Он начал подозревать, что они ведут охоту на призрака.
— Мы ничего не добились, — произнёс Стоббз раздражённо. — Никаких сообщений, что кто-нибудь входил либо выходил. И никаких признаков присутствия Виктора.
По стадиону прокатились слабые аплодисменты, когда «Вайт Сокс» взяли базу по боллам. Двое в ауте, но это уже что-то.
— А как насчёт раздевалки?
— Там ничего, кроме шкафчиков. Оклэндский питчер быстро повёл в счёте с бьющим. 2 и 0.
— Ну а что внутри шкафчиков?
— Пивные банки, мячи и предметы одежды, которые спецназовцы не стали брать.
Бьющий отбил в сторону пару питчей.
— Думаешь, он усёк? — спросил Доннелли.
— Нет. Что будем делать дальше?
— Усёк и смылся? — сказал Доннелли.
— Нет, я хотел сказать…
— Черт! — выругался Доннелли. Его великая битва с наркотиками превращалась в спокойный вечерок на стадионе. Он снова перебрал в уме все детали: женщина передала Ридзику информацию и погибла за это. Никто, даже Виктор, не станет убивать людей за то, что они лгут полиции. Что-то должно здесь сегодня ночью произойти. Иначе Кэт Манзетти была бы жива.
— Скажи всем, чтоб оставались на местах, — сказал Доннелли.
Толпа взревела, когда бьющий промазал мимо мяча.
— Почему никто в этом городе не умеет играть в бейсбол? — задал Доннелли риторический вопрос.
Ничто не изменилось на поле ни в шестом, ни в седьмом, ни в восьмом иннинге. Ничего не изменилось и для полиции. «Сокс» заработали два очка; Доннелли уже представлял, как спортивные репортёры сообщат, что они «ушли от сухого счета после долгого превосходства Оклэнда». Но два очка — это все, что они заработали. Игра закончилась со счётом 8:2. Табло призвало болельщиков соблюдать осторожность при выходе, и все отправились домой — за исключением полиции.
Стадион был почти пуст и настоящие рабочие из обслуги неторопливо выкатывали на поле брезент.
— Ненавижу оказываться в дураках, — флегматично произнёс Доннелли.
— Я тоже.
— Думаю, что нас нае..ли, — Доннелли кивнул своему подчинённому. — Ладно, зови всех. Стоббз поднёс микрофон ко рту:
— Едем домой, нас нае…ли.
Доннелли тяжело поднялся со скамейки:
— Пустая трата времени и денег налогоплательщиков.
— Не волнуйтесь. Налогоплательщики не узнают.
— Тоже охренительно здорово.
— Так, что теперь? Доннелли пожал плечами:
— Есть одна штука, о которой даже думать не хочется. Но я командир, поэтому приходится о ней думать.
— Вы думаете о том же, о чем и я? — спросил Стоббз.
— Вероятно.
— Паршиво, правда?
— Да уж.
И оба они размышляли о том, где же могла этим вечером совершиться сделка. И не смотался ли уже Виктор, посмеиваясь над ними.
Виктор появился на автовокзале около девяти. Сперва он прогулялся по стоянке, куда прибывали автобусы, чтобы удостовериться, что его связной не пришёл раньше. Нет. Он оглядел местность, довольный, что нынешним вечером пассажиров было немного и что пара полицейских, которых он заметил, выглядели усталыми, измученными жарой и скучающими. Если Данко либо чикагская полиция сумели вдруг каким-то образом раскрыть его планы, то им пришлось проделать огромную работу, чтоб оставаться незамеченными, а если те двое в форме, которых он смог обнаружить, лишь притворялись тоскующими и безразличными, то зря они тратили силы в полиции — им следовало бы выступать на сцене. Виктор позволил себе расслабиться.
Он подошёл к прилавку закусочной, расположенной напротив рядов камеры хранения и входов для приезжающих. Заказал кофе и повернулся на стуле, чтобы оглядеть помещение. Когда часы над входом перешагнули за девять, он увидал входящего Салима: посланец Абдула Элиджи прибыл вовремя. Салим сел у стойки рядом с Виктором, делая вид, словно он никогда прежде в жизни не встречал этого русского.
Как поступать дальше, знали оба. Виктор в последний раз быстрым взглядом осмотрел помещение, потом положил свой ключ на стойку. Не поворачивая взгляда, Салим накрыл ключ ладонью, снял его со стойки и сунул себе в карман. Когда он вытащил руку из кармана, то в ладони у него оказалась долларовая бумажка, которую он положил на прилавок.
— Дайте мне кофе, милая, — обратился он к барменше. — Я сейчас вернусь.
Он соскользнул со стула и двинулся к камере хранения, сверяя номер на ключе с тем, что был указан на одном из больших отделений в нижнем ряду. Пара полисменов стояла неподалёку, но они смотрели в другую сторону. Да и что может быть естественнее на вокзале, чем человек, достающий чемодан из камеры? Салим вытащил виниловый чемодан, отметив, что тот достаточно тяжёл. Брат Абдул будет доволен. Со спокойным видом Салим двинулся к мужскому туалету. Виктор пошёл следом.
Салим подождал, когда Виктор войдёт. Чемодан лежал, все ещё закрытый, на одной из раковин. В сыром помещении стоял кислый запах. Виктор кивнул Салиму. Бритоголовый открыл замки на чемодане, приподнял крышку на несколько дюймов и увидел то, что и хотел увидеть: деньги. Он вытащил пачку потрёпанных банкнотов сантиметров пять толщиной и быстро пролистал её.
— Хорошо, — сказал он.
— Все в порядке, верно?
Салим кивнул, слегка улыбнувшись:
— Все отлично, старик.
— Теперь расскажите, что я хочу знать. Салим взглянул на часы:
— Груз сейчас прибывает. Он на автобусе в девять пятнадцать из Эль Пасо. Это в Техасе. Ты встретишься с парнем по имени Лупо, мексиканцем. Он тебя узнает. Покажи ему свою полусотню и он скажет, в каком чемодане это дерьмо.
— Я могу вам доверять? Салим широко улыбнулся:
— Ага. Нам нужны твои деньги, но нам нужно и то, чтобы ты раскидал этот крэк по всей Сибири.
— Понятно, — ответил Виктор. — До свиданья.
Он протянул вперёд ладонь, словно для рукопожатия. Когда же Салим протянул ему навстречу свою, из рукава Виктора соскользнул в пальцы пистолет. Всего пара секунд потребовалась ему, чтобы поднять своё смертельное, неслышное оружие и два раза выстрелить Салиму в голову. Крови пролилось на удивление мало. Ноги Бритоголового подогнулись, и он рухнул в туалетную кабинку.
Виктор прикрыл дверцу кабинки и спрятал пистолет обратно в рукав. Он поднял чемодан и спокойно вышел, уверенный, что когда тело Салима будет обнаружено, то на него посмотрят как лишь на ещё один труп, на ещё одно неразгаданное убийство в городе, которому не чуждо насилие.
Он вернулся на стоянку автобусов. На первом, который он заметил, значилось: «КАНАДА», но рядом с ним стоял другой — табличка над ветровым стеклом гласила: «ЭЛЬ ПАСО — ЧИКАГО». Пассажиры толпились у багажного отделения, подхватывая свои чемоданы и выбираясь наружу, либо спокойно ожидая, пока их обслужит носильщик. Один из носильщиков как раз возился с двумя объёмистыми алюминиевыми чемоданами, владельца которых, однако, поблизости заметно не было. Виктор был уверен, что это как раз те, что нужно.
Стоящий рядом автобус на Канаду загружался, багажные отсеки его были открыты, дверь широко распахнута. Из толпы появился тёмный коротышка в костюме. Он направился прямо к Виктору.
— Извините, — произнёс он с лёгким испанским акцентом. — Вы не разменяете сто долларов?
Виктор вытащил из кармана полбанкнота:
— Извините, помельче денег у меня нет. Он ловко сунул бумажку в ладонь Лупо, словно подавая чаевые за хорошее обслуживание официанту в дорогом ресторане. Лупо сравнил свою половинку с той, что передал ему Виктор. Стодолларовый банкнот был аккуратно разрезан так, чтобы номер его делился на две равные части. На банкноте было восемь цифр и две буквы: одна буква вначале и такая же в конце номера. На половинке Лупо значилось В 2567, а у Виктора — 5093 В. На обеих сторонах банкнота номера совпадали.
Лупо улыбнулся и протянул Виктору две багажные квитанции.
— Ваш товар в серебристых кофрах, — он повернулся, словно желая уйти, но затем остановился. — У меня в Дуранго — это в Мексике — есть маленькая деревушка. Там приятно побывать.
— Я в этом уверен, — ответил Виктор, желая побыстрее получить свой груз и отправиться дальше. Лупо заговорщически понизил голос.
— Но ещё приятнее в этом месте заниматься делом. Вы понимаете, что я имею в виду? Может, в следующий раз нам не понадобятся американские посредники.
Виктор кивнул:
— Вполне возможно.
Он не стал говорить этому человеку, что это более чем возможно, это уже наверняка. После того как он ограбил Бритоголовых и прикончил одного из них, было крайне маловероятно, что он хоть раз в будущем появится в Чикаго — а поставщик ему в дальнейшем ещё потребуется. Кроме того, Виктору подумалось, что в Мексике работать будет попроще.
Мексиканец легко похлопал его по плечу.
— Не будем терять друг друга, старик. Лишь несколько секунд спустя Виктор сообразил, что Лупо унёс с собою сто долларов. Впрочем, чего плакать о такой потере, когда у него в руках миллионы?
Он протянул квитанции носильщику. — Куда отвезти? К автомобильной стоянке?
— Нет, — ответил Виктор. — К канадскому автобусу.
Теперь он спокойно пересечёт границу, заляжет на несколько дней в Монреале, потом двинется на восток, погрузив наркотики на польский грузовой корабль, о чем он уже договорился в Квебеке. А потом будет долгое, медленное, неудобное путешествие обратно в Россию.
Виктор постоял, посмотрел, как носильщик укладывает его багаж в автобус. Он заплатил ему хорошие чаевые, хотя и не настолько щедрые, чтобы тот запомнил его. Виктор позволил себе на минутку расслабиться. Автобус отправится через десять минут. И тогда он будет свободен.
Он обошёл автобус, намереваясь войти и занять место. Но в нескольких шагах от двери его уже ждал Данко. В руке у него был пистолет.
— Не выйдет, — спокойно сказал Данко по-русски. Виктор окинул Данко долгим взглядом, стараясь припомнить, где же он совершил ошибку. Как тот смог его выследить? Он ведь все так отлично разработал, вплоть до того, что пожертвовал Кэт Манзетти — Виктор считал свой манёвр чуть ли не гениальным, — и все равно Данко здесь, и в самую неподходящую минуту. Отыскать свою ошибку он так и не смог. Ну, да ладно. Позже на это ещё будет время. Теперь нужно пришить Данко и сматываться. А чтобы убить того, потребуется не слишком много времени. Виктор улыбнулся.
— Ты с ума сошёл, Иван, — сказал он по-английски. — Это же Америка. Ты не имеешь прав здесь.
— Пошли со мной, — рявкнул Данко, — или я пристрелю тебя немедленно, — и он поднял пистолет. И тут позади раздался голос:
— Отойдите, капитан. Прибыла чикагская полиция.
Это был Ридзик.
Глаза у Данко вспыхнули:
— Вы следили за мной?
— А вы соврали мне насчёт ключа, — парировал Ридзик, не спуская глаз с Виктора. Сейчас не время давать ему возможность воспользоваться соперничеством между Данко и Ридзиком. — По-моему, теперь мы квиты.
— Я заберу его обратно.
— Не получится, — ответил Ридзик. — Он убил чикагского полисмена. Сначала им займётся Чикаго.
Данко повернул пистолет и направил его на Ридзика. Арт отвернулся от Виктора и посмотрел на пистолет. Потом взглянул в глаза Данко. Ему не понравилось то, что он увидел в них: можно было не сомневаться, что Данко прикончит и Виктора и Ридзика, если тот встанет у Ивана на пути.
— Я выполняю приказ, — сказал Данко так, словно бы и не было последних нескольких дней, когда они вместе делили и опасность и шишки. Он заполучил своего пленника — и теперь либо пристрелит его, либо отвезёт обратно.
— Приказы? Какие? Они что, приказывали вам в Москве стрелять в меня? Не валяйте дурака, Данко. Мы же здесь делаем доброе дело — мы отправим его в…
Вдоль автобуса, сгибаясь под тяжестью сумок, двигалась старая дама, собиравшаяся занять своё место. Проходя, она налетела на Данко. И начала уже, было, извиняться, когда заметила у него в руке пистолет. Дама решила, что тут происходит ограбление, если не что-нибудь похуже. Она мгновенно побледнела и закричала — так громко, что крик её перекрыл даже шум движения.
У Виктора появился шанс. Он рванулся вперёд, схватил даму за плечи и прикрылся её телом от Данко. Данко стоял в нерешительности — и это дало Виктору возможность нырнуть в автобус. Дверь с шипением захлопнулась.
Данко выругался по-русски и бросился к автобусу. Теперь уже Ридзик не мог остановить его; да никто не станет с ним и спорить, если он пристрелит арестованного при попытке к бегству. Виктор прыгнул на сиденье водителя, подёргал ручки и сумел пробудить к жизни большой и мощный двигатель. Раздался скрежет переключаемых скоростей — и гигантская туша автобуса рванулась вперёд. Единственное, что оставалось Данко — отскочить с пути надвигающейся машины.
Виктор крутанул руль и нажал педаль газа, разворачивая автобус на площадке носом к выезду. Он боролся с управлением — и автобус, шатаясь из стороны в сторону, налетел на автомобиль, припаркованный неподалёку от входа на вокзал. Автобус отбросил его в сторону, сминая металл, словно простой картонный ящик. Ветровое стекло лопнуло, осколки полетели на мостовую.
На вокзале царил хаос. Полицейские выскочили, размахивая оружием и отдавая приказы, но никто их не слушал. Пассажиры кричали или просто, скорчившись, прижимались к стенам. Ридзик пребывал в состоянии бешенства. Ведь это его машину угробил Виктор.
И тут ожил другой автобус, он пронёсся вдоль стоянки и, взвизгнув, затормозил возле Ридзика. Дверь распахнулась. За рулём сидел Данко.
— Залезайте, — приказал он.
Ридзик нырнул в автобус и дверь за ним захлопнулась. Данко пустил машину вперёд и помчался в погоню. Качнувшись, автобус развернулся и выскочил на улицу.
— У него и кокаин, и деньги, — сказал Данко. Ридзик бросил последний взгляд на свой изуродованный автомобиль:
— Мать его! Он мне машину угробил. Этот парень меня уже довёл!
Данко полностью сосредоточился на управлении, но справиться с тяжёлым автобусом оказалось нелегко. Когда они сворачивали за угол, резко крутанувшись влево, колёса, выскочив на тротуар и зацепив газетный автомат, послали тяжёлый металлический ящик в воздух, будто тот был сделан из фанеры.
— Господи, Данко! Бога ради!
Автобусы выехали на запруженную Мичиган-авеню и понеслись по улице, словно спортивные феррари, а не четырехтонные монстры. Улица заполнилась нестройным гулом гневных сигналов, когда автобусы стали продираться сквозь их ряды. Увидев их, пешеходы прятались за угол. К счастью, Данко удалось пробиться, не причинив ни малейшего ущерба. Виктору повезло меньше: его автобус оторвал открытую дверь семейного фургона, словно мушиное крылышко.
Виктор посмотрел в зеркало над головой. Автобус Данко становился все больше и больше — он нагонял. Вести машину и стрелять одновременно — бессмысленное дело; надо оторваться. Без колебаний он резко крутанул руль налево — и автобус со скрежетом свернул на Ист-Уэккер-драйв. Данко среагировал так быстро, что Ридзик понял — сам он так никогда бы не смог. Как видно, столь агрессивному вождению тоже учили в Киеве, потому что Данко резко дёрнул ручной тормоз и бросил автобус влево сразу на девяносто градусов — и когда Ридзик поднялся с пола, то с изумлением обнаружил, что они уже катят по Уэккер-драйв, словно приклеенные к хвосту первого автобуса.
Но тут возникла ещё одна проблема. — они оказались на противоположной стороне улицы и мчались вперёд против движения. По лицу Данко Ридзик понял, что тонкости чикагского движения сейчас мало волнуют его. Но перспектива столкнуться с кем-нибудь лоб в лоб мало прельщала Ридзика.
— Данко! — закричал он. — Черт возьми, мы же едем не по той стороне! — к тому же он заметил, что автобус катит со скоростью семьдесят пять миль в час. — Данко!
С обеих сторон машины расступались перед ними, когда водители уясняли вдруг, что автобус маршрута «Американ Либерти» гонит по трассе против движения. Визжали тормоза, гудели клаксоны — но все это проносилось мимо Ридзика, как в тумане.
— Данко! — он схватил русского за плечи и стал его трясти. — Ради Бога!
— Что? — спросил Данко.
— Мы не на той стороне дороги!
— Они нас объедут.
Если попробовать перескочить на другую сторону, то можно потерять драгоценные секунды.
— Ну, а если не объедут, сумасшедший… Словно сдаваясь перед капризной настойчивостью ребёнка, Данко вдруг повернул руль, автобус подскочил на разделительном газончике, круша разукрашенный фонтанчик посередине, и выбрался на верную сторону. Он бросил на Ридзика взгляд, словно говоря: «Ну что, доволен»?, — и помчался дальше, увеличив скорость до восьмидесяти пяти миль в час. Оглянувшись, Ридзик посмотрел на воду, поливающую улицу из разрушенного фонтана. Живописная деталь для будущего отчёта. Если он до него доживёт.
Виктор не знал, куда он направляется. Казалось, вокруг гудит весь город. Полиция, наверняка уже получила сообщения о двух сошедших с ума автобусах. Если не достанет его Данко, то уж чикагская полиция достанет точно. Но сейчас это не играет роли. Если уж он не сможет убежать, то хоть прихватит с собой этого ублюдка Данко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
— Мы ничего не добились, — произнёс Стоббз раздражённо. — Никаких сообщений, что кто-нибудь входил либо выходил. И никаких признаков присутствия Виктора.
По стадиону прокатились слабые аплодисменты, когда «Вайт Сокс» взяли базу по боллам. Двое в ауте, но это уже что-то.
— А как насчёт раздевалки?
— Там ничего, кроме шкафчиков. Оклэндский питчер быстро повёл в счёте с бьющим. 2 и 0.
— Ну а что внутри шкафчиков?
— Пивные банки, мячи и предметы одежды, которые спецназовцы не стали брать.
Бьющий отбил в сторону пару питчей.
— Думаешь, он усёк? — спросил Доннелли.
— Нет. Что будем делать дальше?
— Усёк и смылся? — сказал Доннелли.
— Нет, я хотел сказать…
— Черт! — выругался Доннелли. Его великая битва с наркотиками превращалась в спокойный вечерок на стадионе. Он снова перебрал в уме все детали: женщина передала Ридзику информацию и погибла за это. Никто, даже Виктор, не станет убивать людей за то, что они лгут полиции. Что-то должно здесь сегодня ночью произойти. Иначе Кэт Манзетти была бы жива.
— Скажи всем, чтоб оставались на местах, — сказал Доннелли.
Толпа взревела, когда бьющий промазал мимо мяча.
— Почему никто в этом городе не умеет играть в бейсбол? — задал Доннелли риторический вопрос.
Ничто не изменилось на поле ни в шестом, ни в седьмом, ни в восьмом иннинге. Ничего не изменилось и для полиции. «Сокс» заработали два очка; Доннелли уже представлял, как спортивные репортёры сообщат, что они «ушли от сухого счета после долгого превосходства Оклэнда». Но два очка — это все, что они заработали. Игра закончилась со счётом 8:2. Табло призвало болельщиков соблюдать осторожность при выходе, и все отправились домой — за исключением полиции.
Стадион был почти пуст и настоящие рабочие из обслуги неторопливо выкатывали на поле брезент.
— Ненавижу оказываться в дураках, — флегматично произнёс Доннелли.
— Я тоже.
— Думаю, что нас нае..ли, — Доннелли кивнул своему подчинённому. — Ладно, зови всех. Стоббз поднёс микрофон ко рту:
— Едем домой, нас нае…ли.
Доннелли тяжело поднялся со скамейки:
— Пустая трата времени и денег налогоплательщиков.
— Не волнуйтесь. Налогоплательщики не узнают.
— Тоже охренительно здорово.
— Так, что теперь? Доннелли пожал плечами:
— Есть одна штука, о которой даже думать не хочется. Но я командир, поэтому приходится о ней думать.
— Вы думаете о том же, о чем и я? — спросил Стоббз.
— Вероятно.
— Паршиво, правда?
— Да уж.
И оба они размышляли о том, где же могла этим вечером совершиться сделка. И не смотался ли уже Виктор, посмеиваясь над ними.
Виктор появился на автовокзале около девяти. Сперва он прогулялся по стоянке, куда прибывали автобусы, чтобы удостовериться, что его связной не пришёл раньше. Нет. Он оглядел местность, довольный, что нынешним вечером пассажиров было немного и что пара полицейских, которых он заметил, выглядели усталыми, измученными жарой и скучающими. Если Данко либо чикагская полиция сумели вдруг каким-то образом раскрыть его планы, то им пришлось проделать огромную работу, чтоб оставаться незамеченными, а если те двое в форме, которых он смог обнаружить, лишь притворялись тоскующими и безразличными, то зря они тратили силы в полиции — им следовало бы выступать на сцене. Виктор позволил себе расслабиться.
Он подошёл к прилавку закусочной, расположенной напротив рядов камеры хранения и входов для приезжающих. Заказал кофе и повернулся на стуле, чтобы оглядеть помещение. Когда часы над входом перешагнули за девять, он увидал входящего Салима: посланец Абдула Элиджи прибыл вовремя. Салим сел у стойки рядом с Виктором, делая вид, словно он никогда прежде в жизни не встречал этого русского.
Как поступать дальше, знали оба. Виктор в последний раз быстрым взглядом осмотрел помещение, потом положил свой ключ на стойку. Не поворачивая взгляда, Салим накрыл ключ ладонью, снял его со стойки и сунул себе в карман. Когда он вытащил руку из кармана, то в ладони у него оказалась долларовая бумажка, которую он положил на прилавок.
— Дайте мне кофе, милая, — обратился он к барменше. — Я сейчас вернусь.
Он соскользнул со стула и двинулся к камере хранения, сверяя номер на ключе с тем, что был указан на одном из больших отделений в нижнем ряду. Пара полисменов стояла неподалёку, но они смотрели в другую сторону. Да и что может быть естественнее на вокзале, чем человек, достающий чемодан из камеры? Салим вытащил виниловый чемодан, отметив, что тот достаточно тяжёл. Брат Абдул будет доволен. Со спокойным видом Салим двинулся к мужскому туалету. Виктор пошёл следом.
Салим подождал, когда Виктор войдёт. Чемодан лежал, все ещё закрытый, на одной из раковин. В сыром помещении стоял кислый запах. Виктор кивнул Салиму. Бритоголовый открыл замки на чемодане, приподнял крышку на несколько дюймов и увидел то, что и хотел увидеть: деньги. Он вытащил пачку потрёпанных банкнотов сантиметров пять толщиной и быстро пролистал её.
— Хорошо, — сказал он.
— Все в порядке, верно?
Салим кивнул, слегка улыбнувшись:
— Все отлично, старик.
— Теперь расскажите, что я хочу знать. Салим взглянул на часы:
— Груз сейчас прибывает. Он на автобусе в девять пятнадцать из Эль Пасо. Это в Техасе. Ты встретишься с парнем по имени Лупо, мексиканцем. Он тебя узнает. Покажи ему свою полусотню и он скажет, в каком чемодане это дерьмо.
— Я могу вам доверять? Салим широко улыбнулся:
— Ага. Нам нужны твои деньги, но нам нужно и то, чтобы ты раскидал этот крэк по всей Сибири.
— Понятно, — ответил Виктор. — До свиданья.
Он протянул вперёд ладонь, словно для рукопожатия. Когда же Салим протянул ему навстречу свою, из рукава Виктора соскользнул в пальцы пистолет. Всего пара секунд потребовалась ему, чтобы поднять своё смертельное, неслышное оружие и два раза выстрелить Салиму в голову. Крови пролилось на удивление мало. Ноги Бритоголового подогнулись, и он рухнул в туалетную кабинку.
Виктор прикрыл дверцу кабинки и спрятал пистолет обратно в рукав. Он поднял чемодан и спокойно вышел, уверенный, что когда тело Салима будет обнаружено, то на него посмотрят как лишь на ещё один труп, на ещё одно неразгаданное убийство в городе, которому не чуждо насилие.
Он вернулся на стоянку автобусов. На первом, который он заметил, значилось: «КАНАДА», но рядом с ним стоял другой — табличка над ветровым стеклом гласила: «ЭЛЬ ПАСО — ЧИКАГО». Пассажиры толпились у багажного отделения, подхватывая свои чемоданы и выбираясь наружу, либо спокойно ожидая, пока их обслужит носильщик. Один из носильщиков как раз возился с двумя объёмистыми алюминиевыми чемоданами, владельца которых, однако, поблизости заметно не было. Виктор был уверен, что это как раз те, что нужно.
Стоящий рядом автобус на Канаду загружался, багажные отсеки его были открыты, дверь широко распахнута. Из толпы появился тёмный коротышка в костюме. Он направился прямо к Виктору.
— Извините, — произнёс он с лёгким испанским акцентом. — Вы не разменяете сто долларов?
Виктор вытащил из кармана полбанкнота:
— Извините, помельче денег у меня нет. Он ловко сунул бумажку в ладонь Лупо, словно подавая чаевые за хорошее обслуживание официанту в дорогом ресторане. Лупо сравнил свою половинку с той, что передал ему Виктор. Стодолларовый банкнот был аккуратно разрезан так, чтобы номер его делился на две равные части. На банкноте было восемь цифр и две буквы: одна буква вначале и такая же в конце номера. На половинке Лупо значилось В 2567, а у Виктора — 5093 В. На обеих сторонах банкнота номера совпадали.
Лупо улыбнулся и протянул Виктору две багажные квитанции.
— Ваш товар в серебристых кофрах, — он повернулся, словно желая уйти, но затем остановился. — У меня в Дуранго — это в Мексике — есть маленькая деревушка. Там приятно побывать.
— Я в этом уверен, — ответил Виктор, желая побыстрее получить свой груз и отправиться дальше. Лупо заговорщически понизил голос.
— Но ещё приятнее в этом месте заниматься делом. Вы понимаете, что я имею в виду? Может, в следующий раз нам не понадобятся американские посредники.
Виктор кивнул:
— Вполне возможно.
Он не стал говорить этому человеку, что это более чем возможно, это уже наверняка. После того как он ограбил Бритоголовых и прикончил одного из них, было крайне маловероятно, что он хоть раз в будущем появится в Чикаго — а поставщик ему в дальнейшем ещё потребуется. Кроме того, Виктору подумалось, что в Мексике работать будет попроще.
Мексиканец легко похлопал его по плечу.
— Не будем терять друг друга, старик. Лишь несколько секунд спустя Виктор сообразил, что Лупо унёс с собою сто долларов. Впрочем, чего плакать о такой потере, когда у него в руках миллионы?
Он протянул квитанции носильщику. — Куда отвезти? К автомобильной стоянке?
— Нет, — ответил Виктор. — К канадскому автобусу.
Теперь он спокойно пересечёт границу, заляжет на несколько дней в Монреале, потом двинется на восток, погрузив наркотики на польский грузовой корабль, о чем он уже договорился в Квебеке. А потом будет долгое, медленное, неудобное путешествие обратно в Россию.
Виктор постоял, посмотрел, как носильщик укладывает его багаж в автобус. Он заплатил ему хорошие чаевые, хотя и не настолько щедрые, чтобы тот запомнил его. Виктор позволил себе на минутку расслабиться. Автобус отправится через десять минут. И тогда он будет свободен.
Он обошёл автобус, намереваясь войти и занять место. Но в нескольких шагах от двери его уже ждал Данко. В руке у него был пистолет.
— Не выйдет, — спокойно сказал Данко по-русски. Виктор окинул Данко долгим взглядом, стараясь припомнить, где же он совершил ошибку. Как тот смог его выследить? Он ведь все так отлично разработал, вплоть до того, что пожертвовал Кэт Манзетти — Виктор считал свой манёвр чуть ли не гениальным, — и все равно Данко здесь, и в самую неподходящую минуту. Отыскать свою ошибку он так и не смог. Ну, да ладно. Позже на это ещё будет время. Теперь нужно пришить Данко и сматываться. А чтобы убить того, потребуется не слишком много времени. Виктор улыбнулся.
— Ты с ума сошёл, Иван, — сказал он по-английски. — Это же Америка. Ты не имеешь прав здесь.
— Пошли со мной, — рявкнул Данко, — или я пристрелю тебя немедленно, — и он поднял пистолет. И тут позади раздался голос:
— Отойдите, капитан. Прибыла чикагская полиция.
Это был Ридзик.
Глаза у Данко вспыхнули:
— Вы следили за мной?
— А вы соврали мне насчёт ключа, — парировал Ридзик, не спуская глаз с Виктора. Сейчас не время давать ему возможность воспользоваться соперничеством между Данко и Ридзиком. — По-моему, теперь мы квиты.
— Я заберу его обратно.
— Не получится, — ответил Ридзик. — Он убил чикагского полисмена. Сначала им займётся Чикаго.
Данко повернул пистолет и направил его на Ридзика. Арт отвернулся от Виктора и посмотрел на пистолет. Потом взглянул в глаза Данко. Ему не понравилось то, что он увидел в них: можно было не сомневаться, что Данко прикончит и Виктора и Ридзика, если тот встанет у Ивана на пути.
— Я выполняю приказ, — сказал Данко так, словно бы и не было последних нескольких дней, когда они вместе делили и опасность и шишки. Он заполучил своего пленника — и теперь либо пристрелит его, либо отвезёт обратно.
— Приказы? Какие? Они что, приказывали вам в Москве стрелять в меня? Не валяйте дурака, Данко. Мы же здесь делаем доброе дело — мы отправим его в…
Вдоль автобуса, сгибаясь под тяжестью сумок, двигалась старая дама, собиравшаяся занять своё место. Проходя, она налетела на Данко. И начала уже, было, извиняться, когда заметила у него в руке пистолет. Дама решила, что тут происходит ограбление, если не что-нибудь похуже. Она мгновенно побледнела и закричала — так громко, что крик её перекрыл даже шум движения.
У Виктора появился шанс. Он рванулся вперёд, схватил даму за плечи и прикрылся её телом от Данко. Данко стоял в нерешительности — и это дало Виктору возможность нырнуть в автобус. Дверь с шипением захлопнулась.
Данко выругался по-русски и бросился к автобусу. Теперь уже Ридзик не мог остановить его; да никто не станет с ним и спорить, если он пристрелит арестованного при попытке к бегству. Виктор прыгнул на сиденье водителя, подёргал ручки и сумел пробудить к жизни большой и мощный двигатель. Раздался скрежет переключаемых скоростей — и гигантская туша автобуса рванулась вперёд. Единственное, что оставалось Данко — отскочить с пути надвигающейся машины.
Виктор крутанул руль и нажал педаль газа, разворачивая автобус на площадке носом к выезду. Он боролся с управлением — и автобус, шатаясь из стороны в сторону, налетел на автомобиль, припаркованный неподалёку от входа на вокзал. Автобус отбросил его в сторону, сминая металл, словно простой картонный ящик. Ветровое стекло лопнуло, осколки полетели на мостовую.
На вокзале царил хаос. Полицейские выскочили, размахивая оружием и отдавая приказы, но никто их не слушал. Пассажиры кричали или просто, скорчившись, прижимались к стенам. Ридзик пребывал в состоянии бешенства. Ведь это его машину угробил Виктор.
И тут ожил другой автобус, он пронёсся вдоль стоянки и, взвизгнув, затормозил возле Ридзика. Дверь распахнулась. За рулём сидел Данко.
— Залезайте, — приказал он.
Ридзик нырнул в автобус и дверь за ним захлопнулась. Данко пустил машину вперёд и помчался в погоню. Качнувшись, автобус развернулся и выскочил на улицу.
— У него и кокаин, и деньги, — сказал Данко. Ридзик бросил последний взгляд на свой изуродованный автомобиль:
— Мать его! Он мне машину угробил. Этот парень меня уже довёл!
Данко полностью сосредоточился на управлении, но справиться с тяжёлым автобусом оказалось нелегко. Когда они сворачивали за угол, резко крутанувшись влево, колёса, выскочив на тротуар и зацепив газетный автомат, послали тяжёлый металлический ящик в воздух, будто тот был сделан из фанеры.
— Господи, Данко! Бога ради!
Автобусы выехали на запруженную Мичиган-авеню и понеслись по улице, словно спортивные феррари, а не четырехтонные монстры. Улица заполнилась нестройным гулом гневных сигналов, когда автобусы стали продираться сквозь их ряды. Увидев их, пешеходы прятались за угол. К счастью, Данко удалось пробиться, не причинив ни малейшего ущерба. Виктору повезло меньше: его автобус оторвал открытую дверь семейного фургона, словно мушиное крылышко.
Виктор посмотрел в зеркало над головой. Автобус Данко становился все больше и больше — он нагонял. Вести машину и стрелять одновременно — бессмысленное дело; надо оторваться. Без колебаний он резко крутанул руль налево — и автобус со скрежетом свернул на Ист-Уэккер-драйв. Данко среагировал так быстро, что Ридзик понял — сам он так никогда бы не смог. Как видно, столь агрессивному вождению тоже учили в Киеве, потому что Данко резко дёрнул ручной тормоз и бросил автобус влево сразу на девяносто градусов — и когда Ридзик поднялся с пола, то с изумлением обнаружил, что они уже катят по Уэккер-драйв, словно приклеенные к хвосту первого автобуса.
Но тут возникла ещё одна проблема. — они оказались на противоположной стороне улицы и мчались вперёд против движения. По лицу Данко Ридзик понял, что тонкости чикагского движения сейчас мало волнуют его. Но перспектива столкнуться с кем-нибудь лоб в лоб мало прельщала Ридзика.
— Данко! — закричал он. — Черт возьми, мы же едем не по той стороне! — к тому же он заметил, что автобус катит со скоростью семьдесят пять миль в час. — Данко!
С обеих сторон машины расступались перед ними, когда водители уясняли вдруг, что автобус маршрута «Американ Либерти» гонит по трассе против движения. Визжали тормоза, гудели клаксоны — но все это проносилось мимо Ридзика, как в тумане.
— Данко! — он схватил русского за плечи и стал его трясти. — Ради Бога!
— Что? — спросил Данко.
— Мы не на той стороне дороги!
— Они нас объедут.
Если попробовать перескочить на другую сторону, то можно потерять драгоценные секунды.
— Ну, а если не объедут, сумасшедший… Словно сдаваясь перед капризной настойчивостью ребёнка, Данко вдруг повернул руль, автобус подскочил на разделительном газончике, круша разукрашенный фонтанчик посередине, и выбрался на верную сторону. Он бросил на Ридзика взгляд, словно говоря: «Ну что, доволен»?, — и помчался дальше, увеличив скорость до восьмидесяти пяти миль в час. Оглянувшись, Ридзик посмотрел на воду, поливающую улицу из разрушенного фонтана. Живописная деталь для будущего отчёта. Если он до него доживёт.
Виктор не знал, куда он направляется. Казалось, вокруг гудит весь город. Полиция, наверняка уже получила сообщения о двух сошедших с ума автобусах. Если не достанет его Данко, то уж чикагская полиция достанет точно. Но сейчас это не играет роли. Если уж он не сможет убежать, то хоть прихватит с собой этого ублюдка Данко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18