Если Полурукий действительно пропал, почему ты хочешь, чтобы я поверил тебе, будто он жив?Линден молча молила Сандера поддержать ложь Холлиан – ради него самого и ради Кавинанта.Гравелинг с трудом разжал челюсти, и мутный взор его немного прояснился. Сглотнув комок в горле, он прохрипел:– Я хотел напугать тебя.Зловещая улыбка коснулась губ Опустошителя. Но, как и Сантонина, его сдерживала уверенность в своей цели.– Отведи их в темницу, – приказал он Всаднику.Линден так и не поняла, поверил ли он в ложь Холлиан. Но ей было ясно, что Опустошитель задумал какую-то дьявольскую хитрость.Произнеся над рукхом несколько слов. Сантонин вновь вверг Сандера и Холлиан в состояние прострации. Двигаясь как марионетки, пленники последовали за ним к выходу из каменного горшка.Они снова пересекали безликие залы и переступали через пороги, которые, казалось, существовали лишь для того, чтобы о них можно было забыть. Сантонин подвел их к двустворчатой железной двери и, распахнув ее, протолкнул двух женщин и Сандера в темницу. Длинный и мрачный коридор ощерился дверьми с зарешеченными окнами. Однако Линден не увидела через них ни одного заключенного. Сантонин сначала запер Сандера, потом Холлиан, после чего, миновав несколько камер, затолкал в узкий карцер напуганную Линден.Беспомощная и растерянная, она остановилась у отвратительного соломенного тюфяка, ежась под пристальным взглядом Всадника. Внезапно он погасил свой рукх и протянул к ней руку. Обезумев от страха, Линден рухнула на тюфяк и сжалась в дрожащий комочек. Стало тихо. Через несколько секунд камеру заполнил торжествующий смех Сантонина. Дверь с визгом закрылась, и засовы встали на свои места. Линден осталась одна посреди черных и холодных каменных стен.Она неподвижно лежала на соломе, пока бесстрастное время текло над ней и гранитным колоссом Ревелстоуна. Она ощущала себя разбитой бутылью и не могла наполнить свою душу заново. Ее мучил страх – отвратительный животный страх. Она боялась что-либо предпринять, боялась даже подумать о каком-то усилии. Ей ничего не хотелось, кроме тишины, покоя и забвения. Но она не находила всего этого. Попав в преддверие ада, она блуждала в пустоте и ждала, чем кончится эта мука, которая разрывала ее на части.Охранники приносили ей гнилую пищу и тухлую воду, но она не замечала их, отрешившись от всего. Линден не слышала лязга железной двери, звучавшего всякий раз, когда появлялись охранники; когда приводили новых заключенных и уводили на казнь. Этот звук ничего не означал. В тюрьме никто не говорил. Она тосковала по голосам. Она искала какой-нибудь образ, чтобы сохранить рассудок, – какое-нибудь имя или слово, чтобы вернуть свое потерянное “я”. Но Линден позабыла все имена и образы. А слов ей никто не говорил.И все же как-то раз послышался голос – вернее, крик, как будто какой-то заключенный вырвался на свободу. Услышав его, она стряхнула с себя оцепенение. Преодолевая слабость, появившуюся от неподвижности и постоянного недоедания, Линден, словно калека, поползла к двери.Монотонный голос был незнакомым, однако Линден чувствовала к нему такую благодарность, что поначалу с трудом разбирала слова. Она прильнула к прутьям решетки и прислушалась.– Я приветствую тебя, юр-Лорд, – говорил чей-то голос. – Томас Кавинант! Неверящий и Обладатель белого золота! Тебя помнят среди харучаев.Говоривший произносил слова твердо и отчетливо.– Я Бринн. Ты пришел, чтобы выпустить нас на свободу?Кавинант! Линден хотела прокричать это имя, но из пересохшего горла не вырвалось и звука.В следующий миг она услышала звук удара по телу. Кавинант! Тело упало на каменный пол. Вокруг него собрались охранники. Линден поднялась на цыпочки и, прижавшись лицом к прутьям, попыталась что-нибудь увидеть, но в поле ее зрения никого не оказалось. Через несколько секунд послышались грузные шаги людей, обремененных тяжелой ношей. Дверь тюрьмы отворилась и захлопнулась. Несчастную Линден вновь объяла тишина.Ей хотелось зарыдать, но она знала, что слезами горю не поможешь. Линден услышала имя, которое заполнило пустоту ее души. Кавинант! Беспомощность и надежда. Кавинант жив. Он здесь. Он спасет ее. Вот только как он узнает, что ее надо спасать из застенков Верных?Какое-то время, ужасно долгое и мучительное, она сидела у двери и беззвучно плакала. В ее памяти возник образ Кавинанта. Он улыбался Джоан. Несмотря на свою беззащитность, он казался неуязвимым и чертовски сильным. А что, если охранники убили его?Наверное, убили. Но нет! Они не могли его убить! Кавинант пробудил в ней надежду. Она по крупицам собирала прежнюю Линден, чтобы снова стать такой, какой была во время их первой встречи. Когда слезы иссякли, она подползла к чаше с водой, осушила ее и съела, сколько смогла, зловонной тюремной пищи. Опустившись на соломенный тюфяк, Линден закрыла глаза и тут же заснула.Ее разбудил лязг железа: кто-то отодвигал запоры на железной двери. Линден скатилась с тюфяка и вскочила на ноги. Ее сердце бешено заколотилось в груди. Кавинант…Дверь открылась, и в камеру вошел Опустошитель.Там, где мантия обнажала его тело, она видела лишь темную пустоту. От него исходило такое мощное излучение Зла, что Линден не ощущала его физической сущности. Зло заполнило все пространство между ними и прижало ее спиной к стене. От Опустошителя воняло Маридом и кровожадностью пчел. От него несло безумием Джоан. Зловонное дыхание пропитало воздух запахом гниющей плоти, рвотной массы и кучи свежего дерьма. Даже от его голоса несло тошнотворной смрадной гнилью.– Оказалось, что твои спутники лгали, – сказал Опустошитель. – Я удивлен. До сих пор я думал, что люди Страны трусливы, как дети. Впрочем, это не имеет значения. Убийство трусов и детей не приносит мне большого удовольствия. Я предпочитаю иметь дело с безрассудной смелостью. К счастью, Неверящий не попытался освободить тебя.Опустошитель презрительно усмехнулся:– Он еще не знает о твоем бедственном положении. Линден вжалась в стену, будто хотела скрыться за обтесанным гранитом. Это инстинктивное движение не ушло от внимания злодея. Она испуганно смотрела ему в глаза. Его взгляд впивался в нее, сжимал леденящей хваткой сердце и опалял истерзанную душу огнем лютой злобы.– Но и он не имеет для меня никакого значения, – продолжал Опустошитель, и от его голоса веяло могильной сыростью. – Важно только его кольцо. У него нет иного выбора, как только отдать его мне. Он уже принес себя в жертву ради продажной сучки, и отныне ни одна сила под Аркой Времени не сможет помочь ему. Нет, Линден Эвери. Оставь все мысли о Томасе Кавинанте, ибо основное проклятие Страны ляжет на твои плечи!Нет! Линден не могла защититься от таких сильных чар. Тьма, клубившаяся вокруг нее, казалась густой и тяжкой, как боль ребенка, потерявшего родителей. Нет! Ни за что на свете!– Ты избрана для особого осквернения. Ты будешь главенствовать в Стране, как главенствует железо, превращая землю в руины.Его слова марали душу Линден, словно липкая грязь.– Тебя избрали, Линден Эвери, потому что ты можешь видеть. Тебе доступно то, что не замечает никто другой. Ты открыта для Зла и поэтому будешь первой. Твои глаза, уши и руки помогут совершать то, что потребует от тебя Презирающий. Разрушение станет делом твоей жизни. Я постараюсь, чтобы ты нашла вкус в этом веселом занятии. Но хочу тебя предостеречь. Теперь ты знаешь свое предназначение, и тебе не удастся от него уклоняться. Любое твое сопротивление обречено на провал. Лорд Фоул уже выиграл эту битву."Нет. Я тебе не верю!” Линден была врачом. Никто не мог заставить ее служить разрушению и смерти. Ни одна сила, ни одна хитрость, никакое внушение не могли превратить разумного человека в монстра. “Нет! Никогда!” Поток слов захлестнул ее и вырвался наружу.– Вы больны, – прошептала она. – Это болезнь, которая называется манией. Ваш разум гибнет от физиологического сумасшествия. Химический дисбаланс в коре головного мозга. Вы просто не знаете, о чем говорите. Я не верю в Зло!– Не веришь в Зло? Опустошитель немного смутился.– Вот уж, воистину! Ну, эту-то ложь я могу опровергнуть.Он приблизился к ней, и от него повеяло дыханием смерти. – О-о! Да ты убила человека! Разве это не Зло? Опустошитель сделал движение, словно хотел ее обнять. Но он не имел ни рук, ни лица. Сверкающее нечто в рукавах его мантии протянулось к Линден и погладило ее по щеке.Ужас от этого прикосновения всколыхнул сонную одурь в ее душе. Зло опалило холодом лицо и сковало чувства, как будто то, чего она так боялась, исполнилось. Зло выжгло дотла ее надежды и стало истиной – истиной презрения. Оно стирало ее черты и глодало красоту, разъедая все, чем она была. По коже разлился губительный Солнечный Яд, от которого гибли животные и стонали деревья. Линден захотелось завыть от страха, но яд лишил ее голоса.И она убежала. Убежала внутрь себя, поскольку не имела иной защиты. Она стала глухой, слепой и немой, закрыла каждую пору кожи и захлопнула дверцу разума. “Нет!” Ужас придал ей силы. “Никогда!” Отрешившись от всего, Линден погрузилась во тьму, которая отделяла смерть от жизни. Ни за что на свете! Глава 16Судьба вейнхимов «Я не могу!»Кавинант попытался сесть, сбросив с себя одеяло и вырываясь из рук, которые удерживали его. “Я не сдамся!"Он упорно старался освободиться, но слабость приковывала его к ложу. Правую руку пронзило воспоминание о прежней боли.«Что вы делаете со мной? Пустите!»Внезапно Кавинант почуял аромат травы, на которой он лежал, – нежный и умиротворяющий запах. Его руки расслабились сами собой. Во тьме возник чей-то смутный силуэт, и над Кавинантом склонилось лицо человека.– Отдыхай, обладатель кольца, – ласково сказал незнакомец. – В этом святилище никто не причинит тебе зла. Поправляйся, а дела твои никуда не денутся.Голос притупил его отчаяние. Воздух наполнился благоуханием травы. Кавинанта охватила дрема, и, пробормотав, что ему необходимо отыскать Линден, он погрузился в забытье.Проснувшись, Кавинант не сразу пришел в себя и долго лежал, ощущая, как к нему возвращались чувства. Он открыл глаза и уставился на гладкий каменный свод. “Это подземелье”, – подумал Кавинант, и даже то, что он лежал на свежей траве, не поколебало его в этой мысли. Окон в просторном помещении не было. Свет исходил от светильников, стоящих в каждом углу.Вошел человек, лицо которого было Кавинанту уже знакомо. Он улыбнулся больному и помог принять сидячую позу.– Побереги себя, владелец кольца. Ты смертельно болен. Эта слабость не скоро пройдет.Человек подал Кавинанту чашу с темной жидкостью и кивнул, предлагая выпить. Жидкость обладала затхлым незнакомым вкусом, но действие ее оказалось успокаивающим.Подкрепившись, Кавинант принялся осматривать свое обиталище. Его постель стояла в центре комнаты на возвышении и походила на катафалк. Природный камень стен и невысокого, в рост человека, свода был тщательно обтесан и отшлифован. В одной из стен виднелось несколько низких проемов. Светильники, стоящие на железных треножниках, были сделаны из серого камня и наполнены густой черной жидкостью, которая горела без дыма.Повернув голову, Кавинант увидел Вейна.Тот стоял у кровати, слегка согнув руки. На губах его застыла привычная улыбка, а черные глаза без зрачков и белков казались глазами слепца.Кавинанта затрясло от отвращения.– Убери его… – Горло казалось дыркой в пересохшей глине. – Убери его отсюда!Хозяин подземного жилища обнял Кавинанта за плечи.– Наверное, это как-то можно сделать, – сказал он, криво усмехнувшись. – Но мне пришлось бы приложить немало сил и смекалки. Ты его боишься? Почему?– Он… – Кавинант вздрогнул, вспомнив танцующие жертвы Солнечного Яда и усмешку Вейна. – Этот ублюдок не захотел мне помочь, – произнес он с трудом. – Избавься от него.– О владелец кольца, – нахмурившись, сказал человек. – Такую просьбу не так-то легко выполнить. Я многое должен – и хочу – рассказать тебе.Он взглянул на Кавинанта, и тот впервые внимательно оглядел своего спасителя. Темноволосый и коренастый, он походил на жителя подкаменья и не носил ничего, кроме широкой кожаной набедренной повязки. В кротких карих глазах светилось доброе участие. Чувствовалось, что этот человек многое пережил, ибо лицо его покрывала густая сетка страдальческих морщин, а рот то и дело подергивался, словно от горьких воспоминаний. Кожа имела бледный оттенок, характерный для человека, который прежде был очень загорелым. Кавинант почувствовал к нему огромную симпатию.– Я Хэмако, – сказал мужчина. – Мое прежнее имя вейнхимы не могли произнести, и мне пришлось его изменить. Они называют тебя владельцем кольца.., и как таковой ты им хорошо известен. Но я с радостью буду называть тебя так, как ты того захочешь.Кавинант с натугой сглотнул и еще немного отпил из чаши.– Кавинант, – хрипло произнес он. – Меня зовут Томас Кавинант.Хэмако кивнул:– Рад встрече с тобой, Кавинант.Мужчина снова вернулся к разговору о Вейне:– В течение двух дней, пока ты лежал в бреду, вейнхимы пытались разгадать это существо. Они поняли, что Вейн не является носителем Зла, и очень удивились, поскольку создали его юр-вайлы, а им вейнхимы не доверяют. И он не знает ничего такого, что не было бы известно и вейнхимам. Их смутило только одно…Хэмако замолчал, словно не решался напомнить Кавинанту о пережитом ужасе.– Когда ты спас дхрагу-вейнхима из огня и тем самым подверг опасности свою жизнь, дхрага дал команду этому юр-вайлу. Вейн должен был защищать тебя. Почему он не подчинился?Темная жидкость смягчила горло Кавинанта, но говорил он по-прежнему хрипло:– Я уже использовал эту команду, и он убил шестерых людей.– О-о! – только и выговорил Хэмако.Он отвернулся от Кавинанта и что-то крикнул в один из проемов на странном лающем языке. Почти сразу же в помещение вошел вейнхим. Он с любопытством понюхал воздух, обратив незрячее лицо в сторону Кавинанта, и быстро заговорил о чем-то с Хэмако. Гортанные звуки резали Кавинанту слух – слишком много неприятных воспоминаний было у него связано с юр-вайлами, – но он подавил раздражение, стараясь не думать о зловещем Вейне. Вскоре вейнхим засеменил к выходу, всем своим видом показывая, что получил важную информацию. А Хэмако снова обратился к Кавинанту:– Значит, ты не наткнулся на Вейна случайно? – В глазах его светился интерес. – Он следует за тобой по какой-то причине?Кавинант кивнул.– Он дан тебе, – продолжал Хэмако, – дан теми, кто знал о его предназначении. А сам-то ты понял его?– Нет. То есть, я хочу сказать, да, он дан мне. Мне сказали, как командовать им. Мне сказали, что я могу доверять ему. – Кавинант нахмурился, будто вдруг засомневался в этом. – Но больше мне не говорили ничего.Хэмако помялся:– Могу я спросить.., кто дал его тебе?Кавинант почувствовал смущение. Ему не хотелось давать прямой ответ. Он не сомневался в порядочности Хэмако, но не желал рассказывать ему о своей встрече с Мертвыми.– Я был в Анделейне, – уклончиво ответил он.– О, холмы Анделейна, – прошептал Хэмако. – Ты говоришь о Мертвых.Он кивнул с пониманием, но по-прежнему выглядел нерешительным.Внезапно Кавинанта осенило:– Ты знаешь, какова его цель. – Он часто слышал о мудрости вейнхимов. – Но ты не можешь сказать мне об этом.Губы Хэмако нервно задергались.– Кавинант, – сказал он, стараясь говорить убедительно. – Мертвые были твоими друзьями, не так ли? Они всегда заботились о тебе и предостерегали от опасностей. Это правда.., вейнхимы знают о многом и догадываются о еще большем. Без сомнения, есть множество вопросов, на которые они могли бы ответить тебе. Но…Кавинант перебил его:– Ты знаешь, как одолеть Солнечный Яд, однако и этого мне не скажешь?Хэмако вздрогнул:– Конечно, твои Мертвые подарили тебе то, о чем следовало бы рассказать. О Томас Кавинант! Я очень хочу поделиться с тобой тем, что знаю от вейнхимов. Но они строго-настрого запретили мне делать это. По многим причинам. Они никогда ничего не рассказывают, если не могут проверить, как используется полученное знание. Правда, для владельца кольца они, может, и сделают исключение. Но вейнхимы не могут видеть Мертвых и боятся силы их даров. Это парадокс – знание легче хранить, чем делиться им, ведь его могут использовать не по назначению. Мне позволено сказать только одно: если я открою тебе, в чем состоит цель Вейна, он не сможет выполнить свое предназначение. – На лице Хэмако было написано: “Пожалуйста, пойми меня”. – А он должен это сделать. Непременно должен!«Потому что этого хотят юр-вайлы, – язвительно подумал Кавинант. Он был разочарован. – А может быть, вейнхимы такие же подлые, как и юр-вайлы?»Он опустошил чашу и попытался встать на ноги, но Хэмако удержал его. Глаза Кавинанта злобно сверкнули.– Я обязан вейнхимам жизнью, – сурово промолвил Хэмако.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66