Лебедь жалостно кричал в когтях кречета.— Молодец, Русинок! — послышалось со всех сторон. — Здорово он его схватил!Сокол приближался к толпе охотников, кружась над Соколиным Рогом. По-видимому, он измучился, а может, почувствовал, что его жертва уже мертва, поэтому он выпустил лебедя из когтей, и лебедь упал к ногам охотников. Раздались радостные крики и шутки.А Русинок опускался все ниже и ниже, описывая круги все меньше, и сразу сел.Сокольничий уже приготовил для него кусок конского мяса, которым и попотчевал его. Русинок сидел нахохлившись, но глаза его все еще горели; наступив одной лапой на мясо, он принялся рвать его острым клювом в клочья и быстро глотать.Охота с соколами продолжалась, сокольники пускали других соколов поочередно, но ни один из них не нападал на жертву с такою ловкостью и отвагой, как Русинок. Охотники разъехались по всему Соколиному Рогу.Король обратился к Болеху:— Пора вернуться, поедем теперь через Дебри. По дороге мы можем поохотиться с собаками. Прикажи трубить, пусть люди собираются.Болех кивнул трубачу, который быстро подъехал, взял в руки большой буйволовый рог, отделанный серебром, и начал громко трубить. Звуки рога понеслись по всей окрестности, замирая лишь в ярах, глубине лесов и над Лыбедью.Люди стали собираться вокруг короля. Громкий говор дружинников, лай собак и ржание коней смешались в один общий гам. Отряд медленно двинулся к Дебрям.Болеслав, по-видимому, остался очень доволен охотою и Русинком, но Болех ехал рядом задумчивый и угрюмый и отвечал королю односложно.Когда они въехали в Дебри, Болеслав обратился к молчаливому товарищу:— Однако, лебедь, которого победил наш Русинок, был очень силен!— Лебедь… да… силен.— Долго он пел, пока тот не задушил его.— Ну, наши не поют так долго, — отвечал Болех, не поднимая головы, как будто про себя.Король взглянул на него.— Какие наши? — спросил он. — Мне кажется, Болех, у тебя что-то на уме… Случилось что-нибудь, чего я еще не знаю… но должен знать.В свою очередь и Болех посмотрел на короля.— Да, дело скверное! Ты сам знаешь, милостивый король, в чем оно заключается. Наши люди гибнут, точно их кто в землю зарывает… Ты знаешь, что они гибнут, и не догадываешься, от чьей руки.— Гибнут, — повторил король, — но ведь люди не родятся в войсках… Можно ли винить кого-нибудь, кроме случайности?Болех покачал головой.— Да, так мы все думали, и долго думали, но теперь можно утвердительно сказать, что всем этим управляет рука Изяслава.Болеслав даже подпрыгнул в седле.— Его рука! — воскликнул он. — Значит, та самая рука, которая тайно убивала своих братьев, убивает и моих воинов?Болех смело взглянул на короля.— На Руси, милостивый король, у тебя нет таких друзей, на которых ты мог бы рассчитывать… твои друзья сеют и пашут в поле… При княжеском дворе нет таких друзей, и ты никогда их не приобретешь, потому что ты там — бельмо на глазу.Болеслав задумался и долго молчал, рассеянно глядя вокруг.— Не для себя я искал друзей, но для Польши.— Ну, так ты знаешь, милостивый король, какие у тебя приятели, и бойся их, потому что, когда настанет час нашего возвращения домой, у нас уже не будет дружины.Король вскипел гневом, но смолчал.Уже собаки, что называется, насытились охотой; между тем всадники были так заняты своим разговором, что еле поспевали за охотниками по узкой лесной тропинке, ведшей в Кловскую долину. За ними следовал небольшой вооруженный отряд королевской стражи.Они уже приближались к оврагу, как вдруг Болех заметил седобородого старца, который, стоя на повороте тропинки, смотрел и как будто к чему-то прислушивался. Завидев отряд издали, он быстро повернулся и исчез в кустах орешника.Болех заметил, в какую сторону он скрылся, и на подходе к этому месту поехал осторожнее, с оглядкой.— Мне кажется, здесь мелькнула чья-то фигура, — сказал он.— Быть может, кто-нибудь из охотников.— Нет, уж если прячется — значит, не охотник.Они двинулись дальше, вдруг Болех остановил коня и устремил свой взгляд на орешник.— Эй ты, старый! — воскликнул он. — А ну-ка, покажись!Хотя он не видел никого, но был убежден, что там кто-то есть.Эхо разнесло его голос по лесу, но никто не появился.— Эй, малый! — крикнул Болех одному из отроков. — Ступай в кусты и посмотри, не спрятался ли там кто-то.Едва он успел произнести эти слова, как вдали, между деревьями, показался старик, который, подходя к ним, то и дело кланялся.Его подвели к королю. У старика была в руках корзинка из лозы с несколькими грибами.— Кто ты? — спросил Болеслав.— Бедный нищий, милостивый король. У меня тут избушка над Кловским потоком…— Что же ты здесь делаешь и зачем прячешься?Старик как будто удивился.— Прячусь?.. Зачем же мне прятаться пред твоим светлым ликом, милостивый король? Вот за этим орешником моя хата и мельница. Я только вышел на минутку собрать грибков… Да и что же мне, старому, делать? На мельнице мало работы, ну я и хожу по грибы.Говоря это, старик смотрел на короля и как бы что-то обдумывал.— Слава Богу! — продолжал он. — Я очень счастлив, что хоть раз в жизни увидел твое ясное лицо, милостивый король. Хоть ты и молод, — продолжал он с расстановкой, — а ум у тебя старческий, к тому же и железная рука.Болех, смотревший на старца с недоверием, прервал его:— Как звать тебя, старина? — спросил он.Старик поклонился.— Добрыней, батюшка, Добрыней. Все здесь знают Добрыню.Действительно, имя этого старика король слышал уже не раз и не два; о нем говорили все… и Болех, и все остальные в дружине.— Стало быть, Добрыня! — повторил король. — Какой же леший нас занес к тебе?На лице старца мелькнула довольная улыбка.— Так, видно, написано в книгах судеб, чтобы я хоть перед смертью увидел твои ясные очи.Болеслав улыбнулся.— Говорят, ты предсказываешь будущее и ведаешь, что каждого встретит в известную минуту. Значит, ты знал и о том, что встретишь меня сегодня? — прибавил он шутя.Добрыня не растерялся.— Да, знал, милостивый король, знал. Старуха мне сказала, — зачем тебе шляться по лесу, обойдемся и без грибов, но я все-таки пошел, потому — знал, что встречу тебя.Он замолк на минуту и затем таинственно прибавил:— Знал, милостивый король, не только то, что встречу тебя, но и то, что ожидает тебя.— А, и это знаешь, — отвечал король. — Любопытно узнать, что же ты знаешь. Ну-ка, говори, старик!И они медленно поехали по тропинке, ведшей, по-видимому, к избе Добрыни. Старик шел рядом с конем Болеслава.— Что же мне говорить, милостивый король?Тут он оглянулся.— У тебя велика дружина. Одних княжеских бояр сколько, да и Варяжко здесь. О! Этот хорошо знает, где пьют хороший мед, — прибавил он не без злости.— Ну, говори же, говори, старина! Мне любопытно знать, что ты скажешь, — настаивал Болеслав.Добрыня посмотрел вперед. Уже виднелась мельница, пруд, а за ним из-за кустов выглядывала избушка старика.— Ну, вот и моя усадьба, милостивый король, — сказал он, как бы желая переменить начатый разговор.Королевский отряд мало-помалу заполнил небольшой дворик, а длинный ряд сокольничих и псарей остановился на тропинке. Большая часть охотников осталась еще на занятых ими местах; хотя рог, протрубивший сбор, отзвучал, затерявшиеся в болотах собаки продолжали лаять и искать зверя. Охотники все еще надеялись сделать королю подарок, но, как назло, в этой местности ничего не было. Только время от времени испуганный заяц или лисица мелькали в кустах и, притаясь где-нибудь в укромном местечке, настороженно прислушивались к лаю собак. Настоящего крупного зверя не было и в помине. Очевидно, болота были пусты.Ничего не оставалось, как протрубить сбор второй раз… Охотники наконец начали собираться, чтоб затем отправиться на Берестово, а оттуда на Красный двор.— Ну, так как же, Добрыня? — спросил король перед отъездом. — Ты мне ничего не поведаешь?— Надо прежде поспрошать у звезд, луны и солнца, — отвечал Добрыня, кланяясь королю. — Дай срок, милостивый король, посоветоваться, и тогда я сам приду на Красный двор и все перескажу.— Приходи, приходи, старина! — смеясь, отвечал король. — Я угощу тебя и медом, и добрым словом.Добрыня продолжал кланяться.— Ты со всеми добр, милостивый король, ну, значит, и для меня останется твоей милости хоть малая толика.Отряд медленно двинулся в путь.В тот же день князь Изяслав приехал в Берестово к вечерне в церкви Спаса, не предупредив Вышату. Его появление было неожиданно. Но в сущности план этот был давно обдуман князем. Тысяцкий вынужден был его приветствовать как начальник. Неприятности и борьба, которую он вел с самим собою, отражались на молодом лице Вышаты. Изяслав будто не замечал его печали и по-приятельски приветствовал его. Прежде всего он спросил его о здоровье, потом о половцах и в каком положении находится его небольшой отряд стражи. Вышата отвечал.Князь остался доволен его ответом. Беседуя, они подошли к воротам.— А, это ворота твоего дома! — сказал Изяслав.— Это только мое жилье, а дом твой, милостивый князь!Князь как будто не слыхал этого.— Угости же меня, боярин, кубком меда, а затем мы двинемся в путь, чтобы засветло миновать Дебри.Вышата поклонился и пригласил князя в дом. За первой чашей последовала вторая. Изяслав с каждой минутой становился веселее и милостивее. Наконец настало время уезжать; князь поднялся…— Что ты, друг, не весел? Или тебя что тревожит? Видать, неприятности?— У кого же их нет, милостивый князь!Изяслав приятельски положил руку на плечо Вышаты.— Если б ты мне раньше сказал, то, может, я помог бы тебе давно.Слова эти прозвучали так, будто Изяслав обо всем знал!— Не смел тревожить тебя, милостивый князь, моей бедой.Князь похлопал Вышату по плечу.— Ведь все вы — мои верные друзья и помощники, и ваша печаль — моя печаль.Вышата молчал.— Я знаю обо всем и помогу тебе. Этот королек похитил у тебя девушку и держит ее на Красном дворе. Будь спокоен, Вышата, мы вырвем ее из ляшских лап. Не долго уже осталось тебе тужить по ней.С этими словами князь уехал. Речь князя нисколько не утешила Вышату, он-то знал — на Красном дворе дела обстоят иначе: его Люда не цепью привязана к королю, а чувством, что сильнее всяких цепей.Много обещали ему князь и Добрыня, но Вышата не верил этим обещаниям.Однако же обманывал себя и ждал, как обманывают себя люди, надеющиеся на будущее. VII. Чего не знал добрыня Разговор Болеха с королем на охоте открыл Болеславу глаза. Исчезновение и убийство солдат обыкновенно приписывались случаям и самовольству. Меж тем это не было ни то, ни другое. Всем управляла рука Изяслава. Очевидно было, что он двурушничал: говорил одно, делал другое. Он угадывал намерения и цели короля, но открыто противостоять им не имел отваги, предпочитая действовать тайно. Расположение народа и киевлян к королю росло по мере строгости Изяслава. Люди потихоньку группировались около короля и неоднократно доказывали ему, что следует низвергнуть нелюбимого ими князя… К тому же и народ предпочитал видеть на великокняжеском престоле Болеслава, чем князя Изяслава. Но у короля замыслы были гораздо шире, чем он вначале предполагал: для их исполнения у него не хватало воинов, а с этой горсткой он не мог начать серьезного дела; он ожидал подкрепления.Именно в это время он узнал, что Изяслав разгадал его замысел и тайно ему противостоит; возникала опасность, о которой он прежде не подозревал. Следовало действовать осторожно, и, сохраняя военную дисциплину, предотвратить гибель воинов.Взаимная настороженность испортила их отношения. Князь с каждым днем все реже ездил на охоту с королем и очень редко приглашал его к себе на пиры.Изяслав был жесток с людьми, которых подозревал в измене, поэтому не только тюрьмы были переполнены узниками, но все подвалы княжеского двора, в которых содержались те, кто якобы совершил политическое преступление.Следовало предпринять решительные шаги. Можно было ожидать, что не сегодня, так завтра между ляхами и дружиной князя произойдет ожесточенная резня. Поэтому киевляне приготовились к защите, и хотя они не созывали вече, чтобы не возбуждать подозрения, но постоянно советовались тайно. Они хотели снова прогнать нелюбимого князя, но боялись делать это на свой собственный риск. Было мало людей и оружия, да и ту малость Изяслав то и дело у них отнимал. Киевляне рассчитывали на помощь Болеслава, припоминая его речь. Но этого было мало. Им нужно было его торжественное обещание, уверенность, что он их защитит. И они решили послать Варяжко к королю.Хотя Варяжко приехал на Красный двор ранним утром, там уже все было в движении. Добромира уже поднялась и, стоя у окна, молилась, крестясь на Печерскую церковь.Заметив въезжавшего на Красный двор всадника, она сразу узнала его. Это был Варяжко, который, сидя на коне, кланялся и махал шапкой знакомым ему воинам. Остановившись посередине двора, он сошел с коня и начал разговаривать с Болехом. Добромира ничего не сказала об этом Люде и даже не намекнула, но его ранний приезд без свиты предвещал что-то недоброе.Скоро Варяжко был вызван к королю.— Что это ты так рано приехал, посадник? — спросил король.Варяжко поклонился.— Да я, милостивый король, послом к тебе.Король спокойно посмотрел на него.— От кого?— Киевляне послали меня к тебе… Когда ты приезжал к нам на вече, то обещал любить наш народ и защищать его… Теперь настало время доказать свою любовь. Долее мы не можем терпеть владычества Изяслава. На него нашло безумие. Он бросается на людей и мечет громы, как окаянный. Все тюрьмы и темницы переполнены народом, но этого ему мало; каждый день новые трупы болтаются на сучьях в Дебрях.Болеслав обрадовался, но не выказывал этого. Посол от киевлян был приятен ему и входил в его расчеты.— Радуюсь, — отвечал он, — что вы вспомнили мои слова и приглашаете защитить вас. Однако дайте срок поразмыслить.Король не посмел высказаться откровенно и стал ссылаться на необходимость обдумать предложение Варяжко. Но тот резко отвечал:— Да что тут думать, милостивый король, только начни… Теперь лучшая пора, все войско у тебя в сборе… Завтра же ступай на Киев, окружи его, подожги княжеский двор и поджарь в нем Изяслава и его палачей. В случае, если его дружина станет сопротивляться, мы ударим сзади и поголовно вырежем ее… Теперь, пока все еще недовольны им, пока еще не зажили свежие раны, ты его легко победишь и сам сядешь на престол, если пожелаешь. А то посади кого другого… по своей воле…Болеслав внимательно слушал Варяжко и примерял его мысли к своим планам.— Будьте терпеливы, посадник, — уговаривал он. — К таким делам нельзя приступать необдуманно. Ведь дело не во мне, а в вас… Если вы хотите бить ваших врагов, то бейте их так, чтобы они завтра вас не побили. Теперь я не могу дать вам определенного ответа. Повремените немного, и я вас уведомлю.— Внуши тебе Бог, милостивый король, прислать нам добрую весточку. Князь и его дружина до того досадили нам… и на тебя вся наша надежда.Они еще поговорили некоторое время об общем положении Руси и поступках Изяслава. Варяжко уже хотел уйти, как вдруг что-то вспомнил и сказал:— Милостивый король, не погнушайся моим советом и не сердись на старого Варяжко.— Советом! Каким? Говори смело: кто предан мне, тот должен говорить все, что думает.Варяжко поклонился.— Не езди больше на пир к князю. Поговаривают, он готовит для тебя кровавый пир. Если ему надобно, пусть приезжает к тебе на Красный двор, но ты к нему не езди. Он окружил тебя злыми людьми, и они возмутили самых преданных людей, как уголья, раздули у них желание мстить. Недаром княжеские послы частенько заглядывали на Красный и на княжеский дворы. Недаром Мстислав и Чудин ездят к колдуну Добрыне; ведь не ради меда и вина они ездят к нему.Во время этой речи король потакающе качал головой:— Спасибо, спасибо тебе, посадник! Я и сам догадываюсь об этом, но совершенно спокоен, потому что от Берестова нельзя приступиться ни ко мне, ни к моему лагерю.— Кто хочет сделать зло, найдет дорогу, — отвечал Варяжко.Долгое пребывание Варяжко у короля не прошло без внимания Добромиры. В ее голове бродили разные мысли. Она вроде бы догадывалась, в чем дело, но обо всем том, что совершалось на ее глазах, имела такое смутное понятие, что даже не могла себе объяснить. Для старой мамки дочери Коснячко не существовало ничего на свете, кроме Люды, и эта последняя была единственной ее надеждой, единственным существом, для которого она жила и которое любила. Она чуяла что-то нехорошее, но не могла предупредить зла.Пополудни Люда сидела у окна с шитьем в руках и смотрела на далекий Днепр и окрестности. В это время вошла Добромира. Люда взглянула на нее и тотчас заметила на ее лице какую-то печаль.— Что с тобою, мамушка? Есть какие-нибудь известия?— Варяжко был у короля.Люда положила шитье на колени.— Варяжко! Зачем? Ты виделась с ним?— Нет, не виделась, я только встретила его на дворе. Он о чем-то советовался с королем и… Бог их знает… Слишком уж часто у них эти советы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18