— дрогнувшим голосом спросила Мередит.— Я сам ни в чем не уверен, — признался Хит и провел рукой по лицу, внезапно почувствовав себя постаревшим. — Лучше держаться мест, которые я знаю. Эти ребятки городские. И если отправятся за нами в глушь, им придется несладко.— Туда, где никого нет?Шериф впервые заподозрил, что ее мучил страх не только перед убийцами Глена Календри. Ведь в глуши она будет целиком зависеть от Хита. Однажды Мередит уже поверила мужчине. И к чему это привело?— Ну так что же? — поторопил он. — Решайте, дорогая. Только не раздумывайте всю ночь, а то мои люди начнут удивляться: что за дьявольщина у меня происходит? Я должен был вас уже допросить и запереть в камеру.— А это законно? Я хотела спросить… вам не попадет?— Вы забыли, я окружной шериф и отвечаю только перед комиссией округа. Если требуется, я могу взять человека под арест для обеспечения его безопасности. — Хит не добавил, что в этом случае самым безопасным местом для арестанта будет камера. — Я знаю, что делаю, Мередит.В ее глазах засветилась надежда.— Конечно… если так… Только…— Только что?— Страшновато… Глушь? Я ничего не знаю о здешних лесах и…— Вам этого и не требуется. У вас есть я. — Указательным пальцем он поднял за подбородок ее лицо. — Придется мне поверить. После вашего рассказа о Дэне я понимаю, насколько это трудно, и совсем вас не виню. У вас, как ни у кого другого, есть причины вести себя настороженно. Но, дорогая, у вас нет выбора. Обещаю сделать все от меня зависящее, чтобы оградить вас и Сэмми от опасности.Мередит пристально посмотрела ему в глаза, словно пыталась прочитать в них недосказанное.— Вы знаете, что я прав, — прошептал Хит. — Не поедете со мной — отправитесь в Нью-Йорк, и Глен завладеет Сэмми. Повторяю, нам надо выиграть время. У меня есть кое-какие связи. Попробую устроить так, чтобы сократить до минимума риск, когда вы попадете в Нью-Йорк. Может быть, сумею зародить сомнения в кристальности самого Календри. Пусть сначала покопаются в его прошлом, а потом уж назначают опекуном Сэмми.— Вы считаете, что это возможно?Хит не знал. Он действительно этого не знал.— Попытка — не пытка.
Исчезнуть из управления оказалось проще, чем Хит предполагал. В общем зале все разинули рты, когда он объявил, что берет Мередит и ее дочь под арест с целью обеспечения их безопасности. Шериф всегда требовал абсолютного подчинения своим распоряжениям, и теперь сложившийся стереотип сыграл на руку, предотвратив нежелательные вопросы.Он отозвал в сторону помощника Бейли:— Остаешься за старшего, Чарли. Будем держать связь по рации.Чарли потер лысину, всем своим видом показывая, как он обеспокоен.— Ты уверен, что поступаешь правильно, Хит? Куда ты их везешь?— Пожалуй, будет надежнее, если я тебе об этом не скажу. У меня есть все основания полагать, что в деле замешана мафия. Жизнь женщины и ребенка в серьезной опасности. Довезу их до места, потом отъеду на несколько миль и вызову тебя по рации. Не буду рисковать, не хочу, чтобы нас засекли.— Мафия? Господи помилуй!Хит вкратце пересказал Чарли все, что говорила Мередит.— Эти ребята шутить не любят, — предупредил его ветеран. — Сиди тише воды ниже травы и не чирикай. И пожалуйста, поосторожнее говори по радио. Сейчас технических штучек больше, чем веснушек у борова на брюхе. Вчера по телевизору показывали такое маленькое устройство — наведешь на дом и слышишь, что говорят внутри. Прямо с улицы. И телефон можно так подслушивать.Хит про себя улыбнулся. Чарли был хорошим полицейским и верным другом. Но его восприятие мира было похоже на восприятие мира Мередит, когда та жила в Миссисипи, с одной лишь разницей, что Чарли смотрел телевизор.— Не беспокойся, я буду осторожен. Эта женщина мне дорога.Помощник понимающе кивнул.— Пятьдесят три фунта, а скроена ладно. Грудь, правда, не очень. — Дородный Чарли пожал плечами. — Да разве дело в этом? Вон у моей Мейбл не больше, чем комариный укус, а не променяю на дюжину грудастых баб. Летом содержит меня в прохладе, зимой в тепле. Что еще надо мужчине?Хит усмехнулся. Его жизнь перевернулась. Стоит выйти из управления — и не исключено, что столкнется нос к носу с наемными убийцами. А Чарли ему толкует о своей жене, в которой не меньше трехсот пятидесяти фунтов. У мужика пунктик. Не нашлось еще человека, который определил бы размер груди его Мейбл.Шериф похлопал помощника по плечу.— Послушай, Чарли, могу я рассчитывать, что ты оторвешься от журналов с девочками и будешь во все глаза следить, как бы не приключилось каких неприятностей? У меня такое ощущение, что мы можем огрести их сполна.— Ты это зря, картинки я не смотрю. Мейбл мне бы за это задницу оторвала и поджарила на сковородке. Я только читаю статьи. Очень познавательно. Написаны образованными ребятами.— Ладно. Но не слишком образовывайся, пока меня не будет.— Хорошо. Ты ведь знаешь, что можешь на меня положиться.— Если бы не знал, не оставил бы тебя за старшего.Благополучно посадив Мередит и Сэмми в свой джип, Хит занял место за рулем, включил мотор и выехал со стоянки.— Мередит, пригнитесь, — коротко приказал он и похлопал по литой пластмассовой консоли между ними. — Ложитесь сюда.— Зачем?Хит бросил такой взгляд, что Мередит мгновенно повиновалась.— Не хочу, чтобы вас видели. Если Глен посылал больше двух человек, за нами могли следить от самого вашего дома.— Но если следили, когда мы ехали сюда, и наблюдали потом, то уже знают, что я в машине.— По обеим сторонам управления ограда, и фасад здания не виден, если наблюдатели остановились на дороге. — Хит подкрутил регулятор громкости радио. — Чтобы нас заметить, надо было встать на площадке напротив дома, а там никого нет.— Мамочка, мне надо в кроватку, я хочу спать.— Я тоже устала, милая. Но сегодня вечером мы домой не вернемся. Мы едем в одно особенное место.— Какое?— Сюрприз. Ложись, прикорни, чтобы не быть сонной, когда доберемся. Вот так. Хорошаядевочка. Тебе удобно?— Удобно. Только у Голиафа в брюшке очень урчит. — Сэмми хихикнула. — Очень шумная душка.Хит догадался, что она хотела сказать «подушка» и улыбнулся — девочка явно лежала на ротвейлере. Чего только не готов был вытерпеть Голиаф, чтобы угодить своей любимице!Шериф взглянул вниз на Мередит и решил, что, наверное, не стоило указывать на консоль. Со связанными за спиной руками было трудно не скользить по гладкой пластмассе. Но он знал, что, как бы неудобно ей ни было, она не попросит снять наручники. И его это восхищало. Боже! Не пора ли ему основать клуб фанатов Мередит Кэньон? Хиту Мастерсу в ней нравилось все.Шериф прибавил газу, Мередит отбросило назад и, чтобы удержать ее от падения, положил руку Мередит на плечо. Даже сквозь ткань тепло ее кожи показалось нежным. Не то что жар его собственного тела.— На дороге нет ни одной машины. Это хороший знак. — Он постарался приободрить Мередит, но это не помогло ей расслабиться. — Мерри, перестаньте трусить. Если что-нибудь произойдет, шериф примет меры.У нее сложилось впечатление, что с этой минуты Хит собирался заниматься абсолютно всем — и ею в том числе, судя по тому, как положил ей руку на плечо. Пальцы были большими и сильными, их жар передался ей. Вот они начали нежные круговые движения по коже, и ткань рубашки, казалось, исчезла. Пальцы были такими длинными, что, не опуская руки, он мог касаться ее груди.Сознавал ли Хит, что делал? Мередит надеялась, что его голова была занята чем-то более серьезным. Но как ни старалась себя в этом убедить, так и не смогла. До этого Хит всегда держался как джентльмен и позволял себе разве что смотреть на нее с вожделением. И вдруг позволил себе такое, словно имел на это право.Что же изменилось? Баланс сил. Он стал другим. Все очень просто: Хит взял се на мушку.Перестань, Мередит. Сейчас же перестань! Как ты можешь так думать о Хите? Но она могла, и это было очень печально.Однажды обжегшись на молоке, дуешь на воду. Ей очень легко оказалось представить, что настоящий Хит Мастерс покажет свое истинное «я», когда почувствует власть. Наверное, это так. Но без шерифа они с Сэмми пропадут. Мередит это прекрасно понимала и, принимая его помощь, предоставляла полную свободу в обращении с собой.Отныне ему нет необходимости оставаться джентльменом и соблюдать приличия. Хит мог поступать как заблагорассудится. Она — арестантка в наручниках. Даже если когда-нибудь подаст на него жалобу, кто ей поверит?Мередит сжала зубы, чтобы не сорвалось неосторожное слово. Какая-то ее часть сознавала, что все это бред и что она несправедлива к Хиту Мастерсу, который желал ей с Сэмми только добра и сейчас шел на многое, чтобы их защитить. Этот человек не заслуживал того, что она о нем думала. Господи, ну положил руку на плечо, а она тут же вообразила бог весть что.Неужели Дэн лишил ее всякой способности верить? Да. Похоже, что так. Когда-то она верила всем и каждому. И это сделало ее жизнь кошмаром.«Почешу тебе спинку, если ты почешешь мою», — это была любимая присказка Дэна. Он кормил, одевал, предоставлял жилище и постоянно напоминал, что ничто не дается просто так. Он считал се своей собственностью. Вечером после свадьбы муж поместил их брачное свидетельство в рамку и повесил рядом с родословной доберманов. «Мэри, Гретхен и Отто», — ухмыльнулся он и начал дрессировку… жены. До того момента Мередит считала, что после отца Дэн был самым добрым и замечательным мужчиной.Пристально вглядываясь в разноцветные огоньки на панели, она старалась не замечать прикосновений Хита. Когда-то этот трюк ей прекрасно удавался, но, должно быть, сказывалось отсутствие практики. К тому же прикосновение такого мужчины не заметить было очень трудно. Горячие пальцы словно нечаянно сдавили плечо там, где находилась бретелька бюстгальтера. «Нет, он определенно утверждает свои права, — с тоской подумала Мередит. — Разве можно так долго испытывать меня и не сознавать, что делаешь?»Из глаз брызнули слезы. Злые слезы. Огоньки на панели расплылись. В эту минуту она себя ненавидела. Не доверяя Хиту, Мередит не только проявляла несправедливость, но и позволяла тени Дэна распоряжаться своими мыслями и жизнью. Неужели она никогда не избавится от прошлого?Вера. Хит был прав, верить людям ей было нелегко. Но мало-помалу, с трудом, она начала ему доверять. И теперь очень не хотела разочароваться; наоборот, хотела убедиться, что шериф именно такой, каким она его считала: замечательным, смелым, настоящим героем, спасающим их, слабых, в беде. Но разве доверие — это не выбор? Так отчего же ей этот выбор не сделать? Раз и навсегда не уверовать в этого мужчину? И не будут мучить сомнения и подозрения, что за невинными действиями скрываются грязные намерения. И забудется прошлое с Календри. Уж если не верить Хиту Мастерсу, так кому же тогда верить?Пальцы снова заскользили по бретельке, по кромке бюстгальтера. Легкие, нежные прикосновения. Так почему они вызывали всесокрушающее чувство предательства?
Хит думал только об одном: как можно быстрее смотаться из города. Однако пришлось заехать домой. Это было рискованно, но нужны одежда, оружие, патроны и те немногие деньги, которые он хранил в стенном сейфе. И раз уж вернулись — выгрести из буфетов съестное.В пути Хит вертелся, как уж на горячей сковороде, то и дело поглядывал в зеркало заднего вида и каждый раз покрывался потом, когда в нем появлялись фары. Он был доволен, что Мередит лежала. Она и так натерпелась за вечер, и ехали они не на пикник. Каждый раз, когда к его заднему бамперу приближалась машина, Хита пронзала дрожь, словно он засовывал палец в электрическую розетку.Сэмми крепко спала на заднем сиденье, по-прежнему используя вместо подушки Голиафа. И ее тихое посапывание напоминало шерифу о том, какую ответственность он на себя взвалил. Ее безопасность. Ее будущее. Друзья остаются друзьями, что бы ни случилось. Девочку нельзя подвести. И Мередит тоже. Она доверилась ему, а шериф знал, как это было непросто после того, что вытворял этот мерзавец Дэн Календри.Он поступил правильно, убеждал себя Хит. Что бы там ни было, их следовало взять под свою защиту. И не важно, какова окажется цена. Ясно одно: он не ошибся.Свернув на Герефорд-лейн, шериф вызвал по радио Чарли.— Через несколько минут выеду из города, — сообщил он помощнику. — Пока все отлично. А как у тебя? Прием.— Никаких проблем. Только этот субчик Дельгадо требовал, чтобы мы подпустили его к телефону. Паршивец знает свои права. Как пить дать, не первый раз в каталажке. Прием.— Ну и как, поговорил? Прием.— Поговорил.— Ты подслушал его разговор?— Еще чего! Ушел и уткнул нос в развратные картинки.Хит усмехнулся:— Кому он звонил?— Кому-то в Нью-Йорке. И прежде чем я успел заткнуть ему пасть, напел, что женщина и ребенок с тобой. Не представляю, откуда он это узнал. Видно, кто-то сболтнул в отсеке, где камеры. Извини, не знал, что он в курсе. Прием.— Не страшно. Информация так или иначе просочилась бы. А пока из Нью-Йорка прибудет ему помощь, я окажусь далеко.— Только не высовывайся. Не понравился мне взгляд этого хмыря Дельгадо. Мерзкий тип. Глаза как у ящерицы. Прием.Хит нажал на клавишу микрофона.— Он у тебя на крючке. Смотри, чтобы не сорвался. Если ничего не случится, не выйду на связь до середины завтрашнего дня.— Будь осторожен. Почаще оглядывайся. Прием.— Хорошо. Держи за меня оборону. Конец связи.У дома Мередит Хит с огорчением обнаружил, что вся ее одежда в багажнике машины. А ключи от «форда» в сумочке, которую его помощники изъяли и увезли в управление в качестве вещественного доказательства.— Что мы собираемся делать? — спросила Мередит, пытаясь сесть.— Мы ничего не собираемся делать, — отрезал Хит. — Лежите. Я обо всем позабочусь сам.Он стал ломать багажник монтировкой и порадовался, что не выбрал уличный грабеж своим ремеслом, иначе пришлось бы умереть с голоду. Он тряс, тянул и толкал машину, ругался, умолял, посылал ее к черту. Но крышка не поддавалась. Наконец он завел монтировку под замок и нажал обеими руками. Готово! Пот катился с Хита, как с ломовой лошади.Просмотрев коробки, он выбрал только те, в которых была одежда. Из дома Мередит Хит прямиком направился в свой. Собрал оружие, патроны, кое-что из еды и сложил все в заднее отделение «бронко».— А сколько мне здесь еще лежать? — спросила Мередит вскоре после того, как он вывел автомобиль на дорогу. — У меня затекли руки и ноги.Хиту стало неудобно за то, что гаркнул, когда Мередит попыталась подняться. Но, черт побери, если она была права и Глен Календри в самом деле связан с криминальным миром, тогда преследующие ее люди — действительно тертые калачи. С такими лучше быть поосторожнее. Против их автоматов его оружие покажется детскими духовыми ружьями.— Теперь уже недолго. — Он снова накрыл ладонью ее плечо. — Извините, что был резок. Я понимаю, что лежать там не слишком удобно. Сядете, как только выедем на шоссе. Договорились? На окраине шансы вас заметить будут почти нулевыми.— Слава Богу. А то я каждый раз сползаю, когда вы останавливаетесь или трогаетесь с места.Хит усмехнулся:— Я вас держу. Расслабьтесь.Но Мередит не могла.Через пятнадцать минут Хит проехал мимо управления шерифа, направляясь на выводящее из города шоссе. Все казалось спокойным. Ни одной машины у здания — значит, за ним никто не наблюдал. Знак, безусловно, добрый.А вот фары, уже милю как мелькавшие сзади, таким знаком не назовешь. Ну что тут подозрительного, уговаривал он себя. Подумаешь, еще одна машина на шоссе. Конечно, в это время из-за крутых поворотов, подъемов и спусков движение к горам обычно небольшое, но какое-то все же бывает. Обычно все стремятся доехать засветло.За поворотом Хит помог Мередит подняться, и она с облегчением вздохнула. Ее можно было понять — лежать скрюченной не слишком удобно.— Миль через пятнадцать будет зона отдыха. Там остановлюсь и сниму с вас наручники.Мередит прислонилась к дверце. В свете приборной доски лицо, как маска, отливало белизной. Нахохлившаяся, она выглядела маленькой испуганной девочкой.— Я думала, нахожусь под арестом.— Наручники — это мера предосторожности, чтобы арестованный не застал полицейского врасплох. — Хит посмотрел на Мередит и подмигнул. — Но я думаю, мы можем обойтись без формальностей. Если вы прыгнете на меня, пожалуй, я с вами справлюсь.— Спасибо, я это очень ценю.Хит кивнул головой на радио:— Я все время слушаю, не будет ли каких-нибудь сообщений от Чарли. Пока в управлении спокойно. Постарайтесь расслабиться. А когда снимем наручники, может быть, сумеете заснуть.Мередит немного помолчала.— Думаете, нам удалось вырваться?Шериф так не считал. Но понимал, что она нуждается в ободрении.— Судя по всему, да.— Куда мы едем?— У моего школьного приятеля есть охотничий домик у Изумрудного озера.— И как там?— Красивый край, открытый, насколько хватает глаз. Домик — ничего особенного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Исчезнуть из управления оказалось проще, чем Хит предполагал. В общем зале все разинули рты, когда он объявил, что берет Мередит и ее дочь под арест с целью обеспечения их безопасности. Шериф всегда требовал абсолютного подчинения своим распоряжениям, и теперь сложившийся стереотип сыграл на руку, предотвратив нежелательные вопросы.Он отозвал в сторону помощника Бейли:— Остаешься за старшего, Чарли. Будем держать связь по рации.Чарли потер лысину, всем своим видом показывая, как он обеспокоен.— Ты уверен, что поступаешь правильно, Хит? Куда ты их везешь?— Пожалуй, будет надежнее, если я тебе об этом не скажу. У меня есть все основания полагать, что в деле замешана мафия. Жизнь женщины и ребенка в серьезной опасности. Довезу их до места, потом отъеду на несколько миль и вызову тебя по рации. Не буду рисковать, не хочу, чтобы нас засекли.— Мафия? Господи помилуй!Хит вкратце пересказал Чарли все, что говорила Мередит.— Эти ребята шутить не любят, — предупредил его ветеран. — Сиди тише воды ниже травы и не чирикай. И пожалуйста, поосторожнее говори по радио. Сейчас технических штучек больше, чем веснушек у борова на брюхе. Вчера по телевизору показывали такое маленькое устройство — наведешь на дом и слышишь, что говорят внутри. Прямо с улицы. И телефон можно так подслушивать.Хит про себя улыбнулся. Чарли был хорошим полицейским и верным другом. Но его восприятие мира было похоже на восприятие мира Мередит, когда та жила в Миссисипи, с одной лишь разницей, что Чарли смотрел телевизор.— Не беспокойся, я буду осторожен. Эта женщина мне дорога.Помощник понимающе кивнул.— Пятьдесят три фунта, а скроена ладно. Грудь, правда, не очень. — Дородный Чарли пожал плечами. — Да разве дело в этом? Вон у моей Мейбл не больше, чем комариный укус, а не променяю на дюжину грудастых баб. Летом содержит меня в прохладе, зимой в тепле. Что еще надо мужчине?Хит усмехнулся. Его жизнь перевернулась. Стоит выйти из управления — и не исключено, что столкнется нос к носу с наемными убийцами. А Чарли ему толкует о своей жене, в которой не меньше трехсот пятидесяти фунтов. У мужика пунктик. Не нашлось еще человека, который определил бы размер груди его Мейбл.Шериф похлопал помощника по плечу.— Послушай, Чарли, могу я рассчитывать, что ты оторвешься от журналов с девочками и будешь во все глаза следить, как бы не приключилось каких неприятностей? У меня такое ощущение, что мы можем огрести их сполна.— Ты это зря, картинки я не смотрю. Мейбл мне бы за это задницу оторвала и поджарила на сковородке. Я только читаю статьи. Очень познавательно. Написаны образованными ребятами.— Ладно. Но не слишком образовывайся, пока меня не будет.— Хорошо. Ты ведь знаешь, что можешь на меня положиться.— Если бы не знал, не оставил бы тебя за старшего.Благополучно посадив Мередит и Сэмми в свой джип, Хит занял место за рулем, включил мотор и выехал со стоянки.— Мередит, пригнитесь, — коротко приказал он и похлопал по литой пластмассовой консоли между ними. — Ложитесь сюда.— Зачем?Хит бросил такой взгляд, что Мередит мгновенно повиновалась.— Не хочу, чтобы вас видели. Если Глен посылал больше двух человек, за нами могли следить от самого вашего дома.— Но если следили, когда мы ехали сюда, и наблюдали потом, то уже знают, что я в машине.— По обеим сторонам управления ограда, и фасад здания не виден, если наблюдатели остановились на дороге. — Хит подкрутил регулятор громкости радио. — Чтобы нас заметить, надо было встать на площадке напротив дома, а там никого нет.— Мамочка, мне надо в кроватку, я хочу спать.— Я тоже устала, милая. Но сегодня вечером мы домой не вернемся. Мы едем в одно особенное место.— Какое?— Сюрприз. Ложись, прикорни, чтобы не быть сонной, когда доберемся. Вот так. Хорошаядевочка. Тебе удобно?— Удобно. Только у Голиафа в брюшке очень урчит. — Сэмми хихикнула. — Очень шумная душка.Хит догадался, что она хотела сказать «подушка» и улыбнулся — девочка явно лежала на ротвейлере. Чего только не готов был вытерпеть Голиаф, чтобы угодить своей любимице!Шериф взглянул вниз на Мередит и решил, что, наверное, не стоило указывать на консоль. Со связанными за спиной руками было трудно не скользить по гладкой пластмассе. Но он знал, что, как бы неудобно ей ни было, она не попросит снять наручники. И его это восхищало. Боже! Не пора ли ему основать клуб фанатов Мередит Кэньон? Хиту Мастерсу в ней нравилось все.Шериф прибавил газу, Мередит отбросило назад и, чтобы удержать ее от падения, положил руку Мередит на плечо. Даже сквозь ткань тепло ее кожи показалось нежным. Не то что жар его собственного тела.— На дороге нет ни одной машины. Это хороший знак. — Он постарался приободрить Мередит, но это не помогло ей расслабиться. — Мерри, перестаньте трусить. Если что-нибудь произойдет, шериф примет меры.У нее сложилось впечатление, что с этой минуты Хит собирался заниматься абсолютно всем — и ею в том числе, судя по тому, как положил ей руку на плечо. Пальцы были большими и сильными, их жар передался ей. Вот они начали нежные круговые движения по коже, и ткань рубашки, казалось, исчезла. Пальцы были такими длинными, что, не опуская руки, он мог касаться ее груди.Сознавал ли Хит, что делал? Мередит надеялась, что его голова была занята чем-то более серьезным. Но как ни старалась себя в этом убедить, так и не смогла. До этого Хит всегда держался как джентльмен и позволял себе разве что смотреть на нее с вожделением. И вдруг позволил себе такое, словно имел на это право.Что же изменилось? Баланс сил. Он стал другим. Все очень просто: Хит взял се на мушку.Перестань, Мередит. Сейчас же перестань! Как ты можешь так думать о Хите? Но она могла, и это было очень печально.Однажды обжегшись на молоке, дуешь на воду. Ей очень легко оказалось представить, что настоящий Хит Мастерс покажет свое истинное «я», когда почувствует власть. Наверное, это так. Но без шерифа они с Сэмми пропадут. Мередит это прекрасно понимала и, принимая его помощь, предоставляла полную свободу в обращении с собой.Отныне ему нет необходимости оставаться джентльменом и соблюдать приличия. Хит мог поступать как заблагорассудится. Она — арестантка в наручниках. Даже если когда-нибудь подаст на него жалобу, кто ей поверит?Мередит сжала зубы, чтобы не сорвалось неосторожное слово. Какая-то ее часть сознавала, что все это бред и что она несправедлива к Хиту Мастерсу, который желал ей с Сэмми только добра и сейчас шел на многое, чтобы их защитить. Этот человек не заслуживал того, что она о нем думала. Господи, ну положил руку на плечо, а она тут же вообразила бог весть что.Неужели Дэн лишил ее всякой способности верить? Да. Похоже, что так. Когда-то она верила всем и каждому. И это сделало ее жизнь кошмаром.«Почешу тебе спинку, если ты почешешь мою», — это была любимая присказка Дэна. Он кормил, одевал, предоставлял жилище и постоянно напоминал, что ничто не дается просто так. Он считал се своей собственностью. Вечером после свадьбы муж поместил их брачное свидетельство в рамку и повесил рядом с родословной доберманов. «Мэри, Гретхен и Отто», — ухмыльнулся он и начал дрессировку… жены. До того момента Мередит считала, что после отца Дэн был самым добрым и замечательным мужчиной.Пристально вглядываясь в разноцветные огоньки на панели, она старалась не замечать прикосновений Хита. Когда-то этот трюк ей прекрасно удавался, но, должно быть, сказывалось отсутствие практики. К тому же прикосновение такого мужчины не заметить было очень трудно. Горячие пальцы словно нечаянно сдавили плечо там, где находилась бретелька бюстгальтера. «Нет, он определенно утверждает свои права, — с тоской подумала Мередит. — Разве можно так долго испытывать меня и не сознавать, что делаешь?»Из глаз брызнули слезы. Злые слезы. Огоньки на панели расплылись. В эту минуту она себя ненавидела. Не доверяя Хиту, Мередит не только проявляла несправедливость, но и позволяла тени Дэна распоряжаться своими мыслями и жизнью. Неужели она никогда не избавится от прошлого?Вера. Хит был прав, верить людям ей было нелегко. Но мало-помалу, с трудом, она начала ему доверять. И теперь очень не хотела разочароваться; наоборот, хотела убедиться, что шериф именно такой, каким она его считала: замечательным, смелым, настоящим героем, спасающим их, слабых, в беде. Но разве доверие — это не выбор? Так отчего же ей этот выбор не сделать? Раз и навсегда не уверовать в этого мужчину? И не будут мучить сомнения и подозрения, что за невинными действиями скрываются грязные намерения. И забудется прошлое с Календри. Уж если не верить Хиту Мастерсу, так кому же тогда верить?Пальцы снова заскользили по бретельке, по кромке бюстгальтера. Легкие, нежные прикосновения. Так почему они вызывали всесокрушающее чувство предательства?
Хит думал только об одном: как можно быстрее смотаться из города. Однако пришлось заехать домой. Это было рискованно, но нужны одежда, оружие, патроны и те немногие деньги, которые он хранил в стенном сейфе. И раз уж вернулись — выгрести из буфетов съестное.В пути Хит вертелся, как уж на горячей сковороде, то и дело поглядывал в зеркало заднего вида и каждый раз покрывался потом, когда в нем появлялись фары. Он был доволен, что Мередит лежала. Она и так натерпелась за вечер, и ехали они не на пикник. Каждый раз, когда к его заднему бамперу приближалась машина, Хита пронзала дрожь, словно он засовывал палец в электрическую розетку.Сэмми крепко спала на заднем сиденье, по-прежнему используя вместо подушки Голиафа. И ее тихое посапывание напоминало шерифу о том, какую ответственность он на себя взвалил. Ее безопасность. Ее будущее. Друзья остаются друзьями, что бы ни случилось. Девочку нельзя подвести. И Мередит тоже. Она доверилась ему, а шериф знал, как это было непросто после того, что вытворял этот мерзавец Дэн Календри.Он поступил правильно, убеждал себя Хит. Что бы там ни было, их следовало взять под свою защиту. И не важно, какова окажется цена. Ясно одно: он не ошибся.Свернув на Герефорд-лейн, шериф вызвал по радио Чарли.— Через несколько минут выеду из города, — сообщил он помощнику. — Пока все отлично. А как у тебя? Прием.— Никаких проблем. Только этот субчик Дельгадо требовал, чтобы мы подпустили его к телефону. Паршивец знает свои права. Как пить дать, не первый раз в каталажке. Прием.— Ну и как, поговорил? Прием.— Поговорил.— Ты подслушал его разговор?— Еще чего! Ушел и уткнул нос в развратные картинки.Хит усмехнулся:— Кому он звонил?— Кому-то в Нью-Йорке. И прежде чем я успел заткнуть ему пасть, напел, что женщина и ребенок с тобой. Не представляю, откуда он это узнал. Видно, кто-то сболтнул в отсеке, где камеры. Извини, не знал, что он в курсе. Прием.— Не страшно. Информация так или иначе просочилась бы. А пока из Нью-Йорка прибудет ему помощь, я окажусь далеко.— Только не высовывайся. Не понравился мне взгляд этого хмыря Дельгадо. Мерзкий тип. Глаза как у ящерицы. Прием.Хит нажал на клавишу микрофона.— Он у тебя на крючке. Смотри, чтобы не сорвался. Если ничего не случится, не выйду на связь до середины завтрашнего дня.— Будь осторожен. Почаще оглядывайся. Прием.— Хорошо. Держи за меня оборону. Конец связи.У дома Мередит Хит с огорчением обнаружил, что вся ее одежда в багажнике машины. А ключи от «форда» в сумочке, которую его помощники изъяли и увезли в управление в качестве вещественного доказательства.— Что мы собираемся делать? — спросила Мередит, пытаясь сесть.— Мы ничего не собираемся делать, — отрезал Хит. — Лежите. Я обо всем позабочусь сам.Он стал ломать багажник монтировкой и порадовался, что не выбрал уличный грабеж своим ремеслом, иначе пришлось бы умереть с голоду. Он тряс, тянул и толкал машину, ругался, умолял, посылал ее к черту. Но крышка не поддавалась. Наконец он завел монтировку под замок и нажал обеими руками. Готово! Пот катился с Хита, как с ломовой лошади.Просмотрев коробки, он выбрал только те, в которых была одежда. Из дома Мередит Хит прямиком направился в свой. Собрал оружие, патроны, кое-что из еды и сложил все в заднее отделение «бронко».— А сколько мне здесь еще лежать? — спросила Мередит вскоре после того, как он вывел автомобиль на дорогу. — У меня затекли руки и ноги.Хиту стало неудобно за то, что гаркнул, когда Мередит попыталась подняться. Но, черт побери, если она была права и Глен Календри в самом деле связан с криминальным миром, тогда преследующие ее люди — действительно тертые калачи. С такими лучше быть поосторожнее. Против их автоматов его оружие покажется детскими духовыми ружьями.— Теперь уже недолго. — Он снова накрыл ладонью ее плечо. — Извините, что был резок. Я понимаю, что лежать там не слишком удобно. Сядете, как только выедем на шоссе. Договорились? На окраине шансы вас заметить будут почти нулевыми.— Слава Богу. А то я каждый раз сползаю, когда вы останавливаетесь или трогаетесь с места.Хит усмехнулся:— Я вас держу. Расслабьтесь.Но Мередит не могла.Через пятнадцать минут Хит проехал мимо управления шерифа, направляясь на выводящее из города шоссе. Все казалось спокойным. Ни одной машины у здания — значит, за ним никто не наблюдал. Знак, безусловно, добрый.А вот фары, уже милю как мелькавшие сзади, таким знаком не назовешь. Ну что тут подозрительного, уговаривал он себя. Подумаешь, еще одна машина на шоссе. Конечно, в это время из-за крутых поворотов, подъемов и спусков движение к горам обычно небольшое, но какое-то все же бывает. Обычно все стремятся доехать засветло.За поворотом Хит помог Мередит подняться, и она с облегчением вздохнула. Ее можно было понять — лежать скрюченной не слишком удобно.— Миль через пятнадцать будет зона отдыха. Там остановлюсь и сниму с вас наручники.Мередит прислонилась к дверце. В свете приборной доски лицо, как маска, отливало белизной. Нахохлившаяся, она выглядела маленькой испуганной девочкой.— Я думала, нахожусь под арестом.— Наручники — это мера предосторожности, чтобы арестованный не застал полицейского врасплох. — Хит посмотрел на Мередит и подмигнул. — Но я думаю, мы можем обойтись без формальностей. Если вы прыгнете на меня, пожалуй, я с вами справлюсь.— Спасибо, я это очень ценю.Хит кивнул головой на радио:— Я все время слушаю, не будет ли каких-нибудь сообщений от Чарли. Пока в управлении спокойно. Постарайтесь расслабиться. А когда снимем наручники, может быть, сумеете заснуть.Мередит немного помолчала.— Думаете, нам удалось вырваться?Шериф так не считал. Но понимал, что она нуждается в ободрении.— Судя по всему, да.— Куда мы едем?— У моего школьного приятеля есть охотничий домик у Изумрудного озера.— И как там?— Красивый край, открытый, насколько хватает глаз. Домик — ничего особенного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38