Казалось, они вскоре станут совсем черными. Он выбежал на вершину хребта и слегка напрягся, увидав на западном горизонте зловещую массу клубящихся темных туч.
Выбежав на тропу, Ломает-Рог замедлил шаг. Дротик — с каким тщанием он изготовил его! — упирался в крюк атлатла. Он оценил расстояние и старательно при целился в широкую спину Маленького Танцора. Невнимательный мальчишка глядел только вперед и ни разу не оглянулся! С такого расстояния промахнуться было невозможно.— Это тебе за Волшебную Лосиху, — прошептал Ломает-Рог едва слышно.Сердце его торжествующе забилось, на губах показалась зловещая улыбка. Он вытянул руку, напряг мощные мускулы… и едва не упал, когда кто-то дернул сзади за атлатл! Готовый вырваться крик замер у него на губах; он обернулся и стал лицом к неведомому врагу.Это была Танагер! Она прижала палец к губам и жестом позвала его за собой, а потом умчалась на легких ногах в гущу леса.Он побежал следом, с трудом сдерживая забурливший гнев. Оказавшись рядом с ней под прикрытием толстых сосен, он заскрежетал зубами:— Это еще что! Что за сумасшедшая дурь…— Тссс! — Она с упреком взглянула на него и, вытянув шею, посмотрела на тропу.Он сел, весь дрожа от злости:— На этот раз твои шутки зашли слишком далеко! На этот раз я…— Дурак! — прошипела она. — Пошли, нам нужно поговорить.Она отошла еще дальше от тропы, виляя между деревьями, и легко перепрыгнула через ствол валежника — а ему пришлось перелезать через препятствие! Наконец она остановилась, обернулась к нему и уперла руки в тонкую талию:— Сядь!— Не вздумай…— Сядь же! — Она ткнула его пальцем в грудь.Он невольно плюхнулся на мох, а она присела перед ним на корточки:— Я только что не дала тебе совершить самую ужасную ошибку твоей жизни.— Худшую ошибку! Да я ведь почти что…— …погубил себя навсегда! — Танагер сердито засверкала глазами, качая головой. — Что ты придумал? Что ты его убьешь, а она немедленно бросится в твои объятия? Да у тебя ума меньше, чем у лося во время гона!Ломает-Рог только свирепо сверкнул на нее глазами.— Послушай-ка, — начала она объяснять, разводя руками. — Волшебная Лосиха любит его. Да-да… любит.— Откуда ты знаешь?— Потому что я за ней следила. Ты их слишком высоко в горах искал. Они живут гораздо ниже и южнее —в пещере у одного из каньонов.— Но я знал, что он вернулся к Белой Телке.— И что дальше? Если бы ты его убил, Лосиха возненавидела бы тебя на всю жизнь! Она любит его. И если ты убьешь мужчину, которого она любит, что тогда? Ты думаешь, она хоть раз на тебя посмотрит?— А откуда она узнает, кто его убил?— Откуда узнает? — засмеялась Танагер, прикрыв рот гибкой рукой. — А кто еще всю зиму бродил по лесу как дурак? Только ты, теленок неразумный! Вот откуда она узнает! Ведь об этом говорят во всех селениях Красной Руки — гадают, чем это кончится.Даже сквозь пелену гнева и растерянности эти доводы показались ему убедительными.— А, начинаешь понимать наконец! — улыбнулась она. — Послушай, мы ведь с тобой старые друзья. Я просто не могла тебе позволить погубить две жизни просто потому, что у тебя член мозги перевесил!— Откуда только ты обо всем узнала, девочка?!Ее лицо стало веселым и лукавым.— Потому что я хоть и странная, да зато наблюдательная! Я смотрю и слежу. За всем слежу — за животными, за людьми… Я знаю, почему люди поступают так, а не иначе, — ведь я всегда жила сама по себе и следила за ними. Все люди сосредоточены на своих проблемах, а я просто подсматриваю за ними и стараюсь понять, почему они ведут себя так или иначе. Как будто животных выслеживаю.Он попытался сообразить, что ему теперь делать. Больше всего ему хотелось бы просто встать и уйти. Но тут она снова улыбнулась ему и нарушила ход его мыслей:— И вот уже три месяца, как я больше не девочка.— Но ведь ты…— Да, я в менструальном вигваме не была. Я ведь Танагер. При первых же признаках я спряталась в лесу. Когда мне покажется, что время пришло, я дам им повыть надо мной и раскрасить меня. Но я еще не готова.Он изумленно покачал головой:— Но ведь это же самое важное событие в жизни женщины! Совершенно особенное!— Но я ведь Танагер. У меня и особенное не как у всех.— А ты не боишься, что тебя поймает Кровавый Медведь?— Кровавый Медведь? — хихикнула она. — Посмотрела бы я, как он меня догнать попытается! Нет, едва церемония посвящения кончится, я тут же спарюсь. И я думаю, что это никого не удивит. Даже мама уже на меня рукой махнула.Ломает-Рог потер лицо замерзшей рукой:— Значит, ты думаешь, что мне о ней стоит позабыть?— Конечно. Вы во всяком случае не подходите друг другу. Ей нужно гораздо больше, чем то, что ты можешь ей дать. И это не должно тебя обижать — просто она слишком много мечтает… Тебе нужна женщина с более трезвой головой.— Да? Кто бы это?— Сверчок. Она умирает от любви к тебе. Она уже очень давно тебя полюбила. Но ты всегда был для нее недоступен!— Для Сверчка?— Да, для Сверчка. А ты вот тут пытаешься загубить свою жизнь, жизнь Лосихи и жизнь Сверчка! Если ты убьешь этого юношу, Сверчок будет бесконечно несчастна.— Но ведь она всего лишь маленькая девочка!— Ты так думаешь, потому что Волшебная Лосиха тебе весь свет затмила. Слепец!— А ты? Может, ты ревнуешь, потому что я хочу Лосиху?Танагер спокойно посмотрела ему в глаза:— Я не уверена, что хочу с тобой совокупиться. Во-первых, старики начнут шептать о кровосмешении. Мы ведь слишком близкая родня — троюродные брат и сестра. Кроме того, ты не сможешь вынести мой нрав. Очень весело все время друг друга поддразнивать — но ведь тебе нужна жена, которая будет с тобой дома сидеть. Ну, а мои вкусы ты знаешь. Знаешь, какая жизнь мне нравится. Ты можешь себе представить, что я — чья-то жена?Он отрицательно покачал головой.Она взглянула на небо, быстро покрывавшееся низкими мрачными тучами:— Послушай, спешить нам некуда. Я тут неподалеку одно такое место знаю, где мы сможем от бури укрыться. Разведем костер. У меня в мешке немного мяса есть. На двоих хватит. Тогда и поговорим обо всем не торопясь.Она вскочила на ноги и повела его за собой.Неужели она права? Неужели это была бы ошибка — убить мальчишку из Низкого Племени Бизона? Неужели Волшебная Лосиха и вправду возненавидела бы его?И главное — неужели он и в самом деле так глупо себя вел?— Надеюсь, что у того дурня хватит ума тоже где-нибудь спрятаться, — пробормотала Танагер, выходя из леса.
Снег, снег… Он падал сплошной стеной, образуя в воздухе прихотливые завихрения. С непроницаемо-серого неба сыпались и сыпались огромные — в половину женской ладони — снежные хлопья. Они плясали в воздухе, кружились, покрывали толстым слоем землю, окутывали белыми плащами высокие кусты шалфея, образовывали на скалах толстые шапки, напоминающие странные гигантские грибы… В пещере было хорошо слышно, как снег шуршит по занавесу у входа.— Сколько снега! — Три Пальца начал разговор с очевидного всем. — И так поздно…Он засвистел, подражая луговому трупиалу, как будто надеясь, что этот жалобный звук сократит скучное ожидание.— Не хотелось бы об этом говорить, но с дровами дело обстоит все хуже и хуже, — почесал в затылке Черный Ворон и раздвинул занавес. В узкую щель ничего не было видно, кроме мутного серого света. Он вытянул шею, разглядывая падающие снежинки.— Я больше не пойду, — простонал Голодный Бык.— Вот лентяй! — крикнула Стучащие Копыта. — Эй, Шутки-Шутит! Тетерка! Неужели мы отправимся мокнуть и мерзнуть, а эти сильные мужчины останутся дрожать и бездельничать в пещере?— Да, у мужчин тела довольно нежные, плохо холод Переносят, — отозвалась Шутки-Шутит, поглядывая с ехидцей на своего мужа.— И прошлый раз мы за дровами ходили, — надула губы Луговая Тетерка, занимавшаяся шитьем одежды рядом с играющими детьми.Дети с громкими криками схватили друг друга за ноги и ползали так гуськом по шкурам. Называли они эту игру «Чудовищный Червь».Тетерка покачала головой:— Если бы это я последний раз за моего ленивого мужа работала, такое же чудо было бы, как если бы белый бизон ко мне со Звездной Паутины в гости прискакал.Она со вздохом отложила в сторону шило и сухожилие и потянулась за своей овечьей шубой.— Ладно уж! — не выдержал наконец Три Пальца и вскочил на ноги. — Мы идем за дровами! Может, притащим ту большую сосну, что поперек каньона упала. Она вдобавок и тропу перегораживает.— Отличная мысль! — Голодный Бык скрестил руки на груди. — Иди разруби ее на куски, а когда справишься, позови нас, чтобы тащить.— А может, не замахиваться на такие подвиги? Взять да просто пару вязанок веток притащить? — предложил Черный Ворон.— Готов спорить, что Тяжкому Бобру не приходится во время снежной бури дрова собирать, — заметил Три Пальца.Луговая Тетерка парировала своим мелодичным голосом:— Можешь идти к нему жить. Я-то уж точно тебя удерживать не буду.Три Пальца натянул наконец верхние мокасины и ухмыльнулся Голодному Быку, указывая через плечо большим пальцем на жену:— И это благодарность? После того, как я столько лет заботился об этой женщине, оберегал ее от…— Да? — Тетерка наклонилась вперед и приоткрыла рот в ожидании ответа. — От чего же именно?Три Пальца легко вскочил на ноги и завернулся в овечью шкуру, а на голову натянул лисий капюшон:— Не скажу! Эй вы, охотники, идете на добычу? Или совсем рехнулись и предпочитаете тут сидеть вместе с этими болтливыми курицами?— Каких только жертв не приходится приносить во имя мира в семье! — Голодный Бык хлопнул по плечу Черного Ворона и вышел наружу.Два Дыма громко усмехнулся. Он сидел в глубине пещеры и ловкими пальцами сшивал великолепно выдубленную кожу. Даже самые искусные мастера не могли соперничать с ним в изготовлении мокасин!Стучащие Копыта толкнула кучу набросанных друг на друга покрывал:— Эй, вставай, девочка моя!Меха зашевелились, и из-под них показалось заспанное лицо Волшебной Лосихи.— Мммм?— Мы только что мужчин за дровами отправили. Раз они топлива принесут, можно будет приготовить те коренья, что мы перед началом бурана набрали. Знаешь, развести огонь пожарче и хорошенько их проварить.— Снег все идет?— Уж много лет такого снегопада не видели.— Маленький Танцор не вернулся?— Ну подумай, — мягко отозвалась мать, — ведь ты же не хочешь, чтобы он в такую погоду в путь отправился. Ведь и скользко, и не видно ничего… Если бы он шел сейчас по тропе, один неверный шаг мог бы погубить его. Лед и смерзшийся снег могут подломиться, и тогда… В общем, сейчас дома быть безопаснее, вот и все. — Стучащие Копыта опустила глаза и затеребила подол юбки.— Он наверняка решил непогоду у Белой Телки переждать, — произнесла Шутки-Шутит не допускающим сомнений тоном. — Она бы его в такой снегопад и не отпустила бы. Белая Телка ведь такая — все наперед знает. Не может женщина столько прожить, сколько она, и не поумнеть.— Да, она в погоде толк знает, — подтвердил Два Дыма.Он отложил в сторону мокасины и принялся перебирать свою коллекцию трав, как будто ему что-то пришло в голову. Он рассматривал одно растение за другим, поднимая их к свету. Выражение удивления и надежды не сходило с его лица.Лосиха откинула на спину перепутавшиеся волосы и достала из своего мешка гребень с длинными зубцами. Распутав черные пряди, она тщательно расчесала их и заплела в длинные блестящие косы. Откинув в сторону покрывала, она вышла наружу.Проводив ее взглядом, Стучащие Копыта провела по лбу рукой— Клянусь Первым Человеком, хочу надеяться, что он вернется. Она слишком молода, чтобы пережить то, что я вынесла. — Морщины прорезали ее лицо. — У меня-то хоть она осталась… да еще Мокрый Дождь. А она так молода…Луговая Тетерка положила ей на плечо теплую ладонь:— Что будет, то будет. — Она покачала головой. — Не знаю… но мне кажется: после всего, что уже пережил Маленький Танцор, вряд ли духи покинут его теперь.— Терпкая Вишня всегда говорила, что он совершит великие дела, — напомнила подруге Шутки-Шутит. — Я верю словам Терпкой Вишни.— Я знаю его дольше, чем вы все, — вздохнул Два Дыма. — Я не думаю, что Сила покинет его. Не знаю, что она хочет сделать с моим Маленьким Танцором, но не думаю, что он дожил до сего дня лишь для того, чтобы умереть в пути. — Он улыбнулся и подмигнул собеседницам. — Знаете ведь: бердаче кое-что понимают в жизни.Дети, возившиеся в шкурах, захихикали и завизжали.— Эй, малышня, не шумите так. Здесь ведь люди живут, а не выдры, — закричала Шутки-Шутит, хлопнув по куче шкур.— Сила… — покачала головой Стучащие Копыта. — Почему одна мысль о ней наполняет меня тревогой?— Потому что ты слишком долго общался с нами, — полушутя ответила Тетерка, — а мы слишком долго общались с Тяжким Бобром!— Подожди и поймешь, — произнес Два Дыма. —Когда люди имеют дело с длительным действием Силы, они могут только ждать. Сила сама выбирает свое время и место. Она совершает то, что совершает, когда считает, что пришло время.— Это успокаивает, — усмехнулась Стучащие Копыта. — Она ведь моя дочь!Два Дыма ничего не ответил на это. Опустив глаза и почесывая отвисший живот, он принялся раздумывать о своих травах.Занавес раздвинулся, и в пещеру вернулась та, о ком тревожились. Ее голова успела стать белой от снега. Не говоря ни слова, она направилась к суме, в которой хранились недавно накопанные коренья. Чтобы достать каменную ступу, ей пришлось перешагнуть через расшалившихся детей. Пучком жесткой травы она очистила коренья от земли. Затем она раздробила их и принялась толочь в ступе. В пещере раздался монотонный звук: удар, скрежет, удар, скрежет… Мускулы предплечий напрягались и расслаблялись, отражая сумятицу в сердце. Она с остервенением растирала волокнистые коренья, как если бы хотела отомстить этим миру, который был к ней так беспощаден…И один только Два Дыма увидел, как по ее щеке поползла слеза.
Маленький Танцор дрожал в яме, оставшейся от вывороченных корней упавшего дерева. Они торчали над его головой на фоне серого неба, будто зловещие пальцы скелета. Между ними кое-где застряли камни и земля, образуя некоторое подобие ненадежного навеса, который хоть немного, да защищал от непрерывно падавшего снега.Он зажмурился и поплотнее обхватил себя руками. Голова болела… Как глупо, бестолково… из всех нелепостей, что он вытворил на протяжении своей жизни, самой бессмысленной, без сомнения, было решение продолжать путь в такую погоду. Нужно было немедленно повернуть обратно и бежать со всех ног к Белой Телке. Или уж по крайней мере остановиться, построить шалаш, набрать дров и переждать буран.А он не сделал ни того, ни другого. Лицо жены все улыбалось ему и манило вперед. Предвкушение того мига, когда ее горячее тело прижмется к нему, заставило его пренебречь опасностью, побежать по тропе, по которой он ходил до того лишь дважды. Некоторое время он старался еще уговорить самого себя, что это всего лишь одна из бурных, но кратких весенних гроз, которая быстро вывалит на землю свой запас дождя и мокрого снега и умчится дальше на восток. Но вместо того начался ужасный нескончаемый снегопад…При одной мысли об этом он задрожал еще сильнее.
Тогда он выбрался на гребень хребта, надеясь, что там ветер сдул снег и идти будет не так скользко. Этот снежный ком обманул его… Приняв его за выступ скалы, он смело шагнул вперед… Тут же все взболтнулось у него в желудке, он отчаянно взмахнул руками и полетел вниз…Сколько времени пролежал он в снегу без сознания? Хорошо еще, что он в конце концов пришел в себя. Он заморгал, ощутив резкую боль от обморожения в пальцах и на лице. По голове как будто стучали молотом, а на щеке горела безобразная глубокая царапина, покрытая замерзшей кровью.Дротики свои он потерял, мешок тоже. У него оставалась одна-единственная надежда — на чудо: лишь чудо могло прекратить бесконечный снегопад, заставить теплый ветер согреть его холодеющее тело…Он застонал и посмотрел из-под корней на мрачное небо. Огромные снежные хлопья по-прежнему сыпались из мутных туч. Они кружились и танцевали в воздухе, а потом с легким шорохом падали на землю.«Надо шевелиться… Согреться… »Он заскрежетал зубами, чтобы не закричать от боли, и с трудом поднялся на ноги. Резкая боль напомнила, что при падении он ударился ногой. Вроде бы перелома не было, но бедро так распухло, что растягивало его охотничьи штаны. Обнаружив, что не ощущает стопы, он едва не потерял сознание.Он двинулся вперед, крепко прижав руки к груди. Непреодолимая дрожь била все его тело. Необходимо двигаться и согреться — пусть нога страшно болит от малейшего усилия… Как давно он не ел ничего, кроме снега? Сколько времени его истощенное тело будет еще способно вырабатывать тепло?Зажмурившись, он наткнулся на засыпанные снегом сосновые ветви и вскрикнул, когда ледяная пыль обсыпала его с ног до головы. Он из последних сил двинулся вперед, подгоняя себя ударами рук по бокам и шатаясь из стороны в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58