На мгновение он усомнился, та ли была девушка. Но должна быть она. Ошибка здесь исключалась, у самозванки просто не оказалось бы ни единого шанса.
С неохотой он взялся за ориентировку госдепартамента. Та содержала комментарий и оценку Хар-Бюри как национальной силы в Иране. Дарелл был знаком с аналитиком.
"Обзор, Хар-Бюри, Революционное движение, Иран, отделение SEA-5, руководитель группы Генри Тэлбот-Смит.
Нынешнее правительство, обещавшее социально-экономические реформы, оказалось неспособным удовлетворить интересы неимущих крестьян за счет крупного землевладения и индустриальных комплексов, что вызывает недовольство непривилегированных слоев городского населения, крестьян и племенных групп. Согласно меморандуму Чарльза, усилия Хар-Бюри по проведению земельной реформы и эгалитаризации демократического процесса следует поддержать материально, политически и экономически, но так, чтобы не нарушить баланс уже сложившихся отношений с нынешней иранской бюрократией. Нельзя игнорировать требований свободы и причитающейся каждому доли в агроэкономическом богатстве страны. Как лидер этого движения, Хар-Бюри занимает стабильную позицию, и должен быть тактично поддержан, что поможет Ирану обрести неотъемлемое право свободно распоряжаться своей судьбой".
Дарелл был настолько раздражен, что встал, купил на последние остававшиеся риалы пачку сигарет и закурил. Когда он вернулся к столу, выяснилось, что Ханух к листкам не притрагивался. Дарелл вытащил записку от Макфи.
«Каджун, оставим всякие церемонии, я слежу за предпринятыми тобой шагами. Под тобой зыбкая почва. Та-По убьет тебя, если сможет. Найди девушку. Передай ее в советское посольство. Там находится ее отец, профессор Успанный. Ничего не знает про полет дочери на Луну, настолько Москва все засекретила. Но под крышкой котла все кипит. Найди Хар-Бюри. Передай его иранским органам безопасности. Сотрудничай с полковником Сааджади по всем вышеперечисленным вопросам. Удачи, Д.М.»
Дарелл рассмеялся, и Ханух посмотрел на него, приподняв густые брови. Дарелл отодвинул бумаги на противоположный край стола. Солнце приятно грело. Легкий ветерок подхватил было листки, и Дарелл прижал их пепельницей.
– Не желаешь прочитать, Ханух?
– В этом нет необходимости.
– Из-за мисс Сааджади, которая работает в американском посольстве?
– Друг мой, я не буду извиняться за это. Вы поступаете так же. Ваши нынешние инструкции уже ждут на моем рабочем столе.
– И мисс Сааджади – дочь вашего полковника?
Ханух расплылся в улыбке.
– Да.
– А полковник – твой босс?
– Да.
– А ты знаешь, что Ханг Та-По удочерил Таню и считает ее своей дочерью?
– Мир полон удивительных вещей.
– А я полон духа братской любви и взаимного сотрудничества. Я готов встретиться с вашим полковником Сааджади.
– Хорошо. Он будет нас ждать.
8
– Ступай домой, прими ванну и отдохни, дорогой мальчик, – говорил полковник Сааджади. С Хануком он общался по-французски. – Ты очень верно поступил. Я безутешно скорблю о Сепахе. Прекрасный был парень. Англичане расстроятся, узнав про Биля. Ужасно. Но я напишу тебе прекрасную рекомендацию, Ханух.
– Спасибо, сэр.
– Тогда это все.
Ханух заколебался и взглянул на Дарелла.
– Американец тоже нуждается в отдыхе. Без него никто бы из нас не выжил.
– К нему проявят максимум обходительности. Не беспокойся.
– Сэр, могу ли я просить позволения остаться...
– Ты свободен, – отрезал полковник Сааджади.
Влажные с поволокой глаза Хануха быстро и пытливо взглянули на Дарелла. Его недовольство было очевидным, и Дарелл не совсем понимал, что оно означает. Затем молодой иранец кивнул, вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь с излишне подчеркнутой тщательностью.
Дарелл остался один на один с шефом иранской службы безопасности.
– Пойдемте со мной, сэр, – пригласил Сааджади.
– Мне нравится ваш офис, – сказал Дарелл, закидывая ногу на ногу. Он чувствовал, как вошь ползет через его грудь под мышку, но не стал чесаться. – Разве мы не можем поговорить здесь?
– Здесь слишком много ушей. Вам приходилось сталкиваться с подобной проблемой, да? Вы шокированы, что моя дочь работает в вашем посольстве?
– Стандартный оперативный ход.
– Что? А-а... Да. Забавно. – Правда, непохоже, чтобы полковнику Сааджади было забавно. – Сейчас мы отправимся туда, где сможем поговорить без посторонних.
– А это обязательно?
– Сэр, вы же получили недвусмысленные указания.
– Да. Сотрудничать. Все верно.
Сааджади был тонок и остер, как отточенная сабля. Густые седые волосы, тщательно ухоженные усы. Лоб львиный, нос с горбинкой, профиль, напоминающий древнюю ассирийскую резьбу на фризах. Чувственный рот. Он быстро поднялся, коснулся руки Дарелла и повел того через заднюю дверь, скрытую в панелях современно обставленного кабинета, затем вниз по лестнице к черному ходу, где их дожидался «ягуар»-седан. Дареллу пришло в голову, что ни одна живая душа не видела их выходящими из здания.
В «ягуаре» не было шофера. Сааджади сам сел за руль.
– Ко мне домой, – сказал он, улыбаясь. – Отдохнете, освежитесь, а затем мы с вами побеседуем и обсудим, как взять Хар-Бюри прямо на месте преступления.
– Как скажете, – согласился Дарелл. Вошь уже успела поселить своего братца в другой подмышке, а еще несколько сестричек ползали по животу. – Я хотел бы принять ванну.
– Конечно. У вас будут все удобства.
Сааджади вел машину порывисто, но умело. Дарелл размышлял, будет ли Ханниган его разыскивать. Он на это надеялся. Но, с другой стороны, он не слишком-то доверял Ханнигану, не больше, чем любому другому в этом фантастическом мире, покрытом сверху тонкой корочкой современности и сотрясаемом мусульманским фундаментализмом.
Центр Тегерана расположен на высоте примерно 4500 футов над уровнем моря. Жилые кварталы – по склонам холмов на высоте 6000 футов. Сааджади быстро миновал новое здание сената, мечеть Сепазалар и поехал в направлении Дарбанда, тихого горного селения с хорошим отелем, горячими источниками и купальнями. Но вскоре он свернул на боковую дорогу, вдоль которой за изящными кипарисами и оградами располагались уединенные виллы. Они повернули налево, потом еще раз налево. Миновали сосновый лес, затем проехали по краю глубокого оврага. Дарелл подумал, что они уже забрались слишком далеко от города. Сааджади нажал на сигнал, ворота перед ними распахнулись, и они оказались на обсаженной кустарником дороге, огибающей пышный сад. Наконец показалась причудливая вилла, украшенная мозаикой.
– Моя резиденция, – объявил Сааджади.
Вдоль каменной террасы пышно цвели бесчисленные розы. Всюду были цветочные арки, фруктовые деревья на шпалерах, стены декоративной кладки и старинная резьба. Дарелла заинтересовало, какое же жалование получает полковник Сааджади как шеф безопасности в своем ведомстве.
– А это моя дочь, – сказал Сааджади. – Обедала дома, дорогая?
Та же девица, которая приносила бумаги из посольства, стояла сейчас на пороге главного входа. Она без всякой многозначительности улыбнулась Дареллу, сосредоточив внимание на полковнике.
– Все в порядке?
Когда она спускалась по ступенькам и садилась в «ягуар», льняная юбка обтянула покачивающиеся бедра. Дареллу она не понравилась.
– Пойдемте, – пригласил полковник Сааджади.
Дарелла поразили странная пустота и отсутствие свидетелей. Вилла таких размеров должна кишеть раболепными слугами, суетящимися на виду. Но он не видел ни одного. Лишь ботинки полковника стучали по мозаичному полу. Дарелл мельком заглянул во внутренний дворик, где били фонтаны и тоже цвели розы. Поверху тянулись бесконечные галереи и балконы, прямо из «Тысячи и одной ночи». Они должны были быть полны выглядывающих из-под покрывал любопытных красавиц, – размышлял он. Но там были только солнечный свет и тени.
Тени стали более контрастными. Полковник вел его вниз по лестнице, затем вдоль мрачного коридора, и наконец открыл дверь из толстых досок на тщательно выкованных петлях и взмахнул худой коричневой рукой.
– Сюда, мистер Дарелл.
– Ради секретности вы пускаетесь на крайности.
– Я здесь занимаюсь самыми важными делами, сэр.
– Не мог бы один из ваших слуг приготовить мне ванну, доставить мою одежду из отеля и принести поесть? – вежливо попросил Дарелл. – Я бы не отказался от икры, челло-кебаба и нескольких чашек кофе.
– Все будет исполнено.
Дарелл зашел внутрь первым. Это было против всех правил. Но, в конце концов, он получил указание сотрудничать лично от генерала Макфи.
Комната была почти пуста. Ее обстановку составляли толстые каменные стены, стол, единственный стул и лампа с жестяным абажуром. Дарелл успел лишь подумать обо всех пустых задних комнатах, имевшихся в любом захудалом полицейском участке в каждом уголке мира, и повернулся к полковнику Сааджади.
Полковник нанес ему удар чем-то металлическим, зажатым в руке. Дарелл не смог определить, что это за предмет. Уже падая, он понял, что у него выбит зуб, и попытался схватиться за револьвер, но внезапно его снова ударили по лицу, и сквозь туман и красную пелену перед глазами он не мог даже разглядеть, кто его бил. Он бросился на Сааджади и попытался прорваться к столу в центре комнаты, надеясь обежать его и получить передышку. Кровь во рту хлестала вовсю. Он услышал, как Сааджади что-то резко, по-военному скомандовал. В комнату ворвались другие люди. Своей массой они отшвырнули Дарелла назад, и он бедром врезался в угол стола. Согнувшись вдвое, он заехал коленом кому-то в пах, и был вознагражден за это свистящим шипением от резкой боли. А затем он рухнул под градом непрестанных могучих ударов.
И позволил себе потерять сознание.
Через некоторое время потолок перестал кружиться безумной каруселью. Свет бил в глаза. Элегантный ботинок пнул его в ребра.
– Мистер Дарелл?
– И это называется сотрудничеством! – прохрипел Дарелл.
9
– Итак, мы друг друга понимаем, – сказал полковник Сааджади.
– Ханух тоже в этом участвует?
– Нет. И его жизнь тоже в большой опасности.
– Ничего особо ценного он не знает.
– Вы ему не рассказали, как отыскать штаб-квартиру Хар-Бюри? – рассердился Сааджади. – Но он сообщил, что у вас есть карта.
– Да, была. Но сейчас ее нет.
– И вы ее не показывали Хануху?
– Нет.
– И не рассказывали в деталях, где нашли Таню?
– Нет. Оставьте Хануха в покое.
– Могу оставить. А могу и нет. Это зависит от вас.
Дарелл нащупал языком выбитый зуб и выплюнул его вместе со сгустком крови. Очень странно, но зуд от вшей стал просто невыносимым, он поддался ему и начал чесаться.
– Могу я сесть, полковник?
– Да. Но будьте осторожны. Мы знаем про вас все. Мы вас уважаем. Мы знаем, насколько вы компетентны.
– Только что я продемонстрировал, что не такой уж я и компетентный.
Сааджади засмеялся.
– А-а, я просто хочу расставить все на свои места с самого начала. Вы сейчас находитесь в моей стране, мистер Дарелл. В моем доме. В моей личной тюрьме, если хотите. Поэтому вы должны покорно и любезно взаимодействовать с нами. А если нет – кто обнаружит ваше отсутствие? Никто не знает, что вы здесь. Ханух? Хорошо, если он переживет эту ночь. А другие полагают, что вы до сих пор блуждаете в Дашт-и-Кавир.
– Нет. Я позвонил в посольство.
– А-а, но это могли быть – как вы это называете – происки других агентов. Ханниган просто растерян, и ничего больше.
– Ура Рэйфу Ханнигану.
– Вы в хорошем настроении, и это прекрасно. Это меня радует. Жизнерадостные люди обычно словоохотливы.
– У меня больше нет карты.
– Что вы с ней сделали?
– Уничтожил два дня назад.
– У Биля была другая карта, как вы полагаете?
– Думаю, нет.
– Могли бы вы нарисовать ее для меня?
– Сомневаюсь.
– Постарайтесь. Сядьте за стол. В верхнем выдвижном ящике карандаши и бумага. Но не ищите там оружия. Я не идиот, вы же понимаете. Сделайте мне копию карты Биля.
– Вы так страстно хотите ее получить?
– Хар-Бюри – враг государства.
– И вы хотите до него добраться?
– Разумеется.
– Выбив мне зубы?
– Вы должны извинить мои методы. Но я не симпатизирую иностранным агентам, действующим в моей стране.
Дарелл медленно обошел вокруг стола и сел. Из-под жестяного абажура прямо в глаза светила лампа. Сааджади оставался в тени. Дарелл заглянул в ящик и извлек оттуда лист прекрасной бумаги и заточенные карандаши. Больше в столе ничего не было. Высокая элегантная тень Сааджади проступала за пятном желтого света. Дарелл почесался. Грязная одежда вызывала нестерпимый зуд. В ней он чувствовал себя немного по-дурацки. Этот костюм выполнил свое предназначение, но здесь был явно не к месту. Дарелл пожалел, что с ним нет его револьвера. Тот забрали перед кабинетом Сааджади, и тогда он не протестовал. Он вздохнул, подумав о Макфи, и сказал:
– Ваша дочь очень умна, полковник.
– Да, умна. Рисуйте карту.
– Она подменила послание Макфи ко мне, ведь так?
– Вашему шефу были известны обо мне некоторые подробности, и вы бы насторожились, прочтя их до прихода ко мне.
– Например, что вы в действительности работаете на Хар-Бюри?
Сааджади негромко рассмеялся. Смех напоминал звук бьющегося стекла.
– А-а, да вы сообразительны.
Дарелл повертел в пальцах отточенный карандаш.
– Так я прав?
– Возможно.
– Я прав. А бедняга Ханух об этом не подозревает.
– Ему это просто в голову не приходило. Карту, пожалуйста.
– Не приходило в голову, что его босс – настоящий предатель.
Дарелл как бы между прочим потрогал кончик карандаша. Тот был чрезвычайно острым.
– А почему вы не спрашиваете меня о девушке? Вас что, не интересует Таня Успанная?
– Я перейду к этой теме позднее.
– И чем вы воспользуетесь? ЛСД? Пентоталом? А если вы заполучите девушку, что с того? Как вы собираетесь ее использовать?
– Мое терпение на исходе, Дарелл.
– Меня мучает зуд. Я от этого становлюсь нервным. Взбалмошным. Это американское провинциальное словечко. Меня интересует, почему вы настаиваете на французском, полковник?
– Мне нравится его элегантность. И вы тоже хорошо его знаете. Правда, чувствуется слабый прованский акцент. А в остальном вполне сносно.
– Учитель из Прованса был у меня на ферме в Мэриленде. Это там, где нас – гангстеров, агентов, диверсантов, имперских реакционеров и так далее – обучали, как вас нужно уничтожать.
– Вы тянете время, Дарелл. Ни к чему хорошему это не приведет. Вы хотите умереть прямо сейчас?
– Ненавижу помирать вшивым, – заявил Дарелл. – А так как вы очень любите французский, то sauve qu'il peut.
Быстрым и ловким движением Дарелл выдернул ящик из стола и швырнул его в Сааджади, а сам с острым карандашом в руке перепрыгнул через стол. Легкий ящик угодил своим углом полковнику в лоб, и тот опрокинулся назад, не выпустив из взлетевшей высоко вверх руки оружия. Дарелл нацелился отточенным карандашом прямо в горло Сааджади. Когда карандаш проткнул сонную артерию, раздался чисто рефлекторный выстрел. Дарелл жал на карандаш большим пальцем. Выстрел заглох в каменных стенах помещения. И крик Сааджади потонул здесь же. Полковник осел; по его шее стекала кровь. Глаза его неестественно широко раскрылись, и на миг в них что-то блеснуло. Он попытался направить пистолет на Дарелла. Дарелл выхватил оружие из слабеющих пальцев и поспешно обыскал его карманы. Найдя связку ключей, он забрал ее, как и риалы из туго набитого бумажника. Сейчас он был без денег и не знал, скоро ли доведется встретиться с Ханниганом. Когда он управился, Сааджади был уже мертв.
В комнате все было спокойно. Тревоги не последовало. Дарелл отомкнул тяжелую дощатую дверь подвала. Коридор и лестница в конце него были пусты. Дарелл держал оружие Сааджади наготове. Где-то здесь должны быть три хашишина полковника, которые помогли уложить его на лопатки. Он пытался вспомнить, не давал ли им полковник каких-то указаний. Но на него накинулись слишком стремительно и рьяно. Вилла была пуста.
Во внутреннем дворике теплый солнечный свет превращал брызги фонтана в алмазы. На каменных балконах Дарелл не заметил любопытных глаз. Запах роз был неотразим. Жужжали пчелы; их было не меньше, чем вопросов, которые роились в его голове. Он молча поднялся по широкой, элегантной лестнице. От его одеяний несло прогорклым бараньим жиром, потом и древесным углем.
Коридоры наверху были солнечны и благоуханны. Дарелл без труда отыскал личные апартаменты полковника Сааджади, насладился из окна роскошным видом горных склонов и Тегерана вдали. Купидоны в стиле рококо искоса смотрели на него из углов богато обставленной спальни. Он открыл другую дверь и увидел ванную размером с бассейн Тадж-Махала. Краны были из чистого золота. Он повернул горячий, и поток воды из него устремился в зеленую мраморную ванну. Дарелл сбросил одежду кочевника на изразцовый пол, запер на замок тяжелую двойную дверь и взялся за зеленый телефонный аппарат рядом с круглой кроватью полковника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
С неохотой он взялся за ориентировку госдепартамента. Та содержала комментарий и оценку Хар-Бюри как национальной силы в Иране. Дарелл был знаком с аналитиком.
"Обзор, Хар-Бюри, Революционное движение, Иран, отделение SEA-5, руководитель группы Генри Тэлбот-Смит.
Нынешнее правительство, обещавшее социально-экономические реформы, оказалось неспособным удовлетворить интересы неимущих крестьян за счет крупного землевладения и индустриальных комплексов, что вызывает недовольство непривилегированных слоев городского населения, крестьян и племенных групп. Согласно меморандуму Чарльза, усилия Хар-Бюри по проведению земельной реформы и эгалитаризации демократического процесса следует поддержать материально, политически и экономически, но так, чтобы не нарушить баланс уже сложившихся отношений с нынешней иранской бюрократией. Нельзя игнорировать требований свободы и причитающейся каждому доли в агроэкономическом богатстве страны. Как лидер этого движения, Хар-Бюри занимает стабильную позицию, и должен быть тактично поддержан, что поможет Ирану обрести неотъемлемое право свободно распоряжаться своей судьбой".
Дарелл был настолько раздражен, что встал, купил на последние остававшиеся риалы пачку сигарет и закурил. Когда он вернулся к столу, выяснилось, что Ханух к листкам не притрагивался. Дарелл вытащил записку от Макфи.
«Каджун, оставим всякие церемонии, я слежу за предпринятыми тобой шагами. Под тобой зыбкая почва. Та-По убьет тебя, если сможет. Найди девушку. Передай ее в советское посольство. Там находится ее отец, профессор Успанный. Ничего не знает про полет дочери на Луну, настолько Москва все засекретила. Но под крышкой котла все кипит. Найди Хар-Бюри. Передай его иранским органам безопасности. Сотрудничай с полковником Сааджади по всем вышеперечисленным вопросам. Удачи, Д.М.»
Дарелл рассмеялся, и Ханух посмотрел на него, приподняв густые брови. Дарелл отодвинул бумаги на противоположный край стола. Солнце приятно грело. Легкий ветерок подхватил было листки, и Дарелл прижал их пепельницей.
– Не желаешь прочитать, Ханух?
– В этом нет необходимости.
– Из-за мисс Сааджади, которая работает в американском посольстве?
– Друг мой, я не буду извиняться за это. Вы поступаете так же. Ваши нынешние инструкции уже ждут на моем рабочем столе.
– И мисс Сааджади – дочь вашего полковника?
Ханух расплылся в улыбке.
– Да.
– А полковник – твой босс?
– Да.
– А ты знаешь, что Ханг Та-По удочерил Таню и считает ее своей дочерью?
– Мир полон удивительных вещей.
– А я полон духа братской любви и взаимного сотрудничества. Я готов встретиться с вашим полковником Сааджади.
– Хорошо. Он будет нас ждать.
8
– Ступай домой, прими ванну и отдохни, дорогой мальчик, – говорил полковник Сааджади. С Хануком он общался по-французски. – Ты очень верно поступил. Я безутешно скорблю о Сепахе. Прекрасный был парень. Англичане расстроятся, узнав про Биля. Ужасно. Но я напишу тебе прекрасную рекомендацию, Ханух.
– Спасибо, сэр.
– Тогда это все.
Ханух заколебался и взглянул на Дарелла.
– Американец тоже нуждается в отдыхе. Без него никто бы из нас не выжил.
– К нему проявят максимум обходительности. Не беспокойся.
– Сэр, могу ли я просить позволения остаться...
– Ты свободен, – отрезал полковник Сааджади.
Влажные с поволокой глаза Хануха быстро и пытливо взглянули на Дарелла. Его недовольство было очевидным, и Дарелл не совсем понимал, что оно означает. Затем молодой иранец кивнул, вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь с излишне подчеркнутой тщательностью.
Дарелл остался один на один с шефом иранской службы безопасности.
– Пойдемте со мной, сэр, – пригласил Сааджади.
– Мне нравится ваш офис, – сказал Дарелл, закидывая ногу на ногу. Он чувствовал, как вошь ползет через его грудь под мышку, но не стал чесаться. – Разве мы не можем поговорить здесь?
– Здесь слишком много ушей. Вам приходилось сталкиваться с подобной проблемой, да? Вы шокированы, что моя дочь работает в вашем посольстве?
– Стандартный оперативный ход.
– Что? А-а... Да. Забавно. – Правда, непохоже, чтобы полковнику Сааджади было забавно. – Сейчас мы отправимся туда, где сможем поговорить без посторонних.
– А это обязательно?
– Сэр, вы же получили недвусмысленные указания.
– Да. Сотрудничать. Все верно.
Сааджади был тонок и остер, как отточенная сабля. Густые седые волосы, тщательно ухоженные усы. Лоб львиный, нос с горбинкой, профиль, напоминающий древнюю ассирийскую резьбу на фризах. Чувственный рот. Он быстро поднялся, коснулся руки Дарелла и повел того через заднюю дверь, скрытую в панелях современно обставленного кабинета, затем вниз по лестнице к черному ходу, где их дожидался «ягуар»-седан. Дареллу пришло в голову, что ни одна живая душа не видела их выходящими из здания.
В «ягуаре» не было шофера. Сааджади сам сел за руль.
– Ко мне домой, – сказал он, улыбаясь. – Отдохнете, освежитесь, а затем мы с вами побеседуем и обсудим, как взять Хар-Бюри прямо на месте преступления.
– Как скажете, – согласился Дарелл. Вошь уже успела поселить своего братца в другой подмышке, а еще несколько сестричек ползали по животу. – Я хотел бы принять ванну.
– Конечно. У вас будут все удобства.
Сааджади вел машину порывисто, но умело. Дарелл размышлял, будет ли Ханниган его разыскивать. Он на это надеялся. Но, с другой стороны, он не слишком-то доверял Ханнигану, не больше, чем любому другому в этом фантастическом мире, покрытом сверху тонкой корочкой современности и сотрясаемом мусульманским фундаментализмом.
Центр Тегерана расположен на высоте примерно 4500 футов над уровнем моря. Жилые кварталы – по склонам холмов на высоте 6000 футов. Сааджади быстро миновал новое здание сената, мечеть Сепазалар и поехал в направлении Дарбанда, тихого горного селения с хорошим отелем, горячими источниками и купальнями. Но вскоре он свернул на боковую дорогу, вдоль которой за изящными кипарисами и оградами располагались уединенные виллы. Они повернули налево, потом еще раз налево. Миновали сосновый лес, затем проехали по краю глубокого оврага. Дарелл подумал, что они уже забрались слишком далеко от города. Сааджади нажал на сигнал, ворота перед ними распахнулись, и они оказались на обсаженной кустарником дороге, огибающей пышный сад. Наконец показалась причудливая вилла, украшенная мозаикой.
– Моя резиденция, – объявил Сааджади.
Вдоль каменной террасы пышно цвели бесчисленные розы. Всюду были цветочные арки, фруктовые деревья на шпалерах, стены декоративной кладки и старинная резьба. Дарелла заинтересовало, какое же жалование получает полковник Сааджади как шеф безопасности в своем ведомстве.
– А это моя дочь, – сказал Сааджади. – Обедала дома, дорогая?
Та же девица, которая приносила бумаги из посольства, стояла сейчас на пороге главного входа. Она без всякой многозначительности улыбнулась Дареллу, сосредоточив внимание на полковнике.
– Все в порядке?
Когда она спускалась по ступенькам и садилась в «ягуар», льняная юбка обтянула покачивающиеся бедра. Дареллу она не понравилась.
– Пойдемте, – пригласил полковник Сааджади.
Дарелла поразили странная пустота и отсутствие свидетелей. Вилла таких размеров должна кишеть раболепными слугами, суетящимися на виду. Но он не видел ни одного. Лишь ботинки полковника стучали по мозаичному полу. Дарелл мельком заглянул во внутренний дворик, где били фонтаны и тоже цвели розы. Поверху тянулись бесконечные галереи и балконы, прямо из «Тысячи и одной ночи». Они должны были быть полны выглядывающих из-под покрывал любопытных красавиц, – размышлял он. Но там были только солнечный свет и тени.
Тени стали более контрастными. Полковник вел его вниз по лестнице, затем вдоль мрачного коридора, и наконец открыл дверь из толстых досок на тщательно выкованных петлях и взмахнул худой коричневой рукой.
– Сюда, мистер Дарелл.
– Ради секретности вы пускаетесь на крайности.
– Я здесь занимаюсь самыми важными делами, сэр.
– Не мог бы один из ваших слуг приготовить мне ванну, доставить мою одежду из отеля и принести поесть? – вежливо попросил Дарелл. – Я бы не отказался от икры, челло-кебаба и нескольких чашек кофе.
– Все будет исполнено.
Дарелл зашел внутрь первым. Это было против всех правил. Но, в конце концов, он получил указание сотрудничать лично от генерала Макфи.
Комната была почти пуста. Ее обстановку составляли толстые каменные стены, стол, единственный стул и лампа с жестяным абажуром. Дарелл успел лишь подумать обо всех пустых задних комнатах, имевшихся в любом захудалом полицейском участке в каждом уголке мира, и повернулся к полковнику Сааджади.
Полковник нанес ему удар чем-то металлическим, зажатым в руке. Дарелл не смог определить, что это за предмет. Уже падая, он понял, что у него выбит зуб, и попытался схватиться за револьвер, но внезапно его снова ударили по лицу, и сквозь туман и красную пелену перед глазами он не мог даже разглядеть, кто его бил. Он бросился на Сааджади и попытался прорваться к столу в центре комнаты, надеясь обежать его и получить передышку. Кровь во рту хлестала вовсю. Он услышал, как Сааджади что-то резко, по-военному скомандовал. В комнату ворвались другие люди. Своей массой они отшвырнули Дарелла назад, и он бедром врезался в угол стола. Согнувшись вдвое, он заехал коленом кому-то в пах, и был вознагражден за это свистящим шипением от резкой боли. А затем он рухнул под градом непрестанных могучих ударов.
И позволил себе потерять сознание.
Через некоторое время потолок перестал кружиться безумной каруселью. Свет бил в глаза. Элегантный ботинок пнул его в ребра.
– Мистер Дарелл?
– И это называется сотрудничеством! – прохрипел Дарелл.
9
– Итак, мы друг друга понимаем, – сказал полковник Сааджади.
– Ханух тоже в этом участвует?
– Нет. И его жизнь тоже в большой опасности.
– Ничего особо ценного он не знает.
– Вы ему не рассказали, как отыскать штаб-квартиру Хар-Бюри? – рассердился Сааджади. – Но он сообщил, что у вас есть карта.
– Да, была. Но сейчас ее нет.
– И вы ее не показывали Хануху?
– Нет.
– И не рассказывали в деталях, где нашли Таню?
– Нет. Оставьте Хануха в покое.
– Могу оставить. А могу и нет. Это зависит от вас.
Дарелл нащупал языком выбитый зуб и выплюнул его вместе со сгустком крови. Очень странно, но зуд от вшей стал просто невыносимым, он поддался ему и начал чесаться.
– Могу я сесть, полковник?
– Да. Но будьте осторожны. Мы знаем про вас все. Мы вас уважаем. Мы знаем, насколько вы компетентны.
– Только что я продемонстрировал, что не такой уж я и компетентный.
Сааджади засмеялся.
– А-а, я просто хочу расставить все на свои места с самого начала. Вы сейчас находитесь в моей стране, мистер Дарелл. В моем доме. В моей личной тюрьме, если хотите. Поэтому вы должны покорно и любезно взаимодействовать с нами. А если нет – кто обнаружит ваше отсутствие? Никто не знает, что вы здесь. Ханух? Хорошо, если он переживет эту ночь. А другие полагают, что вы до сих пор блуждаете в Дашт-и-Кавир.
– Нет. Я позвонил в посольство.
– А-а, но это могли быть – как вы это называете – происки других агентов. Ханниган просто растерян, и ничего больше.
– Ура Рэйфу Ханнигану.
– Вы в хорошем настроении, и это прекрасно. Это меня радует. Жизнерадостные люди обычно словоохотливы.
– У меня больше нет карты.
– Что вы с ней сделали?
– Уничтожил два дня назад.
– У Биля была другая карта, как вы полагаете?
– Думаю, нет.
– Могли бы вы нарисовать ее для меня?
– Сомневаюсь.
– Постарайтесь. Сядьте за стол. В верхнем выдвижном ящике карандаши и бумага. Но не ищите там оружия. Я не идиот, вы же понимаете. Сделайте мне копию карты Биля.
– Вы так страстно хотите ее получить?
– Хар-Бюри – враг государства.
– И вы хотите до него добраться?
– Разумеется.
– Выбив мне зубы?
– Вы должны извинить мои методы. Но я не симпатизирую иностранным агентам, действующим в моей стране.
Дарелл медленно обошел вокруг стола и сел. Из-под жестяного абажура прямо в глаза светила лампа. Сааджади оставался в тени. Дарелл заглянул в ящик и извлек оттуда лист прекрасной бумаги и заточенные карандаши. Больше в столе ничего не было. Высокая элегантная тень Сааджади проступала за пятном желтого света. Дарелл почесался. Грязная одежда вызывала нестерпимый зуд. В ней он чувствовал себя немного по-дурацки. Этот костюм выполнил свое предназначение, но здесь был явно не к месту. Дарелл пожалел, что с ним нет его револьвера. Тот забрали перед кабинетом Сааджади, и тогда он не протестовал. Он вздохнул, подумав о Макфи, и сказал:
– Ваша дочь очень умна, полковник.
– Да, умна. Рисуйте карту.
– Она подменила послание Макфи ко мне, ведь так?
– Вашему шефу были известны обо мне некоторые подробности, и вы бы насторожились, прочтя их до прихода ко мне.
– Например, что вы в действительности работаете на Хар-Бюри?
Сааджади негромко рассмеялся. Смех напоминал звук бьющегося стекла.
– А-а, да вы сообразительны.
Дарелл повертел в пальцах отточенный карандаш.
– Так я прав?
– Возможно.
– Я прав. А бедняга Ханух об этом не подозревает.
– Ему это просто в голову не приходило. Карту, пожалуйста.
– Не приходило в голову, что его босс – настоящий предатель.
Дарелл как бы между прочим потрогал кончик карандаша. Тот был чрезвычайно острым.
– А почему вы не спрашиваете меня о девушке? Вас что, не интересует Таня Успанная?
– Я перейду к этой теме позднее.
– И чем вы воспользуетесь? ЛСД? Пентоталом? А если вы заполучите девушку, что с того? Как вы собираетесь ее использовать?
– Мое терпение на исходе, Дарелл.
– Меня мучает зуд. Я от этого становлюсь нервным. Взбалмошным. Это американское провинциальное словечко. Меня интересует, почему вы настаиваете на французском, полковник?
– Мне нравится его элегантность. И вы тоже хорошо его знаете. Правда, чувствуется слабый прованский акцент. А в остальном вполне сносно.
– Учитель из Прованса был у меня на ферме в Мэриленде. Это там, где нас – гангстеров, агентов, диверсантов, имперских реакционеров и так далее – обучали, как вас нужно уничтожать.
– Вы тянете время, Дарелл. Ни к чему хорошему это не приведет. Вы хотите умереть прямо сейчас?
– Ненавижу помирать вшивым, – заявил Дарелл. – А так как вы очень любите французский, то sauve qu'il peut.
Быстрым и ловким движением Дарелл выдернул ящик из стола и швырнул его в Сааджади, а сам с острым карандашом в руке перепрыгнул через стол. Легкий ящик угодил своим углом полковнику в лоб, и тот опрокинулся назад, не выпустив из взлетевшей высоко вверх руки оружия. Дарелл нацелился отточенным карандашом прямо в горло Сааджади. Когда карандаш проткнул сонную артерию, раздался чисто рефлекторный выстрел. Дарелл жал на карандаш большим пальцем. Выстрел заглох в каменных стенах помещения. И крик Сааджади потонул здесь же. Полковник осел; по его шее стекала кровь. Глаза его неестественно широко раскрылись, и на миг в них что-то блеснуло. Он попытался направить пистолет на Дарелла. Дарелл выхватил оружие из слабеющих пальцев и поспешно обыскал его карманы. Найдя связку ключей, он забрал ее, как и риалы из туго набитого бумажника. Сейчас он был без денег и не знал, скоро ли доведется встретиться с Ханниганом. Когда он управился, Сааджади был уже мертв.
В комнате все было спокойно. Тревоги не последовало. Дарелл отомкнул тяжелую дощатую дверь подвала. Коридор и лестница в конце него были пусты. Дарелл держал оружие Сааджади наготове. Где-то здесь должны быть три хашишина полковника, которые помогли уложить его на лопатки. Он пытался вспомнить, не давал ли им полковник каких-то указаний. Но на него накинулись слишком стремительно и рьяно. Вилла была пуста.
Во внутреннем дворике теплый солнечный свет превращал брызги фонтана в алмазы. На каменных балконах Дарелл не заметил любопытных глаз. Запах роз был неотразим. Жужжали пчелы; их было не меньше, чем вопросов, которые роились в его голове. Он молча поднялся по широкой, элегантной лестнице. От его одеяний несло прогорклым бараньим жиром, потом и древесным углем.
Коридоры наверху были солнечны и благоуханны. Дарелл без труда отыскал личные апартаменты полковника Сааджади, насладился из окна роскошным видом горных склонов и Тегерана вдали. Купидоны в стиле рококо искоса смотрели на него из углов богато обставленной спальни. Он открыл другую дверь и увидел ванную размером с бассейн Тадж-Махала. Краны были из чистого золота. Он повернул горячий, и поток воды из него устремился в зеленую мраморную ванну. Дарелл сбросил одежду кочевника на изразцовый пол, запер на замок тяжелую двойную дверь и взялся за зеленый телефонный аппарат рядом с круглой кроватью полковника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20