По его словам, он жаждал только одного — служить Кали. “Все эти годы я служил Маммоне, крупному бизнесмену, — говорил Бейнс, кладя свою большую руку на кругленькое мягкое плечико индуса, — пора послужить тому, во что веришь. Чему-то более великому, чем ты сам”.Бейнс уверенно произносил эти слова, а в это утро его речь звучала еще более убедительно. Он вбежал в кабинет, который Бен Сар Дин отгородил себе в гараже через дорогу, помахивая веером из авиационных билетов.— Она все предусмотрела. Она все предусмотрела! — кричал Бейнс.— Что предусмотрела? — спросил Бен Сар Дин. — И кто такая Она?— Наша благословенная Кали, — проговорил Бейнс. — Слезы радости струились по его щекам. — Я провел всю ночь у ее ног. Больше никого в ашраме не было. А проснувшись, увидел в Ее руках вот эту пачку. — Он помахал билетами. — Чудо, — прибавил он. — Она явила нам чудо.Бен Сар Дин внимательно изучил билеты. Все они были на рейсы компании “Эйр Юуроп”, их количества хватило бы, чтобы заполнить целый самолет. Телефонный звонок в авиакомпанию подтвердил, что за билеты заплачено наличными, но никто не смог вспомнить, кто их приобрел. Бен Сар Дин нервничал. Бог — это одно, а вот чудеса — это совсем другое.— Разве это не великолепно? — сказал Бейнс.— Это, конечно, экономит нам деньги, — признал Бен Сар Дин. — Сегодня же их раздадим. И еще — много румалов.— Отдаем румалы — получаем назад большие бабки, — сказал Бейнс. — И все, благодаря Кали. О, Кали, будь благословенна!И покинув кабинет Бен Cap Дина, Бейнс вернулся к себе в офис, позади ашрама, где прежде жил Бен Cap Дин.Когда через некоторое время Бен Cap Дин зашел к Бейнсу, тот, заткнув одно ухо пальцем, орал в телефонную трубку.— Конечно, Херб, дружище, — истошно вопил он. Ему приходилось так орать, потому что крики и песнопения, доносившиеся из ашрама, можно было записывать на сейсмограф. — Нет, — кричал Бейнс. — Сам я поехать не могу. Сейчас я очень занят своими религиозными делами. Но, думаю, что Эвелин и детям неплохо бы проветриться, тем более, что они так привязаны к тебе и Эмми.— Убивай ради Кали! — неслось из соседнего помещения. — Убивай, убивай, убивай!Бейнс повесил трубку и, встретив недоуменный взгляд Бен Cap Дина, объяснил.— Говорил с соседом, Хербом Палмером. Я отправляю жену с детьми, а также его с супругой развлечься в Париж. Кали ведь не нужно, чтобы мы только работали...к тому же билеты сами нам в руки свалились... и почему нам не воспользоваться?— Действительно, почему бы и нет? — сказал Бен Сар Дин. Такие вещи он понимал. Мелкая кража. Бейнс присвоил лично для себя пять авиабилетов. Ясное дело. Теперь, по крайней мере, он знал, что ничто человеческое Бейнсу не чуждо.— Может, не следовало так поступать? — взволнованно спросил Бейнс. — Может, вы сочтете мой поступок плохим?— Нет, что вы! — в тон ему ответил Бен Сар Дин. — Ничего плохого в этом нет. Отдых пойдет на пользу вашей семье.В кабинет, оттеснив Бен Сар Дина, вошли дети Бейнса, а за ними прошествовала и сама миссис Бейнс.— Убивай ради Кали, — серьезно произнес Джошуа Бейнс и, вытащив из кармана бутылку с чернилами, вылил ее содержимое на стол папочки.— Ну не шутник ли он? — восхитилась миссис Бейнс.— Убивай, убивай, убивай! — Джошуа сложил самолетик из деловых бумаг отца.— Он говорит совсем, как взрослый, — сказала миссис Бейнс с повлажневшими глазами. Дочка Бейнсов смачно выругалась.— С тех пор, как они здесь, у них полностью отсутствуют запреты, — проговорила миссис Бейнс, расточая своим деткам воздушные поцелуи. — Все эти разговоры об убийствах отбивают у них охоту шляться по улицам. И я полностью убеждена, что у Джошуа нет никакой тяги к алкоголю или к девицам.— Убивай! — нараспев произнес Джошуа.— Разве это не мило? — умилилась миссис Бейнс.— Прямо сердце согревает, — согласился Бейнс.— А ты вижу, ничего не заметил, — укоризненно проговорила женщина.— Чего не заметил?— Сари. — Она покрутилась, демонстрируя обнову. — Видишь ли, я решила приспособиться к нашему новому стилю. Мне не нужны теперь собственный модельер, благотворительные балы и постоянная горничная. Меня вполне устраивает жизнь в мотеле. Я последовала за своим мужем, чтобы вкусить духовных плодов простой, естественной жизни. Ты гордишься мной, дорогой?Песнопения в соседней комнате раздавались все громче, и Бен Cap Дин был вынужден пойти к ученикам и немного усмирить их, пока соседи не вызвали полицию. Но просьбу его не уважили, кто-то даже запустил в его сторону горшок для благовоний. Когда Бен Сар Дин вернулся в кабинет, Бейнс как раз говорил жене: “Херб Палмер и Эмми тоже поедут с вами. Я подумал, что для вас это будет хорошей разрядкой”.— Я хочу остаться здесь и убивать для Кали, — заявил упрямо Джошуа.— И я, — поддержала его сестра.— Они все время спорят, — сказала миссис Бейнс с улыбкой.— Не тревожься, — успокоил жену Бейнс. — Я уговорю их. — Он проводил жену до дверей кабинета и после ее ухода поднял глаза на Бен Сар Дина, который пожаловался ему:— Они меня больше не слушают. Кто-нибудь из соседей может вызвать полицию.— Возможно, они прислушаются ко мне, — предположил Бейнс. — Ведь я — один из них.— С какой стати им слушать вас, — сказал Бен Cap Дин. — Ведь вы даже не Святой.— Тогда сделайте меня Святым.Индус покачал головой.— Вы попали к нам случайно, заставили мой кабинет компьютерами, приглашаете разных ненужных людей на наши моления. Не думаю, что вы готовы к миссии Святого.— А, может, спросить у самих молящихся? — и Бейнс сделал шаг к двери.— Добро пожаловать в ранг Святых, о, Главный фанзигар, — поторопился сказать Бен Cap Дин и с угрюмым видом поплелся к себе. Закрывая за собой дверь, он увидел, как Бейнс обнял за плечи детей и притянул их к себе. * * * О.Х. Бейнс стоял на возвышении рядом со статуей Кали, глядя на собравшихся в ашраме. В помещении яблоку упасть было негде. Каждый день приносил Богине новых почитателей, и Бейнс, видя это, ощущал прилив гордости.— Братья и сестры по вере в Кали, — нараспев произнес он. — Я ваш новый Главный фанзигар.— Убивай для Кали, — пробормотал кто-то.— Истинно так, — сказал Бейнс. — И Она посылает нам для этого вот эти билеты.Бейнс помахал ими над головой.— Все билеты на самолет “Эйр Юуроп”, следующий до Парижа, — сказал он. — Самолет целиком ваш. Кали подумала обо всем.— Она всегда все предусматривает, — поддакнула Холли Роден.— Ей это нравится, — прибавил кто-то другой.— Вот как мы поступим, — начал Бейнс. — Два самолета этой авиакомпании следуют до Парижа с разрывом в один час. У нас билеты на первый самолет. Вы заполняете самолет и летите до места назначения. Там дожидаетесь прилета второго самолета, подбираете себе жертву и работаете для Кали. У меня нет желания, чтобы кто-то с этого самолета вернулся в Соединенные Штаты. Ни один. И Она хотела этого, когда послала нам столько билетов.— Она мудра, — пробурчал кто-то из передних рядов.И наш Главный фанзигар тоже, — прибавил другой, и все стали скандировать: “Да здравствует наш Главный фанзигар! — пока Бейнс, залившийся краской, не остановил их движением руки.— На нас падает только слабый отблеск ее великой славы, — произнес он и, услышав, как по залу волнами прокатились призывы, уважительно склонил голову.— Убивай для Кали!— Убивай для Кали!— Убивай для Кали!— Скажем это все вместе, братья и сестры! — предложил Бейнс.— Убивай для Кали!Когда возбуждение в зале достигло критической точки, Бейнс швырнул билеты в толпу, вызвав восторженные вопли учеников.Среди молящихся Бейнс разглядел своего сына. Он стоял, сложив руки; между его большим и указательным пальцами торчал билет. Бейнс подмигнул, и мальчик ответил ему понимающей улыбкой. Глава четырнадцатая Ученики разошлись, и двери ашрама были заперты. На улице раздавались гудки автомобилей, и чье-то пение. Было десять часов утра и наклюкавшиеся с утра пьяницы уже перекрикивались друг с другом.— Эй, Сардина! — заорал О.Х. Бейнс. — И ну-ка пошевели своей задницей и топай отсюда!Бен Сар Дин, покинув временный дом в гараже, направился в свой бывший кабинет.— Что там за шум на улице? — грозно потребовал ответа Бейнс.— Суббота. Люди в этом городе веселятся по очень странным поводам. Сегодня они, видимо, празднуют субботу.— О чем они только думают? Как человеку работать в таких условиях? — проворчал раздраженно Бейнс.Услышав, как кто-то настойчиво стучится в наружную дверь, они смолкли.— Иди — открой, — сказал Бейнс. Спустя несколько минут Бен Cap Дин вернулся, держа в руках коричневый конверт.— Посыльный, — сообщил он. — Это мне. Адресовано главе ашрама.— Ну-ка, дай сюда, — приказал Бейнс и вырвал конверт из рук индуса.— Что это вы так с утра развоевались, мистер Бейнс? — спросил Бен Cap Дин.— Да вот, думаю о тебе, — ответил Бейнс. — Размышляю, насколько глубоко исповедуешь ты культ Кали. Или находишься здесь только из-за барышей?— Вот уж нет, — холодно отозвался Бен Сар Дин. — Хочу, чтобы вы знали: вы еще под стол пешком ходили, а я уже поклонялся Кали.— Посмотрим, — сказал Бейнс. — Посмотрим.Когда Бен Cap Дин покинул кабинет, Бейнс распечатал конверт. Там лежало напечатанное на машинке краткое послание: “Ждите меня в кафе “Орлеан” в три часа. Вы узнаете меня. Встреча очень выгодна для вас”.Послание не было подписано, и Бейнс со словами — “бред какой-то” — отбросил бумагу в сторону. Все утро он работал, но мысли его то и дело обращались к письму. Словно какая-то сила не давала о нем забыть — неявная, но властная сила. Прошло уже несколько часов, когда он, не в силах сопротивляться навязчивой идее, вытащил письмо из корзины и стал его изучать.Бумага, на которой оно было написано, относилась к лучшим сортам — плотная, с золотым теснением. Но Бейнс понимал, что не это привлекло его внимание, а что-то другое.В порядке эксперимента он поднес письмо к носу. Тошнотворно-сладкий аромат, слабый, но властно притягивающий заставил его на минуту забыть обо всем. Бейнс смял письмо, побежал с ним в опустевшее святилище и там прижался щекой к статуе Кали. Тот же запах. Бейнс взглянул на часы. Было два часа пятьдесят одна минута.Улицы Нового Орлеана заполонил праздник Марди Грас, и в кафе “Орлеан” тоже толпилось множество людей в карнавальных масках. Вы узнаете меня, говорилось в послании. Бейнс внимательно разглядывал посетителей, большинство из которых были мужчины, наряженные женщинами.Взгляд его упал на молодого трансвестита в костюме Дракулы, тот изучающе глядел на Бейнса.— Вы знаете меня? — спросил Бейнс.— Не скажу точно, — ответило это создание. — Хотите сделать татуировку на языке?Бейнс скользнул в сторону поближе к двери, но тут в поле его зрения попал некто, одиноко сидящий у окна.Человек был одет в костюм стального цвета, голову украшал венец с фальшивыми бриллиантами, лицо — намалеванная маска, и восемь рук впридачу.— Конечно же, — сказал Бейнс. — Кали.Человек, сидевший у окна, кивнул ему, и одна из рук в плотных серых перчатках сделала ему знак приблизиться. Бейнс сел напротив этой жуткой копии.— У меня была уверенность, что придете именно вы, — заговорила маска.В самом голосе этой странной персоны не было признака пола. Ничто не указывало на то, кто находится перед ним — мужчина или женщина.— Почему? — спросил Бейнс. Ему пришлось податься вперед, чтобы лучше слышать.— Настоящий глава секты душителей именно ты. Паси свою паству. Поступай, как считаешь нужным.Бейнс откинулся на стуле и спросил:— Чего вам надо?— Кали, — прошептала маска.— Простите. Статуя не продается.Он стал подниматься со стула.— Миллион долларов.Бейнс снова сел.— Почему так много?— Таково мое предложение.— Как я могу вам доверять? Я даже не видел вашего лица. Не знаю, кто вы: мужчина или женщина?— Все узнаете в свое время. А чтобы поверить, испытайте меня.— Испытать? Но как?Маска взяла ручку и написала на бумажной салфетке телефонный номер.— Запомните его, — шепнула маска. Бейнс посмотрел на номер, а маска прибавила: — Звоните в любое время. Всегда к вашим услугам. — Затем сожгла салфетку на пламени свечи, встала и покинула кафе. Глава пятнадцатая Номера 129 и 130.Мистер Дирк Джонсон из Алапеды, штат Иллинойс, сжимая руку жены, ступил из реактивного лайнера в футуристическое великолепие аэропорта Шарля де Голля.— Будем считать наше путешествие запоздалым медовым месяцем, — сказал он, гордо улыбаясь. — Твой папаша, клянусь, никогда бы не поверил, что мы с тобой вот так запросто отправимся в Париж.— Я всегда понимала тебя лучше, чем он, — отозвалась миссис Джонсон, чмокнув мужа в щеку. — А что, за нами разве не должны прислать автобус из гостиницы?— Простите, — вмешалась в разговор молодая ясноглазая женщина. — Если вам нужно в город, мы можем вас подвезти.— Как чудесно, Дирк, — обрадовалась миссис Джонсон. — Просто замечательно. — Она хотела еще много чего сказать — о том, как много вокруг прекрасной молодежи, сильно отличающейся от стереотипной фигуры подростка-бунтаря, но побоялась показаться излишне экзальтированной.— Премного вам благодарны, мисс, — сказал Джонсон. — Автобуса из отеля что-то не видно.— Поверьте, нам это только приятно, — весело заверила их молодая женщина. — Вот наша машина.Миссис Джонсон обратила внимание, что на шеях сидевших в автомобиле чистеньких и симпатичных молодых людей были повязаны желтые платки.— Как славно вы смотритесь, — сказала она. — Вы, наверное, студенты?— Скорее друзья по клубу, — ответила молодая женщина. Автоматические дверцы автомобиля тем временем захлопнулись. — А эти румалы — наш отличительный знак. Эмблема.— Как интересно! Похоже на скаутов.— Нам было бы приятно подарить вам по платку, — сказала девушка.— Ну, что вы... Мы не можем...— Пожалуйста, нам так хочется. Вот, только набросим на шею... И вам тоже... * * * Номера 131,132 и 133.Саманта Холл и Родерик Ван Клиф внушали шоферу, что, если он не справляется со своей работой, ему лучше поискать другую.— Но автомобиль только что был в полном порядке, — отвечал шофер-француз с оттенком того особого французского высокомерия, когда кажется, что говорящий сам удивляется, зачем это он тратит время и разговаривает с недостойными, а тем более оправдывается.— Однако, сейчас о нем так не скажешь, — манерно растягивая слова, произнесла Саманта. Она напряженно крутила на плечах пелерину от “Оскара де ла Рента”— Какая тоска! — вздохнул Родерик.— Твоя вина, Родди. Если бы мы полетели “Конкордом”...— Не вижу связи. Кроме того, “Конкорд” так же неудобен, как балетные тапочки.— Можно было заказать самолет, — сказала Саманта.— Ради одного чертова уик-энда?— Моя последняя любовь делала именно так, — объявила Саманта.— Твоя последняя любовь была слишком толста, чтобы летать обычным самолетом.— Совсем она не была толста, — возмутилась Саманта. — И, кроме того...— Извините, но, кажется, у вас сложности с машиной, — вмешался молодой человек с желтым платком в кармане пиджака. — Могу подвезти вас.— Родди, сделан так, чтобы этого человека арестовали, — потребовала Саманта.— За что? Он хочет нас подвезти.— В “шевроле”, — презрительно прошипела Саманта. — И одет в полиэстр. Неужели, ты хочешь, чтобы я сидела в одном автомобиле с человеком в полиэстровом пиджаке.— Говоря откровенно, мне безразлично, что на нем, пусть хоть фиговый лист. Ты только взгляни, какая очередь на такси.— Мой автомобиль вполне комфортабельный, — произнес настойчивый молодой человек с обнадеживающей улыбкой.Саманта испустила глубокий вздох.— Ладно. Уик-энд все равно уже погиб. Пусть меня ждет полное фиаско, “шевроле” — так “шевроле”.Она с капризным видом шагнула к голубому седану. С переднего сидения ей улыбался другой молодой человек. В руках он держал желтый платок.— Вас мы тоже можем подвезти, — предложил молодой человек шоферу.— Я не сяду рядом с обслугой, — визгливо запротестовала Саманта.— Все будет хорошо, миролюбиво произнес юноша. — Он сядет впереди с нами. И мы примчим вас мигом. * * * Номер 134.Майлз Петерсон сидел в баре аэропорта, потягивая мартини; рядом на полу, у его ног, стоял изрядно потертый кожаный портфель. Петерсон уже двадцать пять лет летал на международных авиалиниях и за это время пришел к выводу, что пара рюмок чего-нибудь покрепче сразу же после полета помогает легче переносить дорогу. Пусть другие суетятся, волоча по коридорам аэровокзала пакеты, сумки и малолетних детей, а потом торчат до изнеможения в багажном отделении и выстаивают очередь на такси. Майлз Петерсон же предпочитал в это время спокойно потягивать мартини. Париж уже начинал казаться ему уютным и приветливым местечком.— Не возражаете, если я присяду рядом с вами? — спросила Майлза хорошенькая девушка, когда он приканчивал второй мартини. На вид ей было меньше двадцати, волосы, как у Брук Шилдс, и кругленькие грудки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23