Кривая, обломанная на конце, заморенная в воде, а потому очень крепкая деревяшка вонзилась ему под ребра и проткнула сердце. Он еще сумел судорожно дернуться и вырвать из себя сук, но на большее сил не хватило. Охранник откинулся навзничь, и лежал поперек речки, прикрытый тонким слоем воды. На поверхности торчал только задранный вверх подбородок и оскаленный рот, а глаза и нос были уже под водой. Большое багровое пятно кровяной мути отнесло течением вниз по речке, и из раны на животе уже ничего не вытекало. Но еще большее впечатление на Тарана произвело то, что через прозрачную, почти ключевую воду речки на каменистом дне просвечивал пластиковый пакет, в котором, в свою очередь, просматривалась целехонькая литровая бутылка водки. Причем скрюченные пальцы судорожно вцепились в ручки этого веселенького пакета с изображением пасхального яичка и алой, прямо-таки «первомайской» надписью: «Христос Воскресе!»Потрясение от этой нелепой, идиотской гибели человека было настолько велико, что Таран повел себя нелогично. Во всяком случае, так, как не поступил бы полминуты назад, когда хотел удрать отсюда побыстрее.Он спрыгнул с мостика, пробрел по колено в холодной воде до чурбака с сучком, подхватил охранника под мышки и, пятясь, выволок мертвеца через кусты на берег, вместе с пакетом и бутылкой. Странно, но Тарану показалось, будто этот мужик еще может очухаться, хотя разумом он прекрасно понимал, что тащит труд, который реанимации не подлежит. Наверно, он даже попытался бы сделать этому мертвецу искусственное дыхание, если б не услышал сверху, со склона оврага, приближающийся топот нескольких пар ног.Этот звук резко вернул Юрку в рассудочное состояние и заставил посмотреть на ситуацию другими глазами. Точнее, глазами тех, кто услышал предсмертный вопль охранника и мчался теперь к нему на помощь. Ясно, что никаким объяснениям Тарана насчет того, что мужик сам упал, они не поверят. Да и рта раскрыть не дадут, пожалуй. Просто налетят и с ходу начнут пинать ботинками, такими же тяжеленными, как на этом мертвом парне. Просто, чтоб отвести душу. А разбираться начнут потом, когда от Тарана мало что останется. Это ж Россия, а не япона мать!— Павлуха-а! — орали сверху. И топотали все ближе. Собака, правда, не лаяла, но вполне могла быть такая же молчаливая, как та, что без гавканья догнала Тину прошлой ночью.Таран уже собрался бежать, но взгляд его скользнул по распростертому телу и наткнулся на пистолетную кобуру. Хрен его знает, но Юрка не пожалел пяти секунд, чтоб выдернуть оттуда «Иж-71» и запасную обойму. А уж потом махнул за речку. Наверно, гораздо быстрее, чем покойный Павлуха. И помчался, насколько сил хватало, по продолжению тропы, вверх по склону оврага.Правда, сил этих оставалось, сказать по правде, совсем немного. Ведь всю ночь пробегал и утром ни хрена не передохнул. Да еще и в холодную воду два раза окунался. Мышцы заломило, казалось, вот-вот сведет…А самое главное, Юрка, бросившись удирать по тропе, не сообразил, что с той стороны, с противоположного склона, его будет неплохо видно.— Вон он! — заорал кто-то. — Стой, гад! Стой, стрелять буду!Tax! — одиночный из автомата был произведен-вверх, в качестве предупреждения. Таран обернулся. Двое, похоже, те самые, что дожидались Павлуху у выхода с тропы, торопливо спускались к речке с автоматами в руках. Возможно, что они со склона уже увидели труп. От них до Тарана было метров двести по прямой. Хотя Юрка знал, что с такого расстояния из укороченного «калаша» палить не больно удобно — он эффективно только на пятьдесят метров работает, — но все же свернул с тропы и полез напрямик, по кустам, хватаясь руками за что покрепче.Та-та-та! Та-та-та! — с того склона приложились уже прицельно, по тому месту, где заметили шевеление веток. Фить! Фить! — просвистело не так далеко от Юрки, и с рябинки в полутора метрах от него с шелестом отлетела верхушка.— Уйдет! — долетел крик с той стороны, откуда стреляли. — Уйдет, сука!— Не уйдет! — отозвался другой. — Ребят вызвал, перекроют…Юрка, уже не заботясь о чистоте костюмчика — бедный Гуссейн, какой товар пропал! — по-пластунски выполз на более-менее ровное место, пробежал с десяток метров в глубь леса и… чуть не взвыл от досады.Он выскочил на просеку, по которой тянулось проволочное заграждение, выражаясь по-армейски, «в три кола». То есть в землю были вбиты три ряда кольев, а между ними и вдоль, и поперек, и наискосок, и по диагонали была напутана паутина из ржавой, местами провисшей, но явно еще крепкой проволоки. И вправо, и влево этот ряд казался бесконечным. За проволокой с внутренней стороны тянулась потрескавшаяся и, видать, давно не хоженная асфальтовая дорожка, а дальше густо стояли сосны, и понять, что там дальше— свободное пространство или очередная запретная зона, было невозможно.Таран, однако, помнил, что тропа, когда он с нее соскочил, осталась где-то слева. Может быть, там проход есть? Ведь вряд ли этот злополучный Павлуха через проволоку перепрыгивал?! И Юрка на своих жалобно гудящих ногах сделал рывок влево, вдоль заграждения. Меньше чем через десять секунд он добежал до того места, где тропа выходила на просеку, и опять испытал разочарование.Да, там был проход, по которому тропа, возможно, выходила к тому месту, «где продают водку и бабы живут». Но проволочное заграждение там отнюдь не заканчивалось. Оно сворачивало примерно под углом 90 градусов на более широкую просеку. А по другой стороне этой просеки, оставив узкий проход шириной полтора метра, тянулось точно такое же заграждение «в три кола». И тоже сворачивало под углом в 90 градусов на просеку, идущую вдоль оврага.Таран с ходу сообразил, что если тот, кто успокаивал приятеля словами: «Ребят вызвал, перекроют…» — сказал это столь убежденно, то потому, что знал: не будет у Юрки иной дороги, чем через этот узкий проход между двумя полосами колючки. А там, где-то впереди, его уже будет ждать очередной «Хаммер» или «Ниссан» с охранниками…Вправо или влево вдоль оврага бежать можно было километр, а то и два. Конца и краю этой проволоке не виделось, а те, кто жаждал мести за Павлуху, были уже на этом берегу речки и теперь лезли на склон, матерясь и чертыхаясь. ПЯТЫЙ КВАДРАТ На занятиях в МАМОНТе такое заграждение преодолевали по-разному. И рвали специальным зарядом, и ножницами резали, и штык-ножи, шарнирно скрепленные с ножнами, вместо ножниц употребляли, и с шестами перемахивали. Да не с бамбуковыми или фибергласовыми, а с обычными, из какой-нибудь осины-рябины, лишь бы вес держал, да был более-менее гибким. Был бы у Юрки топор да пять лишних минут, чтоб такой шест соорудить! Но ни хрена такого у него не было. Еще был способ перелететь с помощью «тарзанки» — тоже можно было бы здесь, на просеке, применить, если б было у Тарана метров пять крепкой веревки и время, чтоб соорудить из нее «тарзанку». Наконец, совсем эффектный был способ, когда два бойца присаживались, скрестив мощные лапы в «замок» (то есть ухватив друг друга за запястья), на этот замок становился третий, а те двое потом резко распрямлялись и рывком подбрасывали товарища в воздух. Совершив кульбит в полутора метрах над проволокой, боец перелетал ее и приземлялся на полусогнутые ноги. Красиво! Только вот где взять еще двух бойцов? Разве что тех, кто догоняет, попросить?!Но был и такой способ, который всего этого не требовал. Его сержант Зайцев назвал «перекопским». Дескать, когда красные Перекоп брали, то набрасывали на проволоку свои шинели и телогрейки, и кого сразу не убивало, глядишь, и перебиралсяИ-эх! — прощай, шикарная курточка! Юрка содрал ее с себя и набросил поперек верхних ниток проволочного заграждения, поверх полутораметровых кольев. Теперь лишь бы эта ржавчина не полопалась и колья не завалились. Не шибко они прочные, блин! Если провалишься и запутаешься в проволоке, как Милка прошлой зимой, — ни в жисть не выпутаться. Если кто и распутает, так те, от кого Юрка удирает…Уцепившись руками за свободный от колючек верх столба, Таран поставил правую ногу на четвертую снизу нитку проволоки, постаравшись, чтоб подметка ботинка попала в промежуток между колючками, занес левую ногу повыше, на вторую сверху ржавую нитку, а затем отжался от верхушки столба и, удачно избежав зацепа, поднял правую на самый верх. Выдержала, ржа бурая! Крепко при коммунизме колючку делали, хрен порвешь! Чуя, как позванивает и качается под ногами проволока, Юрка, придерживаясь за верхушку ближнего столба правой рукой, ухватился левой за прикрытую курткой верхушку столба во втором ряду. Затем перенес левую ногу на верхушку первого столба, поставил вторую ногу на куртку и рискнул выпрямиться. Держит! Остальное Таран делал намного быстрее. Оперся левой ногой на столб в первом ряду, правой дотянулся до столба во втором, перенес центр тяжести на правую ногу, молниеносно перекинул левую на третий кол, а затем, оттолкнувшись, скакнул вперед, перелетел асфальтовую дорожку и приземлился на упругую, засыпанную хвоей почву. Есть!Жалко курточку, но снимать ее с проволоки времени не было. Едва Таран успел отмахать метров тридцать между соснами, как голоса преследователей послышались уже с просеки:— Смотри, Дема! Через проволоку махнул, гаденыш! — это орал тот, что, помнится, был поменьше ростом. — Просек, что на тропе перехватят!— Ну и что? — все тем же успокоительным басом рыкнул Дема. — Сам себя в мышеловку посадил. Обратно он так не перескочит, даже если до трусов разденется… А ворота на пятом квадрате одни. Сейчас скажу ребятам…Таран это расслышать успел, а то, что Дема забубнил в рацию ребятам, не разобрал. Впрочем, и не старался особо. Теперь он только на одно надеялся: успеть к воротам этого самого «квадрата» раньше, чем туда доберутся эти самые ребята.Впереди между тем появилось новое препятствие: земляной вал пятиметровой высоты, окружавший небольшую поляну. Взбежав на вал, Юрка увидел, что он имеет форму, похожую на подкову или скорее на латинскую букву «G». Больше всего это походило на позицию ракет ПВО. То ли она числилась запасной, то ли законсервированной, а всего вернее — ее просто забросили. Остались только бетонный фундамент, на котором стояла ракетная установка, да наполовину ушедшая в грунт дорога из бетонных плит, по которой сюда подъезжали ракетовозы.Таран догадался, что бетонка и ведет к единственным воротам, через которые можно выскочить из этого проволочного «квадрата». И, собрав остатки сил, бегом ринулся с вала.Миновав проезд через вал, он пробежал еще около ста метров, чувствуя, что ноги вот-вот откажут. После этого он оказался рядом с какими-то приземистыми, явно растащенными и разграбленными строениями. Таран даже прикинуть не смог, что это было в прежние времена: караульное помещение, пункт управления или еще какое заведение. Во-первых, потому, что о службе ПВО знал только по старому-престарому фильму «Ключи от неба», а во-вторых, потому, что в это самое время спереди, как раз оттуда, куда он собирался бежать, послышался шум автомобиля, а затем донеслось несколько невнятных, но отрывистых команд. И там началась какая-то беготня, на слух Тарану очень знакомая. Не иначе, как там целый взвод разворачивался в цепь и загибал фланги, дабы отловить злодея… Но и этого мало. Неожиданно Юрка услышал те же шумы сзади. И их вряд ли могли произвести Дема со своим товарищем. Народу было явно побольше. Так что машина, шум которой Таран расслышал, могла быть и не первой. Возможно, что те ребята еще раньше пробежали вдоль проволочных заграждений и замкнули за спиной Юрки колечко. Сейчас начнут его сжимать…Таран заскочил в одно из полурастащенных зданий. С этого не только настил пола сняли, как в давешней казарме, но и лаги выломали, и крышу ободрать успели, и даже стропила с балками повыдергать не поленились. Одни стены стояли с пустыми оконными проемами, да несколько кирпичных перегородок с остатками штукатурки. Перегородок раньше больше было — и их уже частично поразваливали и растащили на кирпичи.Мысли лихорадочно метались и бились, словно мухи, залетевшие в промежуток между двойными рамами. Положение Юрки было даже хуже. Потому что мухи — дуры, мозгов у них и на миллиграмм не наберется. Они не могут критически оценивать свои действия, находить в них ошибки и не могут проклинать самих себя за то, что эти ошибки допустили. Таран мог, но от этого-то ему и было еще хреновей.Хрена ли ему не сиделось в «Ниве»? Ведь строго говоря, там для этой самой «охраны», или как ее там, против него никакого особого криминала не было. Барахло в чемоданах? Так вы докажите, что оно краденое. Небось Гуссейн этот, если б его притащили на суд, бил бы себя в грудь и уверял, что все это у него куплено, и даже чеки предъявил бы. Паспорт и военный билет настоящие. В конце концов. Таран — военнослужащий, для него надо комендатуру вызывать и для начала сажать на губу, потом звонить в часть и выяснять, сбежал он или в отпуске. Правда, нет бумажки, подтверждающей, что Юрка в отпуске, но Птицын-то наверняка подтвердит законность отсутствия рядового Тарана. Вернули бы в часть, как миленькие!А он в бега ударился. Ну, то, что заблудился ночью в овраге, — это ерунда. Но вот то, что он стал делать после того, как Павлуха этот горемычный по нечаянности убился, — сплошной идиотизм!На хрена было лезть в воду и тягать его на берег? Пусть бы лежал себе там, не замерз бы, чай! Надо было поскорее мотать, пока Дема с корешком не прибежали. А уж то, что Таран у Павлухи пистолет вытащил, — это его точно бес под ребро толкнул. Теперь-то будет к чему придраться! И даже если не сумеют убийство повесить — хищение оружия и боеприпасов тут как тут.Вот оно, это оружие и боеприпасы. «Иж-71» и две обоймы облегченных патронов. 16 штук. А в одном рожке «АКС-74у» — 30. Сколько этих рожков у тех двух, а то и трех десятков бойцов, которые Юрку ловят? Даже если по два— и то сверх головы, тем более что на Тарана можно всего одну пулю потратить, если среди этой компании хоть один снайпер имеется.Юрка, конечно, дослал патрон в патронник, но уж очень жалким ему показалось это оружие. Тем более что, осторожно глянув на дорогу через окошко своей руины, он увидел, как менее чем в пятидесяти метрах от него дорогу лихо перебежал боец. В бронежилете, тяжелой спецназовской каске, с нормальным, дальнобойным «АК-74» в руках. В бронежилетах и шлемах Юрка уже неплохо разбирался. Такую защиту его «Иж» даже в упор не возьмет. В руку-ногу, конечно, если повезет, ранить можно — но не более того. Ну, если еще в шею попасть глядишь, застрелишь до смерти. Только так ему и дадут попасть…Внезапно утреннюю тишину нарушило громкое хрюканье усилителя. Похоже, кто-то собирался вести с Тараном переговоры.— Раз, два, три, четыре, пять! Вышел зайчик погулять! — продекламировал в мегафон некий приятный баритон. Должно быть, опробовал, как орет эта штука. Но получилась своего рода издевочка. Дескать, ты, парниша, зайка моя, неужели не помнишь, что там дальше говорилось? «Вдруг охотник выбегает, прямо в зайчика стреляет! Пиф-паф! Ой-ей-ей! Уминает зайчик мой…» Не забыл? Тогда выходи с поднятыми руками и бросай пукалку…Впрочем, ничего такого баритон не сказал. Это все сам Таран про себя подумал. Баритон даже сказочку про зайчика договаривать не стал, а произнес очень вежливо, хотя и на весь лес:— Гражданин Таран Юрий! Вы окружены, но вам при нормальном поведении ничего не грозит. Вас никто ни в чем не обвиняет. Мы знаем, что боец, оружие которого вы захватили, погиб от несчастного случая. Если вы спокойно выйдете и положите оружие, негативных последствий не будет. Они будут только в том случае, если вы поведете себя неправильно.То, что эти граждане знают его имя и фамилию, Тарана не удивило. Если Полина очухалась или Тина вспомнила, как Юркина фамилия, никакой тайны тут нет. И вообще он был склонен поверить этому приятному голосу.Впрочем, уже через минуту или даже меньше, когда. Юрка уже хотел было отозваться и выходить, как просили, эта самая «склонность поверить» у него резко пропала. Потому что в недальнем далеке, в кустиках, которые он мог разглядеть через окно, на мгновение сверкнул блик. Этакий яркий солнечный зайчик, которые иногда, попав под солнечные лучи, пускает оптическое стекло. Например, объектив бинокля или снайперского прицела. Хотя ничего особо угрожающего в этом не было — яйно ведь, что на всякий случай снайпера могли пригласить! — перенервничавший Таран воспринял это дело с предубеждением. В мозгах мигом выстроилась версия: вот выйдет Юрка сдаваться со своим пистолетиком, чтобы культурно положить его наземь, как просили, а снайпер его пиф-паф! — самого положит. И получится, будто злостный террорист с оружием в руках на прорыв пошел. А трупы в свое оправдание, как известно, ничего сказать не могут.Юрка, как затравленный зверек, начал крутить головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52