— Ну, пусть будет лазер. Какая разница? Короче, Бесс уже знает, что ты жив и относительно здоров.
— Спасибо, друг, — с чувством сказал капитан.
— Ну-ну, парень, ты становишься сентиментальным, — испугался Майк О’Хара.
Фрост протянул правую руку.
— Ты мой друг, — еще раз сказал он. Ирландец пожал его ладонь.
— А ты — мой, — произнес он уже серьезно.
— Они уже проверили ее? — спросил капитан после недолгой паузы.
— Ты насчет электродов в голове, да? Я наслушался об этом, когда ты бредил после операции.
— Это не бред, Майк. У Алены Гориной действительно датчик в голове.
О’Хара пожал плечами.
— Я не знаю, о чем ты говоришь, Маэстро. Может, ты прав, а может, и нет. В любом случае эти коновалы из местного лазарета разбираются только в пулевых ранениях. Ну, может, еще сумеют вырезать аппендицит. Так что придется подождать, если ты хочешь услышать мнение специалиста.
— Послушай, Майк, я говорю совершенно серьезно. Эта женщина… она уже не человек. Она словно машина. Это просто бомба замедленного действия и в любой момент…
— Ладно, успокойся, — мягко сказал ирландец. — Разберемся. А сейчас тебе надо отдохнуть.
— Нет, — волновался Фрост, — я не могу отдыхать. Послушай, мы не должны спускать с нее глаз. Только я прошу — никакого насилия. В том, что с ней сделали, виновата не она, а КГБ. Вот о чем я собирался сообщить Президенту. Об этих электронных датчиках, которые можно устанавливать в мозгу человека. Это страшно, Майк. У них разработана целая программа. Они могут контролировать поведение своих “роботов” на любом расстояний, могут отдавать им любые приказы, и приказы эти будут беспрекословно выполняться. Ты понимаешь, чем это грозит?
О’Хара успокаивающе похлопал его по плечу.
— По-моему, ты читал слишком много научной фантастики, Хэнк. Я всегда советовал тебе переключиться на вестерны. Вот это настоящая литература. И там все гораздо ближе к жизни, чем в этих твоих “звездных войнах” и прочей чепухе.
Фрост чувствовал, что снова начинает отключаться. Это действие наркоза.
— Майк, — шепнул он, еле шевеля губами, — пообещай мне, что не выпустишь ее из виду. Приставь к ней охрану, пусть сидит в каюте и никуда не выходит. Это очень серьезно…
Ирландец кивнул.
— Не сомневайся, — весело сказал он. — С такой девочкой я и сам не откажусь провести время. Обещаю, Хэнк, она будет под круглосуточным присмотром.
Фрост кивнул, проваливаясь в сон. Последнее, что он услышал, были слова О’Хары:
— Отдыхай, приятель. Расслабься.
Капитан решил, что самое время принять совет друга, и послушно закрыл глаз.
Глава восемнадцатая
Левая рука все еще висела на перевязи, а левая нога была обмотана бинтами так сильно, что при ходьбе Фросту приходилось пользоваться костылем, с которым он чувствовал себя чрезвычайно глупо. Вдобавок, на входе костыль был подвергнут флюороскопии. Капитан решил, что это была проверка — не спрятан ли внутри стилет или что-то в этом роде.
Фрост и О’Хара расстались на ступеньках перед входной дверью. Они договорились встретиться за ужином в семь часов.
И вот теперь наемник сидел в кабинете руководителя отдела восточно-европейских стран Центрального разведывательного управления. Пока делать было нечего, и он задумчиво смотрел то на свой костыль, то на поднятые жалюзи, то на зеленую лужайку за окном.
Фрост очень хотел, чтобы это все поскорее закончилось. Бесс ждала его — они ведь еще не виделись, хотя и поговорили по телефону. А вечером он пойдет в ресторан с Май-ком О’Харой.
Жизнь начиналась сначала.
— Здравствуйте, капитан, — раздался властный резкий голос. — Нет, нет, не вставайте, прошу вас.
В комнату вошел высокий худой мужчина с песочного цвета волосами и длинным носом. Фрост вновь опустился на стул.
— Меня зовут Хэлси Бернс, — сказал мужчина, протягивая правую руку и улыбаясь.
Капитан пожал его узкую ладонь.
— Наслышан о ваших подвигах, — покачал головой Бернс. — Тяжело вам пришлось, ничего не скажешь. Надеюсь, самочувствие уже получше?
— У меня бывали и более серьезные раны, — ответил Фрост, доставая сигарету из полупустой пачки.
Бернс обошел стол, сел за него и тут же выдвинул верхний ящик. Капитан сунул руку в карман в поисках коробки спичек, но тут заметил, что высокий мужчина подает ему какой-то предмет. Это была зажигалка, видавшая виды “Зиппо”. Прикуривая от ее огонька, Фрост сказал:
— Это моя зажигалка.
— Совершенно верно, — согласился Бернс.
Он положил “Зиппо” на стол перед наемником.
— И вот это тоже ваше.
Мужчина принялся доставать из ящика часы “Ролекс”, бумажник, ключи и еще что-то.
Фрост взял в руку “Ролекс” и некоторое время смотрел на часы. Они шли и шли точно. Это весьма порадовало капитана.
— Мы хранили эти вещи для вас, — пояснил мужчина. — А часы я взял на себя смелость почистить и отрегулировать. Надеюсь, вы не обиделись?
— А заодно и проверить их, да? — улыбнулся Фрост. — Что ж, претензий я не имею.
— Слава Богу, — рассмеялся Бернс. — Мне сообщили, что вы были в контакте с агентом ФБР, мистером… э…
— О’Харой, — подсказал Фрост. — Да, точно. И вы говорили ему что-то насчет электродов и датчиков в мозгу, правильно?
— Вы проверили Алену Горину?
— Разумеется. Не сразу, правда, но наши медики сумели обнаружить небольшой шрам возле… Впрочем, вам ни к чему знать эти детали. В общем, мисс Горина согласилась на операцию, и мы извлекли из нее постороннее тело…
— Я бы сказал — потустороннее, — мрачно пошутил Фрост.
— Тело, — повторил Бернс, не улыбнувшись. — Оно находилось непосредственно в коре головного мозга. Врачи изъяли этот объект. Мисс Горина поправляется и чувствует себя хорошо. Должен, однако, признать, что наши эксперты так и не смогли определить назначение и функции этого предмета. Возможно, здесь вы могли бы нам помочь…
Фрост снова улыбнулся.
— Я уверен, что вы проверили меня в первый же день моего пребывания в вашей больнице.
— Да, естественно. И не нашли ничего подозрительного. Но вот что касается мисс Гориной, это уже другое дело. Что это за штука, капитан? Наемник нахмурился.
— Когда я был в том кагэбэшном медицинском центре, один из врачей — думая, что ничем не рискует — рассказал мне много интересного. Это новая программа, над которой сейчас работают многие ученые Советского Союза. Я тоже был похищен в связи с этим проектом. Целью разработок является борьба с политическими и идеологическими противниками советской власти. Коммунисты хотят поставить под свой полный контроль всех людей, которые до сего дня считались неблагонадежными, и сделать из них верноподданных граждан.
— Но при чем тут вы? На советского диссидента вы не очень похожи.
— Позвольте мне закончить. И учтите — я всего лишь повторяю то, что сказал русский врач. Итак, они намеревались поставить под контроль тех, кто мог представлять опасность для советского строя. С этой целью в мозг такого человека вводился специальный микроприбор, которым можно было управлять с помощью лазера на значительном расстоянии. Таким образом, объект с датчиком в голове становится послушным орудием своих хозяев, делает только то, что ему велят, и, уж конечно, не высказывает никаких крамольных мыслей. Врач упоминал об одной балерине…
— Мы разрабатываем этот след, — кивнул Бернс.
— Это хорошо. У меня такое впечатление, что, несмотря на незавершенность исследований, кагэбисты обработали подобным образом уже очень много людей. А потом они решили пойти дальше — поставить опыт на американце. Им удалось погасить политическую активность диссидентов, но теперь они хотели большего — создать человека — робота, безжалостного убийцу, который не задумывается над своими поступками и лишь слепо следует приказу. Такая “машина” способна совершать самые нелогичные поступки, и бороться с ней было бы чрезвычайно сложно.
— А почему вы решили, что мисс Горина тоже была подвергнута этой психоэлектронной обработке?
Фрост погасил окурок в пепельнице.
— Когда я общался с ней, у меня постоянно было чувство, что что-то здесь не так. Поначалу я не мог разобраться, в чем дело, но потом, когда мы отправились в наше путешествие… Ее поведение порой бывало просто необъяснимым, она часто жаловалась на сильные головные боли. Мне кажется, что она подсознательно пыталась сопротивляться психическому воздействию, которое на нее оказывал КГБ с помощью электродов, и иногда ей это удавалось. Отсюда и резкие перепады настроения. То она полна сил и энергии, а через минуту уже находится в глубочайшей депрессии. То она смело вступает в бой, то вдруг начинает просто дрожать от страха. Короче, я начал подозревать, что красные узнали, что она работает на вас, и решили этим воспользоваться. Ее схватили и…
— Насколько мне известно, не так давно мисс Горина лежала в больнице по поводу операции аппендикса. Но мы не думали…
— А вот и напрасно, — сказал Фрост. — Скорее всего, так оно и было. Каким то образом у нее вызвали приступ аппендицита, поместили в больницу и провели две операции вместо одной.
Бернс помолчал, нервно постукивая пальцами по столу. Наконец он поднял голову и взглянул на Фроста.
— Я хочу попросить вас об одной услуге, капитан. Вернее, это будет услуга не мне, а всей нашей стране.
— Чтобы я поехал обратно в Россию? И думать забудьте. Бернс рассмеялся. “Слишком уж добродушно”, — подумал Фрост.
— Нет-нет, капитан. Все гораздо проще и совершенно безболезненно. И может даже оказать положительное воздействие на ваш организм. Другими словами, я хочу, чтобы вы добровольно согласились подвергнуться сеансу гипноза. В процессе этого вы, возможно, вспомните какие-то Детали, которые сейчас находятся на дне вашей памяти и без посторонней помощи не могут всплыть наверх.
Нас интересуют не только то, что касается этой программы КГБ и электродов, но и все остальное, что вы видели или слышали в Советском Союзе. Вы ведь могли столкнуться с чем-то, что является недоступным даже для наших лучших агентов. Ну, например, та ферма, о которой вы говорили мистеру О’Харе. Я имею в виду женщину, спасшую вам жизнь. А велик ли у нее участок? Что там растет? Вы заметили это?
— Я не обращал внимания. Мне было не до того, — раздраженно ответил Фрост.
— Ну, вот видите. Вы не обращали внимания, но ваше подсознание наверняка зафиксировало какие-то детали, которые могут представлять для нас интерес. Мы сможем проанализировать их и прийти к каким-то выводам. Это и есть работа разведчика.
— Но и слова врача вас тоже интересуют?
Бернс молча кивнул.
— А какая у меня будет гарантия, — заговорил капитан, — что бы не попытаетесь провернуть какой-нибудь фокус? Ну, например, заставите меня вообще забыть все, что я видел и слышал в России?
Мужчина улыбнулся одними губами.
— Я думаю, мы уже дали вам такую гарантию, хотя и не намеренно. Находясь на борту подводной лодки, вы постоянно общались с агентом О’Харой и наверняка многое ему рассказали. А ФБР никогда не позволит нам допрашивать своего человека, разве что в присутствии еще одного представителя Бюро. Поэтому мы не можем стереть из памяти О’Хары все то, что он от вас услышал. Таким образом, нет смысла подвергать подобной процедуре и вас — все равно ведь останется кто-то, кто владеет информацией.
Бернс достал длинную сигару из деревянного ящичка, который стоял на столе, и принялся вертеть ее в пальцах.
— Что еще? — спросил Фрост. Сотрудник ЦРУ достал из кармана небольшие ножнички на цепочке, отрезал кончик сигары и сунул ее в рот.
— Я попросил бы вас, — заговорил он, — больше никому не рассказывать о ваших советских впечатлениях. О’Хара уж ладно, он все-таки в какой-то степени наш коллега, но остальные… Особенно это касается вашей знакомой мисс Столмен, журналистки.
— Еще чего, — засмеялся Фрост.
— Но она ведь работает в средствах массовой информации!
— Ну и что? — пожал плечами Фрост. — То, что говорится между нами, между нами и остается. Разгласить то, что я ей скажу, она может лишь в одном случае — если вы, ребятки, начнете со мной какую-нибудь нечестную игру. И советую хорошенько это запомнить.
— Я не понимаю, — сказал Бернс, прикуривая сигару, — какие у вас есть основания не доверять американским спецслужбам?
— А кто сказал, что я им не доверяю? — улыбнулся Фрост — Я просто хочу под страховаться. На всякий случай. Вы же не сядете за руль незастрахованной машины и не станете жить в незастрахованном доме? И это правильно. Оформить страховку, это примерно то же самое, что носить оружие. Оно может вам не понадобиться сегодня, завтра, через год, но если вдруг что-то случится, то — согласитесь — весьма полезно иметь его под рукой.
Бернс усмехнулся.
— Я понял вас, капитан.
Он громко закашлялся, с неудовольствием глядя на сигару. Судя по запаху, который из нее исходил, для неудовольствия у сотрудника ЦРУ были все основания.
— Но на гипноз вы согласны? — спросил наконец Бернс.
Фрост секунду раздумывал, а потом молча кивнул.

— Так они ничего тебе толком не сказали? — спросил О’Хара.
Фрост покачал головой.
— Ну, так выпьем за неосведомленных, — возвестил ирландец, поднимая стаканчик с виски.
Капитан невесело усмехнулся, но тоже поднял свой стакан. Они чокнулись.
— Куда теперь собираешься? — спросил О’Хара. Наемник пожал плечами, думая о своем.
— Как это все глупо, — пробормотал он. — А может, и нет…
Затем Фрост словно встряхнулся и посмотрел на своего собеседника.
— Что ты спросил? А, конечно, я поеду к Бесс. Семь недель были выброшены из моей жизни, и надо как-то их компенсировать. Да и придется подобрать новый браунинг — мой, боюсь, пропал безвозвратно.
— Наверно, его стянул кто-то из кагэбистов, — подсказал О’Хара. — И, может, подарил самому Андропову. Мол, поздравляю с началом правления, Юра. Бабахни-ка разок, чтоб все знали, что их ждет.
Фрост усмехнулся.
— Я все вспоминаю ту женщину на ферме. Она ведь тоже советский человек, но все-таки помогла мне. В сущности, она спасла мне жизнь. Нельзя всех мерить одной меркой.
— Да ладно, — буркнул О’Хара, — одно хорошее яблоко не может спасти от загнивания целую бочку.
— С такими доводами бесполезно спорить, — рассмеялся Фрост и глотнул виски. Затем он внимательно посмотрел на ирландца. — Так что ты сам думаешь насчет этих электродов? Они существуют или просто КГБ запустил новую утку?
— Ну, ведь врачи же нашли такую штуку в голове этой твоей русской. Как, кстати, ее зовут?
— Алена Горина.
— Горина… Ну, что ж, я не знаю… Вот, подожди-ка. О’Хара сунул руку в карман и достал небольшую коробочку, обернутую в фольгу.
— Что ты, Майк, — улыбнулся Фрост. — Я ведь уже обручен.
— Заткнись и с благодарностью прими подарок, — сказал ирландец и подвинул коробочку по столу к капитану.
Тот взял ее и принялся разворачивать фольгу. Она была прикреплена клейкой лентой, и пришлось воспользоваться столовым ножом, чтобы ее перерезать. Тут к столику подошла официантка, и наемник поднял голову.
— Что подавать на десерт, джентльмены?
— У вас есть яблочный пирог? — спросил О’Хара.
— Конечно. А как насчет мороженого?
— Ладно, давайте и мороженое, только, пожалуйста, без орехов.
— Хорошо, сэр, — улыбнулась девушка и посмотрела на Фроста. — А вы, сэр?
— То же самое, пожалуйста, — сказал капитан. Еще они заказали кофе, и официантка удалилась. Фрост посмотрел на коробку, но не открывал ее.
— Ну, давай, решайся, — поторопил его ирландец. Капитан усмехнулся и поднял крышку. Внутри лежали зеленые кожаные ножны и узкий острый клинок с зеленой рукояткой.
— Ты знаешь, как тяжело в наше время достать такую штучку? — с гордостью спросил О’Хара. — Это настоящий “гербер”, теперь таких уже не делают. Появилась новая модель.
Фрост осторожно вытащил нож из ножен и взвесил его в руке. Это было какое-то особое чувство, и капитан его очень любил.
— Спасибо, — сказал он с чувством.
Наемник был действительно благодарен О’Харе и не стал ему говорить, что у него дома лежали еще три такие же ножа, припасенные на черный день. Во всяком случае, к этому подарку он будет относиться по-особенному.
— Спасибо, друг, — еще раз сказал Фрост.
Глава девятнадцатая
Фрост — все еще опираясь на костыль — прошел через контроль и двинулся в зал ожидания аэропорта. И тут он увидел лицо, которое снилось ему в России, лицо женщины, по которой он так скучал. Капитан увидел Бесс.
Он со всей возможной скоростью поспешил к ней, уже издали заметив, что глаза женщины наполнены слезами. Бесс тоже бросилась ему навстречу и повисла на шее, едва не сбив с ног.
— Господи, спасибо тебе, — прошептала она.
Фрост чуть отодвинул ее, чтобы получше рассмотреть.
— Тебе не нравится мой внешний вид? — спросила Бесс, силясь на улыбку. — В чем дело?
— Мне очень нравится твой внешний вид, — сказал наемник.
А потом крепко прижал к себе и поцеловал в губы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17