дороти быстро заплести ей волосы в длинную косу, которую затем подвязала шарфом кверху. Затем подтянула платье вверх из-под пояса, чтобы оно стало не длиннее, чем у мужчин, и отправилась к месту сбора, где села на лошадь. Единственная женщина среди двадцати мужчин.
Каждый надеялся убить кабана или оленя, но многие несли на руке соколов, чтобы добыть побольше вкусной птицы. Большинство охотников имели при себе луки в надежде на мелкую дичь, такую, как барсук или заяц. У Мадлен не было сокола, но у нее был лук, и она взяла его с собой. Этому не учили в монастыре, и она только-только овладела искусством с ним управляться. Она была уверена, что непременно промахнется и мужчины поднимут ее на смех. Мадлен сжала зубы при мысли о зеленоглазом саксе, потешающемся над ней. Почему ее мысли постоянно вертятся вокруг него, как нить вокруг веретена?
Он не выказывал желания приблизиться к ней, хвала Богородице, но на всякий случай она скакала между Одо и Стивеном. Их старания понравиться ей успокаивали ее. Сдержанный юмор Стивена развлекал, и даже Одо сумел вызвать у нее улыбку своим рассказом о детских приключениях. Но затем он наклонился вбок и положил волосатую руку ей на бедро. Мадлен тотчас же пустила лошадь вперед. Он метнул на нее сердитый взгляд, а Стивен самодовольно ухмыльнулся, как кот, забравшийся в кладовку.
Очень неприятно было чувствовать себя блюдцем, полным сметаны.
Был теплый летний день. Легкий ветерок приятно обдувал разгоряченное лицо. Деревья пышно зеленели, а по голубому небу изредка пробегали белые барашки облаков. Лошади мчались по лугу среди буйного цветения лютиков и чистотела, маргариток и мака. Над цветами деловито хлопотали пчелы. Глупый заяц выскочил из норы и побежал через поляну. Кто-то вскинул лук, и вскоре заяц болтался на луке седла.
Эта первая маленькая добыча обрадовала всех. Стивен затянул песню об охоте на зайчонка, и вскоре все уже подпевали ему, за исключением Мадлен, не знавшей слов. Это была длинная веселая песня, местами очень глупая. Затем девушка поняла, что песня имела двойной смысл. Некоторые наиглупейшие куплеты звучали, например, особенно, когда речь заходила о стреле.
Мадлен почувствовала, что краснеет. Одо хихикал. Девушка сердито посмотрела на Стивена, но он только подмигнул. Мадлен очень не понравилось выражение глаз ее предполагаемого мужа. Это было не просто непристойное развлечение, он упивался ее смущением. Эмери де Гайяр скакал позади. Мадлен не стала оборачиваться, но она представила себе, как он насмехается над ее наивным замешательством.
Во имя Господа, должен же найтись в Англии хоть один порядочный мужчина, который захочет взять в жены наследницу и будет хорошо к ней относиться! Почему она должна выбирать только из этих троих?
Стивена позвали к королю. Мадлен надеялась – чтобы сделать выговор, но не была уверена в этом. Все мужчины были грубыми бездушными свиньями. Еще один всадник поравнялся с ней. Она обернулась и тут же облегченно вздохнула. Это был его брат, Лео.
– Не думаю, что он умышленно расстроил вас, мадемуазель, – непринужденно сказал Лео. – Нет ни одной охотничьей песни, которая не служила бы прикрытием для основного стремления мужчин.
– Было бы уместнее, – язвительно ответила Мадлен, – если бы мужчины стремились добросовестно заниматься основным делом – обеспечивать благосостояние своей земли и людей.
Одо засмеялся:
– У нее чертовски подвешен язык.
– Но она права, – сказал Лео, с неодобрением взглянув на де Пуисси. – Вот почему мужчины должны жениться, леди Мадлен. Это ослабляет стремление гоняться за бойкой дичью.
Мадлен гневно повернулась к нему, но он шутливо поднял руки и усмехнулся:
– Спокойно, леди. Вы не можете винить нас в том, что мы все находимся в возбуждении в ожидании вашего выбора. Это самый захватывающий повод для споров со времен Сенлака.
– Сомневаюсь, что можно сравнивать мое замужество с завоеванием Англии, милорд. Я не собираюсь сдаться самому могущественному мечу.
– При желании вы могли бы взять это за основу, – дружелюбно заметил Лео. – Но я бы вам не посоветовал, если только вы не хотите взять в мужья Эмери. Он лучше всех владеет мечом, если не считать меня.
– Я мог бы с этим поспорить, – сердито вмешался Одо.
– Ты попытался в Рокингеме. А с тех пор он тренируется со мной.
Одо пришлось замолчать. Мадлен с интересом обдумывала услышанное. Значит, Эмери де Гайяр был искусным воином, несмотря на его изысканную одежду и открытое заявление, что он не любит войну.
Если это правда, значит, он умышленно обманул ее.
– Может быть, мне захочется посмотреть, как мои поклонники умеют сражаться.
– Только учти, Мэд, – вмешался Одо, – семейке де Гайяр требуются все земли, которые они могут заполучить, чтобы обеспечить прорву своих парней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38