— Не в этот раз, малышка, — возразил он. — Раньше, когда мы были на островах или совершали набеги на побережье, ты могла оставаться на судне, пока я не устраивал надежную базу. Этот марш будет долгим и трудным, и хотя я и знаю, что ты не поддаешься трудностям, я не желаю подвергать тебя таким испытаниям.— Но тогда я пропущу все военные действия! — Она всегда наслаждалась кровью и возбуждением битвы, глядя на то, как ее муж уничтожает врагов или превращает их в запуганных, убегающих трусов.— О, у тебя сердце воина, моя королева! — Он придвинулся к ней, гладя ее по пепельным волосам. — Но мне нужно, чтобы ты здесь сохраняла для меня трон. Я уже не возглавляю воинственный отряд людей, не имеющих корней. Я управляю королевством, и не могу доверять никому, кроме тебя. Сохрани трон для меня!..Она немного успокоилась.— Будет ли абсолютной моя власть во время твоего отсутствия?— Ты будешь как богиня для наших подданных. Жизнь, смерть, свобода, тюремное заключение или рабство… все будет в твоих руках. По твоей воле будут совершаться наказания и помилования. Устанавливай дипломатические отношения в свое удовольствие. Казна — твоя. Выполняй все строительные проекты, о которых ты столько говорила раньше. Осуществляй королевское правление так, чтобы твои подданные униженно склонялись перед тобой.— Очень хорошо, моя любовь. — Ей было искренне жаль пропустить военную кампанию, но это казалось ей еще более стоящим. Она знала, что король счастлив освободиться от такой ответственности. Как и у большинства воинов, в его характере имелась и лень. Безгранично энергичный в любом виде деятельности, имеющем отношение к войне, он терял терпение в повседневном управлении королевством. Она, с другой стороны, наслаждалась этой работой.— Я знал, что тебя обрадуют такие перспективы. А теперь посмотри, что я тебе приготовил. — Он щелкнул пальцами, и в комнату вошел раб, неся длинный сверток, завернутый в богатую парчу. Гассем взял его у раба и передал в руки своей королевы. Улыбаясь, она откинула тяжелую ткань, под которой лежало миниатюрное копье, сделанное целиком из стали. Оно было выполнено в форме копья шессинов, точная копия собственного знаменитого оружия короля.— Это твой скипетр. Пусть остальные короли владеют своими коронами, посохами, украшенными драгоценными камнями, и тронами. Мы знаем истинный символ власти!Она крепко обняла его.— С этим я стану управлять твоим народом так же строго, как и ты, моя любовь, — поклялась она. — А ты привези с войны побольше сокровищ. Некоторые мои проекты будут дорогостоящими.Смеясь, король заключил ее в объятия.
Глава третья — Всю свою жизнь я слышу о Каньоне, — сказал Анса. — Сейчас я нахожусь на территории Каньона и не вижу ничего особенного. — Он выехал на охоту с Фьяной, которая ехала перед ним на маленьком послушном кабо. Для него это было большое облегчение, потому что ему были отвратительны безобразные животные с дурным запахом и норовом.— А что же ты ожидал увидеть? — спросила она. Он пожал плечами.— Я и раньше бывал в каньонах. Мне говорили, что этот больше.— Это так, — подтвердила она. — Этот каньон самый большой в мире. Он огромен, как королевство.— Это королевство? — спросил Анса. Она одарила его самодовольной таинственной улыбкой, которую он часто видел у жителей Каньона и очень не любил.— Нечто подобное. Это не является королевством в том смысле, в каком его понимают многие народности. Это собственно сам Каньон, а также высокая засушливая узкая территория вокруг него, которую мы называем Красочными Землями. Затем к западу простираются более низкие земли около большого озера, мы называем их Зоной. И, наконец, на севере пустыня. Все вместе взятое известно чужестранцам как Отравленные Земли.— Но разве все это и составляет королевство? — настаивал он.— Ну, в Зоне живет один человек, который называет себя королем, и мы, жители Каньона, присягнули ему на верность. Это, по меньшей мере, упрощает наше взаимодействие с зарубежными землями.Он чувствовал, что она дразнит его, но не мог придумать остроумного ответа.— Я никогда не слышал о земле с таким множеством наименований, — сказал он. — Почему Зона? Почему Отравленные Земли?— Все это очень древние наименования, сохранившиеся еще со времен огненных стрел и великой катастрофы.Мы не употребляем их.— Я надеялся узнать побольше об этой земле, — разволновался Анса. — Мне кажется, что ты препятствуешь мне в этом.— Для того, чтобы правильно понять и узнать эту или любую другую землю, ты должен пожить там длительное время и изучить обычаи народа. — Она внимательно смотрела на склон холма, поросший кустарником, приложив палец к губам и призывая его к молчанию.— Тс-с… — цыкнула она на него, указывая вправо. Он увидел молодое животное с витыми рогами, пасущееся в кустарнике в сотне шагов от них. Верхняя губа создания была вытянута в длинное хватательное приспособление, которое животное заворачивало вокруг веточек, методически обрывая листья и засовывая их пучками в рот.Анса взял из колчана стрелу. Медленно поднял лук и оттянул тетиву назад до отказа, прицеливаясь в нужную точку за плечом. Тетива слабо звякнула, когда он отпустил ее, и стрела устремилась вперед, описывая дугу. Она вонзилась в длинную шерсть на боку животного, и Анса испытал удовлетворение от точного попадания в сердце. Винторог удивленно встрепенулся, завертелся, сделал два длинных прыжка, затем рухнул на землю. Ноги дернулись, и он застыл.— Хороший выстрел! — сказала Фьяна. — Ты не преувеличивал, когда рассказывал о лучниках своих земель.— Расстояние до неподвижной мишени было небольшим, — сказал он скромно. — Давай заберем его. Придут и другие. Такие звери не бродят в одиночку.— Мы устроим праздник для всей деревни, — сказала Фьяна.— Фьяна, ты отведешь меня в Каньон? Я хочу на него посмотреть.Она подъехала к мертвому животному и спрыгнула на землю, достала цветную палочку из дорожной сумки и на лбу животного нарисовала ритуальный знак. Потом взглянула на Ансу.— Да. Я отведу тебя туда. * * * Они выехали из деревни утром, но уже сейчас воздух стал другим. Сначала Анса подумал, что это от холода, но он знал, что это невозможно.Большую часть дня они поднимались в гору, но не так высоко, чтобы температура могла бы упасть. Он чувствовал, что воздух заряжен какой-то энергией, которую он не может ни увидеть, ни как следует почувствовать. Юноша потряс головой, будучи не в силах выразить все это словами. Он решил, что здесь должно жить великое множество духов.Вид деревьев тоже был ему не известен, с темной корой и переплетенными ветвями, усеянными благоухающими темно-зелеными иголками. Земля была покрыта толстым ковром прошлогодних желтых иголок, и каждый шаг кабо приносил свежую волну чистого аромата. Земля, по которой они ехали в течение целого дня, была яркой и красочной, но животных почти не было видно.Если не считать шума, который они производили сами, было тихо, как будто земля погрузилась в великое безмолвие. В других местах тишина казалась Ансе зловещей и подозрительной, а здесь она располагала лишь к отдыху.— Моему отцу понравилось бы это место, — сказал он, когда появились длинные тени деревьев от заходящего солнца.— Почему это? — захотела она узнать.— Больше всего на свете он любит две вещи: духов и спокойное место для созерцания. Тут все это есть.— Ты думаешь, здесь живут духи?— А разве нет? — спросил он удивленно. — Я не шаман, но даже я могу почувствовать силу этого места.— Именно так, — сказала она. — Мой народ не говорит о духах, но, может быть, мы подразумеваем одно и то же.Он нашел, что она отвечает туманно, но он уже и не надеялся получить от нее простой и ясный ответ. Они ехали до глубоких сумерек, когда юноша уже ничего не видел на расстоянии ста шагов. Он бы остановился раньше, но гордость не позволяла потребовать привала. Когда Анса уже едва различал свою спутницу впереди, он решил, что уже хватит.— Глупо ехать в темноте. Ты можешь потеряться.Она оглянулась, и он увидел, как во мраке блеснули ее белые зубы.— О, я хорошо знаю эту дорогу. Мы проедем еще чуть-чуть вперед и остановимся на ночь.Досадуя на то, что он заговорил, Анса поехал дальше. Как-то смутно он чувствовал себя приниженным. Они ехали вперед еще несколько минут, затем остановились и спустились с седел. Они привязали своих кабо к деревьям и сняли седла и упряжь. Анса вычистил своего кабо и начал ухаживать за животным Фьяны. Тут он увидел оранжевый отблеск. Она разложила костер.— Я не слышал, как ты высекала огонь.Она взглянула на него из-за языков пламени.— Есть и другие способы разжечь костер.Он начал чистить животное грубее, чем нужно. Опять эти фокусы… Животные стояли близко, их было хорошо видно; он подошел к костру и сел на одеяло. Она подала ему кожаный бурдюк, и он стал пить большими глотками. Разбавленное водой вино с травами было приятным после длительной езды без питья.— Почему ты говоришь загадками, если разговариваешь вообще? — спросил он у Фьяны.— Я не говорю загадками и не пытаюсь смутить тебя, — сказала она. — Но есть многое, на что не так просто ответить. Как ты объяснишь про стрельбу человеку, который никогда не видел ни лука, ни стрел? Как ты объяснишь различие между неподвижной мишенью и мишенью, которая движется?Он немного подумал.— Я бы показал.— Ты можешь так сделать, если у тебя под рукой окажется лук. Даже если ты так сделаешь, то тот, кому ты показывал все это, не сможет взять твой лук и воспользоваться им так, как ты, не правда ли?— Нет, не сможет, — согласился он. — Я начал стрелять еще мальчишкой, но почти достиг зрелости, когда овладел мастерством. — Он подбросил ветку в огонь, и из костра вылетел целый сноп искр.— Но стрельба из лука это всего лишь ловкость рук и требует нескольких простых орудий. А насколько же труднее выразить то, для чего используется только разум и что переплетается со всем образом жизни?— Я не думал об этом именно так. Все равно мне бы очень хотелось, чтобы, начиная с этого момента, ты всегда рассказывала мне что-нибудь, вместо того, чтобы просто улыбаться так, как будто бы ты владеешь каким-то тайным знанием, которое невежественный чужестранец не имеет даже надежды понять.Он увидел, что она смущена.— Прости. С этого момента я буду стараться изо всех сил, чтобы объяснить тебе все. Хотя боюсь, что мне это не удастся.— Это уже кое-что, — сказал он. — Ну, а сейчас скажи мне, далеко ли Каньон?— Нет, не далеко. На самом деле, я посоветовала бы тебе не бродить ночью в темноте. Ты можешь упасть в него.— Все еще играешь со мной, — пробормотал он, расстилая свои одеяла. Анса воткнул копье в землю тупым концом, положил меч и нож на седло так, чтобы их было удобно схватить, если неприятная неожиданность прервет его сон.Юноша полежал немного без сна, сплел пальцы рук и положил их под голову. Подул мягкий, прохладный легкий ветерок, и деревья над головой отозвались на малейшее движением воздуха легким шорохом, похожим на вздох, что было удивительно приятно. Он закрыл глаза и решил, что, как бы она ни твердила обратное, все-таки это место наполнено духами.Анса проснулся ранним утром, когда еще серел рассвет. Сразу же, еще не шевелясь, он огляделся вокруг. Все было спокойно, и он не почувствовал никакой опасности, но сел медленно и осторожно. Кабо дремали, опустив головы. С другой стороны костра лежала Фьяна, завернувшись в одеяла, из которых виднелась только белокурая макушка.Он тихо встал, взял пояс с оружием. Крадучись, как при выслеживании добычи, юноша бесшумно пошел в сторону от лагеря.Когда он отошел на достаточно большое расстояние и лагерь было почти не видно, он положил оружие на землю и приготовился облегчиться.Когда он вышел за деревья и огляделся, земля, расстилающаяся перед ним, показалась ему очень необычной в этих предрассветных сумерках. Расстегивая штаны, он несколько раз сощурился, чтобы поправить зрение, но вид, открывающийся перед ним, оставался странным. Затем он решил, что это жуткое место повредило ему и слух, потому что он не услышал привычного журчания мочи на сухих иголках. Анса взглянул вниз, и его сердце ушло в пятки и осталось там, когда он увидел, что его струя, изгибаясь дугой, падала вниз в пропасть глубиной по меньшей мере в тысячу футов. Он стоял на краю ужасной бездны, которую не видел ни разу в своей жизни.Подняв глаза, он понял причину своего замешательства. Каньон был столь невообразимого размера, что разум, не подготовленный к этому, даже не смог бы просто воспринять его масштабы. Это был провал в земле таких обширнейших размеров, что горы, расположенные в его чаше, казались совсем маленькими.Стало светлее, и проявились краски Каньона, некоторые совсем нежные, а другие ослепительно-яркие. Время, ветер и вода разъели скалы, придав им такие формы, которые могут только присниться во сне. Истерзанная, но прекрасная земля чудес простиралась перед ним, уходя далеко за горизонт. Потрясение и мгновенный ужас рассеялись, юноша испытал глубокое чувство ликования.Хотя его и потрясло все то, что он увидел, он был рад, что обнаружил это место именно таким образом, вместо того, чтобы узреть его постепенно и слушать рассказы Фьяны о том, что им следует ожидать, медленно двигаясь вперед.— Он прекрасен, не правда ли? — Он услышал ее голос со спины, торопливо застегнул брюки и повернулся.— Мягко сказано. Прошлой ночью я подумал, что ты потешаешься надо мной, когда сказала, что я могу упасть в темноте. Я почти и упал.Она подошла к нему на край головокружительной пропасти и показала вниз.— Посмотри. Видишь серебряную ленту, извивающуюся вокруг основания вон того холма?— Вижу, едва-едва. Эта маленькая речушка? — Он все еще не мог определить точный масштаб.— Это река Колла.— Не может быть! — воскликнул он. — В этом каньоне есть даже горы. Но каким образом эта могучая река может выглядеть такой маленькой? Какой он глубины?— В этой точке более одной мили. Это одно из самых глубоких мест.— Правда? Миля на ровной земле не кажется столь огромным расстоянием. Но все меняется, когда смотришь вниз. А каковы ширина и длина?Она показала прямо вперед.— Ширина более двадцати миль от одной стороны до другой. — Она развела руки в стороны. — По меньшей мере, двести миль от края до края.Он сел на самый краешек, спустив ноги в пустоту.— Мне кажется, я смог остаться здесь на год и никогда не устать, глядя на него.— Еще даже не рассвело полностью. Подожди, пока все не увидишь при свете. Вид, особенно все краски, меняются с каждым часом. Кажется, что даже сами формы скал и холмов меняются в течение дня.— Я рад, что мне удалось его увидеть. Иначе я бы упустил это великолепие. — Огромные выступы скал под ним сплошь заросли кустарником и даже небольшими лесами. Животные паслись среди этой растительности, некоторые объедали листья и побеги, но с того расстояния, на котором он находился, они казались ему насекомыми.— Куда мы двинемся отсюда? — спросил он, нехотя отводя свой взгляд от каньона.— Приблизительно через пять миль к востоку есть тропа, которая ведет вниз. Потребуется почти целый день, чтобы спуститься туда.— Меня вообще удивляет, что этот путь можно проделать всего за один день.Они вернулись в лагерь, взяли свои пожитки и животных, и Фьяна повела всех к пруду среди камней, вода в который поступала из маленького ручья. Они напоили животных, затем сели в седло и поехали на восток вдоль края Каньона.— Я не увидел и признака присутствия человека, — заметил Анса.— Это место столь огромно, что иногда я думаю, что если бы собрать всех людей мира и поместить в одно из узких ущелий Каньона, их невозможно было бы увидеть с высоты почти любого места на краю, — ответила она. — Там немало городов, но они сливаются с окружающей природой. Некоторые даже врыты в стены. Вдоль реки много полей, но большинство людей живет разведением домашнего скота.Тропа оказалась хорошо протоптанной, но узкой, почти по всей ее протяженности зияли умопомрачительные обрывы. Она извивалась, спускаясь вниз, петляя каждую сотню ярдов. Через определенные интервалы она выходила на широкие выступы, где они и отдыхали. В течение всего спуска Фьяна развлекала его, объясняя то, что они видели, и пересказывая описания чудес Каньона.— Здесь растут такие растения, которых более нет нигде, — сказала она. — Здесь есть целебные травы, растения, которые вызывают видения, растения, из которых ткут ткани, а также растения, которые используют для окраски тканей. На каждом выступе своя особенная растительность, что можно заметить при спуске.Они подошли к уступу, на котором странные животные объедали листья на ветках; подняв головы, увенчанные пальчатыми рогами, они уставились на пришельцев. У этих созданий были короткие туловища, стройные ноги, заканчивающиеся ступней с когтями. Шкуры были покрыты желтовато-коричневыми и красновато-коричневыми пятнами, что позволяло им сливаться с окраской стен отвесных скал, расположенных поблизости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Глава третья — Всю свою жизнь я слышу о Каньоне, — сказал Анса. — Сейчас я нахожусь на территории Каньона и не вижу ничего особенного. — Он выехал на охоту с Фьяной, которая ехала перед ним на маленьком послушном кабо. Для него это было большое облегчение, потому что ему были отвратительны безобразные животные с дурным запахом и норовом.— А что же ты ожидал увидеть? — спросила она. Он пожал плечами.— Я и раньше бывал в каньонах. Мне говорили, что этот больше.— Это так, — подтвердила она. — Этот каньон самый большой в мире. Он огромен, как королевство.— Это королевство? — спросил Анса. Она одарила его самодовольной таинственной улыбкой, которую он часто видел у жителей Каньона и очень не любил.— Нечто подобное. Это не является королевством в том смысле, в каком его понимают многие народности. Это собственно сам Каньон, а также высокая засушливая узкая территория вокруг него, которую мы называем Красочными Землями. Затем к западу простираются более низкие земли около большого озера, мы называем их Зоной. И, наконец, на севере пустыня. Все вместе взятое известно чужестранцам как Отравленные Земли.— Но разве все это и составляет королевство? — настаивал он.— Ну, в Зоне живет один человек, который называет себя королем, и мы, жители Каньона, присягнули ему на верность. Это, по меньшей мере, упрощает наше взаимодействие с зарубежными землями.Он чувствовал, что она дразнит его, но не мог придумать остроумного ответа.— Я никогда не слышал о земле с таким множеством наименований, — сказал он. — Почему Зона? Почему Отравленные Земли?— Все это очень древние наименования, сохранившиеся еще со времен огненных стрел и великой катастрофы.Мы не употребляем их.— Я надеялся узнать побольше об этой земле, — разволновался Анса. — Мне кажется, что ты препятствуешь мне в этом.— Для того, чтобы правильно понять и узнать эту или любую другую землю, ты должен пожить там длительное время и изучить обычаи народа. — Она внимательно смотрела на склон холма, поросший кустарником, приложив палец к губам и призывая его к молчанию.— Тс-с… — цыкнула она на него, указывая вправо. Он увидел молодое животное с витыми рогами, пасущееся в кустарнике в сотне шагов от них. Верхняя губа создания была вытянута в длинное хватательное приспособление, которое животное заворачивало вокруг веточек, методически обрывая листья и засовывая их пучками в рот.Анса взял из колчана стрелу. Медленно поднял лук и оттянул тетиву назад до отказа, прицеливаясь в нужную точку за плечом. Тетива слабо звякнула, когда он отпустил ее, и стрела устремилась вперед, описывая дугу. Она вонзилась в длинную шерсть на боку животного, и Анса испытал удовлетворение от точного попадания в сердце. Винторог удивленно встрепенулся, завертелся, сделал два длинных прыжка, затем рухнул на землю. Ноги дернулись, и он застыл.— Хороший выстрел! — сказала Фьяна. — Ты не преувеличивал, когда рассказывал о лучниках своих земель.— Расстояние до неподвижной мишени было небольшим, — сказал он скромно. — Давай заберем его. Придут и другие. Такие звери не бродят в одиночку.— Мы устроим праздник для всей деревни, — сказала Фьяна.— Фьяна, ты отведешь меня в Каньон? Я хочу на него посмотреть.Она подъехала к мертвому животному и спрыгнула на землю, достала цветную палочку из дорожной сумки и на лбу животного нарисовала ритуальный знак. Потом взглянула на Ансу.— Да. Я отведу тебя туда. * * * Они выехали из деревни утром, но уже сейчас воздух стал другим. Сначала Анса подумал, что это от холода, но он знал, что это невозможно.Большую часть дня они поднимались в гору, но не так высоко, чтобы температура могла бы упасть. Он чувствовал, что воздух заряжен какой-то энергией, которую он не может ни увидеть, ни как следует почувствовать. Юноша потряс головой, будучи не в силах выразить все это словами. Он решил, что здесь должно жить великое множество духов.Вид деревьев тоже был ему не известен, с темной корой и переплетенными ветвями, усеянными благоухающими темно-зелеными иголками. Земля была покрыта толстым ковром прошлогодних желтых иголок, и каждый шаг кабо приносил свежую волну чистого аромата. Земля, по которой они ехали в течение целого дня, была яркой и красочной, но животных почти не было видно.Если не считать шума, который они производили сами, было тихо, как будто земля погрузилась в великое безмолвие. В других местах тишина казалась Ансе зловещей и подозрительной, а здесь она располагала лишь к отдыху.— Моему отцу понравилось бы это место, — сказал он, когда появились длинные тени деревьев от заходящего солнца.— Почему это? — захотела она узнать.— Больше всего на свете он любит две вещи: духов и спокойное место для созерцания. Тут все это есть.— Ты думаешь, здесь живут духи?— А разве нет? — спросил он удивленно. — Я не шаман, но даже я могу почувствовать силу этого места.— Именно так, — сказала она. — Мой народ не говорит о духах, но, может быть, мы подразумеваем одно и то же.Он нашел, что она отвечает туманно, но он уже и не надеялся получить от нее простой и ясный ответ. Они ехали до глубоких сумерек, когда юноша уже ничего не видел на расстоянии ста шагов. Он бы остановился раньше, но гордость не позволяла потребовать привала. Когда Анса уже едва различал свою спутницу впереди, он решил, что уже хватит.— Глупо ехать в темноте. Ты можешь потеряться.Она оглянулась, и он увидел, как во мраке блеснули ее белые зубы.— О, я хорошо знаю эту дорогу. Мы проедем еще чуть-чуть вперед и остановимся на ночь.Досадуя на то, что он заговорил, Анса поехал дальше. Как-то смутно он чувствовал себя приниженным. Они ехали вперед еще несколько минут, затем остановились и спустились с седел. Они привязали своих кабо к деревьям и сняли седла и упряжь. Анса вычистил своего кабо и начал ухаживать за животным Фьяны. Тут он увидел оранжевый отблеск. Она разложила костер.— Я не слышал, как ты высекала огонь.Она взглянула на него из-за языков пламени.— Есть и другие способы разжечь костер.Он начал чистить животное грубее, чем нужно. Опять эти фокусы… Животные стояли близко, их было хорошо видно; он подошел к костру и сел на одеяло. Она подала ему кожаный бурдюк, и он стал пить большими глотками. Разбавленное водой вино с травами было приятным после длительной езды без питья.— Почему ты говоришь загадками, если разговариваешь вообще? — спросил он у Фьяны.— Я не говорю загадками и не пытаюсь смутить тебя, — сказала она. — Но есть многое, на что не так просто ответить. Как ты объяснишь про стрельбу человеку, который никогда не видел ни лука, ни стрел? Как ты объяснишь различие между неподвижной мишенью и мишенью, которая движется?Он немного подумал.— Я бы показал.— Ты можешь так сделать, если у тебя под рукой окажется лук. Даже если ты так сделаешь, то тот, кому ты показывал все это, не сможет взять твой лук и воспользоваться им так, как ты, не правда ли?— Нет, не сможет, — согласился он. — Я начал стрелять еще мальчишкой, но почти достиг зрелости, когда овладел мастерством. — Он подбросил ветку в огонь, и из костра вылетел целый сноп искр.— Но стрельба из лука это всего лишь ловкость рук и требует нескольких простых орудий. А насколько же труднее выразить то, для чего используется только разум и что переплетается со всем образом жизни?— Я не думал об этом именно так. Все равно мне бы очень хотелось, чтобы, начиная с этого момента, ты всегда рассказывала мне что-нибудь, вместо того, чтобы просто улыбаться так, как будто бы ты владеешь каким-то тайным знанием, которое невежественный чужестранец не имеет даже надежды понять.Он увидел, что она смущена.— Прости. С этого момента я буду стараться изо всех сил, чтобы объяснить тебе все. Хотя боюсь, что мне это не удастся.— Это уже кое-что, — сказал он. — Ну, а сейчас скажи мне, далеко ли Каньон?— Нет, не далеко. На самом деле, я посоветовала бы тебе не бродить ночью в темноте. Ты можешь упасть в него.— Все еще играешь со мной, — пробормотал он, расстилая свои одеяла. Анса воткнул копье в землю тупым концом, положил меч и нож на седло так, чтобы их было удобно схватить, если неприятная неожиданность прервет его сон.Юноша полежал немного без сна, сплел пальцы рук и положил их под голову. Подул мягкий, прохладный легкий ветерок, и деревья над головой отозвались на малейшее движением воздуха легким шорохом, похожим на вздох, что было удивительно приятно. Он закрыл глаза и решил, что, как бы она ни твердила обратное, все-таки это место наполнено духами.Анса проснулся ранним утром, когда еще серел рассвет. Сразу же, еще не шевелясь, он огляделся вокруг. Все было спокойно, и он не почувствовал никакой опасности, но сел медленно и осторожно. Кабо дремали, опустив головы. С другой стороны костра лежала Фьяна, завернувшись в одеяла, из которых виднелась только белокурая макушка.Он тихо встал, взял пояс с оружием. Крадучись, как при выслеживании добычи, юноша бесшумно пошел в сторону от лагеря.Когда он отошел на достаточно большое расстояние и лагерь было почти не видно, он положил оружие на землю и приготовился облегчиться.Когда он вышел за деревья и огляделся, земля, расстилающаяся перед ним, показалась ему очень необычной в этих предрассветных сумерках. Расстегивая штаны, он несколько раз сощурился, чтобы поправить зрение, но вид, открывающийся перед ним, оставался странным. Затем он решил, что это жуткое место повредило ему и слух, потому что он не услышал привычного журчания мочи на сухих иголках. Анса взглянул вниз, и его сердце ушло в пятки и осталось там, когда он увидел, что его струя, изгибаясь дугой, падала вниз в пропасть глубиной по меньшей мере в тысячу футов. Он стоял на краю ужасной бездны, которую не видел ни разу в своей жизни.Подняв глаза, он понял причину своего замешательства. Каньон был столь невообразимого размера, что разум, не подготовленный к этому, даже не смог бы просто воспринять его масштабы. Это был провал в земле таких обширнейших размеров, что горы, расположенные в его чаше, казались совсем маленькими.Стало светлее, и проявились краски Каньона, некоторые совсем нежные, а другие ослепительно-яркие. Время, ветер и вода разъели скалы, придав им такие формы, которые могут только присниться во сне. Истерзанная, но прекрасная земля чудес простиралась перед ним, уходя далеко за горизонт. Потрясение и мгновенный ужас рассеялись, юноша испытал глубокое чувство ликования.Хотя его и потрясло все то, что он увидел, он был рад, что обнаружил это место именно таким образом, вместо того, чтобы узреть его постепенно и слушать рассказы Фьяны о том, что им следует ожидать, медленно двигаясь вперед.— Он прекрасен, не правда ли? — Он услышал ее голос со спины, торопливо застегнул брюки и повернулся.— Мягко сказано. Прошлой ночью я подумал, что ты потешаешься надо мной, когда сказала, что я могу упасть в темноте. Я почти и упал.Она подошла к нему на край головокружительной пропасти и показала вниз.— Посмотри. Видишь серебряную ленту, извивающуюся вокруг основания вон того холма?— Вижу, едва-едва. Эта маленькая речушка? — Он все еще не мог определить точный масштаб.— Это река Колла.— Не может быть! — воскликнул он. — В этом каньоне есть даже горы. Но каким образом эта могучая река может выглядеть такой маленькой? Какой он глубины?— В этой точке более одной мили. Это одно из самых глубоких мест.— Правда? Миля на ровной земле не кажется столь огромным расстоянием. Но все меняется, когда смотришь вниз. А каковы ширина и длина?Она показала прямо вперед.— Ширина более двадцати миль от одной стороны до другой. — Она развела руки в стороны. — По меньшей мере, двести миль от края до края.Он сел на самый краешек, спустив ноги в пустоту.— Мне кажется, я смог остаться здесь на год и никогда не устать, глядя на него.— Еще даже не рассвело полностью. Подожди, пока все не увидишь при свете. Вид, особенно все краски, меняются с каждым часом. Кажется, что даже сами формы скал и холмов меняются в течение дня.— Я рад, что мне удалось его увидеть. Иначе я бы упустил это великолепие. — Огромные выступы скал под ним сплошь заросли кустарником и даже небольшими лесами. Животные паслись среди этой растительности, некоторые объедали листья и побеги, но с того расстояния, на котором он находился, они казались ему насекомыми.— Куда мы двинемся отсюда? — спросил он, нехотя отводя свой взгляд от каньона.— Приблизительно через пять миль к востоку есть тропа, которая ведет вниз. Потребуется почти целый день, чтобы спуститься туда.— Меня вообще удивляет, что этот путь можно проделать всего за один день.Они вернулись в лагерь, взяли свои пожитки и животных, и Фьяна повела всех к пруду среди камней, вода в который поступала из маленького ручья. Они напоили животных, затем сели в седло и поехали на восток вдоль края Каньона.— Я не увидел и признака присутствия человека, — заметил Анса.— Это место столь огромно, что иногда я думаю, что если бы собрать всех людей мира и поместить в одно из узких ущелий Каньона, их невозможно было бы увидеть с высоты почти любого места на краю, — ответила она. — Там немало городов, но они сливаются с окружающей природой. Некоторые даже врыты в стены. Вдоль реки много полей, но большинство людей живет разведением домашнего скота.Тропа оказалась хорошо протоптанной, но узкой, почти по всей ее протяженности зияли умопомрачительные обрывы. Она извивалась, спускаясь вниз, петляя каждую сотню ярдов. Через определенные интервалы она выходила на широкие выступы, где они и отдыхали. В течение всего спуска Фьяна развлекала его, объясняя то, что они видели, и пересказывая описания чудес Каньона.— Здесь растут такие растения, которых более нет нигде, — сказала она. — Здесь есть целебные травы, растения, которые вызывают видения, растения, из которых ткут ткани, а также растения, которые используют для окраски тканей. На каждом выступе своя особенная растительность, что можно заметить при спуске.Они подошли к уступу, на котором странные животные объедали листья на ветках; подняв головы, увенчанные пальчатыми рогами, они уставились на пришельцев. У этих созданий были короткие туловища, стройные ноги, заканчивающиеся ступней с когтями. Шкуры были покрыты желтовато-коричневыми и красновато-коричневыми пятнами, что позволяло им сливаться с окраской стен отвесных скал, расположенных поблизости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34