Рядом со взлетной полосой выстроились несколько небольших самолетов, большинство из которых были зачехлены, как будто им не очень часто приходилось взлетать. Асфальтированная дорожка, по которой ехал Джокер, петляла между деревьями и вилась вокруг ангаров. Перед зданием аэровокзала она расширялась. Там были припаркованы несколько автомобилей. Джокер снизил скорость и вскоре остановился перед ангаром, на двери которого виднелась большая вывеска «Прокат» и номер телефона балтиморской компании по продаже недвижимости. Из соседнего ангара вышел бородатый мужчина в синем комбинезоне. Он вытер руки ветошью, постоял несколько секунд, разглядывая Джокера, и наконец двинулся вперед. Джокер вылез из машины и стал ждать, когда мужчина приблизится.
– Что-нибудь желаете? – поинтересовался мужчина сонным голосом.
– Возможно, – отозвался Джокер, – но не для себя. Мой зять работает с маленькими самолетами и ищет место недалеко от Балтимора.
– Вы ведь англичанин, правда? – во взгляде мужчины чувствовалась настороженность.
Джокер кивнул.
– Да. Моя сестра вышла замуж за парня из Бостона. Как у вас тут с работой?
Мужчина пожал плечами.
– Да не очень. Нельзя сказать, что дело процветает. Здесь нет станции полетного обслуживания, нет и топлива. Тут можно начать только очень небольшое дело. А что конкретно делает ваш зять?
– Покупает обломки маленьких самолетов – в основном «Сессны», ремонтирует их и продает. На модели 152 и 172 всегда есть спрос.
– Это точно, – согласился мужчина.
– А у вас тут собственное дело? – полюбопытствовал Джокер.
– Ага. В основном обычное обслуживание. У меня есть постоянные клиенты. Кроме того, рядом находится небольшой летный клуб. Когда-то была и летная школа, но ее закрыли.
– А что вы можете сказать о Фарреллах? Хорошо у них идут дела?
Мужчина кивнул.
– Они занимаются главным образом лизингом. Большинство из здешних ангаров принадлежит им. Кроме того, они выполняют разную другую работу в небе – отслеживают транспортные пробки, ведут кино– и телесъемку. В общем, они в порядке.
– Фаррелл ведь ирландская фамилия, не так ли?
– А Пат и есть ирландец, – подтвердил мужчина. – Он даже нарисовал на многих своих самолетах зеленые полосы.
Джокер достал из кармана кителя авторучку и записал название компании, сдающей напрокат ангары.
– Я передам это зятю, – пояснил он. – Большое вам спасибо. Извините, что отнял столько времени.
– Ничего страшного. Надеюсь, вы решите перебраться сюда. Приятно будет видеть рядом новые лица.
Мужчина вернулся к ангару, а Джокер пошел к своей машине и забрался внутрь. Он медленно ехал по дорожке между деревьями. Ему хотелось бы спросить еще об очень многом, но он понимал, что продолжать беседу значило искушать судьбу: так можно легко вызвать подозрения у Фарреллов.
Не доезжая нескольких сотен ярдов до того места, где асфальтированная дорожка сливалась с главным шоссе, Джокер заметил тропу, петлявшую между деревьями. Он остановился и вышел из машины, чтобы получше ее разглядеть. Тропа заросла травой – ею явно давно не пользовались. Вокруг никого не было. Джокер съехал с дорожки и начал осторожно продвигаться по тропе. Когда он удостоверился, что отъехал достаточно и с дороги его не увидят, он остановил машину. Достал бинокль с заднего сиденья, а из багажника бутылку виски и двинулся вперед. Джокер прошел примерно полмили, пока не достиг того места, откуда просматривался фасад здания аэровокзала Фарреллов. Сам же он не был оттуда виден. Джокер сел на землю и прислонился спиной к толстому стволу каштана. Растущие впереди деревья мешали полному обзору аэродрома, но Джокер прекрасно видел автомобили, припаркованные перед зданием, и главный вход. Он навел бинокль на номера машин и обнаружил, что легко может их разобрать. Значит, и лица тех, кто будет входить в здание или выходить из него, тоже удастся рассмотреть. Затем он отвинтил крышку бутылки и сделал большой глоток. Возможно, ждать придется долго, но ему некуда торопиться.
* * *
Сидя в самолете, летевшем прямым рейсом из Феникса в Нью-Йорк, Коул Говард читал досье на Ильича Рамиреса Санчеса. Салон был почти пуст, и Говард устроился со всеми удобствами, положив портфель на сиденье рядом с собой. Стюардесса спросила, не хочет ли он выпить, и агент поймал себя на том, что собирался попросить виски с кока-колой. Вместо этого он заказал апельсиновый сок.
Досье Санчеса было почти в пять раз толще, чем дела Мэри Хеннесси и Мэтью Бейли, и содержало отчеты разведслужб практически всех стран мира. На первой странице имелся список псевдонимов, которыми пользовался этот террорист: Карлос Андрее Мартинес-Торрес, Ахмед Адиль Фаваз, Карлос Мартинес, Гектор Льюго Дюпон, Наги Абубакир Ахмед, Флик Рамирес, Гленн Гебхард, Сенон Мари Кларк, Адольф Хосе Мюллер Бернал, – а также его настоящее имя – Ильич Рамирес Санчес. Он родился 12 октября 1949 года в столице Венесуэлы Каракасе в семье преуспевающего адвоката, доктора Хосе Альтаграсиа Рамиреса. Политические взгляды этого человека отличались крайним левым экстремизмом, поэтому трех своих сыновей он назвал в честь Ленина – Ильич, Ленин и Владимир. В детстве мальчики большей частью путешествовали по Латинской Америке и странам Карибского бассейна со своей матерью Эльбой Марией, которая жила отдельно от мужа. Когда Ильичу Рамиресу Санчесу исполнилось семнадцать лет, отец послал его в кубинский партизанский тренировочный лагерь близ Гаваны, а в 1969 году он поступил в московский Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы, который по праву считался школой подготовки террористов. Через год Ильич вступил в террористическую организацию, имевшую самую скандальную известность в мире, – Народный фронт освобождения Палестины.
Вернулась стюардесса с апельсиновым соком. Говард поблагодарил ее и устало потер глаза. Искусственный свет создавал большое напряжение для зрения, но нужно было прочесть еще очень много. Потягивая сок, он опять углубился в бумаги. В 1971 году доктор Вади Хаддад, начальник оперативного соединения НФОП, пригласил Карлоса вместе с молодыми террористами из японской «Красной армии» и банды «Баадер-Майнхоф» на семинар, который проходил в лагере НФОП на юге Ливана. Вскоре после этого Ильич был прикомандирован к бюро НФОП по зарубежным операциям. Он принимал участие в налете на тель-авивский аэропорт, когда из пулемета было убито двадцать пять и ранено семьдесят семь человек.
В июле 1973 года он принялся за организацию террористической группы в Европе – «Коммандо Будиа». В декабре того же года Карлос совершил покушение на Эдварда Сиффа, президента британской сети розничных магазинов «Маркс энд Спенсер», вызвавшего его недовольство тесными связями с Израилем. Он сумел проникнуть в дом Сиффа в Лондоне и выстрелил в свою жертву в упор – таков был излюбленный метод «работы» Карлоса. Невероятно, но пуля попала Сиффу в зубы, и он выжил. В 1974 году Карлос бросил бомбу в здание лондонского отделения израильского банка «Хапоалим». При этом был убит один турист. Затем террорист переехал во Францию и вместе с «Коммандо Будиа» организовал серию взрывов бомб в автомобилях, стоявших возле офисов различных еврейских газет. Он также бросил осколочную гранату М-26 в газетный киоск в Сен-Жермен-де-Пре, убив двух человек и ранив тридцать четыре. На следующий год Карлосу и его команде удалось заполучить русскую базуку. Для того чтобы помочь им овладеть полученным оружием, с Ближнего Востока вылетела группа из трех человек. В январе 1975 года в аэропорту Орли они выстрелили из РПГ-7 по самолету компании «Эль Аль». Удар не попал в цель – вместо этого был задет югославский самолет. Позднее в том же году в Вене Карлос задумал похищение министров стран – членов ОПЕК. План был приведен в действие, когда министры возвращались из Европы в Северную Африку. За их освобождение Карлос получил 800 тысяч долларов. Его имя связывали с целым рядом террористических актов, похищений и убийств, например, с нападением на израильскую команду во время мюнхенской Олимпиады 1972 года, когда погибли одиннадцать израильских спортсменов, взрывом бомбы на французской атомной электростанции, участием в налете на французское посольство в Гааге, который осуществила японская «Красная армия», – тогда в заложники были взяты сам посол и несколько сотрудников посольства.
Французская служба контрразведки два года назад была близка к тому, чтобы арестовать Карлоса в Париже, но ему удалось уйти, убив двух безоружных агентов и ливанского осведомителя. Французский суд в 1992 году заочно приговорил Карлоса к пожизненному заключению. Имелись также ордера на его арест по обвинению в убийстве, выданные властями Австрии и Германии.
К концу семидесятых годов Карлос, по всей видимости, сошел с арены активной террористической борьбы, и все разведслужбы мира с трудом находили его след. Он внезапно появился в Лондоне в мае 1978 года, однако осталось неясным, как он оказался в стране и как затем покинул ее. Говард подозревал, что тут не обошлось без ИРА.
По фотографиям, полученным в 1983 году с помощью разведывательного спутника, можно было предположить, что он находился в ливийском тренировочном лагере, где обучал террористов для полковника Каддафи. В том же году он организовал во Франции взрывы, во время которых было убито пять человек. Он поддерживал тесные связи с организацией «Хезболла» в Ливане, пытавшейся положить конец французскому военному присутствию в этой стране. В октябре 1983 года пятьдесят восемь французских солдат погибли в результате взрывов бомб в их казармах. Сообщалось также, что в 1985 году Карлос находился в Индии, а в 1986 году в ближневосточных газетах появились сообщения, что он убит и похоронен в ливийской пустыне.
Гласность, связанная с распадом коммунистического блока, сделала достоянием общественности тот факт, что в начале восьмидесятых годов Карлос какое-то время провел в Венгрии, Восточной Германии, Чехословакии и других бывших коммунистических странах. Однако после распада Советского Союза у него осталось слишком мало друзей. В 1991 году, когда отношения между Сирией и Соединенными Штатами улучшились благодаря взаимодействию во время операции «Буря в пустыне», сирийцы попросили Карлоса покинуть Дамаск и переехать в Ливию. Ливийцы, однако, не разрешили ему въехать в страну, опасаясь репрессий со стороны США и Великобритании.
В последнем отчете, имевшемся в досье, сообщалось, что Карлос вернулся в Йемен вместе со своей женой Магдаленой Копп – бывшим членом банды «Баадер-Майнхоф», – матерью и двумя детьми, хотя после этого его видели в Ираке.
Отчет был очень подробным, но в нем имелись и некоторые противоречия. Так, например, там говорилось, что Карлос ненавидит арабов, хотя многие страны Ближнего Востока платили ему. Доктор Вади Хаддад был его наставником в начале семидесятых годов, тем не менее Карлос позднее участвовал в покушении на этого лидера палестинских партизан. Он не был коммунистом, однако можно было предположить, что КГБ направлял некоторые осуществленные им операции, а сам Карлос долгое время скрывался в коммунистических странах. Он был самым удачливым террористом в мире, хотя и слыл человеком ненадежным и умеющим извлекать из всего выгоду для себя. Как сказал Шелдон, Карлос был одним из тех террористов, которые посетили Багдад в период между августом 1990 и январем 1991 года, то есть непосредственно перед развязанной иракцами террористической кампанией против Великобритании и Соединенных Штатов. Однако за десять лет до этого сирийцы заплатили ему за план, направленный на устранение Саддама Хусейна. Карлос был готов работать на того, кто больше заплатит. Он, как говорится, родился в рубашке и никогда не испытывал нужды в деньгах.
Говард бросил досье на крышку портфеля и откинулся на спинку кресла. Несмотря на то, что об этом террористе было известно так много, его ни разу не удалось арестовать. Только в Париже полиция была близка к тому, чтобы захватить его, но он ускользнул и там. У Говарда перехватило дыхание, когда он понял, что напал на след самого знаменитого террориста в мире. Если он схватит Карлоса, то сможет добиться всего, чего захочет – и в ФБР, и за его пределами. Говард ощутил такую дрожь в руках, что был вынужден вцепиться в ручки кресла. Радостное возбуждение, охватившее его, доставляло почти физическую боль. Захотелось напиться по-настоящему!
* * *
Темнота окутала Джокера, сидевшего под каштаном и наблюдавшего за кирпичным зданием, в котором помещалась фирма «Фаррелл авиэйшн». День переходил в ночь постепенно, и Джокер вдруг понял, что вокруг темнота, когда неожиданно увидел сверкавшие в небе звезды и висевшую над головой луну, такую яркую, что можно было рассмотреть даже кратеры на ее поверхности. В течение дня много людей входило в кирпичное здание и выходило из него, но среди них не было Мэтью Бейли. Джокер уже выделил нескольких людей, например, двух юношей в синих комбинезонах с зеленой эмблемой-пропеллером. Они периодически входили в здание, и Джокер понял, что это, вероятно, механики, работающие в ангарах «Фаррелл авиэйшн». В течение дня несколько маленьких самолетов взлетело с травяной взлетно-посадочной полосы и село на нее, в том числе старый биплан, на котором развевалось полотнище с рекламой.
В одном из офисов все еще горел свет, а перед главным входом одиноко стоял синий «линкольн континенталь». Джокер намеревался дождаться отъезда последнего человека и тогда воспользоваться темнотой в своих целях. Такие наблюдения были ему не в новинку – Джокеру случалось по целым дням лежать среди холмов на ирландской границе, когда только камуфляжная сетка защищала – вернее, практически не защищала – от пронизывающего до костей зимнего ветра, и дрожать от холода. Поимка террористов ИРА, пересекавших границу между Севером и Югом, была делом, требующим бесконечного терпения и сосредоточенности. Тогда дни видимого бездействия сменялись взрывными секундами стрельбы. По сравнению с этим его сегодняшнее сидение под деревом казалось просто пикником.
Свет в офисе погас. Джокер поднес бинокль к глазам и навел его на вход. Скоро стеклянная дверь открылась, и на пороге показался крупный мужчина с портфелем в руках. При свете одиноко горящей лампочки над входом Джокер сумел рассмотреть, что мужчине чуть больше пятидесяти, у него были седые волосы и румяные щеки, как будто он много времени проводил на воздухе. Одет он был в красную рубашку, как у игроков в поло, белые шорты и носки до колен. Над шортами нависал живот, выдававший любителя пива и не уступавший по размерам животу женщины на последних месяцах беременности. Джокер подумал, что это, вероятно, Патрик Фаррелл-старший, но проверить догадку не было возможности, и он продолжал наблюдение. Вполне может оказаться, что это кто-то из служащих компании. Мужчина запер дверь и сел в машину. Через несколько секунд она отъехала, и Джокер услышал, как шум мотора постепенно растаял вдали. Он прислушивался к звукам леса – треску насекомых, крику совы, дальнему вою дикой кошки и какому-то шуршанию под землей. Джокер прождал целых тридцать минут, чтобы удостовериться, что мужчина не вернется, затем осторожно вышел из гущи деревьев на летное поле. Вначале он подошел к ангарам, чтобы проверить, все ли механики ушли.
Двери в ангары были заперты, и света нигде не было видно. Держась в тени и стараясь не попасть в освещенную полосу около главного входа, Джокер прокрался к зданию «Фаррелл авиэйшн». Высоко на стене была установлена охранная сигнализация, а на окнах виднелись решетки, но система оказалась достаточно примитивной – он справится с такой без труда. Вдоль задней стены дома проходила водопроводная труба, оканчивавшаяся у небольшого матового окна, – вероятно, ванной. Забраться по ней будет нетрудно. Джокер потянул трубу и понял, что она достаточно крепка, чтобы выдержать его вес. Он надеялся получить то, что ему нужно, без взлома и несанкционированного проникновения в помещение, но в случае необходимости никаких проблем с входом в здание не будет. Джокер вернулся к машине. Он уже забронировал комнату в мотеле в паре миль от аэродрома. Там можно славно вздремнуть до утра!
* * *
Подняв воротник длинного зеленого кашемирового пальто и крепко ухватив сумочку, Келли быстро шла по тротуару. Ее каблуки стучали, как трость слепца. Она внимательно посмотрела по сторонам, чтобы удостовериться, что за ней не увязались потенциальные приставалы. Слежки она не опасалась. Найдя кабачок «Филбинз», она немного постояла у входа, пытаясь хоть что-нибудь увидеть сквозь окна со свинцовыми переплетами. За отполированной деревянной стойкой миниатюрный бармен тер стакан с таким усердием, как будто ожидал, что оттуда вдруг появится джинн и предложит ему исполнить три желания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
– Что-нибудь желаете? – поинтересовался мужчина сонным голосом.
– Возможно, – отозвался Джокер, – но не для себя. Мой зять работает с маленькими самолетами и ищет место недалеко от Балтимора.
– Вы ведь англичанин, правда? – во взгляде мужчины чувствовалась настороженность.
Джокер кивнул.
– Да. Моя сестра вышла замуж за парня из Бостона. Как у вас тут с работой?
Мужчина пожал плечами.
– Да не очень. Нельзя сказать, что дело процветает. Здесь нет станции полетного обслуживания, нет и топлива. Тут можно начать только очень небольшое дело. А что конкретно делает ваш зять?
– Покупает обломки маленьких самолетов – в основном «Сессны», ремонтирует их и продает. На модели 152 и 172 всегда есть спрос.
– Это точно, – согласился мужчина.
– А у вас тут собственное дело? – полюбопытствовал Джокер.
– Ага. В основном обычное обслуживание. У меня есть постоянные клиенты. Кроме того, рядом находится небольшой летный клуб. Когда-то была и летная школа, но ее закрыли.
– А что вы можете сказать о Фарреллах? Хорошо у них идут дела?
Мужчина кивнул.
– Они занимаются главным образом лизингом. Большинство из здешних ангаров принадлежит им. Кроме того, они выполняют разную другую работу в небе – отслеживают транспортные пробки, ведут кино– и телесъемку. В общем, они в порядке.
– Фаррелл ведь ирландская фамилия, не так ли?
– А Пат и есть ирландец, – подтвердил мужчина. – Он даже нарисовал на многих своих самолетах зеленые полосы.
Джокер достал из кармана кителя авторучку и записал название компании, сдающей напрокат ангары.
– Я передам это зятю, – пояснил он. – Большое вам спасибо. Извините, что отнял столько времени.
– Ничего страшного. Надеюсь, вы решите перебраться сюда. Приятно будет видеть рядом новые лица.
Мужчина вернулся к ангару, а Джокер пошел к своей машине и забрался внутрь. Он медленно ехал по дорожке между деревьями. Ему хотелось бы спросить еще об очень многом, но он понимал, что продолжать беседу значило искушать судьбу: так можно легко вызвать подозрения у Фарреллов.
Не доезжая нескольких сотен ярдов до того места, где асфальтированная дорожка сливалась с главным шоссе, Джокер заметил тропу, петлявшую между деревьями. Он остановился и вышел из машины, чтобы получше ее разглядеть. Тропа заросла травой – ею явно давно не пользовались. Вокруг никого не было. Джокер съехал с дорожки и начал осторожно продвигаться по тропе. Когда он удостоверился, что отъехал достаточно и с дороги его не увидят, он остановил машину. Достал бинокль с заднего сиденья, а из багажника бутылку виски и двинулся вперед. Джокер прошел примерно полмили, пока не достиг того места, откуда просматривался фасад здания аэровокзала Фарреллов. Сам же он не был оттуда виден. Джокер сел на землю и прислонился спиной к толстому стволу каштана. Растущие впереди деревья мешали полному обзору аэродрома, но Джокер прекрасно видел автомобили, припаркованные перед зданием, и главный вход. Он навел бинокль на номера машин и обнаружил, что легко может их разобрать. Значит, и лица тех, кто будет входить в здание или выходить из него, тоже удастся рассмотреть. Затем он отвинтил крышку бутылки и сделал большой глоток. Возможно, ждать придется долго, но ему некуда торопиться.
* * *
Сидя в самолете, летевшем прямым рейсом из Феникса в Нью-Йорк, Коул Говард читал досье на Ильича Рамиреса Санчеса. Салон был почти пуст, и Говард устроился со всеми удобствами, положив портфель на сиденье рядом с собой. Стюардесса спросила, не хочет ли он выпить, и агент поймал себя на том, что собирался попросить виски с кока-колой. Вместо этого он заказал апельсиновый сок.
Досье Санчеса было почти в пять раз толще, чем дела Мэри Хеннесси и Мэтью Бейли, и содержало отчеты разведслужб практически всех стран мира. На первой странице имелся список псевдонимов, которыми пользовался этот террорист: Карлос Андрее Мартинес-Торрес, Ахмед Адиль Фаваз, Карлос Мартинес, Гектор Льюго Дюпон, Наги Абубакир Ахмед, Флик Рамирес, Гленн Гебхард, Сенон Мари Кларк, Адольф Хосе Мюллер Бернал, – а также его настоящее имя – Ильич Рамирес Санчес. Он родился 12 октября 1949 года в столице Венесуэлы Каракасе в семье преуспевающего адвоката, доктора Хосе Альтаграсиа Рамиреса. Политические взгляды этого человека отличались крайним левым экстремизмом, поэтому трех своих сыновей он назвал в честь Ленина – Ильич, Ленин и Владимир. В детстве мальчики большей частью путешествовали по Латинской Америке и странам Карибского бассейна со своей матерью Эльбой Марией, которая жила отдельно от мужа. Когда Ильичу Рамиресу Санчесу исполнилось семнадцать лет, отец послал его в кубинский партизанский тренировочный лагерь близ Гаваны, а в 1969 году он поступил в московский Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы, который по праву считался школой подготовки террористов. Через год Ильич вступил в террористическую организацию, имевшую самую скандальную известность в мире, – Народный фронт освобождения Палестины.
Вернулась стюардесса с апельсиновым соком. Говард поблагодарил ее и устало потер глаза. Искусственный свет создавал большое напряжение для зрения, но нужно было прочесть еще очень много. Потягивая сок, он опять углубился в бумаги. В 1971 году доктор Вади Хаддад, начальник оперативного соединения НФОП, пригласил Карлоса вместе с молодыми террористами из японской «Красной армии» и банды «Баадер-Майнхоф» на семинар, который проходил в лагере НФОП на юге Ливана. Вскоре после этого Ильич был прикомандирован к бюро НФОП по зарубежным операциям. Он принимал участие в налете на тель-авивский аэропорт, когда из пулемета было убито двадцать пять и ранено семьдесят семь человек.
В июле 1973 года он принялся за организацию террористической группы в Европе – «Коммандо Будиа». В декабре того же года Карлос совершил покушение на Эдварда Сиффа, президента британской сети розничных магазинов «Маркс энд Спенсер», вызвавшего его недовольство тесными связями с Израилем. Он сумел проникнуть в дом Сиффа в Лондоне и выстрелил в свою жертву в упор – таков был излюбленный метод «работы» Карлоса. Невероятно, но пуля попала Сиффу в зубы, и он выжил. В 1974 году Карлос бросил бомбу в здание лондонского отделения израильского банка «Хапоалим». При этом был убит один турист. Затем террорист переехал во Францию и вместе с «Коммандо Будиа» организовал серию взрывов бомб в автомобилях, стоявших возле офисов различных еврейских газет. Он также бросил осколочную гранату М-26 в газетный киоск в Сен-Жермен-де-Пре, убив двух человек и ранив тридцать четыре. На следующий год Карлосу и его команде удалось заполучить русскую базуку. Для того чтобы помочь им овладеть полученным оружием, с Ближнего Востока вылетела группа из трех человек. В январе 1975 года в аэропорту Орли они выстрелили из РПГ-7 по самолету компании «Эль Аль». Удар не попал в цель – вместо этого был задет югославский самолет. Позднее в том же году в Вене Карлос задумал похищение министров стран – членов ОПЕК. План был приведен в действие, когда министры возвращались из Европы в Северную Африку. За их освобождение Карлос получил 800 тысяч долларов. Его имя связывали с целым рядом террористических актов, похищений и убийств, например, с нападением на израильскую команду во время мюнхенской Олимпиады 1972 года, когда погибли одиннадцать израильских спортсменов, взрывом бомбы на французской атомной электростанции, участием в налете на французское посольство в Гааге, который осуществила японская «Красная армия», – тогда в заложники были взяты сам посол и несколько сотрудников посольства.
Французская служба контрразведки два года назад была близка к тому, чтобы арестовать Карлоса в Париже, но ему удалось уйти, убив двух безоружных агентов и ливанского осведомителя. Французский суд в 1992 году заочно приговорил Карлоса к пожизненному заключению. Имелись также ордера на его арест по обвинению в убийстве, выданные властями Австрии и Германии.
К концу семидесятых годов Карлос, по всей видимости, сошел с арены активной террористической борьбы, и все разведслужбы мира с трудом находили его след. Он внезапно появился в Лондоне в мае 1978 года, однако осталось неясным, как он оказался в стране и как затем покинул ее. Говард подозревал, что тут не обошлось без ИРА.
По фотографиям, полученным в 1983 году с помощью разведывательного спутника, можно было предположить, что он находился в ливийском тренировочном лагере, где обучал террористов для полковника Каддафи. В том же году он организовал во Франции взрывы, во время которых было убито пять человек. Он поддерживал тесные связи с организацией «Хезболла» в Ливане, пытавшейся положить конец французскому военному присутствию в этой стране. В октябре 1983 года пятьдесят восемь французских солдат погибли в результате взрывов бомб в их казармах. Сообщалось также, что в 1985 году Карлос находился в Индии, а в 1986 году в ближневосточных газетах появились сообщения, что он убит и похоронен в ливийской пустыне.
Гласность, связанная с распадом коммунистического блока, сделала достоянием общественности тот факт, что в начале восьмидесятых годов Карлос какое-то время провел в Венгрии, Восточной Германии, Чехословакии и других бывших коммунистических странах. Однако после распада Советского Союза у него осталось слишком мало друзей. В 1991 году, когда отношения между Сирией и Соединенными Штатами улучшились благодаря взаимодействию во время операции «Буря в пустыне», сирийцы попросили Карлоса покинуть Дамаск и переехать в Ливию. Ливийцы, однако, не разрешили ему въехать в страну, опасаясь репрессий со стороны США и Великобритании.
В последнем отчете, имевшемся в досье, сообщалось, что Карлос вернулся в Йемен вместе со своей женой Магдаленой Копп – бывшим членом банды «Баадер-Майнхоф», – матерью и двумя детьми, хотя после этого его видели в Ираке.
Отчет был очень подробным, но в нем имелись и некоторые противоречия. Так, например, там говорилось, что Карлос ненавидит арабов, хотя многие страны Ближнего Востока платили ему. Доктор Вади Хаддад был его наставником в начале семидесятых годов, тем не менее Карлос позднее участвовал в покушении на этого лидера палестинских партизан. Он не был коммунистом, однако можно было предположить, что КГБ направлял некоторые осуществленные им операции, а сам Карлос долгое время скрывался в коммунистических странах. Он был самым удачливым террористом в мире, хотя и слыл человеком ненадежным и умеющим извлекать из всего выгоду для себя. Как сказал Шелдон, Карлос был одним из тех террористов, которые посетили Багдад в период между августом 1990 и январем 1991 года, то есть непосредственно перед развязанной иракцами террористической кампанией против Великобритании и Соединенных Штатов. Однако за десять лет до этого сирийцы заплатили ему за план, направленный на устранение Саддама Хусейна. Карлос был готов работать на того, кто больше заплатит. Он, как говорится, родился в рубашке и никогда не испытывал нужды в деньгах.
Говард бросил досье на крышку портфеля и откинулся на спинку кресла. Несмотря на то, что об этом террористе было известно так много, его ни разу не удалось арестовать. Только в Париже полиция была близка к тому, чтобы захватить его, но он ускользнул и там. У Говарда перехватило дыхание, когда он понял, что напал на след самого знаменитого террориста в мире. Если он схватит Карлоса, то сможет добиться всего, чего захочет – и в ФБР, и за его пределами. Говард ощутил такую дрожь в руках, что был вынужден вцепиться в ручки кресла. Радостное возбуждение, охватившее его, доставляло почти физическую боль. Захотелось напиться по-настоящему!
* * *
Темнота окутала Джокера, сидевшего под каштаном и наблюдавшего за кирпичным зданием, в котором помещалась фирма «Фаррелл авиэйшн». День переходил в ночь постепенно, и Джокер вдруг понял, что вокруг темнота, когда неожиданно увидел сверкавшие в небе звезды и висевшую над головой луну, такую яркую, что можно было рассмотреть даже кратеры на ее поверхности. В течение дня много людей входило в кирпичное здание и выходило из него, но среди них не было Мэтью Бейли. Джокер уже выделил нескольких людей, например, двух юношей в синих комбинезонах с зеленой эмблемой-пропеллером. Они периодически входили в здание, и Джокер понял, что это, вероятно, механики, работающие в ангарах «Фаррелл авиэйшн». В течение дня несколько маленьких самолетов взлетело с травяной взлетно-посадочной полосы и село на нее, в том числе старый биплан, на котором развевалось полотнище с рекламой.
В одном из офисов все еще горел свет, а перед главным входом одиноко стоял синий «линкольн континенталь». Джокер намеревался дождаться отъезда последнего человека и тогда воспользоваться темнотой в своих целях. Такие наблюдения были ему не в новинку – Джокеру случалось по целым дням лежать среди холмов на ирландской границе, когда только камуфляжная сетка защищала – вернее, практически не защищала – от пронизывающего до костей зимнего ветра, и дрожать от холода. Поимка террористов ИРА, пересекавших границу между Севером и Югом, была делом, требующим бесконечного терпения и сосредоточенности. Тогда дни видимого бездействия сменялись взрывными секундами стрельбы. По сравнению с этим его сегодняшнее сидение под деревом казалось просто пикником.
Свет в офисе погас. Джокер поднес бинокль к глазам и навел его на вход. Скоро стеклянная дверь открылась, и на пороге показался крупный мужчина с портфелем в руках. При свете одиноко горящей лампочки над входом Джокер сумел рассмотреть, что мужчине чуть больше пятидесяти, у него были седые волосы и румяные щеки, как будто он много времени проводил на воздухе. Одет он был в красную рубашку, как у игроков в поло, белые шорты и носки до колен. Над шортами нависал живот, выдававший любителя пива и не уступавший по размерам животу женщины на последних месяцах беременности. Джокер подумал, что это, вероятно, Патрик Фаррелл-старший, но проверить догадку не было возможности, и он продолжал наблюдение. Вполне может оказаться, что это кто-то из служащих компании. Мужчина запер дверь и сел в машину. Через несколько секунд она отъехала, и Джокер услышал, как шум мотора постепенно растаял вдали. Он прислушивался к звукам леса – треску насекомых, крику совы, дальнему вою дикой кошки и какому-то шуршанию под землей. Джокер прождал целых тридцать минут, чтобы удостовериться, что мужчина не вернется, затем осторожно вышел из гущи деревьев на летное поле. Вначале он подошел к ангарам, чтобы проверить, все ли механики ушли.
Двери в ангары были заперты, и света нигде не было видно. Держась в тени и стараясь не попасть в освещенную полосу около главного входа, Джокер прокрался к зданию «Фаррелл авиэйшн». Высоко на стене была установлена охранная сигнализация, а на окнах виднелись решетки, но система оказалась достаточно примитивной – он справится с такой без труда. Вдоль задней стены дома проходила водопроводная труба, оканчивавшаяся у небольшого матового окна, – вероятно, ванной. Забраться по ней будет нетрудно. Джокер потянул трубу и понял, что она достаточно крепка, чтобы выдержать его вес. Он надеялся получить то, что ему нужно, без взлома и несанкционированного проникновения в помещение, но в случае необходимости никаких проблем с входом в здание не будет. Джокер вернулся к машине. Он уже забронировал комнату в мотеле в паре миль от аэродрома. Там можно славно вздремнуть до утра!
* * *
Подняв воротник длинного зеленого кашемирового пальто и крепко ухватив сумочку, Келли быстро шла по тротуару. Ее каблуки стучали, как трость слепца. Она внимательно посмотрела по сторонам, чтобы удостовериться, что за ней не увязались потенциальные приставалы. Слежки она не опасалась. Найдя кабачок «Филбинз», она немного постояла у входа, пытаясь хоть что-нибудь увидеть сквозь окна со свинцовыми переплетами. За отполированной деревянной стойкой миниатюрный бармен тер стакан с таким усердием, как будто ожидал, что оттуда вдруг появится джинн и предложит ему исполнить три желания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56