Ей хватило одного взгляда на лица и геральдические знаки: несомненно, это люди Оливье де Ла Марша. Следовательно, люди, преданные Карлу Бургундскому.«Мы были с ними в Оксоне, и они подумают, что мы по-прежнему наняты им…Но для нас, может, чертовски лучше продать Дижон визиготам и отправиться на восток к султану и его армии. Наемники всем нужны.Если мы все не погибнем до тех пор».Воздух задрожал от шума.Над головой Аш в сыром предутреннем свете внезапно начали трезвонить колокола Дижона. Церковь за церковью, Святой Филиберт и Нотр-Дам, шум поднимался ввысь с той улицы, где она оказалась; все огромные колокола аббатства и монастыря, находящихся в стенах города, гудели высокими и низкими голосами, пронзительными и ясными, сгоняли птиц с крыш и пробуждали жителей в их постелях; колокола Дижона неумолчно изливали радость по случаю наступления утра.— Какого рожна?.. — заорала Аш.Бургундские офицеры расступились. Она увидела Томаса Рочестера, он прокладывал себе дорогу в толпе — «Боже, первое знакомое лицо за столько часов!» — потрепанный, но не раненый; благополучно оказавшийся в городе; и с ним эскорт солдат ее отряда под обветшалым стандартом Льва.— Вы-то где были? — проорала Аш.Темноволосый англичанин что-то закричал в ответ, но из-за уличного шума его было не слышно. Протолкавшись ближе к ней, оказавшись плечом к плечу, он наклонил голову и заорал ей в ухо, и она сдвинула в сторону свой шлем с забралом, чтобы слышать:— …вошли! Они перекинули веревочные мосты через реку у южных ворот! Где мост был заминирован?Вдруг в ее памяти явственно всплыл запах летней пыли: она вспомнила, как въезжала верхом в Дижон по этому мосту, рядом с Джоном де Виром, герцогом Оксфордским. Какой был прекрасный, белый город.Из-за спины Рочестера возникла Флора дель Гиз, она что-то кричала; Аш скорее прочла по ее губам, чем расслышала из-за звона колоколов и уличного шума.— Есть новости! Я думала, мы тебя уж и не увидим!— Где Роберт? Что за новости?Флора ухмыльнулась, как бы говоря: «Ну ты и тупица!»Из окна над головой Аш кто-то заорал.Аш посмотрела вверх, прислушалась — небо быстро светлело, было уже гораздо светлее земли, — и в нее и Томаса Рочестера одновременно врезалось некое тело. Она удержала равновесие, отступив назад и оттолкнув дородного мужчину, выскочившего из своей поцарапанной деревянной фасадной двери, толстуха хватала его за плечо и завязывала на нем шнурки, под ногами вертелись двое малышей.Слезы Иисусовы!Ошарашенно Аш сделала знак знаменосцу, пытаясь попятиться по разбитой требушетами мощеной мостовой. Среди знакомых военных силуэтов в толпе — приталенных камзолов, рейтуз, наконечников алебард и шлемов — были и гражданские, закутанные в теплые одежды, напялившие свои высокие фетровые шляпы: они перекликались, обменивались вопросами, просьбами.— Отыщи мне Роберта! — приказала Аш Томасу Рочестеру голосом, каким говорила на поле боя. Англичанин кивнул и сделал знак солдатам.Теперь толпа сжимала Аш со всех сторон. От дыхания людей в воздухе стоял белый пар; ноздри ее ощутили запах застарелого пота и грязи. Сперва она отталкивала их, но подумала — безнадежно! Двигаться можно было, только прилагая физические усилия. Рочестер обернулся к ней и пожал плечами, сдавленный толпой. Она с сожалением закивала ему головой и расслабилась в потоке людей; она все еще не пришла в себя от радости, что оказалась в безусловной безопасности в пределах высоких стен города.Давление толпы стало меньше: из узкой улицы толпа вылилась на ничейное пространство разрушенных улиц и сгоревших домов. Тут были не только гражданские, отметила Аш: солдаты-бургундцы, судя по форме, в кольчугах и броне или в солдатских кожаных куртках стрелков, тоже бежали через разбомбленную площадь, к северо-западным воротам и городским стенам. Толпа неумолимо тащила ее в том же направлении.— Ладно, ребята! Прислушивайтесь! Надо бы понять, из-за чего вся эта суматоха…Голова у нее была не вполне ясная из-за бессонной ночи и постоянного напряжения. Только через минуту осознала, что она и ее эскорт тяжело топают вверх по каменным ступеням — на стены, вслед за солдатами; все еще оглушенные перезвоном колоколов.«Вроде бы тут?..»Машинально она оглянулась на пролет каменных ступеней, высматривая. «Это не здесь ли, на стенах Дижона, Годфри подошел ко мне и сказал, что хочет меня?»Внизу не было уцелевших зданий: у подножия стены была только мешанина балок, разбитой штукатурки, обломков черепицы с крыш и брошенной мебели; да еще почерневшая каменная кладка.«Да нет, мы, должно быть, были дальше по западной стене, помню, как смотрела вниз на южный мост…»Грустный юмор ситуации заставил ее улыбнуться; теперь ей позволял держаться только цинизм да адреналин, выделяющийся в кровь.«В тот самый день я встретила Фернандо во дворце герцога, так ведь? И в тот же день мы побили тетку Флориан? Боже!»Она оказалась между священником и кожевником и монахиней, протолкалась к бойницам, где солдаты наклонялись над деревянными бревенчатыми машикулями note 15 Note15
Выступающие бойницы, позволяющие обстреливать противника У подножия стены и сбрасывать камни, кипящую смолу и т. д.
и кричали что-то вниз, в сторону северной стены города.У ее локтя монах в зеленой рясе прокричал:— Чудо! Мы молились, и чудо нам было явлено! Слава Господу!Аш заорала, обращаясь сразу и к Рочестеру, и к Флоре дель Гиз:— Какого хрена? Чего это они?Уже почти рассвело, было утро пятнадцатого ноября 1476 г. Во рту Аш ощущала студеный привкус северо-восточного ветра. Она успела заметить длинные вереницы людей, бегом устремляющихся к городским стенам, — привыкнув подсчитывать количество людей на поле боя, она сразу определила: добрая часть двух тысяч, и мужчин, и женщин. и детей.Наклонившись к амбразуре, она дотронулась рукой до стены над северо-западными воротами Дижона и ощутила ее надежность.Она приложила к глазам рукавицу, загораживаясь от солнца, встававшего справа, прислушиваясь, что же так ритмично кричат. Зрелище перед ней заставило ее тут же забыть о криках.Стены Дижона теперь окружал больший «город» — представляющий собой лагерь осаждающей армии визиготов. В свете дня были ясно видны его улицы и площадки для собраний; его бараки с крышами, покрытыми мхом, арийские часовни и армейские рынки. За два месяца они успели приобрести устрашающе стабильный вид. Ряд за рядом выбеленные солнцем, потрепанные непогодой палатки уходили вдаль, в белый туман. Они занимали все пространство от Дижона до северного края леса.Глаза Аш заслезились от холодного ветра, и она охватила взглядом весь размах визиготского лагеря: большие щиты, укрытия; огороженные парки осадных машин; подкопы (сапы) и траншеи, подползающие к стенам города… и тысячи тысяч вооруженных людей.«Боже! И теперь мы тут, в городе — что я наделала?»Высунувшись дальше, она различила на западе сгоревшие остатки больших деревянных щитов, прикрывающих не менее четырех массивных бомбард. Сама пушка казалась нетронутой — на расстоянии было видно, что пушечные расчеты уже выползают и начинают раздувать погасшие костры.Иней покрывал каждую травинку. Среди десятков разнообразных невредимых баллист, требушетов и пушек, она увидела несколько почерневших участков травы и рухнувших палаток. Светловолосые рабы замерзшими руками неспешно разгребали следы пожара; она слышала, как назиры криками подгоняют их. Голоса отчетливо доносились через холодный воздух.На востоке она не увидела никаких следов нападения, даже ни одной сгоревшей палатки.«Эти два нападения даже следа не оставили в их лагере».Она высунулась еще дальше, чувствуя, как за ней толпятся ее люди; и перевела взгляд на север.Отсюда, в трех-четырех сотнях ярдов, позади своих траншей и вне пределов попадания из луков и аркебуз, люди казались маленькими; но ливреи вполне различимы. Она ни на ком не увидела форму Фарис с изображением бронзовой головы. Глаза слезились от ветра, и ей не было отчетливо видны очертания шатров и цвета вымпелов. Подняв голову, она перевела взгляд дальше, к горизонту.«Иисус Христос, да их тут тысячи!»Внизу конюхи, задававшие корм визиготским коням, замерли, прислушиваясь к шуму, внезапно донесшемуся из Дижона. Низкое утреннее солнце высвечивало по периметру всего лагеря кончики копий карфагенцев, шлемы солдат. Явственно доносились крики команд. К западному мосту под прикрытием больших щитов во всю прыть бежали солдаты — пушечные расчеты; белый дым вылетел из жерла одной мортиры, а через заметный промежуток времени — буммм! — донесся звук выстрела.Раскормленные вороны разлетелись с лагерных навозных куч.— И вам доброе утро, крысоголовые! — прорычал рядом с ней Рочестер, профиль его четко вырисовывался на фоне желтого восточного неба.Аш скосила глаза, рывком повернула голову, но не увидела, куда попало ядро из мортиры, — тяжело рухнуло где-то позади, на сгоревших улицах Дижона. Еще один звук — шмяк! — заставил ее вернуть голову в прежнее положение. В десяти ярдах ниже парапета толпу втянуло в воронку: взметнулся вихрь тел в подпоясанных тогах и капюшонах; взвился один агонизирующий голос… И утонул в несмолкаемом реве толпы, рядами стоящей вдоль стен.«Вот дерьмо-то. Да их тут целый легион, не меньше…»Неудивительно, что, по понятиям Фарис, «предательство» только сэкономит ей время.Солдат в форме отряда Льва с риском для жизни высунулся из-под траверса и заорал, адресуясь к сверкающим инеем палаткам визиготов, стоящих в четырех сотнях ярдов от стен, брызгая слюной:— Город-то ваш накрылся! Калиф-то ваш сдох! Ну и как вам это, сукины сыны?Со стен Дижона поднялся великий вопль радости. Аш протолкалась ближе к кричавшему, Рочестер со знаменем не отставал от нее. Солдат — тот рыжий, которого она запомнила как одного из людей Неда Моулета, чуть не выпустил из Рук распорку бревенчатого траверса, за которую держался. Друг втащил его назад на парапет.— Пирсон! — Аш хлопнула его по плечу, развернула его лицом к себе, чтобы взглянуть на первого из своих, остававшихся в Дижоне. Он был грязен как черт, волосы торчком, одну бровь пересекал заживающий шрам.— Командир! — вскричал пораженный Пирсон, вспотевший, невероятно счастливый. — Этим сукиным детям конец, верно, командир?На нем была та же форма, золото с синим, она сама ее придумала для соответствия Геральдическому Льву note 16 Note16
Точнее было бы сказать «львенок» или «леопард»; однако в книге «Аш» предпочитается не столь ортодоксальное использование этого слова. Вероятно, в этом отражены религиозные взгляды Аш — поклонение «Геральдическому Зверю» ее детства; мифический «Лев, рожденный от Девы».
; Роберт Ансельм ничего на ней не добавил и не убрал. Она с удовольствием еще раз хлопнула его по плечу.Второй священник возгласил:— Возблагодарим Господа, визиготы и их каменные демоны сброшены!В двух ярдах от них человек в бургундской военной форме заорал, обращаясь к визиготам:— Нам даже не пришлось ездить к вам! Вы — вне нашего города, а стены наши крепкие! Нам не пришлось даже ездить в Карфаген, а он сравнялся с землей!Еще дальше, на северной стене города, кто-то яростно дудел в геральдический горн. В толпе появились еще солдаты, небритые мужики в форме Льва; расталкивая плотную толпу, пробирались к задубелому от мороза сине-золотому ее личному знамени отряда Льва. За ними двигались богато одетые стражники, еще не отошедшие от сна, сержанты со своими подчиненными, констебли, бюргеры, делая слабые попытки очистить парапет. Снова раздался низкий надтреснутый звук — выстрел из мортиры; два выстрела, пять, и затем медленно последовательно прозвучали беспорядочные звуки взрывов.Солдаты, окруженные людьми из отряда Льва, высунувшись из-под траверсов, стали скандировать:— Карфаген пал! Карфаген пал! Карфаген пал!«Но… это же не совсем так!» — мысленно протестовала Аш.Стрелок из ее отряда, один из людей Эвена Хью, заорал:— И ваш калиф сдох, и ваш город пал! — Но это же было землетрясение…Прямо в ухо ей прокричала Флора дель Гиз:— Они это знают!Несмотря на то, что ей грозило оказаться открытой мишенью, Аш могла только беспомощно улыбаться, а звук нарастал, крик громких мужских голосов, настолько громкий, что достигал рядов противника и летел дальше; и она подставила лицо утреннему ветерку, ухмыляясь при виде визиготов, которые начали группами собираться вдоль линии фронта, бормоча что-то друг другу.— Посмотри, вон требушеты! — Томас Рочестер дотронулся до ее руки и указал на запад, по ту сторону реки Сюзон, на большие противовесные осадные орудия; теперь можно было рассмотреть их команду: крошечные фигурки замерли и глядели на стены города. Целых — от восьмидесяти до девяноста орудий, отметила она.— Господи, что за тупицы! Их не сдвинешь и бомбардой! — Аш закричала в ответ Рочестеру: — Пусть поорут, Томас, потом надо отогнать их от стен! Я хочу, чтобы мы через эту пересеченную местность выбрались отсюда!— КАЛИФ СДОХ! КАРФАГЕН ПАЛ!По мере того как солнце поднималось выше, ветер переменил направление: теперь он дул с востока. Она сощурилась и посмотрела вдаль — вверху, на северных склонах, за заливными лугами, стоял пустой остов здания, от него остались одни обугленные каменные стены. «Интересно, что стало с сестрой Симеон и монахинями?»У Аш перехватило горло. Она снова утерла мокрые глаза.Половина населения Дижона вылезла на городские стены, несмотря на то, что под ногами дрожал каменный парапет, когда камни из метательного снаряда снаружи влеплялись в стену.— Они в пределах дальнобойности! — прокричала она в ухо Флоре, перекрикивая колокольный звон, вопли мужчин, женщин, детей.— КАЛИФ СДОХ! КАРФАГЕН ПАЛ!— Но калиф Теодорик умер до землетрясения! — прокричала в ответ Флора в ухо Аш, щекоча ей щеку теплым влажным дыханием. — И они выбрали себе другого!«А Гелимер все еще с нами. Но этим людям все равно. Ну и ладно!» И Аш присоединилась к общему хору:— Калиф сдох! Карфаген пал!К ее знамени, расталкивая толпу, пробирались несколько человек в военном снаряжении и в бургундских форменных куртках. Аш спрыгнула с каменной кладки парапета. И наклонила голову, поклоном без слов приветствуя подошедших.Позади них пехотинцы начали сгонять народ со стен, выталкивая тех, кто оказался на траверсах. Аш прищурилась, заметив, что громкость крика немного ослабла. Двоих из подошедших она помнила по летним встречам: пожилой гофмейстер, советник двора герцога, и знакомый ей дворянин, один из адъютантов Оливье де Ла Марша.— Вправду она! — воскликнул гофмейстер-советник.— Мессир… — Аш ухитрилась вспомнить его имя, — Тернан. Чем могу служить? Том, сгони оттуда этих чертовых кретинов! Христос Зеленый на палочке, я не для того привела их сюда, чтобы их пристрелили на стене! Простите, мессир Тернан, в чем дело?— Мы ждали капитана Ансельма! — рявкнул адъютант де Ла Марша, лицо его было воплощением изумления.— Ну а получили капитана Аш, — и она отошла на шаг, уступая дорогу первому из ее людей, соскочившему наконец с траверса и загрохотавшему сапогами по гулкому деревянному настилу.— В таком случае — совет осады требует вашего присутствия, капитан! — прорычал Тернан надтреснутым от старости и напряжения голосом.— Совет осады? Ладно! — Аш решительно кивнула головой. — Приду! Но сначала размещу своих людей на квартиры! Когда надо быть? В котором часу?— За час до терции note 17 Note17
То есть 8 часов утра
. Мадам, до нас доходили такие слухи…Она знаком попросила его замолчать — стоял такой шум, что ничего было не слышно:— Позже поговорим! Я приду, мессир!— КАРФАГЕН ПАЛ! КАРФАГЕН ПАЛ! — Сдаюсь! — Флора поднялась на цыпочки, схватившись для поддержки за обтянутое кольчугой плечо Томаса Рочестера. И заорала в пространство: — Долой калифа! Карфаген пал!Темноволосый англичанин фыркнул. Встретившись глазами с Аш, он жестом указал ей — она поняла, на что: штандарты, поднятые в разных участках вражеского лагеря. Отойдя в сторонку, чтобы пропустить последних из своих людей, она выглянула за стену на то, на что указывал Рочестер.Надо же, это палатки франков, а вовсе не визиготов.Что такое? О-о. У-гу… ясно.В пятистах ярдов от них солдаты с деловым видом собирались под большим белым штандартом с изображением овечки в золотых лучах. Штандарт хлопал под холодным ветром на восточном фланге лагеря.Перекрикивая колокольный звон, шум от ударов каменных ядер, крики толпы, ставшие ритмичными, — толпа дижонцев всеми силами сопротивлялась выдворению их со стен, — Томас Рочестер заорал:— Командир, мы можем дать им под зад!Рядом со штандартом Агнца Божьего, установленном в той части визиготского лагеря, которая предназначалась для наемников, Аш различила знамя Джакобо Россано — вот интересно, кто ему платит после императора Фридриха! — и полдюжины других мелких отрядов наемников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Выступающие бойницы, позволяющие обстреливать противника У подножия стены и сбрасывать камни, кипящую смолу и т. д.
и кричали что-то вниз, в сторону северной стены города.У ее локтя монах в зеленой рясе прокричал:— Чудо! Мы молились, и чудо нам было явлено! Слава Господу!Аш заорала, обращаясь сразу и к Рочестеру, и к Флоре дель Гиз:— Какого хрена? Чего это они?Уже почти рассвело, было утро пятнадцатого ноября 1476 г. Во рту Аш ощущала студеный привкус северо-восточного ветра. Она успела заметить длинные вереницы людей, бегом устремляющихся к городским стенам, — привыкнув подсчитывать количество людей на поле боя, она сразу определила: добрая часть двух тысяч, и мужчин, и женщин. и детей.Наклонившись к амбразуре, она дотронулась рукой до стены над северо-западными воротами Дижона и ощутила ее надежность.Она приложила к глазам рукавицу, загораживаясь от солнца, встававшего справа, прислушиваясь, что же так ритмично кричат. Зрелище перед ней заставило ее тут же забыть о криках.Стены Дижона теперь окружал больший «город» — представляющий собой лагерь осаждающей армии визиготов. В свете дня были ясно видны его улицы и площадки для собраний; его бараки с крышами, покрытыми мхом, арийские часовни и армейские рынки. За два месяца они успели приобрести устрашающе стабильный вид. Ряд за рядом выбеленные солнцем, потрепанные непогодой палатки уходили вдаль, в белый туман. Они занимали все пространство от Дижона до северного края леса.Глаза Аш заслезились от холодного ветра, и она охватила взглядом весь размах визиготского лагеря: большие щиты, укрытия; огороженные парки осадных машин; подкопы (сапы) и траншеи, подползающие к стенам города… и тысячи тысяч вооруженных людей.«Боже! И теперь мы тут, в городе — что я наделала?»Высунувшись дальше, она различила на западе сгоревшие остатки больших деревянных щитов, прикрывающих не менее четырех массивных бомбард. Сама пушка казалась нетронутой — на расстоянии было видно, что пушечные расчеты уже выползают и начинают раздувать погасшие костры.Иней покрывал каждую травинку. Среди десятков разнообразных невредимых баллист, требушетов и пушек, она увидела несколько почерневших участков травы и рухнувших палаток. Светловолосые рабы замерзшими руками неспешно разгребали следы пожара; она слышала, как назиры криками подгоняют их. Голоса отчетливо доносились через холодный воздух.На востоке она не увидела никаких следов нападения, даже ни одной сгоревшей палатки.«Эти два нападения даже следа не оставили в их лагере».Она высунулась еще дальше, чувствуя, как за ней толпятся ее люди; и перевела взгляд на север.Отсюда, в трех-четырех сотнях ярдов, позади своих траншей и вне пределов попадания из луков и аркебуз, люди казались маленькими; но ливреи вполне различимы. Она ни на ком не увидела форму Фарис с изображением бронзовой головы. Глаза слезились от ветра, и ей не было отчетливо видны очертания шатров и цвета вымпелов. Подняв голову, она перевела взгляд дальше, к горизонту.«Иисус Христос, да их тут тысячи!»Внизу конюхи, задававшие корм визиготским коням, замерли, прислушиваясь к шуму, внезапно донесшемуся из Дижона. Низкое утреннее солнце высвечивало по периметру всего лагеря кончики копий карфагенцев, шлемы солдат. Явственно доносились крики команд. К западному мосту под прикрытием больших щитов во всю прыть бежали солдаты — пушечные расчеты; белый дым вылетел из жерла одной мортиры, а через заметный промежуток времени — буммм! — донесся звук выстрела.Раскормленные вороны разлетелись с лагерных навозных куч.— И вам доброе утро, крысоголовые! — прорычал рядом с ней Рочестер, профиль его четко вырисовывался на фоне желтого восточного неба.Аш скосила глаза, рывком повернула голову, но не увидела, куда попало ядро из мортиры, — тяжело рухнуло где-то позади, на сгоревших улицах Дижона. Еще один звук — шмяк! — заставил ее вернуть голову в прежнее положение. В десяти ярдах ниже парапета толпу втянуло в воронку: взметнулся вихрь тел в подпоясанных тогах и капюшонах; взвился один агонизирующий голос… И утонул в несмолкаемом реве толпы, рядами стоящей вдоль стен.«Вот дерьмо-то. Да их тут целый легион, не меньше…»Неудивительно, что, по понятиям Фарис, «предательство» только сэкономит ей время.Солдат в форме отряда Льва с риском для жизни высунулся из-под траверса и заорал, адресуясь к сверкающим инеем палаткам визиготов, стоящих в четырех сотнях ярдов от стен, брызгая слюной:— Город-то ваш накрылся! Калиф-то ваш сдох! Ну и как вам это, сукины сыны?Со стен Дижона поднялся великий вопль радости. Аш протолкалась ближе к кричавшему, Рочестер со знаменем не отставал от нее. Солдат — тот рыжий, которого она запомнила как одного из людей Неда Моулета, чуть не выпустил из Рук распорку бревенчатого траверса, за которую держался. Друг втащил его назад на парапет.— Пирсон! — Аш хлопнула его по плечу, развернула его лицом к себе, чтобы взглянуть на первого из своих, остававшихся в Дижоне. Он был грязен как черт, волосы торчком, одну бровь пересекал заживающий шрам.— Командир! — вскричал пораженный Пирсон, вспотевший, невероятно счастливый. — Этим сукиным детям конец, верно, командир?На нем была та же форма, золото с синим, она сама ее придумала для соответствия Геральдическому Льву note 16 Note16
Точнее было бы сказать «львенок» или «леопард»; однако в книге «Аш» предпочитается не столь ортодоксальное использование этого слова. Вероятно, в этом отражены религиозные взгляды Аш — поклонение «Геральдическому Зверю» ее детства; мифический «Лев, рожденный от Девы».
; Роберт Ансельм ничего на ней не добавил и не убрал. Она с удовольствием еще раз хлопнула его по плечу.Второй священник возгласил:— Возблагодарим Господа, визиготы и их каменные демоны сброшены!В двух ярдах от них человек в бургундской военной форме заорал, обращаясь к визиготам:— Нам даже не пришлось ездить к вам! Вы — вне нашего города, а стены наши крепкие! Нам не пришлось даже ездить в Карфаген, а он сравнялся с землей!Еще дальше, на северной стене города, кто-то яростно дудел в геральдический горн. В толпе появились еще солдаты, небритые мужики в форме Льва; расталкивая плотную толпу, пробирались к задубелому от мороза сине-золотому ее личному знамени отряда Льва. За ними двигались богато одетые стражники, еще не отошедшие от сна, сержанты со своими подчиненными, констебли, бюргеры, делая слабые попытки очистить парапет. Снова раздался низкий надтреснутый звук — выстрел из мортиры; два выстрела, пять, и затем медленно последовательно прозвучали беспорядочные звуки взрывов.Солдаты, окруженные людьми из отряда Льва, высунувшись из-под траверсов, стали скандировать:— Карфаген пал! Карфаген пал! Карфаген пал!«Но… это же не совсем так!» — мысленно протестовала Аш.Стрелок из ее отряда, один из людей Эвена Хью, заорал:— И ваш калиф сдох, и ваш город пал! — Но это же было землетрясение…Прямо в ухо ей прокричала Флора дель Гиз:— Они это знают!Несмотря на то, что ей грозило оказаться открытой мишенью, Аш могла только беспомощно улыбаться, а звук нарастал, крик громких мужских голосов, настолько громкий, что достигал рядов противника и летел дальше; и она подставила лицо утреннему ветерку, ухмыляясь при виде визиготов, которые начали группами собираться вдоль линии фронта, бормоча что-то друг другу.— Посмотри, вон требушеты! — Томас Рочестер дотронулся до ее руки и указал на запад, по ту сторону реки Сюзон, на большие противовесные осадные орудия; теперь можно было рассмотреть их команду: крошечные фигурки замерли и глядели на стены города. Целых — от восьмидесяти до девяноста орудий, отметила она.— Господи, что за тупицы! Их не сдвинешь и бомбардой! — Аш закричала в ответ Рочестеру: — Пусть поорут, Томас, потом надо отогнать их от стен! Я хочу, чтобы мы через эту пересеченную местность выбрались отсюда!— КАЛИФ СДОХ! КАРФАГЕН ПАЛ!По мере того как солнце поднималось выше, ветер переменил направление: теперь он дул с востока. Она сощурилась и посмотрела вдаль — вверху, на северных склонах, за заливными лугами, стоял пустой остов здания, от него остались одни обугленные каменные стены. «Интересно, что стало с сестрой Симеон и монахинями?»У Аш перехватило горло. Она снова утерла мокрые глаза.Половина населения Дижона вылезла на городские стены, несмотря на то, что под ногами дрожал каменный парапет, когда камни из метательного снаряда снаружи влеплялись в стену.— Они в пределах дальнобойности! — прокричала она в ухо Флоре, перекрикивая колокольный звон, вопли мужчин, женщин, детей.— КАЛИФ СДОХ! КАРФАГЕН ПАЛ!— Но калиф Теодорик умер до землетрясения! — прокричала в ответ Флора в ухо Аш, щекоча ей щеку теплым влажным дыханием. — И они выбрали себе другого!«А Гелимер все еще с нами. Но этим людям все равно. Ну и ладно!» И Аш присоединилась к общему хору:— Калиф сдох! Карфаген пал!К ее знамени, расталкивая толпу, пробирались несколько человек в военном снаряжении и в бургундских форменных куртках. Аш спрыгнула с каменной кладки парапета. И наклонила голову, поклоном без слов приветствуя подошедших.Позади них пехотинцы начали сгонять народ со стен, выталкивая тех, кто оказался на траверсах. Аш прищурилась, заметив, что громкость крика немного ослабла. Двоих из подошедших она помнила по летним встречам: пожилой гофмейстер, советник двора герцога, и знакомый ей дворянин, один из адъютантов Оливье де Ла Марша.— Вправду она! — воскликнул гофмейстер-советник.— Мессир… — Аш ухитрилась вспомнить его имя, — Тернан. Чем могу служить? Том, сгони оттуда этих чертовых кретинов! Христос Зеленый на палочке, я не для того привела их сюда, чтобы их пристрелили на стене! Простите, мессир Тернан, в чем дело?— Мы ждали капитана Ансельма! — рявкнул адъютант де Ла Марша, лицо его было воплощением изумления.— Ну а получили капитана Аш, — и она отошла на шаг, уступая дорогу первому из ее людей, соскочившему наконец с траверса и загрохотавшему сапогами по гулкому деревянному настилу.— В таком случае — совет осады требует вашего присутствия, капитан! — прорычал Тернан надтреснутым от старости и напряжения голосом.— Совет осады? Ладно! — Аш решительно кивнула головой. — Приду! Но сначала размещу своих людей на квартиры! Когда надо быть? В котором часу?— За час до терции note 17 Note17
То есть 8 часов утра
. Мадам, до нас доходили такие слухи…Она знаком попросила его замолчать — стоял такой шум, что ничего было не слышно:— Позже поговорим! Я приду, мессир!— КАРФАГЕН ПАЛ! КАРФАГЕН ПАЛ! — Сдаюсь! — Флора поднялась на цыпочки, схватившись для поддержки за обтянутое кольчугой плечо Томаса Рочестера. И заорала в пространство: — Долой калифа! Карфаген пал!Темноволосый англичанин фыркнул. Встретившись глазами с Аш, он жестом указал ей — она поняла, на что: штандарты, поднятые в разных участках вражеского лагеря. Отойдя в сторонку, чтобы пропустить последних из своих людей, она выглянула за стену на то, на что указывал Рочестер.Надо же, это палатки франков, а вовсе не визиготов.Что такое? О-о. У-гу… ясно.В пятистах ярдов от них солдаты с деловым видом собирались под большим белым штандартом с изображением овечки в золотых лучах. Штандарт хлопал под холодным ветром на восточном фланге лагеря.Перекрикивая колокольный звон, шум от ударов каменных ядер, крики толпы, ставшие ритмичными, — толпа дижонцев всеми силами сопротивлялась выдворению их со стен, — Томас Рочестер заорал:— Командир, мы можем дать им под зад!Рядом со штандартом Агнца Божьего, установленном в той части визиготского лагеря, которая предназначалась для наемников, Аш различила знамя Джакобо Россано — вот интересно, кто ему платит после императора Фридриха! — и полдюжины других мелких отрядов наемников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85