Вместо того чтобы отмерять а-Джероту кару, наложенную Создателем, они заключили союз со злодеем, оплакивая его в слабости и поклоняясь ему в силе. Но самыми гнусными и коварными слугами Зла были люди… – бросив быстрый взгляд на Кавинанта, Сандер на миг запнулся, – ..рожденные в образе Первопредателя – отца трусости и малодушия, Берека Полурукого. В конце концов разгневанный Творец отвернулся от Страны. В наказание за измену он наслал на нас Солнечный Яд, чтобы мы вспомнили о своей бренности и когда-нибудь стали снова достойными предначертанной нам цели. Лишь заступничество Верных помогает нам теперь сохранять наши жалкие жизни.Кавинант с трудом удержался от гневного протеста. Он знал из опыта, что эта интерпретация истории являлась ложью и грубым обманом. Но прежде чем он успел что-либо сказать, Линден вскочила на ноги. При свете лампы ее глаза лихорадочно сверкали искрами страха, ярости и возмущения.– Ваш жестокий Творец недостоин человеческой веры! И все же вы верите в него! Иначе чем вам еще оправдать убийство людей, которых вы даже не знаете?Гравелинг гордо выпрямился и сурово взглянул на пленницу. Борьба противоречивых чувств превратила его голос в скрежет резца о стекло.– Каждый житель Страны знает Заповеди, которым обучают нас Верные. Мы убеждаемся в их истинах при каждом восходе солнца. Никто не сомневался в их правильности, кроме Нассиса – моего отца. Но он лишился разума задолго до того, как убили его тело. Теперь я вижу перед собой еще двух неучей, которые отрицают очевидное!Кавинант остался сидеть на полу. Пока Линден и Сандер спорили друг с другом, он усилием воли сплетал свои воспоминания с печалью и гневом, создавая тонкий шнур, от которого сейчас зависели их жизни. Его сердце горевало о Сандере, которому он собирался доставить большие неприятности. Ему не хотелось идти на обман и вымогательство, но умом он понимал, что другого выбора у них не было. Его разум негодовал, осуждая ту жестокость, к которой приучили этих людей. Они считали свои жизни наказанием за какие-то надуманные преступления – преступления, которых никто и никогда не совершал. Тело Кавинанта дрожало от страха за возможную неудачу. Он не обладал контролем над дикой магией. Его слабая хватка могла привести к их гибели – бесславной и фатальной для Страны.Как только Линден вновь набросилась с насмешками на гравелинга, он остановил ее кивком."Я сделаю это”, – беззвучно шептали его губы. Посмотрев на Сандера, он тихо спросил:– Как чувствует себя твоя мать? Горе исказило лицо гравелинга. Кулаки сжались от боли и бессилия.– Смерть Калины очевидна.Глаза Сандера стали тусклыми, как у раненого человека. В них читалась мука истерзанного сердца.– На восходе солнца я пролью ее кровь вместе с вашей. Кавинант печально покачал головой. Его мозг наполнился страхами и вопросами, но он растолкал их в стороны, создав внутри себя пространство ясности и покоя. “Все верно, – подумал он. – Давай, прокаженный! Другого выбора нет!"Глубоко вздохнув, он поднялся на ноги и взглянул на гравелинга подкаменья Мифиль.– Сандер, у тебя есть нож?Тот небрежно кивнул, словно этот вопрос не имел никакого смысла.– Вытащи его.Сандер неохотно подчинился. Сунув руку за пояс, он вытянул из ножен длинный железный кинжал. Пальцы гравелинга держали оружие так неловко и неуверенно, будто он и понятия не имел, как им пользоваться.– Я хочу, чтобы ты чувствовал себя в безопасности, – продолжал Кавинант. – У тебя есть нож. Мои руки связаны. Я никак не могу навредить тебе, правда?Сандер с недоумением воззрился на пленника."Все нормально, – убеждал себя Кавинант. – Давай, прокаженный. Покажи, на что ты способен”.Сердце ломилось сквозь ребра. Его громкий стук заполнил грудь, не оставив места для воздуха. Но он не дрогнул.– Достань свой оркрест. Покажи мне Солнечный Камень. И Сандер снова подчинился. Страх перед Береком Полуруким держал его, как муху в кулаке.Кавинант не смел взглянуть на камень. Боковым зрением он увидел испуганные глаза Линден. Дрожь мрачного предчувствия угрожала нарушить концентрацию внимания. Он стиснул зубы, чтобы не выдать своего волнения.– Коснись меня камнем.– Коснуться? – прошептал гравелинг.– Коснись им моего лба!Глаза Сандера сузились. В них промелькнули искорки сомнений. Его плечи приподнялись, и он отступил на шаг, сжимая рукоятку ножа и Солнечный Камень.Делай это!Рука гравелинга медленно потянулась вперед. Со стороны казалось, что она двигалась сама собой. Оркрест прижался холодной гранью к двум складкам на лбу Кавинанта.Тот быстро перевел внимание на кольцо, отыскивая связь между оркрестом и белым золотом. Ему вспомнился солнечный свет и его безумство на склоне Горы Грома. Перед глазами возник мимолетный образ Баннора, который, приподняв его руку, приложил кольцо к Посоху Закона. Спусковой крючок. Внезапно он почувствовал взрыв силы.Ты к есть белое золото.Молчание стало невыносимым. Уголки его губ приподнялись, обнажая зубы. Чтобы уменьшить напряжение, он прищурил глаза.Спусковой крючок.Кавинанту не хотелось умирать. Он не хотел, чтобы Страна погибла из-за глупости напуганных людей. Лорд Фоул не знал пощады, и его надо было остановить любой ценой.Соединив в уме оркрест и белое золото, Кавинант впустил в себя силу. Белая вспышка едва не взорвала лоб.Линден вышла из оцепенения. Сандер отдернул руку, сжимавшую Солнечный Камень. Порыв силы затушил огонь масляной лампы.Кавинант встряхнул свободные руки и поднял их вверх. Не обращая внимания на огненную магму, хлынувшую в пальцы, он растер ладони, а затем со вздохом облегчения открыл глаза. Его ладони сияли цветом полной луны. Он чувствовал накал и страстность огня, но пламя не причиняло ему никакого вреда.Сияние левой руки поблекло и угасло. Однако правая ладонь становилась все ярче и ярче. Пламя вырывалось из кольца и, распространяясь по руке, пылало без запаха и звука.Линден смотрела на него дикими глазами. Зрачки Сандера отражали серебристый огонь, и он прикрывал лицо рукой, словно не мог вынести такой мощной и откровенной демонстрации силы.А ты все еще упрям!«Да, Лорд Фоул! – прошептал Кавинант. – Ты даже не представляешь, как велико мое упрямство!»Сорвав веревки с запястий Линден, он протянул руку к Сандеру, требуя Солнечный Камень.Как только гравелинг выпустил оркрест из одеревеневших пальцев, камень упал на ладонь Кавинанта и засиял пронзительным белым светом. В этой маленькой комнате он казался солнцем. Линден пригнула голову. Сандер, закрыв глаза рукой, испуганно замахал перед собой ножом.– Это дикая магия! – произнес Кавинант. Его голос струился из уст, как пламя. Возобновившаяся циркуляция крови терзала нервы острыми коготками.– Твой нож не справится с такой огромной силой. Но успокойся, Сандер. Тебе ничто не угрожает. Я не собираюсь причинять вред людям вашего подкаменья.Ночь становилась все более прохладной, однако по лицу Кавинанта стекали капельки пота.– Я пришел сюда, чтобы спасти Страну. И я не позволю тебе убить нас с Линден.– О, Нассис, мой отец! – испуганно вскричал гравелинг. – Неужели ты был прав? Неужели твои слова оказались истиной?Кавинант расслабился. Он понял, что добился своей цели. В тот же миг по его телу прокатилась волна усталости.– Вот! Возьми его! – произнес он хриплым от напряжения голосом.– Ты отдаешь мне его обратно…– Этот Солнечный Камень принадлежит тебе!Ошеломленный увиденным, Сандер прикоснулся к оркресту и тут же отдернул руку. Мир, который он знал, превращался в хаос. Когда сияние камня коснулось и не обожгло его, гравелинг сжал свой оркрест в ладонях как символ надежды, внезапно озаривший путь.Кавинант со стоном отпустил бурлившую в нем дикую магию. Огонь угас, как будто излился из его руки. Солнечный Камень померк, и комната погрузилась в густую темноту.Кавинант прислонился к стене, прижимая к груди дрожащие руки. Блики огня, мелькающие перед глазами, меняли цвет от белых до малиновых тонов. Несмотря на усталость, он не мог позволить себе передышки. Ситуация оставалась неопределенной. Кавинант отказался от магии только для того, чтобы Сандер получил свободу выбора. И теперь ему предстояло узнать, насколько оправданным был этот риск.– Я хочу уйти из деревни, – произнес он настоятельным шепотом. – Иначе здесь что-нибудь произойдет. Опустошитель может вернуться сюда и вызвать новые беды. Мы должны немедленно покинуть это подкаменье. Но нам необходима помощь. Нам нужен человек, который знал бы Солнечный Яд – и мог вести нас к цели. Сандер! Я зову тебя с собой!Из темноты послышался хрип. Сандер задыхался, словно шел ко дну.– Я гравелинг подкаменья Мифиль. Люди доверили мне жизни. Как я могу предать свой дом и отправиться с тобой – неизвестно куда и зачем?– Сандер! Я хочу спасти Страну! – воскликнул Кавинант, вкладывая в слова убежденность своей души. – Спасая всех, мы поможем и жителям твоего подкаменья!Гравелинг молчал. Кавинант прижал ладонь к губам, чтобы с них не сорвалась мольба о помощи. Его сердце билось все сильнее и сильнее. Оно кричало: “Сандер! Ты мне нужен!"Внезапно заговорила Линден. Ее голос был наполнен пугающей страстью.– Ты не должен убивать свою мать! Сандер судорожно вздохнул:– Я не хочу проливать ее кровь. И вашу тоже… Возможно, люди простят мою измену.От облегчения у Кавинанта закружилась голова. И он едва услышал свои собственные слова:– Тогда нам надо поторопиться. Глава 7Марид На какое-то время в комнате воцарилась тишина. Сандер неподвижно стоял у двери, словно потерял контроль над обессиленным телом. Из темноты послышался его хриплый напряженный голос:– Только не предавай меня, Томас Кавинант.Прежде чем тот успел что-либо ответить, гравелинг отдернул занавес. Они увидели пустую площадь, освещенную лунным светом.– Что мы будем делать с охраной? – тихо спросил Кавинант.– Здесь нет никакой охраны. – Голос Сандера казался шепотом ночного ветра. – В нашем подкаменье жертвы отдаются на попечение гравелинга. И это правильно. Тот, кто проливает кровь людей, должен до конца разделять их предсмертные мгновения. Жители деревни спят. Нам некого бояться.Уловив в тоне Сандера затаенную злость, Кавинант отбросил прочь свою усталость.– А как насчет тех постов, которые охраняют подходы к деревне?– Нам надо проскользнуть мимо них незамеченными.Сандер вышел из хижины. Линден последовала за ним, но, поравнявшись с Кавинантом, остановилась и тихо прошептала:– Ты ему доверяешь? Между прочим, он уже жалеет о том, что согласился.– Я знаю, – ответил Кавинант, и, обругав в уме остроту ее восприятия, он мрачно добавил:– Мое недоверие обычно вызывают те, кто никогда не сожалеет о своих решениях.Немного помолчав, Линден холодно ответила:– В отличие от тебя я не считаю сожаление одним из человеческих достоинств.Она гордо приподняла подбородок и вышла в ночь.Кавинант остановился в дверном проеме, устало вглядываясь в тьму. Его подташнивало от голода, и мысль о том, что ожидало их впереди, подрывала те малые силы, которые ему удалось сохранить до этого времени. Язвительность Линден задела его за живое. Почему она отвергала такие простые человеческие чувства? Как будто она сама никогда ни о чем не сожалела…Впрочем, момент для размышлений был неподходящим. Им требовалось как можно быстрее покинуть деревню. Спотыкаясь о камни, Кавинант поспешил за своими спутниками.После темной комнаты луна казалась ослепительно яркой. Сандер и Линден поджидали его у стены ближайшего дома. Как только он присоединился к ним, гравелинг махнул рукой на север и начал быстро пробираться между каменными строениями. Линден едва не наступала ему на пятки, а Кавинант держался позади, отставая на несколько шагов.Когда они оказались на краю деревни, Сандер остановился. Велев Кавинанту и Линден ждать его на этом месте, он торопливо вернулся в подкаменье.Кавинант попытался успокоить дыхание. Линден стояла рядом, взволнованно сжимая кулаки. Ее губы беззвучно шевелились, словно она о чем-то спорила со своим страхом. По спине Кавинанта пробежала зябкая дрожь. Казалось, что ночная прохлада нагнетала вокруг беглецов тревогу. Минут через пять из темноты появился Сандер. В его руках виднелся продолговатый предмет, похожий на дыню.– Это гнилянка, – прошептал он Кавинанту и, кивнув, зашагал вперед.Словно три привидения, они миновали последний ряд домов и покинули подкаменье.Сандер вел их к реке. Он шел, полупригнувшись, уменьшая тень, которую отбрасывала луна. Линден следовала его примеру. Казалось, она была рождена для бегства в ночи. Ее тело буквально скользило сквозь лунный свет. Но заплетающиеся ноги Кавинанта сводили их труды на нет. Он поминутно спотыкался и производил столько шума, что его хватило бы на дюжину человек.Внезапно Сандер лег на живот, повис на краю скалы, а затем спрыгнул вниз в глубокую и широкую впадину, некогда бывшую руслом стремительной реки.Линден прыгнула следом. Песок смягчил ее падение. Она быстро отбежала в тень под обрывом и присоединилась к Сандеру.Кавинант замер на гребне скалы. При взгляде вниз у него закружилась голова. Он беспомощно осмотрелся по сторонам. Пересохшее русло тянулось зигзагом в оба конца – к горам и Южным Пустошам.Он ничего не понимал. Прошлой ночью река Мифиль грозила затопить всю долину.– Скорее! – шепнул гравелинг. – Тебя же могут увидеть!Кавинант прыгнул вниз. Упав на четвереньки, он растянулся на песке. Сандер бросился к нему на помощь, но Кавинант махнул рукой, давая понять, что с ним все в порядке. Погрузив пальцы в песок, он попытался добраться до влажного слоя. Однако ниже песка находилась только сухая пыль, от которой он едва не зашелся в кашле.Невероятно!Русло казалось таким же сухим, как ложбина между двумя барханами. Неужели в Стране изменился Закон – незыблемый закон природы?– Кавинант! – зашипела Линден.Сандер схватил его за талию и поднял на ноги. Подавив порыв слепой ярости, Кавинант спотыкаясь перебежал в тень, которая тянулась вдоль берега. Овладев собой, он перевел дыхание и осмотрелся. Сандер указал на север, где в сотне футах от них над руслом темнела арка длинного моста.– Там стоит один из охранников, – прошептал он на ухо Кавинанту. – Другие нас не могут заметить, но мимо этого нам не пройти.– Что же делать? – спросила Линден.Гравелинг приложил палец к губам. Подняв с земли гнилянку, он начал подкрадываться к мосту. Тень берега служила прекрасной защитой. Кавинант и Линден последовали за ним.Они двигались медленно и осторожно. Помимо острых камней, которыми ощетинилось дно реки, у берега встречалось множество ям. Кавинанту все время приходилось смотреть себе под ноги. Тем не менее его взгляд постоянно возвращался к мосту – зловещей черной дуге, которая преграждала им путь к свободе. Он вспомнил, как шел по этому мосту с Этиаран и Леной. Память вернула прежнюю боль, заставив сердце задрожать от горя.Несмотря на хорошее зрение, Кавинант так и не увидел охранника. Скорее всего, тот прятался за перилами моста.Они подползли почти к самым опорам. Затаив дыхание, Кавинант следил, как Сандер взбирался по крутому откосу. Гравелинг двигался с предельной осторожностью, понимая, что каждая галька или горсть песка могла стать поводом для сигнала тревоги. Через несколько секунд он исчез за оградой моста.Неопределенность повисла в воздухе, как колокол, готовый расколоть ночную тишину на части. Внутренности Кавинанта сжались в комок. Линден испуганно съежилась и присела на корточки. Внезапно они услышали тихий шлепок, за которым последовали стон и звук упавшего тела. Еще через миг они увидели гравелинга, который, скользнув под перилами моста, мягко спрыгнул на песок пересохшего русла.– Теперь нам надо спешить, – сердито промолвил он. – Вскоре появится смена, и наше бегство перестанет быть тайной.Сандер отвернулся от Кавинанта и зашагал в темноту. Его плечи подрагивали, словно он плакал. Очевидно, там, на мосту, ему пришлось столкнуться с тем, кого он знал всю свою жизнь, и это было для него невыносимым.Гравелинг перешел на быстрый шаг. Кавинант и Линден с трудом удерживали взятый им темп.Лунный свет ронял серебро, превращая рябь песка в старинную чернь, а ночную тьму – в изделие ювелира. Звезды подмигивали над кромкой гор, как целомудренные девы из окон женского пансиона. Колючие вершины тянулись к недосягаемым небесам, забыв о смирении и скромности. И у Кавинанта захватывало дух от удивительной красоты, которую дарила ему Страна.Когда луна начала клониться вниз, а горы слева от них сменились высокими холмами, усталость окончательно одолела Кавинанта. Его сердце давало перебои, отказываясь участвовать в дальнейшем бегстве. Мышцы рук и ног наполнились песком бессилия. Кроме того, ему требовалось выполнить еще одно дело. Шепотом Кавинант попросил гравелинга остановиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66